Текст книги "Ошейник для целителя (СИ)"
Автор книги: Регина Птица
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
6
Проснувшись, она обнаружила, что Лоуренс наполовину лежит на ней и прижимает во сне к груди. Къяра не привыкла делить с кем-либо постель, поэтому не знала, как распутаться, не разбудив целителя. К счастью, Лоуренс спал так крепко, что не пошевелился, когда она выскользнула из постели для утреннего купания. Приняв душ и умывшись, Къяра спустилась в гостиную, надеясь посидеть в одиночестве и прочистить голову. Ей снились тревожные сны, и хотя она проспала всю ночь, образы из снов всё ещё беспокоили её.
Её попытка уединиться провалилась, когда она услышала, как кто-то стучит в её дверь. Къяра мысленно вздохнула и, подхватив оставленный у входа пистолет, приоткрыла её. Она была немало удивлена, увидев в проёме Керита – ещё одного оперативника из их команды, тем более в такую рань.
Къяра отступила в сторону, пропуская друга и надеясь, что визит буде не долгим.
– Не похоже, чтобы ты наслаждалась этим и вполовину так сильно, как я думал.
Къяра уставилась на гостя так, словно один её взгляд мог разорвать Керита на мелкие кусочки.
– Полагаю, я ясно дала понять, что мне не нравится это затруднительное положение и я не буду им наслаждаться. У тебя была причина приставать ко мне, кроме как для того, чтобы оскорбить меня ещё сильнее, чем это уже сделал Джокер?
– Не куксись, красотка. Я пришёл потому что Ная думает, что может помочь. Прежде чем ты скажешь хоть слово – она знает, как вы оба относитесь к её способностям, но она знает и то, что вы не хотите быть привязанным друг к другу. Никто из нас не упустил тот факт, что наш блондинчик-врач был в паре вздохов от полного краха, когда ты вытолкала его за двери. Всё, о чём я прошу – это позволить малышке взглянуть на вещи и посмотреть, если ли в этих унн-раннских «чарах» что-то общее с магией мира Дрэв, возможно она найдёт что-то, что сможет исправить. Или, прости меня божественная задница всех миров, вы двое предпочитаете быть скованными вместе вот так, чем воспользоваться запретными техниками?
Къяра шумно втянула воздух через нос.
Ная была дриадой. Чем-то вроде дриады. Её народ, живший на планете Дрэв, был растениями с зачатками коллективного разума. И правили среди них те, у кого эти зачатки – то есть собственно способности к внушению – были сильнее. Ная также не видела в животной плоти чего-то трепетно-священного. Она всегда говорила, что люди без раздумий срубают деревья и едят морковку, значит и дрэвам ничего не мешает, ну… делать то же самое с людьми. И да, то, что она считала «божественным даром матери деревьев» они с Лоуренсом, без сомнения, назвали бы «запретными техниками».
Къяра даже не успела ответить, как услышала, как Лоуренс подошёл к ним сзади и негромко произнёс, обращаясь к Кериту:
– Никогда в жизни, даже ради самой жизни, я не позволю Нае применить ко мне свои способности. Я лучше просто пойду и сдамся в Корпус, чем позволю высосать чью-то душу, чтобы спасти меня. Возможно, её Хранитель может знать о каких-то унн-ранских «чарах» или других способах зашить в артефакт силу внушения, которые могли бы помочь нам, БЕЗ проклятой тауматургии?
Керит поднял руки и заворчал на них обоих.
– Прекрасно! Но когда ты станешь старым и седым и всё ещё будешь прикован к нашей взрывоопасной красотке, не говори, что мы бросили тебя на произвол судьбы. Ты придёшь в гостиницу к Нае после обеда? Она остановилась в другом секторе, ей не нравится, когда рядом крутится столько плотоядных млекопитающих.
Лоуренс резко дёрнул головой, наблюдая за Керитом прищуренными глазами.
– Да, но предупреди её, что если она собирается использовать СВОИ плотоядные штучки, я первым позову к ней в гости толпу разгневанных млекопитающих.
– Как пожелаете, месир Лоуренс! – Керит насмешливо отсалютовал ему и предоставил их с Къярой самим себе. Он недооценил, насколько эти двое похожи, когда речь заходит о некоторых вещах: тауматургия, управление чужим разумом и большие экспансивно настроенные полусекретные организации, которые держат людей взаперти.
Къяра заперла дверь и повернулась, чтобы внимательно посмотреть на Лоуренса. Она уже знала, что он разделяет её неприязнь к этим вещам, но не думала, что он мог бы отдать на растерзание людям другого псионика – учитывая все его проповеди о правах последних.
