Текст книги "Начальник милиции. Книга 6 (СИ)"

Автор книги: Рафаэль Дамиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6

Школьный двор наполнился праздничной суетой. Красные флаги и галстуки пионеров гордо развевались на ветру, фасад школы украшал огромный стяг: «Школа – кузница знаний, ученик – строитель будущего!».

Учителя с улыбками наблюдали за своими воспитанниками, взволнованно перешёптывались и были не так строги, как обычно. Ведь сегодня – особенный день: учащиеся Зарыбинской средней школы торжественно закладывают капсулу времени, послание будущим поколениям.

Я стоял в «президиуме» – на крыльце, где собралась почетная делегация: председатель горисполкома Покровский, первый секретарь Зарыбинского горкома КПСС Саблин. Были также представители горкома комсомола и, конечно, журналисты. Приехали даже представители из Угледарска вместе с заведующей областного управления образования – тётушкой с огромной шишкой волос на голове. Ну и я, как действующий руководитель местной милиции, тоже встал с высокими гостями в ряд, готовясь сказать напутственное слово.

В центре школьного двора был устроен небольшой аккуратный газон, на котором стоял невысокий, но достаточный для торжественного эффекта постамент из гранита, а на краю – металлический цилиндр. Это и была та самая капсула. В центре постамента – ниша, куда этот цилиндр должны были поместить и замуровать.

Рядом выстроились пионеры с бумажными конвертиками в руках. Нескольких особо отличившихся детей выбрали для отправления потомкам индивидуальных посланий. Они написали письма о себе, о родителях, о Зарыбинске, о школе. У одного мальчишки, мелкого и рыжеватого, на излишне румяном лице застыла, как приклеенная, улыбка, а второй нервно ковырял носу – видимо, уже не решался вытащить из недр палец. Кроме этого, должны были отправить общее послание от имени всех учеников.

Директор школы, пожилой и пухлый мужчина, поправил очки и, взяв слово, стал вещать без микрофона (такой техники в школе отродясь не было, и весь педсостав много лет отрабатывал звонкость и зычность):

– Дорогие ребята! Сегодня мы оставляем послание тем, кто придёт после нас. Пусть они знают, как мы жили, чему учились, о чём мечтали!

Школьники и гости зааплодировали, а вперед вышла, как было объявлено, отличница и спортсменка Наташа из седьмого «А», держа в руках аккуратно свернутый лист. Она громко и чётко зачитала послание, которое должны были поместить в капсулу:

'Дорогие товарищи из будущего! Мы – ученики 1978 года, живём в великой стране – Советском Союзе. Мы учимся, дружим, мечтаем стать врачами, парикмахерами, учёными, космонавтами, строителями. Верим, что к тому времени, когда вы прочтёте это послание, на Луне уже будут советские города, а на Земле все люди будут жить в мире и согласии. Берегите нашу Родину, продолжайте её славные традиции! Ура!"

Ребята дружно подхватили крик «Ура!», а затем аккуратно опустили послание в металлическую капсулу. Я с любопытством наблюдал. В неё положили комсомольский значок, пионерский галстук, газету «Красный Зарыбинск», школьный дневник отличницы и даже небольшую игрушечную модель «Жигулей». Интересно, о чём сегодня писали в газете? Надо будет почитать с пристрастием.

Мальчишки с азартом опускали капсулу, а сверху рабочие установили тяжелую плиту с уже готовой, выбитой серебристыми буквами надписью: «Послание будущим поколениям от школьников 1978 года».

Гости по очереди высказали заготовленные речи. Кто-то читал по бумажке, в СССР это не возбранялось, потому что много высоких должностей занимали люди в возрасте. Кто-то вызубрил наизусть.

Настала моя очередь. Я вышел вперед под одобрительным взглядом Алёны и президиума. В руках у меня не было никаких листков или шпаргалки. Я ещё раз посмотрел на школьников, прищурился на солнце и заговорил:

– Дорогие ребята! Пионеры, комсомольцы, юные граждане Советского Союза! Сегодня, стоя перед вами, я вспоминаю своё детство – время, когда сам ходил в школу, носил красный галстук и гордо, – я подчеркнул это слово голосом, – произносил слова пионерской клятвы. Те годы научили меня главному – честности, товариществу, верности Родине. Милиция всегда была рядом с людьми – охраняла порядок, защищала трудящихся, оберегала вас, нашу молодёжь, от дурных поступков и плохого влияния. И вы, ребята, уже сейчас закладываете свой путь в жизни. Запомните, ребята! Советский человек всегда честен! Никогда не берите чужого, не лгите, не прячьтесь от правды.

