Текст книги "Путешествие на Элос (СИ)"
Автор книги: Регина Птица
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Я даже не знаю, как на это реагировать. Не знаю, сколько искренности в его словах. Да чёрт бы его побрал, не знаю, как вообще на подобное отвечать!
– Не волнуйся, без твоего согласия я тебя не отдам, – говорю, наконец. Настоящего согласия, – уточняю тут же. И на всякий случай подаюсь навстречу и обнимаю. Астера очень приятно обнимать. С ним уютно и тепло. Не отпускала бы никогда. Но… ему надо убирать кухню, а мне надо идти спать. Со вздохом отстраняюсь и направляюсь к спальне. На ночь никого не приглашаю – захотят, сами придут.
То, какие последствия эта вечеринка имела для самолюбия Рьена, понимаю уже утром. Когда просыпаюсь от шума разбитого стекла. На кухне явно разгорается драка.
13
Вскочив, несусь на кухню. Это инстинкт, хотя не припомню, чтобы мне когда-нибудь доводилось разнимать мужские драки. На Земле не сыщешь такого тестостеронового бунта уже лет двести, тем более на исследовательских станциях – туда абы кого не берут.
Ворвавшись на кухню остро ощущаю, что имею дело не с докторами наук. С тоской думаю о том, что демократии в этой семье не получится. Пока не будет установлена иерархия, гармонии и порядка можно не ждать.
С полминуты растеряно смотрю, как Астер мутузит по лицу зажатого в углу Рьена. Выражение лица у моего тёплого котика при этом такое, как будто он Рьена сейчас убьёт. В принципе, могу его понять. Но так продолжать всё равно нельзя.
– А ну унялись оба! – рявкаю вполне мужским басом, голос у меня поставлен уже давно, так, на всякий случай.
Честно говоря, опасаюсь, что придётся бежать за шокером – но нет. Едва услышав, что я рядом, Астер отскакивает от Рьена и падает на колени лицом ко мне.
Рьен падать на колени явно не собирается. Стоит, вжавшись спиной в стену, и потирает разбитое лицо.
Мне очень хочется выяснить, что тут произошло… И в то же время я абсолютно не хочу об этом спрашивать. Не хочу, чтобы оба плели мне какую-нибудь чепуху, давили на жалость и пытались наговаривать друг на друга. О том, что склонность к манипуляции у этих двоих есть, я уже знаю, и не имею желания ей потакать.
– Как это понимать? – всё же задаю вопрос, чтобы не молчать.
Астер откликается первым. Опускает глаза в пол:
– Простите, госпожа.
– Рьен? – перевожу взгляд на другого.
– Я…
– Рьен!
– Простите, госпожа, – сверкнув зрачками, тоже отводит взгляд и опускается на пол на колени.
Потерев висок прохожу мимо обоих к кухонной стойке и берусь готовить кофе – благо, не всю посуду побили.
Специально ни о чём не спрашиваю и не предлагаю подняться. На самом деле, решение у меня уже готово, но пускай постоят и понервничают, потому что, если честно, ещё одна выходка – и я, наверное, начну вести себя как местные домохозяйки.
– Очень жаль, что вы не хотите понимать по-человечески, – говорю, не оборачиваясь, и мерно помешивая кофе. – На Земле давно уже отказались от насилия. Наше общество благополучно, гармонично и не подвержено социальным конфликтам. Но если кто-то из вас, – на этом слове я не выдерживаю и бросаю многозначительный взгляд на Рьена. – считает, что это сделало нас мягкотелыми, то ему лучше пересмотреть свои взгляды.
Разворачиваюсь к обоим лицом и задумчиво потираю пальцами чашку кофе. Холодно, что б его! Не так я люблю просыпаться! А хотела бы бесконечных домашних разборок – вышла бы замуж на Земле лет пятнадцать назад.
– Я понимаю вас лучше, чем вы думаете. На нашей планете браки парные, и вы оба это наверняка знаете. Знаете вы и то, почему я не могу допустить подобного, живя здесь. К тому же, давайте отбросим иллюзии. Парный брак имеет смысл, когда двое любят друг друга. Кто из вас готов сказать, что я ему хотя бы нравлюсь?
