Текст книги "Расчетам вопреки"

Автор книги: Рената Лонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Нынче время блистать Джефри и Айрин, – продолжала Флоримел. – Не будем портить им свадьбу.

– Портить? – фыркнула Милдред. – Как такая новость может что-то испортить?

Дочь погрозила матери пальцем.

– Ты знаешь, что я имею в виду. И потом, мне хотелось бы сохранить это в секрете как можно дольше.

– Ну ладно, – согласилась Милдред против своей воли. – Однако должна тебя предупредить, что слухи уже ходят.

Флоримел нахмурилась.

– Какие слухи?

– Не одна я сложила два и два, – пояснила Милдред. – И Джейн, и Джей – обе что-то заподозрили. Ну, и, конечно, Синди. От нее ничего не утаишь.

– О Боже мой, – застонала Флоримел и взмолилась: – Ну, мам, давай хоть ты никому ничего говорить не будешь?

– Раз ты так хочешь. – Милдред тяжело вздохнула. – А что твой муж?

Флоримел почувствовала, как по спине ее пробежал холодок.

– Он придерживается того же мнения, что и я.

Должно быть, Милдред что-то уловила в ее голосе или в выражении лица, потому что улыбка матери поблекла. Она устремила на дочь проницательный взор.

– В чем дело, Флори?

Конечно, она собиралась сказать матери всю правду, но сейчас Флоримел чувствовала себя неспособной на такой подвиг. Слова, слетавшие с ее уст, казались молодой женщине лживыми и неискренними.

– Ты чего-то не договариваешь, – настаивала Милдред. – Я чувствую… У вас все хорошо?

Вообще-то, Флоримел ничего не собиралась больше говорить, однако уж больно удачная представилась возможность. Рано или поздно ей придется сообщить родным, что ее брак с Рэндаллом распался. Почему бы заранее не подготовить почву и не облегчить себе будущее?

– С ребенком все прекрасно, – поспешно уверила Флоримел мать. – Но…

– Но что-то не так, верно?

– Да. – Флоримел кивнула, нервно комкая край покрывала. – Я… я пока не хотела об этом говорить… Просто мы с Рэндаллом… ну…

– Вы с Рэндаллом – что? – резко спросила мать.

Флоримел отвернулась. Тяжело лгать, глядя человеку в глаза.

– Понимаешь, у нас все так быстро произошло. Встретились, поженились, ребенок… Мы не успели привыкнуть друг к другу. Нам надо… притереться друг к другу.

На ее плечо легла рука матери, и Флоримел с трудом удержалась, чтобы не разрыдаться. Ее уже тошнило от уверток, от выдумок, которые она тщилась выдать за истину. И Флоримел поклялась себе, что, когда весь этот кошмар кончится, она никогда и никому не скажет ни слова лжи.

– Я не стану совать нос в ваши дела, – сказала наконец Милдред негромким голосом. – Я понимаю, что такое первые месяцы брака, когда люди вынуждены мириться со столькими переменами.

Она пригладила длинные волосы дочери – знакомый, родной жест, в котором матери и дочери с начала времен черпают утешение.

– Но я знаю, что у вас все будет хорошо. Просто не забывай, что Рэндалл любит тебя. Это и слепому видно.

8

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь, Флори, милая? По мне, ты несколько бледновата.

Флоримел вытерла большое фарфоровое блюдо и поставила его в буфет. Утренние приступы тошноты и предсвадебная суматоха помогали ей избегать Синди большую часть времени. Но сегодня везение кончилось: вот уже час кузина ходила за ней как тень.

– Я себя хорошо чувствую, – сухо ответила она. Заботливость Синди ни на секунду не обманула Флоримел. – И уверена, что замечательно все перенесу.

– Ну ладно, – скептически заметила та. – Просто мне бы не хотелось, чтобы очередной приступ застал тебя в ресторане.

Флоримел повесила влажное полотенце на деревянную стойку для тарелок и сняла передник.

– Спасибо за заботу, Синди. Но это всего-навсего предсвадебный обед, а не прием в королевском дворце. Если мне станет нехорошо, я поеду домой.

– Как скажешь. – И кузина небрежно пожала плечами. – Жаль, что я не могу помочь тебе с посудой, но это испортит мой маникюр. Не хочешь себе такой же?

