Текст книги "Конец «Крота»"

Автор книги: Рэм Красильников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Клуб дипломатов

Акклиматизация в Бангкоке прошла для Плаховых быстро и без проблем. Через пару недель Лев Михайлович привык к необычному климату, а спустя месяц или полтора вполне освоился и в новой обстановке. Никаких трудностей в изучении особенностей города, где ему теперь приходилось работать и жить, не возникало. Недаром он тренировался в Москве на карте Бангкока, мысленно рисуя себе просторные площади и авеню в центральной его части и узкие улочки на окраинах.

Он доволен, как разворачиваются события на основном направлении его оперативной деятельности. Майор уже почти уверен, что с помощью новых друзей в Сантибане ему вот-вот удастся приблизиться к «главному противнику» – резидентуре Центрального разведывательного управления. Планы, которые он вынашивал еще в Москве, казалось, сулят полный успех. А вот дело с наркобизнесом движется туго. Можно сказать, просто стоит на месте. Не помогают ни контакты в полиции, ни неуловимый представитель ДЕА, который словно прячется от русского дипломата. Центр же напоминает и торопит. Похоже, что контрабандисты решили всерьез освоить тайные тропы на южных рубежах СССР. Проникновение наркотиков из «Золотого треугольника» осязаемая и реальная опасность, и грозит обернуться неудержимым потоком. Трудно бороться с наркодельцами, которым новый рынок обещает огромные прибыли!

И старший оперуполномоченный решается на тот ход, который продумывал в Центре. Он обратится к американским дипломатам. К Питеру Николсу, первому секретарю посольства США в Бангкоке. Майор советской разведки познакомился с ним на одном из дипломатических приемов, и тот предложил Плахову продолжить приятное знакомство. В данном случае не имеет большого значения, что Питер Николс – резидент Центрального разведывательного управления. Могут же быть контакты между дипломатами. Тем более в таком немаловажном для самих американцев деле. Да и Центр не возражает. Плахов знал, где в определенные часы можно застать американца. Сегодня он планирует это сделать.

Одетый в легкие брюки и белую рубашку с короткими рукавами, в солнцезащитных очках и парусиновой кепочке, но с непременным атрибутом переменчивой погоды – зонтом, Плахов вышел из посольства. Он привычно улыбнулся полицейским охранникам, укрывающимся от солнца и дождя в будке у посольских ворот, зная, что те наверняка зафиксируют его выход из посольства и известят Сантибан.

Куда дальше проследует эта информация – советский разведчик мог не сомневаться. Он хорошо знал о «русских группах» в резидентурах Центрального разведывательного управления и о тесных контактах Лэнгли с местными службами безопасности. Тем более в Таиланде. Правда, это его не очень беспокоило и относился он к этому как к неизбежному злу. Когда было необходимо, Плахов умел избегать назойливого внимания к своей особе. Срабатывал тот инстинкт, который он давно стремился выработать в себе. Он стал своего рода автоматическим и не раз выручал в трудных ситуациях.

Будка полиции у посольства и садовник-индус – не помеха! Скорее всего, будет замечен и его визит в дипломатический клуб, куда он направился. Там почти всегда дежурит полицейская машина.

Лев Михайлович Плахов к этому привык и не обращает внимания на назойливый интерес к своей особе полицейских и сыщиков Сантибана. Как привык к суматошному ритму жизни Бангкока и левостороннему движению в городе. Он легко управляется в потоке автомобилей и велосипедов, характерном для всех центральных улиц и площадей.

Наконец, советский дипломат остановился у красивого здания с большой медной табличкой на двери: «Дипломатический клуб». Подбежавший служащий клуба в форменной одежде припарковал автомашину на специальной площадке, предназначенной для гостей клуба. Сам же Плахов уже наслаждался прохладой в слегка затемненном помещении, где иностранные дипломаты могли встретиться и пообщаться друг с другом.