Астер вскидывает глаза и чуть приоткрывает рот, но я не даю его заговорить.
– Можете не отвечать. Дело в любом случае не в этом, а в том, что я понимаю – двум мужчинам, да и двум женщинам, и вообще двум любым похожим друг на друга людям трудно ужиться под одной крышей. Трудно разобраться в распределении ролей, в том, кто какое место займёт, кто будет руководить, а кто подчиняться. Я уже говорила Рьену и повторю для вас обоих: не считаю, что нам нужен кто-то старший. По крайней мере, пока нас всего трое. На вашей планете явно большие проблемы связаны с вопросами доминирования и авторитета. Земля давно прошла этот этап. Мы испробовали множество социальных теорий, большинство из которых оказались провальными. На внутренних планетах Империи была установлена гармония, которая, я знаю, так противна тебе, Рьен, – даже смотреть на него не надо, чтобы заметить, как он кривится при любых словах о гармонии и отсутствии конфликтов. – И у нас тоже есть люди, которым скучно и пресно жить в бесконечном покое. Более того, я как раз принадлежу к их числу. Я вам скажу, как человечество решает эту проблему. Объясню один раз, первый и последний, а затем дам время подумать. Если даже после этого до вас не дойдёт, мне придётся перейти к более варварским методам, которые вам, возможно будут куда понятнее.
Я обвела обоих взглядом. Искренне или нет, но оба явно приготовились внимать.
– Так вышло, что мы на Земле шли к нашей гармонии кривым путём. Чтобы осознать все факторы, необходимые для установления гармонии и социального баланса, нам пришлось на несколько десятилетий вернуться к доисторической диктатуре. Глядя на вас, друзья мои по разуму, я остро осознаю неизбежность этого пути. Несколько столетий назад земные правительства встали перед угрозой неизбежных социальных коллапсов, восстаний и бунтов. К этому привела установка на демократию и свободу, которую приняли все государства полувеком раньше. Когда казалось, что до этой самой свободы рукой подать, выяснилось, что для большинства землян личная свобода – это тирания себя самого над всеми остальными. Получалось, что свобода ведёт к диктату силы и оружия. Чтобы избежать коллапсов, ряд земных правительств ввёл жёсткий контроль над информационной сферой, не всегда справедливый, а зачастую и откровенно отсталый. Казалось, что человечество возвращается в средневековье, и потребовалось много времени, чтобы и эта установка себя не оправдала. Случилось это уже после того, как мы установили первый контакт, после того, как обретя новых врагов за пределами земли, земные диктатуры перестали бороться между собой, пожрали друг друга и создали Великую Земную Империю.
Я перевожу дух и делаю паузу. Преподаватель из меня, наверное, так себе, и объяснять что-то двум элосцам – это всё равно что лекцию на первом курсе читать: надо делать скидки на то, что слушатели понимают на два порядка меньше тебя. Наверное, меня и без того уже занесло далеко в те материи, которые среднестатистическому необразованному элосскому мужчине не понять. Но надо всё-таки доводить дело до конца.
– На первых порах освоения космоса Земная Империя умудрялась худо-бедно решать встававшие перед ней проблемы. Но чем больше разрастались границы наших колоний, тем сложнее становилось удерживать над ними контроль. Мы снова неизбежно приходили к вопросам свободы и самоуправления.
Я не стала говорить, что это самоуправление поначалу складывалось само собой – на тех колониях, куда плохо доходили ЦУ с Земли.
