Текст книги "Сплошные сложности (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Гибсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Может, это была другая девушка невысокого роста с короткими волосами.
– Ты права. Это, должно быть, была другая женщина, которая выглядит точно так же, как моя сестра-близнец.
– Ладно, – вздохнула Бо, поворачивая бледное лицо к Челси. – Известно, что когда я напиваюсь, я звоню Джулсу.
– И как часто такое случалось?
– Два или три раза.
– Если он тебе нравится, почему ты звонишь ему только в пьяном виде?
– Я не говорила, что он мне нравится. – Бо нахмурилась, как будто им снова было по десять лет, а мальчишки были гадкими. – У Джулса огромное эго, и он встречается с кучей разных женщин. Мы просто друзья. Вроде как.
Челси вспомнила, как Джулиан говорил о том, что ему нравится девушка, которой он не нравится.
– Может, он хочет стать для тебя большим, чем друг?
– Тогда почему он не позвонит и не пригласит меня на свидание? Нет. Он просто хочет переспать со мной.
У Челси челюсть отвисла:
– Ты с ним переспала?
– Пока нет, но боюсь, что пересплю. – Бо заправила прядь коротких волос за ухо. – Ты видела его тело? Не знаю, сколько еще смогу сдерживаться, прежде чем сдамся Основному инстинкту.
– Например, ударишь Джулса ножом для колки льда?
– Нет, например, брошу его на пол и запрыгну сверху.
Челси нравился Джулс.
– Может, стоит дать ему знать, что ты чувствуешь?
– Я сама не знаю, что чувствую. – Бо засунула руку в ведерко и вытащила коку. – Иногда он мне даже не нравится. Иногда нравится очень сильно. Но на самом деле это не имеет значения. Я никогда не смогу встречаться с Джулсом.
– Почему?
Бо открутила крышку:
– Потому что мы вместе работаем. Ты не можешь встречаться с тем, с кем работаешь.
Челси закатила глаза, забыв про похмелье, и вздрогнула:
– Это смешно.
– Нет. Не смешно. Это как если бы ты встречалась с Марком Бресслером.
– Есть разница между работать с и работать на.
Она никогда не смогла бы даже целоваться со своим угрюмым работодателем, не говоря уж об отношениях. Он был грубым, упрямым, и это еще его хорошие качества. Мысль о встрече ради секса с Марком была… была…
Была не такой пугающей, как должна была бы быть. Мысль о том, как ее руки скользят по его мышцам, должна была до чертиков испугать Челси. Почему-то этого не случилось. Наоборот, мысль о том, чтобы коснуться Марка, потянула за собой мысли о жарком поцелуе. О том, чтобы смотреть в темно-карие глаза, пока Челси будет зарываться пальцами в темные волосы. О том, чтобы коснуться губами его теплой шеи и прижаться горячей кожей к его.
Тот факт, что подобные мысли не пугали, испугал Челси. Конечно, Марк – привлекательный мужчина, но она никогда не питала слабости к большим парням. К мачо, которые использовали свои тела и били друг друга по голове. Да, хоккеисты носят шлемы, но она видела в записи, как Марк бьет других игроков и сам получает удары.
И Челси определенно никогда не имела склонности к суперзвездам и спортсменам. А особенно к спортсменам – суперзвездам. Спортсмены – худшие из суперзвезд. Большинство из них в межсезонье отрывалось на всю катушку и заслужило свою плохую репутацию. Челси не читала ничего подобного о Марке, но решила, что если бы хорошенько поискала, то нашла бы статьи об этом. Она сомневалась, что он вел себя как ангел.
Не имело значения, что Марк больше не играл в профессиональный хоккей. Когда он выходил на публику, к нему все еще относились как к звезде. Ему выказывали то уважение, которое Челси всегда считала отвратительным.