Слушали меня внимательно, и я этим моментом постарался воспользоваться.

– Дружба – это сила! – продолжил я. – Никогда не предавайте друзей, помогайте тем, кому трудно, берегите младших. Уважайте старших.

Законность и порядок – наша общая забота! Если видите несправедливость – не проходите мимо, поступайте по совести. Тогда вам не придётся быть одинокими или полагаться только на случай…

Не всё, что мне хотелось, что диктовал мой опыт, я мог бы сказать здесь. Но старался, чтобы каждое мое слово звучало искренне. А кто знает, и такая вот торжественно-казённая речь ведь тоже может кому-то помочь, кого-то встряхнуть. Я договорил:

– Любите свою Родину! Будьте горды тем, что родились в самой великой стране мира, где человек человеку – товарищ и брат. Я уверен, что среди вас – будущие инженеры, учителя, лётчики, может, кто-то из вас станет милиционером и будет защищать порядок. Я верю в вас, так же, как верили в меня! Живите по совести, будьте смелыми, справедливыми, честными!

Аплодисментов я собрал больше, чем предыдущие выступающие. После речей от гостей директор школы вытер раскрасневшийся лоб платочком и резюмировал.

– Откроют нашу капсулу через 47 лет, в далёком 2025 году. Посмотрим, каким будет будущее!

Никто из присутствующих даже не догадывался, каким окажется этот мир спустя полвека. Но в тот момент все были уверены: впереди у страны – только светлые горизонты.

СССР – это не просто государство, это целая эпоха, наполненная верой в светлое будущее, гордостью за Родину и настоящим братством народов. Это утро под голос Левитана, школьная линейка с красными галстуками, первые шаги человека в космос и чувство единства, которое охватывало миллионы людей. Каждый знал: труд – это честь, дружба – нерушима, а страна – великая, сильная и справедливая. И пусть в той моей жизни многое забыто, но в душе тех, кто помнит СССР, всегда горел огонёк той великой мечты, которая делала нас единым народом.

После торжественного мероприятия я пожал руку высоким гостям, попрощался с Алёной и уже направился к машине, когда заметил, что за мной увязался парнишка.

– Здравствуйте, Сан Саныч! – звонко окликнул он.

– А, Вовка! – оглянувшись, я увидел сына Эрика Робертовича. – Я тебя в белой рубашке и красном галстуке не узнал даже. Ну как дела? Милиционером не передумал стать?

– Не передумал, а после вашего выступления захотелось поскорее вырасти и пойти на службу.

– Молодец, – я остановился и потрепал пионера по макушке.

– Папа сказал, что скоро у нас в городе клуб собаководства будет. Что вы этим занимаетесь, это правда?

– Работаю над этим, ага.

– Вот здорово! Я с Эльбой туда ходить буду, можно?

– Нужно, – улыбнулся я. – Работа со служебной собакой – важный навык для будущего милиционера.

Я уже собрался уходить, но Вовка мялся, будто хотел еще что-то сказать.

– Сан Саныч, – чуть опустил он глаза. – Вы говорили в своем выступлении не проходить мимо несправедливости…

– Говорил, – кивнул я, подбадривая парня. – Рассказывай, что случилось.

– Не знаю, может, и ничего такого, – пожал он плечами. – Только неспокойно мне по поводу одного дедушки. Пенсионера. Он живет по соседству с моим другом, в доме на земле. Я его раньше часто видел, а теперь он исчез будто. Нет его, и собачки его нет.

– Ну, может, переехал? – предположил я.

– Может… Да только там новый жилец в его доме появился.

– Ну вот… Дом продал, а сам переехал. Или обменял.

– Все так говорят, и папа, и отец друга тоже. Но новый постоялец совсем не похож на того, кто купил дом и переехал.

– Вот как? И почему же?

– Потому что взгляд у него злой. Как у волка.

– Из «Ну, погоди»? – попробовал пошутить я, но Вовка был серьезен.

– Нет, там волк добрый, просто хулиган. А этот смотрит исподлобья, зыркает так, что мурашки по спине.

