Текст книги "Кубинская сантерия"
Автор книги: Рауль Канизарес
Жанр:
Религиоведение
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Введение
«В полицию поступил тревожный сигнал, и полицейские вместе с агентами из общества защиты животных вчера во второй половине дня отправились на указанную им квартиру в Бронксе. Там им удалось прервать примитивный религиозный обряд, предполагающий ритуальное убийство животных... Люди, проживающие в этой квартире, признали, что являются последователями культа, известного как сантерия... [в котором] допускаются жертвоприношения животных и детей»[8]8
Robert McFadden. Ritual slaughter Halted in Bronx by Police Raid. New York Times, May 24, 1980. Sec. 27. P 1.
[Закрыть].
Вот такое сенсационное сообщение появилось не в каком-нибудь желтом таблоиде, а в уважаемой всеми New York Times. Дезинформация о сантерии стала в СМИ скорее нормой, чем редкостью. Не лучше выглядят подчас и сообщения, претендующие на научную обоснованность. Истоки традиций туземных народов Африки, Индии, Австралии, индейцев Северной и Южной Америки, предполагающих некоторые действия, смысл которых непонятен большинству представителей западных наций, кроются, возможно, в ценностях, которые выбирает для себя каждое общество. Любые концепции, подобно мускулам, теряют свою силу, если над ними не работать. Образно говоря, люди западного общества так давно перестали использовать "мускулы", с помощью которых они могли бы видеть не только видимое, что забыли об этой своей способности. К счастью, среди всего этого неверия и доктринерских представлений о мире живут люди, искренне желающие выяснить, есть ли в древних туземных традициях что-то действительно стоящее внимания. Эти искатели, как правило, получают в награду более широкое, чем прежде, сознание и соответственно становятся духовно богаче.
Что такое сантерия? Это не новая религия, но и не восстановленная, как, например, викка. Ее корни уходят так же глубоко, как и корни других сохранившихся до наших дней древних верований. Как и сама жизнь, религия, которую мы сейчас называем сантерией, зародилась в Африке. Если быть точным, то возникла она в долине Нила в народе тва. Позднее тва разделились на четыре группы, и каждая группа отправилась своей дорогой. Те, что пошли на север, позже стали известны как та-меррианы или египтяне. Отправившиеся на юг получили название амазулу, на восток – агикуйу, ну а те, что выбрали западное направление, стали называться йоруба[9]9
Josef Ben Jochannan. Another Dimension to Zulu Christianity: The Long Search. Dubuque, Iowa: Kendal-Hunt Publishing, 1978. P. 56-57.
[Закрыть]. Сорок тысяч лет назад народ тва создал представление о Боге, которое позднее стало основой всех африканских религий. Тва называли своего Бога просто Величайшим Создателем всего сущего, или Неведомым. Та-меррианы именовали своего Бога Атеном, а йоруба – Олодумаре.
Цивилизация йоруба появилась по крайней мере за тысячу лет до основания Иле-Ифе, священного города йоруба и центра их империи. Ученые мужи йоруба выдвигали различные идеи о происхождении своего народа. Некоторые даже предполагали, что йоруба – выходцы из стран Среднего Востока. На столпе Ораньян, которому, как говорят, тысяча лет и который считается символом йоруба, у самой его вершины вырезана еврейская буква йуд.
Когда европейские купцы, эти торговцы человеческими страданиями, в XVI веке прибыли на западный берег Африки, великолепие культуры йоруба уже начало тускнеть. Но необыкновенно красивые произведения искусства, среди которых особенно тонким исполнением отличаются скульптуры, свидетельствуют о величии цивилизации, простиравшейся когда-то от города Иле-Ифе до самых дальних уголков Западной Африки. Легенды о народе йоруба возникали не только благодаря его искусству, но и благодаря его религии. Религиозные мифы йоруба своей красотой могут соперничать с легендами Древней Греции.
Распад империи йоруба произошел с падением алафина (царя) Аволе в 1796 году. После завоевательных походов мусульманских племен фулани в начале XIX века сотни тысяч йоруба были взяты в плен, где многие расстались с жизнью. Остальные были переправлены в страны Нового Света и стали рабами.