И Синди продемонстрировала десять идеально накрашенных ноготков идеальной формы. Из-за ярко-красного цвета и длины в дюйм они напомнила Флоримел когти хищника.

– Боюсь, пациентки умрут от страха, если увидят меня с такими ногтями.

– Ах, ну да, я и забыла, что ты дни напролет принимаешь роды. – Поколебавшись мгновение, Синди спросила: – Но теперь, когда мы одни, скажи, когда у тебя будет свой ребенок.

Как врач, Флоримел знала, что невозможно одновременно чувствовать жар и озноб, однако сейчас с ней произошло именно это.

– Не знаю. Когда будет, тогда и будет.

– Ни за что не поверю, что вы с мужем не говорили на эту тему, – продолжала Синди. – Ну, в конце концов, поженились же вы. Естественно подумать и о ребенке.

– Правда? – Флоримел решила дать кузине понять, что не у нее одной есть коготки. – А ты думала о детях оба раза, когда выходила замуж?

Она еле успела уловить раздражение, мелькнувшее в глазах Синди, но прекрасно поняла, что попала в цель.

– Я была бы рада завести детей с обоими моими мужьями, – холодно произнесла кузина. – К несчастью, в первом браке я не смогла забеременеть. А если бы знала, что так быстро потеряю бедняжку Питера, я бы, конечно, поторопилась бы с детьми…

– Помнится, дорогуша, в первом браке ты не могла забеременеть по той простой причине, что заставила мужа сделать операцию, после которой ни о каких детях и речи не идет. А что до Питера… Сколько ему было, когда вы поженились? Семьдесят восемь? И как долго ты собиралась ждать?

– Вредничаешь, – сказала Синди. Но вид у нее был, однако, нисколько не обиженный, а странно удовлетворенный. – А все из-за Энтони, я знаю! Все еще злишься на меня из-за него – вот и отпускаешь колкости.

Неправда. Может, постоянное соперничество с Синди когда-то мешало ей, но только не теперь. Сейчас бравада кузины и ее попытки взять вверх казались печальной и жалкой игрой с целью привлечь к себе внимание.

– Извини, Синди, – сказала Флоримел, внезапно чувствуя себя удивительно зрелой и взрослой. – Я просто хотела сказать, что каждая пара заводит детей тогда, когда считает это нужным. А Энтони и все остальное – это прошлое. Далекое прошлое.

Должно быть, было в тоне или в манере говорить Флоримел нечто такое, что убедило кузину в ее искренности.

– Ну ладно… Я… я рада это слышать, – пробормотала Синди, не собираясь, однако, отступать от темы. – Я просто подумала, что ты захочешь родить ребенка как можно скорее. Ты ведь вообще собираешься, да?

– Когда-нибудь… я бы этого хотела, – убежденно сказала Флоримел.

– Когда-нибудь? – скептически повторила Синди. – Не сейчас?

– Как-то расписания не составляла, – заметила Флоримел.

– А Рэндалл станет ждать?

– Послушай, Синди, а почему бы тебе самой не спросить его об этом?

– Спрошу обязательно. – Синди снова просияла. – Кстати, где он? Я не видела твоего мужа все утро.

Флоримел почувствовала, что давление у нее подскочило, и напомнила себе, что Рэндалл Бриджуотер ей вовсе не муж и что если она его ревнует, то не из-за своего состояния, а по причине собственной дурости.

– Они с Брайаном забрали мальчишек и поехали к портному мерить смокинги. Не скоро еще появятся.

– Эгей, мам! Мама, ты где? – В кухню ворвался один из сыновей тети Джейн и дяди Брайана.

Можно подумать, паренек подслушивал под дверью. Он обежал вокруг стола и набросился на Флоримел:

– Где мама?

– Наверху, – коротко ответила Флоримел, едва успев ткнуть пальцем в нужном направлении. – Вы что, уже вернулись?

– Только что! – крикнул мальчишка, исчезая за дверью.

Флоримел посмотрела на кузину. Та улыбалась с таким видом, будто выиграла в лотерею.

– Ну, так можешь пойти и расспросить Рэндалла, о чем хочешь.

– О чем меня расспросить?

