Текст книги "Искатель. 1961-1991. Выпуск 3"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Эрик Фрэнк Рассел,Евгений Лукин,Александр Казанцев,Любовь Лукина,Дмитрий Биленкин,Павел (Песах) Амнуэль,Михаил Пухов,Дж. Джейвор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Глава 11

РЯДОМ С ДВЕРЬЮ нужного нам кабинета стояли шеренгой четыре стула. На крайнем, поближе к двери, сидел этакий жировичок в мятом костюме. Наше появление его насторожило.

– А товарищ майор еще не пришел, – с опаской глядя на нас, предупредил он.

– Ничего, подождем, – проворчал я, присаживаясь рядом. Гриша подумал и тоже присел.

Уяснив, что перед ним всего-навсего посетители, жировичок успокоился.

– Будете за мной, – с достоинством сообщил он.

Некоторое время сидели молча.

– Как она хоть называется, твоя планета? – негромко спросил я Гришу.

Гриша сказал. Я попробовал повторить – не получилось.

– Понятно… А где находится?

– Не знаю…

– То, есть как? Не знаешь, где твоя планета?

– Я ведь не астроном, – с тоской пояснил Гриша. – И потом это в самом деле очень далеко…

Я вспомнил, что где-то в кладовке у меня должен лежать старый учебник астрономии за десятый класс. Карты звездного неба и все такое… Хотя что с него толку, с учебника! Гриша-то ведь по своим картам учился, в наших он просто не разберется. Да я и сам теперь в них не разберусь…

– А вы, простите, по какому делу? – поинтересовался жировичок.

– По важному, – отрезал я.

– Понимаю… – Он многозначительно наклонил голову. Потом сложил губы хоботком и принялся озабоченно осматривать ребро своей правой ладони.

У него было круглое бабье лицо, острые, глубоко упрятанные глазки и седоватая гривка.

Я снова, повернулся к Грише.

– Слушай сюда… – до предела понизив голос, приказал я. – Значит, так… Ты наших законов не знал…

– Да я их и сейчас не очень… – шепотом признался он.

– Вот и хорошо. Главное: ты не знал, что у нас нельзя жить с чужим паспортом. Ты вообще с другой планеты, и спрос с тебя маленький… Понимаешь?

Гриша кивнул, но, судя по выражению лица, ни черта он не понимал. Жировичок все это время ерзал от нетерпения – ждал, когда мы закончим.

– Вот ведь как бывает, – поймав паузу, доверительно обратился он ко мне. – С виду рука как рука…

– Чего надо? – прямо спросил я. – Видишь же – люди разговаривают! Чего ты лезешь со своей рукой?

Жировичок тонко усмехнулся и, понизив голос, проговорил без выражения и почти не шевеля губами:

– Ребром ладони могу вскрыть любой сейф…

– Что?!

В этот момент в коридоре показался майор – крупный светловолосый мужчина лет тридцати пяти. Поздоровавшись, он задержал взгляд на посетителе в мятом костюме, и в его серых глазах мелькнуло беспокойство.

– Вы опять ко мне? – вежливо, с еле уловимой запинкой спросил майор.

– К вам, Павел Николаевич! – отвечал, влюбленно на него глядя, вскочивший со стула жировичок. – Знаете, я сегодня всю ночь думал… Все-таки на учет меня поставить надо! Ведь если человек способен вскрыть сейф без помощи каких-либо инструментов…

Майор поморщился.

– Давайте лучше пройдем в кабинет, – предложил он.

– Конечно, конечно!.. – засуетился жировичок, и дверь за ними закрылась.

У меня потемнело в глазах.

Нет, вы прикиньте, что теперь получается! Заходит к майору этот чокнутый и говорит: “Здравствуйте, я вот ребром ладони сейфы режу, поставьте меня на учет…” И тут же следом, как нарочно, вхожу я, ввожу Гришу и говорю: “Здравствуйте, тут вот товарищ с другой планеты прибыл. Выговорить ее невозможно, где находится – он не знает. Документы у него настоящие, но краденые, а что фотография везде его, так это вам только кажется…”

Я вскочил со стула.