Главным божеством у йоруба был Олодумаре, или Олорун. Он распределял порции аше, великой силы, среди нижестоящих божественных существ, называемых оришами. Верховный Бог Олодумаре считался слишком далеким от человечества и никогда сам не помогал людям в их повседневных проблемах. Поэтому йоруба и их потомки в Новом Свете, лукуми и нагое, обращались к оришам.
Большая часть земли йоруба лежит на северо-западе современной Нигерии, хотя многие йоруба живут также и в соседних странах – Бенине и Гане. В темные и постыдные времена работорговли сотни тысяч йоруба были оторваны от родины и отправлены в Северную, Центральную и Южную Америку, а также на Карибы. В некоторых регионах Нового Света йоруба сумели сохранить важнейшие элементы своей веры. Позднее мы рассмотрим причины этого. Особенно хорошо сохранилась культура йоруба на Кубе, где этот народ стал именоваться лукуми, и в Бразилии, где йоруба стали известны как нагое. Первоначально название йоруба применялось только к жителям города-государства Ойо. В XIX веке его впервые использовали для обозначения всех народностей, входящих в гегемонию Ифе.
Йоруба верят, что город Ифе, или Иле-Ифе, – это колыбель мироздания. Верховный правитель Ифе, которого называют Они Ифе, считается духовным владыкой всех йоруба. Чтобы выжить во враждебной среде на Кубе, религии йоруба пришлось подвергнуться некоторым изменениям (впоследствии она получит название "сантерия"), но ее приверженцы не переставали почитать город Ифе. Например, невольники во время работы часто пели песню с такими словами: "Пока тело мое увядает на Кубе, душа моя распускается цветами в Ифе". Со временем Ифе превратился в абстрактное, почти подсознательное воспоминание.
Именно в песнях сохранилась значительная часть религии йоруба. Для игры на барабанах и пения нужны были всего три вещи: голос, две руки и твердая поверхность. Но под кажущейся незатейливостью этого трио скрывалась гигантская сверхъестественная сила. Испанские власти на Кубе снисходительно относились тому, что рабы играли на барабанах и пели. Но испанцы не понимали, что таким образом невольники не развлекались, а выполняли чрезвычайно мощные религиозные ритуалы. Если бы католическая верхушка заподозрила, что эта музыка носит религиозный характер, рабам бы запретили играть ее и не было бы на Кубе никакой сантерии.
Конечно, сантерия во многом привлекает своей чувственностью. Она может быть названа религией воплощений, ей отдаются всем телом, которое, в свою очередь, питает душу. Говорят, что барабанные ритмы сантерии вызывают положительный отклик в человеческом теле, по крайней мере в теле верующего. В зависимости от песни это может быть успокоение или возбуждение. Близость божества, его доступность для сантеро притягивает тех, кто был воспитан с представлением о том, что Бог – это нечто недосягаемое. Дух Африки совершил революцию в американской культуре, наполнив ее джазом, рок-н-роллом, ритм-энд-блюзом и афро-кубинскими ритмами, а теперь он оказывает свое воздействие на религию.
Сначала сантерия была религией рабов, а теперь ее практикуют люди из самых разных слоев общества. В нее верят на Западе, но сама она не относится к западным религиям. Этот парадокс усугубил путаницу вокруг вопроса о нравственности сантерии. Ее система ценностей не может быть объективно названа высшей или низшей по сравнению с системами ценностей западного христианства. Сказать точно можно только то, что восприятие мира в сантерии сильно отличается от иудео-христианской и исламской идеологий. Соответственно, с этической точки зрения между сантерией и западными религиями также существует некоторая разница.
"В начале была Аше. Когда Аше начала думать, она превратилась в Олодумаре. Когда Олодумаре начал действовать, он превратился в Олофи, а Олофи из частицы своего собственного естества создал Обаталу".
В сантерии, чтобы понять, что верно, а что нет, нужно понять аше. Аше – как дхарма у индийцев – понятие динамичное, и дать ему определение совсем не просто. Слово аше довольно часто встречается в простонародном кубинском лексиконе и переводится как "удача" или "харизма". Но онтологически оно означает намного больше, а именно – упорядоченность и гармонию вселенной. Аше – это первоначальный источник всего сущего.
