Текст книги "И быть подлецом"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

4

Абсолютно не собираясь этого делать, я устроил распродажу.

Единственное событие, происшедшее вечером в понедельник, было связано не с будущими покупателями, а с инспектором Крамером из отдела по расследованию убийств. Он позвонил перед тем, как Фриц пригласил Вульф и меня к ужину. В этом не было ничего неожиданного. Крамер попросил подозвать к телефону Вульфа и поинтересовался у него:

– Кто платит вам а расследование убийства Орчарда??

– Никто, – отрезал Вульф.

– Да? В таком случае Гудвин проехался в вашей машине до Семьдесят восьмой улицы просто для того, чтобы проверить покрышки?

– Это моя машина, мистер Крамер, и я плачу налоги я право пользования улицами.

Разговор зашел в тупик. Мы с Вульфом отправились через холл в столовую, поесть жареных креветок и пирожков с моллюсками. К этому Фриц подал уже привычный кислый соус с грибами.

Первый телефонный звонок раздался еще до того, как Вульф спустился в кабинет. Конечно, это было не на рассвете, поскольку утренние часы, с девяти до одиннадцати, он проводил наверху, с Теодором и орхидеями. Первым был Ричардс из Федеральной радиовещательной корпорации. Звонить или не звонить в оранжерею – на моей ответственности. Я решил звонить: это тот самый случай, ибо днем раньше Ричардс оказал нам услугу. Когда я соединил его с Вульфом, оказалось, что он хочет представить другого вице-президента Эф-Би-Си мистера Бича. Мистер Бич хотел спросить, какого черта Вульф не отправился со своим предложением прямо в Эф-Би-Си, хотя и выразил свою мысль другими словами, Он был очень любезен. Пока он говорил, у меня сложилось впечатление, по корпорация годами с трудом сдерживала себя, только ожидая повода, чтобы вручить Вульфу кучу денег. Вульф вежливо отвечал, но я бы не сказал, что извинялся.

Следующим позвонил Талли Стронг, секретарь совета спонсоров, и я поговорил с ним им. Он очень надеялся, по мы еще не достигли договоренности с мисс Фрейзер, корпорацией и так далее. поскольку, как он и предполагал, несколько спонсоров заинтересовались предложением, а один из них пришел даже в возбуждение. Этот человек, сказал мне по секрету Талли, – из компании «Хай спот» которая именно потому, по яд был подан жертве в «напитке вашей мечты», будет бороться за исключительное право нанять Вульфа. Я сказал ему, что дословно передам все Вульфу, как только он спустится в одиннадцать часов.

Третьим был Лон Коэн из «Газетт» Он сказал, что ходят различные слухи и не буду ли я так любезен вспомнить, что в субботу он переворошил для меня грешную Землю и райские кущи и узнал, где находится Мадлен Фрейзер. Я обменялся с ним парой слов.

Четвертым был человек со спокойным, низким голосом, который представился как Натан Трауб. Это имя было всем знакомо по газетам. Я знал, что он сотрудник рекламного агентства, которое представляло интересы трех спонсоров Фрейзер. Он казался немного смущенным. Из его слов я понял, что агентство считает возможным заключать сделку с кем-нибудь из заинтересованных лиц. Поскольку я встречался с людьми из подобных агентств во время путешествий, то подумал. что они поступают хорошо, не пытаясь наложить лапу но любые сделки, заключаемые кем-либо по какомулибо поводу.

Пятой позвонила Дебора Коппел. Она сказала, что мисс Фрейзер выходит в эфир через двадцать минут и слишком анята, чтобы переговорить с нужными людьми, но в отношении предложения Вульфа она настроена благожелательно и даст ответ до конца дня.

Таким образом, к одиннадцати часам, когда Вульф вошел в кабинет, а я настроил приемник на волну Эф-Би-Си, без сомнения, торги на рынке начались.

Во время передачи Мадлен Фрейзер Вульф полулежал, откинувшись в кресле, с закрытыми глазами. Я сидел, пока не устал, потом начал ходить по кругу, прервавшись только для того, чтобы ответить на пару телефонных звонков. Конечно, Билл Медоуз участвовал в передаче, как обычно, в качестве партнера и помощника. Гостями были известный модельер и дама, входящая в десятку наиболее шикарно одетых женщин. Приглашенные были подобраны никудышно, да и Билл Медоуз не блистал, но Фрейзер была хороша.