– Всякие люди бывают. Не все мы добряки и приветливы.

– Нет, Сан Саныч, я-то, как будущий милиционер, все подмечаю. Он не только людей сторонится, он и выглядит как преступник.

– Это как? – уже заинтересовался я.

Я ведь сразу, при знакомстве ещё заметил, что Вовка – парнишка наблюдательный и далеко не глупый, попусту тревогу бить не станет.

– На руках у него наколки. Синюшные, как залежалый курёнок. Сразу видно, в тюрьме бывал.

– О как! – я задумчиво потер подбородок, – Это уже интересно… Говори адрес, я проверю, что за тип.

– А можно с вами, Сан Саныч? – выдохнул Вовка.

– Твоя задача сейчас – хорошо учиться и заниматься физкультурой, чтобы вырасти сильным милиционером. А пока, братец, извини, детей и гражданских на милицейские задания не привлекаем. Опасно.

– Эх! – с досадой выдохнул тот. – Скорее бы вырасти!

* * *

Не откладывая в долгий ящик, я решил проехать сразу по названному Вовкой адресу. Это был участок индивидуальной застройки на берегу реки. Недалеко от того места, где Мухтар раскрыл кражу лодочных моторов.

Прибыв на место, машину оставил чуть поодаль. У жителей деревянных домишек из транспорта, в основном, имелись лишь мотоциклы. Машина здесь – редкость, сразу станет заметной.

Прогулялся до нужного дома. Это оказалось старое бревенчатое строение с двускатной деревянной крышей без шифера. Давно не крашенное, да и вообще неухоженное, словно доживавшее свой век. Но на самом деле строение еще крепкое. Такие дома и до моего времени сохранятся. Особенно если крышу перекрыть.

Я заглянул во двор через невысокий заборчик. Тропинка протоптана, колодец с ведром на цепи – вроде, есть признаки жизни.

Калитка оказалась запертой. Я перемахнул через ограждение и взошел на скрипучее невысокое крыльцо. Подергал дверь – заперто.

Обошел двор, огород с пожухлой картофельной ботвой. Хм, а ведь странно, что картошка не выкопана до сих пор, видимо, действительно дедушка сгинул, а кто-то заселился на его место. И этому человеку на картошку наплевать. Настоящий огородник никогда не бросит свой урожай. Не принято у нас выбрасывать книги и оставлять не выкопанным картофель.

Походил, поразмышлял. Сложил в уме рассказ Вовки о странном незнакомце и неизменно всплывающую в мыслях рожу Сафрона. Примет особых парнишка, конечно, не смог описать, но точно подметил общий образ Грицука – человек-волк. Я почему-то не сомневался, что это именно он прячется в этом домике на окраине города.

А сейчас здесь никого… Что ж… Нужно устроить засаду. По соседям не стал спрашивать и наводить справки, чтобы не отсвечивать и не поднимать тревогу раньше времени. Придумал план и вернулся в отдел.

В ГОВД наскоро решил рабочие моменты, раздал указания личному составу. А после взял с собой Тулуша и Мухтара, и мы скоренько погрузились в машину и направились обратно.

Конечно, я теперь начальник и могу позволить себе не выезжать на задания, но тут ведь как – если хочешь сделать хорошо, сделай это сам и по-быстрому. Грицука я никому не мог доверить. Тем более у меня с ним личные счеты – Нурик сильно просил отомстить за Василину. Он вот только недавно пить перестал и на работу вышел. Ходит, как тень, но уже, слава богу, оживает понемногу. Мне и самому жаль боевую коменду, но на Нурика грустно было смотреть. Я попросил Загоруйко-старшую снисходительно отнестись к его прогулам, объяснив его горе. Виталина Сергеевна пошла навстречу и отравила его в неоплачиваемый отгул. А после я свозил Нурика к какой-то бабке (по совету Камынина), та вмиг его на ноги поставила. Сказала, что сглаз будет снимать, а сама подлила в его пойло какой-то отвар. Нурик выпил и ему сплохело. Снова выпил – и снова сплохело. На третий раз он не стал рисковать, а протрезвел. Сказал спасибо мне, что не дал сгинуть, но слово взял, что найду я шайтана, который Василину загубил. Я и сам был готов на всё, чтобы не дать тому больше людям жизни губить и калечить.

По дороге я обрисовал ситуацию Тулушу.

