Текст книги "Вечный сон (Глубокий сон)"

Автор книги: Раймонд Чэндлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

XIX

Было почти одиннадцать часов, когда я, поставив машину на стоянку, подошел к подъезду «Хобарт-Армс». Стеклянная дверь запиралась в десять, поэтому пришлось воспользоваться ключом. Когда а вошел, поджидавший меня в холле мужчина отложил вечернюю газету, воткнул окурок в кадку с пальмой, встал, приподнял шляпу и сказал:

– Босс хочет поговорить с тобой. Нехорошо заставлять друзей ждать.

Я остановился в дверях, глядя на его расплющенный нос и похожее на разжеванный бифштекс ухо.

– О чем?

– Какая разница? Главное, не зарывайся, и все будет о’кей. – Его пальцы скользнули к верхней пуговице расстегнутого пиджака.

– От меня еще пахнет легавыми, – сказал я. – Кроме того, я чертовски устал, у меня нет сил ни говорить, ни есть, ни думать. Но если ты считаешь, что у меня есть силы выполнять приказы Эдди Марса, – поскорей вынимай из кармана свою пушку, а не то я отстрелю тебе ухо.

– Брось ты, нет у тебя никакой пушки. – Бывший боксер в упор посмотрел на меня. Темные колючие брови сдвинулись, челюсть отвисла.

– В тот раз не было, – поправил его я. – Не всегда же мне безоружным ходить.

Он махнул рукой:

– Ладно, дело твое. У меня стрелять приказа не было. Эдди сам с тобой свяжется.

– Чем позже, тем лучше, – сказал я и медленно повернулся, следя глазами за своим гостем. Он подошел к двери, открыл ее и, не оглядываясь, вышел. Я усмехнулся собственной глупости, подошел к лифту и поднялся к себе в квартиру, после чего вынул из кармана маленький револьвер Кармен и, взглянув на него, громко расхохотался. Потом тщательно прочистил его, смазал, завернул во фланелевую тряпку и запер револьвер в стол. Покончив с этим, я смешал себе коктейль и только сделал глоток, как на столе зазвонил телефон. Я сел за стол и снял трубку.

– Тебя, я смотрю, голыми руками не возьмешь, – раздался голос Эдди Марса.

– И в перчатках тоже. Чем обязан?

– Там сейчас легавые – сам знаешь где. Ты мое имя не назвал?

– С какой стати?

– Имей в виду, приятель, как ты со мной, так и я с тобой.

– Слышишь, как у меня зубы стучат?

Марс сухо засмеялся:

– Так назвал или нет?

– Нет. Сам даже не знаю почему. Не до тебя было.

– Спасибо, приятель. Кто его прихлопнул?

– Завтра в газетах прочтешь. Хотя не гарантирую.

– Я хочу знать сейчас.

– Мало ли что ты хочешь.

– Ответишь или нет?

– Его пристрелил человек, которого ты знать не знаешь. Доволен?

– Еще бы! Если не врешь, конечно. Теперь, значит, я твой должник.

– Слушай, отпустил бы ты меня поспать, а?

Он снова засмеялся:

– Ты, кажется, ищешь Рыжего Ригана?

– Нет, хотя все почему-то в этом убеждены.

– А жаль, я мог бы тебе помочь. Заходи как-нибудь ко мне в клуб. Буду рад.

– Может, зайду.

– Тогда до встречи. – Трубка щелкнула и замолчала, но я еще некоторое время судорожно прижимал ее к уху. А потом набрал номер Стернвудов и вскоре услышал учтивый голос дворецкого:

– Дом генерала Стернвуда.

– Говорит Марло. Помните меня? Друг детства.

– Да, мистер Марло. Конечно, помню.

– Миссис Риган дома?

– Как будто бы да. Вы не могли бы…

– …Нет, – перебил я его, неожиданно передумав, – не мог бы. Передайте ей, что фотографии у меня, все до одной, и что все в порядке.

– Да… да… – Мне показалось, что голос дворецкого слегка дрожит. – …Фотографии у вас… все до одной… все в порядке… Да, сэр, обязательно передам… Большое спасибо, сэр.