У нее был приятный голос, она прекрасно умела выдержать паузу, и, даже когда она говорила о мыле «Белая береза», вам вряд ли захотелось бы выключить приемник. Первый раз я слышал ее в предыдущую пятницу вместе с семью миллионами слушателей, но должен сказать, по только благодаря ей сидел у приемника как приклеенный. Гвоздем программы стал момент, когда были открыты бутылки с «Хай спотом». Напиток был налит в четыре стакана: двоим гостям, Биллу Медоузу и ей самой. Я не знаю, кто принял в предыдущую пятницу решение оставить этот фрагмент передач, но, если это была она – а это был первый выход в эфир после смерти Орчарда, – надо признать, что у нее крепкие нервы. Кто бы ни принял это решение, в конце концов выполнять его пришлось ей. Она проделала все так, как будто ни одна бутылка «Хай спота» никогда не вызывала ни у кого отрыжки, уж не говоря о душераздирающем крике, хватании руками воздуха, конвульсиях и смерти.

Сегодня она была опять на высоте. Не было ни одной фальшивой ноты, ни дрожи, ни слабости или спешки. Надо признать, что Билл также проделал все хорошо. Приглашенные были ужасны, то есть выступили как раз в том стиле, к которому уже нас приучили.

Когда передача закончилась и я выключил приемник, Вульф пробормотал:

– Очень опасная женщина.

Это высказывание произвело бы на меня большее впечатление, если бы я не знал, что Вульф убежденно делит всех женщин либо на очень опасных, либо на очень глупых. Поэтому я просто сказал:

– Если вы хотите сказать, что она очень умна, я согласен. Она в большом порядке.

Он покачал головой.

– Я говорю о цели, на службу которой она поставила свой ум. Это какая-то кошмарная бисквитная мука. Мы с Фрицем пробовали готовить из нее.

А эти штуки, которые она называет «конфетки». Тьфу! А отвратительная заправка к салату – мы тоже как-то пустили ее в ход, так уж получилось.

Что эта гадость делает с желудками, одному богу известно, но Мадлен Фрейзер убежденно и изобретательно участвует в заговоре с целью испортить вкус у миллионов людей. Ее необходимо остановить

– Прекрасно, вот и остановите ее. Докажите, что она убийца. Хотя я должен признать, что, увидев…

Зазвонил телефон. Это был мистер Бич из Эф-Би-Си, жепавший узнать, давали ли мы какие-либо обещания Талли Стронгу или кому-либо из спонсоров, а если да, то кому и какие? После того как мы с ними разобрались, я обратился к Вульфу.

– Мне кажется, было бы неплохо связаться с Солом, Орри и Фредом.

Человек, назвавшийся Оуэном, сказал, что он из отдела информации компании «Хай спот» Он спросил, не может ли он приехать на Тридцать пятую улицу, побы поговорить с Ниро Вульфом. Не без труда я отвязался от него и повесил трубку. Отодвинув стакан от бутылки пива, принесенного Фрицем, Вульф заметил:

– Для начала я должен выяснить, что происходит. Если выяснится, что полиция в тупике…

Зазвонил телефон. Это был Натан Трауб, человек из агентства, который желал знать все.

До обеда, во время обеда и после обеда телефон продолжал трезвонить.

Они провели уйму времени, выясняя, как поделят честь нанять Вульфа. Вульф начал не на шутку раздражаться, и я тоже. С четырех до шести он проводит время с цветами. Когда он выходил из кабинета, направляясь к лифту в холле, стало известно, что в кабинете Бича, в здании Эф-Би-Си на Сорок шестой улице, началась большая конференция. Теперь, когда они собрались вместе, возня прекратилась, карты были розданы и началась игра. Еще не было пяти часов, когда телефон зазвонил снова. Я поднял трубку. Раздался голос, который я уже слышал сегодня.

– Мистер Гудвин? Это Дебора Коппел. Все устроилось.

– Так. Каким же образом?

– Я говорю от имени мисс Фрейзер. Решено, что через меня вам все должна сообщить она, поскольку первоначально предложение было сделано ей.