– В основе нашего нынешнего миропорядка два столпа. Хотя нет, всё же три. Во-первых – сильная государственная власть, в руках которой жёсткий контроль за экономикой и, внимание! – никакого контроля за личной жизнью. В наших с вами реалиях это означает, что власть, тобишь я, не будет таскаться за вами с горшком и упрашивать пописать. Меня касается только внешняя результативность нашего семейного хозяйства. Чтобы еда на столе всегда была вовремя и вкусная, чтобы арсатов хватало на все мои и ваши нужды. Я не буду решать, кто из вас главный, и вообще во всём, что касается наших личных отношений – я просто человек. У меня, представьте, своих проблем полно. Я болею, хоть никто из вас за всё время и не изволил поинтересоваться ни этим вопросом, ни тем, что вообще привело меня на ваш грё… замечательный Элос. Я могу вам сочувствовать и буду стараться понимать, но всё это в мои обязанности не входит и будет зависеть только от того, как станут развиваться наши отношения. А то, какими они станут, зависит от каждого из вас. Если кто-то очень хочет сделать их плохими, – вместо того чтобы посмотреть на Рьена, демонстративно отворачиваюсь к стене и делаю вид, что разглядываю картинку серийного производства, которая висит над столом, – то он на верном пути.
Делаю паузу, давая слушателям возможность уложить всё сказанное в голове.
– Колени ещё не затекли? – насмешливо смотрю на одного, потом на другого, но оба делают морды кирпичом. – Ну нет, так нет. Тогда продолжим. Во-вторых, – продолжаю через несколько секунд. – Это важно и это, видимо, сложно понять неподготовленному человеку. Было время, когда на Земле одни профессии считались более престижными, чем другие. В частности, все мужчины мечтали стать воинами. Потом – политиками и бизнесменами. Я вижу, что у вас на Элосе эти времена ещё не прошли. Что вас колбасит от попыток понять, кто из вас важнее, и куда деть свой нереализованный потенциал. Так вот, не важнее никто. Это важная часть баланса, который, в конце концов, установился во всех наших колониях. Каждый приносит пользу – и пусть непросто бывает определить, что полезнее, написать книгу или вырастить овощи, мы выносим это за скобки и признаём, что, если тот или иной специалист присутствует на нашей станции, значит мы сами его позвали. Значит, он нам здесь нужен. И значит, он нам здесь важен.
Я замолкаю, понимая, что ступила на скользкую почву.
– У нас с вами с этим не всё так просто, – продолжаю я. – один из вас не признаёт важность ведения домашнего хозяйства. Сам при этом опасается, что окажется бесполезным и не хочет работать. Нет, я не пытаюсь сейчас ввести какое-то разделение, просто иначе никак не сказать. Рьен, я не думаю, что кто-то в нашей семье неуважительно относится к тому, что ты делаешь. Но я понимаю, почему у тебя могут возникнуть такие мысли.
– То есть ты даже не сомневаешься, что конфликт начал я? – мрачно интересуется самозваный старший.
– Я вот вообще не хочу об этом думать. А как мне ситуация видится – дело только моё, как человека, и с вами делиться своими соображениями у меня пока что причин нет. Так вот. Вам обоим нужно признать и себя и другого необходимыми членами нашего маленького социума. Равноправными членами и равноважными. По второму пункту всё.
Снова перевожу дух.
– Наконец третье, то, что мне бы и в голову не пришло говорить. Вам обоим нужно понять важную вещь. Свобода – это не власть над другим. Я даю вам больше свободы, чем дало бы своим мужчинам большинство местных жён. Не надо рассчитывать, что я так уж плохо ориентируюсь в местных порядках и делаю это по наивности. Я могу вести себя как они. Я перед этим не остановлюсь, если это будет единственным способом утвердиться на этой планете. Но я в последний раз даю вам шанс установить между собой другие отношения. Равноправные. Если не получится – будем переходить к диктатуре.
14
Той ночью мне приснился Кенет. Какой-то непривычно понимающий, спокойный и тёплый. И почему-то здесь, на Элосе, даже не в этой квартире, а в особняке, который я так и не успела получить.
Кенет командовал мужьями, следил за тем, как двое собирали мне новый шкаф. А когда я приходила к нему на кухню, он меня целовал. Нежно-нежно – так что любому викингу только учиться.
Кенет – это тот, кто остался для меня далеко в прошлом. О ком я давно уже и думаю только как о чём-то, что никогда не могло сбыться. Тот, из-за кого я впервые оказалась в глубоком космосе, потому что боялась находиться на Земле.
