Текст книги "Извините, невеста сбежала"

Автор книги: Рэй Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Теперь вы понимаете? – с надеждой спросила она.

Он колебался. Видно было, она очень хочет, чтобы он понял, но он не мог солгать.

– Не уверен, – медленно сказал Кэм. – Я все еще не знаю, чего именно вы хотели.

– Чего я хотела9 – Эшли вытаращила на него глаза. По крайней мере он не притворяется и ответил честно. Значит, надо объяснить еще раз.

Эшли закрыла глаза и подумала еще немного.

– Помните мюзикл "Моя прекрасная леди"? Арию Элизы Дулитл, где она мечтает о собственной комнате?

Он помнил. Он как раз очень любил мюзиклы прошлых лет. Но при чем тут мечты Элизы?

– Да ладно вам! – Кэм решил, что пора сменить тему. Он был готов двигаться дальше. Разговор становился слишком личным. Зачем она говорит ему все это? Он не желает больше ничего слышать. Он не собирается помогать ей решать ее проблемы. – Бедная маленькая богачка! У вас наверняка всегда была теплая комната и любое количество удобных кресел.

– Но ведь дело не в этом. Элиза поет не о материальных удобствах. Она хочет иметь что-то свое. Быть частью чего-то. Например, семьи...

– Семьи?

Эшли увидела отвращение на его лице, и это ей многое объяснило. Теперь он испугался, что она пытается накинуть лассо и затянуть петлю на его шее, то бишь надеть на палец обручальное кольцо. У него точно навязчивые идеи. Ей захотелось рассмеяться.

Он вдруг отвел глаза.

– Я никогда не понимал эту песню подобным образом.

– Конечно, нет. Потому что вы мужчина и бесчувственный человек и вам не нужна семья.

– Бесчувственный?

Их взгляды скрестились, и вдруг они чуть не рассмеялись вместе над нелепостью ситуации, но Кэм отвернулся, прежде чем это случилось.

– Вы, кажется, считаете, что много обо мне знаете, – сухо сказал он. Интересно, почему.

– Женская интуиция. Не обращайте внимания. – Эшли тоже была готова поставить точку. Она объяснила, как смогла. Если он до сих пор не понял, это его проблема.

Выскользнув из-за стола, она подошла к холодильнику.

– Поскольку вы съели все пончики, я пороюсь тут, может, найду что-нибудь съедобное.

– Там есть манго.

– Правда? А они действительно вкусные? Как вы их едите?

– Возьмите нож в ящике, – посоветовал он. – Срежьте шкурку и отрезайте ломтики или просто кусайте. Но ешьте над раковиной – манго очень сочные.

Действительно, вскоре сок потек по ее подбородку и рукам. Кэм вскочил, подал ей кухонное полотенце, и они вместе смеялись, пока он помогал ей вытираться.

Но это длилось лишь несколько мгновений. Казалось, он не желал, чтобы им было хорошо вместе. Пока она мыла раковину, он снова уселся за стол, как будто хотел быть подальше от нее. Но она не обращала на него внимания, думая о своем.

А он тем временем наблюдал за ней и впервые по-настоящему увидел ее. Она была красива какой-то озорной, веселой красотой – взрослая версия маленькой девочки с искрами в глазах, веснушками на носу и непослушными кудрями. Но он не мог не заметить аристократическую осанку, гордый взгляд и благородные манеры. Он должен был заметить все это, едва она упомянула Уэсли. Она была из тех же слоев общества, что и Батлер. Конечно. Неужели старина Уэсли женился бы на ком-то другом?

Несомненно, это просто избалованная богачка, решившая наказать своего жениха. Она вспылила и наделала глупостей. Это просто игра в прятки, и она ждет, чтобы Уэсли нашел ее. Кэм готов был держать пари, что большую часть жизни она протанцевала на острие таких мелодраматичных ситуаций. Надо избавиться от нее как можно скорее. Мелодрама ему претит.

– Итак... каковы ваши планы? – спросил он.

– Планы? – Она повернулась и озадаченно посмотрела на него.

– Да, это то, что помогает нам управлять своей жизнью. План. Понимаете? Я говорю себе: сначала надо сделать это, а потом то. Вот что такое план.