Так почему же мысль о том, чтобы провести руками по его каменно-твердому телу не пугала ее? Челси не знала. Может быть потому, что прошло уже много времени с тех пор, как ее руки скользили по чьему-либо телу, кроме ее собственного. Может, и у Бо имелась та же самая проблема? Или, и такое возможно, сексуальная неудовлетворенность Бо перенеслась на Челси? Она на самом деле иногда могла почувствовать физическую боль сестры. Когда они были детьми, если одна из них падала с велосипеда, вторая падала тоже. Теперь подобное случалось уже не так часто, но в прошлом году, катаясь на лыжах, Бо сломала ключицу. Боль в плече почувствовала и Челси, хотя в то время они находились в разных штатах. Поэтому она полагала, что, вполне возможно, оказалась под влиянием жаркой, подавляемой похоти Бо. Особенно учитывая, что они устроились рядом на кушетке.
Повернувшись, Челси посмотрела на сестру, которая вся такая невинная сидела и смотрела телевизор, попивая коку:
– Тебе нужно пойти и переспать с первым встречным.
Бо указала на телевизор:
– Можно дождаться рекламы или бежать и «всех порвать» прямо сейчас?
– Можешь подождать.
Глава 10
К счастью для Челси, излечение от не-таких-уж-и-пугающих мыслей не зависело от ее сестры: Марк решил эту проблему своим обычным дурным поведением.
Да и слава Богу.
В понедельник утром, когда Челси прибыла на работу, Бресслер стоял на кухне, глядя на свою ассистентку так, будто пытался что-то решить. Что-то, что его сильно огорчало. Она оставила его в одиночестве и отправилась работать над фанатскими письмами, число которых, казалось, увеличивалось день ото дня.
Во вторник Марк выглядел еще более недовольным, а к среде стал вести себя так, будто Челси совершила какую-то непростительную ошибку. Например, ударила его по ноге или разбила «мерседес».
Утром в четверг Челси пообщалась с агентом по недвижимости и набросала список домов, которыми Марк заинтересовался. А затем отправилась искать своего работодателя в огромном доме. После пятиминутных поисков она поднялась по длинной изгибающейся лестнице на второй этаж, где еще никогда не бывала. Остановившись, Челси осмотрелась. Заглянула в открытую дверь хозяйской спальни. На незаправленной кровати были сбиты в кучу белые простыни и толстое голубое одеяло. Спортивные штаны и шлепанцы лежали на полу рядом с мягкой кушеткой, за кроватью находилась дверь, ведущая в ванную с каменным полом.
Внимание Челси привлек металлический звон. Она направилась дальше по коридору и, пройдя мимо пустых комнат, остановилась в дверном проеме последней.
Помещение оказалось спортивным залом: тренажеры и ряды штанг. Челси знала, что здесь проходят занятия с физиотерапевтом, но сегодня Бресслер был один.
Он сидел на тренажере для ног и, поднимая перекладину, наблюдал за процессом в зеркальную стену. Из скрытых колонок доносились звуки “Black Hole Sun” группы «Саундгарден».
Пот градом катился по лицу и груди Марка. На нем были хлопковые серые шорты и белые кроссовки. Уродливый розовый шрам рассекал бедро до самого колена. Несколько секунд Челси наблюдала за Бресслером в зеркало: мощные ноги размеренно поднимались и опускались. Она скользнула взглядом по влажным, твердым мышцам его груди и плеч и вверх до решительно сжатых губ. Потом протянула руку и уменьшила громкость песни. Штанга опустилась с громким лязгом, когда Марк резко обернулся и увидел свою ассистентку. Его темные глаза остановились на лице Челси. Несколько секунд он пристально смотрел на нее, а потом спросил:
– Чего вы хотите?
Она подняла бумаги, которые держала в руке:
– Просто хотела показать вам информацию о домах, на которые вы обратили внимание.
Марк поставил ноги на пол, взялся за перекладину здоровой рукой и встал.
– Оставьте здесь, – он ткнул пальцем в направлении одного из тренажеров.
Вместо того чтобы исполнить повеление Марка, Челси скатала бумаги в рулон и постучала ими по ноге.
– Что я сделала сегодня, чем разозлила вас?
Он взял белое полотенце, вытер шею и, глядя на Челси, нахмурился.
– Сегодня? – Уголки его рта опустились, и Марк покачал головой. – Ничего. Но день еще не закончился.
Челси подошла в силовому тренажеру и положила на него бумаги. Ей нужно было кое о чем поговорить со своим подопечным. Он бы назвал это любопытством. Она называла это «делать свою работу».
– Вы получили приглашение на большую вечеринку в честь Кубка Стэнли?