Сантеро – жрецы сантерии – считают, что во вселенной, помимо Бога и ориш, живут многочисленные существа, которые зависят друг от друга и имеют в отношении друг друга определенные обязанности. Эти обязанности указаны в таких устно передаваемых текстах, как, например, "Оракул Ифы". Выполнение обязанностей ведет к упорядоченности и гармонии. Дисгармония (нехватка аше) является человеку в виде эмоциональных, физических или экономических потрясений. Для того чтобы выяснить, каковы причины дисгармонии и как можно восстановить необходимое равновесие, применяют один из оракулов сантерии. При этом обычно осуществляется подношение оришам или духам предков. После этого читатель оракула – как правило, сантеро или сантера – дает страждущему совет о том, как ему вернуть потерянное равновесие.
Противостояние двух крайних противоположностей, таких, как добро и зло, Бог и Сатана, в сантерии большого значения не имеет[10]10
Благодаря влиянию иудео-христианства и ислама в современном мышлении йоруба становится все больше крайне противоположных понятий. – Прим. Авт
[Закрыть]. Для сантеро «зло» – понятие относительное. В мире нет ничего абсолютного. Зло, грех и боль – это недостаток аше, дисгармония. «Хороший» по западным стандартам человек в сантерии может считаться злым, потому что несет с собой дисгармонию. Приведенный ниже гипотетический случай наглядно покажет, что я имею в виду.
В латиноамериканском городке священник римско-католической церкви спилил дерево, которому приносили подношения местные сантеро. Он думает, что помог своим соседям избавиться от соблазна совершать смертный грех идолопоклонничества. Сантеро, однако, считают, что падре стал причиной сильной дисгармонии. Один из них просит совета у оракула. Оракул показывает, что католический священник поплатится за свое деяние. Той же ночью падре умирает от сердечного приступа. Христиане заявляют, что сантеро практикуют сатанинский культ и с помощью черной магии убили праведника.
С христианской точки зрения, католический священник поступил так, как предписывала ему вера. А сантеро полагают, что он уничтожил святое создание, хранителя аше. Значит, он совершил акт неспровоцированной агрессии, равносильный убийству. Сантеро посчитали бы его смерть знаком того, что он действительно был виновен. С точки зрения сантерии, грех этого гипотетического священника был бы в том, что он выбрал для себя неверную систему ценностей – систему десяти иудео-христианских заповедей. Сантеро не соглашаются с жестокой моралью западного христианства, утверждая, что ее деспотические законы, созданные не самими верующими, статичны по своей природе, и поэтому в некоторых ситуациях применить их просто невозможно. Служители сантерии верят, что только собственная аше может указать человеку наиболее реалистичный, наиболее естественный и (да-да!) наиболее нравственный образ действий. Они считают, что аше помогает достичь равновесия и избежать дисгармонии. Дисгармония появляется, когда у человека возникают трудности в понимании своей аше. В этом случае верующие пытаются выяснить, как им снова обрести это понимание. Им помогают бабалао. Это люди, обладающие высшим священным саном в сантерии. Они входят в контакт с эледой – личным оришей человека, его "ангелом-хранителем" – и спрашивают, как помочь страждущему восстановить гармонию.
В США мое происхождение показалось бы слишком замысловатым (в моих жилах течет кровь испанцев, йоруба, французов, итальянцев, канарцев, филиппинцев и американских индейцев). Но на Кубе такие смешения в генеалогии – не редкость. По-моему, определение "плавильный котел" подходит Кубе больше, чем даже Соединенным Штатам. В роду моей матери, жрицы сантерии, были жрецы йоруба, которые вели свое происхождение из города Ойо в Африке. Церемония моего первого посвящения произошла еще до того, как я родился. На ней мне было предопределено стать служителем Обаталы, предводителя всех ориш. К тому времени, как мне исполнилось семь лет, я уже прошел большинство посвящений сантерии и даже крайне важное посвящение кариоча (на языке лукуми буквально означает "усаживание во главе"). На этой церемонии управляющего человеком оришу помещают ему в голову посредством специального обряда. Верующему бреют голову, делают на коже небольшую ранку и кладут в нее тайны ориши (в виде густого вязкого варева, которое жрецы тайно готовят заранее). Когда рана заживает, аше ориши (его благодать, сила) навечно становится частью сантеро.