Через пять минут телефон зазвонил снова. К этому времени я уже допил коктейль, у меня появился аппетит, и я, вспомнив, что не обедал, ушел в закусочную. Телефон проводил меня звонками и встретил тоже звонками. Звонил он с небольшими интервалами до половины первого ночи, пока я не выключил свет, не открыл окна, не приглушил телефонный звонок, обернув его листом бумаги, и не отправился спать. Стернвуды сидели у меня в печенках.

Наутро за яичницей с беконом я изучил все три утренние газеты. Уголовная хроника, как всегда, отличалась «достоверностью»: отчеты об убийствах были так же далеки от истины, как Земля от Сатурна. Ни одна из трех газет не связывала «самоубийство Оуэна Тейлора, водителя «бьюика», сорвавшегося с причала в районе Лидо», с «убийством в экзотическом коттедже на Лорел-кэньон». Ни в одной из газет не говорилось ни слова о Стернвудах, Берни Олсе или обо мне. Про Оуэна Тейлора сказано было, что он «работал шофером в одной богатой семье». Раскрыл оба преступления капитан голливудской полиции Кронджейгер, которому удалось установить, что некий Гейгер, владелец книжного магазина на Голливуд-бульвар, не поделил выручку с неким Броди, в результате чего Броди застрелил Гейгера, а Кэрол Ландгрен – из мести – Броди. Задержанный полицией Кэрол Ландгрен во всем признался. Он уже давно – возможно, со школы – находился на заметке у полиции. В качестве основного свидетеля задержана также секретарша Гейгера, Агнес Лозелл.

Отличная статейка. Создавалось впечатление, что Гейгер был убит накануне вечером, Броди – часом позже, а капитан Кронджейгер раскрыл эти преступления, не вынимая изо рта сигареты. Самоубийству Тейлора была посвящена первая страница второго раздела криминальной хроники, Сверху помещалась фотография, на которой был изображен стоящий на барже «бьюик» с затемненным номерным знаком, а у его подножки, на палубе, лежало накрытое простыней тело. В заметке говорилось, что Оуэн Тейлор последнее время жаловался на здоровье и страдал депрессией. Родители его жили в Дабеке, и тело поэтому будет отправлено туда. Дознание решено не проводить.

XX

Капитан Грегори, ответственный за розыск пропавших без вести, положил мою визитную карточку на свой широкий письменный стол, выровнял ее, после чего, слегка склонив голову набок, внимательно изучил мою визитку, что-то проворчал, развернулся в своем вращающемся кресле и посмотрел на улицу, откуда видны были зарешеченные окна верхнего этажа городского полицейского управления. Капитан был дородным мужчиной с усталыми глазами и медленными, выверенными движениями ночного сторожа.

– Частный сыщик, говоришь? – переспросил он монотонным, невыразительным голосом, по-прежнему глядя в окно и попыхивая маленькой, зажатой в зубах трубкой. – Чем могу быть полезен?

– Я работаю на генерала Стернвуда, 3765, Алта-Бриа-Креснт, Уэст-Голливуд.

Капитан Грегори, не вынимая трубки, выпустил изо рта дым:

– Что вы для него делаете?

– Не совсем то, чем занимается ваш отдел. И все же, думаю, в чем-то наши задачи совпадают.

– То есть?

– Видите ли, генерал Стернвуд – богатый человек. Он старый друг отца окружного прокурора, и, если ему вздумалось нанять мальчика на побегушках, это вовсе не значит, что он не доверяет полиции. Частный сыщик – это та роскошь, которую он может себе позволить.

– А с чего вы взяли, что генерал обратился в полицию?

На этот вопрос я не ответил. Капитан Грегори медленно, тяжело повернулся во вращающемся кресле, вытянул свои большие ноги и без всякого выражения уставился на меня. Запах в комнате стоял затхлый, какой бывает в кабинете службиста с многолетним стажем.

– В таком случае простите, что зря побеспокоил, капитан, – сказал я, слегка, всего дюйма на четыре, отодвигаясь от стола. Ножки стула, как на льду, скользили по линолеуму, которым был покрыт пол его кабинета.

Капитан Грегори даже не пошевелился. Он по-прежнему пристально смотрел на меня своими водянистыми усталыми глазами.

– Вы знаете окружного прокурора?

– Да, мы знакомы. Когда-то я у него работал. Еще я неплохо знаю Берни Олса, старшего следователя прокуратуры.