Марк вытер лицо. Из-под полотенца донеслось приглушенное «да».
– Вы пойдете?
Он пожал обнаженным плечом:
– Может быть.
– У вас есть костюм?
Бресслер усмехнулся, вешая полотенце на шею:
– Да. У меня есть костюм.
Сев на тренажер рядом с бумагами, Челси закинула одну ногу на другую.
Сегодня на ней была оранжевая кружевная туника, коричневый кожаный ремень и бежевые капри. Очень спокойный наряд по ее меркам. Челси стало интересно, заметил ли это Марк.
– Вам понадобятся услуги транспортной компании?
– Вы же не будете настаивать на том, чтобы отвезти меня?
– Я не работаю по выходным, – она покачала головой. – Но даже если бы это был не субботний вечер, я все равно не смогла бы, потому что иду на вечеринку со своей сестрой.
– Мини-сестрички, – Марк поднял одну бровь. – Это будет интересно.
Челси спросила себя, а подразумевал ли он «интересно» в хорошем смысле этого слова? И решила не уточнять.
– Вы думали насчет благотворительного турнира по гольфу? – Марк склонил голову набок, но не ответил. – О том, чтобы тренировать маленьких хоккеистов?
Он поднял больную руку, и Челси заметила, что на ней нет лангеты.
– Хватит.
– Мне просто не нравится видеть, как вы просиживаете штаны, когда вокруг столько всего, что вы могли бы сделать.
Марк поднял руки над головой и схватился за перекладину для подтягивания. Средний палец его правой руки указывал в потолок, под мышками темнели влажные от пота волосы.
– Давайте для разнообразия поговорим о вас.
Челси прижала руку к груди:
– Обо мне?
– Да. Вы хотите вмешаться во все в моей жизни. Давайте вмешаемся в вашу.
Она взялась за тренажер руками и свела локти:
– Я просто обычная девушка.
Уставившаяся на великолепные мужские грудные мышцы, покрытые короткими темными волосками. Вообще-то, Челси не была большой поклонницей волос на груди у мужчин, но сейчас, глядя на Марка, склонялась к тому, чтобы ею стать: тонкие волоски окружали его плоские соски, затем собирались в дорожку, которая сужалась в тонкую линию, идущую по обнаженному животу вниз к пупку. Прямо как в рекламе спортивных напитков.
– Угу.
– Так что вмешиваться особо некуда.
Восемь кубиков пресса уже не были так хорошо очерчены, как прежде, но живот все еще оставался крепким как барабан, а косые мышцы пресса – рельефными. Краешек белой резинки виднелся прямо над поясом шорт, низко сидевших на бедрах.
– Давайте все равно вмешаемся.
Резинка, которая означала, что он носит трусы. Скорее всего, боксеры. Просто потому, что Челси не могла представить его в плавках. Не то чтобы она представляла его в нижнем белье. Это было бы неправильно. Она ведь работает на него. Ну, может быть, технически нет, но…
– Вы думаете, что я должен что-то сделать со своей жизнью. А что вы делаете со своей?
– Прямо сейчас я – ваш ассистент.
– А разве у вас нет «столько всего, что вы могли бы сделать», кроме как возить по делам меня и вмешиваться в мою жизнь?
Челси подняла глаза, прежде чем ее интерес опустился еще ниже и она начала бы раздумывать над хозяйством Бресслера размера магнум… снова.
– У меня есть планы.
– Например?
Она подняла взгляд к его карим глазам:
– Я работаю и коплю деньги.
– Копите на что? – Здоровой рукой он сделал жест, чтобы она продолжала.
– Я не хотела бы говорить об этом.
Его губы изогнулись в медленной улыбке:
– Что-то личное?
– Да.
– Есть несколько вещей, о которых женщины не будут говорить. – Он оторвал палец от перекладины. – Например, реальное число бывших любовников. Вы все хотите знать точное количество женщин, с которыми у мужчины был секс, как часто и каждую сочную деталь. Но вы не хотите делиться той же информацией.
– Только потому, что когда дело касается случайного секса, все еще существуют двойные стандарты.
Марк пожал плечом и наклонился вперед, держась за перекладину, которая висела над ним.
