Текст книги "Турнир в королевстве Фиофегас"
Автор книги: Радий Погодин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
В приемной Сижисмон задней ногой стащил с шеи медаль, понюхал, фыркнул и смущенно помочился на нее, что, как вы знаете, вовсе не означает плохого отношения собак к наградам.
Хроникамара грызла яблоко. Вот именно – стояла посередине дортуара в очень красивом платье, за которое получила, конечно, 10 баллов, и озабоченно грызла яблоко.
В ее окно просунулся принц Анатолий. Не влез, не появился, нахально, просунулся.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга и морщили носы.
– У тебя прелестное платьице. Где ты научилась так шить? – наконец спросил принц.
Хроникамара запустила в него огрызком. Принц увернулся.
– Пока что вы с принцессой Ори идете ноздря в ноздрю. Но танцы она у тебя выиграет. Хотя не знаю – зачем это ей. Впрочем, зачем это тебе – я тоже не знаю.
– Ори выиграет танцы?! Хо-хо! Да будь на этой твоей Ори даже волшебные туфли, я ее перетанцую. Волшебное – это подделка, мираж. Вот... – Хроникамара неуважительно огладила ладонями свое платье, и оно вдруг расползлось по швам и упало на пол. Хроникамара взвизгнула, спряталась за портьеру и уже из-за портьеры договорила: – Волшебная работа – дня не продержалась. Что ты на меня глядишь? Нахал! Ты всегда за мной подглядывал. Я тебя ненавижу! Я тебя убью! Нет, я тебе ногу вывихну!
Дверь отворилась. Принц Анатолий, разумеется, исчез. В комнату вошли Хильда и Катя.
– Кому это ты ногу вывихнешь? – спросила Хильда.
Хроникамара зашвырнула остатки сшитого волшебным способом платья под кровать:
– Кому, кому? Естественно, этой паршивке, принцессе Ори.
– Считай, что мы тебя не знаем. – Хильда взялась жонглировать апельсинами. К ней подключились Катя и Хроникамара.
– Вот стану богачкой. Восстановлю театр. Он будет чудо каким красивым. Вы ко мне придете и скажете: "Прости нас, глупых". А я скажу: "Я вас не знаю".
– Мы не придем, – сказали Хильда и Катя.
Апельсины один за другим упали на пол.
А в кабинете король наступал на советника с плакатом в руках.
– И что вы мне на это скажете? – рычал король.
– Это мы не учли...
– Это вы не учли. За что, спрашивается, я вам плачу жалованье? Немедленно советуйте – что делать?
– Женить.
– Вы что, смеетесь?
– Нет. Именно женить – на принцессе Хроникамаре...
– Но если выиграет Ори?
Советник выглянул за дверь и заговорил с королем на тайном языке жестов. Он подмаргивал, приплясывал. Король приплясывал ему в ответ. Наконец король достал кошелек.
Когда советник скрылся с кошельком, король прикрепил плакат с портретом Хроникамары к стене:
– Ах! С помощью ее очарования мы завоюем рынки сбыта: английский, итальянский, новгородский! – От жадности рот короля стал похож на переваренную лопнувшую сардельку. Пальцы забегали по пуговицам камзола вверх-вниз...
СТРАСТИ НАКАЛЯЮТСЯ
""Берегите принцесс – они не вечны"".
Хроникамара шла по городу – почти бежала, у "Золотой бочки" она споткнулась, упала на колено. Корчмарь помог ей встать:
– Принцесса, так и ногу вывихнуть недолго, а завтра танцы.
– Сведи меня с Архибудаем.
– Боитесь Ори? Чудесная девочка. А как фехтует...
– Ты скажешь, где найти Архибудая?
– Принцесса Ори со своим принцем-ассистентом Анатолием – красивый принц, сейчас прогуливается по городу. А что ей? Танцам ее учил сам маэстро Валенсир.
Хроникамара положила на стойку золотую монету.
– Я спрашиваю: где Архибудай?
Корчмарь потянул за кран, из которого наливал пиво. Дно золоченой бочки распахнулось, как дверка шкафа. В глубине виднелись стертые ступеньки лестницы.
– На самый верх.
Принцесса Хроникамара скользнула в темноту. Корчмарь закрыл бочку, налил себе пива и принялся медленно со вкусом пить.
– Известно, что самый лучший соловей не тот, у кого золотое горло, а тот, у кого золотое сердце. Но как нас учит мудрый "Пифологий ""Остерегайся первого"", – сказал он, отдуваясь.