Капитан Грегори потянулся к телефону, снял трубку и пробурчал:

– Свяжите меня с Олсом из окружной прокуратуры.

Телефонная трубка опустилась на рычаг, рука капитана застыла на трубке. Он задумчиво выпускал кольцами дым в потолок. Взгляд под стать руке – тяжелый и неподвижный. Наконец спустя несколько минут раздался звонок, и капитан снял трубку, взяв в левую руку мою визитную карточку.

– Олс? Это Эл Грегори из розыска пропавших без вести. У меня тут сидит Филип Марло. В его визитке написано, что он частный сыщик. У него есть ко мне вопросы… Да? Как он выглядит?.. О’кей, благодарю.

Капитан вынул трубку изо рта и медным наконечником толстого карандаша стал уминать табак. Делал он это тщательно, со вкусом, как будто на свете не было ничего важнее. Покончив с трубкой, он удовлетворенно откинулся в кресле и опять уставился на меня:

– Что вы хотели?

– Узнать, как подвигается дело.

– С Риганом? – спросил он, помолчав.

– Так точно.

– А вы его знаете?

– Лично – нет. Я слышал, что он ирландец, хорош собой, что ему под сорок и в свое время он был бутлегером, потом женился на старшей дочке генерала Стернвуда, но они не поладили. Говорят, он исчез с месяц назад.

– Старику бы радоваться, а он частного сыщика нанимает. Тут не один сыщик нужен, а сто.

– Генерал к Ригану очень привязался. Такое ведь тоже бывает. Старик прикован к постели, одинок, а Риган подолгу сидел с ним, развлекал его разговорами.

– Вам что-то про него известно?

– Про Ригана? Нет, абсолютно ничего. Но генерала кто-то шантажирует, и мне хотелось выяснить, не замешан ли здесь Риган. Если бы знать, где он сейчас… Для этого мне и нужна ваша помощь.

– Я был бы рад помочь, приятель, но я понятия не имею, где он. Как сквозь землю провалился.

– А ведь от вашей службы укрыться не так-то просто, верно, капитан?

– Да, но иногда удается – на время. – С этими словами Грегори нажал на кнопку, и в комнату заглянула секретарша средних лет. – Абби, принесите мне досье на Теренса Ригана.

Дверь закрылась. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, затем дверь снова открылась, и секретарша положила на письменный стол толстую зеленую папку. Капитан Грегори отпустил женщину кивком головы, водрузил на красный нос очки в толстой роговой оправе, открыл папку и стал медленно листать бумаги. А я размял сигарету и приготовился слушать.

– Смылся он шестнадцатого сентября, – начал капитан. – В тот день, что существенно, у шофера Стернвудов был выходной, и поэтому никто не видел, как Риган вывел машину из гаража. Но было это уже под вечер. Машину мы нашли спустя четыре дня в частном гараже в Сансет-Тауэрз. Сторож обнаружил неизвестный автомобиль и сообщил в полицию. Местечко это называется Каса-де-Оро – сейчас скажу, почему это важно. Человека, который поставил в гараж машину Ригана, мы так и не нашли. Осмотр самой машины тоже ничего не дал: известных нам отпечатков пальцев обнаружить не удалось. Машина в чужом гараже – сами понимаете, еще не преступление, хотя что-то подозрительное в этом есть. Вся эта история привлекла наше внимание по совсем другой причине, сейчас объясню, по какой…

– В связи с исчезновением жены Эдди Марса, – подсказал я.

– Да, – без особого удовольствия согласился капитан. – Мы опросили владельцев коттеджей в Каса-де-Оро, и выяснилось, что она жила там. Оказалось, что пропала жена Марса примерно в то же время, что и Риган, может на пару дней позже. Человека, смахивающего на Ригана, видели вместе с ней, но проверенных сведений у нас нет. Бывает ведь, что полуслепая старуха с первого взгляда опознает парня, которого мельком видела из окна полгода назад, а покажешь увеличенную фотографию коридорному в отеле – и он тебе ничего путного не скажет.

– На то он и коридорный, – заметил я.

