Текст книги "Броня Бедствия (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Но эти мысли и чувства, наполнившие Фалькона, не смогли укрыться от взгляда Блоссом, долгие годы выступавшей с ним в одной команде. Солнечный аватар нежно улыбнулся, обхватил руками голову Фалькона и крепко прижал её к груди.

– И я… я тоже так подумала. Других причин нет, и я никогда не сожалела о своём выборе. Давай пить чай… а потом выйдем к морю. Сейчас активен «Закат», и снаружи должен быть великолепный вид.

Тьма.

Свет прожектора.

Кольцо белого света выхватило две жмущихся друг к другу фигуры. Одна – хромировано-серебристая, а другая – шафраново-жёлтая.

Зажегся свет, освещая бесконечно уходящий вдаль пейзаж. Тихое море, закатывающееся за горизонт солнце. Блики, пляшущие между волн. Цвет этих бликов удивительно похож на оттенки, которые аватары обрели в лучах заката.

Вид на закатную Токийскую Бухту, открывающийся с южной окраины Одайбы, а конкретнее, с побережья парка Акацукифуто, настолько красив, что невольно возникали сомнения в том, действительно ли его воссоздали на основе изображений с социальных камер.

Но, в отличие от реального мира, здесь не летали бесконечным потоком самолёты, кружа возле аэропорта Ханеда. Вместо них на фоне оранжевого неба парили похожие на птерозавров Энеми. И волны с горизонта в залив гнал не проплывающий кит, а плезиозавр.

Каждый раз, когда он стоял рядом с Блоссом и окидывал взглядом пейзажи неограниченного нейтрального поля, в его голове возникал один и тот же вопрос.

Для чего вообще создан этот мир? Что у него за цель, ради которой сюда приглашаются только маленькие дети?

Мозг младшеклассника не мог даже представить, сколько денег нужно на разработку и поддержку такой гигантской системы. И, в то же время, ни один игрок в Брейн Бёрст ещё не отдал за игру ни копейки. Ходили слухи о том, что эта игра служила экспериментальным исследованием одной из игровых компаний, и о том, что это своеобразный маркетинговый приём рекламных компаний, но все эти теории разбивались о простой факт: игроков слишком мало.

Год назад около сотни детей получили от неизвестного источника файл с игрой. Им дали особое право – становиться «родителями» неограниченное количество раз, но только после достижения второго уровня. Естественно, до него дошла лишь треть игроков: тридцать человек. Затем они начали распространять игру в сообществах детей-геймеров, и к сегодняшнему дню количество проживающих в Токио игроков доросло примерно до пятиста. Но любой серьёзной компании такая цифра показалась бы ничтожной.

Кроме того, условия, которые необходимо выполнить, чтобы начать играть в Брейн Бёрст, слишком суровые. Детей, носивших нейролинкер с рождения и имевших большой опыт фулл дайва, было не так уж и много. Вообще, у Брейн Бёрста есть модуль проверки на совместимость. Можно соединиться с желаемым человеком в проводную или местную сеть под предлогом передачи файла, а самому тем временем проверить, выполняются ли для него эти условия, но Фалькон за всю свою жизнь так и не нашёл ни одного человека, который смог бы пройти проверку. Поэтому к 5 уровню он совершенно забросил попытки стать «родителем».

Зачем? Для чего был создан этот мир с бесконечным временем и пространством?..

– Ты снова задумался, Фаль? – вдруг прошептала прижавшаяся к нему Шафран Блоссом.

Резко заморгав, Фалькон прервал свои мысли.

– А… угу… на обычных полях это ещё не так заметно, но когда я так смотрю на неограниченное поле, я всегда задумываюсь. Куда оно ведёт меня… всех нас?

– Это да… я понимаю, о чём ты… наверное. В последнее время, когда я разговариваю с родными и друзьями, они часто странно на меня смотрят. Я стараюсь вести себя, как обычно, но то и дело произношу слова, которые раньше не использовала и тому подобное… – опечаленно произнесла Блоссом и свесила голову.

Фалькон обнял её за плечо.