Эшли села за стол напротив него. Теперь и он стал язвить. Но почему бы и нет? Она допускала, что перемена ролей в данном случае справедлива.

– Я знаю, что означает слово "план".

– Неужели? А я уже начал сомневаться.

Эшли пожала плечами.

– Просто у меня нет никаких планов, вот и все.

– Но что-то должно было быть в вашей голове, когда вы выскочили из церкви и помчались к моему дому!

Судя по его тону, он считает ее безмозглой пустышкой. Однако Эшли не могла понять почему. Неужели, это помогает ему держать оборону? Подумав как следует, она поняла, что он все время делает именно это – защищается от нее.

– Да, – сказала она медленно, глядя ему в глаза. – Я хотела пожить в вашем доме, пока все не уляжется.

– Но почему именно в моем?

– Я всю неделю гуляла вдоль пляжей и заметила, что здесь никто не живет. А этот домик выглядит так чудесно с берега. Герани и мох под деревьями. И окно казалось плохо закрытым. Я подумала, что смогу открыть его и залезть внутрь. Что я, в общем-то, и сделала.

– Значит, вы хладнокровно выбрали этот дом...

Она усмехнулась.

– Я мудро выбрала. Просто мне не повезло, что владелец решил вернуться в тот же самый день. Этого я не могла предвидеть.

– Если бы я не вернулся, вы сейчас счастливо жили бы в моем доме.

– Конечно. – Она окинула взглядом маленькую аккуратную кухню. – Но я бы ничего не испортила.

– Этого мы теперь никогда не узнаем, – тихо сказал он.

Эшли быстро взглянула на него, удивленная словами и тоном, но он уже вставал, и она не успела разглядеть выражение его глаз.

– Что ж, поскольку вы уже здесь, – пробормотал он, стоя к ней спиной, оставайтесь, пока не будете готовы вернуться.

Он вышел из кухни, и она пристально посмотрела ему вслед. Именно этого она хотела: безопасную гавань, чтобы прийти в себя, прежде чем вернется домой. Почему же тогда она не чувствует благодарности?

Что-то в его тоне, в его фразе "готовы вернуться" встревожило ее. Куда, он считает, она собирается возвращаться? И что он думает о ее пребывании здесь? Медленно поднявшись, она пошла за ним.

Кэм заканчивал стелить постель, и было слишком поздно помогать ему, но она подошла к креслу и стала складывать простыню и плед.

– Постараюсь не попадаться вам на глаза, – сказала она оживленно. – Я знаю, что вы приехали сюда отдохнуть, и не стану мешать вам. Вы только дайте мне знать, что собираетесь делать, и я буду избегать вас.

– Об этом не тревожьтесь. Я сам помчусь в другую сторону, как только увижу, что вы приближаетесь.

Резкость тона обидела ее. В конце концов, она не сказала ничего плохого. Не было необходимости оскорблять ее. Она стремительно развернулась к нему, в этот момент и он выпрямился, и они столкнулись. Кэм чуть не сшиб ее с ног, и Эшли обеими руками вцепилась в его рубашку. Он хотел поддержать ее, и рука коснулась ее груди.

– Ой! – Она отпрянула, но не отступила. Его прикосновение вызвало в ней такие неожиданные ощущения, что она изумленно уставилась на него своими синими глазами.

Кэм пришел в бешенство.

– Прекратите! – прорычал он, проклиная себя за то, что не уберегся. Он схватил ее не нарочно, и она явно переигрывает, изображая изумление.

– Прекратить что? – спросила Эшли, слегка оглушенная. Грудь покалывало, и хотелось приложить к ней руку. – Это вы схватили меня.

Ну и что? Зачем устраивать из этого невероятное событие? Он хотел уйти, но продолжал стоять слишком близко к ней. И почему– то не мог сдвинуться с места, словно она держала его в магнитном поле.

– Я не хотел, – четко сказал он, пристально глядя на нее сверху вниз.

– Неужели? – Эшли вызывающе вздернула подбородок. Она прекрасно знала, что это произошло нечаянно, но уже была не в силах остановиться.

– Когда я хочу обнять женщину, я так и делаю, а не играю в эти игры. Его зеленые глаза сверкали, а руки сжимались в кулаки.

Эшли смотрела, как шевелятся его губы, и чувствовала глубокое волнение.

– Вы так самоуверенны! – сказала она с вызовом.