Лоуренс кипел, уставившись на закрытую дверь так, словно пытался расколоть её на части усилием воли. К сожалению, он сейчас не был псиоником и почти ничего не мог сделать в этом ошейнике и этих наручниках. Он наконец перестал пялиться на дверь и посмотрел на Къяру, которая открыто пялилась на Лоуренса и задавалась вопросом, кто вообще этот человек перед ней?
– Я сделал что-то не так, Къяра? Я знаю, что на мне отдыхает глаз, но не нужно так на меня пялиться.
Къяра посмотрела в сторону от Лоуренса и прошла мимо него, она не думала, что сможет заговорить, глядя в карие глаза лекаря. Она не была уверена, но ей показалось, что сейчас за него снова говорят оковы, навязанные Адрианой. Къяра прошла в кухонный уголок, включила чайник и достала из холодильника фрукты. Затем кивнула на стул, показывая, что Лоуренсу следует сесть, и она не сомневалась, что он сядет – из-за ошейника.
Лоуренс больше ничего не сказал, просто принялся за завтрак и ждал, что Кхяра сделает или скажет что-нибудь. Он догадывался, что этот долгий пристальный взгляд стал реакцией на его позицию против запретных техник. Должно быть, её это беспокоило.
Къяра покончила с едой и посмотрела на Лоуренса, даже не зная, как затронуть тему своей ненависти к псионикам-отступникам – с учётом, что Лоуренс был одним из них. И да, она была удивлена, что он так яростно настроен против себе подобных, тем более что все псионики, которых она знала – и это в основном были сотрудники «Прогресса» – рано или поздно высасывали чью-то жизнь, чтобы стать сильнее.
– Итак, я не знаю, как задать этот вопрос, поэтому спрошу прямо. Почему ты так настроен против тауматургии? У меня много причин её ненавидеть, но ты действительно скорее отдашь бушующей толпе члена нашей команды, чем используешь её силу для спасения своей жизни?
Лоуренс посмотрел Къяре прямо в глаза, потому что хотел, чтобы она точно знала, почему он так сильно это ненавидит.
– Къяра, я говорю тебе это, потому что ты должна понять, как я на самом деле сильно ненавижу людей, которые используют чужую жизнь как топливо для своих сил. Я псионик, но те, кто использует свою силу во зло, у меня вызывают отвращение едва ли не большее, чем сотрудники Корпуса. Итак, ты хочешь знать почему?
Къяра просто ждала продолжения, удивлённая силой, струящейся через их связь, а также едва сдерживаемой яростью, скрывавшейся под его кажущимся самообладанием.
– Как ты, возможно, знаешь, псионика – генетический фактор. Её проявления связаны с наличием в нашей наследственности мутировавших представителей первой волны колонизации. И это значит, что хотя она может отдыхать на детях, скорее всего в семье будет не один псионик.
Он глубоко вздохнул.
– У меня был дядя-псионик, который вполне мог бы занять почётное место в «Прогрессе». Он ненавидел неодарённых с пугающим рвением. Он презирал моего отца за то, что тот не был псиоником. Он был слишком взволнован, когда мои родители узнали, что я – псионик. Он не понимал, что я его боюсь. Я видел, как он высасывал людей, когда я был ребёнком, когда он думал, что я ничего не понимаю. Быть может, не до смерти, но это не меняет дела. Но в целом он никогда ни от кого не скрывал, что умеет это делать. Он делал и другие вещи, например, поднимал из мёртвых крыс и котят. Он думал, что это произведёт на меня впечатление и заставит захотеть пойти по его стопам.
Он побарабанил пальцами по столу и продолжил:
– На планете, где я рос, не часто встречались агенты Корпуса, так как это была небольшая колония. Если там и рождались псионики, они обычно попадали в Корпус без особого шума, и их семьи старались не привлекать к этому внимания, чтобы не навлечь на себя слишком много неприятностей из-за того, что в их кровной линии есть пси-файтор. Мой дядя каким-то образом избегал вербовки в течение многих лет. Он был высокомерен и думал, что его невозможно остановить. За год до того, как меня отправили на Керену, его наконец поймали. Пси-агенты решили сделать из него показательный пример, чтобы другие псионики не думали, что им сойдут с рук те зверства, которые он так долго совершал. Нас всех вывели на площадь, чтобы мы могли увидеть настоящего тауматурга. Я ожидал, что это будет он, но я не ожидал, что он ткнёт в меня пальцем и раскроет, что мы родственники. Позволь сказать откровенно, после этого у меня не появилось новых друзей.