Любые исследования и любые наблюдения можно вести из центра. Но чтобы сбежать от себя, понадобятся десятки космических парсеков. И ещё больше – чтобы понять, что бежать некуда.
Проснулась я ожидаемо разбитой. Перед глазами ещё стояло его лицо и тепло его рук, в разуме уже просыпалось осознание того, что сейчас мне предстоит снова идти в клетку с тиграми, с двумя едва знакомыми мужчинами, которые будут показывать мне своё я, и которых, видимо, надо дрессировать. Просто и грубо, как животных, как делают все женщины на этой планете.
С тех пор, как я приземлилась на Элос, я как-то до конца не осознавала, что нахожусь на чужой отсталой планете. Нас так учили – воспринимать другие цивилизации не как прошлое, а как альтернативу настоящему Земли. Это правильно, конечно. Вряд ли Элосской культуре меньше лет, чем земной. Но этот подход с самого начала обманул меня, заставив думать о местных жителях как о людях. Этот подход – и тот факт, что здесь всё чисто, ухоженно и социально обеспечено. Какого-то порядка местные женщины всё-таки добились, но, сделав упор на материальном благополучии, напрочь забыли о психологии. Если их отношения с мужьями построены на господстве и подчинении, не удивительно и то, что мужчины ведут себя как взбесившиеся самцы, и то, что женщины иногда… да тоже, в общем-то, напоминают самок в течку. На последней мысли я явственно вспомнила Лайзу, подставляющую Астеру ногу для поцелуя. А ведь она, как говорят, уважаемая зайхар.
Я ещё раз напомнила себе о том, что я здесь не для того, чтобы судить. Как минимум – для того чтобы просто организовать себе здоровую полноценную жизнь. Как максимум – чтобы помочь Земле с исследованиями и налаживанием контакта.
Но, если честно, собственная полноценная жизнь для меня всё-таки важнее. И я хочу, чтобы в этом доме был хотя бы один мужчина, который думал бы обо мне, а не о своих тараканах.
Зевнув, поднимаюсь с кровати и направляюсь в душ. План дальнейших действий почти созрел, и пусть эти двое друг друга хоть до смерти убьют.
Вчера после отповеди парни надолго затихли. Больше до конца вечера стычек не было. Дружно подмели осколки разбитой посуды. Ну как, дружно… Астер подметал, а Рьен не мешал своими подколками. Я устроилась в уголке на диване с комом в руках и старательно делала вид, что пытаюсь налаживать наш новый сетевой бизнес, но работа не очень-то шла. Я подрихтовала технические аспекты, чуть доработала дизайн, добавила в шапку пару слоганов… Но в целом было ясно, что, если я хочу хоть какого-то результата, остаётся только ждать. Ну и расширять ассортимент. Обсуждать с Рьеном, что он ещё может сделать на продажу, в сложившейся ситуации абсолютно не хотелось. Но пришлось. Обсуждали вопрос, не уходя в комнату – не хотелось мне, чтобы Астер видел, что мы после всего случившегося уединились вдвоём. Ещё тоже придумает что-нибудь…
Хотя Астер, вроде бы, не такой большой выдумщик как Рьен. Будь он один, наверное, мы с ним отлично ужились бы. Поглядывая искоса на то, как он сметает на совок осколки разбитых тарелок, я думала о том, что за такое старание его надо будет наградить. Только как-нибудь так, чтобы не вызвать у Рьена новый приступ ревности. А это, увы, непросто.
После недолгого обсуждения мы с Рьеном сгенерировали новую идею – он предложил делать всякие железные финтифлюшки для украшения дома. Сказал, что пробовал так плавить метал, когда был подростком, и обещал попытаться, если я куплю ему материалы. Покупать я ничего не стала – решила выделить ему денег, чтобы всё купил сам. Тут мы и столкнулись ещё с одной технической неурядицей. Изначально у Рьена была какая-то сумма, которую ему выделили в Центре Распределения. Всё же мужчин у них отдают в семью не голышом. Планета же благополучная. Но сумма эта была у него наличными, в то время, как в целом на планете в ходу виртуальные штрих-коды. Такие либо наносятся на кожу, либо устанавливаются на ком, и по ним терминалы в магазинах снимают деньги со счета покупателя.