– Я понимаю, но женщины не должны спрашивать меня о моей сексуальной жизни, если никто из них не собирается говорить о своей. – Он выпрямился и опустил руки. – Может быть, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о моих личных делах.
Слишком поздно. Письмо от Лидии Феррари висело в гостевой книге несколько месяцев, прежде чем Челси удалила его. Она решила, что, наверное, должна сказать Марку об этом, иначе ему скажет кто-то другой.
– Вы знаете Лидию Феррари?
Он нахмурился, подходя к тренажеру, на котором сидел, когда Челси зашла в комнату.
– Как машина? – Схватился за перекладину и медленно опустился.
– Нет. По крайней мере, я думаю, что нет. Она написала письмо в вашей гостевой книге.
Разведя руки пошире, Марк притянул перекладину к груди.
– Я ее не знаю.
– Она заявила, что вы встретились с ней в «Лава Лаундж», занимались сексом в ее квартире в Редмонде, а потом не перезвонили.
Перекладина замерла на полпути. Марк уставился на Челси в зеркало:
– Что еще она написала?
– Что это был лучший секс в ее жизни. И что вы ранили ее чувства, когда не перезвонили.
Он поднял перекладину и снова опустил: мышцы на его руках и спине напрягались и расслаблялись.
– Она была ненормальной.
– Вы же ее не знаете.
– Я помню ее. Черт, трудно забыть женщину с таким количеством пирсинга на теле. – Челюсть Марка напряглась, когда он потянул перекладину вниз.
– И где же был этот пирсинг?
– Везде. Какая-то часть меня испугалась, что я лишусь кожи или обзаведусь шрамами.
– Очевидно, испуганная часть не относилась к тем, которые находятся ниже вашей талии.
Низкий смешок слетел с его изогнутых в улыбке губ:
– Письмо все еще там?
– Я удалила его.
– Спасибо.
– Пожалуйста. – Челси понаблюдала за ним несколько мгновений, затем сказала: – Вы совсем не кажетесь расстроенным, что «кто-нибудь» знает о «ваших личных делах» с Лидией Феррари.
– Во-первых, сомневаюсь, что это ее настоящее имя. – Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Во-вторых, женщины все время говорят такие вещи. Даже если я никогда не встречался с ними. – Челси как раз собиралась заметить, что он встречался с Лидией Феррари, когда Марк добавил: – Я привык к этому.
– И это вас не беспокоит?
Он пожал плечами.
– Люди будут говорить и писать все, что захотят, и им все равно, правда это или нет. У всех есть собственное мнение. Когда я сказал, что не хочу говорить о своих личных делах… я имел в виду, что не хочу копаться в этом, когда я голый и собираюсь заняться делом. Это может испортить нужный настрой. – Он снова сделал глубокий вдох и выдохнул. Челси думала, что обсуждение Лидии Феррари закончено, но потом Марк добавил: – Учитывая, что та женщина участвовала в деле, я просто благодарю Господа за то, что она не все написала.
Челси прикусила губу, пытаясь справиться с любопытством. Но не смогла.
– Что именно?
– Не ваше дело, мисс Любопытная Варвара. – Он передвинул руки на перекладине поближе друг к другу. – Мы снова говорим о моих делах, а вы все еще не рассказали о ваших.
– Почему когда я задаю вопросы, я «Любопытная Варвара» и вмешиваюсь не в свои дела?
Марк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, продолжая выполнять упражнение.
– Вторая вещь, о которой все женщины не хотят говорить, – сказал он вместо ответа на вопрос, – это пластическая хирургия. Многие женщины делали пластику, но ни одна не признает это. – Он оглянулся через плечо. – Копите деньги, чтобы переделать нос?
– Что? – Челси задохнулась. – С моим носом все в порядке. – Она подняла руку к лицу: – Что не так с моим носом?
– Все так. Моя бывшая сделала пластику носа, но хотела сохранить это в полной тайне. – Марк повернулся к зеркалу. – Как будто каждый, кто ее знал, не обнаружит очевидное, едва взглянув ей в лицо.
Челси опустила руку:
– Нет. Не нос.
– Задница? Жена Карлсона откачала жир из бедер и закачала его в задницу.
