Текст книги "Извините, невеста сбежала"

Автор книги: Рэй Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Кэм вернулся к своей машине. Навстречу ехал парнишка на велосипеде, и какой-то мужчина в мятом костюме крикнул:

– Эй, Ленни! Иди сюда скорее. Это надо видеть. Тут такая малышка, блондиночка! А как в бильярд играет – всех разбила в пух и прах.

Кэм замер. Когда Ленни бросился к дверям, у Кэма появились дурные предчувствия. Не может быть. Нет. Она блондинка, и маленькая, но она не станет общаться с подобной публикой. Этого не может быть. Или может?

Эшли упоминала, что умеет играть в бильярд, но не станет же она играть на деньги в дешевом кабаке! Это просто невозможно. Пора ехать домой и наконец отдохнуть.

Но когда он бросил последний взгляд на побережье, вечернее солнце ослепило его, и вдруг короткая дорога домой показалась слишком одинокой. Не хотелось возвращаться. Он оглядел маленький городок и решил зайти в бар. С тем же успехом, что и Ленни, он тоже может взглянуть на этот белокурый феномен.

Он настороженно вошел и, прищурившись, вгляделся в дымный сумрак, разрываемый громкой рок-мелодией из музыкального автомата и резким смехом. Что-то явно подгорало в гриле. В помещении было слишком жарко, слишком шумно и слишком дымно, вдобавок воздух как будто вибрировал необычным напряжением.

Несколько женщин тихонько сидели у стен. Основные клиенты – мужчины собрались в центре, и Кэм протолкался сквозь толпу, чтобы разглядеть объект внимания.

Естественно, это была блондинка, играющая в бильярд. Она забивала шары с оживленной самоуверенностью, не обращая внимания на дерзкие шутки мужчин, целиком сосредоточившись на игре, и действительно делала это очень здорово.

Кэм был в шоке. Именно этого он и боялся: Эшли держала кий и выкрикивала: "В боковую лузу", наклонялась и посылала шар точно к месту назначения.

Странно, но сейчас она не была похожа на женщину, которую он нашел накануне в своем доме. Те же непокорные кудри, та же хрупкая фигурка и старый сарафан его сестры. Но в ней было что-то совсем новое, значительное и своеобразное.

Эшли выпрямилась и улыбнулась зааплодировавшей толпе.

– Игра, джентльмены, – сказала она, откидывая волосы победоносным жестом, в то время как ее соперник пятился, удивленно качая головой. Она потянулась, собрала кучу банкнот, лежавших на краю стола, и сунула их в карман сарафана. – Кто следующий? – весело спросила она, обводя глазами толпу.

Ее щеки раскраснелись, глаза сверкали. Она выглядела победительницей, возбужденной, готовой к следующей битве. Несмотря на дурные предчувствия, Кэм улыбнулся: она была великолепна.

Но улыбка его испарилась, когда он оглядел толпу. Большинство здесь были обычными зеваками, но он увидел и глаза, в которых светилось не только восхищение или веселье. Кэм остро почувствовал запах опасности.

– Я следующий, – громко сказал он, поворачиваясь к Эшли.

Увидев его, она задохнулась от изумления, глаза слегка расширились. Но она быстро овладела собой и вежливо улыбнулась:

– Будьте моим гостем. Не хотите ли разбить?

– Исключительно вашу голову, – прошептал он, проходя мимо нее к стойке с киями. – Какого черта вы здесь делаете?

– Зарабатываю на пропитание, – тихо ответила она и громко сказала: – Во что будем играть? Выбирайте, мистер.

– В русскую рулетку, – пробормотал Кэм, вставая у стола рядом с ней. Поймал ее взгляд и убедился, что она прочла в нем вызов. – Вам, должно быть, везет сегодня, – тихо сказал он, – но даже самое большое везение когда-нибудь кончается.

– До девяти шаров? – предложила Эшли, игнорируя его замечание.

Она спокойно смотрела на него, оценивая как противника, и впервые он почувствовал неловкость. Его план состоял в том, чтобы победить ее и вытащить отсюда. Ключ к успеху был в его победе.

Кэм хорошо играл в бильярд. У него был естественный, плавный стиль, который он усовершенствовал за годы учебы в университете. Он обмелил свой кий, посмотрел на ровное зеленое поле, а затем на Эшли.

