Текст книги "Леди Осень (СИ)"
Автор книги: Регина Мазур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
16
Тишина королевского сада не была абсолютной. Она звенела, переливалась множеством ненавязчивых, едва различимых звуков. Такое можно услышать на берегу заледеневшего пруда ясным морозным утром. Тихий треск льда, низкий гул ветра, шорох опадающего снега… И раз мы могли слышать эти звуки, значит, вопреки ожиданиям, все еще живы.
Мы с Дарой настороженно переглянулись и решили продолжать движение. Здесь было в разы холоднее, чем снаружи, и промедление может грозить обморожением.
Узкие дорожки сада петляли между восхитительными статуями всевозможных видов: деревья и цветы, фонтаны и скамейки, животные и птицы… И да, здесь были человеческие фигуры. И их было очень много.
– Эти статуи поразительны! – приглушенным голосом то и дело восторгалась Дара, останавливаясь почти у каждого ледяного человека. – Ты только посмотри! Такие четкие черты, настолько качественно проработанные детали одежды, вплоть до мельчайшей складочки, даже до мельчайшей морщинки на коже! Такое мастерство просто невозможно! Это ж надо… Они как настоящие…
И правда. Все в них – рост, пропорции, выражения лиц и позы – было настолько реалистичным, что возникали сомнения в том, что они были сделаны кем-то. Разве что фигуры были однотонно голубоватыми и на жаре бы, несомненно, растаяли.
– Постой, а вот этого я где-то видела… – задумчиво произнесла Дара, указывая на одну из статуй.
Я присмотрелась и тут же узнала:
– Это же брат короля! Я видела его портреты во дворце.
– Точно! Я вспомнила! В галерее Инны тоже есть его портреты. Поразительное сходство!
– Но зачем он здесь? – задумчиво проговорила я. – Из рассказов учителей я помню, что он погиб на охоте. Если ему хотели поставить памятник, то почему именно здесь, в запретном саду, куда годами не ступает нога человека? – меня вдруг осенила страшная мысль: – Если только…
– Если только это не он сам собственной персоной, – закончила за меня Дара.
Что если… его каким-то образом заманили сюда, зная, что становится с каждым ступившим за ворота сада?.. Способен ли Леонард убить собственного брата в процессе борьбы за трон? Вполне.
О боже… Неужели и нас ждет такая же участь – стать одной из этих статуй, пополнить эту жуткую бездушную коллекцию?
– Пошли скорее! – поторопила я подругу, старательно отгоняя неприятные мысли. – Надо найти Смотрителя.
Еще некоторое время мы кружили по саду, как по лабиринту, присматриваясь к человеческим статуям, но так и не находя среди них того, кто нам нужен. В конце концов дорожка вывела нас к небольшому пустому пространству, в центре которого находился неописуемой красоты ледяной цветок.
Его сложно было назвать статуей. Он именно рос из земли, как самый обычный цветок, и лепестки его трепетали на ветру, как настоящие. Цветок был полон жизни, он будто дышал ею, и это выделяло его среди всех остальных ледяных фигур сада.
– Какая красота! – выдохнула Дара. – Как думаешь, что будет, если его сорвать?
– То же, что и в сказке, – предположила я, пожав плечами. – Думаю, мы не умерли до сих пор только потому, что ничего не трогали. Вот и его не будем трогать.
– Согласна. Вот только Смотрителя мы не нашли, а значит нужно сделать что-то такое, чтобы спровоцировать его появление.
Я с сомнением посмотрела на подругу и осторожно спросила:
– И что ты предлагаешь?
– Не знаю, может, кинуть в него что-нибудь, чтобы не прикасаться? Или потыкать чем-нибудь?
Идея показалась мне кощунственной, но у Дары имелись хоть какие-то идеи, в то время как я ничего другого предложить не могла. Даже странно, что именно той, кто любит статуи и сама является скульптором, мог прийти в голову именно такой способ разрушить самую совершенную из них.