В колледже я посвятил себя серьезному научному рассмотрению сантерии. Я получил степень магистра теологических наук в Университете Южной Флориды. Сейчас я работаю над докторской диссертацией по антропологии. Я нахожусь в необычайно выгодном положении, ведь я знаю устройство сантерии изнутри и одновременно могу обоснованно интерпретировать ее с научной точки зрения. Благодаря этому я надеюсь внести необходимую системность в учение о сантерии, которое приобретает все больше почитателей из самых разных этнических групп, жаждущих приобщиться к нашим традициям.
Формально я сосредоточил свое внимание на изучении приемов маскировки, с помощью которых сантеро сохраняли свою религию во враждебной среде. Но я решил, что эти сведения лучше представить как составляющую более обширной теоретической работы. В этой книге я рассказываю не только о хитростях (диссимуляции[11]11
Диссимуляция (от лат. dissimulatio – сокрытие) – утаивание болезни или отдельных ее признаков. – Прим. ред.
[Закрыть]) служителей сантерии, но и о других важных аспектах религии йоруба. Особое внимание я уделил иерархии сантерии.
Имея к сантерии самое непосредственное отношение, я перенес на страницы этой книги множество сюжетов из моего личного опыта. Они иллюстрируют некоторые аспекты сантерии, которые в другой форме были бы слишком сложны для понимания человека со стороны. События, описанные в этих рассказах, выходят далеко за рамки реальности. Но я могу сказать, положа руку на сердце, что я изложил в этой работе далеко не самые невероятные истории, ведь западное общество все равно бы отказалось в них поверить. Я старался, насколько это возможно, представить материал так, чтобы он выглядел достоверным и с научной точки зрения. Может быть, однажды настанет такой день, когда мы сможем основательно обсудить абсолютно все сверхъестественные происшествия, которым я и многие другие верующие стали свидетелями.
И наконец, эта книга будет хорошим дополнением для других научных работ на тему сантерии, ведь в ней вы увидите эту религию глазами ученого, который с самого детства был воспитан в ее традициях. Внимательно ознакомившись с литературой и другими научными материалами о сантерии, я пришел к выводу, что англоговорящему сообществу непонятны задачи и образ жизни высокопоставленных служителей сантерии, то есть ее жрецов и жриц, а также посвященных самого высокого сана. Я вырос среди служителей этой религии и поэтому к моим научным познаниям могу добавить и свой уникальный личный опыт. Это сочетание науки и веры поможет нам исследовать доселе не изученные аспекты манящего мира сантерии.
Глава 1. Мантилья
– Но, падрино[12]12
Падрино (исп. padrino) – крестный, духовный отец, восприемник. – Прим. пер.
[Закрыть] – испуганно сказал мальчик, – я не могу пойти туда один. Я боюсь темноты, я боюсь ночи.
– Не бойся темноты, ибо темнота – это источник самой жизни. И ночи не бойся, ибо ночь – твой друг, который приносит с собой отдохновение, – сказал старый бабалао. – Научись гулять с ночью, и она станет тебе верной подругой.
Мальчик не смог понять смысл мудреных речей старика и спросил его:
– Ты хотел сказать «гулять ночью, в ночи»?
– Нет, сынок, не «ночью» и не «в ночи», а «с ночью».
Пройдет еще немало времени, прежде чем мальчик поймет значение слов, которые сказал ему жрец в ту темную волшебную ночь. Всю ночь малыш должен был провести в одиночестве посреди священной рощи недалеко от дома своего падрино, общаясь с духами леса. То была часть ритуала, предшествующего посвящению кариоча. Старик пытался внушить своему юному подопечному уважение к природе. Сантеро относятся к природным явлениям как к живым существам не в силу своей невежественности и наивности, а из-за того, что таким образом они могут подчеркнуть взаимосвязанность всего происходящего на Земле. Через несколько дней мальчик встретил своего падрино в местечке под названием Мантилья.