Глава бригады пси-контроля хотел казнить меня на месте, хотя по закону он должен был просто забрать меня в Корпус. Я просил и умолял. Единственный способ, которым мне позволили заслужить прощение – это доказать, что я не тауматург. Мои навыки в тот момент сводились к исцелению и ни к чему больше.
Он насмехался надо мной, Къяра. Я был его племянником и едва начал бриться, я был до смерти напуган тем, что присоединюсь к нему у расстрельной стенки. Они вынудили нас к дуэли, он использовал формулы, о которых я вообще никогда не слышал, а я в основном бегал от него и уклонялся от его атак. И он не постеснялся прибегнуть к тауматургии, попытался высосать меня, несмотря на то, что кругом стояло шестеро агентов Пси-контроля.
Тот факт, что он почти убил меня, а я ничего не сделал, только стоял там как парализованный, убедил наконец офицера, что у меня нет склонностей к тауматургии. Они казнили его и оставили меня валяться на земле и пытаться исцелить себя, но я никогда не прощу ему этого. Я никогда не прощу ни одного псионика, который использует свою силу, чтобы установить власть над людьми.
Къяра была откровенно выбита из колеи, она никак не ожидала услышать такое от псионика. Она ненавидела тауматургов потому, что её куратор был тауматургом, он был жестоким ублюдком и использовал свои силы когда и как хотел, не считаясь ни с чем.
И она просто не знала, что ответить. Она не знала, как утешить Луренса и захочет ли он принять утешение от неё. Всё, что она могла сделать – это попытаться извиниться, и она знала, что эти извинения будут пустыми словами для его ушей.
– Я… Мне жаль, Лоуренс. Я знаю, что на самом деле это только слова, но я не могу придумать, что ещё могу сделать после твоего рассказа. Пойдём. Давай побыстрее разберёмся с нашим визитом к безумной женщине-дереву. И если уж на то пошло, мы могли бы поискать и других опытных псиоников на станции, возможно они смогут больше сказать о том, как работает твой ошейник.
Они оба поднялись в спальню, чтобы переодеться в уличную одежду. Оба были погружены в свои мысли, пока не покинули гостиницу.
Лоуренс обнаружил, что не может выйти из двери раньше Къяры, и Къяра, выругавшись себе под нос, вывела его наружу и закрыла за ними дверь. Она была в странном настроении и была уверена, что визит к дриаде не сделает это настроение лучше.
Они покинули стандартный портовый сектор и поднялись на лифте на уровень, где обитали «особые» расы, избегающие слишком пристального внимания людей. Оба были немало взволнованы тем пристальным вниманием, которое привлекал к ним ошейник Лоуренса. На Станции было полно рабов, и Къяра плохо понимала, в чём отличие, но Лоуренс явно не чувствовал себя уютнее под всеми этими пристальными взглядами.
Он держался чуть позади Къяры и последовал за ней к отелю, который назвал Керит, чтобы обнаружить, что их соратник сидит за столом в пустом холе и с подозрением наблюдает за всеми входящими.
– Не обращай на меня внимания, я просто решил составить Нае кампанию сегодня за завтраком.
Керит отвернулся и взяв в руки стоявший возле стола дробовик принялся полировать его мягкой тряпочкой, но взгляд его при этом оставался устремлён на двух друзей.
7
Къяра закатила глаза и повернулась к Нае.
– Керит сказал, что ты хочешь помочь. Что, по-твоему, можно сделать?
Ная взволновано протянула руки к рукам Лоуренса, чтобы осмотреть ошейник и наручники, как это уже делала Кайли. Она заметно подрагивала под двумя напряжёнными пристальными взглядами. Керит не преувеличивал, когда описывал ей, насколько остро Къяра и Лоуренс отреагировали на идею того, чтобы лечить одно зло при помощи другого, и вообще подпускать к Лоуренсу кого-то, практикующего тауматургию.
– Я не собираюсь стрелять тебе в голову только за то, что ты прикоснулась к нему, дрэва, – мрачно произнесла Къяра. – Ты можешь что-нибудь для него сделать?
– Следи за своим языком, Къяра. Только то, что тебя обучали в «Прогрессе», не делает тебя лучше меня. Трудно сохранять спокойствие, когда вы оба смотрите на меня так, словно убьёте, как только я потянусь к своей силе. А теперь отойдите, я не собираюсь ничего делать не спросив заранее. Лоуренс, если ты не перестанешь сверлить меня взглядом, твоё лицо останется косоглазым. Итак. Теперь покажи мне ошейник.