– Именно. Работай в полиции после этого! Так вот, Эдди Марс с женой не жил, но, по его словам, они оставались в хороших отношениях. Риган мог увести у него жену и сбежать – это первое, что приходит на ум. Кроме того, у Ригана было при себе пятнадцать тысяч, с этими деньгами он никогда не расставался. Пятнадцать тысяч наличными. Не фальшивые купюры, не «кукла», а настоящие доллары. Сумма немалая, и кто-то мог увидеть у него в руках эти деньги. Вообще деньгами Риган, судя по всему, мало интересовался: по словам его жены, за все время, что он прожил у Стернвудов, он не взял у генерала ни цента; жил, правда, за его счет и ездил в «паккарде» – подарок жены. А ведь он – бывший бутлегер, привык к сытой жизни.

– То-то и странно.

– Короче, мы имеем дело с человеком, который удрал с пятнадцатью тысячами в кармане и не скрывал этого. Деньги хорошие. Будь у меня столько, я бы и сам, может, тоже смылся, ведь у меня два парня на шее сидят. Что ж получается? Кто-то, выходит, мог Ригана выследить, обобрать, самого его прикончить, а труп вывезти куда-нибудь подальше, в пустыню, и закопать под кактусом. Но мне, честно говоря, эта гипотеза не нравится. Ведь Риган был вооружен и за себя постоять умел: стрелять ему приходилось не только по пьяницам в салунах, но и во время ирландских беспорядков в 1922 году [6]6
  Имеется в виду Гражданская война в Ирландии (1922–1923) между республиканцами и «юнионистами».


[Закрыть], когда под его началом, говорят, целый полк был. Такого, как он, голыми руками не возьмешь. С другой стороны, тот, кто Ригана обобрал, наверняка видел его машину в Каса-де-Оро и знал, что он неравнодушен к жене Марса. А раз знал, значит, был посвящен в его секреты, поэтому это дело рук не какого-то случайного проходимца.

– Фотографии у вас есть? – спросил я.

– Его – есть, а ее – нет, что, кстати, тоже странно. История вообще какая-то странная. Вот. – И капитан Грегори положил на стол глянцевую фотографию, с которой на меня смотрело типично ирландское лицо – скорее грустное, чем веселое, скорее скромное, чем наглое. На уголовника не похож, но не похож и на человека, который даст себя в обиду. Прямые брови, выпуклый, довольно низкий лоб, спутанные рыжие волосы, тонкий короткий нос, большой рот. Подбородок волевой, но по сравнению со ртом слишком маленький. Лицо напряженное, решительное – такой мелочиться не станет, пойдет ва-банк. Я вернул фотографию капитану. Теперь уж Рыжего Ригана я узнаю, обязательно узнаю – если увижу, конечно.

Тем временем капитан Грегори почистил трубку, набил ее снова и примял табак большим пальцем. Прикурил, выпустил дым и заговорил опять:

– Кто-то же должен был знать про интрижку Ригана с супругой Эдди. Не говоря уж о самом Эдди. Он-то наверняка знал. Знал, но виду не подавал. Мы ведь тогда глаз с него не спускали. Впрочем, Эдди никогда не стал бы убивать Ригана из ревности. Не такой он дурак. Ведь подозрение сразу же пало бы на него.

– Боюсь, вы его недооцениваете, – возразил я. – Именно поэтому он и мог пойти на преступление. Двойная игра.

Капитан Грегори покачал головой:

– Нет, если Марс действительно хитер, он бы сообразил, что это не в его интересах. Я вашу мысль понял: Эдди идет на преступление потому, что мы от него этого не ожидаем. Определенная логика тут есть, но вы не учитываете, что бизнесмену лучше не портить отношений с полицией. Это мы с вами можем водить полицию за нос. А он – нет. Ведь полиция ему, в случае чего, этого не простит. Нет, этот вариант я исключаю. Докажите мне, что я не прав, и я у вас на глазах съем подушку, на которой сижу. Пока же Эдди у меня вне подозрений. Ревность для такого, как он, – не повод для преступления. Он – рэкетир высокого полета, а рэкетиры – люди деловые. Они не дают воли чувствам и во вред себе не действуют. Так что Марс отпадает.

– Кто ж тогда остается?

