Текст книги "Крейсер I ранга "Рюрик" (1889-1904)"

Автор книги: Рафаил Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Pафаил Mихайлович Мельников
Крейсер I ранга "Рюрик" (1889-1904)

Боевые корабли мира

«ИСТФЛОТ»

Самара 2005 г

Боевые корабли мира

Автор выражает признательность Антонине Борйсовне Ящуржинской за любезно предоставленные в 1961 г. для научного использования материалы к биографии Е.А. Тусова.

Автор выражает благодарность Д.Васильеву и Д. Яшкову за предоставленные материалы и фотографии.

Обложка: на 1-й – 4-й стр.: крейсер I ранга “Рюрик" в различные периоды службы.

Тех. редактор В. В. Арбузов

Лит. редактор С.В. Смирнова

Корректор B.C. Волкова

ISBN 5-98830-003-0

От автора

Автор этой книги принадлежит к поколению, которое встретило Великую Отечественную войну за школьной партой. Мы были детьми сурового военного времени и первых послевоенных лет – времени, полного лишений, потерь, каждодневного героизма и веры. Именно оно – это время-воспитывало и формировало наши души и устремления. Память о подвигах народа в прошлом помогала выстоять в настоящем. Вот почему все, о чем мы слышали на школьных уроках истории или читали в книгах о прошлом нашей Родины, о борьбе с иноземными захватчиками, невольно “осовременивалось” в нашем сознании, проходя через призму войны, которую страна вела с фашизмом. А какими близкими и современными стали романы А. Новикова-Прибоя “Цусима” и А. Степанова “Порт-Артур”, как по-новому зазвучали столь знакомые песни о “Варяге” и вальс “На сопках Маньчжурии”, когда началась война с Японией, завершившаяся ее полной капитуляцией.

Именно в это время у меня возник живой интерес к истории русско-японской войны и особенно к войне на море в период 1904-1905 гг. Это увлечение в какой-то мере способствовало и выбору профессии: я стал студентом Ленинградского кораблестроительного института. И здесь случилось так, что мои яркие, но все же почерпнутые из литературы “книжные” представления об этой войне чудесным образом дополнила и осветила все новым светом встреча с людьми, принимавшими самое непосредственное участие в событиях той эпохи.

Одним из самых близких мне людей в пору учебы в Ленинградском кораблестроительном институте был доцент кафедры конструкции корпуса Борис Викторович Ящуржинскнй, чьи эрудиция, доброта, культура и педагогический талант покорили меня с первой лекции. Это был типичный представитель старой русской интеллигенции. Он много работал на верфях и в проектных бюро, принимал участие в организации судостроительного техникума в Ленинграде, строил первые лесовозы на Балтийском заводе. Однажды в его квартире на Гангутской улице мне довелось увидеть фотографии и письма времен русско-японской войны – подлинные документы той эпохи. Большая часть реликвий имела отношение к одному из героических кораблей русского флота – крейсеру “Рюрик” и его команде. Оказалось, что жена Б.В. Ящуржинского, Мария Евгеньевна, была дочерью командира корабля – Евгения Александровича Трусова.

Мария Евгеньевна много и подробно рассказала Борису Викторовичу об обстоятельствах боя “Рюрика” 1 августа 1904 г., о которых ей стало известно от оставшихся в живых офицеров крейсера. Передо мной раскрывалась трагическая история “Рюрика”: исключительный по упорству и тяжести пятичасовой бой, в котором одинокий “Рюрик”, исчерпав все возможности к сопротивлению, погиб под огнем окруживших его кораблей противника, и несправедливость забвения этого подвига. И вот теперь – подлинные документы, рождавшие ощущение прямой сопричастности к обстоятельствам войны и этого боя, реальные человеческие судьбы, так внезапно раскрывшиеся. Все это укрепляло желание восстановить историческую справедливость,' вернуть из забвения имя “Рюрика”, на долю которого не выпало такой громкой всероссийской и мировой славы, какая, например, стала уделом героического “Варяга”.