Къяра немного отступила и сердито смотрела на Наю всё то время, пока дриада касалась Лоуренса руками. Это не имело реального смысла. У неё не было никаких прав на этого человека, несмотря на нелепое положение, в котором они оказались. Даже это положение не давало ей никаких настоящих прав, но она всё равно почувствовала странный укол в груди от того, как Ная прикасалась к нему.
Къяра испытала некоторое облегчение от того, как Лоуренс коробился от каждого прикосновения её пальцев. Всё, что он мог сделать, это не отдёрнуть голову, когда Ная слегка потянула его за ошейник. Она, наконец, отпустила оковы Лоуренса и подошла к столу с визором. Некоторое время Ная листала какие-то вкладки в голографическом интерфейсе, судя по сопровождающим картинкам это были какие-то источники об Унн-Ран. Однако её взгляд становился всё более хмурым по мере того, как она листала страницы. Наконец она повернулась к Лоуренсу и Къяре с печальным выражением лица.
– Прости, Лори, я ничего не могу поделать. Возможно, кто-то более опытный смог бы что-то придумать или разобраться, как эта штука работает, но в моих записях нет упоминаний ни о чём подобном. Мне жаль, Къяра, Лоуренс, даже если вы решите позволить мне использовать все мои возможности, я не знаю способа, который мог бы отключить этот ошейник. Да хранят вас Весенние Кроны.
– Да хранят тебя Весенние Кроны, – едко отозвалась Къяра, в основном чтобы оставить последнее слово за собой.
Лоуренс только склонил голову в знак благодарности. Он знал, что если откроет рот, то, скорее всего, накричит на дрэву, которая в этом конкретно случае не заслужила его гнева. Он последовал за Къярой в негуманоидный сектор, чувствуя себя таким же заметным, как бельмо на глазу слона, потому что он был человеком и был в ошейнике, как собака.
Къяра направилась в сторону посадочной площадки, не зная, куда ещё пойти. Лоуренс не сказал ни слова, но почувствовал облегчение от мысли, что окажется на корабле, в знакомом пространстве, где нет посторонних зевак. Там, по крайней мере, можно было перевести дух среди знакомых вещей, и может быть, даже их с Къярой каюты оказались бы достаточно близко, чтобы ошейник не начал бить тревогу. Зная характер Къяры, он не особо надеялся, что та оставит ему возможность работать.
Половина его надежд не оправдалась. Ошейник начинал душить его, как только Къяра выходила из каюты.
Къяра наблюдала, как Лоуренс перебирает свои вещи, выбирая, что забрать в новую спальню. Было странно просто наблюдать, как он двигается – так быстро и уверенно. Къяра не раз бывала с ним в опасных ситуациях и знала, что он не побоится встать в полный рост под пулями и не поддастся страху, как это случалось со многими, особенно псиониками, которые всегда были слишком высокого мнения о своих возможностях, и слишком быстро понимали свою несостоятельность, когда доходило до дела.
Это точно было не про Лоуренса. Он продолжал драться, даже когда у него не оставалось для этого никаких возможностей, и он не раз рисковал собой, вытаскивая кого-то из них из-под огня. Къяра с удивлением поняла, что никогда не придавала этому значения.
Она поймала себя на том, что разглядывает руки Лоуренса, размеренно двигавшиеся над сумкой, его широкие запястья, казавшиеся слишком нежными там, где они уходили под грубые железные наручники.
Къяра быстро качнула головой. Она никогда не питала склонности к пустым развлечениям с мужчинами, так почему вдруг её так потянуло к Лоуренсу? Къяра предположила, что дело в связи, которую создал между ними ошейник. Она позволила своим мыслям блуждать, пока Лоуренс суетился с вещами и потом, когда они переместились в лазарет. В какой-то момент он обернулся и поймал взгляд Къяры, устремлённый в даль.
Хотя Лоуренс не сомневался, что все чувства, которые он испытывал к Къяре, были вызваны странной технологией уннок, он не хотел упускать шанс понаблюдать за ней, пока она казалась такой беззащитной. Лоуренс запечатлел в голове образ Къяры, полностью погружённой в свои мысли, чтобы вспоминать о нём потом. Къяра была привлекательной, это мог сказать любой, но это не означало, что она не снесла бы ему голову, узнав, о чём он думает.
Лоуренс откашлялся и подошёл туда, где Къяра стояла, прислонившись к двери.
– Предупреди, когда снова станешь Къярой. Спасибо, что позволила мне прийти сюда.
Къяра покачала головой и направилась к выходу.
– Не нужно благодарностей. Если мы вынуждены быть связаны друг с другом – меньшее, что я могла бы сделать, это привести тебя за твоими вещами. Пока мы остаёмся на станции, расстояние от гостиницы до корабля слишком велико, чтобы нас можно было разделить. Мне жаль, что ты застрял рядом со мной и не можешь заняться своими делами или отдохнуть как все остальные. Я знаю, что ты заботишься обо всех нас. И заслужил того же для себя.