Дара призвала свой клинок и направила острие в стебель цветка. На пару мгновений она так и застыла в нерешительности, а потом резко взмахнула и срубила стебель пополам.
Цветок упал на землю, но не разбился, а так и остался там лежать. Вокруг нас ничего не изменилось. Статуи не пришли в движение, ветер не подул, предвещая беду, мы тоже не стали вдруг леденеть, пополняя собой диковинную коллекцию сада.
Но тут позади нас раздались оглушительные шаги, а следом раскатистый голос:
– КТО ПОТРЕВОЖИЛ МОЙ ПОКОЙ? КТО ЗАПЛАТИТ ЗА ЭТО?
Мы резко обернулись.
Огромная ледяная статуя могучего беловолосого мужчины, закутанного в богатые меха, стояла перед нами и говорила. Смотритель – а это, несомненно, он – был высок, даже очень, а его суровый взгляд был направлен прямо на нас.
От ужаса я вскрикнула. Мне и присматриваться не надо было, чтобы понять – мы не ошиблись. Это действительно Январь, я прекрасно его помнила. Вот только прежней жизни, мудрости и величия в нем больше не было. Зато сила осталась. Иначе смог бы он создать такой сад? Я уже почти не сомневалась, что это именно он замораживал все, что так или иначе попадало сюда…
– Я ТРЕБУЮ ПЛАТУ! – повторил он, а потом наугад ткнул пальцем в Дару. – ТЫ БУДЕШЬ ПЛАТИТЬ!
Девушка лишь чудом успела увернуться от его руки, попытавшейся схватить ее, и начала отступать. Смотритель тяжелым медленным шагом пошел за ней.
– Ищи посох! Я отвлеку его! – крикнула мне Дара.
Я растерянно кивнула. Легко сказать… Где его искать-то?
Посмотрев по сторонам в поисках чего-то, хотя бы отдаленно напоминающего посох, длиной почти превосходящий мой рост, я к сожалению, ничего подобного не обнаружила. Здесь было множество вещей, но все они, так или иначе, были короче, тоньше, кривее или хрупче… Все не то!
Позади меня слышались взволнованные мольбы Дары, обращенные к Смотрителю. Но тот и не думал внимать им. Кажется, он вообще не думал – действовал механически, способный лишь применять силу без всякой внятной цели.
Сейчас он был настоящим воплощением зимы, жестокой и беспощадной, не способной на человеческие эмоции. Неужели и мы, остальные месяцы, раньше были такими? Просто сила, стихия без разума и чувств, что живет лишь своим предназначением и не видит дальше собственного носа. Значит, все же стоит поблагодарить людей за то, что они сделали нас теми, кто мы есть сейчас. И лучшей благодарностью станет возвращение истинного правителя – верного своим идеалам, честного и справедливого, искренне заботящегося о благополучии своего народа.
И это точно не Смотритель, но Январь. А ему нужен посох!
Пока я размышляла, Дара уже пошла на второй круг. Она петляла по лабиринтам сада, время от времени натыкаясь спиной на различные ледяные фигуры, и если что-то из них ломалось, то ледяной преследователь с большим пылом начинал требовать свою плату. Лишь медленная скорость шага Смотрителя спасала девушку от мгновенной гибели.
Я же все это время в панике носилась по центру сада в поисках драгоценного посоха. Что-то мне подсказывало, что именно здесь он должен находиться. Это место явно было особенным, ведь тут рос тот самый легендарный цветок…
Цветок!
Неожиданная мысль заставила меня остановиться и вновь взглянуть на распростершийся на мерзлой земле ледяной цветок.
Даже будучи сломанным он до сих пор казался все таким же живым, пышущим здоровьем, красотой и силой. Именно эта сверхъестественная красота отличала его от настоящих растений, которые уже начали бы увядать прямо на глазах, обломи их стебель и оставь без воды. Если во всем остальном он был словно живой, то в этом был явно искусственным. И это заставило меня присмотреться к нему.
