Текст книги "Персей и Саманта"

Автор книги: Ребекка Уинтерз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Отец разгладил прядь волос у нее на лбу.

– Твоя мать и я безрассудно влюбились друг в друга, когда я работал в Шайенне над серией индейских картин. Я был юн, беден и безрассуден. Жил впроголодь. Но ничто не имело для меня значения, потому что смысл жизни я видел только в живописи. И вот я встретил твою мать. Мною овладело столь сильное чувство, что впервые в жизни я подумал о женитьбе. – Помолчав, отец вздохнул: – Она мне отказала.

– Мне так жаль, – прошептала Сэм.

– Объяснила, что прекрасно провела со мной время, но не любит меня. – Отец покачал головой. – Я не верил, поэтому снова и снова предлагал ей выйти за меня замуж. Но переломить ее не смог.

– Мама сомневалась, сможешь ли ты устроить ей нормальную жизнь.

– Ты права. Все это я понял значительно позже, задним умом. А тогда, разобиженный на весь белый свет, уехал в Чинук в Монтане. Это было моей ошибкой. Я писал ей каждый день. Она не ответила ни на одно из моих писем. Я пытался звонить, но она не желала со мной разговаривать. Наконец я поехал в Нью-Йорк, и мне посчастливилось продать кое-что из моих работ. Я снова написал ей, сообщил, что у меня достаточно денег, чтобы мы поженились. Даже послал ей билет на самолет. Не прилетела.

Сэм знала, какой упрямой могла быть ее мать.

– И вот тут я сдался и уехал в Европу, на Серифос. Тогда вмешалась судьба в лице твоего мужа. Он убедил меня – а ты знаешь, как он умеет убеждать, – продать ему ту картину с изображением твоей матери. С тех пор я решил оставить твою мать в покое. – Его глаза горели странным светом. – Боже, если бы я знал, что она носит под сердцем моего ребенка, я бы немедленно вернулся и заставил ее выйти за меня замуж.

Сэм склонила голову.

– Я тебе верю. Мама никогда не говорила о прошлом. Только теперь я поняла, как она страдала и почему умерла слишком молодой.

– Она так и не вышла замуж?

– Нет. У нее никого не было.

Он издал тяжелый вздох.

– На моем сердце тоже остались шрамы.

Собрав все свое мужество, Сэм спросила:

– Как долго ты живешь с Анной?

– Одиннадцать лет.

Ее губы изогнулись в улыбке.

– Одиннадцать? По-моему, достаточный срок, чтобы сделать предложение.

Отец ошеломленно посмотрел на нее, потом вдруг улыбнулся:

– Я думаю, ты права.

– Папа... – голос Саманты задрожал, – ты действительно много страдал, но теперь все уже в прошлом. А мама... мама любила тебя... до самого конца любила. Разглядев во мне крохотную искру твоего таланта, увезла меня в Нью-Йорк, чтобы я могла в полную силу заниматься живописью. Но за учебу приходилось платить, а денег у нас не было. Поэтому мы с мамой подрабатывали уборщицами. Вот так и перебивались.

Боль исказила лицо отца, и Саманта поспешила взять его за руку.

– Сколько себя помню, я не переставала расспрашивать о своем отце, и только перед самой смертью мама назвала твое имя. Долгое время я ненавидела тебя – человека, бросившего нас с матерью на произвол судьбы... Но теперь... не знаю, сможешь ли ты поверить мне... Я уважаю тебя... папа.

– Спасибо тебе, дочка, спасибо, милая, – с трудом пробормотал отец, затем посмотрел ей прямо в глаза: – Итак, мы вернулись на исходную точку.

Сердце Саманты как-то странно дернулось.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Нет, понимаешь. Не позволяй истории повториться. Сражайся за Персея.

Сэм отвела взгляд.

– Я уже все тебе рассказала. Так неужели ты можешь сравнить вашу с мамой жизнь с тем, что было у Персея и Софии?

– Да при чем здесь София? Сдается мне, что бумажка с телефонным номером была для Персея всего лишь предлогом. Настоящей же целью являлась для него ты.