– Ну… ничего не поделаешь. Мы ведь пробыли… прожили в этом мире уже пять лет. За это время мы много чего увидели, много о чём говорили, много о чём думали. Наши души уже старше душ шестиклассников. Но… может, не всё так плохо. Не изменись я за эти годы, я бы постеснялся не то что говорить, а даже находиться с девочкой вроде тебя в одном месте.

– Хе-хе. С моей точки зрения ты все ещё ребёнок, Сокол.

Блоссом кратко усмехнулась, но затем её голос вновь погрустнел.

– Фаль… ты уже слышал?.. О том, что происходит с игроками после того, как они лишаются всех очков, и Брейн Бёрст автоматически удаляется?..

Этот шёпот заставил Фалькона напрячься. Но он тут же расслабился и постарался как можно спокойнее ответить:

– Если ты про то, что лишившиеся игры игроки теряют все связанные с ней воспоминания… мне кажется, это просто слухи. Это звучит слишком нереально. Разве может программа вмешиваться в воспоминания человека?..

– Но ведь и в то, что она может ускорять мысли в тысячу раз, поначалу тоже никто не верил. Если честно, по-моему, я так до конца и не поняла, как это работает. А раз так, то, может, возможно и «стирание памяти»?..

Фалькон, который тоже не слишком хорошо понимал базовые технологии Брейн Бёрста, в ответ на это был вынужден промолчать.

Оба они принадлежали той самой группе «первых игроков в Брейн Бёрст», которых, по подсчётам, осталось уже меньше двадцати. У них нет «родителей», и никто из них двоих так и не завёл «детей». Поэтому ни у кого из них не было шанса проверить, действительно ли слухи о стирании памяти после потери Брейн Бёрста правдивы.

И даже если бы у них появился шанс, убедиться в том, что это правда, не так-то просто. По тем же слухам, ушедшие из Ускоренного Мира люди не то чтобы полностью теряли связанные с Брейн Бёрстом воспоминания. Они теряли интерес к нему и забывали все касающиеся его детали. Другими словами, у них в памяти не оставалось пустого пятна, которое бы моментально встревожило окружающих. Это, так сказать, «смягчённое» стирание памяти.

И эта процедура вполне могла быть куда страшнее настоящей потери памяти.

Это значило, что в один день человек просто забывал обо всех сильных узах, которые связывали его с товарищами по Легиону, с «родителем», «ребёнком» и другими друзьями… и терял к ним всякий интерес. Он просто начинал считать этих людей ничем не примечательными знакомыми. И, по сравнению с этим исходом, полная потеря памяти кажется гораздо более привлекательной. Ведь она хотя бы даёт небольшой шанс повторно познакомиться с человеком и вновь подружиться с ним…

От этих мыслей аватар вздрогнул, словно от холода. До ушей донёсся ещё более приглушенный шёпот:

– Фаль. Ты знаешь, наверное, я скоро заведу «ребёнка».

– Э?..

Неожиданные слова заставили его повернуть к партнёрше голову. Блоссом смущённо улыбнулась, но затем вновь продолжила тихим голосом:

– До сих пор я не была уверена в том, что смогу защитить его, и потому не осмеливалась. Но с недавних пор мы научились уверенно побеждать в дуэлях и освоили приёмы охоты на Энеми. Даже если мой ребёнок будет в опасности по очкам, я смогу ему помочь. Естественно, я не собираюсь снабжать его очками безвозмездно. Как только он дойдёт до 4 уровня, он отплатит их охотой.

– А-а… ага, понятно…

Фалькон кивнул. Он знал, что Блоссом наверняка станет строгой, но в то же время заботливой мамой… вернее, «родителем». Сама Шафран Блоссом же вновь устремила свой взгляд к тихоокеанскому горизонту Токийской Бухты и вновь произнесла нечто поразительное:

– И ещё, это долговременный план, но однажды я хочу основать Легион.

– Э?.. Ты хочешь власти над территорией? – тут же спросил Фалькон, но шафрановый аватар резко замотал головой.

– Нет-нет. Ну, если территория Одайба никому не нужна, я, может, и объявлю её своей, но Легион я хочу не поэтому. Это будет невоенный Легион… я хочу, так сказать, организовать Легион взаимопомощи.