– И не скрываю этого, – тихо ответил Кэм, пряча от нее изумрудный блеск своих глаз.

По спине у нее бегали мурашки, лицо горело. Она понимала, что должна остановиться. Но какой-то своенравный бесенок внутри нее не желал останавливаться, ведь напряжение между ними казалось таким изумительным.

Она никогда раньше не испытывала столь сильных ощущений. Как будто шла по канату над пропастью и внизу не было сетки.

– Я думаю, что это все маска, – сказала она, противопоставляя его надменности свое высокомерие.

Казалось, он озадачен.

– Что вы имеете в виду?

Эшли знала, что должна отодвинуться, но вместо этого придвинулась еще ближе, бросая ему вызов. Теперь их разделяю всего несколько сантиметров.

– Я думаю, что вы вообще не притрагиваетесь к женщинам, – насмешливо сказала Эшли. Она знала, что играет с огнем, но не могла остановиться. – Я думаю, что вы питаете отвращение к женщинам.

Теперь в его глазах появился огонь. Он понимал, что она заводит его. Если он поддастся, то просто попадется на ее крючок. Он знал, что должен рассмеяться и отойти. Однако по какой-то причине, которую он будет выискивать до самого вечера, он этого не сделал.

– Не беспокойтесь, я питаю отвращение не ко всем женщинам, – сказал он, скрежеща зубами. Крепко схватил ее за плечи, посмотрел в глаза и понял, что сейчас поцелует ее. – Я не выношу избалованных богачек, – настаивал он, стараясь убедить себя.

– Почему? Не можете конкурировать? – Она слегка наклонилась вперед и подняла к нему лицо. – Или боитесь, что вы не в моем вкусе?

Он притянул ее к себе. Его губы были твердые, жаркие и сердитые, и она открылась ему навстречу, как цветок в солнечный день. Его жар наполнил все укромные уголки ее души и тела, и она почувствовала, что тает под его поцелуем. Он целовал ее так, как никто, никогда не целовал ее раньше, разжигая кровь, вызывая трепет, какой испытываешь только на аттракционе "русские горки".

Эшли привыкла к вежливым поцелуям, дозированной пылкости, более близкой к развлечению, чем к страсти.

А этот поцелуй был совсем другим. В нем было что-то первобытное. Он оглушил ее, испугал, обжег уверенностью, что ей захочется большего, и очень скоро.

И тут Кэм отпрянул, вытирая рот ладонью, пристально глядя на нее потемневшими глазами.

– Не могу поверить, что попался, – пробормотал он.

Эшли улыбнулась. Ее движения были замедленными, точно в чудесном сне.

– Не могу поверить, что поймала вас, – прошептала она в ответ.

Он хотел что-то сказать, но передумал. Именно этого он и боялся – что в доме появится женщина. Если она начнет соблазнять его, станет просто невыносимо. Он не хочет сближаться с женщиной. Больше не хочет. Он должен задушить это в зародыше.

Эшли наблюдала за ним. Поцелуй встревожил его, и она не могла понять почему. Ей захотелось коснуться его руки, успокоить, сказать, что ничего не произошло, все в порядке, а поцелуй ничего не значит.

Потому что он действительно ничего не значит. Им было приятно, вот и все... Но при воспоминании об этом поцелуе сердце ее заколотилось быстрее.

– Вы слишком серьезно ко всему относитесь, – тихо сказала она. Забудьте о том, что было. Это пустяки.

– Пустяки? – Его глаза снова сверкали, отвергая ее сочувствие. – Как и ваша свадьба? Сегодня вы идете к алтарю с одним мужчиной, завтра набрасываетесь на другого. Это, по-вашему, и означает не относиться к жизни слишком серьезно?

Эшли вспыхнула и обиженно отпрянула от него.

– Я не набрасывалась на вас. Это был просто поцелуй, мистер. И не делайте из него государственное преступление.

– Больше так не делайте. Да как он смеет!

– Я буду делать все, что захочу, и с кем захочу. И вас не спрошу! – Она прочла осуждение в его глазах и рассердилась еще сильнее. – Можете не волноваться о моем моральном облике. Я позабочусь о себе сама.

Кэм пожал плечами, давая понять, что ее будущее его абсолютно не волнует, и сухо ответил:

– Я в этом абсолютно уверен.