Советский вице-консул – нередкий гость в дипломатическом клубе. Он приветствовал некоторых посетителей, те, в свою очередь, обменялись поклонами с ним. Второй секретарь посольства, вице-консул интересует многих…

Плахов подошел к стойке бара, заказал и получил бокал с разбавленным охлажденным виски и, наконец, увидел того, кто был ему нужен. Питер Николс – еще больший завсегдатай клуба дипломатов. Правда, Плахов чувствовал перед американцем некоторое превосходство – он знает, кто такой Николс, а тот – о личности русского дипломата может только догадываться. Если, конечно, очень будет стараться, что не исключено.

Питер Николс, широко улыбаясь, приблизился к бару, и теперь они решили поискать отдельный столик в глубине зала. Общий шум и негромкая музыка все же мешают, но они не могут быть помехой, когда встреча важна для обоих участников. Плахов весь сосредоточен на своем плане, но и у Николса есть свой собственный замысел, пока еще не ведомый советскому разведчику.

– Питер, у меня к вам деликатный, важный для меня, вопрос, – начал деловой разговор вице-консул, потягивая из бокала еще не успевший согреться напиток, – не скрою, я рассчитываю на ваше понимание. – Английский язык Плахова не безупречен, его голос несколько напряжен.

Николс привык к неожиданностям. Он уже понял необычность обращения к нему русского дипломата. Разведчик ЦРУ готов выслушать собеседника. Его не удивить любым поворотом беседы с противником, но он предельно любезен.

– Я весь внимание, Лео, – Николс произносит русское имя на американский лад, – если я смогу чем-нибудь помочь, вы можете на меня рассчитывать.

– Даже не знаю, как начать. Ну, в общем, это дьявольская проблема наркотиков. Понимаете, она, кажется, усложняется и для моей страны. Таиланд становится причастным к транзиту наркотиков в страны мира через Советский Союз. Да и для нашей страны наркотики создают проблему. Этот печально известный «Золотой треугольник»… Наркобизнес имеет большое влияние в Таиланде, вы, очевидно, знаете. Мы не исключаем, что из Европы наркотики могут попасть и в Соединенные Штаты. Правда, они добираются к вам и другим путем.

– Нам об этой опасности известно, – нахмурился Питер Николс. Он знал, как обстоят дела с наркотиками в его собственной стране. Просто скверно. Знал, как страшно развилась наркомания в Таиланде, как захлестнула она самих американцев в «стране слонов». Николс благоразумно молчит, ему неприятна эта тема, он ждет, что же скажет собеседник.

– По нашей информации, – продолжает Плахов, – наркодельцы из Юго-Восточной Азии – Лаоса, Бирмы, самого Таиланда, столкнувшись с трудностями транспортировки своего товара через Турцию и Балканы, ищут новые каналы переброски и, кажется, находят их – через Афганистан в нашу Среднюю Азию, Таджикистан и Узбекистан. Так вот, по нашим данным, где-то в Таиланде, возможно, даже в самом Бангкоке, уже сформированы специальные группы, которые будут осваивать новые пути транспортировки, готовятся курьеры и проводники. Их не смущают военные действия в Афганистане, которые ведутся моджахедами против национального афганского правительства.

– Напрасно вы ввязались в эту драку в Афганистане, – Питер Николс решил «прощупать» русского вице-консула. – Поверьте, мы, американцы, знаем, что это такое. В Соединенных Штатах не скоро забудут Вьетнам.

– Питер, Афганистан и Вьетнам – совершенно разные вещи, – тема Афганистана неприятна Плахову, – но, честно говоря, вы, наверное, кое в чем правы. Я и сам иногда задумываюсь над тем, что в Афганистане есть немало сил, которые заинтересованы в организации транзита наркотиков, да и сами не прочь заниматься этим прибыльным делом. Независимо от того, кто находится у власти, там может образоваться опасный очаг наркобизнеса. Но это, как вы понимаете, несколько иной аспект дела.

Плахов не был настроен втягиваться в полемику, но явно показывал, что у него есть своя точка зрения. К тому же ему важно не уходить от темы наркотиков.