– Легион… взаимопомощи?

– Да, именно. Помнишь, я говорила, что помогу ребёнку, если у него будут проблемы с очками, в обмен на то, что он вернёт их мне позже? И вот я подумала, а нельзя ли организовать то же самое в больших масштабах?

Начав понимать, к чему она клонит, Фалькон резко повернулся в её сторону. Блоссом неспешно повернулась, взяла Фалькона за руки и с ещё более серьёзным лицом сказала:

– Фаль… смотри. Мы ведь начали ходить парой с самого первого уровня, так? Мы самозабвенно сражались и достигли второго уровня. Затем третьего, потом четвёртого. А когда опомнились, оказались уже на пятом. Но ты понимаешь, насколько нам повезло добраться до него? Неприятно об этом думать, но… на другой стороне наших уровней – игроки, лишившиеся всех очков и изгнанные из Ускоренного Мира…

– …

Да, она права. Никто не знал, сколько игроков лишилось всех очков к настоящему времени, но из «первой сотни» выжил лишь каждый пятый.

Произнесённые ею слова оказались такими тяжёлыми, что Фалькон не нашёл даже обнадёживающего ответа. Маленькие ладони, державшие его руки, ласково погладили запястья Фалькона, и послышался мягкий шёпот:

– Прости меня, Фаль. Я не сожалею о том, что мы сделали. Ведь Брейн Бёрст – это файтинг. Кто-то должен выиграть, кто-то – проиграть. Но… но то, что обнуление очков ведёт к потере и игры, и памяти о ней, после чего ты уже никогда не сможешь вернуться в этот мир… это слишком жестоко. Я видела немало людей, у которых осталось мало очков, и они удовольствия от боёв точно не получают… но что же это за игра, которая не приносит удовольствия?..

«Возможно, именно в суровости правил, по мнению разработчика, и состоит суть игры», – пронеслась в голове Фалькона мысль, но он не высказал её, вместо этого спросив:

– И поэтому… ты хочешь сделать «Легион взаимопомощи»?..

– Да… мы накопим большое количество очков и будем делиться ими с попавшими в беду людьми. Когда опасность минует, они вернут их в ходе совместных охот. За эти пять лет я поняла принципы охоты очень хорошо, даже слишком. Освоенные нами трюки должны значительно сократить количество неудачных охот.

– Но… но раз так, – Фалькон отчаянно пытался воссоздать в голове все мысли, которые вложила в свою идею Блоссом, и они привели его к вопросу, которые он с опаской и задал: – Если все игроки вступят в Легион взаимопомощи… то больше не будет игроков с иссякшими очками. Очки на ускорение и новые уровни будут приходить из охоты на Энеми… ты думаешь, это возможно?

– Возможно. Я уверена, что смогу… нет, что должна сделать это.

Бледно-голубые глаза Шафран Блоссом, похожие на весеннее небо, никогда ещё не светились такой уверенностью.

– Недавно… до меня дошёл отвратительный слух. Некоторые Легионы ищут по магазинам игр и паркам развлечений детей, способных ускоряться, а найдя, сразу же пересылают им Брейн Бёрст…

– Э… это, конечно, грубый метод, но я не вижу ничего особенно плохого в том, чтобы таким образом пополнять ряды своего Легиона…

– Дело не в этом. Они вовсе не собираются делать этих «детей» своими друзьями и товарищами… они ничего не объясняют им про Брейн Бёрст, а просто вызывают их на дуэль через прямое или местное соединение, забирая все их очки… и сразу же доводя их до автоматического удаления игры…

– Чт…

У него спёрло дыхание. Это уже даже не «вымогательство». Это «охота». Но не на Энеми… эти люди охотились на игроков.

Блоссом вгляделась в глаза лишившегося дара речи Фалькона и напряжённо произнесла:

– Если это так… то это неправильно. Даже если система такое допускает, это всё равно неправильно. Пусть я всё ещё бессильна… но… но я должна, пусть понемногу, но делать хоть что-то. Я не знаю, сколько времени на это уйдёт, но я сделаю «ребёнка», попробую поддерживать его очками, создам Легион… чтобы однажды все мы смогли дружно играть в этом мире, улыбаясь и радуясь ему…

Когда Фалькон опомнился, руки Блоссом уже крепко обнимали его.