Она стояла непринужденно, не обращая никакого внимания на свист и выкрики из публики, сосредоточившись на игре, и в этот момент он понял нечто очень важное: она может победить его.

Играя, она распласталась над столом, выискивая лучший угол для удара, не замечая того, что короткий сарафан задрался, сильно обнажив ноги. Ее удары были уверенными и меткими, и всегда именно такими, какие она объявляла. Как у заводной игрушки. Как у хорошо налаженного робота.

Но нет, она была прекрасна – сама поэзия движения! Она вела игру так, будто рождена для нее. У него не было ни шанса.

– Дайте мне победить, – прошептал он, когда она приблизилась, выискивая положение для особо трудного удара.

Ее глаза сверкнули, и она фыркнула:

– И не мечтайте.

Он схватил ее за руку, настойчиво глядя в огромные синие глаза.

– Это заведение для мужчин, Эшли. Ее глаза сверкнули:

– Я знаю. Они все у меня в кулаке.

Она отошла, ударила по шару, и удар был особенно ловким и изящным.

Он следовал за ней, пытаясь убедить ее, заставить понять.

– Не все так просто, Эшли. Сейчас они за вас. Но они накинутся, как стая волков, если вы проявите слабость.

Она рассмеялась, оттолкнула его, чтобы он не мешал ей сделать следующий удар.

– О, бросьте, Кэм. Избавьте меня от мелодрамы.

– Не мешай даме играть, парень! – завопил кто-то из толпы. И вдруг Кэм осознал, что накинутся они скорее на него, чем на нее.

Он попытался сосредоточиться на игре и играл лучше, чем когда-либо, но она все время была на шаг впереди. И это давалось ей легко.

– Вы никогда не делаете ошибок? – мрачно спросил он.

– Никогда, – сказала она с веселой озорной улыбкой. – Почему бы вам просто не смириться перед неизбежным и не уступить место следующему?

Тут же отозвались добровольцы, но Кэм замотал головой.

– Нет, я еще не побежден! – прорычал он. – Отойдите.

Он упрямо продолжал игру, одновременно обдумывая и отвергая один отчаянный план за другим. Как он сможет вытащить ее отсюда, если не победит? Пока она побеждает, толпа не отпустит ее, и у него не будет шанса заставить ее уйти. Так что же делать, черт побери?

День выдался отвратительный, так что не стоило надеяться на удачу. И вдруг ему повезло. За стойкой бармен уронил целый поднос стаканов – как раз в тот момент, когда Эшли ударила по шару.

Она не дрогнула, и шар покатился четко к месту назначения. Но толпа развернулась, как одно большое существо, все вытянули шеи – увидеть, что происходит, и в этот момент Кэм быстро прикрыл лузу рукой. Шар отскочил, ударившись о костяшки его пальцев.

– Эй! – крикнула Эшли. – Не жульничайте!

– Вы промахнулись, – возразил он с веселой улыбкой.

Толпа повернулась к ним, и зрители загудели.

– Видели? Она промахнулась, – мрачно сказал один татуированный здоровяк. На его лице было написано такое разочарование, как будто он только сейчас узнал, что Сайта-Клауса не существует. – О Господи, она промахнулась!

– Но... но... – Эшли умоляюще посмотрела на своих болельщиков, затем повернулась и свирепо уставилась на Кэма. – Скажите им, Кэм! – приказала она. – Скажите им, почему я промахнулась.

– Вы промахнулись из-за того, что разбились стаканы, – сказал он с подкупающей честностью. – А это значит, что я победил.

Он аккуратно поставил на место свой кий и повернулся к ней. Синие глаза Эшли потемнели от ярости. Он усмехнулся, повернулся к толпе.

– Я играл не на деньги.

Эшли хмуро глядела на него, но оказалась не готова к его следующему поступку. Он подошел и подхватил ее на руки.

– Эй! – крикнула она в бешенстве.

– Не вырывайтесь, Эшли, – тихо предупредил он. – Я должен вытащить вас отсюда. Давайте попытаемся сделать это с достоинством.

– Достоинство! – прошипела она сквозь зубы. – Для вас, может быть, и достоинство. А я чувствую себя мешком картошки.