Он отвернулся и чуть не упал, споткнувшись о ее свадебное платье. Наклонился и поднял его за кружевной рукав.

– Повесьте его на плечики. Уверен, что оно вам еще понадобится.

– Еще понадобится? – Она нахмурилась. – Сомневаюсь. Я поклялась больше не связываться с мужчинами. – Ее гнев остыл быстро, как и всегда. Она попыталась улыбнуться: – Как и вы – с женщинами. Может, дадите мне несколько уроков, как отвратить противоположный пол? Я бы с удовольствием ими воспользовалась.

Взгляд Кэма остался суровым. Он бросил платье на спинку кресла и процедил сквозь зубы:

– Это дело времени. Вы вернетесь.

Эшли оцепенела. Неужели она правильно расслышала?

– Я что? – переспросила она.

– Да ладно вам, вы и сами знаете, что вернетесь, – презрительно усмехнулся он. – Уэс– ли просто создан для вас: богатый, красивый...

– Высокомерный, властный и назойливый. Конечно, я обожаю противных мужчин.

Кэм нахмурился.

– Но разве вы не знали все это раньше? До того, как согласились выйти за него замуж?

Эшли села на кровать, свесив ноги.

– Нет, по правде говоря, не знала. Раньше он казался мне совершенным джентльменом.

Когда он приезжал к нам в Ла-Джоллу, всегда было так весело! – Она улыбнулась, вспоминая. – Мы плавали, играли в бильярд и танцевали до зари. Он был совсем не тем человеком, каким я увидела его здесь, на Гавайях.

Кэм прислонился к дверному косяку, сложив на груди руки.

– То есть вы пытаетесь сказать мне, что не любите его.

Он как будто нашел слабое место в ее объяснениях, но Эшли быстро отвергла его обвинение.

– Я никогда не любила его, – сказала она громко и ясно.

Теперь пришла его очередь удивленно уставиться на нее.

– Тогда почему вы решили выйти за него замуж?

О Господи! Неужели он вообще ничего не понимает?

– Потому что мне тридцать и я не замужем.

Его лицо прояснилось. Теперь ему показалось, что он понял.

– Значит, вы просто расчетливая хищница. Нет, он никак не хочет понять. Эшли вздохнула.

– Постарайтесь подумать о чувствах, а не о логике. Разве вы не видите? Я вовсе не хищница.

– Не вижу. Вы охотились за его деньгами? Правильно?

– Неправильно. – Эшли коротко рассмеялась: у нее достаточно своих денег. – Вы все еще не понимаете.

Ладно, какая разница? Он верит в то, во что хочет верить. Однако ей показалось, что стоит сделать еще одну попытку.

– Я просто почувствовала, что пора. Инстинкт вить гнездо. И все параметры мне подходили. Я хотела иметь семью и... – Она замолкла к беспомощно пожала плечами.

Кэм недоверчиво смотрел на нее. Она так нелогично все объяснила. Если ее не привлекали деньги Уэсли, то чего же она искала в браке с нелюбимым человеком? Кэм всегда думал, что женщины романтичны, а она твердит об инстинкте вить гнездо и подходящих параметрах. Видно, он упустил какой-то ключ к разгадке.

– Вы что, никогда не влюблялись? – спросил он наконец.

Она молчала в нерешительности, удивленная его вопросом. Затем помотала головой.

– Нет, – тихо сказала она. – Наверное, нет. А вы?

Облако снова затуманило его взгляд.

– Мы говорим не обо мне. Мы говорим о вас. – Кэм нахмурился, напряженно оглядывая ее. – Вы это серьезно? Вы никогда не влюблялись?

Эшли никому еще не признавалась в этом. Она уже решила, что не способна любить. Ведь если бы это могло случиться, то уже случилось бы.

Она любила людей, и у нее всегда было много друзей: и мужчин и женщин. Она наслаждалась общением, но никогда не испытывала того особого чувства, о котором написаны книги, сняты фильмы. Ее сердце никогда не билось сильнее из-за чувств, и как она ни прислушивалась, никогда не слышала звона колоколов.