Может быть, вам будет интересно узнать, что достигнутое соглашение ее удовлетворило. В настоящее время адвокат Эф-Би-Си составляет проект контракта, который должны будут подписать мистер Вульф и другие стороны.

– Мистер Вульф терпеть не может подписывать контракты, составленные адвокатом. Ставлю десять против одного, по он не подпишет и эту бумагу. Он будет настаивать, чтобы продиктовать текст соглашения мне, так что вам лучше сразу изложить мне детали.

– Тогда кто-нибудь другой может отказаться подписывать его, – возразила она.

– Исключено, – заверил я ее. – Люди, которые звонят сюда целый день, подпишут все. Так по же это за контракт?

– Тот, по вы предлагали. Так, как вы все объяснили мисс Фрейзер.

Никто не возражал. Обсуждалось только, как подепить расходы, и именно по этому вопросу достигнуто согласие.

Она диктовала, а я записывал в блокнот. Вот по из этого получилось:

Процент расходов – Сумма (в долларах)

«Хай спот» – 50 10000

Эф-Би-Си – 28 5500

Мисс Фрейзер – 15 3000

Мыло «Белая береза» – 5 1000

«Конфетки» – 2 500

Итого – 100 20000

Я повторил цифры, чтобы проверить, правильно ли записал, и сказал:

– Если это устраивает мисс Фрейзер, то это устраивает и нас. Она довольна?

– Она согласилась на это, – сказала Дебора. – Она предпочла бы сделать это одна, но при сложившихся обстоятельствах это невозможно. Да, она довольна.

– Прекрасно. Возможно, мистер Вульф продиктует это в форме письма, и каждый получит копию. Но это просто формальность. Он хочет поскорее начать работать. Мы знаем только то, по было написано в газетах: полиция рассматривает в качестве… м-м… возможных подозреваемых восьмерых. Их имена…

– Я знаю их имена. В их числе и я.

– Конечно, знаете. Не могли бы вы сделать так, чтобы они собрались здесь, в этом кабинете, сегодня вечером в половине девятого.

– Все?

– Да, мэм.

– Так ли это необходимо?

– Мистер Вульф считает, что да. Должен вас предупредить, что он может быть весьма надоедливым, если от этого зависи1 хороший гонорар. Обычно, когда вы нанимаете человека для какой-нибудь работы, он считает, что вы хозяин. Когда вы нанимаете Вульфа, он думает, что босс он. Что делать Он гений, и это лишь одна из форм проявления его гениальности. Так по вам надо либо принять это, либо отказаться. Что вы хотите: просто рекламу или выполненную работу?

– Не надо задираться, мистер Гудвин. Мы хотим, чтобы работа была сделана. Не знаю, удастся ли мне найти профессора Саварезе. И эта самая девица Шеперд может оказаться еще хуже, чем мистер Вульф.

– Соберите всех, кого сможете. В половине девятого. И дайте мне знать, хорошо?

Она согласилась.

Повесив трубку, я позвонил Вульфу и сообщил ему, что сделка состоялась. Скоро мне стало ясно, что мы кое-что приобрели. Через сорок пять минут после того, как я поговорил с Деборой Коппел, без двадцати пяти шесть, в дверь позвонили. Иногда открывает Фриц, иногда я. Чаще я, когда я нахожусь дома и не занят чем-то таким, чего нельзя прерывать. Итак, я направился через холл к входной двери и распахнул ее. На пороге стояла неожиданная компания. Впереди – щеголь в пальто, которое мог бы надеть и герцог Виндзорский. Слева и чуть сзади от него – полный краснолицый джентльмен. Позади них были еще трое самого разного вида, в руках у них был целый набор коробок и сумок. Когда я увидел, с чем мне придется бороться, я заслонил собой дверь и прикрыл ее так, что в проеме умещались только мои плечи.

– Мы хотели бы увидеться с Ниро Вульфом, – сказал человек в пальто, с интонациями старинного друга.

– Он занят. Меня зовут Арчи Гудвин. Чем могу быть полезен?

– Сейчас объясню. Я Фред Оуэн, из отдела информации компании «Хай спот». – Он протянул руку, и я пожал ее. – А это мистер Уолтер Б. Андерсон, президент компании. Можно войти?

Я пожал протянутую руку президента, все еще продолжая блокировать дверь.