Все, кто приходил в этот сад за ледяным цветком, всегда хотели забрать его себе. Не важно, по какой причине – подарить любимой девушке, разбогатеть за его счет или сделать частью коллекции – никто никогда и не думал вручить его самому Смотрителю. Да и зачем? Кому придет это в голову, если тот сам предлагает отдать его, такую драгоценность, за плату?
Не позволяя себя усомниться в верности собственной догадки, я натянула рукава куртки до самых кончиков пальцев и аккуратно подняла цветок с земли, стараясь не касаться его голыми руками.
Вопреки ожиданиям, он не был холодным или скользким, но теплым и сухим я бы тоже его не назвала. На мгновение я застыла, очарованная его великолепием, невольно принялась крутить его, разглядывать со всех сторон, любоваться тем, как играют серебристые блики на его лепестках… Должно быть, именно этот цветок отражает истинную магию января, его кристальную чистоту, свежую, непотревоженную красоту, такую невинную, но такую хрупкую…
Новый крик вернул меня в реальность.
– ПЛАТИ!!!
А следом, громко топая и осыпая тропинку осколками ледяных статуй, показался Смотритель, несущийся прямо на меня.
– Беги! – крикнула мне Дара.
Но я не двигалась с места, готовая принять свою судьбу. Мой безумный план либо увенчается успехом, либо провалится. Третьего не дано. И исполнить его нужно прямо сейчас.
Находясь всего в двух шагах от Смотрителя, уже протянувшего свою ледяную руку к моей шее, я проявила несвойственную мне ловкость и просто всучила ему цветок, стараясь ни в коем случае не касаться самого ледяного человека…
Но не получилось.
Я не сразу поняла, что произошло. Лишь испуганный вскрик Дары подсказал, что что-то не так.
Цветок, как и планировалось, теперь был в руке Смотрителя, и тот замер на месте, недоуменно разглядывая свою добычу. Казалось бы, работа выполнена, план осуществлен…
Вот только почему вдруг стало так холодно?
Казалось, лютый холод поселился в самом моем сердце и теперь вымораживает всю душу изнутри. А пальцы, что нечаянно все же коснулись Смотрителя, стали превращаться в лед прямо на глазах…
– Нет, Софи!.. – сокрушалась Дара, обнимая меня, словно пыталась согреть. – Как же так?.. Этого не может быть…
Я ничего не отвечала, лишь молча переводила удивленный взгляд со своих пальцев на подругу. Было тяжело сделать вдох – казалось, легкие уже тоже заледенели…
– Софи! Скажи что-нибудь! Ну же!.. Ты не можешь так просто тут застыть, стать одной из этих статуй!..
«Но я могу…» – хотелось ответить мне. – «И, кажется, уже…»
При попытке пошевелиться меня начало кренить куда-то вбок. Дара успела поймать меня и подперла собой, не позволяя упасть.
– Держись, слышишь? Мы должны уйти отсюда вместе! Обязаны! Тебя же будет ждать Филипп… Как он без тебя?.. А Глеб и Инна? Мы ведь должны помочь им, ты же помнишь?
Сожаление кольнуло в груди, но как-то смутно, неясно. Все эмоции будто бы ослабевали, сердце замерзало, лишаясь способности чувствовать. Душа словно онемела. Перед мысленным взором на мгновение возник образ Филиппа, моего любимого теплого Сентября, но тут же погас, унося из памяти столь хорошо знакомые черты…
– Наконец-то! – облегченно вздохнул кто-то за моей спиной, и этот вздох волной пронесся по всему саду, заставив все статуи трепетать.
Я уже не находила в себе силы даже просто обернуться и посмотреть на неизвестного. Кожа моя превращалась в лед слишком быстро и уже покрывала большую часть моего тела. Волосы покрылись инеем, а изо рта даже не вырывалось теплого облачка пара…
– Кажется, в этот раз я проспал чуть дольше обычного… – произнес тот же голос, и я узнала его.
Январь! Он ожил! Получилось!