Она испытывала смутное чувство сожаления, но не слишком тосковала. В конце концов, как можно томиться по тому, чего не знаешь? И потом она почти убедила себя, что жизнь без любви гораздо спокойнее. Так было до того момента, как она сбежала с собственной свадьбы. Станет ли теперь ее жизнь опять спокойной?

– Я никого не любила, – призналась Эшли с безжалостным смехом. – И потому решила, что могу положиться на совместимость характеров. Только я и здесь все испортила. Я действительно верила, что мы с Уэсли прекрасно подходим друг другу. Мы ходили в одни и те же школы, наши семьи были знакомы целую вечность. Я думала, что это идеальный брак.

– Звучит разумно, – сказал Кэм, но она не могла прочитать выражение его глаз.

– Да, но у меня были неверные исходные данные. Если бы я тогда знала то, что знаю сейчас!

Он издал странный звук – нечто среднее между рычанием и хрюканьем – и оттолкнулся от косяка.

– Прекратите этот театр, Эшли. Вы играете роль с того момента, как убежали из церкви. Я уверен, что вы устроили настоящее представление, расшевелили всех, включая и Уэсли. Вы не думаете, что пора вернуться и получить награду?

О чем это он?

– Награду? – тупо переспросила она.

– Конечно. – Он презрительно улыбнулся. – Вы устроили такую суматоху. Теперь вы будете в центре внимания. Все наперебой, включая Уэсли, будут пытаться угодить вам, я гарантирую.

Вот и все. Казалось невероятным, что кто– то, знакомый с ней больше двенадцати часов, мог думать о ней так гадко. Он был резок и недружелюбен с самого начала, и теперь приходится признать, что, несмотря на все ее доказательства, он хочет думать о ней только плохое.

Ну что ж, она не собирается здесь оставаться. Правда, хотелось переждать денек-другой, но теперь это исключается. Чувство собственного достоинства требует, чтобы она удалилась отсюда немедленно.

? – Все, – сказала Эшли, вставая с кровати и откидывая непослушные волосы. – Я ухожу. – И направилась к парадной двери.

– О, подождите! – Она видела по его глазам, что он не поверил. Он считал, что она все еще играет в свои игры.

– Я ухожу, – подтвердила она. – Можете стереть со своего лица эту самодовольную ухмылку и похоронить ее во дворе. Она из другого века. Прощайте.

Открыв дверь, Эшли стала спускаться по ступенькам. Он следовал за ней, все еще ухмыляясь и качая головой, как будто думал, что она вот-вот повернется и побежит назад.

– Что вы собираетесь делать? У вас есть деньги?

Она гордо вскинула голову и храбро солгала:

– Мне не нужны деньги.

– У вас нет денег, и вам некуда идти.

Его иронический смех только подлил масла в огонь. Эшли никогда не была так рассержена. Ее глаза сверкали.

– Не волнуйтесь обо мне, мистер. У меня есть средства.

– Где? Какие средства? Эшли постучала себя по лбу:

– Здесь.

Он снова усмехнуЛся. Она понимала, что он считает ее чокнутой. Ну и пусть. Пусть думает, что хочет.

– Я могу заработать на жизнь своим умом, – заявила она ему. – И вы мне совершенно не нужны. Вполне обойдусь без вас.

Он тряс головой, стараясь больше не улыбаться, но ему это не удавалось.

– Хватит, Эшли. Вам лучше остаться, пока вы не будете готовы вернуться. Такая женщина, как вы...

– Какая такая женщина?

Что бы он ни говорил, это только усугубляло ситуацию.

– Что вы знаете обо мне? Вы делаете собственные предположения и развиваете их. Великий юрист!

Кэм смотрел, как она идет по песчаному пляжу. Солнце запуталось в ее волосах. Казалось, она вся светится.

Он хотел догнать ее, остановить, вернуть. Он знал, что у нее нет денег. Какого черта она собирается делать? Жить на пляже?

Нет, конечно нет. У нее есть знакомые, которые помогут ей. Очень богатые люди. С ней все будет в порядке. И ему без нее будет лучше.

– Слава Богу, – сказал он, так решительно, что почти убедил себя. Он свободен. Он может вернуться в дом и приготовить лимонад и пойти на пляж, поваляться на солнце. И расслабиться. За этим он приехал, и теперь никто ему не помешает.