У меня штрих-кода не было, но был ком – тоже с социальным кредитом для переселенок, куда более крупным, чем та сумма, которую давали мужчинам.
У Рьена и Астера, как оказалось, были коды, но что там творится на их счетах было абсолютно непонятно. Астер сказал, что после вступления в первый брак его штрих-код перешёл к жене, вроде как приданное.
Получалось, что теперь он должен бы перейти ко мне, но для этого нужно было идти в банк и оформлять перевод. Сам Астер всю прошедшую неделю пользовался им, но в ограниченной форме – посмотреть полное состояние счёта всё равно могла только жена.
С Рьеном всё как обычно было ещё более кувырком, чем можно представить. Штрих-код у него тоже был, но что-то у них в прошлом браке пошло не так. Как можно было догадаться из оговорок муженька, он разозлил жену, и та попыталась опустошить его счёт, но тот оказался заблокирован. Весьма походило на то, что заботливой матушкой. На язык так и просился вопрос – а матушку он случайно ничем не разозлил? Но ответа получить не удалось. Рьен вообще не очень-то охотно отвечал на вопросы про свою прошлую жизнь. Короче говоря, с ним тоже надо было идти в банк, только шансов, что нам так уж легко удастся добраться до его денег, было немного.
Вторую половину дня пришлось потратить на улаживание всех этих формальностей. Счёт Астера, увы, оказался почти полностью пустым. Лайза пустила его деньги в своё дело, видимо, решив, что для того ей и дали мужа, чтобы использовать приданное для бизнеса.
Астера этот факт немало расстроил, он весь вечер молчал и старался не участвовать ни в каких разговорах. Я уже даже стала было забывать о вчерашней драке и готова была спустить дело на тормозах, так не хотелось ещё больше портить ему настроение.
Со счётом Рьена тоже ничего хорошего у нас не вышло. У меня не хватило прав, чтобы снять блокировку. Для этого действительно надо было связываться с его матерью. Однако все эти сложности ни капли не пошатнули его уверенности в себе, он продолжал вести себя так же мерзко, как и обычно, и даже не сказал: «Спасибо», – когда рядом с его обычным штрих-кодом выбили мой, кредитный, чтобы дать ему возможность закупить всё необходимое для работы.
К счастью, вся бюрократическая волокита подошла к концу в целом успешно, теперь оба мужа могли спокойно расплачиваться в магазинах, а я даже имела некоторые представления о том, сколько у них сейчас денег и куда они уходят. Штрих-код Астера тоже добавили мне на ком, но я решила, что лезть в его личные средства не буду, да и проверять, куда они уходят, пока не видела необходимости.
Но вот наутро после всех этих приключений я проснулась с ощущением рук любимого мужчины на теле и с тягостным чувством потери. В квартире с двумя едва знакомыми людьми. Погода за окнами стояла такая пасмурная, что хоть плачь, и мне жутко захотелось сбежать от них ото всех ни в чём не разбираясь. Спрятаться, забиться под кровать, и ждать, пока меня не выудит оттуда какой-нибудь принц на белом коне.
Увы, принцев на обозримом пространстве не наблюдалось. Горячий душ слабо помог исправить положение. Вид обтянутой в серую футболку спины Астера, который, заметив моё пробуждение, бросился готовить блинчики, только напоминал о том, какое здесь всё чужое.
– Знаете, что? – сказала я, заметив, что на пороге появился Рьен. – Следующий мой муж будет только для меня.
Мужчины озадачено посмотрели на меня, потом друг на друга, но, кажется, смысл сказанного ни до кого из них так и не дошёл.
Я и сама не понимала до конца, что имею в виду и где возьму кого-то, кто будет переживать за меня, вытаскивать из-под кровати и утешать, когда хочется плакать просто потому что осень.