Казалось, не было ничего необычного в том далеком субботнем вечере, когда мы с мамой собирались на церемонию. Балкон нашей квартиры на одиннадцатом этаже выходил на Гаванскую гавань. С него нам было видно затянутое тучами небо. Отец мой, известный медик, был в это время на одном из своих врачебных совещаний. Наш шофер Рамон уехал вместе с ним. В коридоре хозяйку дома с важным видом ожидал Андрее, степенный бородатый мулат[13]13
Кубинское общество, по сути, состоит из трех рас: светлокожие черные (мулаты) считают себя отдельной группой, не принадлежащей ни к белым, ни к черным. – Прим. авт.
[Закрыть], который время от времени заменял Рамона. «Машина готова, сеньора», – сообщил Андрее. Через несколько минут «бьюик» моей матушки выехал из подземного гаража. Мы направлялись не в модные магазины и не в парк на берегу озера – излюбленное место наших субботних прогулок. Наш путь лежал на окраину Гаваны, к местечку под названием Мантилья. От Мантильи до района, где мы жили, было совсем недалеко. Но религиозные, социальные и расовые различия между белыми жителями богатого, аристократического анклава, известного как Эль-Ведадо («запретная зона»), и преимущественно черным, нищим населением Мантильи были невероятно велики. Когда большой черный «бьюик» оставил аккуратно вымощенные бульвары Эль-Ведадо позади и покатил по кроваво-красной грязи мантильских улиц, трое находящихся в машине людей сбросили с себя личины. Андрее был уже не тем шофером, который несколько минут назад вывез на прогулку свою богатую хозяйку и ее маленького сына. Он превратился в старшего сантеро, вводящего свою младшую сестру и ее ребенка в мир пульсирующих ритмов и магии, в мир, такой же далекий от Эль-Ведадо, как Лагос от Мадрида.
В тот день прошел сильный дождь. Красная глина мантильских дорог стала вязкой, как овсяная каша. В конце концов Андрее остановил машину и сказал, что последние 50 метров до дома Аманды, который мы уже увидели через просвет между кустами, нам придется пройти пешком. К городу подступала ночь, и небо было таким же красным, как земля под нашими ногами. Андрее счел это знаком того, что Чанго, ориша молний, собирался в эту ночь заявить нам о своем царственном присутствии (красный – это символический цвет Чанго).
Аманда была сантерой (жрицей), в чьем бембе мы собирались принять участие (бембе – это пир, который устраивает сантеро или сантера в честь какого-либо ориши, чтобы отблагодарить его за оказанные услуги). Владения Аманды состояли из большого прямоугольного деревянного строения с крышей из рифленого железа и четырех домиков поменьше, крытых соломой, которые были расположены попарно с каждой стороны большого дома. Посреди полукруга из этих пяти строений находился куполообразный мавзолей высотой примерно 120 сантиметров. То был дом Элеггуа, ориши, который охраняет дверные пороги и властвует над тропами. Расположившись в самом центре двора, Элепуа стоял на страже иле (хозяйства) Аманды.
Очевидно, той ночью не одна Аманда устраивала в Мантилье бембе для ориш. Приблизившись к большому дому, мы различили доносящиеся со всех четырех сторон света неустанный барабанный бой и пение. В эту полифонию вливался лягушачий хор, создавая в сочетании с барабанами и песнопениями необыкновенно красивую, неземную симфонию. В большой гостиной уже собрались около двадцати пяти человек. Это были в основном чернокожие женщины. Они оживленно болтали между собой и смеялись. Обычное празднество, за исключением двух нетипичных фактов: почти все были одеты в белое и никто ничего не ел и не пил – угощение было предложено гостям позже.
На женщинах были длинные, ниспадающие складками юбки. Головы были покрыты белыми платками. Шеи многих из них украшали разноцветные бусы, означающие принадлежность к сантерии. Темный деловой костюм и галстук Андреса, так же как мамины черное вечернее платье и накидка из черно-бурой лисицы, выглядели сейчас удивительно не к месту. Собравшиеся тепло поприветствовали маму и ее спутника. Очевидно, здесь их хорошо знали. Миниатюрная светлокожая негритянка, лет семидесяти на вид, подошла к нам, маневрируя среди собравшейся толпы. Это была Зена, мать Андреса, одна из главных помощниц Аманды. Зена была известной танцовщицей в сантерии. Даже в своем престарелом возрасте она могла от заката до рассвета исполнять сложные движения древних танцев в честь ориш. После обмена приветствиями Зена пригласила маму в свой домик, чтобы она могла немного освежиться перед тем как идти к Аманде. Зена и Андрее жили в маленьком домике из двух комнат к западу от большого дома. Один из богатых клиентов Аманды распорядился, чтобы в большом доме сделали современную ванную комнату и провели водопровод. Но в четырех остальных домиках таких удобств пока не было.