В толпе зашептались, раздалось несколько выкриков, но никто не пошевелился, когда Кэм двинулся к выходу. Настроение толпы было непредсказуемым. Кэму оставалось надеяться на лучшее. Если они не расступятся и не пропустят их, придется пробивать себе дорогу, а с Эшли на руках это будет нелегко.

Кэм подошел к толпе вплотную.

– Не пропустите ли меня? – спросил он дородного мужчину с волосами, завязанными конским хвостом. – Она тяжелее, чем кажется.

После нескольких секунд колебания, когда их судьба висела на волоске, мужчина рассмеялся, и вдруг все задвигались, уступая им дорогу.

– Эй, парень, принеси ее завтра, хорошо? – крикнул кто-то. – Я не успел показать ей свои удары.

– Посмотрим, – отозвался Кэм в буре всеобщего веселья и вышел на улицу.

Лишь на безопасном расстоянии от бара он поставил ее на землю и схватил за руку.

– Пошли, надо убираться отсюда, пока они не передумали.

Эшли выдернула руку, но довольно охотно пошла рядом с ним, впрочем, не забывая поворчать.

– Не могу поверить, что они вот так отпустили меня с вами. Что я, ваш комод, что вы перетаскиваете меня с места на место?

Его белозубая улыбка ярко мелькнула на фоне загорелого лица.

– Я победил вас честно, – сказал он, прекрасно понимая, что дразнит ее.

Эшли остановилась.

– Нет! Вы сжульничали, – в ярости закричала она.

Кэм снова схватил ее за руку и протащил последние несколько метров к машине.

– И тем не менее, – упрямо сказал он, – я победил.

Он открыл дверцу и усадил ее на пассажирское место, затем сел за руль и завел мотор.

– Куда мы едем? – Эшли хмурилась, но он был уверен, что она скоро успокоится: она надулась скорее из принципа, чем от гнева.

– Пока только на утес, где сможем поговорить, – успокоил он ее, выезжая со стоянки. – Потерпите. Мы будем там через минуту.

Им открылся потрясающий вид. Океан расстилался до горизонта – синий, зеленый и серый, с белыми барашками на гребнях волн. Желтый песок пляжа, зеленый пояс джунглей ярко контрастировали друг с другом и с океаном.

Слева виднелись аккуратно подстриженные газоны и корты "Королевского клуба". Справа раскинулся живописный городок, который они только что покинули. Кэм остановил машину у обочины и выключил двигатель.

– Как вам удалось дожить до тридцати лет? – иронически вопросил он, однако должен был признать, что выглядит она прекрасно. Победа в бильярде над всеми этими мужчинами оживила ее: щеки разрумянились, в глазах сверкали искры. Однако хождение по краю пропасти не всегда заканчивается удачно. Неужели она этого не знает?

– Что вы имеете в виду? – возмутилась Эшли. Она была очень горда собой и своим успехом. – Я оказалась на чужой территории и умудрилась найти способ обеспечить себя. Вы должны гордиться мной.

Гордиться ею! Ему хотелось свернуть ей шею. Но, потихоньку успокаиваясь, он неохотно признал, что она действительно достойна восхищения. Он считал ее пустоголовой богачкой, а она нашла способ заработать денег, и сделала это превосходно. Она оказалась храброй и находчивой, в этом ей нельзя было отказать.

Но его беспокоило полное отсутствие у нее чувства опасности. Неужели она не понимает, чем могла окончиться ее дерзкая выходка?

– Вы что, не видели, как некоторые из мужчин смотрели на вас?

Эшли замигала. И это все, что его волнует?

– Взгляды не могли причинить мне вреда. Кэм нетерпеливо замотал головой.

– Взгляды приводят к поступкам. Эшли пожала плечами.

– Я им понравилась. Разве это так ужасно? А вы теперь стали и мужчин ненавидеть? Вы действительно считаете, что мужчины не могут себя контролировать, что это ненасытные животные, которые не могут пропустить ни одной женщины?

Он застонал, откинувшись на спинку сиденья.

– Я говорил вовсе не это.

– Тогда что же вы говорили?

– В любой толпе мужчин большинство составляют хорошие парни, но попадаются и типы, которые считают своим долгом показать, какие они крутые.

Эшли поняла его, но не собиралась признаваться в этом.