Хильда и Катя тоже бежали по городу – срывали со стен плакаты с изображением Хроникамары. Расклейщику, хотя он был ни в чем не виноват, они надели на голову ведерко с клеем, отняли сумку с афишами да еще кистью дали куда следует.
Ну а принцесса Ори говорила в это время принцу Анатолию:
– Вы, принц, не правы, утверждая, что взаимодействие квассонов адекватно. Мой учитель, профессор Миро, утверждает... Ах, гляньте, какой портик.
– Да, портик неплохой. Но в аспектах антифризного отталкивания профессор Миро, мягко говоря, слабак. Мой учитель, профессор Жиро, показывает, что взаимодействие квассонов с денатуральными частицами... Принц достал мелок из кармана, чтобы написать формулу на стене, да так и замер с поднятой рукой: на него со стены, с плаката, смотрела Хроникамара.
– Завтра она выиграет у меня танцы, – сказала Ори. – Я видела ее в театре. Она танцует как богиня. Но я не понимаю: зачем ей этот Филофей?
– А вам? – спросил принц Анатолий.
– Мне он тоже ни к чему! Но я воспитана так: я ничего не умею делать вполсилы. Это ужасно, правда?
Принц Анатолий сорвал плакат, сложил его и задумчиво сунул в карман. Молча они поднялись на холм, откуда открывался замечательный вид на горизонт. Полюбовались и пошли было вниз, в город, но тут из-за дорической колонны вылетела веревочная петля, охватила принца за шею и опрокинула. Рыжий толстяк залепил принцу рот пластырем.
Принцесса Ори не заметила этого, она говорила:
– Ваш учитель, профессор Жиро, мягко говоря, гусак. Взаимодействия квассонов... – Принцесса повернула голову, увидела, что принц привязан, схватилась за шпагу, но шпаги-то при ней не было. Изготовилась принцесса Ори к каратэ. Но просвистела веревочная петля... Бандиты, а их было трое, бросились на нее разом. И тут же закричали:
– Кусается! Рот ей заклеивай!..
Один из душегубов прикатил тележку. На тележке стоял гроб лакированный с кистями – крышка откидывается, как у чемодана. Бандиты уложили туда принцессу.
– Лягается!
Застегнули – гроб на молнии. Сказали принцу:
– Будь здоров, квассон, – и покатили тележку под гору резвой рысью.
Спустились они в узкую улочку, а навстречу им король Крузербас на лошади. На голове цилиндр. У седла бомбарда.
– Почтенные, – сказал король, – кто же с такой стремительностью катит сей скорбный предмет?
Послышалось какое-то мычание. Бандиты побледнели.
– Сударь, он нас торопит. Усопшие – народ капризный.
– И все же... Я попрошу... – Король вздохнул печально.
Бандиты затянули отходную мерзкими голосами, чинно дошли до угла, а свернув за угол, вновь припустили во весь дух.
Король Крузербас этого не видел, он искал гостиницу себе по чину. Попадались ему "Черная азалия", "Приют романтика", "Золотой закат".
– Эка, хватили, – брюзжал король. – Нет бы назвать простенько: "Королевская".
Бандитам же снова пришлось перейти с рыси на шаг. Повстречались им Хильда и Катя.
Бандиты в скорбном молчании провезли гроб мимо них.
– Аминь, – сказали сестры. И услышали смех. И увидели детей в саду. Маленькие девочки весело делали заднее сальто и все падали на колени.
– Выше прыгайте. Плотнее группируйтесь, – сказала Хильда. – Катя, покажи им.
Катя, слегка размявшись, показала акробатическую связку наивысшей сложности.
– Нам бы таких красавиц в труппу, – сказал молодой циркач. Он сидел в тени на складном стуле.
– Ваш цирк за месяц не наскребет монет, чтобы оплатить наш номер. Хильда и Катя стали рядом. Было видно, что они соскучились по работе. Начали... – скомандовала Хильда. – Ап!
А где-то в городе по узким улочкам шла одинокая Хроникамара.
Поднялась на вершину холма к дорическому портику, полюбовалась морем и вдруг увидела привязанного принца Анатолия.
– Фирма, – сказала она. Ущипнула принца Анатолия за нос и спросила: Надеюсь, ты не закричишь, если я отлеплю пластырь? Поговорить охота. Жжет? Это я попросила перцовый. Чтобы отомстить.
– За что?