Тому было несколько причин. Если варяжцы вернулись на родину сразу после боя, в самом начале русско-японской войны и на гребне вспыхнувшего тогда патриотического подъема удостоились неслыханных по размаху официальных и стихийных народных чествований, то рюриковцы увидели Россию после японского плена, в разгар охватившей страну первой русской революции, то есть в период совсем иного общественного настроения. Страна была подавлена кровавой расправой царизма с восставшими моряками Черноморского флота и казнью П.П. Шмидта и его соратников.

О чествовании рюриковцев, понятно, не могло быть и речи. Правда, имя “Рюрика” было присвоено новому, строившемуся в Англии броненосному крейсеру, а в Харбине вышла небольшая книжка Б. Тагеева “Гибель славного „Рюрика” [23]. Но ни она, ни первое подробное донесение о бое, опубликованное в марте 1906 г., не вызывали того общественного резонанса, который сопровождал подвиг “Варяга”. В советское время подвиг рюриковцев был по достоинству, оценен в обстоятельном исследовании профессора В.Е. Егорьева “Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.” [9]. Но эта работа давно стала библиографической редкостью.

Стремление узнать все о “Рюрике” привело автора в 1964 г. в Центральный государственный архив Военно-Морского флота СССР (ЦГА ВМФ) в Ленинграде. Собрание материалов о “Варяге” и “Рюрике”, а также о других кораблях Тихоокеанской эскадры оказалось там огромным. Очень скоро стало понятным многое, и как-то вдруг полностью утратило смысл известное из дореволюционной литературы мнение (оно какое-то время казалось справедливым и автору) о якобы несоразмерной с заслугами славе, выпавшей на долю “Варяга”. В новом свете явилась та вечная истина, что жизнь человеческая неповторима, что нет ей ни цены, ни эквивалента и что нельзя сравнивать, чей подвиг выше – “Варяга” или “Рюрика”. Оба корабля прошли через тяжкое испытание. Люди равно стояли насмерть под жестоким огнем, героями погибали на палубах своих кораблей и равно заслуживают высокого уважения и памяти. А что одним досталось наград больше, чем другим, что же – оценка фактов не всегда бывает справедливой, но преклонение перед подвигом и вечная намять потомков все же приходят, и эта награда вневременная.

Чтобы восстановить справедливость, извлечь из прошлого исторические уроки, нужен тщательный анализ обстоятельств, предшествовавших подвигу. Ведь часто случается так, что людям приходится погибать из-за чьих-то недомыслия, недобросовестности, профессиональной некомпетентности, отсутствия гражданского мужества. Здесь надо разбираться до конца. То, что в течение долгих лет история “Варяга” не была серьезно исследована, подтверждал поверхностный характер современных публикаций о героическом крейсере. В результате незнание действительных обстоятельств боя и свойственное людям стремление к канонизации подвига приводили к его дискредитации. Об этом и было сказано в первой публикации автора о крейсере “Варяг” в газете “Красная звезда” от 26 сентября 1964 г. Так в тему “Рюрика” прочно вошла тема “Варяга”, и судьбы этих двух кораблей стали для автора неразделимы. Задача во всем разобраться досконально, отделить факты от легенд, сделала работу над “Варягом” первоочередной. Но и во время надолго затянувшейся и полностью захватившей автора работы над “Варягом” тема “Рюрика” не уходила из нее.

И вот теперь читателю предлагается книга, в которой с возможной полнотой, на основании материалов ЦГА ВМФ и Ленинградского государственного исторического архива (ЛГИА) рассказывается история “Рюрика”, раскрываются многие неизвестные страницы его жизни, начиная от создания проекта и кончая описанием боя и последних минут крейсера.

Значительное место в книге уделено людям: государственным и военным деятелям, инженерам, строителям и, конечно, героическим экипажам “Рюрика”, “России” и “Громобоя”.

Автор надеется, что, познакомившись с книгой, читатель сможет составить общую картину русского судостроения и флота той эпохи. На рубеже XIX– XX вв. военный корабль уже тогда представлял собой настолько сложное инженерное сооружение, что по нему можно судить о научно-техническом, экономическом и общественном потенциале России того времени. Перед читателем раскрывается богатейшая сокровищница реального исторического опыта, действительные обстоятельства, в которых протекала жизнь и деятельность людей той эпохи. А ведь именно это прежде всего и так неудержимо влечет нас, когда мы обращаемся к истории: возможность постижения и осмысления исторических уроков, добытых, как правило, дорогою ценой.