– Если вы не возражаете, то расскажите в общих словах, зачем вы пришли. Это поможет делу.

– С удовольствием Я бы непременно позвонил, но нужно торопиться, чтобы материал попал в утренние газеты. Так что я убедил мистера Андерсона, взял фотографов и приехал. Это займет десять минут. Скажем, фотография милера Андерсона, глядевшего на мистера Вульфа, когда тот подписывает контракт, или наоборот. Или они, пожимающие друг другу руки.

Или они, стоящие рядом и внимательно исследующие какой-то предмет, который может стать ключом к раскрытию дела. Неплохо придумано, а?

– Замечательно – улыбнулся я ему. – Но, черт возьми, только не сегодня Мистер Вульф, бреясь утром, порезался и поэтому ходит с пластырем.

С его самолюбием направлять на него сейчас камеру просто опасно.

Вот так низко может пасть человек, когда речь идет о деньгах. Я имею в виду себя. Было бы логичным и естественным скинуть их с лестницы по всем ими ступенькам до мостовой. Особенно этого заслуживало пальто герцога Виндзорского, так почему же я этого не сделать? Десять тысяч, может быть, даже двадцать, если «Хай спот» пожелает оплатить все, – вот почему Мне пришлось отправить их восвояси не слишком огорченными, хотя я и поступился при этом принципами. Это привело меня в состояние, которое проявилось несколько позже, когда Вульф спустился в кабинет. Когда я объяснил ему смысл соглашения, достигнутого нашими клиентами, он сказал с ударением:

– Нет! – Я не буду подписывать контракта с этими «Конфетками»

Я прекрасно понимал, что это разумно и даже отдает благородством. Но меня задело, что я-то поступился принципами без колебаний, а он не хочет.

Я пристально посмотрел на него.

– Хорошо. Я увольняюсь. Немедленно. – Я встал. – Вы слишком самонадеянны, слишком эксцентричны и слишком толсты, чтобы я работал с вами.

– Сядь, Арчи.

– Нет.

– Да. Я не толще, чем пять лет назад. Может, я более самонадеян, но ведь и ты тоже, и какого черта мы не можем быть таковыми? В один прекрасный день наступит кризис. Или ты станешь непереносимым и я тебя уволю, или я стану непереносимым и ты уволишься сам. Но этот день еще не наступил, и ты это прекрасно знаешь. Ты также знаешь, что я скорее стану полицейским и начну выполнять приказы Крамера, чем начну работать на кого-то или что-то под названием «Конфетки». Вчера и сегодня ты действовал более чем удовлетворительно.

– Не старайтесь умаслить меня.

– Глупости. Повторяю, что я не толще, чем пять лет назад. Сядь и возьми свой блокнот. Мы сделаем это в форме письма, направленного всем им сразу. Каждый сможет получить копию. Мы проигнорируем «Конфетки». – Он сделал гримасу. – А эти два процента, то есть пятьсот долларов, ес долю Эф-Би-Си.

Так мы и сделали.

К тому времени, как Фриц позвал нас ужинать, Дебора Коппел и остальные уже позвонили, так что вечером компания должна была собраться.

На первом этаже дома Вульфа из старого коричневого камня на Западной З5-й улице недалеко от Гудзона четыре комнаты. Когда вы входите, то справа видите гигантских размеров старинную дубовую вешалку с зеркалом, лифт, лестницу и дверь в столовую. Слева – двери в больную комнату, которая используется редко, и в кабинет. В дальнем конце холла – дверь на кухню.

Кабинет в два раза больше любой другой комнаты. На самом деле для нас это и жилая комната. Поскольку Вульф проводит большую часть времени там, то в отношении мебели и прочих предметов действует неписанное правило: в кабинете ничто не появляется и ничего не остается из того, на что ему не нравится смотреть. Ему нравился контраст между столом вишневого цвета и его креслом, изготовленным Мейером. Ярко-желтый диван приходилось чистить каждые два месяца, но Вульфу нравился ярко-желтый цвет. Трехфутовый глобус у книжных полок был слишком велик для комнаты такого размера, но Вульфу нравилось смотреть на него. Ему настолько нравились удобные глубокие кресла, по никаких других в его доме не было, хотя им он всегда сидел только в своем кресле.