Чем больше я просыпалась, тем отчётливее понимала, что и Кенет никогда не подходил на эту роль. И, наверное, никто вообще подойти не мог.
Вздохнув, я качнула головой, отгоняя бесперспективные мысли.
– Келла приглашает меня в гости на горный курорт, – продолжила я, не обращаясь уже ни к кому конкретно. – Вначале я думала взять с собой Рьена.
Астер явственно напрягся у своей плиты.
– Это было ещё до того, как появился ты, – сказала я ему в спину. – Теперь не возьму никого. Деньги и продукты у вас есть. Будем устраивать тим билдинг. Уеду на три дня. Звонить не буду. Хочу, чтобы, когда вернусь, вы окончательно разобрались между собой и больше не создавали мне проблем.
С этими словами поднимаюсь и иду в спальню. Одеваюсь, выхожу на лестничную площадку и направляюсь в сторону квартиры Келлы. Если честно, она ещё не знает, что я собираюсь в гости к её родне вот прямо сейчас.
Келла дома, нежится на кухне в объятьях своего Николса. Не перестаёт нежиться даже когда я звоню в дверь – посылает дистанционный сигнал, чтобы та открылась, так что я вхожу в квартиру и сначала вижу пустой коридор, а потом устроившуюся на типовом кухонном уголке парочку – блондин сидит чуть левее, одной рукой обнимая мою соседку, а другой кормит её с ложечки чем-то похожим на йогурт. Приятно видеть подобную идиллию. Мужчина как-то странно-пронзительно исподлобья смотрит на меня, как будто опасается, что я её нарушу. Но я вообще не хочу комментировать то, что вижу. Просто говорю:
– Едем отдыхать. В горы, как ты предлагала.
– Сегодня? – Келла поднимает брови.
– Лучше – прямо сейчас.
15
Отель куда мы направляемся стоит на берегу горного озера – замечательно красивого, особенно сейчас, когда сквозь тучи его осыпает лучами утреннее солнце.
Когда он уже виднеется вдалеке, мы пересекаем какую-то невидимую черту и становится заметно теплее. Однако ветер всё ещё свеж – я остро ощущаю это, потому что Келла, оказывается, любит кататься в транспорте с открытым верхом.
Она явно наслаждается происходящим и ничуть не волнуется о том, как внезапно мы сорвались с места.
А вот мой пакостный характер уже через полчаса дороги начинает подкидывать мысли о том, правильно ли я поступила? Можно ли было оставлять парней одних? Может, надо было хотя бы купить им комы?..
«Нет!» – твёрдо отвечаю я себе на последний вопрос. «Никакой связи. Категорически. Пусть почувствуют себя брошенными».
Сказать легче, чем сделать, но я очень стараюсь насладиться обстановкой.
– Красота? – интересуется Келла.
– Точно.
Николса она взяла с собой – говорит, что хочет похвалиться им перед сестрой.
– Маме несказанно повезло, – добавляет она, когда речь заходит о хозяйке отеля. – У неё четыре дочери! Обычно две – это предел. Две родились в самом начале, когда маме ещё было восемнадать. А мы с Тенси – спустя более чем двадцать лет.
– Ого! А мы к какой сестре едем? К старшей или к ровеснице?
– Вообще – к ровеснице. Но старшие, Магда и Хэлен, тоже, возможно, будут там. У нас все любят этот отель.
Келла мягко улыбается и смотрит на дорогу перед собой, явно погрузившись в воспоминания. Она, к моему удивлению, любит водить кар самостоятельно, без автопилота.
Я же через какое-то время понимаю, что мне неуютно так, в тишине. Слишком много мыслей лезет в голову. Самых разных, и всё сплошь препоганых.
– Включи какую-нибудь музыку, – прошу я. Келла кивает, выбирает что-то на панели управления каром, и пространство заполняют мягкие переливы электронных музыкальных инструментов.
Музыка успокаивает, как будто специально для этого и подбиралась, и мне, наконец, удаётся погрузиться в созерцание чудесной природы Элоса.