– Хорошего же вы мнения о людях!

– Я думаю, что все люди в основе своей неплохие. Но чтобы они оставались такими, лучше их не провоцировать.

– Ну и ну! Интересная философия.

Он с трудом подавил желание встряхнуть ее как следует.

– Единственное, о чем я вас прошу, подумайте дважды, прежде чем снова поставите себя в подобное положение. Договорились?

Эшли помолчала, потом улыбнулась, и ему показалось, что неожиданно выглянуло солнце.

– Есть, сэр! – она отсалютовала по-военному, приложив два пальца к виску.

– Между прочим, где вы научились так играть?

– Еще во время учебы, – вздохнула она. – Даже чемпионкой колледжа стала. Я часто практиковалась, скрываясь от преподавателя химии... Но это было до того, как я занялась искусством и нашла свое призвание.

– А вы не так просты, как кажетесь, – тихо заметил он.

Хорошо это или плохо? Эшли не поняла. Улыбка исчезла с ее лица, но тут же появилась снова:

– А что теперь?

Кэм не сразу понял ее. Она переключала скорости слишком быстро. Ее улыбка растревожила его, и ему было трудно обрести равновесие.

– Не знаю, – сказал он наконец, отводя от нее взгляд. – Вы бы чего хотели?

Она скорчила гримасу.

– Многого. Забраться на Эверест. Открыть средство для похудения. Установить мир во всем мире. Может быть, купить новый "ягуар". А вы чего хотите?

– Оберегать вас от беды, – пробормотал он.

– Меня? – у нее хватило наглости изобразить удивление. – Я никогда не попадаю в беКэм испустил долгий вздох и закрыл глаза.

– Может быть, события последних двадцати четырех часов каким-то образом ускользнули из вашей памяти. Или у вас каждый день такой?

– Ну, теперь, когда вы напомнили... – Она толкнула его ногой. Действительно было жутковато. Но я крепкий орешек. Я справляюсь.

Он открыл глаза и искоса посмотрел на нее.

– Когда вы планируете вернуться?

– Что? – Она замерла. – Вернуться куда? Он повернулся к ней лицом.

– Вы сами знаете куда. Вы прекрасно знаете, что собираетесь...

Она сделала жест, как будто хотела заткнуть уши руками, чтобы не слышать его слов.

– Неужели вы до сих пор не поняли? Я никогда не вернусь к Уэсли.

Он отвернулся к океану.

– А ко мне? – спросил он так тихо, что она едва расслышала.

– К вам? – Она недоверчиво уставилась на него.

Кэм заерзал на сиденье.

– Ну, я не имею в виду ничего особенного. Просто мне неловко, что я наговорил вам гадостей сегодня утром. Почему бы вам не вернуться? Вы можете остаться в моем доме, пока решите, что делать дальше.

Эшли долго не отвечала, и ему наконец пришлось повернуться к ней лицом. Оказалось, она именно этого ждала. Она не улыбалась.

– Зачем мне возвращаться? У меня теперь есть деньги. Я могу жить, где захочу.

– Вы правы. – А что еще ему оставалось ответить?

– Конечно, права, – отозвалась она. Надо было дать ему понять, что она свободный человек.

Кэм пожал плечами.

– Хорошо, идите. – Куда?

– Вот именно. Вы никого здесь не знаете, – он криво улыбнулся, – кроме меня. Она глубоко вздохнула и покачала головой.

– Если я вернусь к вам, вы должны пообещать не обращаться со мной как с бездомной кошкой.

– Бездомной кошкой? Когда это я так с вами обращался?

– Сегодня утром. – Она смотрела ему прямо в глаза. – Не притворяйтесь, что забыли. Вы обращались со мной так, как будто я безмозглая и беспомощная и мне нужна гувернантка.

– Извините. Это было несправедливо.

– Да, несправедливо. Я доказала, что не пропаду без вас.

– Доказали, – согласился он. – По крайней мере некоторое время. Я не знаю, что бы вы делали, если бы все те мужланы...

– Снова "все те мужланы", – рассмеялась она. – Вы просто зациклились на них. – Ее улыбка стала озорной, как у маленького бесенка. – Послушайте, Кэм! Вы случайно не ревнуете?

– Ревную? Из-за чего мне ревновать? Вы не моя девушка. Вы девушка Уэсли.