Он нагнулся к маленькому аватару, прижавшемуся к его груди и уверенно прошептал:

– …Я помогу тебе. Пусть слово «бессильный» подходит мне ещё лучше, чем тебе… но я обещаю. Я сделаю всё, что смогу, ради тебя, ради всего этого мира. Брейн Бёрст – это файтинг, игра, а игра должна приносить удовольствие. И… я ощущал это удовольствие, когда сражался бок о бок с тобой, Фран. С тех пор как я встретился с тобой, я начал с нетерпением ждать каждого нового дня. И я хочу, чтобы все игроки ощутили то же самое…

– Да. Да… мне тоже нравилось сражаться с тобой, Фаль. И я знаю, что и будет весело. Мы должны поделиться этой радостью с миром. Вместе мы справимся… – ответила она дрожащим голосом.

Фалькон прижал её к себе, а затем осторожно отпрянул.

Он выставил вверх палец, прося её немного подождать, и коснулся шкалы здоровья в верхнем левом углу. Из появившегося меню он перешёл в инвентарь, пробежался по нему взглядом, а затем нажал на одну из вещей, превратив её в объект.

Объект этот выглядел как сверкающая серебром карта. Большинство вещей на неограниченном нейтральном поле сначала выглядят похожим образом, и Усиливающее Снаряжение – не исключение. Когда снаряжение обнаруживается в сундуке или после смерти Энеми, оно выглядит как карта. И хозяином этого снаряжения становится тот, кто первый наденет его.

Взяв карту в руки, он протянул её Блоссом.

Спереди на карте была надпись мелкими буквами: «THE DESTINY». Это была та самая серебряная броня высшего качества, которую он нашёл в глубинах Имперского Замка.

– Фран, я дарю тебе её. Уверен, она поможет тебе исполнить твою мечту…

Блоссом осторожно подняла руки, и Фалькон вложил в них карту.

Он ещё не знал, насколько сила этой карты исказит их судьбу…

Тьма.

Свет прожектора.

Кольцо света выхватило миниатюрную фигуру.

Она, шафраново-жёлтая, напоминающая своим цветом лучи весеннего солнца. Но на некоторых участках её тела были заметны незнакомые серебристые детали.

Аватар низко склонил голову с короткими, похожими на распустившийся бутон волосами. Руки широко раскинуты в стороны, ноги бессильно свисали. Несмотря на неустойчивую позу, фигура стояла совершенно неподвижно. Что-то держало её сзади.

За её спиной был… крест, сделанный из тончайших, матово-чёрных досок. Неведомая сила словно магнитом прижимала к нему фигуру.

Наконец, свет осветил пространство вокруг.

Земля отсвечивала зелёным металлическим блеском. Похожим образом блестели и таинственные жуки, ползущие по ней. Крест установлен на дне широкой впадины. Стала видна огромная щель возле креста, стенки которой были влажными от какой-то прозрачной, липкой жидкости.

Свет стал сильнее.

На границе круглого тридцатиметрового кратера стояло кольцо из нескольких десятков фигур. Они не двигались, не разговаривали, а лишь молча смотрели на крест. Они словно знали, что сейчас произойдёт. Они почти не дышали и внимательно смотрели – либо они боялись того, что должно случиться, либо предвкушали это.

Одна из фигур, в отличие от остальных, лежала на земле.

Небольшая и отдающая блеском почерневшего серебра. Тонкие руки и ноги, круглый шлем. Фигура пыталась подняться и скребла металлическими пальцами по земле. Но сдвинуться не могла. Две матово-чёрные плиты, подобные тем, из которых был сделан крест на дне кратера, надёжно удерживали её на месте.

Вдруг ползающие по кратеру насекомые разбежались по сторонам, словно испуганные паучата, и скрылись в многочисленных трещинах.

Низкий, тяжёлый гул начал раздаваться из щели в центре кратера.

– Прекратите… прекратите, прекратите-е-е!!! – пытался кричать он десятки, сотни раз, но слова его каждый раз бессильно растворялись в небесах неограниченного нейтрального поля.