Так мы и подъезжаем к отелю. Встречает нас на пороге мужчина весьма приятной наружности. Келла, покинув салон, подходит к нему и обнимает. Мужчина мягко придерживает её за поясницу.
– Это мой старший брат, Тенис, – поясняет она, чуть повернув ко мне голову. – Один из старших.
– И любимых, – догадываюсь я и вежливо улыбаюсь. Вполне искренне – приятно видеть, что даже не такой странной планете существует сестринская любовь. Келла ничего не поясняет, только просит брата разобраться с машиной и, поманив меня, провожает в холл.
На регистратуре тоже стоит мужчина, и тут тоже нетрудно догадаться, что передо мной ещё один брат Келлы – парень весьма похож на неё чертами лица. Регистрация происходит быстро и без лишней волокиты, нам проставляют штрихкоды обитателей отеля – Келле прямо на руку, а я по-прежнему предпочитаю такие вещи фиксировать в коме. К тому времени, когда дело подходит к концу, Тенис уже снова стоит у нас за спиной.
– Номер или коттедж? – спрашивает он. Подходит очень близко и обнимает нас обеих за талию. Чувствую себя немного неуютно, а вот Келла явно считает подобное поведение нормальным проявлением вежливости.
– Коттедж на двоих, – решает Келла за нас обеих. А потом уточняет в мою сторону: – Не бойся, в личную жизнь лезть не буду.
Я и не очень-то боюсь. Откуда она у меня, эта самая личная жизнь? Мне в ней на редкость везёт на придурков и мудаков, так что лучше помешать вовремя и не дать сделать очередную глупость.
На этом соображении мне снова вспоминается давешний сон и настроение окончательно опускается ниже плинтуса.
Я совсем не запоминаю дороги к домику, который стоит недалеко от основного корпуса, но всё же чуть в сторонке. Здесь всё, что может нам понадобиться – две спальни, три ванных, стерильная кухня с кучей автоматических приборов для готовки, просторная гостиная с несколькими креслами и музыкальным центром. Телевизора нет. Эта технология на Элосе вообще как-то не особо развита. Возможно потому, что у женщин всегда было много развлечений не массового характера. Зачем смотреть как чужие мужчины ухлёстывают на экране за чужими женщинами или, тем более, дерутся между собой, когда всегда можно позвать своих и устроить то же самое наяву?
– Предупреждаю, – говорит Келла, когда мы оказываемся в доме. – Научить Николса готовить у меня не получилось. Так что в этом вопросе каждая за себя.
Морщусь.
– А кафе тут есть?
– Конечно. И кафе, и бар, и всё, что нужно для счастья. Но мало ли, вдруг тебе с утра захочется домашней пищи в постель. Так вот, нет. Он её не принесёт.
Я только хмыкаю. У меня и в мыслях не было подобным образом использовать чужого мужа. У меня и свои-то пока до такого уровня сервиса не доросли.
– Покажешь окрестности? – спрашиваю, когда Келла уже собирается отпустить брата.
– Подумаю, – хмыкает она. – наверное, нет. Я переоденусь и пойду узнаю, кто ещё здесь и какая развлекательная программа намечена на вечер. А парк тебе покажет Тенис, это его работа. Когда устанешь гулять – позвони, придумаем что-нибудь ещё.
На этом расходимся по комнатам, чтобы принять душ и переодеться. Когда я заканчиваю процедуры и возвращаюсь в гостиную, Тенс ждёт меня там.
Я ещё раз с интересом оглядываю его внешность. На Келлу он похож меньше, чем тот брат, который работает на ресепшене, у Тениса волосы светлее и взгляд мягче, а сам он как-то серьёзнее. Тело крепкое, наверняка под белым свитером и рубашкой всё идеально. Мелькает мысль, не имела ли в виду Келла, что с ним мне и стоит устроить личную жизнь. Однако опустив взгляд, я замечаю на пальце у Тениса кольцо – древний, как мир, знак. Знаю, что на Элосе он не очень распространён и достаётся только самым близким мужьям.
– Ты женат? – скрывать удивление не вижу смысла. – Но всё ещё остаёшься в доме матери?
Тенис мягко улыбается.