– Зверя ночью брать надо, – изрек Салчак, раздумывая над моими словами. – Живым зверь не дастся, убивать его надо. Чтоб не уполз раненный и раны не зализал, а позже мстить бы взялся.

– Согласен, – кивнул я. – Но сначала нужно убедиться, что это он… Будем караулить. Вот только на местного ты совсем не похож, заметят. Будешь в машине сидеть.

– Саныча, ты тоже не похож на простой человек. Ты теперь уважаемый человек, всякий в городе тебя знает.

Салчак теперь стал говорить немного более гладко.

– И то верно… – я задумчиво почесал макушку. – Вот бы нам найти помощника, чтобы на мужика деревенского был похож. И чтобы не сдрейфил. Только нет у нас таких в отделе. У всех прямо на лице написано, что они из милиции, даже у Гужевого. Баночкина разве что привлечь можно было, но он на смене, нельзя город без дежурного оставить.

– Смотри! Вот этот подойдет! – ткнул пальцем в прохожего Тулуш.

– Ха! Ты предлагаешь задействовать случайного человека? Ты что, это так не…

Но отмахнуться я не успел, тот пояснил:

– Зачем случайного? Смотри, это же человек-гора!

Я посмотрел, куда показывал Салчак, и узнал «нефтяника». Нашего новобранца в уголовный розыск, который уже оформлялся в кадрах. И вот прямо сейчас Глеб Егорушкин нес в ГОВД какие-то бумажки, которые затребовала от него Мария Антиповна.

– На ловца и гора бежит! – радостно кивнул я и остановил «копейку» у тротуара, возле бородача.

– Привет безработным! Есть дело на мильон!

– Командир, привет, – остановился бывший инженер. – Я вот тут характеристику в ГОВД несу. И справки из наркологии и психдиспансера взял, что на учете не состою. Еще нужно медкомиссию пройти и на всех родственников анкету составить. А их у меня, как собак нерезаных. Ох, проще космонавтом стать, чем к вам устроиться.

Тот вздохнул, и огромные его плечи слегка осели.

– Терпи, казак, милиционером станешь. А пока у тебя первое боевое задание. Садись в машину, в кадры я сам твои бумажки передам.

– Задание? – оживился Гора. – Это другое дело! А то я уже киснуть стал. Что, преступники? Кого задерживать едем?

Когда Глеб уселся в машину на заднее сиденье, та накренилась на правый бок, потом выпрямилась, конечно, когда я вернулся, но не до конца.

– А с чего ты взял, что мы едем на задержание? – хмыкнул я. – Может, на профилактический обход по вверенной территории. Или беседу будем о вреде алкоголя проводить. У нас работы много разной.

– С моей рожей только беседы и проводить, ага, – пробасил в улыбке Егорушкин. – Если вы меня взяли, значит, я вам такой нужен. Как из лесу. Извини, командир, не успел сбрить бороду, бритва не возьмет, надо в цирюльню идти, в парикмахерскую то бишь.

– Это правильно, что ты не сбрил и похож на гризли. Вот как раз сейчас ты нам такой и нужен.

– Добро… – охотно закивал Глеб-гора. – А пистолет дадите?

Глава 7

– Мал пока для пистолета, – ответил я, поглядывая на Егорушкина. – Твоя задача в другом состоит. Ты должен прикинуться местным и побродить по окрестностям. Покурить, с мужиками перетереть, если встретишь кого. Ну и наблюдать за одним домом. Как только там появится постоялец, нам сигнал дашь. И тут уж мы его прижмем. Задача ясна?

– Угу… – хмуро, но решительно кивнул тот. – А что за постоялец? Преступник?

– Хуже… Беглый зек. Опасный тип, – добавил я весомое обстоятельство.

– Так я его сам могу того, – здоровяк размял кулаки. – Чего вас звать? Как увижу, так скручу в бараний рог.

– Давай, Глебушка, без самодеятельности. Он вооружен, а ты хоть и большой, но пока гражданский. Нельзя нам тобой рисковать, ясно? Ты его просто выследи. У тебя вон какая борода, на милиционера совсем не похож, не подумают. Твоя задача – вынюхивать, понял?

– Угу… – немного грустно кивнул Егорушкин. – Жаль, что нельзя самому упыря скрутить. Уж я бы постарался.