Питер Николс тоже не хочет развивать афганскую тему. Может быть, еще не время для этого разговора. Он не знает, как может пойти разговор с русским на эту болезненную для Советского Союза тему. Он зарезервирует такой разговор на будущее, уверенный теперь, что контакты с Плаховым будут продолжаться. Питер Николс не сомневается, что Афганистан – выгодная для него тема. Советский Союз завяз там надолго. Как когда-то сами Соединенные Штаты во Вьетнаме. Он помнит директивы Лэнгли и указания директора ЦРУ: «Русские снабжали Вьетнам оружием, которым коммунисты убивали американцев. Вашингтон должен сделать так, чтобы моджахеды могли убивать русских. Пусть в Москву доставляют как можно больше цинковых гробов».

– Вернемся к наркотикам, – предложил Лев Плахов. – Вы сможете мне что-нибудь посоветовать? Только прошу учесть, что я обращаюсь к вам конфиденциально.

– Лео, я не выйду за рамки конфиденциальности, в этом для меня не существует проблемы. Вы знаете, мы за контакты во многих сферах, и наркобизнес – одна из таких областей. Во всяком случае, я ценю ваше обращение и отвечу вам по-дружески. Попробую вам помочь.

Резидент Центрального разведывательного управления говорит еще многое в том же духе. Он удовлетворен беседой и размышляет, как использовать обращение русского дипломата.

Неотложные дела ждут Плахова в посольстве, и он откланивается. Он доволен и будет ждать результатов. Он не думает, куда может завести его завязанный контакт с американцем из ЦРУ. Да и почему это должно его беспокоить? Он верит тому, что справится с поручением Центра. Люди, как правило, верят тому, во что им хочется верить.

Питер Николс тоже доволен и думает над подвернувшимся случаем. У него есть варианты действий, но он, конечно, посоветуется с Лэнгли, попросит указаний.

Как бы то ни было, Рубикон для обоих действующих лиц пройден. «Если бутылка откупорена, – Питер Николс любил повторять эти слова Наполеона, вино должно быть выпито. Иначе оно просто испортится».

Две телеграммы в тот же день уйдут из Бангкока. Их исполнители, каждый по-своему, истолкуют ситуацию и дадут предложения. Плахов сообщит о готовности американцев, с учетом своих собственных интересов, оказать помощь в мероприятиях по наркобизнесу. Николс предлагал свой план разработки русского дипломата, в котором решающая роль отводилась хитроумной оперативной комбинации.

В Вашингтоне и Москве сотрудники центрального аппарата принялись за работу. И очень скоро на обе телеграммы поступят ответы из Лэнгли и Ясенева.

Глава третья

Охота за «Кротом»

Тучи сгущаются

Май – самый дождливый месяц в Бангкоке. С него, собственно, в стране начинается сезон дождей, который может длиться 6–8 месяцев. Сейчас такой сезон в самом разгаре. Питер Николс уже давно привык к меняющейся погоде, когда идут чередой солнечные и дождливые дни; он умеет выносить и удушающую жару, и муссонную влагу Индийского океана. Сейчас, впрочем, его мысли были заняты не капризной погодой. Вашингтон и он сам в резидентуре ЦРУ в Бангкоке затеяли крупную игру с выгодными ставками. Главный приз в этой игре – вербовка советского разведчика. Ибо, получив очередную телеграмму из Лэнгли, Питер Николс уже не сомневался, с кем имеет дело в лице русского вице-консула.