Таким образом, в этот вечер задницы наших гостей чувстввовали себя удобно, какие бы ощущения ни испытывали остальные части их тел.

Присутствовало девять человек: шесть приглашенных и трое незваных. Из тех восьми, которых по моей просьбе должна была привести Дебора Коппел, не получила пригл2нение Нэнсили Н1еперд, а профессор Саварезе не смог прийти.

Незваными гостями были президент «Хай спота» а также руководитель отдела информации этой компании, те самые Андерсон и Оуэн, которые раньше не смогли пройти дальше порога, и Бич, вице-президент ЭфБи-Си.

В девять часов все уже собрались, сидели и смотрели на Вульфа.

Никаких трений не возникло, кроме небольшой стычки у меня с Андерсоном.

Лучшее кресло в комнате, не считая креслу хозяина, было обито красной кожей и стояло недалеко от стола Вульфа. Андерсон, как только вошел, заметил его и попытался занять. Когда я вежливо попросил его пересесть. он начал на меня злиться. Он сказал, что ему и здесь хорошо.

– Но это кресло, – сказал я, – и вот эти зарезервированы для кандидатов.

– Кандидатов на что?

– На то, чтобы ответить за убийство. Мистер Вульф хочет посадить их рядом, чтобы они были у него перед глазами.

– Так за чем же дело стало? – спросил он, не двинувшись с места.

– Я не могу попросить вас убраться, – с нажимом сказал я. – Но это частный дом, куда вы не были приглашены, и моими доводами могут служить только удобство и удовольствие хозяина.

Он посмотрел на меня волком, но не сказа ни слова, поднялся и оправился к дивану в другом конце комнаты. Я посадил Мадлен Фрейзер в кресло из красной кожи, по позволило остальным кандидатам усесться полукругом перед стоэтом Вульфа. Бич, который стоял и разговаривал с Вульфом, сел на ступ около дивана. Оуэн присоединился к своему боссу Андерсону. Таким образом, три незваных гостя были прдоставлены сами ибо, что, собственно, и требовалось.

Вульф окинул глазами полукруг, начиня с мисс Фрейзер.

– Вам это может показаться утомительным, – заговорил он, – но я только что приступил к делу и должен узнать детаи, говорить о которых вам уже, наверное, невмоготу. Вся моя информация получена из газет, и, стало быть, ее большая часть, без сомнения, не точна, а кое-что – просто ложь.

Возможно, вам придется меня то и дело поправлять.

– Это во многом зависит от того, какую газету вы читали, – улыбнулся Натан Трауб. Трауб, человек из агентства, был единственным из шести, кого я раньше не видел. Я только мыши его мягкий, низкий голос по телефону, когда он заявил, по все должно выясняться через него. Он был приблизительно моего возраста, намного моложе, чем я думал. Во всем остальном все было, как я предполагал. Основная разница между двумя специалистами по рекламе заключается в том, по один отправляется покупать костюм в магазине «Брукс бразерс» с утра, а другой – после обеда. Это зависит от расписания его деловых встреч. Костюм, который купил Трауб, был двубортный из серой шерсти и очень хорошо подходил к его темным волосам и здоровому цвету лица.

– Я прочитал все. Глаза Вульфа снова оглядели собравшихся слева направо. – Я проделал это, когда решил, по хочу получить работу в связи с этим происшествием. Кстати, вы, наверное, все знаете, кто нанял меня и для каких целей?

Все кивнули.

– Мы знаем об этом, – сказал Билл Медоуз.

– Хорошо. Тогда вы знаете, почему здесь терпят присутствие мистера Андерсона, мистера Оуэна и мистера Бича. Тем самым и представлены интересы девяноста пяти процентов клиентов. Отсутствует только мыло «Белая береза».

– Они не отсутствуют. – Натан Трауб был вежлив, но тверд. – Я могу говорить от их имени.

– Я бы предпочел, чтобы вы говорили от своего, – сказал Вульф. – Клиенты здесь для того, чтобы слушать, а не говорить. – Поставив локти на подлокотники, он соединил вместе кончики больших пальцев. Осадив званых гостей, он продолжил: – Что же касается вас, леди и джентльмены, то вам будет интересно узнать, что моя работа заключается в следующем: обнаружить, кто из вас убийца, и доказать это. К сожапению, двое из восьми, мисс Шеперд и мистер Саварезе, не пришли. Мне сказали, что мистер Саварезе занят, а в отношении мисс Шеперд существует неясность, и я хотел бы понять, в чем дело.

