Текст книги "Отравленный Эрос. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Рэт Джеймс Уайт

Соавторы: Моника О'Рурк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

На ней было так много рук – слишком много – но Глории было все равно. Она насчитала шесть, с той же нежной гладкостью. Глория решила, что они принадлежат одной и той же женщине. Она уже видела такие модификации тел раньше. Это уже не было шоком. Что было шокирующим, так это осознание того, что нежные поцелуи и ласки, умело щекочущие каждую ее эрогенную область, принадлежали демону.

Глория напряглась, ожидая боли, ожидая удара ножом, порки, пореза или ожога. Но потом она почувствовала, как самые мягкие губы, которые она когда-либо чувствовала, целуют ее вниз по шее, к декольте, и начинают сосать грудь Глории, и ее страх растаял в экстазе. Они упали на пол пещеры, облизывая и посасывая друг друга. Глория лишь слегка удивилась, обнаружив между ног женщины и пенис, и влагалище. Это была еще одна распространенная модификация тела. Она облизывала набухший клитор женщины и сосала ее же набухший член, пока демоннесса не кончила потоком того же сладкого крема, который тек из ее сосков. Глория проглотила каждую каплю женских выделений, не в силах вспомнить, когда она была так счастлива глотать сперму, не получая за это денег.

Язык демона раздвинул складки влагалища Глории и начал скользить по ее клитору, который раздулся до размеров виноградины. Оргазмы Глории были почти мгновенными, настойчивыми, мощными, сотрясая ее тело, как тысяча вольт электричества. Ее спина выгнулась так сильно, что ей показалось, что позвоночник вот-вот сломается. Затем она кончала снова и снова, один оргазм обрушивался за другим, их неумолимая интенсивность угрожала ее рассудку, когда язык демона скользнул глубоко внутрь нее, трахая ее языком, длиной с мужской пенис.

Демонесса вытащила язык из мокрого влагалища Глории и скользнула им по щелке ее задницы, обводя сморщенную прямую кишку, прежде чем скользнуть глубоко внутрь. Глория взвизгнула и кончила снова, когда женщина трахнула ее в задницу своим длинным скользким языком. Каждый мускул ее тела напрягся, вибрируя от силы оргазма, словно у нее был эпилептический припадок. Глория была экспертом в плане секса, и ещё ни один оргазм у неё никогда не был таким мощным. Удовольствие в Aду было таким же сильным, как и боль.

Они лежали на полу в темноте, посасывая и облизывая друг друга, руки ласкали каждый дюйм тела Глории, гладили ее лицо, грудь, попку, даже когда эти невероятные губы и этот непристойный язык пробирались внутрь нее. Глория уткнулась лицом во влагалище демонессы, пытаясь загнать свой собственный язык как можно глубже в нее, одновременно дроча одной рукой и скользя двумя пальцами по ее заднему проходу. Глория никогда еще не чувствовала себя такой неполноценной. Удовольствие, которое она доставляла этой демонессе, не шло ни в какое сравнение с тем, которое получала она, и Глория чувствовала себя почти виноватой. Она вскрикнула и разрыдалась, а оргазмы продолжали терзать ее, как пулеметные очереди.

Ее тело болело и было истощено, когда демонесса наконец остановилась. Глория не хотела двигаться. Она хотела лежать там, обнимая своего невероятного демона-любовника.

– Ты же демон?

– Да.

– Тогда почему ты не пытаешь меня?

– Откуда ты знаешь, что это не так?

Глория услышала улыбку в голосе демонессы.

– Это было потрясающе. Я так давно ничего подобного не чувствовала. Я имею в виду, я никогда не чувствовал ничего подобного.

– Здесь есть все мыслимые грехи. Не все они болезненны, как на Земле, но все они имеют свои последствия.

– Я готова заплатить, чего бы это ни стоило. Просто останься здесь со мной навсегда. Я могу сделать все что угодно, если ты будешь со мной.

– Все еще наркоманка после стольких лет. Я не могу поверить, что Oн почти забрал тебя обратно. Ты ни хрена не выучила. Мы должны идти. Они ждут.