Земля перед его глазами была усеяна царапинами, сделанными его же пальцами. Но как бы он ни старался, двигались лишь руки по локоть. Две чёрные плиты, сжимавшие плечи Хром Фалькона, не были толстыми, но сжимали его с невероятной силой подобно гигантским тискам.

Но ещё более невероятным было то, что тот же самый игрок, что взял его в плен, одновременно с этим поддерживал и тот самый крест на дне кратера, который обездвиживал Шафран Блоссом.

Её голова понуро висела. Казалось, у неё уже не осталось сил сопротивляться. И её можно понять. За последние минуты она перенесла такие кошмарные мучения, которых до того не испытывала за всю свою жизнь в Ускоренном Мире.

То же самое можно было сказать о яростном гневе и отчаянии в сознании Фалькона – таких эмоции он не испытывал никогда.

– Прекратите… прекратите, остановитесь… – раздавался сдавленный голос сквозь стиснутые зубы.

Одновременно с этими словами пальцы аватара прорисовали новые царапины в твёрдой земле «Чистилища». Но аватар не смог сдвинуться. И от этого бессилия отчаяние становилось ещё глубже.

Он ощущал вибрацию всем своим телом. Оно возвращалось.

Из самого центра кратера, из двухметровой щели около креста с Блоссом, пыталось вылезти нечто. Вначале появилась дюжина заострённых щупалец, медленно извивавшихся в воздухе. Затем во тьме загорелись два ряда красных точек. Свет их, полный неистового голода, принадлежал глазам создания. Как только щупальца коснулись тела Блоссом, эти глаза резко вспыхнули. А затем…

Разбрызгивая вокруг себя липкую жидкость, из щели с влажным звуком быстро выполз гигантский червь. Это был представитель сильнейшего (за исключением «Четырёх Богов») класса Энеми Ускоренного Мира – Энеми Легендарного класса, адский червь «Ёрмунганд».

Встретиться с ним можно было только на органических уровнях вроде «Чистилища», «Эпидемии» и «Прогнившего Леса», но каждая из этих встреч практически гарантировала смерть. Правда, в отличие от многих Энеми, Ёрмунганд обладал крайне ограниченным ареалом, распространявшимся лишь на тридцать метров вокруг его щели. Появление на уровне занимало у него около десяти секунд, чего вполне достаточно для того, чтобы сбежать с ареала сразу после воскрешения. Если, конечно, ты не обездвижен чьими-то техниками.

Ёрмунганд приближал свою голову к распятой на чёрном кресте Шафран Блоссом. Под шестнадцатью глазами, похожими на красные фонари, был окружённый щупальцами круглый рот. Внутри него виднелись несколько рядов похожих на лезвия пилы клыков. Продолжая истекать вязкой жидкостью, рот приближался к миниатюрному аватару. Блоссом на мгновение вздрогнула, но затем склонила голову ещё ниже.

– Прекра… ти… прекрати-и-и-и!!! – раздался хриплый голос из-под шлема Фалькона, но лишённый разума Энеми не мог его услышать.

Червь широко разинул свой метровый рот над головой Блоссом. Вязкая слюна стекала на жёлтую броню, превращаясь в белый дым, когда касалась её. Эта жидкость временно ослабляла защиту аватара, на которого попадала. Серебристая броня Блоссом начала резко тускнеть. Словно ожидавший этого момента Ёрмунганд заглотил распятое на кресте тело Блоссом.

Мир перед глазами Фалькона, красный от пылающих в нём чувств, наполнили душераздирающие вопли его закадычной партнёрши.

Сила «Судьбы» оказалась гораздо выше, чем они могли себе представить.

Она давала полную защиту от любых физических атак – рубящих, ударных, колющих, пуль, взрывов и так далее. Энергетические и лазерные атаки она отражала обратно. К холоду, жару и электричеству – абсолютно устойчива. Урон ей могли нанести лишь кислотно-коррозийные атаки, бич любого металла, но аватаров с такими способностями практически не было. Аватара в этой броне можно без преувеличения назвать неуязвимым. Этот уровень защиты пугал.