Была ли вербовка советского разведчика рискованной авантюрой? Ведь многие в Лэнгли с опаской относились к тем русским, которые соглашались на сотрудничество с американской разведкой, считая таких «доброжелателей» чуть ли не поголовно подставами КГБ. Да и возможно ли заставить русского разведчика работать на ЦРУ? Нет, Питер Николс так не думал, у него было собственное мнение и свой опыт, пусть и небольшой. Если бы кто-то назвал его авантюристом, он бы недоуменно пожал плечами. Авантюристы живут порывом, риск для них – дело привычное. Он же – расчетлив и деловит, действует по плану. Все остальное – интеллигентские сантименты. То, чем он занимается, готовя вербовку русского вице-консула, – это комбинация, оперативная работа высокой квалификации. Да и риск здесь минимален. Он, Питер Николс, не собирается приобретать «кота в мешке» – будет тщательная проверка, будет обязательное закрепление вербуемого агента той информацией, которую от него потребуют. Люди оценивались резидентом ЦРУ в Бангкоке, как фигуры на шахматной доске – одних можно было убрать ценой гамбита, других изящной хитростью или применением силы.

В своем уютном кабинете в здании посольства на Вайерлес-роуд резидент ЦРУ принялся читать полученную телеграмму из Вашингтона:

«Ваш план в целом одобряем. Не обольщайтесь критикой вашим новым контактом действий Советов в Афганистане. Всеми силами попытайтесь добыть сведения, которые его компрометируют. Проверьте его реакцию на ваше действительное положение, если, как вы считаете, оно ему известно. Мы посылаем вам некоторую информацию по вопросам, которые его интересуют. Постарайтесь максимально использовать ее для укрепления отношений с объектом. Напоминаем, что, по нашему мнению, ваш контакт – сотрудник советской разведки КГБ. Так считают наши аналитики и некоторые информаторы из числа перебежчиков. Будьте осторожны, но проявляйте решительность. Джеймс Вулрич».

Питер Николс откинулся назад в своем удобном кресле. Тихое журчание мощного кондиционера немного расслабляло, мешало сосредоточиться. Он встал и неторопливо прошелся по кабинету, обдумывая очередные ходы сложной игры.

Вилла на окраине Бангкока

Роскошная вилла в окрестностях столицы с большим садом – гордость шефа резидентуры Центрального разведывательного управления. Сегодня в редкий для Бангкока в это время года погожий день он с нетерпением ждал гостя. Жены Питера Николса не было на вилле – она отправилась к приятельнице. Слуг отпустили – предосторожность не помешает. Опасны не столько службы безопасности Таиланда, сколько приходится считаться с тем, что в сантибане могут оказаться информаторы КГБ.

Николс упругой походкой спортсмена прохаживался по саду. На столике в садовой беседке – батарея бутылок с крепкими напитками и соками, обилие фруктов и закусок. Гостеприимные хозяева заранее позаботились о госте. В таком деле скупиться не следует.

Плахов как всегда аккуратен. В точно назначенное время его автомашина появилась у виллы. Любезный хозяин – у ворот. Он с удовольствием показывал Плахову дом и сад. На вилле Питера Николса было много диковинных, необычных для северянина Плахова деревьев и кустарников – фикусы, тиковое, камфарное и хинное дерево, манго и пальмы. В саду – большие цветы, издающие дурманящий аромат. В воздухе – огромные, яркой окраски, бабочки.

– Рад видеть вас у себя. Ведь вы у меня в гостях впервые, – резидент ЦРУ знал, как начать разговор с любым собеседником, – миссис Николс приносит извинения за свое отсутствие. Она уже давно назначила встречу с друзьями, и ее невозможно отменить. Но она, кажется, все нам приготовила.

Широким жестом Николс пригласил гостя в беседку, чтобы продолжить разговор по существу того дела, которое привело советского разведчика в дом к резиденту ЦРУ. Но гость и хозяин не торопились – оба с наслаждением потягивали приятный охлажденный сок. И почти не притрагивались к крепким напиткам – жарко и влажно, да и важно сохранить трезвость мыслей. Оба были без пиджаков, в рубашках с коротким рукавом, без галстуков, обязательного атрибута на приемах и официальных раутах. Душно.