Повязав поверх своих платиновых волос белый платок и надев длинную, свободную юбку, которую дала ей Зена, Роксана преобразилась. Почти ничего не осталось в ней от той белой госпожи, которой она была еще несколько минут назад. Казалось, что африканское наследие, скрытое под европейской внешностью, что досталась ей от отца, вышло на свет из какого-то укромного уголка в ее теле, где оно, погрузившись в дремоту, ожидало своего часа. Андрее, мама и я снова вошли в большой дом через заднюю комнату. Там на соломенных циновках сидели пятеро мужчин и тихо разговаривали между собой. На них были желто-зеленые пояса, украшенные бисером, – знак того, что перед нами бабалао, верховные жрецы сантерии. Одним из этих людей был Хуан Гарсия, наш падрино. Мы с мамой пали ниц к его ногам и пропели «Ибору ибойайбо чече» – древнее приветствие бабалао (даже африканцы говорят, что это песнопение непереводимо, но, возможно, оно имеет отношение к трем женщинам, которых связывают с таинственным первым бабалао). Падрино встал, помог маме подняться и тепло обнял ее, коснувшись, как принято в сантерии, ее плеч своими – левого левым, правого правым.
Аманда сидела в дальнем конце комнаты на обитом козьими шкурами стуле без спинки, который назывался «табурете». Видно было, что она глубоко над чем-то задумалась. Когда мы подошли ближе, она встала, продемонстрировав нам все свои шесть футов роста. Это была стройная женщина, умеющая держаться по-царски. Обладательница открытого лица без единой морщинки и огромных карих глаз, она никак не выглядела на свои шестьдесят два года. Ее прекрасная, без единого пятнышка, кожа была цвета меди. Улыбающиеся губы Аманды открывали ряд белоснежных зубов. Мама собиралась пасть перед мадриной ниц с традиционным приветствием мофорибале, но та уже обнимала ее и целовала в щеку.
– Рада, что кинозвезда наконец-то нашла время, чтобы повидать свою старую мадрину, – пошутила Аманда.
– Папа Чанго не допустил бы, если бы я поступила по-другому, – ответила мама, которая была дочерью (служительницей) Чанго. И сказала мне: – Это мадрина предсказала, что Обатала даст мне в день своего праздника сына и пометит его своим знаком[14]14
Кубинские сантеро устраивают празднество в честь Обаталы 24 сентября. В тот же день католики чествуют Пресвятую Богородицу, а под ее «маской» как раз и скрывается Обатала. Если ребенок появляется на свет вместе с водной оболочкой (говорят, «в сорочке родился»), то приверженцы сантерии считают, что он принадлежит Обатале. – Прим. авт.
[Закрыть]. И у меня родился ты.
– Не я предсказала это, Роксана, – возразила Аманда. – Разве ты не помнишь, что в тот день я была монтадой [одержимой]? А через меня пророчествовал сам Обатала.
– Андрее, – продолжила Аманда. – Скажи девушкам, чтоб накрывали на стол. Мне кажется, гости проголодались. Да, и еще сообщи им хорошую новость: отец мой, Обатала, разрешает нам сегодня выпить рома в честь Чанго.
– Это, безусловно, многих обрадует, – лукаво ответил Андрее.
В ту ночь главным блюдом был петух в винном соусе. Чуть раньше в тот день сантеро принесли в жертву Чанго кровь нескольких десятков петухов. Те предметы, которые «хотели есть», то есть обрести во время жертвоприношения свежую аше, были «накормлены» этой кровью. Теперь пришло время отведать плоти принесенных в жертву птиц. После того как все поели, три барабанщика бата застучали в барабаны, а специально обученный певец начал хвалебную песнь оришам. Длинные столы, за которыми прошло пиршество, убрали, и весь задний двор превратился в храм, где все танцевали для ориш. Когда певец завел мотив одного из древних песнопений лукуми, восхваляющих Чанго, вся толпа присоединилась к нему в едином хоре.