Лоуренс немного споткнулся, когда она договорила эти слова. Он не мог понять: это галлюцинации, вызванные ошейником? Или Къяра действительно только что сделала ему комплимент?
Он улыбался, когда они добрались до номера и расположились в гостиной, чтобы подумать, что делать дальше.
Некоторое время они просто сидели молча, обдумывая существующие возможности. Лоуренс выглядел угрюмым и отчаявшимся. Къяра выглядела сердитой – как всегда. И немного – потерянной. Её всё ещё беспокоил тот болезненный укол ревности, который она почувствовала, когда Ная осматривала Лоуренса.
Она повернула голову и увидела, что Лоуренс засыпает в кресле.
Къяра решила выпить и немного поразмышлять. Прямо сейчас Лоуренс выглядел умиротворённым, поэтому она решила оставить его в покое, а сама направилась к барному шкафу за дорогим тахорским вином, которое некоторое время назад обнаружила в сувенирной лавке. Они просидели так до самого вечера, и в конце концов урчание желудка напомнило Къяре, что было бы неплохо поужинать.
Къяра толкнула Лоуренса локтем, чтобы разбудить, и чтобы они могли решить, где лучше перекусить. Къяра предпочла бы спуститься в кафе, но она подозревала, что соратник по несчастью не захочет разгуливать по станции в ошейнике без крайней необходимости. Къяре в голову не приходило купить что-то в номер заранее, она никогда в жизни не беспокоилась о подобных вещах, потому что сначала её кормил «Прогресс», а потом с Джокером они срубали достаточно денег со сделки, чтобы пару недель прогуливать их в каком-то месте навроде «Мэджика».
Лоуренс наблюдал, как она ищет, где заказать ужин в номер. Наконец ему надоело, он отобрал у неё планшет и зашёл на сайт знакомого кафе.
– Къяра, что ты предпочитаешь? – спросил он, напрягаясь и готовясь к тому, что она в любой момент набросится на него.
– Я не знаю. Я не знаю ни одного из этих названий. Обычно я не заморачиваюсь с такими вещами. Я просто прихожу, а Джокер уже заказал всё на всех. Но учитывая, как ты дёргался всё утро, пока мы ходили к Нае, думаю, выходить из номера будет не самой лучшей идеей. Ты знаешь, что это такое? – она ткнула пальцем в одну из картинок, на которой изображалась тарелка, заполненная длинными коричневыми извилистыми щупальцами.
– Дай-ка я посмотрю, что тут можно найти, а ты просто отдохни, – Лоуренс принялся ловко листать разделы каталогов, чтобы выделить несколько знакомых блюд, которые едят почти на всех планетах, и ещё пару более экзотических. Сам он больше любил сливочные соусы и мягкие вкусы, но у него было подозрение, что Къяра оценила бы что-то остренькое, и потому он добавил пару закусок под её вкус. – Думаю, доставят через пару минут.
Лоуренс копался с планшетом, а Къяра всё это время наблюдала за ним. Он нервничал от столь пристального внимания, но ничего не сказал, пока в дверь не постучали, и еда не оказалась на столике перед ними. Лоуренс обнаружил, что его также беспокоит, понравится ли ей его выбор, но списал это на ошейник. Обычно ему было наплевать, что о нём думают. Тем более, что о нём думает Къяра. Ведь так?
Къяра принялась распаковывать еду и почти ничего не говорила, пока они не закончили есть. Потом она выбросила остатки упаковки и налила им два бокала вина.
– Послушай, Лоуренс, я думаю, после прошедших двух дней нам обоим это нужно.
Лоуренс взял бокал и одним большим глотком осушил половину. Он сел напротив Къяры и посмотрел на неё, молча протянув свой фужер, чтобы она наполнила его.
– Полностью согласен. Я заранее приношу извинения за всё, что я могу сказать или сделать, пока эти вещи будут на мне. Желание подчиняться как бы постепенно заполняет меня. Когда мы рядом друг с другом, все мои мысли вертятся вокруг того, чтобы подчиниться и сделать тебя счастливой. Находясь в другой комнате или другом месте, я лучше контролирую свои мысли и желания. Могу я быть честен с тобой, Къяра?
Къяра посмотрела на спутника и кивнула в знак согласия, прежде чем снова наполнить его бокал.
– Я бы предпочла откровенность, но предпочла бы не знать секретов, которые в обычном состоянии ты хотел бы сохранить.