– Я в первом классе признавалась тебе в любви, а ты мне что ответил "дура"? А в третьем? И даже в пятом...
– Чего ж ты рвешься замуж за принца Филофея?
– А что мне делать? Малышка Катя оставила в гримерной включенную электроплитку. Театр сгорел. Артисты выскочили в одном белье. Теперь артисты нищие.
– Говорят, что ты оставила свечу...
– А что мне делать? Катя еще совсем ребенок. Она не справится с чувством вины. Она умрет.
– Ты же все врешь... – сказал принц Анатолий. – Вытащи-ка у меня из кармана. Из левого.
Хроникамара вытащила из принцева кармана плакат со своим изображением и ахнула.
– Мне тебя не жаль. Великая танцовщица докатилась до рекламы мармелада. Да ты погрязла...
– Это не я, – прошептала Хроникамара. – Это обман.
– Конечно. Все сплошной обман...
– Замолчи! – Хроникамара залепила принцу Анатолию рот пластырем. Вот так. Влюбился в свою Ори. А ты ей совсем без интереса. Она эгоистка. Ей лишь бы первой быть. Она никого не любит. А завтра выиграю я. Отстрою заново театр и уеду. И все вы больше никогда меня не увидите. Хроникамара всхлипнула. На щеку ей сел комар. Она убила его шлепком. Потом убила другого, на другой щеке. – Ага! – сказала. – Им нравятся мои духи. Вытащила пузырек с духами и очень ласково помазала пробкой лицо принца Анатолия. – Такая будет тебе моя казнь. За это вот... – Она разорвала плакат со своим портретом. – Чего ж ты меня так не любишь, чего ж ты меня так ненавидишь, если подумал, что я дала согласие на эту штуку? Хроникамара сунула разорванный плакат обратно принцу Анатолию в карман и пошла вниз.
Бандиты-душегубы подкатили тележку к золоченой бочке. Корчмарь распахнул днище и, как только бандиты внесли гроб в бочку, он захлопнул ее, поставил тележку в сторонку и взялся кружки протирать, насвистывая и любуясь их сверканием.
Мимо пробежали принцессы Анна-Феодора и Пальместрина.
– Куда спешим? – крикнул корчмарь, но они отмахнулись.
Тут к "Золотой бочке" подъехал король:
– Послушайте, любезный, у вас гостиницы приличные имеются? Скажем, "Пале Рояль", "Меровинги" или просто "Королевская"? – Король увидел тележку, вздохнул. – Примите, почтенный, мои соболезнования. Так тяжело терять близких и любимых.
– У меня никто не помер, – сказал корчмарь. – Вы, уважаемый, ошиблись.
– Я, почтенный, ошибиться не мог. Именно на этой тележке только что везли скорбный предмет, именуемый гробом. У меня, почтенный, стопроцентная зрительная память.
– А мне ваша память неинтересна. Я вас сейчас метлой.
– Меня? Метлой? – Король снял цилиндр. На голове его растопырилась, засверкав, походная корона. – Так говори же, нечестивец, где банда Архибудая? Я вижу, ты плут и душегуб. И должен знать.
– Не знаю я никакой банды. Если хотите пива – извольте.
Король слез с лошади. Отвязал от седла бомбарду.
– Орудие к бою! – закричал он, устанавливая бомбарду на треноге. Фитиль! Запальник!..
Принцессы Анна-Феодора и Пальместрина уже подбежали к портику, где был привязан принц Анатолий, но Анна-Феодора вдруг остановилась, схватила Пальместрину за руку.
– Ты слышишь? – спросила она.
"По банде Архибудая сдвоенным зарядом!.. – раздалось снизу. – Пли!"
И грохнуло.
Принцессы мчались вниз.
Внизу закопченный дымом незнакомый король громко чихал. Дно золоченой бочки было разбито. Внутри виднелась лестница.
Принцессы с ходу влетели в бочку. Корчмарь дал стрекача, но король успел – схватил его за шиворот. Все же силен был Крузербас и проворен.
Принцесса Ори стояла среди награбленного добра, привязанная к столбу бельевой веревкой. Чердак – бандитское гнездо – казался сумрачным. Толстый бандит потирал руки.
– Душегубы, какую будем вывихивать принцессе ногу? Правую или левую? Если левую, то как – сильно или слегка?
Тут в дверях возникли Анна-Феодора и Пальместрина.
– Подружки подоспели... Не двигаться!
Принцесса Пальместрина все же сделала шаг вперед.