– Привыкай, братец. Служба в милиции – это тебе не «зарница». Тут повязки не срывают, а ранить или убить могут. Если боишься – сразу скажи. Мы что-нибудь придумаем другое.

– Ха! Егорушкин – и боится⁈ Скажешь тоже, командир. Да и с криминалитетом я дела имел уже.

– В каком смысле? – насторожился я.

Впрочем, насторожился не очень – мне ли не знать, что люди имеют свойство меняться.

– Однажды ко мне в дом воры залезли.

– Обворовали?

– Вынесли все – побои, страх, боль и унижение, – от души ухмыльнулся тот.

Кажется, даже Салчака в переднее сиденье пихнул, не зря же он так подпрыгнул – мне неудобно было наблюдать. Но я радоваться тому, как кстати он ввернул анекдот, не спешил.

– Тут тебе не воры, тут матёрый убийца. Так что аккуратнее давай.

– Угу… Понял уже, командир.

Мы выехали на окраину города и уперлись в кривой ряд домиков на берегу. Я поставил машину у забора, под деревьями, будто в гости кому-то приехал. Еще раз проинструктировал Егорушкина, показал ему нужный дом и отправил его в патрулирование территории.

Сам с Тулушем остался в жигулёнке сидеть. Прошел час… Мухтар дремал на заднем сиденье. Салчак сделал свистульку из прутика, вырезав отверстие перочинным ножиком, и теперь тихо наигрывал какую-то мелодию. Я поглядывал в сторону нужной улицы, а заодно не забывал смотреть по сторонам. Если Сафрон появится, то может пройти аккурат мимо нас. Но не факт, может, и с другой стороны зайдет. Интересно, почему он не свалил из города?

– Смотри, Саныча! – воскликнул Тулуш, тыча в закрытое окошко и отбросив свистульку. – Гора возвращается. Не один.

– Мать честная! – я глянул в ту сторону. – Он кого-то тащит ещё!

Я выскочил из машины и побежал навстречу. На плече у Егорушкина, свесившись, болталось тело. Живое? Не знаю.

– Ну вот, – здоровяк приблизился и улыбнулся. – А вы говорите, не справлюсь.

Он скинул на землю добычу. Это был мужик без сознания и с назревающим фингалом под левым глазом. Одет по-простому – драная кофта, трико, ботинки. На пальцах синие татухи, морда с виду криминальная, морщинистая, но это был совсем не Сафрон.

– Японский домовой! Ты кого притащил? – уставился я на задержанного, который бездыханным тельцем валялся на пожухлой травке.

– Так этого, рецидивиста же… – пробасил Глеб. – Жильца из дома того. Он в дверь сунулся, ну я и приложил его кулаком малёха. Хотел промеж глаз, а получилось чуть вбок. Вот он и потерял сознание. Думал, придуривается, пнул несколько раз, ан нет – действительно без чувств. А вы говорите, опасный, опасный. Ха!

– Ага. Только это не тот, кого мы ищем, – цокнул я.

– Как не тот? Вон наколки тюремные. Морда, что у Фантомаса с похмелья, сразу видно – урка прожженный. Пузом клянусь, он из сидельцев.

Я задумался. Может, я ошибся? Может, Вовка видел именно этого хмыря? А Сафрона тут и не было…

Тем временем тело зашевелилось и замычало.

– Аллё! Пионерия! Подъем! – тряхнул я мужика за плечо.

Тот раскрыл глаза и ошалело оглядел нашу компашку.

– Вы кто, в натуре? – выдохнул он. – Я Бивню скажу, он вас за меня порвет! Вы не знаете, на кого напали! Фраера, бля!

– Слышь, ты, хвост от Бивня – видишь этого человека?

Я показал на Тулуша.

– Ну?

– Он по-русски ни бельмеса, дикарь. Если не расскажешь всё, что мы спросим, отдам тебя ему. Из твоей кожи бубен сделает, а скальп на стену повесит.

Тулуш мало того что помалкивал, так ещё и оскалился. Вид был у него серьезный и реально дикий. Молодец, хорошо играет.

– Вы кто такие, вы чё попутали? Какой бубен нах?

– Шаманский, из твоей жопы. Там кожа эластичнее. Он уже не один такой сделал.

– Э-э… Да вы чё, мужики⁈ – задержанный попытался встать на ноги, но бородач легонько ткнул его двумя пальцами в грудь, и тот впечатался обратно в землю. – Вам чего надо? Я же Пашка-косой! Меня все знают здесь!