Насвистывая, он подошел к холодильнику, открыл дверцу. И только сейчас вспомнил, что не купил лимонов. Черт с ним, с лимонадом. Сойдет и пиво.

Он потянулся за банкой пива, неудачно ухватился и уронил ее на тот самый палец, который ушиб утром. Дико ругаясь, он прыгал на одной ноге, пока боль не утихла. Теперь ему действительно необходимо было выпить.

Кэм наклонился и поднял банку, дернул ключ. Холодная пена выстрелила ему в лицо, повисла на бровях, волосах.

– Сегодня мне точно не везет, – пробормотал он, отряхиваясь. На самом деле ему не везло давно. Он не мог припомнить день, который бы ему понравился.

Но теперь по крайней мере он остался один. Это главное, чего ему хотелось.

Глава пятая

Эшли шагала по грязной дороге, обзывая Кэма всеми известными ей ругательствами по алфавиту. Когда она преодолела букву "п", ей стало легче. Но она все еще сердилась на него. Ну и наглец! Какое высокомерие и неуважение!

Всю жизнь Эшли обвиняли в легкомыслии, но никто не называл расчетливой хищницей. До сих пор.

Однако, размышляя над всей этой историей, она поняла, что не должна так уж сильно удивляться. В конце концов, что он знает о ней? Она забралась в его дом, а ночью дрожала и плакала, а потом влезла к нему в постель без приглашения. И еще он знает, что она сбежала с собственной свадьбы, не сумев по– человечески выйти из сложной ситуации. На его взгляд, она действительно импульсивная идиотка. Почему он должен оказывать ей больше уважения, чем какой-нибудь уличной девке?

– Потому что это я, черт побери, – пробормотала Эшли, и гнев закипел в ее жилах с новой силой. Он не имел права так разговаривать с ней, и более того, он не имел права так о ней думать.

Но, черт побери, что делать дальше? Легко сказать, что она раздобудет средства к существованию в незнакомом месте, труднее это сделать. Она представления не имела, с чего начать.

Однако выглядела великолепно, не правда ли? Она даже улыбнулась, вспомнив выражение его лица, когда он понял, что она действительно уходит. Этот взгляд стоил всего.

Ну, почти всего. Оставалась огромная пустота в том месте, где должен быть план. Итак, что делать?

Эшли свернула с пляжа и вскарабкалась на высокий берег. Эту часть побережья она знала лучше всего. Гребень холма привел ее к развилке дорог. Одна тропинка вела ко входу в "Королевский клуб" и отель, где остановились ее мать и отец. Порознь, естественно, и со своими новыми пассиями. Эшли ужинала там с ними и с Уэсли три дня назад. Все Батле– ры – члены этого клуба. Там она окажется на знакомой территории. Привратник разрешит ей позвонить по телефону, она сможет поговорить с мамой, или с папой, или с Уэсли и вернется в объятия привычной роскоши.

Эшли пристально смотрела на прекрасно подстриженные газоны и аккуратно распланированные теннисные корты и боролась с искушением. Это было так легко. Один телефонный звоночек.

Но тогда все ее приключение будет выглядеть детской проказой, как и решил Кэм. Она будет похожа на ребенка, сбежавшего из дому, только для того, чтобы вернуться вечером, когда в животе заурчит от голода. Она будет чувствовать себя идиоткой. Нет, она не вернется. Ни в коем случае.

Эшли отвернулась и посмотрела на другую дорогу, ведшую в прибрежный городок с дешевыми магазинчиками, обшарпанным баром и яркими закусочными, где подают гамбургеры и сосиски. Уэсли и его семья не посещают эту территорию. Они делают покупки в глубине острова в огромном новом торговом центре с магазинами известных фирм. Прибрежный городишко – для скромных туристов. Что она там найдет?

Скоро она это выяснит.

Кэму не стало лучше. Пляж кишел шумными соседскими детьми, что делало отдых невозможным. Книга, которую он привез, оказалась политической полемикой, а в радиоприемнике сели батарейки. Не успел он прочистить сток в ванной, как засорился мусоросборник, который Эшли забила кожурой манго.

Ему оставалось только удивляться, почему это называется отдыхом, если работы оказывается больше, чем в повседневной жизни. Пока он раздумывал над этой проблемой, открылась парадная дверь. Он обернулся, неизвестно почему ожидая увидеть Эшли, но увидел свою сестру Шауни, вплывающую в его дом с видом хозяйки.