– Сам Риган и его дамочка. Раньше она была блондинкой, а теперь, надо думать, перекрасилась. Ее машину мы не нашли – вероятно, в ней они и смылись. Они нас здорово опередили – на целых две недели. Если б не отыскалась машина Ригана, мы вообще не смогли бы начать расследование. Разумеется, я уже привык к подобному повороту событий – в богатых семьях такое сплошь и рядом бывает. И разумеется, мне все приходилось делать тайком.

Капитан откинулся в кресле и обхватил подлокотники своими здоровенными ручищами.

– Надо набраться терпения, другого выхода нет, – подытожил он. – Мы уже разослали объявления о розыске, но ждать результатов еще рано. У Ригана было с собой пятнадцать тысяч, это мы знаем точно, у его девицы тоже, видимо, какая-то сумма имелась, были и драгоценности. Но и деньги и драгоценности со временем кончатся, правда ведь? Рано или поздно Риган себя обнаружит: получит деньги по чеку либо напишет письмо. Они живут в другом городе, под другими именами, но аппетиты-то у них прежние. Попадутся, никуда не денутся.

– А чем занималась жена Марса до замужества?

– Была эстрадной певичкой.

– И вы не смогли раздобыть ее старых фотографий?

– Нет. У Эдди-то они наверняка есть, но он не дает. Хочет, чтобы ее оставили в покое. Я ничего не могу с ним поделать. У него в городе влиятельные друзья, иначе бы он так себя не вел. – Капитан Грегори хмыкнул. – Ну что, моя информация вам пригодилась?

– Вы их никогда не найдете, – сказал я. – Тихий океан – рукой подать.

– Говорю же, если я не прав, я готов у вас на глазах съесть подушку, на которой сижу. Мы обязательно найдем его. Но на это потребуется время. Год или даже два.

– Генерал Стернвуд может не дожить, – сказал я.

– Мы сделали все, что в наших силах, приятель. Если генерал готов потратиться и предложить вознаграждение, мы сможем быстрей добиться результатов. Что ж поделаешь, муниципалитет не отпускает на розыск пропавших без вести достаточно средств. – И капитан, сдвинув густые брови, уставился на меня своими большими усталыми глазами: – Вы что же, всерьез считаете, что Эдди мог прикончить их обоих?

Я рассмеялся:

– Нет, конечно. Я пошутил. Я с вами целиком согласен, капитан. Риган сбежал с любимой женщиной от своей богатой, но нелюбимой жены. Кстати, в права наследства его жена еще не вступала.

– Вы, наверное, с ней знакомы?

– Да. Раз в неделю эта красотка позволяет себе красиво пожить, но в принципе она сидит на голодном пайке.

Капитан Грегори только хмыкнул, а я поблагодарил его и ушел. Когда я отъезжал от главного полицейского управления, за мной пристроился серый «плимут» Свернув на тихую улочку, я притормозил, дав ему возможность догнать меня, но «плимут» этим не воспользовался, и я, оторвавшись от него, поехал по своим делам.

XXI

Вместо того чтобы ехать к Стернвудам, я вернулся к себе в контору, плюхнулся во вращающееся кресло и стал болтать ногами. Поднялся сквозняк, и сажа от форсунок находившегося по соседству отеля носилась по комнате, словно перекати-поле на ветру. Я сидел, болтал ногами и думал о том, что надо бы пойти пообедать, что жизнь скучна, что, даже если выпить, веселей не станет и что пить одному, да еще в такое время дня, – неинтересно. От этих грустных размышлений меня оторвал звонок Норриса. Своим непроницаемым, вкрадчивым голосом он сообщал, что сегодня генерал Стернвуд неважно себя чувствует, но ему вслух прочли кое-что из напечатанного в газетах, и он сделал вывод, что я свою задачу выполнил.

– Да, с Гейгером вопрос решился сам собой, – согласился я. – Но я его не убивал.

– Генерал вовсе не считает, что Гейгера убили вы, мистер Марло.

– А генералу что-нибудь известно о тех фотографиях, из-за которых беспокоилась миссис Риган?

– Нет, сэр. Решительно ничего не известно.

– Вы знаете, что вручил мне при встрече генерал?

– Да, сэр. Я полагаю, он передал вам три долговые расписки и визитную карточку.

– Совершенно верно. Я их верну. А фотографии, вероятно, лучше всего уничтожить.

– Вы абсолютно правы, сэр. Миссис Риган вчера вечером звонила вам…

– …Меня не было. Решил с горя напиться.