Весь ее солнечный блеск пропал, и в синих глазах снова появилась ярость.

– Оставьте в покое Уэсли! С этим покончено.

Но он не мог позволить ей так просто отмахнуться от прошлого.

– С этим не будет покончено, пока вы снова не увидитесь с ним. Вам надо объясниться с ним, и тогда, возможно, это действительно закончится.

Его логика победила. Он абсолютно прав. Хорошо, что он напомнил ей. Рано или поздно все равно пришлось бы думать об этом.

– Я не могу пока, – тихо сказала она, избегая его взгляда. – Я не готова. Мне нужно время.

– Именно поэтому лучше будет, если вы вернетесь ко мне.

Он взглянул на ее опущенную голову и с трудом подавил желание протянуть руку и приподнять ее подбородок. Его охватила паника. Он не может привезти ее в свой дом! Какого черта он это предложил? Он думал о ее безопасности, а сам влип. Она слишком привлекательна. Он прекрасно это понимает и все-таки уговаривает ее остаться с ним.

Это было так на него не похоже, что он не мог понять, что с ним происходит.

– Виновен, несмотря на то что невменяем, – пробормотал он себе под нос.

– Что?

– Ничего. – Он вцепился в рулевое колесо, чтобы не коснуться ее. – Ну и каков приговор? Вы едете со мной? Если нет, – добавил он поспешно, – я знаю один маленький дешевый мотель. Я мог бы вас туда отвезти, если хотите.

Он ждал ее ответа с сильно бьющимся сердцем.

Она медленно положила ладонь на его руку.

– Спасибо, Кэм. Я бы хотела поехать с вами.

Как будто что-то оборвалось в его груди. Он понял, что совершил большую ошибку: Эшли не просто погостит у него, Эшли изменит всю его жизнь.

Глава шестая

Вопрос о том, где будет спать Эшли, все время витал между ними.

Эшли приняла ванну, затем вышла во двор и села рядом с Кэмом на скамью в беседке, увитой зеленью. Они молча слушали пение птиц и жужжание насекомых, вдыхали аромат цветов. Эшли почти совершенно успокоилась. Во двор забрела соседская черная кошка и направилась прямо к Кэму, прыгнула к нему на колени и довольно изогнулась, когда его большая рука стала ее гладить. Эшли следила, завороженная его нежностью, ласковостью его голоса. Обычно грубоватый и колючий, он теперь совершенно изменился.

– Почему вы не любите женщин? – спросила Эшли с неожиданной храбростью. – Кто разбил ваше сердце?

Он посмотрел на нее, как будто она говорила на давно забытом языке.

– Кто сказал, что я не люблю женщин? Эшли закатила глаза.

– Не надо слов. Это видно. Он снова стал гладить кошку.

– Я ничего не имею против женщин, – резко ответил он. – Вы ошибаетесь, леди.

– Значит, вы не хотите рассказать мне.

– Рассказать вам что? – спросил он с притворным удивлением.

– Кто разбил ваше сердце?

Он уставился на нее блестевшими в сумерках глазами. Она испугалась, что снова рассердила его, но, когда она решила извиниться, он тихо сказал:

– Ее звали Элин. И она не разбила мое сердце. Она умерла.

– О! – Теперь Эшли действительно сожалела о своем вопросе. – Как ужасно.

– Это было давно. – Кошка спрыгнула с его коленей, и он смотрел, как она медленно шествует через двор. – Вы кого любите: кошек или собак?

– Что? – Эшли пришла в замешательство от неожиданной смены темы. Она думала об Элин и о том, что, очевидно, ее смерть превратила Кэма в отшельника. Безусловно, он прав, что отвлекает ее, она сует нос не в свои дела. Но ей так хочется знать! – Кошек, я думаю. У меня всегда была кошка, иногда две. А вы?

– Ни собак, ни кошек, – спокойно сказал он. – Я не люблю брать на себя ответственность за чужую жизнь.

Эшли расхохоталась, подтянула под себя ноги и устроилась поудобнее.

– Какой окольный путь, вместо того чтобы просто сказать: я не люблю домашних животных. Вот что происходит с теми, кто учится на юриста. Вас заставляли практиковаться в таких речах?

Легкая улыбка слегка смягчила его черты.