– Это называется бразильское подтягивание ягодиц. И нет, я этого не хочу. – Встав, Челси подошла к стойке с гантелями. Какого черта? Почему она боится, что он узнает? Она же не заботится о его мнении или о том, что он примется читать ей мораль. Не после того, как он признал, что занимался сексом с женщиной, боясь, что она превратит его в подушечку для булавок. Челси провела рукой по верхней гантеле. – Я хочу накопить достаточно денег, чтобы сделать операцию груди.
Перекладина со стуком опустилась вниз, взгляд Марка переместился на грудь Челси:
– Вы думаете, что она недостаточно большая?
Нахмурившись, та покачала головой:
– Я хочу сделать операцию по уменьшению груди.
– О, – он снова поднял глаза к лицу своей собеседницы. – Зачем?
Как всегда. Она знала, что он не поймет. Черт, даже ее собственная семья не понимала.
– Мне не нравится большая грудь. Она тяжелая и все время мешается. Трудно найти подходящую одежду, и у меня болят спина и плечи.
Марк встал и взял полотенце, все еще висевшее у него на шее.
– И насколько вы хотите ее уменьшить?
Челси сложила руки на груди:
– Думаю, до полного С.
– С – хороший размер, – кивнул Марк, вытирая лицо.
Ух ты! Она что, в самом деле говорит об операции груди с Марком Бресслером? С мужчиной? И он не вопит по поводу, что она собирается уменьшить грудь?
– Вы не считаете, что это плохая идея?
– Почему вас заботит то, что я думаю? Если у вас болит спина, а вы что-то можете сделать с этим, то вы должны это сделать.
Что ж, разумно.
– Какой у вас сейчас размер?
Челси уставилась на свои туфли:
– Двойной Д.
– Для кого-то повыше это не было бы проблемой, но вы невысокая девушка.
Челси подняла глаза. На Марка, стоявшего в нескольких метрах от нее. Большого и плохого, и почти обнаженного. С завивавшимися влажными волосами на голове. Если бы она не знала его, не знала, каким грубым придурком он может быть, то могла бы оказаться в опасности влюбиться в него. Или броситься ему на горячую, мокрую грудь и поцеловать в губы. Не за то, как он выглядел, хотя выглядел он чертовски хорошо, а за то, что понял чувства Челси.
– Что?
Покачав головой, она отвела взгляд:
– Моя семья не хочет, чтобы я делала операцию. Они все думают, что я импульсивна и потом буду жалеть.
– Вы не произвели на меня впечатление такой уж импульсивной особы.
Челси, приоткрыв рот, снова уставилась на Марка. Всю жизнь ей говорили, что она импульсивная и нуждается в руководстве. Потребность поцеловать его стала еще сильнее.
– По сравнению со всеми остальными в нашей семье, моя жизнь – полный хаос. Совсем неконтролируемая.
Марк склонил голову набок, изучая свою ассистентку:
– Может быть, то, что происходит вокруг вас, хаотично, но вы все держите под контролем. – Уголок его рта чуть приподнялся. – Раньше моя жизнь была такой же. Теперь нет.
– Мне кажется, что вы все прекрасно контролируете.
– Это потому что вы не знали меня прежде.
– Вы были помешаны на контроле?
– Мне просто нравилось, чтобы все было по-моему. – Ну, конечно. – Я потерял контроль над своей жизнью в тот день, когда очнулся в госпитале, подключенный к аппаратам и привязанный к постели.
– Почему вас привязали?
– Полагаю, потому что я пытался вытащить трубку из горла.
Даже глядя на шрамы, было трудно представить, как покалечен и как близок к смерти он был. Марк был сильнее и держал все под контролем лучше, чем ему казалось.
– Операция – это то, чего хотите вы. – Он пожал мощными плечами. – Это ваша жизнь.
– Бо считает, что это расчленение.
– Вы – не Бо.
– Я знаю, но… – Как она могла объяснить это кому-то, кто не знал, что такое иметь близнеца? – Когда вы всю свою жизнь выглядите как кто-то еще, изменить это немного страшно. И странно.