– Я? А София? – ахнула Сэм.

– Девочка моя, – улыбнулся отец, – твой Персей без памяти влюбился в женщину, которую я изобразил на картине. В твою мать. Когда ты появилась в его офисе, он, вероятно, подумал, что у него галлюцинация.

– Но он собирается через год жениться на Софии, – простонала Сэм.

– Ты уверена? Они не виделись двадцать лет. За это время чувства могут и охладеть. – Отец откашлялся. – Скажи, а Персей когда-нибудь говорил прямо, что намеревается жениться на Софии?

Сэм попыталась напрячь память, но ничего путного из этого не вышло.

– Вроде нет... – дрожащим голосом сказала она.

– А почему бы тебе не спросить его?

– Я не могу.

– Ясно. Вот так же и твоя мать не нашла в себе сил признаться, что я ей нужен. Не медли, дорогая. Жизнь слишком коротка.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Отец Сэм покинул виллу, пообещав в ближайшее время прилететь в Нью-Йорк и взять с собой Анну, чтобы Сэм смогла встретиться с женщиной, которой теперь принадлежало сердце Джулса.

За ужином Персей вел себя как радушный хозяин. С искренним интересом расспрашивал отца Саманты о его последних успехах и планах на будущее. Время от времени Сэм включалась в разговор, но в основном слушала.

Как же приятно наблюдать, когда двое мужчин, которых любишь больше всего на свете, беседуют об искусстве, о жизни и между ними царит такое взаимопонимание!

Лежа без сна в постели, Сэм снова и снова вспоминала разговор с отцом. Прежде она никогда не сравнивала себя с матерью, но теперь начала находить определенное сходство. Так же, как и мама, она нашла в себе мужество расстаться с человеком, который значил для нее больше всего на свете.

Персей и ее отец прошли схожими дорогами. Оба встретили единственную любовь в жизни, и оба остались ни с чем...

Не в силах заснуть, Сэм беспокойно ворочалась с боку на бок. Наконец, чувствуя, что сердце практически выскакивает из груди, она спустила ноги на пол и потянулась за халатом. Босыми ногами прошлепала к двери, соединявшей их комнаты, подняла руку, чтобы постучать, но решимость вдруг покинула ее. К чему беспокоить человека, если он уже спит?..

Это отговорка, Сэм, одернула она себя.

Потом перевела дух, собралась с силами, снова подняла руку и тихонько постучала. Дверь мгновенно открылась.

– Персей! – от неожиданности слишком громко воскликнула Сэм.

Краем глаза она отметила, что его постель еще не разобрана. Может, он ходил полюбоваться прибоем и только что вернулся? В пользу такой догадки говорило то, что Персей поспешно завязывал пояс халата, который, по-видимому, только что накинул.

Саманта в растерянности отступила на шаг назад.

– Я ждал тебя. – Его спокойный ровный голос насторожил девушку.

– Почему? – мягко спросила она, чувствуя, что что-то не так. В полумраке ее глаза вглядывались в его лицо. Наступила тревожная тишина.

– Я предполагал, что тебе, возможно, понадобится поговорить. Ведь не каждый день приходится встречаться с отцом, которого никогда не видела.

Персей в своем репертуаре: сперва забота о ее благополучии, а потом уже о своем собственном.

– Т-ты прав. Было тяжело следить из окна, как папа выходит из дома.

Но ничто не сравнится с той болью, когда я увижу, как ты уйдешь от меня в последний раз, мой милый, подумала она.

Тело Персея напряглось.

– Полагаю, он попросил тебя вернуться с ним на Сицилию, и теперь ты хочешь получить мое разрешение.

Столь неожиданное предложение застало Сэм врасплох.

– Вообще-то...

– Не могу сказать, что виню его, – резко перебил ее Персей. – Если бы я вдруг неожиданно обрел дочь, наверно, тоже потребовал бы, чтобы она вернулась со мной домой.

– Перестань, Персей, в тебе просто говорит твоя греческая кровь, – нервно улыбнулась Саманта. – Мой отец не такой сентиментальный, он понимает, что я уже большая девочка.