Должно быть, вся радость, на которую я сейчас была способна, отразилась в моих глазах, потому что Дара тут же все поняла и обратилась к мужчине:
– Лорд Январь! Ваше величество!..
– Что такое, дитя? – несколько удивленно спросил он, словно не ожидал встретить здесь хоть кого-то.
– Пожалуйста, помогите моей подруге! Она замерзает!
Мужчина обошел нас и встал передо мной.
Теперь он стал точь-в-точь таким, каким я его помнила. Высокий, с длинными белыми волосами, светло-голубыми глазами, но не холодными и бездушными, а теплыми и внимательными. И в руках его теперь был тот самый посох – широкий и массивный, заключающий в себе всю силу Зимы.
В его взгляде мелькнуло узнавание.
– Как ты здесь оказалась, сестрица? – он, кажется, впервые оглянулся, и увиденное его совсем не обрадовало. – Где это мы? Нехорошо все это… – снова повернулся ко мне, недовольно поцокал и коснулся посохом моего лба. Все мое тело вмиг окаменело, а потом так же резко по венам будто хлынул пожар. Мне стало жарко, хотя вокруг по-прежнему царила зима.
Дара обнимала меня, не понимая, улыбаться ей или плакать, а Январь обошел вокруг нас, присматриваясь к ближайшим статуям. В глазах его застыла печаль.
– Слишком поздно… Остальных уже спасти невозможно, – тихо произнес Январь, остановившись перед статуей одного из своих потомков – братом Леонарда. – Они пробыли здесь слишком долго…
Мое тело, хоть я и была магом, было не готово к таким перепадам температур. Ему требовался покой и восстановление, а еще, желательно, тепло и внимание родных.
Сознание начало ускользать от меня, и последнее, что я услышала, было: «Не бойся, леди Осень, все будет хорошо. Теперь точно все будет хорошо, я обещаю…»
Эпилог
Лёгкий ветерок засыпал порог чёрного замка золотыми листьями. Изнутри мрачного на вид строения доносились разговоры и непринужденный смех гостей. Праздничная атмосфера царила в этой части леса, а все потому, что сегодня, наконец, закончили возведение резиденции Осеннего Двора.
Высокий чёрный замок, возвышающийся над пока еще молоденькими золотыми деревьями, был точной копией располагавшегося когда-то на этом же самом месте прежнего дома осенних правителей.
Я стояла у самого входа, ловила на своей коже мягкие прикосновения игривого ветерка, нежилась в лучах солнца и наблюдала за ярмаркой, которую устроили местные жители неподалёку. Лишь месяц назад люди начали перебираться из других концов королевства, и теперь здесь снова кипела жизнь, продавались товары, зрел урожай и звенели золотые монеты. Конечно, до процветающего края, славящегося своими богатствами, было далеко. Людям придется еще немало потрудиться на благо Осеннего Двора, а нам, их правителям, – поработать на благо этих людей, не побоявшихся вернуться сюда после долгих лет забвения и запустения.
Я почувствовала на своей талии чьи-то теплые руки, которые притянули меня к крепкой мужской груди.
– Опять моя жена скучает тут в одиночестве? – шепнул Филипп мне на ухо.
Да, мы вновь женаты. На этот раз официально. Свадьба была тихой и скромной, но поженил нас сам его величество Январь в своём Зимнем дворце через несколько дней после вынесения приговора всем преступникам, освобождения пленных, которым, к счастью, не успели навредить во время сражения у ледяного сада, и коронации нового законного правителя.
Так странно было видеть лицо Леонарда, когда его собственный дед, которого тот считал навеки упокоенным в ледяном саду, будто в персональном склепе, вдруг предстал перед ним во всем своём неподражаемом великолепии с сияющим посохом в руках, строго посмотрел на нерадивого внука и сказал:
– Я разочарован в тебе.
Сколько бы не хвалился и не строил из себя сильнейшего мага Леонард, на самом деле все было ложью. Чужая сила, чужой трон, а он сам – просто мальчик, решивший поиграть вещами взрослых.