– Нет. Я думаю, это происходит само собой.

– Интересно, вы так же разговаривали, когда были ребенком? – И она передразнила его высокопарным тоном: – Миссис Джонс, во-первых, я с прискорбием должен сообщить вам, что ваша просьба о предоставлении моей домашней работы не может быть удовлетворена. Вышеупомянутый документ был уничтожен в результате чрезмерной страсти к жеванию моего четвероногого воспитанника. Кэм не смог сдержать улыбки.

– Хотел бы я быть таким умным в детстве! Но большую часть своих юных дней я провел на пляже, загорая и занимаясь серфингом, или в кино, глядя на жизнь, гораздо более интересную, чем моя.

Ага, подумала Эшли. Еще один ключ к его сдержанности и отчужденности.

– Я сама была любительницей пляжей. Бывали дни, когда я забегала домой, только чтобы принять душ.

– Но вы были богатой девочкой. Да и теперь вам не приходится зарабатывать себе на жизнь.

– Откуда вы знаете? – Она возмущенно выпрямилась. – Я дипломированный художник и последние десять лет занимаюсь иллюстрациями к детским книжкам.

Это его удивило.

– Не ожидал!

– Вы многого обо мне не знаете, мистер, – многозначительно сказала она. – Часто вещи кажутся не такими, каковы они на самом деле.

– Совершенно верно. Придется мне быть осторожнее.

Эшли усмехнулась.

– Не забывайте об этом. А еще вам пора избавляться от мысли, что я когда-нибудь вернусь к Уэсли.

Он поставил бокал на маленький столик и молча смотрел на него. В этом вопросе еще много неясного. Сначала он считал ее психопаткой, сбежавшей из-за каприза или чтобы привлечь к себе внимание. Теперь он так не думал. Она все время удивляла его. Чем лучше он узнавал ее, тем больше убеждался, что она гораздо глубже, чем казалась вначале. И если он доберется до сути, выяснит наконец, почему расстроилась ее свадьба, это поможет узнать, какая она на самом деле. Почему-то ему очень хотелось это узнать.

– Что случилось? – спросил он наконец – Что восстановило вас против бедняги?

Эшли откинулась на спинку скамьи и подняла глаза на звезды, появившиеся в ночном небе.

– Я увидела, каков он в привычной обстановке, у себя дома. И он оказался совершенно другим человеком.

– Вы хотите сказать, что в гостях он был очарователен?

Эшли подумала немного.

– Ну, не совсем так. Я знала, что он не совершенство. Но разве в жизни встречаются идеалы? У вас тоже есть недостатки.

– Не отрицаю. Но все-таки вы хотели выйти за него замуж! Почему?

Эшли хихикнула и повернулась к Кэму, чтобы увидеть выражение его лица.

– Потому что он сделал мне предложение. Кэм недоверчиво поднял брови.

– Вы хотите сказать, что до этого никто никогда не делал вам предложение?

– Нет-нет, у меня были другие предложения. Но не в последнее время.

Он удивленно посмотрел на нее. Иногда он абсолютно не понимал женщин.

– И вы решили, что лучше ухватить Уэсли – вдруг другие кандидатуры не появятся. Да?

Теперь ее улыбка стала вымученной. -Да.

У него был такой вид, будто он проглотил что-то несъедобное.

– И какой женой вы собирались стать?

Эшли колебалась, не зная, стоит ли откровенничать с Кэмом. Она не привыкла раскрывать душу. Но что-то в этом молчаливом мрачном человеке внушало доверие. И кроме того, он был честен с ней. Он не подслащивал пилюли, чтобы не огорчать ее. Он называл вещи своими именами и в то же время не отнимал у нее права на собственное мнение, даже если оно и не нравилось ему.

Эшли к этому не привыкла. Люди, окружавшие ее всю жизнь, предпочитали не говорить правду, если это было возможно, надеясь, что все как-нибудь само уладится. И обычно не прислушивались к мнению другой стороны. Кэм был не таким, и ей это нравилось. Она чувствовала, что он ценит ее как личность. И потому решила не уклоняться от прямого ответа:

– Я уже говорила: он мне очень нравился. Я его знала всю свою жизнь, и мне казалось, что я вижу его насквозь. Так что я планировала стать очень хорошей женой.