Предлагаемая читателю книга дает богатую пищу для подобных размышлений. Она учит нас не забывать уроков истории и не повторять сделанных когда-то ошибок.

Русские крейсера Тихого океана

Вся история освоения русского Дальнего Востока, все важнейшие события, способствовавшие утверждению русской государственности на его берегах, связаны с крейсерами. Без этих кораблей, которые могли совершать длительные автономные плавания, были бы невозможны открытие, описание, освоение и охрана новых русских земель на Тихоокеанском побережье. Первыми кораблями крейсерского назначения стали морские кочи Федота Попова и Семена Дежнева, которые в 1648 г. открыли пролив между Азией и Америкой, а затем первыми из русских ступили на земли Камчатки и Аляски. На этих кораблях отважные “служилые и промышленные люди” упорно продвигались на Восток и своими выдающимися открытиями подготовили выход России к берегам Тихого океана.

С основанием в 1784 г. русских поселений в Америке (экспедиция Г.И. Шелихова) и созданием Российско-Американской компании начались регулярные рейсы ее судов в Россию и на Дальний Восток.

В 1803 г. по инициативе капитан-лейтенанта И.Ф. Крузенштерна для установления торговых отношений с Китаем и Японией и помощи Российско– Американской компании два ее шлюпа “Надежда” и “Нева” под военными флагами были посланы на Дальний Восток. Первое кругосветное плавание русских военных кораблей продолжалось ровно три года. Вслед за этой экспедицией в 1806-1852 гг. на шлюпах, бригах и фрегатах было совершено еще более 30 плаваний, каждое из которых замечательно географическими открытиями, проявленными мужеством и героизмом, упорным освоением берегов Азии и Америки. Целый ряд островов в океане был открыт в экспедиции, организованной Н.П. Румянцевым на бриге “Рюрик” (1815-1818) для поиска пути из Берингова пролива вокруг берегов Америки [1] .

В кругосветном плавании фрегата “Крейсер” 1822-1825 гг. под командованием капитана 2 ранга М.П. Лазарева участвовал мичман П.С. Нахимов. Восемь лет нес службу на Дальнем Востоке корвет “Оливуца”, прибывший в Тихий океан в 1850 г. из Балтики (в 1842-1846 гг. плававший в Черном море под названием “Менелай”). Особое место в ряду кораблей, осваивавших Приморье, принадлежит транспорту “Байкал”. Его командир капитан-лейтенант Г.И. Невельской, несмотря на общепринятое мнение о несудоходности Амура, добился организации экспедиции к устью реки и обширными изысканиями в плавании 1849 г. доказал доступность Амура со стороны моря.

Невельской поднялся вверх по Амуру, основал пост Николаевск и в соответствии с Нерчинским договором с Китаем (1689) объявил весь Приамурский край территорией России. Рассеяв длительное заблуждение о том, что Сахалин – полуостров, Г.И. Невельской открыл пролив, отделяющий остров от материка. Дальнейшие исследования Г.И. Невельского во главе специально учрежденной Амурской экспедиции резко изменили характер знаний о русском Дальнем Востоке и его значении для государства, вплотную поставили вопрос об учреждении в этих водах постоянного военно-морского флота.

В 1852 г. на Дальний Восток с дипломатической миссией адмирала Е.В. Путятина был послан фрегат “Паллада”, в следующем году в Тихий океан ушли для крейсерства у побережья фрегат “Аврора”, корвет “Наварин” и с грузами для Камчатки транспорт “Неман”.

В августе 1853 г. на рейде Нагасаки впервые собрался внушительный отряд русских кораблей: “Паллада”, “Оливуца”, транспорт Российско-Американской компании “Князь Меншиков” и первый русский паровой крейсер на Дальнем Востоке – винтовая шхуна “Восток”. Приобретенная в Англии для совместных плаваний с фрегатом “Паллада”, она в 1852-1855 гг. под командованием лейтенанта В. А. Римского-Корсакова выполнила много гидрографических работ, первой через проливы Татарский и Невельского прошла из Японского моря в Амур. Летом 1854 г русские морские силы пополнил новый, только что построенный фрегат “Диана”, присланный на смену “Палладе”. Такие крейсерские силы с присоединением к ним брига Камчатской флотилии “Охотск” и лучших кораблей Российско-Американской компании могли нанести немалый урон колониям и путям сообщения англо-французских союзников в начавшейся в 1853 г. Крымской войне.