Но, если подумать, то получить её мог лишь аватар, пробившийся через «Четырёх Богов» и проникший в самые глубины Имперского Замка. Её можно назвать «финальной экипировкой» Брейн Бёрста. Но игра всё ещё находилась на заре своего существования, а Фалькон смог получить её лишь благодаря случайностям, удаче и ошибке игры. На данном этапе эта сила действительно должна казаться невероятной.

Даже сама Шафран Блоссом, завладевшая «Судьбой», испугалась силы этого артефакта, способного уничтожить баланс всей игры. Красные и синие аватары, которые раньше убивали её чуть ли не с одного удара, теперь могли лишь едва поцарапать её даже самыми сильными спецприёмами. Уже через несколько дуэлей по Ускоренному Миру пошли слухи. Блоссом завалили просьбами продать броню и приглашениями от сильных Легионов. Естественно, звучали и обвинения в жульничестве.

Если бы Блоссом, как и раньше, не собиралась заниматься ничем кроме командных боев на пару с Фальконом, она бы запечатала «Судьбу» или каким-либо способом уничтожила её.

Но теперь у неё была заветная мечта. Создать «Легион взаимопомощи», который защитил бы игроков от потери очков, убрал бы из Ускоренного Мира поединки насмерть и сделал бы его местом, в котором бои велись бы только ради удовольствия… миром, в котором можно было бы жить.

Блоссом говорила, что она смирилась со своей судьбой сразу, как узнала, что не доживёт до совершеннолетия. Но, возможно, она втайне пыталась сопротивляться. Именно тогда у неё возникла мечта превратить пустоши Ускоренного Мира в цветущие сады… тогда, в тот самый момент, когда она начала играть в Брейн Бёрст.

Ядром Легиона взаимопомощи должна была стать система снабжения очками бедствующих игроков, но для её работы нужен запас этих самых «бёрст поинтов». Кроме того, им нужна сила, способная противостоять диверсантам, которые наверняка попытались бы помешать зарождающемуся Легиону.

Поэтому «Судьба», в разы облегчившая и охоту на Энеми, стала для Блоссом путеводной звездой к её мечте. Естественно, она старалась не вдаваться во все тяжкие, но многие смельчаки пытались нападать на неё и Фалькона. Все они были повержены.

В конце концов, против них вышел «Монохром», один из сильнейших игроков, но и он потерпел поражение (правда, в бою 2 на 1). В тот же самый день Блоссом заявила о своём плане всему Ускоренному Миру, зазывая игроков в свой Легион.

Вчера к ним пришло сообщение, подписанное примерно тридцатью игроками в Брейн Бёрст, в котором они сообщали, что хотели обсудить некоторые конкретные вопросы.

Блоссом и Фалькон обрадовались, но некоторые части сообщения вызвали у них беспокойство. Игроки настаивали на встрече на неограниченном нейтральном поле. Они писали, что хотели лично убедиться в том, что броня позволит ей стабильно охотиться на Энеми. Но на неограниченном поле не было никаких гарантий. Они вполне могли попытаться дружно напасть на них.

Но даже в этом случае они не смогли бы так просто прикончить одетую в «Судьбу» Блоссом. Поэтому в своём ответе она попросила устроить встречу возле точки выхода, чтобы быстро сбежать в том случае, если противники подстроят западню.

Естественно, даже с учётом этого ситуацию сложно было назвать безопасной. Способности дуэльных аватаров вовсе не ограничивались исключительно наносящими урон. Примером могла служить даже сама Блоссом. Способности могли включать обездвиживание, ослепление и прочие неприятные эффекты, которые могли помешать их побегу. Но Блоссом и Фалькон решили довериться авторам сообщения. Среди имён подписавшихся были и давно знакомые им аватары. Они и подумать не могли, что те будут замышлять против них что-то плохое. Вернее, они не хотели так думать.

Местом для сегодняшней встречи выбрали в местечке возле северного конца Радужного Моста: парковка возле Сибауры, неподалёку от которой находилась точка выхода. На всякий случай, они предварительно осмотрели точку сбора издалека и, действительно, обнаружили в её районе подписавшихся под сообщением аватаров. Успокоившись, они начали спускаться с моста над линией Кодайба, как вдруг из-под их ног выскочили тонкие плиты…

И взяли их в плен до того, как они успели как-либо среагировать.