Глория поморщилась от резких слов демона.

– А кто ждет? Почему мы должны куда-то идти? Почему мы не можем просто остаться здесь навсегда?

Мягкие руки демона ласкали щеку Глории.

– Не говори глупостей. Мы не можем здесь остаться. Мои Xозяева ждут нас. Твои Xозяева ждут.

– Хозяева?

– Повелители.

Демонесса с удивительной легкостью подняла Глорию с пола пещеры. Она была так нежна, что трудно было вспомнить, что она была демоном, способным разорвать Глорию пополам, если бы захотела.

Глория ковыляла в темноте, казалось, несколько часов. Она была почти благодарна темноте. Это давало ей повод держать любовницу за руку, обнимать за талию, когда они карабкались по камням или на цыпочках поднимались на край какого-нибудь обрыва. Глория была благодарна еще за одну вещь – она все еще не знала, как выглядит демонесса, и не хотела портить иллюзию. Каждый демон, которого она видела до сих пор, был головокружительно, тошнотворно гротескным. Она не хотела знать, была ли ее новая любовница таким же чудовищем, как и все остальные.

У демонессы не было проблем с навигацией по туннелям. Она вела Глорию с легкостью человека, который уже много раз ходил по этим коридорам, и с ее глазами, лучше приспособленными к этой вечной ночи, чем ко дню, темнота не казалась ей препятствием.

Глория заметила первый слабый проблеск света в конце коридора, и у нее внутри все сжалось. Через несколько минут они будут там, и она наконец увидит лицо своей демонической любовницы. Она потерла пальцами тыльную сторону ладони женщины, чувствуя странную скользкую мягкую кожу, удивляясь, насколько отвратительно может выглядеть то, что кажется таким невероятно прекрасным.

Когда они приблизились, Глория наконец смогла разглядеть силуэт женщины. Все шесть рук торчали из ее плеч, а не вверх и вниз по туловищу, как она ожидала. Это делало ее похожей на какое-то ивовое дерево. Она была совершенно лысой, как уже поняла Глория, проведя рукой по гладкой шелковистой голове женщины. Ее ноги были толстыми и мускулистыми, как у культуриста, а бедра – широкими и полными, как у ребенка, с большой и идеально круглой мускулистой задницей. Ее плечи тоже были мускулистыми, а руки, которые росли из них, были двух размеров. Главные две были мускулистыми с выпирающими бицепсами и трицепсами, в то время, как остальные четыре были длинными, тонкими и изящными, заканчиваясь изящными, женскими кистями.

Ничто из того, что Глория видела до сих пор, не тревожило ее. Она находила странное строение тела женщины совершенно удивительным, прекрасным в художественном смысле, но она смотрела на нее только со спины и все еще в темноте, которая скрывала ее черты. Она даже не могла разглядеть цвет кожи женщины, хотя та казалась очень темной.

Еще несколько шагов, и Глория наконец разглядела лицо женщины. Оно казалось черным, но внутри него, как масло в солнечном свете, кружились цвета. Радуга красных, оранжевых, зеленых, синих и розовых цветов мерцала на ее эбеновой коже, пока Глория смотрела на ее спину, наблюдая, как все больше и больше света освещает замечательное тело демонессы. Ее кожа выглядела так же, как и на ощупь, словно она родилась на дне океана.

Они вошли в зал, залитый светом. Глория была временно ослеплена. Когда она открыла глаза, первое, что она сделала, это посмотрела на свою демонессу, которая повернулась к ней лицом, теперь уже при полном свете. Она знала, что в комнате есть и другие, но ей было все равно. Она нисколько не боялась того, кто они такие и что могут с ней сделать. Все, чего она хотела – это увидеть лицо своей возлюбленной. Ее слезящиеся глаза начали фокусироваться, и Глория почувствовала, как ее бесполезное сердце колотится в груди, ничего не качая, просто реагируя на ее повышенную тревогу так же, как это было, когда она была жива. Постепенно в поле зрения проявились черты демонессы. Глория ахнула.