Ее слабая попытка пошутить не возымела действия. Сунув руки в карманы, Персей пристально взглянул на Сэм:

– Однако мы могли бы поехать вместе. Не забывай, пока что мы муж и жена.

Сердце Сэм учащенно забилось. Неужели отец прав, неужели Персей действительно испытывает потребность находиться рядом с ней? А может, всего лишь продолжает играть свою роль, чтобы ни у кого не возникало подозрений?

Откашлявшись, Сэм сказала:

– Ни о каком совместном путешествии на Сицилию не может быть и речи. Видишь ли, Персей, я попросила отца приехать в Нью-Йорк.

Персей нахмурился и после продолжительной паузы произнес:

– Как я понимаю, ты хочешь, чтобы он жил с нами. Что ж, отлично! Я буду очень рад.

– Это невероятно великодушно с твоей стороны, Персей, но у моего отца другие планы. Сейчас он возвращается на Сицилию, чтобы сделать предложение Анне. Через пару недель они навестят нас с тобой в Нью-Йорке, и тогда мы сможем устроить вечеринку в честь их помолвки.

В следующее мгновение Персей крепко сжал ее плечи.

– Прекрати, Саманта. Притворяйся с кем угодно, но не со мной.

Сэм удивленно посмотрела на него.

– Я вовсе не притворяюсь!

Персей мягко встряхнул ее.

– Неужели тебе все равно, что вам опять приходится разлучаться? Я ведь прекрасно знаю, что для тебя означало найти его! Неужели ты так быстро пришла в себя?

– Ты не понимаешь, Персей. Два дня назад я была другим человеком. Думала, что отец знает о моем существовании, но не желает со мной общаться. Сегодняшние откровения изменили все. Папа любит меня, и мы будем с ним самыми лучшими друзьями. Но я больше не ребенок и не нуждаюсь в родительской опеке. Отец знает, что у меня есть муж, который теперь обо мне заботится, – последние слова она произнесла дрожащим голосом.

– Да, мне тоже кажется, что он поверил. Уж больно естественно ты себя вела. И все-таки, дорогая моя, ты храбришься, ведь больше всего тебе бы хотелось остаться с отцом, разве не так? Вот почему я удивился, узнав, что ты не хочешь ехать на Сицилию.

– А чему тут удивляться? Между нами существует соглашение...

– Нарушить которое тебе не позволяет чувство долга, – усмехнулся Персей, еще крепче сжимая ее плечи.

– Но ведь ты же сам стремишься поддерживать видимость семейной жизни. И мы оба знаем почему – только для того, чтобы жениться на Софии по истечении траура! – выкрикнула Сэм, не в силах больше сдерживать свои эмоции. – Ну, что ты молчишь? Скажи же хоть что-нибудь!

Ответа пришлось ждать долго.

– Хотя ты очень на это надеешься, милая, женитьба на Софии не состоится. Она никогда не была возможной, кроме как в твоих мыслях.

Никогда?

Беспредельная радость, охватившая Саманту при этих словах, мгновенно угасла, потому что руки Персея вдруг соскользнули с ее плеч. Девушка подождала, что он скажет дальше, но Персей молчал. Пауза явно затягивалась.

Наконец Сэм едва слышно спросила:

– Почему ты это говоришь? Что изменилось? Ты ведь по-прежнему любишь Софию, а она любит тебя! – Как бы ни было трудно выговорить эти слова, она их сказала. Правда, голос ее предательски дрожал.

– Да ничего не изменилось – ни для нее, ни для меня. Ну вот, Сэм, ты и получила ответ. Твой отец ошибался, потому что сам без памяти влюблен в Анну и хочет, чтобы ты испытала такое же счастье. Не смей падать духом!

Стараясь сохранить спокойствие, она проговорила безжизненным голосом:

– Тогда я не вижу проблем.

– Это потому, что я не все тебе рассказал, – выдавил из себя Персей. – У Софии есть сын, который влюблен в деревенскую девушку, турчанку. Вот ведь ирония судьбы, правда, дорогая? – Видя, что Сэм не в состоянии осмыслить услышанное, он пояснил: – Парень не хочет возвращаться в Грецию, а для Софии невыносимо жить отдельно от него.