Блистательная оборона Петропавловска-Камчатского 12 августа 1854 г., решающую роль в которой сыграли находившиеся там фрегат “Аврора” и вооруженный транспорт “Двина”, стала, по выражению современника, неожиданным и светлым эпизодом на фоне неудач в Крыму. Десант союзников был сброшен в море, их флот ушел.

Пост Николаевск, преобразованный в конце 1856 г. в город, стал центром Приморского края и главной базой русских морских сил. Расширялся и район действия флотилии, переименованной тогда же из Охотской в Сибирскую. На смену ушедшим в 1856 г. на Балтику “Авроре”, “Оливуце” и “Двине” прибыл заказанный в США пароходо-корвет “Америка”, а летом 1858 г. пришла совершившая кругосветное плавание эскадра капитана 1 ранга Д.И. Кузнецова, состоявшая из паровых корветов “Воевода”, “Новик”, “Боярин” и клиперов “Пластун”, “Джигит”, “Стрелок”.

Обычными стали плавания наших кораблей в Тихом океане, у берегов Америки, Японии, Кореи и Китая. Новые русские имена и названия появлялись на карте мира в результате их исследовательской деятельности. Под командованием знающих и требовательных адмиралов и командиров выковывались кадры грядущего броненосного флота (в 1861-1866 гг. .на клипере “Стрелок” и других кораблях эскадры Тихого океана проходил практику учившийся в Николаевском морском училище будущий флотоводец С.О. Макаров).

С 1860 г. для стоянок и зимовок кораблей стала использоваться бухта Золотой Рог, в которой был основан пост Владивосток. Велись поиски и более южных баз. В 1861 г. действовавший столь же смело и дальновидно, как и Г.И. Невельской, начальник третьего Амурского отряда капитан 1 ранга И.Ф. Лихачев занял о-ва Цусима по договору с их владетельным князем. Английская дипломатия переполошилась и угрозой войны заставила Россию отказаться от такой опасной для Британии русской незамерзающей базы.

Роль русского флота в международной политике вновь проявилась во время его так называемой “Американской экспедиции”, когда в Нью-Йорке и Сан-Франциско в конце сентября-начале октября 1863 г. были сосредоточены готовые к действиям в океанах две русские крейсерские эскадры. Балтийская эскадра под командованием контр-адмирала С.С. Лесовского состояла из парусно-паровых кораблей: фрегатов “Александр Невский”, “Псресвет”, “Ослябя”, корветов “Варяг” и “Витязь”, клипера “Алмаз”. Тихоокеанская эскадра контр-адмирала А.А. Попова – из корветов “Богатырь”, “Рында”, “Калевала” и клиперов “Абрек”. “Гайдамак”, “Новик” (погиб на подходе к Сан-Франциско). В случае войны эскадры должны были всеми возможными и допустимыми средствами действовать против английских торговых судов и колоний.

Визит кораблей и их последующие плавания у побережья Америки в 1863-1864 гг. содействовали установлению прочных дружественных отношений между США и Россией, высоко подняли престиж нашей страны в глазах всех народов Американского континента., Исходя из этого опыта в 1869 г. для обеспечения постоянного присутствия русских крейсерских сил в океанах было решено сформировать четыре крейсерских отряда из одного корвета и двух клиперов каждый. Первый отряд должен был нести службу в Тихом океане, второй на Балтике, выполняя необходимый ремонт кораблей после службы на Дальнем Востоке и готовясь к отправке туда снова, а другие на переходах: третий из Балтики на Дальний Восток, на смену действующему там, четвертый – обратно – по окончании трехлетней службы в Тихом океане.