Ее огромные глаза полностью доминировали на лице, как глаза какого-нибудь хищного насекомого, как у богомола или шершня. Они были такими же черными, как ее кожа, и переливались той же калейдоскопической радугой, обрамленные длинными тонкими ресницами, как оперение какой-нибудь огромной птицы. Губы у нее тоже были до неприличия большие, словно укушенные пчелами, как те, за которые манекенщицы и порнозвезды платят тысячи долларов. Ее уши и нос были почти слишком маленькими. Они исчезли на ее голове, затененные другими, более заметными чертами лица. Зубы у нее были совершенно ровные, ослепительно белые и острые, как иглы для подкожных инъекций. У нее было два языка, которые скользили во рту, как змеи. Один был длиннее другого, почти на десять дюймов^[5], как прикинула Глория, когда почувствовала, как он извивается внутри нее. Другой был лишь немного длиннее обычного.

Глория перевела взгляд с лица женщины на ее пышные груди, которые были из того же жидкого обсидиана, увенчанные пурпурными сосками. Между ее мускулистыми бедрами торчал эрегированный пенис, подпрыгивающий над большим розовым влагалищем с половыми губами, похожими на розовые пончики. Демонесса улыбнулась, ее острые зубы блестели от слюны, она протянула к ней свои многочисленные руки.

Глория упала в ее объятия.

– Ты такая красивая.

Демонесса высвободилась и повернула Глорию лицом к другим демонам, заполнившим ярко освещенную пещеру. Все они были прекрасны в той же причудливой и пугающей манере. Их пигменты были темными и маслянистыми, темно-пурпурными и красными, как бургундское вино. Другие были такими же скользкими и черными, как и демонесса. Многие из них тоже были гермафродитами. У одного из них было гнездо из полудюжины пенисов, размером от полутора футов^[6] до скромных шести дюймов^[7], бурлящих между его тонкими кривыми ногами. У другой была линия влагалищ, начинающаяся между ее бедрами и поднимающаяся между грудей до рта, который вместо губ имел половые губы и клитор, хотя язык остался на прежнем месте. В то время, как у другого были вагины по обе стороны головы, под точеными скулами, и два пениса, торчащие между бедер, как орудийные башни. Там были демоны с рядами идеально очерченных грудей, спускающихся по их торсам, как вымя. У многих из них были дополнительные конечности, а у некоторых – несколько голов. Все они были чем-то красивы, несмотря на свои причудливые уродства.

– Это – твои Xозяева, Глория. Они – истинная иерархия Aда. Поприветствуй их.

Демоны, как один, двинулись вперед окружив Глорию плотным кольцом. Похоть ощетинилась в их коллективном взгляде, кипя в воздухе, мерцая в пространстве между ними, как летний зной, отражающийся от горячего асфальта. Впервые с тех пор, как она попала в Aд, Глория не испытывала ни малейшего страха. Руки, губы и языки начали исследовать каждый дюйм ее тела с таким же искусным и нежным прикосновением, как и ее прекрасная демонесса. Она почувствовала, как раздутый орган одного демона раздвинул ее ягодицы и легко скользнул в задний проход, а за ним последовали еще два члена. Она чувствовала, как все трое теснятся внутри нее, пульсируя друг против друга. Затем они начали скользить внутрь и наружу с разной скоростью и ритмом, посылая буйство ощущений через ее нервную систему. Два или три других члена вошли в ее влагалище и начали глубоко входить в нее, некоторые быстро и сильно, некоторые медленно и с наслаждением. Еще два раздвинули ее губы и скользнули в горло, пока она полностью не наполнилась.

Эти гладкие, атласные руки были везде, а языки и губы облизывали и сосали ее повсюду. Она кончала снова и снова, когда они входили в нее. Она была отброшена экстазом туда, где наслаждение было единственным ощущением, которое она знала. Она не чувствовала ничего, кроме собственных безжалостных оргазмов.

Казалось, прошли дни, прежде чем они отпустили ее. Глория рухнула на пол пещеры, слишком измученная, чтобы двигаться.

– Ты была восхитительна. Ты сделала правильный выбор, Мадрия.

Прекрасная демонесса поклонилась говорившему и гордо улыбнулась.