– Вы говорите о груди. А не о лице. – Марк взял трость, стоявшую около штанг. – Но, скорее всего, я не тот человек, который может высказывать свое мнение. Я любитель бедер. – Трость выпала из его руки и приземлилась на ковер с мягким стуком. – Дерьмо. – Марк ухватился за тренажер для равновесия и медленно присел.
Не подумав, что делает, Челси шагнула вперед и опустилась на одно колено. Взяв трость, она подняла взгляд. Лицо Марка было прямо над ней, и что-то темное и напряженное светилось в его глазах.
– Я бы хотел, чтобы вы не делали этого, – сказал он хриплым шепотом рядом со щекой Челси.
– Не делала что?
Он поднялся, возвышаясь над ней:
– Не носились вокруг, обращаясь со мной так, будто я беспомощный.
Челси тоже встала и оказалась так близко, что лишь миллиметры воздуха отделяли кружево ее блузки от груди Марка и темных волосков на ней.
Протягивая руку к трости, он посмотрел Челси в лицо.
Его пальцы обхватили ее ладонь, и от этой теплой крепкой хватки у Челси пробежали мурашки от запястья до локтя.
– Я не ребенок.
Она стояла так близко, что могла видеть темную линию, окаймлявшую его радужки, и все разнообразие оттенков глубокого карего цвета этих глаз, окруженных густыми вызывавшими зависть ресницами.
– Я знаю.
Он сжал ее руку, опуская взгляд к губам:
– Я мужчина.
Да. Да, он мужчина. Полуобнаженный мужчина с большими покрытыми потом мышцами и тлеющим огнем в глазах.
Внезапно она почувствовала жар и небольшое головокружение. Может, от всего того тестостерона, который только что вдохнула.
– Я знаю.
Марк открыл рот, будто собирался что-то сказать. Но вместо этого убрал руку и обошел Челси. У нее возникло ощущение, что если бы он мог бежать, то пулей бы вылетел из тренажерного зала.
– Не хотите посмотреть списки домов, которые я подобрала вам? – Она взяла бумаги с тренажера и сделала несколько шагов к Марку.
– Нет, не нужно. Вы знаете, что я ищу. – Он остановился в дверном проеме, почти заполнив его своими широкими плечами. – Назначьте в каком-нибудь из них встречу и позвоните мне.
– Вы хотите, чтобы я звонила вам по поводу осмотра домов?
– Да. – Положив руку на белый дверной косяк, он повернулся к ней в профиль. Свет и тень легли на его лицо. – У вас есть номер моего мобильника. Не нужно снова слоняться здесь в поисках меня.
Взгляд Челси опустился от кончиков его темных волос к изгибу позвоночника.
– Мне не трудно.
– Мне трудно.
– Но… – она покачала головой. – Что если вы в соседней комнате? Мне все равно звонить?
– Да. Нам не стоит общаться лично.
Что? Она что-то пропустила? Как желание поцеловать этого мужчину сменилось желанием ударить его по голове?
И почему Челси это совсем не удивило?
Она принялась звонить Марку по пять раз на дню. В основном чтобы позлить его, спрашивая:
– У вас нет никакой антипатии к красно-коричневым коврам? Я нашла дом, который может вас заинтересовать, но там красно-коричневый ковер.
– Просто назначьте встречу.
Отбой.
Челси подождала полчаса, затем позвонила снова:
– Не нужно ли отнести ваш костюм в химчистку?
– Нет.
Отбой.
В полдень она набрала его номер, чтобы спросить:
– Как насчет сэндвича?
– Я сам могу сделать себе чертов сэндвич!
– Я знаю. – Челси улыбнулась. – Просто подумала, что если вы будете делать себе, то могли бы сделать и мне. Я люблю с ветчиной и сыром. С одной стороны – салат-латук, с…
Отбой.
Он так и не принес ей сэндвич. И она разозлилась еще сильнее, услышав, как Марк громко шумит на кухне. Челси ответила еще на несколько писем и подождала до двух часов, чтобы снова ему позвонить:
– На вашей подъездной дорожке сидит белка.
– Вы что, черт возьми, издеваетесь?
– Нет. Я прямо сейчас смотрю на нее.
– Вы звоните мне, чтобы сказать о какой-то хреновой белке?
– Да. Конечно. Вы хотите, чтобы я вызвала специалиста, который поставит ловушки от грызунов? Белки, знаете ли, являются переносчиками бешенства.