Рэндалл стоял в дверном проеме. Флоримел показалось, что из комнаты улетучился весь кислород и стало нечем дышать.

– Рэнди! – взвизгнула Синди словно девица-подросток, увидевшая своего кумира. – Как ты вовремя!

Флоримел почувствовала, что ее бросает попеременно то в жар то в холод, когда она смотрит, как Синди несется по кухне навстречу ее «мужу». Может, прошлое вполне можно оставить в покое, но, когда речь заходит о Рэндалле Бриджуотере, это совсем другое дело.

Рэндалл посмотрел на льнущую к нему Синди, затем перевел взгляд на Флоримел.

– Я вам зачем-то был нужен?

– Ей – нет, мне, – быстро ответила Синди, повиснув у него на руке. – Я хотела спросить у тебя одну вещь.

Рэндалл снова взглянул на Флоримел.

– Да? И какую же именно?

– Ну, твоя жена не хочет говорить на эту тему, вот я и решила спросить тебя, – сказала Синди, дергая его за руку. – Как тебе, не терпится стать папой?

Увидев на лице Рэндалла странное выражение, Флоримел почувствовала, что холодеет от ужаса. Подожди же, дорогая кузина!..

– Ну… – начал Рэндалл после секундного колебания. И, бросив на Флоримел взгляд, от которого у нее моментально поднялась температура, закончил: – Я всегда рад.

– Мне надо тебе кое-что сказать.

Флоримел вытащила расческу из волос Айрин и посмотрела на отражение подруги в зеркале.

– Ну, так скажи.

– Обещай сначала, что не будешь сердиться.

Флоримел взяла щипцы, готовясь накрутить на них рыжеватую прядь. Но Айрин соскользнула со стула и сжала ее руку.

– Правда, дай слово!

Судя по лицу подруги, дело было нешуточное.

– В чем дело?

– Флори, – начала та, и по ее щеке скатилась слезинка. – Я все знаю про ребенка…

– О нет, – простонала Флоримел, чувствуя, что и ее глаза наполняются слезами. – Мама же обещала никому не рассказывать!

– Но разве это не замечательно? – Айрин шмыгнула носом и обняла сестру своего жениха.

Флоримел не знала, сколько времени они простояли, плача друг у друга на плече, однако щипцы успели остыть. Когда подруги посмотрели друг на друга, глаза у обеих были красные, а веки опухшие.

– И не обижайся на маму. Я буквально силой заставила ее все мне рассказать. И она велела мне молчать, потому что у вас с мужем… не все гладко.

– Ничего, все будет хорошо, – стоически ответила Флоримел. – Не волнуйся за нас. – Желая изменить направление беседы, она ткнула пальцем в зеркало. – Ой, ну ты только посмотри! Давай-ка возьмемся за твои волосы, а то толку не будет.

– Ерунда! – бодро отозвалась Айрин. – Я слишком счастлива, чтобы переживать из-за таких пустяков.

– Ты запоешь по-другому, когда появится фотограф с камерой.

Айрин посмотрела в зеркало и скривилась.

– Боюсь, ты права.

– Я бы сказала тебе о ребенке, – сказала Флоримел, снова взявшись за щипцы. – Но после свадьбы. Не хотелось портить вам с Джефри такое событие.

– Ох, Флори, – выдохнула Айрин, едва не расплакавшись снова. – Я понимаю тебя, но мы с Джефри ужасно за вас рады. – Внезапно она серьезно посмотрела на Флоримел. – У вас точно все будет в порядке?

Флоримел сжала руку подруги, ненавидя себя за ложь.

– Надеюсь, что так.

– Просто вы так подходите друг другу. Вы выгладите такими счастливыми, когда вместе…

Флоримел изо всех сил попыталась игнорировать ком в горле.

– Не сейчас. Поговорим попозже на эту тему, ладно? – Но, увидев странное выражение лица Айрин, спросила: – Что еще?

Та вздохнула с несчастным видом.

– Кузина Синди – она тоже все знает…

Щипцы в руке Флоримел дрогнули.

– Что?!

– Ты же обещала не нервничать!

– Ничего я не обещала. – Флоримел почувствовала, что по ее спине снова бегут проклятые мурашки. – Но откуда?