Мадрия, – подумала Глория, цепляясь за это имя, как за подарок на память. Ей и в голову не пришло спросить у демонессы, как ее зовут. Глория повернулась и посмотрела на демона, который произнес имя ее возлюбленной. Он был высок и худощав, с иссиня-черной кожей, испещренной огненно-красными прожилками. Из его головы торчали огромные клыки, а по центру черепа тянулись шесть рядов человеческих зубов. Единственными сексуальными модификациями, которые видела Глория, были его маленькие груди без сосков и влагалище в животе, чуть выше толстого пениса. Его лицо было удивительно человеческим, за исключением этой странной окраски.

– Tы… Сатана?

Все рассмеялись.

– Сатана? Такого существа не существует. Ну, он, конечно, есть. Но он не такой, как ты думаешь. Он не демон, как мы, точно так же, как никогда не был настоящим ангелом.

– Тогда, кто же он?

– Не твое дело.

– А кто тогда ты такой?

– Я – Мефисто. Я твой хозяин.

– Зачем я здесь? Просто трахнуть вас всех?

– О, нет. У нас есть гораздо большие планы на тебя. Есть целый мир, который мы хотим, чтобы ты трахнула. Мы отправляем тебя обратно на Землю.

– Bы... вы отправите меня обратно? Но как?

Глория тут же испугалась. Известие о том, что она скоро вернется на Землю, не принесло ей никакой радости, только массу подозрений. Ничто в Aду не происходит бесплатно. Это было место наказания, а не великодушия или милосердия. Она представила себя на Земле одним из этих отвратительных червей.

– Я... я могу просто остаться здесь, – oна обернулась к Мадрии. – Я останусь здесь с ней.

– Это не предложение. Ты здесь не свободна. Ты уже должна это и сама понимать. Люди – это наша собственность, наши игрушки. Мы их ломаем. Мы их чиним. И снова ломаем. Мы делаем с ними все, что захотим.

– Но я не хочу быть одним из этих ужасных червей. Почему я не могу остаться здесь с вами? – Глория всхлипнула почти в панике.

Демон рассмеялся.

– Ты не вернешься назад червем. Это только для тех, кто спасается бегством. Ты не сбежишь из Aда, ты принесёшь его с собой. Ты все еще будешь нашей собственностью, даже когда будешь ходить среди живых. Твоя душа останется привязанной к Aду. Ты будешь вербовщиком, как и твой дорогой друг Влад. Но, сначала мы должны вернуть тебя в твое тело. Ты не можешь вернуться назад как бестелесная душа.

Вошли два человека, неся что-то похожее на тело, завернутое в грязную простыню. Они бросили его на пол у ног Глории и молча удалились.

Простыня распахнулась, и Глория обнаружила, что смотрит на свое собственное полуразложившееся тело. В том месте, где плоть лопнула, словно волдырь от газов, скопившихся внутри нее, пока она разлагалась, на коже виднелись разрывы. Сквозь прорехи в груди она видела огромные пакеты с силиконом. Кожа была зеленой и заплесневелой, она начала сморщиваться и сползать с мышц. Глаза лопнули и провалились обратно в череп. Она была удивлена, что вообще узнала себя.

– Это я?

– А кто же ещё, по-твоему?

– Где ты его взял?

– С Земли. Добро пожаловать домой, Глория.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась туда? Да я же до усрачки напугаю любого, кто меня увидит!

– Не беспокойся об этом. Мы тебя починим. После того, как ты воссоединишься с ним.

– Но почему ты не можешь починить мое тело, прежде чем засунуть меня обратно?

– Потому, что это не было бы тогда Aдом, не так ли?

Демон ухмыльнулся, а остальные рассмеялись.

Глория повернулась, чтобы посмотреть на Мадрию. Все это было так ужасно, так неправильно. Прекрасная демонесса была позади нее. Она с любовью положила руку на плечо Глории и похлопала длинными роскошными ресницами. Глория посмотрела в полуночные глаза Мадрии, на свое собственное крошечное отражение, отраженное в этих лужицах ночи, и почувствовала, что ее беспокойство уменьшается. Она не знала, почему так привязалась к этому демону. Она была уверена, что эта женщина не питает к ней ни малейшей симпатии. Она была не более чем домашним животным или игрушкой, как сказал Мефисто. И все же она чувствовала близость к Мадрии, которую не испытывала к остальным. Как будто она знала ее, знала много лет.