– Сожалею, Лео, что не смог пригласить вас пораньше. Просто у меня еще не было всех материалов по проблеме, которая вас заинтересовала. Теперь мне удалось кое-что получить. Я уверен, что вы будете довольны. Вы оказались правы в том, что «золотой треугольник» – они иногда называют себя «Триадой» – намерен проложить дорогу через Афганистан и Таджикистан в Европу. У меня есть информатор в «Триаде». Он сообщил мне, когда и какими путями их люди намерены проникнуть в Советский Союз, чтобы потом перебраться в Восточную и Западную Европу. У них большие надежды на ваши рынки.

Плахов с огромным интересом слушал Николса. А тот не спеша взял со столика лежащий там конверт и, вручая его русскому, вновь широко улыбнулся. Плахов так же неторопливо упрятал полученный конверт в карман рубашки и для надежности застегнул его на пуговичку.

– Посмотрю дома, – как бы извиняясь перед хозяином за такую невнимательность к «подарку», сказал Плахов и тут же рассыпался в благодарности. – Я вам очень признателен, Питер. Вы действительно оказали мне большую услугу. Мне бы хотелось чем-нибудь быть вам полезным. Не знаю только, чем можно услужить такому влиятельному и состоятельному человеку.

Плахов довольно смеется. Дежурная благодарность собеседника, казалось, позабавила американца.

– Не смейтесь, Лео. Богатство – дело наживное. Уверен: у вас есть все возможности для этого. Ловлю вас на слове – может быть, однажды мне и понадобится ваша помощь, как знать

Он тоже улыбнулся своей шутке, пряча за ней серьезность, какую вложил в эту свою фразу.

– Во всяком случае, я ваш должник, Питер, – Плахов тактично не заметил многозначительности слов американского разведчика. – Вы же знаете, долги у нас принято возвращать.

– Я не очень силен в ваших ярких поговорках, но одну из них почему-то запомнил: долг платежом красен. Однако не будем об этом говорить. Это просто дружеская услуга. Кстати, как ваша супруга? Я давно не вижу ее на приемах. Она здорова?

– Благодарю вас, все в порядке, но она уехала в Москву. Знаете, кое-какие проблемы с нашей дочерью – я ведь вам о ней рассказывал. Надо помочь матери жены, которая ее опекает. К тому же, такое душное, влажное и жаркое лето. У нас это уже традиция – отправлять семьи на какое-то время домой. Думаю, что скоро она вернется в Бангкок. Так что оставшийся срок командировки, наверное, год с небольшим, мне не придется проводить холостяком. А пока – вот видите – «соломенный вдовец», как у вас говорят.

Плахов решил блеснуть знанием английских выражений.

Николс засмеялся, но неожиданно для собеседника сменил тему разговора.

– Вас не смущает ведомство, с которым я связан? Я почему-то уверен, что вам об этом известно. Вы ведь как-то сами мне намекали на это, не так ли? У вас в стране, насколько я знаю, крайне негативно относятся к Центральному разведывательному управлению. Я не собираюсь так уж распространяться о достоинствах моей организации, но поверьте, она в целом делает доброе дело. Вот ведь помогаем в ам… Какими бы ни были разногласия между нашими странами, не следует их преувеличивать. Они не должны мешать деловому сотрудничеству. Может быть, мы с вами покажем пример в этом деле.

Плахова немного смутил такой поворот разговора, он не ожидал, что американец будет так откровенен. А тот напористо и явно не случайно продолжил тему.

– Знаете, Лео, иногда мне кажется, что вы и сами принадлежите к родственному ведомству. Ведь простые дипломаты проблемами наркотиков не занимаются. Или я ошибаюсь?

Вице-консул был несколько сбит с толку, но быстро взял себя в руки. Все происходящее он, правда, пытался отнести на счет открытого характера американца и пока еще не вполне догадывался, к чему он затеял этот игривый разговор. Плахов тем не менее решил не уклоняться от щекотливой темы:

– Откровенность за откровенность. Я предполагал ваш тайный статус. Если честно, потому и обратился прямо к вам за содействием. Возможно, было бы целесообразнее найти представителя Ди-И-Эй. Я попытался поймать его в Бангкоке, и все безуспешно. То отвечают, что его нет в городе, то вышел и неизвестно, когда вернется, то уехал куда-то по делам. Однажды удалось с ним поговорить по телефону. У меня сложилось впечатление, что он просто испугался встретиться с русским. Очень засекреченная фигура. И всегда какие-то отговорки. Ну, да бог с ним! Я рад, что не ошибся в том, что обратился к вам и получил вашу помощь в таком деликатном деле. По-человечески очень вам признателен, Питер.