Только сейчас я заметил, что один глаз у него смотрит в сторону.

– Жить, Пашка, хочешь?

– Хочу, хочу, – закивал тот уже без всякой спеси.

– Говори, что делал в доме по адресу: Речная, пятнадцать.

– Да ничего не делал, шел себе потихоньку, гулял. А этот бычара выскочил, – он ткнул пальцем на Глеба. – И вмазал. Я брык – и в отключку. Всё…

– Складно стелешь, Косой, – грозно скривился я, а затем, повернувшись к Тулушу, проговорил, – Забирай его, только здесь не режь, кровищи много будет. В лесок свези. В ту лощинку. И смотри, чтобы не как в прошлый раз, тупым ножом резал. Крику было… А лучше кляп вставь.

Всё это я сопровождал жестами – сам же сказал, что напарник мой русского не понимает. Тулуш подступил к пленнику, скаля белоснежные зубы. Ну чистый демон, только рогов не хватает.

– Погодите! – воскликнул Косой и умоляюще посмотрел на меня. – Ты у них старший будешь?

– Поздно, Паша. Грузим его, ребята….

– Ни-и нада-а! Я все скажу! Меня урка один попросил в дом зайти. Это дом Савелича. Он пропал.

– Какой урка? – насторожился я.

– Матёрый такой, челюсть, что кирпич. Партаки у него серьезные, отметины зоновские. Я же так, только в СИЗО сидел, но рисунки выучил, разбираюсь маленько.

– Давай, Паша, рассказывай, может, уговорю друга бубен не делать.

– Да что рассказывать? – сглотнул тот, косясь на Тулуша, который пока что снова замер. – Я на опохмел искал, возле продуктового терся, он подошел, за наколки мне предъявил, мол, где сидел, что такие болты на пальцах нарисовал. Я струхнул, наколки-то у меня вправду не по масти. Никто не спрашивал за них в нашем-то захолустье. А тут такой фуфел приключился. Подумал, что щас перо в бок как воткнет, ну и рассказал все, всю свою жизнь. Как еще по малолетке попал в СИЗО. Он водку мне купил. Сказал, что проступок мой прощает, но надо будет каждый вечер дом проверять, чтобы не было там засады. Дескать, мильтоны его ищут. Вот и сейчас, он ко мне пришел, а я на проверку дома направился.

– Где он? – чуть ли не крикнул я, но сдержался, чтобы не разводить шум.

– Кто? – непонимающе хлопал косым глазом Паша.

– Дед Пыхто! Тот, кто тебя направил! Имя его как?

– Так во-он тама он, – Косой указал на домик за поворотом улицы. – В моем дворе сидит. Ждет, когда вернусь. А имени не назвал. Сказал, что откликается на «кореш».

Я быстренько пристегнул Косого к дереву – завел его руки вокруг березки и нацепил наручники.

– Не рыпайся… – я достал пистолет.

– Я не понял, мужики! – пучил задержанный глаз, а второй совсем ушел куда-то в сторону. – Вы, что ли, мильтоны? Фух! Ну напугали! А ловко вы меня развели…

– За мной, – я вытащил ПМ, передернул затвор и кивнул своим. – Окружаем дом. Вы с огорода, я с Мухтаром с калитки зайду.

У Тулуша пистолет был с собой, а бородач с ним пойдет, для подкрепления.

Быстрым шагом мы направились к дому Косого. Хотелось вообще рвануть со всех ног, но не стали привлекать к себе излишнего внимания. Хотя две бабульки, что глазели в окна, все равно уставились на нас с нескрываемым удивлением через мутные стекла. В первый раз по их улице прошла такая колоритная троица: человек с пистолетом, Гулливер и китаец.

Уже ближе к нужному месту мы разделились. Как назло, забор на участке Косого был ветхий и дырявый. Незаметно не подберешься. Поэтому я изображал беспечного прохожего, пистолет спрятал, руки в брюки – и поплёвывал по сторонам. А Мухтара оставил за углом, приказал сидеть.

Вижу промеж досок, что во дворе кто-то сидит на лавке и курит. Не могу разглядеть, кто именно, но силуэт большой, вполне похож на Сафроновский.

Смотрю, он засуетился, отбросил окурок, резко встал. Сейчас побежит.

Пора!