– Ты же знаешь лучше меня, что она вечно подслушивает, – пожаловалась Айрин. – Она пряталась за дверью, когда мы говорили с твоей мамой. Совести у нее ни на грош, у этой Синди. – Айрин похлопала Флоримел по плечу. – Ну не расстраивайся, пожалуйста!

Флоримел глубокого вздохнула. Да, не самый удачный выдался денек. Еще и за половину не перевалил, а уже столько всего случилось… Все шло не так, как она рассчитывала. Но как-то же шло! Мужа она своим родным представила, про ребенка сказала, как бы ненароком намекнула на трудности в семейной жизни. Ладно, хватит переживать из-за пустяков!

– Да я не расстраиваюсь, – почти с облегчением сказала она. – Рано или поздно все равно бы об этом узнали все. Так почему бы и не Синди?

У Айрин был такой вид – удивление, смешанное с облегчением, – что Флоримел рассмеялась.

– Хватит о ней. Давай займемся твоими волосами – пока Синди не начала всем рассказывать, на какой растрепе женится Джефри.

– Ох, Флори, – вздохнула Айрин. – Я ужасно счастлива и хочу, чтобы и вы с Рэндаллом тоже были счастливы.

– Мы стараемся, – уверила подругу Флоримел, смахнув невольную слезинку. – Стараемся.

– Лучше бы ты меня предупредила.

Флоримел подняла утюг от платья, но на Рэндалла не взглянула. В ее памяти слишком хорошо запечатлелся образ Рэндалла Бриджуотера, в одних джинсах стоящего перед зеркалом в ванной. Хоть снимай рекламный ролик о бритвенном станке…

– Когда бы я успела это сделать? – спросила она, ставя утюг на подставку и передвигая платье на гладильной доске.

Рэндалл выглянул в открытую дверь ванной с бритвой в руке.

– До того, как все начали меня поздравлять.

Флоримел снова взялась за утюг и принялась осторожно гладить роскошное шелковое черное платье. День выдался не менее суматошным, нежели утро. Синди рассказала всем о том, что Флоримел ждет ребенка, так что на «супругов» посыпались поздравления и добрые пожелания – вместе с объятиями и поцелуями. К сожалению, Рэндалл ходил с Джефри за покупками и явился обратно прямо в разгар поздравительной кампании.

– Это было несколько затруднительно сделать, когда Синди уволокла тебя из кухни неизвестно куда.

Рэндалл сделал большие глаза, намыливая лицо.

– Мы ходили с твоим отцом в гараж, она просто увязалась за нами.

Флоримел пожала плечами как могла небрежнее, чувствуя, однако, как где-то внутри нее закипает гнев. Надо думать о сегодняшнем ужине и о завтрашней церемонии, после которых она забудет о дурацкой ревности раз и навсегда.

– Неважно. Я хотела только сказать, что у меня не было возможности поставить тебя в известность.

Рэндалл смотрел в зеркало, наклонившись над раковиной и проводя бритвой по щекам.

– Что ж, сейчас мы одни. Что-нибудь еще в этом роде ожидается?

Флоримел поставила утюг.

– Раз ты сам заговорил об этом…

Рэндалл увернул воду в кране.

– И?

Нарушив данное себе обещание, Флоримел посмотрела на него.

– Ну, я еще сделала пару намеков…

– Намеков?

– Ну да, ты же понимаешь, – сказала она быстро, отводя глаза. – Насчет развода.

– Да?

Что-то в голосе Рэндалла заставило Флоримел снова взглянуть на него. И она поразилась, каким неподвижным стало его лицо.

– Просто представился удобный случай. Я говорила с мамой, и… – Флоримел уверяла себя, что у нее нет никакого повода чувствовать себя виноватой.

Она сняла платье с доски и повесила его на обтянутую шелком вешалку.

– Так, значит, ты сказала матери, что у нас будет ребенок, а затем добавила, что мы собираемся разойтись?

– Да нет же, – произнесла Флоримел, защищаясь. Ну как же обойтись без развода? – Я же говорю, что просто намекнула, что у нас не все гладко, вот и все. – Она поправила платье на вешалке и застегнула молнию. – Уверена, об этом уже знает благодаря Синди вся семья.

– Тогда кое-что становится понятным, – сказал Рэндалл, помедлив мгновение.

– Что именно?