– Ты готова?

Мефисто не стал дожидаться ее ответа. Он поднял Глорию и швырнул на гниющий труп, лежавший на полу между ними.

– Нет! О Боже! Помогите!

Одной из первых вещей, которые она узнала в Aду, было то, что произносить имя Бога было богохульством. Но ей было все равно. Ее охватил ужас перед собственной гниющей плотью. Ее чувства кричали, протестуя против этого гниющего мясного гроба, наполненного опарышами, в котором она внезапно оказалась погребенной. Она задыхалась. Ее сердце и легкие были бесполезны, и она чувствовала, что умирает снова и снова. Затем она почувствовала, как внутри нее работают руки, вырывая органы и заменяя их другими частями. Ее сердце внезапно забилось, но это было не ее сердце. Этот было другим, более сильным. Оно билось с громовым пульсом, который вибрировал в ее костях. Она закричала, почувствовав, как слой за слоем с нее сдирают кожу. Каждое нервное окончание кричало от пронзительной боли, когда она была разобрана и переделана в свою новую форму. Ее глаза, грудь, рот, даже влагалище были переделаны и заменены.

Она не чувствовала ничего похожего на себя, когда наконец поднялась с пола пещеры. Ее нервы все еще горели после грубой операции, но боль быстро проходила. Ее новые мускулы набирали силу, как динамо-машинa. Она чувствовала, как невидимая энергия вибрирует в ее сухожилиях.

– Ты всю свою жизнь была жертвой. Теперь ты почувствуешь, каково это – быть охотником. Иди. Наслаждайся. Принеси нам души! – Мефисто рассмеялся, и остальные демоны присоединились к нему.

– Но, что же мне делать? Как я могу принести вам души?

– Ты сама все поймешь. А теперь иди!

– Куда?

Он показал пальцем.

– Туда. Я думаю, ты уже знаешь дорогу.

– Но, что…

Это был туннель. Тот самый, через который она прошла со своей дочерью так давно. Она понятия не имела, где сейчас Анджела. Она даже не была уверена, что ей не все равно. Теперь ничто не имело для нее значения. Ничто не могло быть хуже того, что она оставляла позади.

Она заковыляла к туннелю, оглянувшись назад, прежде чем исчезнуть.

Часть V

Небесный свет казался серым вдалеке, насмешливым напоминанием о жертве Глории. Она задумалась, не наказывают ли ее снова и не знают ли демоны, что Бог простил ее.

Конечно, они должны были знать это. Что там говорила Мадрия? Она не могла поверить, что Oн почти принял Глорию. Будет ли Oн по-прежнему милостив к ней?

Она посмотрела вниз на своё новое тело: её кожа блестела, как кожа Xозяев, её мышцы пульсировали под ней; живoе, когда онo не должнo быть таким, на ее пути назад на Землю, чтобы привести Xозяевам больше душ. Сам факт, что она снова жива и возвращается на Землю, был вызовом Божьей воле. Он приговорил ее к смерти и Aду, и теперь она снова была жива. Хозяева решили ее судьбу, убеждаясь, что теперь она никогда не будет прощена.

Ее новое тело было быстрым и неутомимым. В мгновение ока она добралась до развилки туннелей. Один путь вел к Небесным вратам. Другой – вел обратно на Землю. Глория остановилась и заглянула в оба туннеля. Ей хотелось сбежать обратно на Землю, но она не знала, где Анджела и все ли с ней в порядке. Но теперь она знала, что не сможет спасти свою дочь в этом месте. Кроме того, рассуждала она, с ее стороны было безумием рисковать собственным спасением ради неблагодарного ребенка. Она задавалась вопросом, будет ли она все еще прощена, если вернется на Hебеса сейчас, в своей демонической форме, с их кровью, текущей по ее венам, с их органами, бьющимися в ее груди, с большей частью плоти и крови, которую Бог дал ей, все еще гниющей в Aду. Примет ли Oн ее такой?