И я рванул за ним что есть мочи, крикнув Мухтару: «ко мне!» Тот кинулся со всех лап. Силуэт дернулся, вытащил из-за пазухи какой-то продолговатый предмет и бросился бежать через огород.

Я увидел, как тускло сверкнула вороненая сталь. Вот черт! Это же у него обрез!

Нельзя Мухтарчика за Сафроном пускать. Пес уже был рядом со мной и ждал своей любимой команды «фас». Но я не торопился ее отдавать, не хочу под пули друга подставлять, сам справлюсь.

– Рядом! – скомандовал я ему на ходу, и пес как приклеенный бежал сбоку от меня.

Пару раз гавкнул, подумав, что это игра такая. Я с ходу махнул на забор, уцепившись, подтянулся, перескочил и очутился внутри заросшего сорняками убогого дворика. Пес же прыгать не стал, раздвинул доски и просочился за мной.

Бах! Выстрел прогремел оглушительно. Я почувствовал, как по штанине полоснула дробина или картечь. Вскинул пистолет и выстрелил в ответ. Сафрон мелькал среди неухоженных садовых деревьев, переламывая на ходу обрез. В том, что это был Грицук, я уже не сомневался. Узнал его даже со спины.

Бах! Бах! Бах! – положил я три пули ему вдогонку. Но по движущейся цели и с такого расстояния из Макарыча не попасть.

– Фас! – крикнул тогда я, рассчитав, что Мухтар его догонит быстрее, чем тот успеет перезарядиться.

И пес рванул в охотничьем азарте. В три прыжка от меня оторвался, а еще через несколько секунд уже почти нагнал Сафрона, призывая его грозным рыком к схватке.

Грицук обернулся и защелкнул обрез. У меня в груди похолодело. Успел-таки гад перезарядиться.

Все как замедленной съемке. Вот он поднимает ствол на Мухтара. А тот уже летит на зека в прыжке. Ну же! Скорее, давай! Не дай ему прицелиться! Вали его на землю!

Все эти мысли пронеслись со скоростью звука, а тело в это время на рефлексах само приняло стойку для прицельного выстрела. Шанс на выстрел будет лишь один, второй я просто не успею сделать. Рука выпрямлена, сжимает рукоятку пистолета. А мушка пляшет в прорези целика. Нужно остановить пляску и нажать на спуск. Плавно, не дергая, чтобы не дай бог не промахнуться.

Казалось, времени прошло много, но на самом деле прицелился я буквально за секунду. Адреналин обострил чувства настолько, что они опережали течение времени.

Я нажал на спусковой крючок.

Бах!

Целился в грудь. Пуля ударила в обрез, выбив щепу и зацепив палец преступника. Тот вскрикнул и выронил оружие. Есть!

В тот же миг Мухтар вцепился ему в другую руку, которой Сафрон прикрылся от пса.

Я уже был на подходе, бежал на всех парах к ним. Стрелять теперь точно нельзя, могу ранить Мухтара.

Мухтар рвал руку противника. Но тот не утих, не сдался – пер носорогом, будто не чувствовал боли. Пес сумел его дернуть и повалить на землю. Прихватил убийцу за ногу, грыз, но Сафрон даже не пискнул.

Уже подбегая, я увидел, как в его руке блеснул нож. Он сумел вытащить его из сапога. Мухтар рвет ногу и в азарте не видит смертельный блеск стали.

– Фу! Назад! Ко мне! – крикнул я, но пес не расслышал, заглушил мои команды собственным рычанием.

Я прицелился, но нет – стрелять нельзя. Мухтар мечется между мной и Сафроном. Зацеплю! Черт! Счет пошел на доли секунды. До них еще метров десять, а рука Сафрона уже пошла на замах, стискивая рукоять ножа с огромным клинком.

Но на руке у него кто-то повис. Ловко вывернул ее и забрал нож.

Это был Тулуш! Как же вовремя он успел! Вот это да! Я почувствовал, что могу свободно дышать, а мысль бежала вперёд, объясняя – ну да, он зашел с огорода и добрался до Сафрона быстрее меня, так как тот бежал к нему навстречу. Следом подоспел бородач. Егорушкин громко пыхтел и был не так быстр, отстал.

Я подскочил к Мухтару, оттащил его от Грицука. Сафрон зло хрипел и попытался встать, шарил по земле рукой в поисках камня.