– Ты никогда не стучишь? – спросил он.

– Я твоя старшая сестра, – удивленно парировала она. – Если хочешь, я буду кричать, когда вхожу.

– Почему бы тебе не позвонить заранее и не предупредить о своем приходе? – проворчал Кэм, хотя на самом деле был рад ее видеть. В последние часы ему стало ужасно одиноко.

– Где она? – спросила Шауни, оглядываясь, как будто Эшли пряталась от нее.

– Кто? – нагло спросил Кэм, хотя прекрасно ее понял.

Шауни сурово посмотрела на него.

– Та юная леди, которую ты развлекал сегодня в своей постели.

Кэм скорчил гримасу, отказываясь заглатывать наживку.

– Она ушла, – мрачно ответил он и отвернулся.

– Ушла?

Он кивнул, устало садясь на диван. Шауни села в кресло напротив.

– Почему ты отпустил ее?

Ему не хотелось говорить на эту тему, и он искал хоть малейшую возможность перевести разговор.

– Она мне совершенно ни к чему.

– Да? – Взгляд Шауни был достаточно выразительным, но она воздержалась от комментариев. – И что же все это значило?

Кэм откинулся на спинку кресла, не зная, с чего начать. Может, с начала? В конце концов, ее уже здесь нет. Правда теперь не повредит.

– Прошлой ночью она влезла в мой дом через окно, – спокойно сказал он.

– Что? Она пыталась ограбить тебя?

– Нет, ей просто нужно было где-то переночевать. – Он взглянул на Шауни и отвернулся. Раз уж начал, придется договаривать. – Видишь ли, она сбежала со своей свадьбы.

– О!.. – Шауни подумала немного, покусала губы. – До того, как сказала "да" или после?

Кэм невольно улыбнулся:

– До. Во всяком случае, так она говорит. Представляешь, она собиралась выйти замуж за Уэсли Батлера.

Шауни шлепнула себя по лбу:

– Ну, теперь я все понимаю! Я бы тоже сбежала.

Они рассмеялись, вспоминая Уэсли, которого знали с детства. Потом Шауни оборвала смех и сурово взглянула на брата.

– Итак... Куда она ушла?

Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза. Больной вопрос. Он и сам хотел бы это знать. Просто чтобы не чувствовать угрызений совести, конечно.

– Понятия не имею.

Подобным ответом Шауни никогда нельзя было удовлетворить.

– Но как ты думаешь? Какой у нее выбор? Кого она знает на острове? Она говорила мне, что у нее нет денег. Надеюсь, ты дал ей денег?

Кэм сглотнул и уставился в окно.

–Нет.

Шауни в ужасе смотрела на него.

– Ты не дал ей денег? Что же она будет делать в этом сумасшедшем туристском вавилоне?

– Проснись, Шауни. Она вернулась к Уэсли. Она просто выжидала подходящий момент.

Шауни сидела, изучающе глядя на брата и думая. Затем медленно покачала головой.

– Нет, – решительно сказала она. – Девушка, которую я видела сегодня утром, не вернулась к Уэсли.

Кэм удивленно посмотрел на сестру. Он знал Шауни всю свою жизнь. Она воспитала его и двух его братьев, и за все эти годы он научился верить ее интуиции. Обычно чутье ее не подводило. И все же ему казалось, что сейчас она делает слишком поспешные выводы.

– Откуда ты знаешь? Шауни пожала плечами.

– Знаю, и все. Она где-то бродит, пытается выкрутиться. Без денег, без знакомых...

Шауни хмуро смотрела на брата. Иногда ее пугало, что он неспособен, на человеческие эмоции. Она, конечно, не хотела, чтобы он был чувствительным слюнтяем, но ему это и не грозило, однако ей всегда хотелось, чтобы он был немного отзывчивее. И умел думать о том, что чувствуют другие.

– Как ты мог так ее отпустить?

– Шауни, я ее не знаю. Она вломилась в мой дом. Сколько мы должны грабителям? Может быть, следовало одолжить ей мою машину?

– Может быть, тупица. Посмотри на все это иначе: ты выбросил девушку на улицу без цента в кармане. Что ей остается, кроме как вернуться к Уэсли? Ты сам толкнул ее в эти скользкие лапы! – В глазах сестры светилась боль. – О, Кэм. Как ты мог? Она такая хорошая девушка. Надо было по-доброму к ней отнестись.