Николс с трудом сдерживал ухмылку. Если бы этот русский узнал, как ему пришлось уговаривать представителя Ди-И-Эй разыграть подобный спектакль!

Плахов ничего не заметил и поборол в себе минутное смущение. Признание Питера Николса его хоть и обескуражило поначалу, но теперь уже не удивляло. Он посчитал это неожиданное признание результатом своих собственных трудов. С радостным удовлетворением он уже набрасывал в уме текст телеграммы в Ясенево.

Самоуверенность и самолюбование – не самые сильные черты характера Льва Михайловича Плахова. Они еще сослужат ему плохую службу.

Встреча на вилле Николса шла к завершению. Гость поднялся с места.

– Прошу прошения, Питер, мне пора откланяться. У меня гости из Москвы и я хочу показать им местные достопримечательности. Город они уже видели, а буддийские храмы произвели на них неизгладимое впечатление. Особенно же известный всему свету Храм Изумрудного Будды – крупнейший в стране религиозный памятник и усыпальница таиландских монархов. Вы ведь знаете, туристы – везде и всегда туристы. Им здесь многое нравится. Никогда бы не подумал, что буддийские Храмы и монастыри не только религиозные центры, но играют столь значительную роль в социальной и экономической жизни населения. А монахи – просто уникальное явление в стране. Сегодня вечером я поведу моих гостей в местный театр-варьете. Знаете, тот роскошный современный театр, с большой претензией на парижские «Мулен Руж» и «Лидо». Зрителей привлекают там искусство и казино. Билеты я уже заказал.

Американец проводил Плахова к выходу из сада и у автомашины, стоящей у самых ворот, любезно с ним простился. Сразу после отъезда автомашины Николс быстро вошел в дом, подошел к телефону и набрал номер.

– Вы, Гарри? Добрый день, это Питер Николс. Сегодня вечером вам, похоже, предстоит небольшая работа. Но сначала проверьте, заказывал ли три билета в варьете мистер Плахов из русского посольства…

Нa другом конце провода – один из хозяев и главный администратор того самого театра-варьете, куда Плахов решил вести своих друзей из Москвы. Николс ждал недолго. Не прошло и минуты, как в трубке снова зазвучал голос администратора.

– Ну, очень хорошо, – проговорил Николс, – русский будет у вас с двумя гостями из России. Вы ведь его запомнили – я вам показывал фотографию. Надо сделать так, как мы договорились. Я думаю, они и сами захотят взглянуть на казино, все же любопытно. Оно ведь тоже под вашим началом. Не так ли? Только заманите русского и дайте немного выиграть. Ну, а потом пусть действуют законы игры. Понимаете? И не забудьте показать его Сэлли. Думаю, это хороший случай. Он у нас временно одинок – жена уехала в Москву. Удачи и до свиданья.

Театр-варьете, казино

и прочие соблазны

В самом центре Бангкока уютно расположился небольшой театр-варьете, гордо носящий наименование национального театра. На здании театра огромные буквы – «Варьете» и «Казино» – непрерывно мигали яркими огоньками, гасли и снова загорались. Призывные надписи высвечивали имена артистов. И еще, как и везде в городе, вездесущая, крикливая реклама призывала местных жителей и иностранных туристов – главным образом! – «посетить, купить, насладиться дарами жизни, обменять валюту».

В столице Таиланда знают великое множество способов законного изъятия денег. Гораздо больше, пожалуй, чем было известно старинным и многим современным авантюристам.