– Понимаю, разрядка иногда совершенно необходима. Кстати, генерал распорядился послать вам чек на пятьсот долларов. Эта сумма вас устраивает?

– Более чем.

– Таким образом, дело можно считать закрытым?

– Разумеется. Запертым на замок.

– Спасибо, сэр, мы все вам чрезвычайно благодарны. Генерал просил передать вам, что, если завтра ему станет немного лучше, он хотел бы поблагодарить вас лично.

– Прекрасно, – сказал я. – Надеюсь, генерал опять угостит меня бренди с шампанским?

– Можете не сомневаться, сэр, – сказал старый хрен с наглой ухмылкой в голосе. – А уж я позабочусь о том, чтобы шампанское было холодным как лед.

Говорить больше было не о чем. Мы попрощались, и я положил трубку. Теперь в комнате пахло не только сажей, но и крепким кофе из соседнего бара, однако запах кофе аппетита не вызывал. Я достал из ящика письменного стола свою заветную бутылку, отхлебнул из нее и решил подвести некоторые итоги.

Итак, Рыжий Риган сбежал от миллионов и красавицы жены с таинственной блондинкой, женой (какой-никакой) рэкетира Эдди Марса. Сбежал совершенно неожиданно, как в воду канул – и наверняка неспроста. Генерал – то ли из гордости, то ли из осторожности – умолчал во время нашей беседы, что поисками его зятя занимается полиция. Как выяснилось, капитан Грегори из отдела по розыску кропавших без вести Риганом действительно занимался, но как-то вяло, считая, по всей видимости, что игра не стоит свеч. В конце концов, рассудили в полиции, это личное дело Ригана, и раз он так поступил, значит, у него были основания. Капитан Грегори прав: маловероятно, чтобы Эдди Марс прикончил их обоих; с какой стати он будет ревновать женщину, с которой даже не живет? Разумеется, вся эта история удовольствия ему не доставила, но бизнес дороже всего; или делать деньги, или гоняться за похищенными блондинками – одно из двух. Ради крупной суммы Эдди Марс мог бы пойти на убийство, но из-за каких-то там пятнадцати тысяч он мараться не станет – он же не мелкий аферист типа Броди!

Теперь, когда Гейгер отправился на тот свет, Кармен придется искать себе другого собутыльника и наркомана. Для этого, впрочем, ей достаточно с застенчивым видом постоять минут пять на перекрестке. Не исключено, правда, что на этот раз она станет жертвой более матерого жулика, который присосется к ней всерьез и надолго.

Раз миссис Риган одалживала деньги у Эдди Марса, значит, она хорошо с ним знакома. А впрочем, в этом нет ничего удивительного, она же играет в рулетку у него в клубе и регулярно проигрывает. Любой содержатель игорного дома всегда готов дать взаймы своему постоянному клиенту. Кроме того, у них общий враг – Риган, он бросил Вивьен и увел жену у Эдди Марса.

Теперь Кэрол Ландгрен, этот юный мститель с ограниченным запасом слов. Даже если парня и не отправят в газовую камеру, на свободу он выйдет очень нескоро. Впрочем, «вышка» ему вряд ли грозит, ведь он подаст прошение о помиловании, сэкономив тем самым муниципальные денежки. Так поступают все, у кого не хватает средств на хорошего адвоката. Агнес Лозелл задержана в качестве главного свидетеля. Если Кэрол подаст прошение о помиловании, ее свидетельские показания не понадобятся, а если он признает себя виновным в предумышленном убийстве, ее и вовсе отпустят. О подпольном бизнесе. Гейгера на суде речь едва ли зайдет, а раз так – Агнес перед законом чиста.

Что же касается меня, то я скрыл убийство и в течение двадцати четырех часов утаивал улики от полиции, что, впрочем, не мешает мне в данный момент разгуливать на свободе, да еще с чеком на пятьсот долларов в кармане. Поэтому самое разумное сейчас – еще выпить и поскорей забыть обо всем, что произошло за эти дни.

Последовав собственному совету, я выпил, а затем, перехитрив самого себя, позвонил Эдди Марсу в Лас-Олиндас и напросился к нему в гости.