У Саманты перехватило дыхание.

– Он твой сын?

– Нет! – быстро ответил Персей.

– Так, значит, если вы с Софией захотели бы быть вместе, тебе пришлось бы поселиться в Турции?

– Да, – пробормотал он. – Поскольку об этом не может быть и речи по причинам, в которые я не хочу вдаваться, наш с тобой договор утратил первоначальный смысл. – Воцарилась тишина, и Персей вздохнул: – Теперь ты вольна уехать и поступать так, как тебе заблагорассудится.

Вольна уехать... Слова, которых она боялась больше всего. Ей нет места на этом прекрасном острове...

– Часть нашего контракта все еще действует, – мрачно заявил Персей. – Я помогу тебе открыть собственное дело, будет ли это здесь, в Нью-Йорке или на Сицилии.

– На Сицилии? – От гнева ее голос сорвался на крик. – Я не хочу там жить! Будь он проклят, твой контракт!

– Но тебе нужна какая-то поддержка, Саманта, – возразил Персей. – Твой отец готов...

– Хватит о моем отце! – Тело Сэм сотрясала крупная дрожь. – У меня такое впечатление, что ты ждешь не дождешься, чтобы я поскорее убралась отсюда. Пожалуйста, отдай мне мой паспорт и выпиши чек на десять тысяч долларов сегодня, и тогда я смогу утром уехать. Не волнуйся, лишнего мне не нужно. Все то, что ты мне... подарил, я оставлю здесь. Обещаю дать тебе знать, куда я отправлюсь, чтобы ты смог выслать образцы моих тканей и скатертей. – Она остановилась, с трудом перевела дыхание и устало молвила: – А теперь, если ты не возражаешь, я уйду к себе. Слишком устала и хочу лечь в постель.

– Я тоже стремлюсь к тому же, – раздался его вкрадчивый голос. – Со своей женой.

Щеки Саманты вспыхнули.

– О, нет, Персей. Ты только что освободил меня от нашего контракта. Я больше не желаю быть заменой Софии. Я всего лишь должна была изображать твою жену – только днем, помнишь?

– Помню, – отрывисто сказал Персей, – и с тех самых пор живу в аду, который сам создал.

Что он говорит теперь? Боже милостивый, что он говорит?

– Твой ад состоял в том, что тебя оторвали от женщины, которую ты любил!

– Это верно. София влекла меня необычной красотой, темпераментом, но всего этого недостаточно для настоящего чувства. Для того, чтобы стать настоящим мужчиной, мальчик должен познать боль.

Не о том ли говорил ее отец?..

– Она все еще любит тебя.

– Вернее, память обо мне, – поправил он. – Как и мне, Софии нужно было покончить с прошлым. Теперь она возвращается в Турцию и может начать новую жизнь. Такая красавица осчастливит любого, кто захочет связать с ней свою судьбу. А София будет счастлива, потому что не расстанется с обожаемым сыном.

– Как ты можешь так говорить о Софии, если в поисках ее провел целых двадцать лет?

– Я всего лишь хотел узнать, почему она сделала то, что сделала. Я подозревал, что к исчезновению Софии прямое отношение имел ее отец. Если грек кого-то ненавидит, его чувство по-настоящему всепоглощающее, а отец Софии действительно меня ненавидел.

– Боже, какой кошмар, – вздохнула Сэм.

– Я боялся, что он отыграется на дочери, и мои опасения оказались не напрасными. Я чувствовал себя виноватым, потому что моя любовь принесла Софии столько горя.

Сэм шагнула к нему и нерешительно дотронулась до его руки.

– Так вот почему ты был так расстроен, когда не мог найти тот номер телефона!

– Да... Я искал Софию по всему миру, но так и не выяснил, куда послал ее отец, не помогли даже частные детективы. Когда я узнал, что она пытается со мной связаться, то почувствовал огромное облегчение, а потом и благодарность к тебе.

Сэм зажмурилась.