Опасность нового столкновения с Англией из– за угрозы ее вмешательства в отношения России с Турцией потребовала повышенной готовности русских кораблей. В конце 1876 г. к берегам Америки вышли русские Средиземноморская и Тихоокеанская эскадры под командованием контр-адмиралов И.И. Бутакова и О.П. Пузино. До военного конфликта дело не дошло, корабли были возвращены в отечественные и близлежащие воды. В марте 1878 г. в связи с новым обострением обстановки (Англия и Австрия добивались отмены мирного договора, заключенного с Турцией после войны 1877-1878 гг.) флот был снова приведен в боевую готовность.

Крейсерские силы было решено пополнить путем вооружения торговых судов, как это уже делалось во время военных действий в Черном море. На средства, собранные по добровольной подписке, проведенной но всей России, было создано государственное судоходное общество “Добровольный флот”, пароходы которого с начала войны переоборудовались в крейсера.

В 1881 г. при разработке 20-летней судостроительной программы было подтверждено, что крейсерская война в открытых морях продолжает оставаться “почти единственным и весьма сильным средством для “нанесения существенного вреда торговым интересам неприятеля, обладающего более или менее значительным коммерческим флотом” ^{1} .

И хотя программа предусматривала создание эскадр из мореходных броненосцев, крейсера еще преобладали, и их задачи оставались прежними.

Прежней оставалась и тактика. Учитывая отсутствие в океанах собственных опорных пунктов и баз снабжения, каждому русскому крейсеру предстояло действовать самостоятельно и уметь наносить быстрые и решительные удары, не рассчитывая на чью– либо помощь. Наибольшего эффекта русские крейсера должны были добиваться не столько сражениями с одиночными кораблями противника, сколько созданием паники и “моральной угрозы неприятельской морской торговле”. Этими требованиями определялся тип русского крейсера как рейдера-одиночки с повышенными мореходностью, скоростью, автономностью, мощным вооружением и достаточными комфортными условиями, сберегающими силы экипажа в длительном плавании.

Исходя из этих требований и материальных возможностей государства по программе 1881г., планировалось создать крейсерский флот из 30 крейсеров: 21 – корветского ранга и 9 – фрегатского. По существу это была программа создания тихоокеанского крейсерского флота. Задача понятная: необъятные просторы Тихого океана, контроль над которыми был не под силу даже огромному британскому флоту, делали русские крейсерские силы здесь практически неуловимыми. Но эти же просторы (более половины площади Мирового океана) бескрайнего бассейна между двумя самыми большими материками мира означали также и жестокие всесокрушающие штормы, изнурительные температурные нагрузки (с почти 50-градусными перепадами от тропической жары к холоду ледовых вод), крайнюю удаленность от своих берегов, сложности снабжения, невозможность серьезного ремонта. Плавания и боевые действия в этих водах требовали предельного напряжения людских сил, исключительно надежной техники и самых автономных и мореходных кораблей.В соответствии с этой задачей развивались две сложившиеся на период парусно-парового флота ветви крейсеров.

В результате развития кораблей корветского ранга, продолжавших прежний конструктивный тип парусных и парусно-паровых корветов и клиперов, таких как деревянные корветы “Боярин” (885 т, 1856 г.). “Варяг”, “Витязь” (2156 т, 1862 г.) и композитные клипера типа “Вестник” (1380т, 1880 г.), к концу XIX в. появились бронепалубные крейсера типов “Витязь” (3200 т, 1884 г.). “Адмирал Корнилов” (5860 т. 1887 г.) и последующие модификации 1899-1901 гг. -корабли водоизмещением около 6500 т группы “Диана”-“Варяг”-“Богатырь”. К ним, имея близкое назначение, примкнули малые (3200 т) крейсера серии “Новик”-“Боярин” (1900-1901 г.).

Корабли фрегатского ранга, дав миру принципиально новый тип броненосного крейсера (защищенного, подобно броненосцам, поясом брони по ватерлинии) – “Генерал-Адмирал” (4750 т, 1873 г.), привели к появлению крейсеров типа “Владимир Мономах” (5750 т, 1882 г.), “Память Азова” (6060 т, 1888 г.) и “Адмирал Нахимов” (8270 т, 1885 г.). Опыт создания всех этих кораблей и должны были воплотить новые более мощные крейсера, в наибольшей степени отвечающие условиям театра и способные противостоять новейшим из английских крейсеров. Первым таким кораблем нового типа стал “Рюрик”.