Театр-варьете, претендуя на международный класс, конечно, должен был давать духовную пищу – на его сцене в лучших национальных традициях танцевали и пели именитые местные артисты. Он не шел, впрочем, ни в какое сравнение со множеством низкопробных дискотек, стриптиз-шоу, ночных кабаре и баров, обычных злачных мест, где заезжим туристам (местных жителей туда не заманить!) демонстрировали обнаженных молоденьких девушек и секс по-таиландски.

В иерархии бангкокских развлечений национальный театр (даже вместе с казино!) был рангом намного выше всех этих злачных мест. Он превосходил многие роскошные кафе и рестораны, такие, например, как «Хой Туан Лао», «У Евы», «Сала Данг», «Сильвер Пальм».

Ночная жизнь в Бангкоке полна соблазнов и приключений. Нет, вас не убьют и не ограбят по-гангстерски, но если вы поддадитесь соблазнам, то лишитесь изрядной суммы. Плахов знал цену этой опасной ночной жизни столицы Таиланда – тайной утехи любителей приключений, и был уверен, что его не поймают на «крючок» зазывалы, охотящиеся за каждым иностранцем, да и сами ночные бабочки. Сексуальный бизнес, – как хорошо известно советскому вице-консулу, развился в Бангкоке благодаря все тем же военнослужащим США, наводнявшим город в шестидесятые-семидесятые годы. Сейчас американских солдат в Бангкоке не встретишь, но «традиция» осталась. Доходным сексуальным бизнесом живут десятки тысяч жителей многомиллионной столицы страны – женщины и мужчины. А может быть, и гораздо больше. Выбор – на любой вкус.

Но это уже несколько далеко от темы национального театра, хотя по существу он не очень-то отличается от обычного эстрадного театрика. Хозяева театра-варьете не были бы истинными тайцами, если бы не использовали всех выгод той ситуации, когда множество людей собирались в одном месте и проводили там несколько часов. Театральные буфеты, небольшие магазинчики полезных вещей, разносчики соков и фруктов – в счет не шли. А вот для уставших от жары и духоты зрителей игорное казино в смежном с театром помещении – совсем иное дело. И было оно предназначено вовсе не для целей духовной культуры. Хозяева театра, они же владельцы казино, приспособили его, естественно, для извлечения прибыли.

Гарри, тот самый, кому из своей виллы звонил резидент Центрального разведывательного управления, был одним из владельцев театра-варьете, объединенного с казино. Американский разведчик знал о силе и притягательности игорного бизнеса. Он уже давно водил дружбу с главным администратором, которому в свое время помог наладить выгодное дело.

Бангкокский администратор театра-казино, которого когда-то звали Супотом Винчиеном, теперь был склонен забыть свое тайское имя. Сын влиятельного таиландского чиновника, обогатившегося в годы вьетнамской войны, Гарри мыслил и вел себя как настоящий американец. В США, куда в один из университетов его устроили на учебу американцы, он приобрел имя Гарри, к которому настолько привык, что не любил вспоминать, как его звали в детстве. Заодно за свой небольшой рост приобрел у американцев прозвище «Коротышка». И тоже привык к нему.

Гарри был верным и надежным агентом Центрального разведывательного управления. В той мере, впрочем, в какой это соответствовало его собственным представлениям о морали и выгоде. Пока же тайная служба в американской разведке его устраивала во всех отношениях.

В резерве у Питера Николса был еще один мощный рычаг воздействия на советского вице-консула – Сэлли, восхитительная полукровка, внебрачная дочь погибшего во Вьетнаме американского офицера ЦРУ и местной жительницы. С помощью женских чар Сэлли резидент ЦРУ рассчитывал окончательно «покорить» своего противника.