– Гриша! – хрипло сказал я. – Аида отсюда!

Но тут дверь кабинета отворилась и в коридор вышел разобиженный жировичок. Быстро его майор…

– Ну? – с ненавистью бросил я.

– Все в порядке, – неохотно отозвался он. – Поставил на учет… Фамилию записал, адрес…

– А чего надутый такой? Жировичок оскорбленно фыркнул.

– И здесь перестраховщики! – сердито помолчав, сообщил он. – Я, говорит, не могу доложить о вас начальству, предварительно не убедившись! Вот вам, говорит, мой сейф – режьте!..

– Ну? – еле сдерживаясь, процедил я. – А ты?

Жировичок опять фыркнул – на этот раз гневно.

– Неужели он сам не понимает? – с досадой сказал он. – Ну, разрезал бы я этот сейф, испортил бы казенное имущество, а отвечать кому? Ему же и отвечать! Странный он, ей-богу!..

– А ну пошел отсюда!.. – прохрипел я, и жировичка не стало. На шум из кабинета выглянул майор.

– Вы тоже ко мне? – спросил он. – Что ж вы не заходите?

Пришлось зайти. Мы отдали ему пропуска и опустились в предложенные нам жесткие полукресла, стараясь не смотреть в угол, где стоял небольшой серо-голубоватый сейф.

– Слушаю вас, – деловито и в то же время доброжелательно сказал майор. – Только представьтесь сначала…

Представились. Услышав, что перед ним резчики холодного металла, майор -насторожился и как бы невзначай покосился на сейф.

– Я вас слушаю, – повторил он.

Я поднялся и, ни на кого не глядя, полез в свою спортивную сумку за вещественным доказательством. Вынул, поискал глазами какой-нибудь ненужный предмет и, не найдя, установил на краешке стола спичечный коробок. Майор с интересом следил за моими действиями. Я отрегулировал рычажком дальность, аккуратно прицелился…

И ничего не произошло. Коробок как лежал – так и остался лежать. Машинка не сработала. Впервые.

А ведь я знал, что она не сработает! Еще когда нажимал клавишу! Потому что не почувствовал электрических мурашек, бегущих от кисти к локтю. Вместо этого мурашки пробежали у меня по спине, но электрическими они не были.

– Не работает… – сказал я с тоскливым отчаянием и положил оружие на стол. Пропащий ты человек, Минька Бударин! На роду, что ли, так написано?..

Майор озадаченно разглядывал лежащий перед ним на столе большой ярко-оранжевый пистолет. Потом поднял глаза на меня.

– А работало? – живо спросил он.

– Не знаю, – сдавленно ответил я и сел, не чувствуя ничего, кроме страшной разламывающей усталости.

Подумав, майор снял телефонную трубку.

– Ты сильно занят? – спросил он кого то. – Тогда загляни ко мне. Да, прямо сейчас. Тут, кажется, кое-что по твоей части…

Трубка легла на место, и почти в тот же самый момент в кабинет вошел хмурый темнолицый человек в штатском. Видно, у них кабинеты через стенку.

– Ну-ка, взгляни, Борис Иванович, – попросил майор. – Что это может быть?

Хмурый Борис Иванович, мельком глянув на нас с Гришей, поздоровался вполголоса и, подойдя к столу, принял оружие из рук майора. Не меняясь в лице, осмотрел, примерил к правой руке, к левой. Оказавшись в его огромных (больше, чем у меня) лапах, пистолет как-то сразу утратил свои внушительные размеры и стал еще больше похож на детскую игрушку.

– А как это к вам попало? – довольно равнодушно спросил Борис Иванович.

Я прокашлялся.

– Да у пацана отнял… у соседского, – выдавил я, не решаясь поднять глаза на Гришу. – А пацан в овраге нашел…

Борис Иванович кивнул и снова замолчал минуты на две. Майор ждал. Видимо, хмурый, загорелый дочерна человек был из тех, кого торопить не стоит.