Кабоэ, Кабоэ,
Кабоэ, Кабио силе[15]15
«Кабио силе» – вариант традиционного приветствия Алафина Ойо (Чанго) на языке лукуми «Ка би и э э си ниле», которое дословно переводится как «задавать ему вопросов не следует», другими словами, «он слишком высоко, чтобы спрашивать его о чем-либо». – Прим. авт.
[Закрыть], о!
Добро пожаловать, добро пожаловать,
Добро пожаловать, мой повелитель.
Девушку лет пятнадцати, племянницу Андреса, вдруг неистово затрясло. Кто-то бросился к ней на помощь, но Зена закричала: «Не трогайте ее!» Барбарита – так звали девушку – подпрыгнула, упала, ударившись о землю, потом подскочила высоко вверх. Глаза ее выкатывались из орбит, лицо перекосилось. Ее танец стал грубым и неженственным. Она как будто размахивала невидимым мечом или топором. Толпа пришла в исступление. По иле разносились громкие приветствия орише: «Чанго здесь! Добро пожаловать, отец мой и повелитель!» Песнь Обатале тоже принесла удовлетворительный результат. Величайший из всех ориш спустился с небес для беседы со смертными. Аманда вдруг застыла, затем задрожала, словно по ее телу прошел сильный электрический разряд. Полностью отдавшись юле божественного Обаталы, она медленно и величаю танцевала, а все присутствующие не могли оторвать от нее глаз, словно околдованные ее танцем. «Обатала здесь!» Толпа образовала вокруг Аманды-Обаталы большой круг. Ориша начал давать советы некоторым из собравшихся. «Следи за своим мужем, он встречается с другой, – сообщил Обатала испуганной молодой женщине. – Спроси мою кабальо [Аманду], что надо будет сделать, чтобы он не оставил тебя насовсем». Указав на живот другой женщины, Обатала сказал: «Вот здесь у тебя опухоль. Попроси у моей кабалю немного омиеро [священного настоя], выпей его, а после этого иди к доктору белых людей и пусть он сделает тебе операцию. Не беспокойся, потом все будет в порядке».
Завороженный, я наблюдал за этим действом, а тем временем Обатала обернулся к тому месту, где стояла моя мать, и спросил ее: «Дочь Чанго, почему ты еще не отдала мне ребенка? Он должен быть полностью посвящен до конца года». Обатала посмотрел на меня сверху вниз, улыбнулся и взял меня на руки. Наши лица были теперь на одном уровне. Он сказал: «Ты мой сын, мой верный сын. Я привел тебя в этот мир, и я никогда тебя не покину». Обатала обнимал меня, и это наполняло мою душу таким блаженством, что я не мог сдержать слез радости. Как счастливы все сантеро! Кто-то молится невидимому богу, надеясь когда-нибудь встретиться с ним. А в сантерии божество является в виде живого существа из плоти и крови, которого можно касаться, обнимать, любить.
Бембе Аманды в честь Чанго было очень удачным. Чтобы дать советы присутствующим, с небес спустились восемь или девять ориш. Мы с мамой остались у Зены на ночь и легли спать на соломенных циновках. Ночь прошла, и лягушачий хор умолк. Вместо него зазвучал оркестр цикад. Прохладный бриз самого раннего утра принес с собой медоточивый аромат близлежащей апельсиновой рощи. Через квадратное отверстие, заменявшее окно, я – совсем еще ребенок – смотрел на звезды, такие же огромные, как на репродукции Ван Гога, висевшей в офисе моего отца. Небо приобрело глубокий темно-синий оттенок. Должно быть, Чанго уступил его Йемайе, великой богине-матери, чьим цветом был синий – цвет семи морей, подвластных ей. Когда сон, наконец, справился с моим детским волнением, мне привиделся дальний край, где правил царь и бог Чанго, где люди и духи жили бок о бок, край, очень далекий от Эль-Ведадо.