Рэндалл снова посмотрел на свое отражение в зеркале.

– Слова твоего отца.

– Моего отца? – Флоримел повесила платье рядом с таким же шелковым черным жакетом. – И что же он сказал?

– Велел не все принимать близко к сердцу. – Рэндалл повернулся к зеркалу другой стороной лица и начал брить вторую щеку. – Сказал, что у женщин в положении несколько портится характер.

– Портится характер? – Флоримел протянула руку за стоящими в шкафу туфлями, но застыла на месте. – Мой отец так сказал?

Рэндалл осторожно двигал нижней губой, выбривая подбородок.

– Вообще-то, если честно, твой отец сказал, что женщины становятся очень вспыльчивы.

– Вспыльчивы, – пробормотала Флоримел, хватая черные туфли на шпильках и насаживая их на ноги.

Потом она направилась к ванной. Черные колготки и туфли на высоких каблуках выглядели весьма странно в сочетании со старым коричневым платьем. Она осторожно обошла Рэндалла, мысленно сказав себе, что кожа – это всего лишь кожа и что мимолетное прикосновение ничего не значит.

– И если я… – Флоримел сделала паузу и посмотрела на Рэндалла в зеркало, – вспыльчива, так это только потому, что мужчины постоянно отпускают глупые замечания.

Темные глаза Рэндалла нашли ее глаза в зеркале.

– Ты немножко раздражена, да? – Он сделал паузу, чтобы ополоснуть бритву. – И обрати внимание, я не сказал, что ты вспылила.

– Если я и в самом деле несколько раздражена, так это не без причины, – настойчиво продолжала Флоримел, по-прежнему чувствуя себя виноватой. – Меня надоело служить единственной темой для разговоров.

Рэндалл снял с шеи полотенце и вытер остатки крема с лица.

– Нельзя же винить родных, что они радуются за тебя. Ребенок – это большое событие. А еще их волнует твое будущее. Сама дала им понять, что у нас не все ладно.

– Не защищай их! – отрезала Флоримел, расстегивая косметичку и доставая тушь для ресниц. – Вообще, все это называется «лезть в чужие дела». Почему бы людям не заниматься своими?

– Они – твоя семья. Возможно, они считают, что твои проблемы – это их дело.

Флоримел лихорадочно водила по ресницам щеточкой.

– Да уж! Особенно Синди!

– Ну, не уверен, что занес бы кузину Синди в ту же графу, что и остальных твоих родичей.

– Да? – Флоримел швырнула тушь обратно в косметичку и взяла расческу. – И в какую графу ты бы ее занес?

Рэндалл повесил полотенце на сушилку и вышел из ванной.

– Во всяком случае, не в ту, что твоих родителей и брата.

Флоримел посмотрела ему вслед и так энергично стала расчесывать волосы, что на глаза у нее навернулись слезы.

– Я знаю, куда бы ты не прочь ее занести.

Рэндалл повесил серый твидовый пиджак рядом с ее платьем.

– Правда?

– Да ладно, Рэнди, – воскликнула Флоримел, швыряя расческу в сумочку и тоже выходя из ванной. – Ты же понимаешь, что она делает!

– Что я понимаю? – поинтересовался Рэндалл.

– Перестань притворяться! – фыркнула Флоримел, расстегивая карман своего чемодана и доставая небольшой плоский футляр, обтянутый бархатом. – Она же увивается вокруг тебя с момента нашего приезда!

Рэндалл вынул из сумки угольно-черные брюки.

– И дальше что?

– Не говори мне, что ничего не понимаешь.

Он остановился и покачал головой.

– О чем ты?

Флоримел открыла футляр и достала из него жемчужное ожерелье.

– Мы говорим о тебе и о Синди.

Рэндалл снова покачал головой.

– Нет, это ты говоришь о Синди. Я говорил о том, что твои родные заботятся о тебе.

Флоримел почувствовала, как ей в лицо бросилась краска. Они не женаты, но, кажется, она говорит с Рэндаллом как ревнивая жена.

– Не оставить ли нам эту тему? Если мы не поторопимся, то опоздаем к обеду.

– Как скажешь, – отозвался Рэндалл, вынимая черную водолазку и натягивая ее через голову. – Извини, если я сказал что-то не то.