И в тот момент, услышав от деда эти слова, Леонард, ко всеобщей неожиданности, просто сдался. Он весь сник, опустил оружие и приказал своим солдатам не сопротивляться.
И, кажется, это был единственный верный поступок за все время его правления. Поступок, сохранивший ему и его семье жизнь.
Многие в тот день были разочарованы решением Января. Пылкое сердце Глеба отчаянно жаждало возмездия и жестокого наказания для Леонарда и его приспешников. Расчётливость Филиппа твердила о необходимости обезопасить корону от обозленных наследников, которые возможно в будущем снова решат захватить трон. А упрямство лорда Ясеня Мартовского никак не позволяло тому сдаться в шаге от победы. За сопротивление его наказали сурово – заковали в кандалы и заперли в подземельях Зимнего дворца, в то время как Леонарда и его семью просто выслали в горы, на крайний север.
Сам Январь объяснил своё решение просто:
– Они ведь просто люди. Слабые существа, по праву рождения получившие контроль над силами природы. Они думают, что властны над ней, но это она диктует им свою волю. Зима неудержима. Ослабь хватку, и она уничтожит все живое, захватит и поработит… Моя вина, что я не держал детей в достаточной строгости, позволяя им идти на поводу у сезонной магии.
Он говорил не только о своих детях. Всех магов он считал детьми, глупыми, неразумными, неготовыми ко взрослой жизни. Конечно, многие из них и полвека ведь не прожили, а уже смеют принимать решения, влияющие на судьбу целой страны и всего народа! Не то что месяцы со своей тысячелетней памятью и мудростью десятков поколений.
Именно поэтому, первым указом Января было найти всех переродившихся месяцев, вернуть им воспоминания при необходимости, помочь пробудить магию и поставить во главе своих Дворов.
Этим вызвались заняться Глеб и Инна, уже наученные опытом пробуждения воспоминаний. А мы с Филиппом, точнее с лордом Филином Июньским, вновь стали законными супругами и правителями Осеннего Двора. Вновь повторили перед свидетелями неизменные слова клятвы:
– И даже смерть не разлучит нас!
Воспоминания о том дне вызвали улыбку. А еще поцелуи любимого человека, пустившие волну приятных мурашек по всему телу, заставивших ноги ослабеть и доверчиво прижаться к телу Филиппа. Хотелось с головой окунуться в это чувство, остаться с мужем наедине в спальне или убежать куда-нибудь в самую гущу леса, где нас никто не найдет и не побеспокоит, чтобы слиться с ним в одно целое, душой и телом, ловить каждый вздох и стон друг друга, каждое прикосновение и каждый взгляд, раствориться в неге…
– Кхе-кхе, – чей-то кашель бессовестно прервал наваждение, заставив нас отлепиться друг от друга.
Дара, скрестив руки на груди, весело смотрела на нас, ничуть не смущаясь и не выглядя виноватой.
– Вы, конечно, извините, что прерываю, но вас уже заждались. Мой отец – человек военный и очень ценит пунктуальность. Потом наобнимаетесь! У вас еще впереди все время мира!
Мы синхронно вздохнули, признавая ее правоту. Лорд Артур Февральский после того, как Катерина ввела его в курс дела всех произошедших событий, лично вызвался помочь нам людьми и пристроил своих подчиненных к восстановлению Осеннего Двора. Его брата Теодора посчитали сторонником Леонарда и сместили с должности наместника Эльтереса, а Артуру доверили всех его людей, хотя тот и находился последние годы в отставке.
В самой же должности наместника больше не было нужды, ведь король Январь перенес столицу в прекрасный и неповторимый город Эльтерес, оставив своих зимних братьев-месяцев править Зимним Двором.
Постепенно все налаживалось, и осознание этого успокаивало. Действительно, Дара права – у нас с Филиппом в запасе есть целая вечность. Пока в мире будет место для осени, будет жива и наша любовь.