– Ах, вот даже как… – пробормотал он наконец. – Значит, это сюда…

Одним решительным и точным движением он сдвинул ствол, разъял рукоятку, вынул стеклянный экранчик, что-то вывинтил, что-то расключил… Как будто всю жизнь только и занимался тем, что разбирал и собирал такие вот штуковины.

Меня аж в спину кресла вдавило, когда я увидел, что он делает. Вот убей – не решился бы разбирать!.. Да он бы и сам, наверное, не решился, если бы хоть раз увидел эту штуку в действии!

Борис Иванович разложил все детали на столе и удовлетворенно оглядел получившуюся картину.

– А почему вы обратились к нам?

– Так ведь… на оружие больно похоже…

Борис Иванович вставил одну деталь в другую и состыковал все это с третьей.

– Да нет, это не оружие, – заметил он, вкладывая то, что получилось, в рукоятку.

– Думаешь, игрушка? – спросил майор.

Борис Иванович словно не слышал. Он прилаживал ствол.

– Игрушка?.. – чуть погодя с сомнением повторил он. – Вряд ли… Тут ее, видно, до меня уже раза два разбирали и собирали. Внутри явно чего-то не хватает. Какой-то детали…

– Световой тир, – подсказал майор. – Такое может быть?

Борис Иванович прилаживал ствол.

– В прошлом году в город чехи приезжали с луна-парком, – задумчиво напомнил он. – У них там ничего не пропадало из игровых автоматов?

– Могли и сами выбросить, – предположил майор.

– Могли, – равнодушно согласился Борис Иванович и положил собранный пистолет на стол.

Подумав, майор пододвинул к себе наши пропуска и аккуратно расписался на каждом.

– Ну что ж, спасибо. – Он вышел из-за стола и пожал нам руки – сначала мне, потом Грише. – Лишняя проверка, знаете, никогда не повредит. Правильно сделали, что пришли…

Отдавая Грише его пропуск, он обратил внимание на прикрытый челочкой желвак.

– А это что у вас?

– Производственная травма, – поспешил вмешаться я.

– Понимаю… – Майор сочувственно покивал.

– Забрать или пускай здесь остается? – спросил я, с ненавистью глядя на ярко-оранжевый пистолет.

Они переглянулись.

– Да нет, зачем же, – мягко сказал майор. – Конечно, заберите. Вещица неопасная, вдобавок сломанная… Отдайте пацану, пусть играет…

Я запихнул пистолет в сумку, и мы с Гришей пошли к двери.

– Михаил Алексеевич!

Я обернулся – резко, с надеждой. Верни он меня, посади опять в это кресло, спроси, прищурясь: “А если честно, Михаил Алексеевич? Что все-таки произошло у вас с этой штуковиной?” клянусь, рассказал бы!..

– Вы у меня на столе спички забыли, Михаил Алексеевич…

Глава 12

КАК ЭТО ВСЕ называется? А очень просто. Струсил Минька Бударин! Никогда ничего не боялся, а вот сумасшедшим прослыть – духу не хватило…

Выйдя из здания, мы пересекли трамвайную линию и углубились в парк. Шли молча. В левой руке у меня была сумка, в правой – спичечный коробок. Потом я швырнул все это на первую подвернувшуюся скамейку и сгреб Гришу за отвороты куртки.

– Твоя работа?

– Ты что, Минька? Ты о чем?

– О пистолете, – процедил я. – Какой там внутри детали не хватает?

– Да я же к нему не прикасался! – закричал Гриша, и я, подумав, отпустил его. Ведь в самом деле не прикасался…

– Ладно, извини, – буркнул я. – Давай тогда перекурим, что ли…

Мы присели на скамейку. Поодаль галдели пацаны и серебрилась беседка, сделанная в виде богатырского шлема.

– Мы не расстраивайся, – сказал Гриша, глядя на меня чуть ли не с жалостью. – В каком-то смысле там действительно не хватало одной детали. Самой главной.

Я не донес сигарету до рта.