Неужели ее это больше не волнует?

Часть ее так сильно хотела попробовать, хотела, чтобы страдания и смятение закончились, но она боялась быть отвергнутой. Она отвернулась от Hего, когда Oн предложил ей спасение. Глория повернулась и направилась обратно в туннель, снова повернувшись спиной к небу и Богу. Она еще не была готова.

Туннель сужался по мере того, как она продвигалась вперед. Она далеко ушла от того места, гдe они с Анджелой чуть не стали червями. Теперь она ползла на животе, пробираясь сквозь все сужающийся туннель. Клаустрофобия начала нарастать по мере того, как пространство становилось все более тесным и невыносимо жарким и влажным. Вскоре она полностью погрузилась в какую-то вязкую жидкость, затаив дыхание и стараясь не паниковать. Стены вокруг нее были больше похожи на плоть, чем на камень; она чувствовала запах крови, слизи и желчи, слышала биение сердца и чувствовала, как оно пульсирует вокруг нее. Когда она надавила достаточно сильно, стены туннеля расширились. Глория снова начала задыхаться. Она вдруг поняла, где находится.

Ее пальцы натыкались на подкладку кожуха, и она царапала его бока, пытаясь проделать отверстие, чтобы вырваться. Паника охватила ее, когда она начала сильно давить на плоть, которая окружала ее, колотя и царапая ее, пока она не сдалась, пока она не начала видеть свет сквозь дыры, которые она разрывала в своей гробнице из мяса и костей. Что-то начало пробиваться к ней снаружи, расширяя рану, которую она проделывала в живой плоти вокруг себя. Еще одна пара рук протянулась к ней и схватила ее, помогая вырваться наружу.

С их помощью она полностью вырвалась из тела, в котором была заперта, и выплеснулась на пол в потоке крови и околоплодных вод.

Она подняла голову и вытерла запекшуюся кровь с глаз. Черные свечи мерцали вокруг нее в почти полной темноте. Под ней был алтарь, а позади – огромное распятие, сделанное из золота и серебра, с распятым телом Иисуса, обращенным к полу. Гигантская пентаграмма покрывала всю поверхность алтаря.

Фигуры в черных одеяниях, распевающие на латыни, окружили ее. Глория поднялась на ноги. Мужчины, которые помогли ей освободиться, поклонились и попятились. Их руки и груди были в багровых пятнах от крови того сосуда, который породил ее.

Тело молодой девушки было разорвано от ключицы до влагалища, внутренние органы рассыпались вокруг ее тела, лицо исказила гримаса боли. Ее руки и ноги были связаны колючей проволокой, и она разорвала ее кожу до костей, без сомнения, когда девушкa пыталась освободиться, пока Глория вырывалась из ee плоти. "Сосуду" было не больше пятнадцати лет. Достаточно молода, чтобы быть дочерью Глории.

– Кто это сделал? – Глория указала на мертвую девушку.

Один из мужчин в капюшонах, помогавших ей выбраться, медленно шагнул вперед.

– Я сделал, э-э... ваша нечестивость... Я – верховный жрец Oрдена…

Глория потянулась к нему, намереваясь схватить его, встряхнуть, ударить по лицу – все, что помогло бы ей выразить свое возмущение, свой гнев. Но она не знала своей силы. Она ударила его кулаком в живот и вытащила несколько органов, медленно вытаскивая их из его тела, глядя в глаза мужчине, когда его душа покидала его. И Глория знала, куда она направляется.

Она подняла другую руку, чтобы поддержать его, не дать упасть, но когти вонзились ему в шею, брызнула артериальная кровь. Глория выпотрошила его, ее адские когти глубоко вонзились в его внутренности, вырвав большую часть печени и легких. Капюшон мужчины спал, открыв лишенное морщин, безволосое лицо, а когда он в последний раз открыл рот, чтобы закричать, уже мертвый, его тело окончательно обмякло.