Кэм хотел продолжать спор, но передумал. В конце концов, сколько можно спорить о том, чего они оба не знают?

– Ее нет, и говорить не о чем. Хватит.

– И тебе все равно?

Он раздраженно вскинул руки.

– Ну почему мне должно быть не все равно? Она ничего для меня не значит.

– А я думала, что между вами кое-что было.

Кэм начал нетерпеливо вышагивать взад– вперед по комнате.

– Ты ошибаешься.

Шауни вздохнула, качая головой:

– Кэмми, Кэмми, я сдаюсь. Он поднял глаза к небу.

– Слава Богу. Аллилуйя!

– Сейчас ты доволен. Но берегись. Ты вполне можешь закончить, как кузен Реджи. Он часами сидит на утесе и смотрит в океан, ожидая, когда русалка выпрыгнет из прибоя и заключит его в свои объятия.

– Неужели он все еще ждет? – озабоченно спросил Кэм.

Шауни утвердительно кивнула.

– Каждый день. Он совершенно свихнулся. Ни с кем не разговаривает, почти не ест. И все бормочет о своей потерянной любви. Никто не может прошибить эту стену. Он больше ни о чем не желает слышать. Мы не знаем, что с ним делать.

– Оставьте его в покое, – тихо сказал Кэм, уставившись вдаль невидящим взглядом. – Просто оставьте его в покое.

– Сначала кузен Реджи, – печально покачала головой Шауни, – теперь вот ты... Неужели в нашей семье действительно есть какое-то безумие?

Кэм сказал "до свидания", но едва ли заметил, что сестра ушла. Его мысли были заняты другим.

Визит Шауни еще больше ухудшил его настроение. День и так был неудачным, но теперь стал совсем невыносимым. Солнце было недостаточно жарким. Пиво недостаточно холодным. Океан недостаточно синим. Ему не нравилось все, на что падал его взгляд. Он пытался читать, но не мог сосредоточиться. Слоняясь по пустому дому, Кэм заметил свое отражение в зеркале и остановился.

То, что он увидел, было ему незнакомо. Когда он потерял эту юношескую округлость лица? Его мысли вернулись на несколько лет назад, когда он стоял рядом с молодой женщиной и оба они смеялись, глядя в зеркало, почти такое же, как это. Только он тогда был гораздо моложе. И чувствовал себя гораздо моложе. Смерть Элин состарила его невероятно.

Ты собираешься искать Эшли? – спросил он себя. И ответ был абсолютно ясен. Он не сможет успокоиться, пока не найдет ее. Если она вернулась к своей семье, тогда он умывает руки. А если где-то бродит, он даст ей денег, чтобы она продержалась пару дней. Потом он сможет расслабиться и обрести покой, за которым, собственно, сюда и приехал.

Кэм направился прямо в "Королевский клуб", ни секунды не сомневаясь, что Эшли там, в привычной ей обстановке. Она там жила с родителями и наверняка найдет людей, которые помогут ей. Он купил гостевую карточку и вошел на территорию.

Ее не было в баре. Не было и в ресторане. Ее не было на теннисных кортах, хотя там полно было молодых хорошеньких женщин в коротеньких белых юбочках, и он задержался посмотреть несколько сетов. Эшли не было нигде, и когда он спросил портье, не видел ли тот Эшли Кэррингтон, то получил отрицательный ответ.

Но о чем он так волнуется? Она наверняка уже в объятиях Уэсли. Конечно. Она в особняке Уэсли. Это так же точно, как то, что солнце заходит каждый день. Он как дурак шатается по улицам, а она льет крокодиловы слезы на груди Уэсли и обещает больше никогда не причинять ему неприятностей.

Эта картинка определила его дальнейшие действия. Он едет домой. Он забудет об Эшли и ее проблемах.

Но когда он сел в машину, то вспомнил о прибрежном городке и решил, что короткая прогулка не повредит. Кэм проехал вдоль пляжей мимо гуляющих туристов. Затем поставил машину и прошелся вдоль магазинчиков. Каждая блондинка привлекала его взгляд, но ни одна из них не была Эшли.