В Лас-Олиндас я попал, когда было уже девять вечера, и сквозь сгустившийся над побережьем туман пробивался яркий свет высокой октябрьской луны. Клуб «Кипарис», массивный особняк, бывший в свое время летней резиденцией миллионера Де Казенса, а потом отелем, находился на окраине города. За гнущимися на ветру стволами монтерейских кипарисов – отсюда и название клуба – вырисовывалось громоздкое, заброшенное на вид здание с громадными балконами, всевозможными башенками, витражами на высоких окнах и вместительными, но пустующими конюшнями на заднем дворе. Заброшенный особняк, который Эдди Марс оставил без изменений, хотя при желании мог бы переделать в роскошный павильон типа «Метро-Голдвин-Майер», казался издали необитаемым, полуразвалившимся замком. Оставив машину на освещенной потрескивающими дуговыми фонарями улице, я вошел в рощу и по влажной гравиевой дорожке направился к главному входу. Привратник в двубортном гвардейском мундире ввел меня в просторный полутемный и совершенно пустой холл, из которого наверх, плавно изгибаясь, вела широкая белая дубовая лестница. Сдав шляпу и пальто, я стал ждать, прислушиваясь к музыке и приглушенным голосам, раздававшимся за тяжелыми двойными дверьми. Казалось, голоса эти звучат откуда-то очень издалека, совсем не из этого старого, допотопного здания. Тут дверь под лестницей приоткрылась, и я увидел худого блондина с одутловатым лицом, того самого, который вместе с Эдди Марсом и бывшим боксером приходил в дом Гейгера. Блондин кисло улыбнулся и повел меня по устланному ковром коридору в кабинет босса.

Мы вошли в квадратную комнату с высоченными потолками, эркером и массивным камином, в котором лениво потрескивали можжевеловые сучья. Камин был обшит деревом, а стена над ним затянута выцветшей камчатной тканью. Пахло холодным морем.

Темный неполированный современный письменный стол Эдди Марса в комнату с эркером и камином не вписывался – как, впрочем, и все предметы, изготовленные после 1900 года: шоколадного цвета ковер, радиоприемник, а также севрский чайный сервиз и самовар на медном подносе. Интересно, кто здесь пьет чай из самовара? В углу была дверь с часовым механизмом.

Эдди Марс встретил меня широкой улыбкой, крепко пожал мне руку и мотнул головой в сторону двери:

– Если бы не сейф, меня бы уже давно обобрали. Легавые каждое утро заваливаются сюда поглазеть, как он открывается. С моего согласия, разумеется.

– Ты намекнул, что у тебя есть ко мне дело, – сказал я.

– Ты что, торопишься? Садись, выпей.

– Нет, не тороплюсь, но ведь я по делу пришел, а не разговоры разговаривать.

– Выпей, тебе понравится, – сказал Марс, смешал два коктейля, один взял себе, а второй поставил на край стола, рядом с красным кожаным креслом. Присев на стол, он скрестил ноги, в одну руку взял стакан, а другую опустил в боковой карман темно-синего смокинга, выставив наружу большой палец с блестящим ногтем. В смокинге вид у него был более солидный, чем в сером фланелевом костюме, но сходство с жокеем сохранялось. Мы выпили, кивнув друг другу головой в знак приветствия.

– Первый раз в Лас-Олиндасе? – спросил он.

– Нет, бывал здесь как-то во время сухого закона. Я ведь азартными играми особенно не увлекаюсь.

– Ты просто никогда не играл на деньги. – Марс улыбнулся. – Советую посмотреть, как это делается. Кстати, сегодня здесь одна твоя знакомая в рулетку играет, и ей, я слышал, везет. Вивьен Риган.

Я сделал еще один глоток и взял со стола сигарету с монограммой Эдди.

– А ты вчера удачно выступил, – сказал он после паузы. – Сначала я на тебя разозлился. А потом сообразил, что ты был прав. Мы с тобой поладим. Сколько я тебе должен?

– За что?

– Все осторожничаешь? Не думай, у меня в полиции свои люди, а то бы меня здесь не было. Поэтому-то я все и узнаю́ из первых рук. – И он широко улыбнулся. Зубы крупные, белые.

– И что ты с этого имеешь?

– Ты о чем? О деньгах?

– Да нет, я так понял, что у тебя есть секретные источники информации.