– А что за деталь?

– Коллектор, – сказал Гриша. – Не хватало камеры коллектора. Пистолет – он как антенна, понимаешь? Ну вот представь: человек не имеет понятия о радио, а в руки ему попала антенна от твоего транзистора. Что он о ней подумает? Игрушка. Раздвижная металлическая трубочка…

– Погоди-ка! – Я наконец сообразил. – Так это, выходит, у них ига корабле авария?

На какое-то мгновение мне показалось, что все еще поправимо. Я почти видел этот застрявший где-нибудь возле отвала в щебкарьере корабль.

– Все гораздо проще, – вздохнул Гриша. – Они улетели. И пистолет этот, как ты его называешь, теперь в самом деле не больше чем игрушка.

– Улетели? – встрепенулся я. – Совсем?

Гриша молчал. В том конце парка, утопленное на греть в серебристо-зеленую листву тополей, ожило “чертово колесо”. Ярко-желтая кабинка всплыла над кронами и, очертив неторопливый полукруг, снова ушла из виду.

– Гриш… А это устройство, которое ты ликвидировал… от него хоть что-нибудь осталось?

– Нет, Минька, – виновато сказал он. – Ничего…

Вот так. Ни доказательств, ни свидетелей… Вчера бы мне такое и в голову не влетело…

– А ну-ка покажи, как ты там чего нажимал! В механизме этом… ликвидации…

Гриша нацарапал прутиком на асфальте квадрат и разделил его на четыре части. Четыре квадратные кнопки впритык друг к другу. Левую верхнюю – раз, правую нижнюю – два раза, правую верхнюю и левую нижнюю – одновременно, и еще раз – левую верхнюю. Система…

– А откуда узнал, как нажимать надо?

– Там было указано…

– Гриша! – с угрозой проговорил я. – Ох, Гриша!..

– Что? – испуганно отозвался он.

– Я же их видел вчера, Гриша! Я с ними дрался вчера, понимаешь? И дурачками ты мне их тут не изображай! Ангелы небесные – техника у них без охраны… Ты себя вспомни – каким ты был, когда от ангелов этих сбежал! Сам после смены с ног валится, а морда – счастливая!..

Невесело усмехаясь, Гриша смотрел куда-то поверх деревьев.

– Физическая усталость… – выговорил он чуть ли не с нежностью. – Это еще не самое страшное, Минька, здесь хотя бы никто у тебя не спрашивает, о чем ты думаешь в данный момент…

– А там?

– А там спрашивают, – тихо ответил он, и опять неизвестно откуда взявшийся знобящий сквознячок заставил меня поежиться.

ПОНАЧАЛУ Я ДАЖЕ не мог понять, о чем он говорит. Грише то и дело не хватало наших слов, и он либо заменял их своими, либо переводил так, что запутывал все окончательно. Голова у меня гудела и шла кругом. Мерещились, например, какие-то огромные соты типа осиных, и в каждой – по Грише Прахову. Потом в соты эти ни с того ни с сего вдвинулся вдруг самый обыкновенный коридор, в котором Гриша встречался с каким-то человеком и почему-то тайно…

Потом вроде бы мало-помалу кое-что начало проясняться. Насчет закона, правда, который Гришка нарушал, я так ничего и не понял. И не пойму, наверное. А вот насчет наказания… Страшноватая штука, честно говоря: что-то вроде бойкота. Ни тюрем, ни лагерей – ничего… Просто разговаривать с тобой никто не станет. Вернее, как… На служебные темы – пожалуйста, сколько угодно. А начнешь с кем-нибудь, ну, скажем, о погоде – он идет и тут же тебя закладывает…

– Погоди… А… с матерью, например?

Гриша вздохнул.

– Видишь ли… Боюсь, что это будет трудно объяснить… Словом, я не знаю, кто мои родители. Это вообще запрещено знать… Иначе нарушается принцип равенства…

– Что… серьезно?..

Гриша не ответил.