Эшли отвернулась и взглянула на море, на черные волны, посеребренные лунным светом.

– Я не ожидала фейерверка, но думала, что наша совместная жизнь будет как у всех. Я бы занималась воспитанием детей, он бы играл в гольф... Иногда бы мы путешествовали. Гонконг, Лондон... – Она пылко повернулась к Кэму. Неужели вы не понимаете? Я хочу иметь семью. Когда женщине тридцать, она знает, что время не ждет. Все дело в том, что я никогда по-настоящему не влюблялась, хоть и честно старалась, целых пятнадцать лет. В общем, я решила успокоиться на том, что есть. Понимаете?

Кэм не ответил. Уже давно стемнело, и она с трудом различала его лицо. Она коснулась его руки.

– Понимаете? – повторила она. Ей было просто необходимо, чтобы он понял.

– Тогда почему вы передумали? – спросил он. И она отпрянула.

– Все началось прекрасно. Я прилетела около двух недель назад. И сразу же влюбилась в этот остров. Здесь такой нежный воздух, такие яркие краски. Все улыбаются. Сначала я была просто счастлива. Ходила как во сне.

Он согласно кивнул, хотя она уже не могла этого видеть. Она так отличается от него! Там, где он предпочитает ровный путь, без зигзагов из стороны в сторону, она взлетает, как ракета, а потом падает и расшибается. В этом она похожа на Элин. Очень похожа. У него мурашки пробежали по коже, и он пожалел, что начал расспрашивать ее.

– Но потом тот Уэсли, которого я знала, куда-то исчез Совершенно неожиданно я оказалась помолвлена с абсолютным ничтожеством. – Эшли сморщила нос, задумавшись. – Он расхаживал с важным видом и отдавал распоряжения с таким чванством, которого я никогда не замечала раньше.

Кэм тихо рассмеялся:

– Да, это Уэсли, которого мы знаем и любим.

– Ну, я-то его не любила. А когда он начал так себя вести, он мне даже нравиться перестал. Как же я могла связать с ним всю жизнь, "пока смерть не разлучит нас"?

Кэм внимательно вглядывался в нее, пытаясь различить то, что еще не скрыли сумерки. Конечно, можно было встать и включить свет, но это бы разрушило доверительное настроение, а ему хотелось, чтобы Эшли откровенно рассказала о своем отношении к Уэсли. Хотелось ее понять.

– Но если все это стало вам ясно, почему вы дождались венчания, чтобы порвать с ним?

– Я честно собиралась все выдержать. Как говорится, постелила постель так должна в ней спать. Но тут явилась моя семья.

– Ваша семья?

– Да. Моя мать со своим новым возлюбленным. Извините за выражение, но меня тошнит от этого. Хотя еще хуже, когда она заводит новых мужей.

– И она часто это делает?

– Сейчас ищет четвертого.

Усмехнувшись, он покачал головой, чувствуя, что подобное поведение матери оскорбляет ее.

– Действительно многовато, – сухо заключил он.

– Как будто я этого не понимаю! А тут еще отец. Он появился со своей новой подружкой. Я не уверена, закончила ли она школу. Ей навряд ли больше двенадцати.

– Эшли!.. – упрекнул он.

– Я серьезно! – Она усмехнулась. – Ну ладно, прошу прощения. Я забыла, что вы все понимаете буквально. Кристине двадцать четыре года. Просто она ведет себя как двенадцатилетняя.

– Значит, ваша семья не очень-то большая поддержка для вас?

– Моя семья только действует мне на нервы. И, глядя на них, я поняла, насколько тщетны мои усилия что-нибудь сделать из своей жизни.

– Как это?

– Ну, посмотрите на них, моих дорогих родителей. Они никогда не могли выполнять свои обязательства больше шести месяцев. Они не представляют себе, как можно поддерживать серьезные отношения. И вот я, результат их первого неудачного брака. Почему я должна думать, что у меня получится лучше, чем у них?

Он ждал, но она не продолжала.

– Значит, из-за этого? – сказал он наконец. – Это убедило вас сдаться?

Эшли вздохнула, не зная, стоит ли продолжать. Но, черт побери, она и так зашла слишком далеко.