– Жена не против.
Хмыкаю. Показываю на дверь, предлагая проводить меня, и Тенис тут же пользуется этой возможностью. Про жену он больше не рассказывает, а мне всё происходящее кажется настолько непохожим на то, что я уже привыкла видеть в городе, что я не могу удержаться от расспросов.
– Келла тоже относится к тебе с большим уважением, – замечаю я, когда мы выходим на дорожку и начинаем экскурсию.
– Тоже? – с едва заметной улыбкой спрашивает Тенис.
– Ну да. Тоже – ведь и жена явно выделяет тебя среди остальных? Отпустила из своего дома и при этом подарила кольцо. Это не моё дело, но это странно.
– Алиса знает, что я люблю её, и знает, что я люблю свою прежнюю семью. Она сама часто бывает здесь, а я регулярно навещаю её в городе. Согласен, это не очень удобно, но в её доме без меня достаточно мужчин и мне… – Тенис почему-то запинается и даже как-то мрачнеет на мгновение. – Мне неприятно на них смотреть. Она это знает.
Мелькает мысль, что мой спутник вырос очень избалованным, раз настолько не приемлет реалии местной жизни. А потом я думаю, что и мой Рьен, кажется, не способен жить как все. А ведь у него тоже какая-то влиятельная мать.
– В вашем доме все братья и сёстры настолько дружны?
– Нет, – без особой радости хмыкает Тенис. – Мать любила моего отца. И меня тоже. Она сама выбрала дату моего появления на свет. Всего у неё более сотни сыновей, для многих из них отцов подбирали в Центре, и мама не особенно интересуется их судьбой. Некоторые из них тоже работают здесь, иные – на других маминых предприятиях. Но ты верно заметила, они не общаются с сёстрами. Тех, кто имеет для мамы особое значение, всего несколько человек.
– И, видимо, все они родились от вполне конкретных отцов, – догадываюсь я.
– Да, от трёх. Девиса она даже выносила сама.
Потихоньку начинаю что-то понимать.
Так, за неторопливым разговором, мы обходим основные достопримечательности – сад камней, смотровую площадку над озером, пляж, где сейчас слишком холодно для купаний, подходим к подъёмнику, с которого можно подняться ещё выше в горы, к лыжным трассам. Подниматься я отказываюсь, сославшись на то, что хочу есть. И это, в общем-то, правда.
Тенис не навязывается, только оставляет напоследок свой номер и говорит, что я всегда могу связаться с ним, если появятся вопросы.
Ещё какое-то время прогуливаюсь по берегу озера одна, стараясь запомнить расположение объектов, а потом звоню Келле с предложением пообедать.
Она легко соглашается и просит прийти к какому-то центральному кафе. Тут же сбрасывает маршрут мне на ком. Потеряться трудно – весь комплекс зданий раскидан по горной долине, деревья растут в основном по склонам, так что с каждой точки видно любую другую. Я направляюсь к месту и там уже узнаю, что обедать мы будет вчетвером – рядом с Келлой за столом сидят две сестры. Одна заметно старше даже на вид, а вот другая – просто точная копия Келлы.
– Вы близняшки! – не скрываю удивления.
– Ага, – подтверждает Келла. – Я же говорю, маме повезло.
Атмосфера за столом царит дружественная, никакого высокомерия и лживо-слащавых лиц. Общаются мягко, о мужчинах не вспоминают и в основном обсуждают природу, катание на лыжах, городские новости.
Последняя тема фиксирует на себе мой интерес, когда речь заходит о некой зайхар Калате.
– Да она сама виновата, – фыркает Тенси, Келлина близняшка. – За ней такие растраты вскрылись, что будь это мои деньги – я бы её на шахты отправила, не то что места в совете лишила.
– Тенси! – одёргивает её старшая, Хэлен. – А ты уверена, что за тобой не водится таких грешков?
– Конечно, уверена! Я никогда не стану тратить общественные деньги ни на свои развлечения, ни на свой бизнес. У меня на это хватает других средств. Зачем смешивать социальные нужды и свои желания?