– Она нахальная болтунья, – сказал Талли Стронг, сняв очки и неодобрительно глядя на Вульфа из-под насупленных бровей.

– Она хуже, чем зубная боль сказал Билл Медоуз.

Все улыбнулись, одни нервно, другие явно одобряя сказанное.

– Я и не пыталась найти ее, – сказала Дебора Коппел. – Она все равно бы не пришла, разве что мисс Фрейзер ее лично попросила бы, но я подумала, что в этом нет необходимости. Всех остальных из нашей компании она ненавидит пютой ненавистью.

– Почему?

– Потому по думает, по мы скрываем от нее мисс Фрейзер.

– Вы и в самом деле так поступаете?

– Стараемся.

– Но я надеюсь, что вы не скрываете ее от меня. – Вульф вздохнул так, по в просвете между жилеткой и брюками показалась его желтая рубашка, и взялся за подлокотники кресла. – А теперь давайте перейдем к делу. Обычно, когда я говорю, то не люблю, чтобы меня перебивали, но сейчас будет сделано исключение. Если вы не согласитесь с чем-либо или подумаете, что я ошибаюсь, сразу скажите об этом. Итак, если все понятно, начнем.

«Постоянно – два раза в неделю, а может быль, и чаще – вы обсуждаете кандидатуры гостей программы мисс Фрейзер. Это действительно серьезная проблема, поскольку вы хотите приглашать интересных людей, по возможности знаменитых. Вместе с тем они должны смириться с печальной необходимостью присутствовать и по крайней мере молча выслушивать абсурдные заявления, которые мисс Фрейзер и мистер Медоуз делают о рекламируемой ими продукции, Недавно…

– Что здесь печального?

– Нет и не было никаких абсурдных заявлений

– Какое это имеет отношение к тому, за что мы вам платим деньги?

– Вы не согласны. – Вульф был абсолютно спокоен. – Я так и думал.

Арчи, запиши, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Вы можете оставить без внимания протест мистера Оуэна, поскольку на него приглашение перебивать меня не распространяется. – Он снова обратился к полукругу:

– Недано было выдвинуто предложение заарканить в качестве гостя человека, который продает информацию о скачках. Насколько я понимаю, ваши показания о том, когда это предложение возникло впервые, расходятся.

– Это обсуждалось, и не раз, в течение года, – сказала Мадлен Фрейзер.

– Я всегда был категорически против этого, – заявил Нили Стронг.

Дебора Коппел улыбнулась.

– Мистер Стронг считал, по это неправильно. Он думает, что программа никогда и никого не должна задевать, а это невозможно. Всегда что-то кого-нибудь раздражает.

– Что изменило ваше мнение, мистер Стронг?

– Два соображения, – сказа секретарь совета спонсоров. – Во-первых, мы решили, что публика, я имею в виду, радиослушателей, сама проголосовала. Из более чем четырнадцати тысяч слушателей, 92,6% высказались «за». Одно из писем было от профессора математики Колумбийского университета. Он предлагал, чтобы вторым гостем программы был он или какой-нибудь другой профессор, который смог бы выступить как эксперт по теории средних чисел. Это придавало делу совсем другой уклон, и я был «за». Трауб, как представитель агентства, по-прежнему упирался.

– Я и до сих пор против, – заявил Трауб. – Можете ли вы обвинить меня за это?

– Таким образом, мистер Трауб оказался в меньшинстве? – спросил Вульф у Стронга.

– Да. А мы пошли дальше. Мисс Венс, которая не только пишет сценарии, но и выполняет для программы исследовательскую работу, представила список кандидатур. Я с удивлением обнаружил, что существует более тридцати различных изданий о скачках только в одном Нью-Йорке. Мы просеяли этот список и вошли в контакт с пятью издателями.

Мне следовало их предупредить, что слово «контакт» в этом кабинете употреблять запрещено. Теперь Вульф ему покажет. Он нахмурился.

– Все пятеро были приглашены?