– Подумать только, какой я была дурой! Кричала, что мой диплом важнее... – Помолчав, Сэм набралась мужества, чтобы задать единственный вопрос, который больше всего не давал ей покоя: – Если ты ощущал только благодарность, тогда почему заключил со мной тот контракт?

Персей обнял ладонями ее пылающее лицо.

– Тебе нужна правда, моя милая, обожаемая жена?

– Конечно, мне нужна правда! Не надо больше лжи.

– Пусть будет так.

Легко подхватив Саманту на руки, Персей подошел к кровати, опустил на нее девушку и сам лег сверху.

– Ты требуешь от меня честности, – шептал он между долгими, одурманивающими поцелуями. – Мне она нужна тоже... Скажи, дорогая, почему ты согласилась на эту сделку, да еще с человеком, обезображенным шрамом?

– Я люблю твой шрам, – не думая выпалила Сэм и поцеловала Персея. – Я чувствовала к тебе жалость, потому что твоя любовь была так жестоко оскорблена. Мне хотелось тебя утешить.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на Сэм.

– Я тоже чувствовал к тебе жалость, понимая, что какой-то человек очень сильно обидел тебя. Поэтому решил защитить от обид в будущем. Но то, что ты сказала, не объясняет, почему ты заключила столь необычный контракт с незнакомцем.

– Не притворяйся, Персей, ты ведь отлично знаешь ответ на свой вопрос, – пробормотала она, уткнувшись в его шею. – Единственная причина, побудившая меня принять твое предложение, – это ты, Персей. Я полюбила тебя с первого взгляда. Когда мы произносили наши клятвы в присутствии священника, я говорила от всего сердца. И была готова пойти на все, лишь бы быть рядом с тобой.

– Милая... – прошептал Персей, отрываясь от ее губ и снова впиваясь в них поцелуем. – Когда ты вошла в мой офис, твоя обувь оставляла мокрые следы на ковре. Ты походила на Андромеду, вышедшую из моря. В первое мгновение я буквально оторопел: твои золотые волосы и прекрасное лицо были мне навязчиво знакомы. Я гадал, где мог видеть тебя раньше. А потом вдруг представил тебя в прозрачном зеленом платье, и ты стала воплощением женщины на картине, которая сейчас висит на стене. В отличие от большинства людей, которые чего-то от меня хотят, ты издевалась надо мной и моим состоянием. Из моих ран все еще течет кровь, милая, но ты единственный эликсир, который дали мне боги, чтобы исцелить их. Я рассчитывал на твое сострадание к моему несчастному роману и выдумал тот нелепый контракт, чтобы привязать тебя к себе. Надеялся, что со временем ты сможешь меня полюбить. Ты моя Андромеда, моя избранница, я безнадежно влюбился в тебя. Теперь ты знаешь все!

От радости у Саманты перехватило дыхание.

– Я хотела этому верить, – пролепетала она. – Отец сказал, что ты влюблен в меня, но...

– Так давай же возблагодарим небеса за то, что Джулс оказался умным человеком!

– Я согласна. – Слова Сэм прозвучали приглушенно, так как Персей опять начал покрывать поцелуями ее лицо. – А еще отец сказал, что, поскольку я так сильно в тебя влюблена, мне следует наконец выяснить, действительно ли ты собираешься жениться на Софии.

– Так вот почему ты пришла!

– Да, любимый. Я тебя обожаю. По-моему, я поняла это еще во время того ужасного спуска на лифте.

Из горла Персея вырвался смешок, и он зарылся лицом в ее волосы.

– Я серьезно, Персей! Ты напомнил мне Аида, увлекавшего меня в подземное царство. Потом ты бесцеремонно вторгся в мою квартиру, но, как ни странно, мне это понравилось. Жизнь без тебя уже казалась мне бессмысленной. И когда ты уговаривал меня согласиться на брак, пусть даже фиктивный, я без колебаний приняла твое предложение.

Персей счастливо рассмеялся.

– А я понял, что люблю тебя, когда ты назвала меня мистером Кофолопогосом. Именно тогда я решил во что бы то ни стало заполучить тебя в жены.