В лексиконе спецслужб Сэлли – «ласточка», агент особого назначения. Такие агенты – вовсе не изобретение ЦРУ, они стары как мир. Уже в библейских сказаниях описаны красочные подвиги женщин-разведчиц в драматических событиях древности. Смелые, хитрые, коварные амазонки подчиняли мужчин своей красотой и обаянием. Древнегреческой и древнеримской мифологии знакомы женщины-шпионки, тайные агенты бессмертных богов и людей. Если верить великому Гомеру, коварным агентом Одиссея была Прекрасная Елена, убедившая противников греков – троянцев впустить в осажденную неприступную Трою священного коня со спрятанными в его чреве воинами-ахейцами. И дочь римского военачальника корыстолюбивая Тарпея стала агентом врагов Рима – сабинян. Прельстившись щедрым вознаграждением, она открыла ворота города врагам Рима. Не правда ли, сходный с «Илиадой» сюжет? Шпионским ремеслом занимались библейская блудница Раав и древняя куртизанка Далила, погубившая израильского богатыря Самсона.

Термин «ласточка» для обозначения агента-женщины, которая участвует в разработке объекта-мужчины для создания так называемой «любовной ловушки», в Лэнгли использовался редко, но Питеру Николсу он нравился своей нежностью и какой-то наивной непосредственностью.

И вот теперь и коротышка Гарри, и красавица Сэлли включены руководителем резидентуры ЦРУ в Бангкоке в сложную оперативную комбинацию, цель которой – вербовка советского разведчика.

«Однорукие бандиты»

и красавица-полукровка

…Представление на эстрадной сцене театра-варьете закончилось.

«Очень мило, по-своему изящно и красочно, но все же это недалеко от самодеятельности», – думалось Плахову, когда он со своими гостями покидал зал. Часть зрителей устремилась на улицу, другая – направилась в помещение казино. Плахов и его гости были среди последних. Любопытство – не порок. И вот они уже у одного из игральных автоматов. Переливающаяся разноцветными огоньками машина притягивала, словно магнит. Кажется, что здесь, взявшись за рукоятку «однорукого бандита», можно поймать свое счастье. Трое русских не на шутку увлеклись. Они сосредоточены и, похоже, не замечали ничего вокруг. Нe заметили они и Гарри, который уже несколько минут наблюдал за ними со стороны. «Коротышка» Гарри не спешил подходить. Он прекрасно знал способность «одноруких бандитов» превращать людей в безвольных игроков. И все же потом он подошел – это обычное внимание хозяина к своим гостям. Поздоровался, представился, любезно поинтересовался, как идут дела.

– Спектакль моим гостям понравился, – ответил Плахов, удивляясь про себя безукоризненному английскому произношению подошедшего маленького толстяка, – а вот здесь дела идут неважно. Мы уже проиграли два доллара.

Доллары и центы пользуются в казино большими правами, ничуть не меньшими, чем национальная валюта – бат, который в Юго-Восточной Азии имеет репутацию надежных денег.

– Вам просто не везет. И потом, недаром эту машину называют бандитом. Правда, иногда она бывает настоящим Робин Гудом.

И как раз в этот момент, как бы иллюстрируя слова любезного хозяина, у соседнего игрального аппарата веселое оживление – позванивая и искрясь, выдал аппарат из своего чрева монеты.

– Вот видите, что я вам говорил, – улыбнулся Гарри, – но все же я вам не советую долго задерживаться у «одноруких бандитов». Может быть, попытаете счастья за рулеткой?

– Ну, что же, попробовать можно, – женщина оказалась решительнее, и все направились к столу, где уже сидели несколько человек и бешено вертелся запущенный крупье блестящий шарик. Гарри делает, незаметный для окружающих, знак крупье, тот понимающе кивает.

Плахов ставит полученную фишку на «красное». Шарик неистово крутится и, наконец, останавливается на цифре в красном квадрате. Крупье пододвигает к Плахову выигрыш. Довольный, он снова делает ставку и снова – на «красное». И опять шарик, как будто направляемый умелой рукой, замирает у одной из цифр на красном поле. Плахов, охваченный азартом, уверовав в свою удачу, порывается играть дальше, но благоразумные гости уговаривают его прекратить игру – пора уходить, уже поздно.