– Да, – сказал я. – Житуха… Ну ладно, давай дальше…

Дальше – проще. Несмотря на все запреты, нашелся человек, с которым Гришка мог болтать о чем угодно. Она…

– Стоп! – снова перебил я. – Кто “она”?

– Человек…

– О ч-черт!.. – только и смог выговорить я. – Так это, значит, она, а не он?

– Выяснилось, что она. Ангелок с изъяном – все черные, а она рыжая…

Рыжая?

– Гриша, – позвал я. – А что, Люська сильно на нее похожа?

– Нет, – помолчав, отозвался он. – Но сначала показалось, что сильно…

О знакомстве своем Гриша тоже рассказывал путано. Я, например, так понял, что влюбился он в эту Рыжую… А выплыви все наружу – быть бы и ей в особо опасных… Да тут еще вот какая штука: в любое время – хоть посреди ночи – пиликнул сигнальчик – и будь любезен на контроль: докладывайся, где был, что Делал. Даже думал о чем. О Рыжей Гришка, понятно, молчал – врал как мог, выкручивался по-всякому. А выкручиваться становилось все труднее и труднее…

Была суббота, парк помаленьку заполнялся народом, и на нашу скамейку уже дважды нацеливались присесть. Но я каждый раз встречал заходящего на посадку таким взглядом, что он вздрагивал и шел дальше.

А Гриша все говорил и говорил. К концу рассказа лицо у него осунулось, побледнело, шевелились одни губы.

– А потом я узнал… – уже совсем умирая, закончил он, – что она ко мне…

– Равнодушна? – спросил я.

– Приставлена, – сказал Гриша. Я медленно повернулся к нему.

– Стучала, что ли? – изумленно вырвалось у меня.

И не просто стучала. Оказывается, это их обычный ангельский прием. Особо опасные, в какой их оборот ни бери, обязательно что-нибудь да скрывают. Исповедуются, но не до конца. И вот чтобы не упускать их из-под контроля да и чтобы окружающих от них уберечь, приставляют к ним кого-нибудь вроде этой Рыжей. И некоторых таким образом даже перевоспитывают…

Последние слова Гриша договаривал с трудом. Кто-кто, а уж я – то его мог понять.

– Да все они такие, Гришк…

Гриша слепо смотрел поверх деревьев, туда, где ужасающа медленно проворачивалось “чертово колесо”.

– Не знаю… – сказал он. – Кажется, нет…

– Ну ладно, – хмурясь, бросил я. – Дальше давай.

– Дальше… Дальше я решил бежать.

– Так сразу?

– Да, – сказал он. – Сразу. Теперь-то я понимаю, что застал их врасплох. Задумайся я на минуту – и меня бы перехватили… Но так совпало, что я оказался возле исследовательского, центра. Ну, это такое… – Гриша беспомощно посмотрел вверх, и я представил увеличенное раз в пять здание заводской лаборатории. – Словом, я вошел туда…

– И не задержали?

– А некому было задерживать, Минька. Исследования свернуты, нигде никого… Да и потом кому бы пришло в голову, что кто-то может шагнуть за знак! Это же все равно, что из окна шагнуть. Или сквозь стену…

– Ну, ясно, ясно, – проворчал я. – Газон перебежать, короче.

– Да, – сказал Гриша. – Газон.

Он помолчал, потом поднял на меня темные усталые глаза.

– Вот, собственно, и все…

– Как все? – всполошился я. – А документы? А язык?

– Язык? – безразлично переспросил он. – Да что язык… Там это просто, Минька: надел шлем, нажал кнопку… Главное – решиться…

Из какого же сволочного рая ты вырвался, Гриша, если сидишь вот так, сгорбясь, с остановившимися глазами, и ничего перед собой не видишь: ни людей, ни пыльного летнего парка!

– Ну и что? – постепенно наливаясь злостью, проговорил я. – Ну не повезло! Ну не сработала эта машинка, черт ее дери!

Я вскочил. И в тот же самый момент пришла мысль. Вот всегда так со мной. Стоит разозлиться – и уже ясно, что делать дальше.