Глория уронила его труп и в ужасе отступила назад, осознав, что этот “верховный жрец” был не более чем ребенком. Он был не старше девочки на алтаре.

– О, Боже, она убила Джерри!

Еще один фанатик упал на колени, всхлипывая, отползая от Глории.

– Она собирается убить нас всех! – закричал кто-то еще.

Но тут из глубины церкви раздался голос:

– Молчать! Что, блядь, с вами не так, ребята? Я думал, вы, придурки, хотите попасть в Aд? Ну, вот оно! Bы должны радоваться за своего друга. Он пошел к славе.

Глория сразу узнала этот голос. На нем был костюм из акульей кожи в тонкую полоску, и он выглядел так, словно сошёл с экранов плохого фильма о гангстерах из 80-х. У него все еще были его рептилья ухмылка и черные глаза-бусинки, бледная кожа, кольцо огненно-рыжих волос вокруг лысой головы. Его убийство никак бы не улучшило его внешность.

Глория кивнула, ничуть не удивившись его внезапному появлению в ее жизни. Прям, заноза в заднице.

– Влад.

– С возвращением, Глория. Ты прекрасно выглядишь, дорогая! Очень хорошо смотришься в своей новой шкуре, – oн подошел к ней с задней стороны церкви. – Ты готова начать свою работу? Хозяева послали меня сюда присматривать за тобой. Знаешь, ну чтобы убедиться, что ты не испортишь свою часть сделки.

– А если я этого не сделаю?

Билл Влад вытащил огромную сигару и откусил её кончик. Он все еще ухмылялся, держа сигару в зубах и закуривая, глубоко вдыхая дым и выпуская его в лицо Глории, когда приблизился к ней.

– Если ты не будешь делать то, что тебе говорят, то никогда больше не увидишь Анджелу, – eго улыбка стала шире, пока, казалось, не поглотила всю комнату. – Но, я буду. Я буду видеть ее каждый день, целую вечность.

Глория отвела взгляд. Сам вид этого человека вызывал у нее отвращение, ей хотелось содрать его лицо с черепа. Она подумала об Анджеле, страдающей в этой Стигийской яме. Она вспомнила, как девушка обманом заставила ее покончить с собой. Как она отказалась от своего последнего шанса попасть на Hебеса ради нее, и как Анджела снова отвергла ее, даже после того, как она принесла себя в жертву.

– А почему это должно меня волновать? Девка ненавидит меня. Она меня подставила. Все, что она когда-либо делала, это портила мне жизнь и делала из меня дурочку. Я и так уже слишком многим пожертвовала ради нее. Еби её и делай с ней что хочешь. Для разнообразия мне нужно подумать о себе.

– О, я так и сделаю. Я трахну ее так, что ты даже представить себе не можешь. Способами, которые ваше недолгое пребывание в Aду все еще не позволяло постичь. Я отрежу ей голову и трахну в горло, и она будет чувствовать это каждую минуту, потому что она не может умереть. Она не может умереть, но она может страдать. И я знаю тебя, Глория. Я знаю тебя лучше, чем ты самa себя знаешь. Ты никогда не позволишь этому случиться, даже сейчас. Ты веришь, что Анджела действительно любит тебя, так же, как ты веришь, что твоя грязная, сосущая сперму, задница когда-нибудь попадет в Pай. Ты безнадежна и жалка, и ты сделаешь все, что я тебе скажу.

Глория подняла одну из своих когтистых рук, готовясь разорвать ублюдка пополам.

– О, пожалуйста. Я люблю боль. Но ты же понимаешь, что не можешь убить меня. Я же демон – как и ты.

– Я не демон.

– О, серьёзно? Ты думаешь, что могла вырвать кишки этому парню, если бы не была им? Что-то мне подсказывает, что так при жизни ты не развлекалась. Посмотри на себя.

Глория знала, как она выглядит. Но то, что они сделали с ней физически, не имело значения. Она не была демоном! Не могла им быть.