– В общем, декорации были расставлены. А когда я надела свадебное платье, ко мне в комнату вошел Уэсли. Это и стало последней каплей, переполнившей чашу.

Кэм резко повернулся к ней:

– Вы хотите сказать, что сбежали со свадьбы из-за того, что жених увидел вас перед церемонией? Это невероятно. Не может быть!

– Я вовсе не это хочу сказать. Как вам такое пришло в голову? С чего бы я стала обращать внимание на предрассудки?

– Тогда что же?

– Ну, он... он поцеловал меня.

– Неужели он не целовал вас раньше?

– Да. Вроде того. Но на этот раз он попытался проявить страсть. Вы понимаете, что я имею в виду?

Нет, она действительно неподражаема. Это становится забавно. Ему хотелось засмеяться или по меньшей мере улыбнуться.

– Эшли, ведь он должен был стать вашим мужем. Я уверен, что он рассчитывал на большее, чем платонические отношения.

– Естественно! – Она энергично закивала, и легкие кудри взвились вокруг ее лица. – И я думала, что готова к этому. Я хочу сказать, женщина может сжать зубы, зажмуриться и вынести все, если надо. Это давно известно.

Кэм застонал, откинулся на спинку скамьи и рассмеялся.

– Восхитительно старомодный взгляд на брак. Бедный Уэсли!

– Я не планировала так вести себя. Просто это был запасной вариант, если все пойдет не так, как я надеялась.

– Понимаю. Какая сила характера! Вы действительно были готовы на все, не так ли?

Ее голос стал тихим и таинственным:

– На все, кроме того, что случилось в действительности.

Кэм улыбался в темноте. Ему так хотелось обнять ее... Он замер, с трудом возвращая мысли в нужное русло. Ничего подобного у них и быть не может.

– Так что же случилось?

Эшли нерешительно придвинулась к нему.

– Вы помните, как поцеловали меня сегодня утром? – тихо спросила она.

Помнил ли он? Он весь день не мог думать ни о чем другом.

– Вы хотите сказать, как вы заставили меня поцеловать вас? – поддразнил он.

Ее глаза расширились от гнева.

– Вы считаете, что я в этом виновата?

– А почему бы нет?

– Но тогда вы виноваты так же, как и я! О Господи! Если ее не остановить, она всю ночь будет говорить об этом проклятом поцелуе!

– Хорошо, – нетерпеливо согласился он. – Я принимаю на себя часть ответственности. Я поцеловал вас. Продолжайте.

Это был самый трудный момент. Эшли сделала глубокий вдох и заставила себя продолжать.

– Ну вот, когда вы поцеловали меня, я... я почувствовала что-то. – Она смущенно замолчала.

– Эшли, вам тридцать лет. Неужели я должен объяснять вам природу физического влечения между мужчиной и женщиной?

– Но все дело именно в этом. Когда Уэсли поцеловал меня... я стояла в свадебном платье, и он был такой красивый в смокинге и говорил что-то очень милое, а потом обнял меня и поцеловал... И я как будто воткнулась лицом в подушку. Ничего. Совсем ничего.

– Вы же говорили, что были готовы к этому.

– Я тоже так думала. Но когда я столкнулась с этим лицом к лицу, если можно так выразиться, я запаниковала. Я поняла, что не смогу быть его женой. И еще я решила, что со мной, наверное, что-то не так. Но когда вы поцеловали меня...

– То... – подбодрил он.

– Я думаю, вы должны поцеловать меня еще раз, – тихо сказала она.

Он охотно готов был это сделать. Однако спросил:

– Почему?

– Просто чтобы я убедилась.

Убедилась в чем? Возбуждает ли он ее? Кэм коротко рассмеялся. Он уже знал ответ.

– Вы хотите, чтобы я дал вам возможность проверить вашу реакцию? – В его голосе послышалась насмешка.

– Да, – нерешительно ответила она. – Если это значит то, что я думаю, значит...

– Эшли!

– Только разочек. – Она приложила палец к своим губам. – Прямо сюда. Чтобы я смогла убедиться.

Она все еще не говорила, в чем именно хочет "убедиться", но Кэм был уверен, что знает. Смешно! Он должен встать и уйти и немедленно прекратить всю эту бессмыслицу. Но почему-то ноги не двигались, сердце забилось сильнее, и он понял, что поворачивается к ней.