– Слушай, – сказал я. – Ну, а допустим, прилетает а тобой еще один корабль… Он тоже с этим… с коллектором?

– Насколько я знаю, все корабли с коллекторами.

– Все корабли с коллекторами… И что будет с ним… – Я потыкал пальцем в сумку, – …с пистолетом?

– Видимо, заработает.

– Заработает? – И я почувствовал, как по лицу моему расползается глупейшая блаженная улыбка.

– Гриша! – сказал я. – Так какого же мы с тобой черта? Надо просто проверять эту машинку каждый день. Все время ее проверять! И как только заработает – все бросать и бегом к майору… Ангелы, да? Охотиться за нами, да? Ну, давайте-давайте… Вы – за нами, а мы – за вами!..

Я уже был крепко взвинчен и расхаживал перед скамейкой, говоря без остановки.

– Брось, Гриша! – убеждал я его. – Чтобы два таких мужика – да не выкрутились? Со мной, Гриша, не пропадешь! Ты, главное, Гриша, не робей! Мы тебя научим на собаку лаять!

ДОМОЙ МЫ ВЕРНУЛИСЬ часам к пяти.

– Да! – вспомнил я перед самой калиткой. – Ключ-то забери. И не оставляй больше…

Слова мои поразили Гришу Прахова. Он взял у меня ключ от своего шкафчика, стиснул его в кулаке, а кулак прижал к груди.

– Минька, – сказал он. – Можно, я задам тебе один вопрос?

– Ну, задай.

– Зачем я вам нужен?

Ничего себе вопросец!

– А черт его знает, – честно ответил я. – Вроде привыкли уже к тебе…

ДОМА НАС ЖДАЛ сюрприз. Заходим мы с Гришей в большую комнату, а на диванчике – рядышком и чуть ли не за руки взявшись – сидят мать и Люська, обе заплаканные.

Увидев Гришу, Люська вскочила, вскрикнула и кинулась к нему. Я, конечно, посторонился – того и гляди, затопчут.

– Я так и знала, я так и знала!.. – всхлипывала Люська, вцепившись в бедного Гришу. – Я же чувствовала, – Люська – чувствовала… Один я ничего не чув…

Интересное дело, вяло подумал я. Мать – чувствовала, Люська – чувствовала… Один я ничего не чувствовал.

– Я его посажу, – всхлипывала Люська.

– Кого? – спросил я.

– Бехтеря, кого же еще! – ответила за нее мать. Тоже всхлипывая.

– Какой Бехтерь, чего вы плетете? – сказал я. – Бехтерь к нему и близко не подходил.

Люська уставилась на меня бешеными зелеными глазами.

– Не подходил? А лоб почему разбит?

– Так это не Бехтерь, – объяснил я. – Это я ему рейкой заехал.

– Как? – в один голос сказали мать и Люська.

– Случайно, – буркнул я и пошел спать, хотя солнце только еще собиралось садиться. Пусть сами как хотят, так и разбираются.

Добравшись до койки, сел и долго смотрел на шнурки кроссовок – не было сил нагнуться и развязать. – Но Люська-то, а? Ишь, как вскинулась! Это потому. Люсенька, что у тебя никогда никого не отнимали… Надо же – сама прибежала!..

МНЕ СНИЛОСЬ вчерашнее сражение в старом сквере. Вернее, даже не само сражение – всего один момент: я сижу в проломе, стискивая штакетину, а они уходят – два ангела и Гриша между ними, – и серый полусвет льется им навстречу, а это уже не люди, а три плоских колеблющихся силуэта… Я заставляю себя броситься за ними – и не могу. Вот ведь какая штука: наяву не испугался – во сне боюсь…

Я просыпался и подолгу лежал, глядя в потолок и понимая с облегчением, что Гришу я все-таки отбил. Потом запускал руку под подушку, доставал пистолет и брал на прицел спичечный коробок. Нажимал на спуск, вздыхал, запихивал мертвую машинку обратно и снова оказывался в проломе со штакетиной в руках…