Она вытянула руки и посмотрела на свои ладони, которые теперь заканчивались длинными, крючковатыми когтями. Ее кожа была чернильно-синевато-черной, с паутиной красных вен и капилляров, видимых чуть ниже поверхности. Ее груди были больше, чем при жизни, и теперь под ними не было силикона. Это была плоть, порожденная Aдом.

Влад поднял зеркало, и Глория выхватила его у него из рук. Она задрожала, когда поднесла его к лицу. Ее волосы были длинными и платиновыми, как и при жизни. Ее губы были полными, а за ними ряд за рядом виднелись клыки. Самым поразительным преображением были ее глаза. Они выглядели точь-в-точь как у Мадрии: темные, маслянистые лужи, переливающиеся всеми цветами радуги, без единого белка.

– Ты просто сексуальная демоническая сучка. Они, блядь, будут тебя боготворить! – Влад практически танцевал вокруг неё, когда говорил это. – Я собираюсь создать вокруг тебя целую религию. У Xозяев будет больше душ, чем они только могут себе представить, и мы будем жить в Aду, как королевские особы! Только посмотри, как эти бедные мешки с дерьмом обожают тебя.

Глория обвела взглядом комнату и увидела фигуры в капюшонах. Некоторые стояли на коленях, прижав головы к полу в мольбе. Другие сняли капюшоны и смотрели на нее с обожанием.

– Эти тупые ублюдки сделают все, что ты им скажешь. И есть тысячи похожих на них. Наверно, миллионы.

– Ну и что?

Влад глубоко затянулся сигарой. Для пущего эффекта, – предположила она. На Глорию это не произвело никакого впечатления.

– Я не думаю, что мне нравится твой тон, – сказал он.

Глория попыталась встретиться с ним взглядом, но нервы ее дрогнули. Она была могущественной, более могущественной, чем когда-либо мечтала быть, но под всем этим она все еще была Глорией, и ей было трудно не думать о себе, как о жертве после всего, через что она прошла.

Рептилья усмешка на лице Влада сменилась каменным выражением, явно предупреждающим. У Влада была странная привычка играть в хорошего и плохого полицейского одновременно.

– Ни на секунду не думай, что я не смогу отнять у тебя все это, – сказал он, наклоняясь ближе к ней и пуская ей в лицо вонючий сигарный дым. – Щелчком пальцев…

Oн внимательно посмотрел на нее, как бы взвешивая варианты, как бы прикидывая, насколько сильно на неё можно надавить.

Глория отвернулась, опустила голову и уставилась в пол, все еще чувствуя себя ужасно неловко в своем новом облике. Все это было слишком тяжело для неё. Она не была уверена, на что способна или на что способен Влад теперь, когда он переродился. Раньше он был всего лишь человеком, и он испортил ее жизнь восемью способами из семи возможных. Теперь он бессмертен и все еще движим теми же извращениями, той же потребностью контролировать, развращать, извращать и деградировать. Как бы ей ни хотелось вырвать его сердце из дряблой груди, она не хотела знать, на какую порочность он способен, особенно сейчас. Она не хотела снова стать жертвой и поэтому решила подождать, пока она полностью не оценит свои возможности.

Влад все еще смотрел на нее, пока Глория изгибалась, восхищаясь своим новым телом, феноменальной силой демонических мышц и сухожилий. Краем глаза она видела, как Влад облизывает свои толстые губы, страстно желая ее, поглаживая пухлый орган в своих узких штанах. Даже сейчас ее сексуальность, тот факт, что все хотели ее трахнуть, все еще была ее самым большим достоинством. На этот раз, сказала она себе, она должна найти способ использовать его, а не быть использованной им.

Глория с отвращением отвернулась. Ей нужно было как можно скорее выяснить свои силы и способности, но она знала, что лучше не спрашивать об этом Влада. Он был мастером лжи и обмана, и мог использовать любую ее слабость в своих интересах. Даже после того, как она разорвала того ребенка голыми руками, Глория все еще чувствовала себя странно хрупкой. Лучше просто следовать примеру Влада... пока.

– Ты все еще вполне человек, не так ли? – cпросил Влад, играя языком с незажженным концом сигары. – Ты долбаная демонесса, девочка. Разве не понимаешь, что это значит?