Он пробормотал что-то о том, что она тупее беличьего дерьма, затем…
Отбой.
Вскоре после этого на подъездную дорожку въехал сверкающий красный грузовичок, и Марк поспешно направился к нему. Возможно, за рулем был один из его корешей-хоккеистов. Челси набрала номер мобильника Бресслера, но ее переключили на голосовую почту. Этот придурок выключил телефон.
На следующее утро, когда Челси приехала на работу, она позвонила, чтобы узнать, включил ли Марк телефон. В этот раз ей действительно было, что ему сказать.
– Я назначила осмотр трех домов на понедельник сразу после вашего визита к дантисту.
– Ненавижу дантистов.
– Все их ненавидят. – Она порылась в записях, которые сделала, когда разговаривала с риэлтором. – Есть дом с четырьмя спальнями в округе «Куин Анна». С пятью спальнями на Мерсер-Айленд, что, должна сказать, не так уж далеко от того места, где вы живете сейчас. И потрясающий дом в Киркланде площадью почти две тысячи квадратных метров.
– Хорошо. Это все?
– Нет, думаю, вам стоит взглянуть на кондоминиум на Секонд-авеню. Я знаю, вы говорили, что не любите шумный центр города, но увидеть эту квартиру действительно стоит.
– Нет.
Отбой.
Подождав полчаса, Челси снова позвонила:
– Я принесла виноград. Хотите немного? Он очень свежий и вкусный.
Отбой.
Она подождала час, а потом:
– Что значит упасть с ног на голову? Если ты падаешь, разве ноги не должны быть выше головы?
Марк выругался так громко, что казалось, будто находится в комнате.
– Я вас убью, – сказал он, появляясь в дверях.
Челси подпрыгнула и повернулась на стуле кругом.
– Черт! – И сжала ткань платья от Пуччи у своего сердца.
– Клянусь Богом, я задушу вас голыми руками, если вы еще хоть раз позвоните мне с подобной чепухой.
Бресслер выглядел так, будто в самом деле имел это в виду. Прищуренные глаза метали молнии. Он надел джинсы – для разнообразия – и белую футболку. Пачка сигарет в руке дополнила бы облик.
Проведя пальцами по шее, Челси почувствовала лихорадочное биение пульса:
– Вы меня до смерти напугали.
– Нет, я не настолько удачлив. – Несколько секунд он смотрел на нее суровым взглядом. Без сомнения тем, которым награждал своих хоккейных соперников. Без сомнения тем, который всегда срабатывал. – Я жду звонок на домашний телефон примерно через пятнадцать минут. Это мой агент. Не берите трубку. – И вышел, сказав напоследок: – И ради Бога, не звоните мне на мобильник.
Она мудро прикусила язык. И напомнила себе, что хочет сохранить эту работу. Что эта работа нужна ей. Весь оставшийся день Челси была занята. Она назначила встречу с оценщиком, чтобы тот пришел посмотреть дом Марка на следующей неделе сразу после того, как закончит работу клининговая компания.
В три позвонил риэлтор с новостью, что в Белльвью в ближайшие полчаса будет выставлен на продажу дом. Его еще нет в списках, но Челси была уверена, что когда он там появится, покупатели найдутся очень быстро. Может быть, еще до понедельника. Повесив трубку, она уставилась на телефон в своей руке. Ей не хотелось умирать. И не хотелось быть задушенной… но если она не скажет Марку о доме, то не выполнит свою работу. И новое предложение риэлтора не было «чепухой». Глубоко вздохнув, Челси быстро набрала номер. Где-то в доме зазвонил телефон, но Марк не ответил. Она повторила вызов и направилась на звуки “American Woman”, обошла лестницу, прошла в заднюю часть дома.
И обнаружила Марка спящим в комнате отдыха. Звук телевизора снова был приглушен, а Бресслер лежал на широкой кушетке. Остановившись в дверях, Челси позвала:
– Мистер Бресслер.
Он не пошевелился, и Челси подошла к нему. Его правая рука лежала на груди – без лангеты.
– Мистер Бресслер. – Он почесал грудь через футболку, но все равно не проснулся. Наклонившись, Челси коснулась его руки: – Мистер Бресслер, мне надо с вами поговорить.