Бам! Ударом ботинка по голове я «потушил свет» Сафрону. Он распластался на земле, не шевелился, а Мухтар всё рвался его куснуть, еще не остыл от схватки.

– Тихо, тихо, – погладил я вздыбившуюся шерсть пса. – Ты молодец, хорошо его потрепал.

– Кровь быстро течет, – кивнул Тулуш на бедро Сафрона.

– Артерию, видимо, прокусил, – удовлетворенно хмыкнул я.

– Несколько минут и каюк, – провел пальцем по горлу Тулуш. – Кровь вытечь, смерть.

– Скорую надо вызвать… – нахмурился здоровяк.

– Добрый ты, Глеб, – хмыкнул я. – Знал бы ты, сколько на нем крови. Вызовем, конечно, мы же не изверги. Хотел его пристрелить при задержании, но обрез его спас, пулю на себя принял. А в безоружных не стреляем. Эх! Повезло тебе, Сафрон, – я плюнул в его сторону. – Ну ничего, подлатают, и я лично сопровожу тебя в суд, под расстрельную статью.

* * *

ДОСААФ Зарыбинска

– Ну как, готов? – спросил я Ершова, поправляя ему галстук. – Ты прямо как жених вырядился…

– Ну так, первый день… Волнуюсь, – пожал плечами ветеран-кинолог.

– Смотри, Георгий Пантелеевич, не подведи меня, я уже всем рассказал, какой ты специалист замечательный, – я, шмыгнув носом, принюхался. – Не пьешь?

– Завязал… А вот с ребятишками опасаюсь работать. Вдруг не справлюсь.

– Справишься, – заверил я и легонько подтолкнул его. – С собаками умеешь, значит, и с людьми сладишь. Давай, вперед.

Я распахнул дверь учебного класса, пахнущего свежей краской и побелкой. Там уже собрались первые курсанты клуба служебного собаководства. Школьники разных возрастов сегодня были с родителями.

Здесь были и гости: Эрик Робертович, две тети из гороно, пузатый представитель от военкомата в капитанских погонах. От местной прессы присутствовала Зина Метелкина с фотокамерой наготове.

Вокруг важных гостей вился начальник ДОСААФ – прощелыга Чижиков. Что-то лопотал им на ушко, дескать, открыть такой клуб – его старая задумка, и вот, наконец, ему это удалось.

Но всерьез Трудомира Платоновича никто не воспринимал, гости знали его рабочую хватку, вернее, ее отсутствие. А всё внимание мигом переключилось на нас.

Вступительную речь предоставили сказать мне, как инициатору и активному участнику создания клуба. Меня представил Эрик Робертович.

– Ребята, – обратился я к школьникам. – Юные кинологи! Сегодня мы с вами стоим у истоков важного дела – открытия клуба служебного собаководства в нашем городе. Это не просто секция, а настоящая школа дисциплины и преданности делу, где каждый из вас научится работать с верными друзьями человека – служебными собаками. Собаки всегда помогали человеку – они защищали границы нашей Родины, искали нарушителей закона, спасали людей, несли службу в милиции и армии. Теперь и вы, наши юные патриоты, станете частью этой великой традиции! В клубе вас ждут увлекательные занятия: изучите курс общей дрессировки, затронете основы ветеринарии, историю служебного собаководства. Здесь вы научитесь понимать язык собак, воспитывать их и вместе с ними выполнять ответственные задачи. Помните, что хороший кинолог – это, прежде всего, ответственный и добрый человек. Ведь собака – не просто животное, а ваш товарищ, который всегда готов прийти на помощь. Ухаживая за ней, тренируя её, вы сами учитесь стойкости, терпению и преданности – тем качествам, которые так важны для настоящего советского гражданина, защитника Родины.

Зина осветила меня фотовспышкой, а присутствующие одарили аплодисментами.

Потом я представил курсантам их наставника – инструктора Ершова. Тот рассказал немного о своей жизни и работе в милиции. Все слушали с интересом. В заключении Мухтар показал несколько простых трюков (отреагировав на команды – лежать, сидеть, голос и прочие), ничего особенного, но у детей это вызвало восторг. Каждому захотелось иметь такого умного пса. Несколько школьников уже шептали на ухо родителям, чтобы те купили им щеночка. Видимо, не у всех еще были собаки, у кого-то только в ближайших планах.