– А тебя что интересует?

– Уже забыл? Риган.

– А, Риган… – Мягкий свет от висевшей под потолком бронзовой люстры упал на его блестящие ногти. – Ты, я вижу, в курсе. А я хотел с тобой расплатиться. За хорошее отношение я привык платить.

– Я сюда не за тем приехал. Я работаю не бесплатно, не беспокойся. По твоим понятиям, я получаю немного, но мне хватает. И потом, у меня правило: никогда не работать одновременно на двух клиентов. Ты случаем Ригана не убивал?

– Нет. А ты что, на меня подумал?

– Был грех. С тебя ведь станется.

– Шутишь? – Он засмеялся.

– Конечно, шучу. – Я тоже засмеялся. – С Риганом я не знаком, но фотографию его видел. Твои люди с ним бы не справились. Кстати, раз уж мы заговорили о твоих людях, пожалуйста, не посылай больше ко мне своих подручных. А то я могу обидеться, распсихуюсь и отправлю кого-нибудь из них на тот свет.

Марс молча посмотрел сквозь стекло на огонь в камине, поставил стакан на край стола и вытер губы дорогим батистовым платком.

– Красиво говоришь, – сказал он. – Не много ли только ты на себя берешь? Тебя Риган действительно интересует?

– Нет, мне его искать не поручали. Но есть человек, который хотел бы знать, где он.

– Ей-то наплевать, – отозвался Эдди.

– Ей – да, а вот отец ее думает по-другому.

Марс снова вытер губы и посмотрел на батистовый платок с таким видом, словно ожидал увидеть на нем кровь. А затем сдвинул густые серые брови и провел пальцем по обветренному красному носу.

– Гейгер пытался шантажировать генерала, – пояснил я. – Генерал мне ничего не сказал, но, насколько я понял, он очень боится, что в историю с шантажом замешан Риган.

Эдди Марс рассмеялся:

– Да, у Гейгера это был коронный прием. Он сам все придумал и действовал в одиночку: брал с людей долговые расписки, самые настоящие долговые расписки, хотя возбудить по ним иск никогда бы не рискнул. А потом рассылал эти расписки и терпеливо ждал. Если добыча клевала, он брался за дело, если нет – отступал.

– Неглупо, – признал я. – Профессиональный вымогатель. Довымогался. А откуда ты все это знаешь?

Марс с раздражением повел плечами:

– Чего я только не знаю! Голова уже от этих знаний трещит! Нет ничего хуже, чем копаться в чужих делах. Значит, если тебя наняли разыскать Гейгера, то с этим покончено, верно?

– Покончено и уплачено.

– Очень тебе сочувствую. Старому Стернвуду не мешало бы взять такого лба, как ты, на зарплату, чтобы было кому присмотреть за его дочками, а то ведь они ни одного вечера дома не сидят.

– А зачем надо за ними присматривать?

Эдди Марс презрительно поджал губы:

– Затем, что они обе совсем от рук отбились. Взять хотя бы старшую. Она ведь здесь днюет и ночует. Если проигрывает, впадает в азарт, спускает все до последнего цента и удаляется, оставив мне расписку на клочке бумаги, которую ни один банк не примет. Своих денег у нее нет, на карманные расходы ей дает генерал, а кому он завещал свое состояние – неизвестно. Если же она выигрывает, то с собой увозит наличные.

– Которые, впрочем, просаживает на следующий же день.

– Верно, кое-что отыграть иногда удается, но последнее время я в проигрыше.

Эдди Марс серьезно посмотрел на меня, как будто рассказывал что-то очень важное. Интересно все-таки, почему он счел нужным сообщать мне все эти подробности?

– Пойду посмотрю, как играют, – сказал я, зевнув и допив коктейль.

– Пожалуйста. – Эдди указал мне на дверь рядом с сейфом: – Отсюда прямо в игральный зал попадешь, только сзади.

– Я бы предпочел войти в зал, как все, через главный вход.

– О’кей. Дело твое. Итак, будем друзьями, а, приятель?

– Будем. – Я встал, и мы пожали друг другу руки.

– Может, когда-нибудь я смогу тебя по-настоящему отблагодарить, – сказал Эдди Марс. – О Ригане ты узнал от Грегори?