– О нет! Мы договорились, чтобы эти издатели встретились с мисс Фрейзер. Она должна была выяснить, кто из них наиболее подходит для эфира и не выкинет чего-нибудь такого, что испортило бы программу. Право окончательного выбора было оставлено за ней.

– Каким способом были отобраны эти пятеро?

– Научным. Учитывалось время, на протяжении которого они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и полиграфия изданий, мнение спортивных журналистов и подобные факты.

– А кто осуществлял отбор? Вы?

– Нет… Я не знаю…

– Я, – заявила твердым тихим голосом Элинор Венс.

Я посадил ее недалеко от себя, поскольку не один Вульф любит окружать себя предметами, на которые приятно смотреть. Она явно еще не отоспалась и сжимала зубы, чтобы не дрожал подбородок. Тем не менее только она из всех присутствующих напоминает мне, но я все-таки сначала мужчина, а потом уже детектив. Интересно, как будет выглядеть ее лицо, если в один прекрасный день в ее карих глазах снова появится веселье. Она продолжала:

– Сначала я отбросила тех, кто абсолютно непригоден. Это составило более половины. Затем я поговорила с мисс Коппел, мистером Медоузом и, кажется, с кем-то еще. По-моему, с мистером Стронгом, да, именно с ним. Но все-таки решение нужно было принимать мне. И я отобрала пять человек.

– И они все встречались с мисс Фрейзер?

– Четверо из них. Одного не было в городе, он уезжал во Флориду.

Вульф посмотрел налево.

– И вы, мисс Фрейзер, выбрали из этих четырех Сирила Орчарда?

– Да, – кивнула она.

– А как вы это сделали? Научным способом?

– Нет, – улыбнулась мисс Фрейзер. – Во мне нет ничего научного.

Орчард мне показался человеком неглупым. Из всех четверых у него был наиболее приятный голос, и он луч ше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его листка «Ипподром». И потом, я проявила немного снобизма, поскольку его издание было самым дорогостоящим – десять долларов в неделю.

– По этим соображениям вы его и выбрали?

– До того как он пришел к вам в числе тех четверых, вы его не видели и ничего о нем не слышали?

– Я его не видела, но слышала о нем. И имела представление о его жизни.

– О? – Вульф прикрыл глаза. – Вот как?

– Да, примерно за месяц до этого, а может быть, раньше, когда снова возник вопрос о приглашении в программу ипподромного «жучка», я подписалась на несколько листков. На три или четыре, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. Естественно, не на свое имя. Подобные вещи делаются от лица моего менеджера – мисс Коппел. Одним из них был тот самый «Ипподром».

– Как получилось, по вы выбрали именно его?

– Боже мой, не знаю – На секунду в глазах мисс Фрейзер вспыхнуло раздражение. – Ты не помнишь, Деби?

Дебора покачала головой.

– Я думаю, вы с кем-то проконсультировались.

– Со скаковым комитетом штата Нью-Йорк, – саркастически предложил Билл Медоуз.

– Ладно. – Вульф поднялся вперед, чтобы нажать кнопку на столе – Я хочу выпить пива. Кто-нибудь из вас желает ко мне присоединиться?

Последовала пауза. До этого никто не отозвался на мое предложение выпить по-нибудь. Однако теперь все единодушно согласились, и я стал хлопотать у столика, заранее оборудованного в дальнем конце комнаты. Трое попросили пива, которое Фриц принес с кухни. Остальные сделали заказ в соответствии со своими вкусами. Я предлагал Вульфу достать ящик «Хай спота» и поставить его на видное место, но он только фыркнул. В таких случаях он настаивает, чтобы среди прочих напитков было в наличии красное и охлажденное белое вино. Обычно вино никто не просит, но на этот раз сразу двое – мисс Коппел и Трауб – заказали «Монтраше». Я тоже взял его, поскольку люблю букет этого вина и то, как оно незаметно проникает в голову. Существует только одна проблема в связи с подачей напитков тем, кто приходит сюда по делу. Я считаю, по расходы можно отнести на законных основаниях за счет клиентов, однако Вульф говорит «нет», пусть каждый ест и пьет в его доме за его счет. Еще одно проявление эксцентричности. Он также настаивает, чтобы у каждого кресла была подставка или столик для стаканов.

Все так и было.