Его веки медленно поднялись, и он посмотрел на нее. Нахмурившись в замешательстве, спросил грубым и хриплым ото сна голосом:
– Почему ты снова одета?
Рука Челси замерла на его плече:
– Что?
– Все в порядке.
Его губы изогнулись в чудесной сладкой улыбке. Он смотрел на Челси так, будто это на самом деле доставляло ему удовольствие. И так непохоже на то, как он смотрел на нее раньше – готовый убить. Глядя, как улыбка достигает его глаз, Челси была почти готова простить ему все.
– Мне нужно поговорить с вами, мистер Бресслер.
– И мне нужно поговорить с тобой.
Он потянулся к ней. Только что она стояла, глядя на Марка сверху вниз, и вдруг уже лежит на кушетке рядом с ним.
Весь воздух вылетел из ее легких с легким «ох»:
– Мистер Бресслер!
Он посмотрел на нее сверху вниз из-под полуприкрытых век:
– Ты не думаешь, что уже пора называть меня Марком? Особенно после всего того, что ты позволила мне делать с собой?
– Что именно?
Тихо засмеявшись, он наклонил голову и:
– Это, – произнес около ее рта. – Здесь. – Его губы скользнули по щеке Челси, и Марк прошептал ей на ухо: – Везде.
Не было такого. Она бы запомнила, если бы он поцеловал ее. Особенно «везде».
Челси подняла руку к плечу Марка, чтобы оттолкнуть. Его мышцы напряглись под ее ладонью и стали каменно-твердыми.
– Да, – прошептал он, уткнувшись ей в шею. – Потрогай меня снова.
Снова? Его теплое дыхание ласкало ей кожу и вызывало жар в груди. Марк поцеловал ее прямо под ухом, и это было очень хорошо. Прекрасно. Как медленный, ленивый секс жарким летним днем. Челси определенно не должна была испытывать такие чувства к своему работодателю.
– А я думала, что не сильно вам нравлюсь.
– Ты мне слишком сильно нравишься.
Он прижался приоткрытыми губами к ее шее и нежно втянул кожу в рот.
Горло Челси сжалось.
– Не думаю, что мы должны делать это, – умудрилась выдавить она.
– Нет. Скорее всего, нет. – Марк поцеловал ямку на ее горле, коснулся губами подбородка и прошептал ей прямо в губы: – Но какого черта…
И прежде чем она смогла возразить, его губы накрыли ее и лишили дыхания. Теплой ладонью Марк обхватил лицо Челси, большим пальцем погладив щеку. Сексуальное узнавание разгорелось жаркой волной в ее груди и устремилось к низу живота. Внезапное и неожиданное желание, вспыхнувшее в теле, ошеломляло.
Это все неразумно. Плохо-плохо-плохо. В прошлом Челси легко удавалось противостоять сексуальным предложениям своих работодателей. Она должна остановить Марка. Но вместо того чтобы поступить разумно, она скользнула рукой с его плеча к шее, и в его груди завибрировал низкий стон.
– Поцелуй меня, Челси. Открой свой прекрасный рот для меня.
Так она и сделала, откликаясь на его хриплый голос и на удовольствие от его прикосновений. Губы Челси приоткрылись, и Марк поцеловал ее. Медленно, нежно, жаркими губами и языком, заставляя ответить. Делая ее ведущей, когда последняя мысль о сопротивлении растаяла в жаре желания. Язык Челси скользнул в глубину рта Марка, жаркую и зовущую. Он был так хорош на вкус. Как потребность и желание, и секс. Челси запустила пальцы ему в волосы, обхватив лицо ладонями. Ее тело стремилось к нему, желая получить больше его тепла, пока он жарко целовал ее. Низкий чувственный стон слетел с ее губ, коснувшись рта Марка.
Отстранившись и тяжело дыша, он посмотрел Челси в лицо. Моргнул в полумраке комнаты и нахмурился:
– Челси.
Ей нравилось, как он произносит ее имя. Так невнятно от желания. Она положила руки ему на затылок и снова медленно притянула его голову к себе. И стала целовать медленными голодными поцелуями, от которых сжималась грудь, а живот завязывался в узел.