– У нас к вам просьба, сударь душегуб. Нижайшая.
– Сказал – стоять!
Пальместрина еще шажок сделала, наверно, эту тактику она приобрела в процессе воспитания братьев.
– Среди ваших богатств я вижу мандолину. Позвольте, я сыграю нашей подружке баркаролу?
– Играйте, – разрешил толстяк. – Мы, душегубы, любим музыку и даже танцы.
Принцесса Пальместрина взяла мандолину старинной работы, настроила ее и хватила бандита мандолиной по голове.
Принцесса Анна-Феодора вооружилась канделябром бронзовым – напольным.
Бандиты пошли на них с кинжалами.
– Смер-рть! – рычали бандиты.
Но тут на чердак вошел король Крузербас. Расшвыривая награбленное добро, он приблизился к принцессе Ори. Поцеловал ее в лоб.
– О, дочь моя. Не бойся... А это душегубы?.. Сейчас я их отправлю на тот свет.
– Руки! – В дверном проеме стояла дама в черной маске. – Мадам Архибудай. – Дама поклонилась. – Не шевелитесь. – Дама навела на короля черный револьвер кольт. – Руки, сударь король. Не за спину, а вверх. Выше... Еще выше...
Но как говаривал Пифологий в кругу друзей: ""Старинный канделябр в чердачном бою подчас сильнее револьвера"".
Вскоре бандиты уже стояли у золоченой бочки, связанные одной веревкой. А на чердаке разгоряченные принцессы разыскивали в куче награбленных богатств свои сережки.
– Ори! – крикнул король. – Что вы там мешкаете?
Принцесса Ори поторопилась вниз, поскользнулась на нижних ступеньках лестницы, упала и громко вскрикнула.
– Что с вами, голубушка? – спросила ее мадам Архибудай.
– Нога! Наверно растяжение жил. Я же не смогу танцевать...
Мадам Архибудай захохотала.
– Я смазала ступеньки салом, – сказала она. – Мы – фирма!
– Отставить болтовню! – Король Крузербас решительно надел цилиндр на свою складную корону. – Ори, вон тележка. На ней тебя уже возили. Доберетесь до дворца... Душегубы! В направлении тюрьмы – шагом марш!
Конечно, от простой веревки не исходил кандальный звон – это портило королю настроение.
Принцессы еще не остыли от боя. Анна-Феодора сжимала канделябр, принцесса Пальместрина – мандолину, принцесса Ори – кулаки.
Сверху к "Золотой бочке" спустился принц Агафон. Он нес на спине искусанного комарами принца Анатолия.
– Вот. В одиночестве гуляя, случайно набрел...
Принцесса Анна-Феодора потупилась. Принцесса Пальместрина залюбовалась мандолиной. Принцесса Ори вскрикнула:
– Ой! Что же я?! Принц Анатолий, мне стыдно. Я позабыла, что вы привязаны к колонне... Вы... Вы живы? Вы терпеливый. Терпенье добродетель первая, когда отсутствуют такие добродетели, как честь. Вы оскорбили моего учителя, профессора Миро, взаимодействие квассонов адекватно...
– Ха-ха, – примерно такой звук издал принц Анатолий страшно распухшими губами.
...Когда Хильда и Катя вошли к Хроникамаре, она стояла у окна смотрела на лужайку. Там, по дорожке, посыпанной толченым кирпичом, принц Агафон вез на тележке принцессу Ори и принца Анатолия.
Принцессы Ландия, Орлетта, Лимфатуза, Степанида, непричесанные, высыпали из своих дортуаров. "Что с ними? Кто их?" – спрашивали они в большом возбуждении.
Хроникамара тоже спросила:
– Что это с Ори? Она не сможет завтра танцевать?
– А ты не знаешь? Мы трудовые акробатки, и мы не допустим, чтобы наша подруга, пусть даже бывшая, воспользовалась нечестным преимуществом. Мы уровняем ваши шансы.
– То есть? Вы вывихнете ногу мне? – Сестры шагнули к Хроникамаре. Вид их был столь решителен, что Хроникамара вскочила на подоконник. – Вы не посмеете! Это неэстетично...
– Посмеем. – Хильда развернула перед Хроникамарой пачку афиш. – И это ты?! Погрязла вся в мармеладе! Сейчас я выброшу афиши в окно, посмотрим, как на них отреагируют принцессы.
– Не смей! – воскликнула Хроникамара, взмахнула руками, покачнулась и выпала в окно. И хотя невысоко было, бельэтаж, упав, она громко застонала.