– Это не ты, – со вздохом признала Флоримел, надевая ожерелье. – Извини, я, кажется, несколько… нервная сегодня.

– Ну вот, опять извиняешься, – сказал Рэндалл, поправляя высокий ворот. Поглядев в ее сторону, он увидел, что Флоримел пытается застегнуть ожерелье. – Давай помогу.

– Спасибо, – отозвалась она и подняла волосы, чтобы Рэндалл мог застегнуть ожерелье. – И мне жаль, что я… Короче, неделю легкой не назовешь.

– И как сказал твоей отец, женщины в положении…

Флоримел обернулась и бросила на Рэндалла предостерегающий взгляд.

– Осторожнее. Не думаю, что нам стоит начинать все сначала.

– Твой отец сказал, – быстро продолжил Рэндалл, – что женщины в положении весьма эмоциональны.

– А не «вспыльчивы»?

Рэндалл чуть склонил голову.

– Я хотел быть дипломатичным.

Флоримел издала смешок.

– Ты быстро учишься.

– Он сказал, что твоя мать была весьма эмоциональна, когда носила тебя и Джефри. – Рэндалл наконец пропустил золотой крючочек в ушко застежки. – А ты очень похожа на твою мать.

Почему-то эти слова подействовали на Флоримел так, будто ей в лицо выплеснули ледяной водой. Она любила и уважала мать, но всякому видно, что они совершенно не похожи!

– Что?! – Она обернулась с такой скоростью, что ее волосы взлетели, и свирепо уставилась на Рэндалла. – На что это ты намекаешь?

– Э-э-э… – промямлил тот, ошеломленный. – Ни на что…

Флоримел подошла к шкафу и сорвала платье с вешалки.

– Вы что-то обсуждали за моей спиной.

– Флори, послушай, я даже не знаю…

– И скажи мне, пожалуйста, – потребовала Флоримел, скидывая домашнее платье и надевая шелковое черное, – что там еще тебе наговорила Синди?

– Синди? При чем тут опять Синди?

– Потому что мне кажется, что это она тебе всего обо мне наболтала.

Рэндалл снял джинсы, бросил их на кровать и начал надевать брюки.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Ой, да все ты прекрасно понимаешь!

Флоримел извивалась, пытаясь дотянуться до молнии на спине платья.

– Ты все время это повторяешь, – заметил Рэндалл, беря ее за плечи и разворачивая – не слишком-то мягко.

Затем он застегнул молнию платья одним быстрым движением. Черный шелк тесно облегал талию и бедра, что еще сильнее разозлило Флоримел.

– Потому и повторяю, что это правда.

Рэндалл надел черные кожаные туфли.

– Это просто безумие какое-то!

– О, ну вот, я уже и безумная, – выдохнула Флоримел, пытаясь втянуть живот.

Потом подошла к шкафу и сняла с вешалки черный шелковый жакет.

– Сначала, значит, нервная, потом вспыльчивая, а теперь уже и безумная.

– Нет, – сказал Рэндалл, надевая твидовый пиджак и подходя к двери.

Повернув ручку, он распахнул ее и отступил в сторону, пропуская Флоримел.

– Безумная – сразу.

Внезапно Флоримел застыла посреди комнаты как вкопанная. Она смотрела на Рэндалла, который держал для нее дверь открытой, пока до нее доходило, что случилось.

– О Боже мой, – выдохнула она, хватаясь за жакет и накидывая его на плечи, словно это было полотенце, а она вышла из душа. – Ужас какой!

– Да в чем дело?

– Ты посмотри на нас, – сказала Флоримел, тыча пальцем сначала в Рэндалла, потом в себя. – Посмотри только.

Взгляд Рэндалла беспомощно последовал за ее пальцем.

– Ну так что же?

– Мы… мы же одеты! – простонала Флоримел.

Рэндалл поглядел на свой серый пиджак, на черную водолазку и на черные брюки, пытаясь понять, что Флоримел имеет в виду.

– Ну да, одеты. А что?

Флоримел смотрела на него, не в силах поверить собственным глазам. Откуда такая рассеянность? Неужели они так увлеклись спором, что даже ничего не заметили? Как-то между прочим, посреди сердитых слов и эмоциональных восклицаний оба ухитрились переодеться на глазах друг у друга!