– Прекратите… пожалуйста! Почему… за что?!.. – изо всех сил продолжал кричать Хром Фалькон, не в силах оторвать глаз от того, как бесчисленные клыки Легендарного по классификации и ужасающего по виду червя впивались в тело его любимой партнёрши.

Вопрос предназначался игрокам, окруживших этот кратер, служивший логовом Ёрмунганда.

Он знал большинство из них, а с некоторыми по-дружески разговаривал каждый раз, когда замечал на зрительских трибунах. Естественно, он встречался с ними и в дуэлях, но победы в них постоянно перемежались с поражениями. Он не знал случаев, которые могли бы обидеть их так, что заставило бы устроить такую западню.

Но все они молчали, и даже не смотрели в сторону прижатого к земле Фалькона. Их неподвижные взгляды были устремлены ко дну кратера, к повторяющемуся раз за разом кошмару. На их лицах был страх и шок. Но не только. Фалькон отчётливо ощущал, что за этим страхом пряталось нечто ещё. Нечто ещё более жуткое.

Вдруг сзади справа послышался низкий, мягкий голос:

– Извини, Фалькон. Давай я поясню тебе, раз они не хотят.

Этот голос, напоминавший по интонации учительский, принадлежал тому самому аватару, чьи плиты обездвижили Фалькона и распяли Блоссом. Имени его он не знал. Более того, он до сих пор ни разу не видел его в Ускоренном Мире. Выглядел он очень странно – его тело было сложено из вертикальных плит.

– Мощь этого Усиливающего Снаряжения слишком сильна для этого мира, всё ещё находящегося на своей заре. Вы ведь и сами ощутили это в ходе недавних дуэлей, не так ли?

Игроки в Брейн Бёрст могли быть максимум второклассниками. Это следовало из требования, гласившего, что для установки необходимо с самого младенчества носить нейролинкер. В продажу они поступили в тот самый год, когда родился Фалькон, относившийся к «первой волне» игроков.

Но голос чёрного пластинчатого аватара не казался детским. Он казался старше даже классного руководителя Фалькона, которому было двадцать лет. Изо всех сил сопротивляясь давлению плит, Фалькон выдавил из себя:

– Тогда… дайте нам сдать «Броню» в магазин. Мы раздадим вам очки от продажи. Неужели этого недостаточно?.. Неужели вам нужно доходить до этого?!..

– Увы, у этого способа есть недостаток – Усиливающее Снаряжение останется в магазине. Кто-то может выкупить его и вновь нарушить баланс игры. Эту броню нужно вернуть на её законное место. И сделать это можно лишь одним способом, Фалькон – её владельца необходимо уничтожить.

Как только этот спокойный голос закончил говорить…

Тело Блоссом, зажатое челюстями Ёрмунганда, рассыпалось на бесчисленные осколки. В небо поднялся столб шафранового цвета, вспыхнул и исчез.

Червь, уничтоживший противника буквально за один укус, удовлетворённо повёл щупальцами и уполз в гнездо. Чёрный крест беззвучно погрузился в тени на земле.

Остался лишь маленький шафраново-жёлтый огонёк. По правилам неограниченного нейтрального поля Блоссом перешла в «призрачное» состояние, из которого воскресла бы через час на том же самом месте. Но…

Справа, из-за спины пластинчатого аватара раздался тихий шёпот:

– Ризарект бай Компашн [2]2
  Resurrect by Compassion, Воскрешение через Сострадание.


[Закрыть].

Голос звучал настолько чисто и невинно, что казался нечеловеческим. Вслед за ним появились маленькие частицы света, по дуге устремившиеся ко дну кратера. Стоило им коснуться шафранового огонька, как с неба ударил мощный столб белого цвета, сфокусировался и материализовал на дне тело аватара. Это была Шафран Блоссом, которая должна была воскреснуть лишь через час. Она едва не рухнула на землю, но из теней опять показался крест, вновь пригвоздивший её к себе и зафиксировавший возле логова червя.