– Слава Богу, – улыбнулась Саманта.

– Не спеши благодарить Всевышнего, дорогая. Ты не сказала бы этого, если бы знала, какую грешную вещь я задумывал, прежде чем ты пришла в мою комнату сегодня ночью.

Сэм вздрогнула.

– Какую грешную вещь?

Прекрасные глаза Персея подернулись дымкой.

– Обычно прогулка по пляжу перед сном примиряет меня с превратностями судьбы. Но сегодня все было иначе: я знал, что утром ты собираешься уехать с отцом на Сицилию. С одной стороны, я не имел права мешать тебе, с другой – не мог с тобой расстаться. Поэтому задумал самое настоящее похищение.

Она широко раскрыла глаза.

– Похищение?

Персей кивнул:

– Кое в чем я даже безжалостнее и злее, чем мой бывший отчим.

– Персей... не говори так. Ты самый чудесный человек, которого я когда-либо знала. Это честь – быть любимой тобой.

Он покачал головой.

– Ты меня не выслушала. Еще можешь передумать.

– Никогда! Но продолжай, если надо. Расскажи свою ужасную историю до конца, – сказала Сэм с улыбкой в голосе, дотрагиваясь до его губ и все еще не веря, что такой великолепный мужчина любит ее.

– Недалеко от Тиноса есть крошечный необитаемый остров. У меня появился план отправиться с тобой в Афины на парусном судне, которое я распорядился хорошо снарядить для непредвиденных случаев, а по пути остановиться на том островке. Во время ланча на пляже я бы притворился больным, и тебе пришлось бы за мной ухаживать. Твое сострадательное сердечко не осталось бы равнодушным. Я решил, что за неделю сумею завоевать твою любовь. В ином случае я бы придумал что-нибудь еще. Например, приковал бы тебя, как Андромеду, к скале и вырвал бы из твоих уст признание в любви.

Сэм улыбнулась.

– Я знаю, что ни на что подобное ты неспособен. Да тебе и не понадобилось бы прибегать к мерам такого рода, ведь я так сильно тебя люблю! – Ее голос оборвался.

– Саманта... – Персей снова завладел ее ртом, словно никак не мог насытиться ею. – Картина твоего отца всегда была моим любимым сокровищем, – наконец пробормотал он, уткнувшись в ее шею. – Но когда ты появилась передо мной во плоти, это было похоже на то, как если бы открыли ящик Пандоры. С того мига ты стала моим наваждением. Знаешь, как сильно мне хотелось сделать супружеские права частью нашего брачного контракта?

Сэм еще крепче прижалась к нему.

– Что же тебя останавливало? Я жаждала заняться с тобой любовью, – открыто призналась она. – Всякий раз, когда ты обнимал меня, а потом отстранялся, я думала, что немедленно умру. Я тосковала по тебе. Возьми меня, милый. Ты нужен мне. Я люблю тебя!

– Agape тоu... —простонал Персей, но Сэм приложила палец к его губам.

– Мне ужасно понравился твой рассказ о том крошечном необитаемом острове. Давай как-нибудь посетим его и будем любить там друг друга, ладно?

– Угу, – промычал Персей.

– Честно говоря, я безумно ревновала, узнав, что ты возил Софию на Делос...

– Делос – для туристов и влюбленных, милая. Я был там с полудюжиной девушек из деревни еще до того, как встретил Софию.

– Персей! – вскричала Саманта в притворном гневе, затем обняла его за шею и притянула к себе. – Бог с ним, с Делосом. У нас с тобой будет свой собственный остров, где ничто не помешает нашему счастью. – Внезапно почувствовав робость, она потерлась лицом о его щеку. – Подари мне этот остров, Персей, и я сделаю ответный подарок – рожу тебе сына, а потом дочку. Назовем первенца Геркулесом.

Дрожащими пальцами Персей начал расстегивать пуговицы на ее халатике.

–Согласен, – пробормотал он, целуя Сэм; его поцелуи становились все более одурманивающими, все более настойчивыми. – Любые другие твои желания я исполню позже. Гораздо, гораздо позже...

КОНЕЦ