Этот процесс повторялся уже бесчисленное количество раз. Смерть от Энеми всегда лишала игрока ровно десяти очков, и накопленный в дуэлях запас иссякал медленно. Цикл жестоких смертей и ещё более жестоких воскрешений продолжался.

О случаях, когда игрок забредал вглубь ареала Легендарного Энеми, не мог сбежать и умирал столько раз, что лишался всех очков, слышали многие. Эту ситуацию игроки (с ужасом в голосе) называли «бесконечной гибелью». Но сейчас ситуация другая. Чёрный пластинчатый аватар намеренно поймал их в ловушку и удерживал Блоссом на месте с помощью чёрного креста. Это не несчастный случай, а убийство. Поэтому, такие ситуации называли «бесконечными истреблениями».

«Пожалуйста, прекратите…»

У Фалькона уже кончились силы умолять их голосом, поэтому слова эти он произнёс глазами.

Болевые ощущения от получаемого урона на неограниченном поле были практически неотличимы от реальных. Каждый раз, когда Ёрмунганд убивал Блоссом, она чувствовала такую боль, словно её тело действительно разрывали зубы гигантского червя. Пусть её реальное тело не страдало, но эти воспоминания навсегда останутся в её сознании, её душе.

Но…

По-настоящему её ранили не клыки чудовища, а взгляды игроков, стоявших вокруг кратера. Те, кого она считала друзьями, вызвали её сюда, поймали в ловушку и молча наблюдали за тем, как гигантский червь раз за разом пожирал её.

На их лицах был заметен не только страх и испуг, но и нотки азарта, словно у детей, увидевших нечто страшное. И это чувство таило за собой другое, гораздо более реальное, гораздо более уродливое. Они были похожи на школьников, обращавшихся с казавшимся им странным одноклассником как с изгоем.

И в то же самое время.

Хром Фалькон испытывал те же чувства, что и школьник, жалевший странного одноклассника, но который мог лишь бессильно смотреть на него из безопасной зоны.

Если бы Фалькон не пробрался в Имперский Замок, если бы он не забрал «Судьбу», если бы не передал её Блоссом, ничего этого не произошло бы. Всё произошло по его вине, но сам он, без единой царапины на своём теле, лишь смотрел на страдания своей возлюбленной.

Ёрмунганд быстро почувствовал, что Блоссом воскресили, и вновь начал выползать из недр земли. Земля содрогалась от его перемещений, но шафрановый аватар уже даже не дёргался. Она лишь бессильно свисала с чёрного креста и ожидала очередной «смерти». А, возможно, и того, что ждало после неё – лишения всех очков и потери памяти. «Конца».

«Я…

Я вновь совершаю ту же ошибку.

Я клялся самому себе. Что я больше не буду молча смотреть. Что больше не буду закрывать глаза на то, как другие люди страдают, как их отчуждают, как они лишаются того места, что однажды называли домом. Но я вновь не могу ничего поделать. Я просто смотрю на то, как теряю кого-то важного…»

– Нет… – выдавил он голос затухающим сознанием. – Я больше не могу. Я больше никогда не хочу оставаться один.

Сжимавшие его пластины были такими тяжёлыми, словно установил их не аватар, а сама система. Он полностью осознавал, что никакими усилиями не смог бы сдвинуть их даже на миллиметр. Но он знал, как может освободиться от них.

Если он не мог разрушить плиты… то мог уничтожить свою собственную броню.

– У-у… о-о… о-о-о-о… – застонал он скрипучим голосом и напрягся из последних сил, отчаянно толкая плиты.

Хромированная броня начал истошно стонать, не выдерживая давления. Именно на этом месте Фалькон и сдавался все прошлые разы. Но он игнорировал признаки того, что ломается сам, и продолжал давить.

– Лучше не делай этого, Фалькон, – послышался шёпот пластинчатого аватара, по которому могло показаться, что тот действительно переживает за него. – Мы не собираемся изгонять тебя. Обещаю, что отпущу тебя, как только эта операция закончится. Скорее всего, нам осталось повторить буквально один или два раза. Полежи тихонько, осталось немного.