Принцессы тут же окружили ее.
– Она тоже вывихнула ногу, – сказала Лимфатуза. – Теперь, о, какой ужас, каждая из нас может случайно стать невестой принца Филофея.
ОРДЕН ПЕЧАЛИ
Король Крузербас вел банду Архибудая по старинной улице. Сам он, конечно, ехал на коне и увидел с седла: сидят в "Мороженице" двое молодых людей, а именно, принц Филофей и принцесса Тюля, перед ними вазочки с мороженым, а они руки за спиной держат и смотрят в сторону.
– Эй, что это вы делаете? – спросил король Крузербас.
– Воспитываем силу воли.
– Похвально. А я вот душегубов поймал. Вот веду их в тюрьму. Где тут у вас тюрьма?
– Налево, еще раз налево и направо.
– А ну трогай, – сказал бандитам король. – Если бы вы воспитывали силу воли – не докатились бы до душегубства.
У принцессы Тюли по щеке скатилась крупная слеза.
– Это ничего, – прошептала она зашмыгавшему носом Филофею. – Я выдержу... Я продержусь еще минуты три.
Король Крузербас привел банду Архибудая к воротам старого замка. Постучал.
– Кто у ворот? – спросил глухой голос откуда-то с неба.
– Я Крузербас, король. И банда душегубов.
Ворота отворились, будто зевнули. В тускло освещенном коридоре голос раздался снова:
– Крузербас, запри бандитов в правом зале.
Король пропустил бандитов в темное помещение справа и запер дверь на ключ.
Голос сказал:
– Отлично. Теперь иди вперед, потом – налево.
Волшебница Измора раскладывала пасьянс. Дверь отворилась, через порог шагнул король.
Остановился и воскликнул:
– Измора? Ты что тут делаешь?
– Садись, дружок. Я тут работаю судьей, начальницей тюрьмы, инспектором приютов, ну и волшебницей.
– Как платят?
– Неважно...
Крузербас сел, положив ногу на ногу.
– Дай мне бумагу на бандитов. Суну ее твоему королю Филогерцу в нос. Не может обеспечить безопасность претенденткам. Зато везде реклама мармелада: "Фио лакричный", "Фио-роза", "Фио белковый". Сладко живете.
Тут дверь распахнулась. Принцессы Лимфатуза, Ландия, Орлетта, Редегунда, Степанида втолкнули в комнату Хильду и Катю.
– В чем дело, милочки? – спросила Измора.
Принцессы ткнули в акробаток острыми пальчиками.
– Их следует судить по строгости закона. Какие хитрые – специально вывихнули ногу Хроникамаре. Подставили нас под удар.
– Какой удар?
– Удар судьбы! Любая из нас может оказаться победительницей.
– Вы скажете, что и принцесса Ори специально вывихнула ногу, чтобы лавры, так сказать, достались вам? – спросил король Крузербас благодушно, даже несколько игриво.
– Конечно, – пискнули принцессы.
Крузербас тут же наполнился гневом.
– Такое обвинение в адрес моей дочери! Я этого не потерплю! – Он выхватил палаш.
Принцессы с визгом забились в угол. Загородились от короля Хильдой и Катей.
Измора нежно улыбнулась. Прав был Пифологий, говоря: ""Улыбка есть оружие волшебниц"".
– Вот тебе бумага, Крузербас. Ступай. Они же девочки.
– Их счастье, что не короли. – Крузербас впихнул палаш в ножны и ушел, как бы гудя и изрыгая пламя.
Пошел король Крузербас к королю Филогерцу. Постучал в двери дубовые. Из дверей дубовых советник высунулся:
– Сказано, что не велено.
Крузербас взял советника за ухо – помог ему разглядеть походную корону на своей голове:
– Мы, короли, имеем право являться к нашим братьям королям без лишних слов и без доклада. Гуляй!
Король Филогерц не ожидал визита – щелкал на счетах.
– Брат Крузербас! Приветствую тебя и обнимаю. Радуйся. – Короли обнялись, и тут Филогерц всхлипнул. – Ты посетил меня в минуту растерянности. Претендентка на победу принцесса Хроникамара вывихнула ногу. Не сможет танцевать. Выигрывает твоя дочка Ори. А зачем твоей Ори мой Филофей? Она физику изучает, сольфеджио. Хочешь, я перед ней на колени стану. – Король Филогерц стал на колени. – Я ей скажу: "Ори, отрекись". Слушай, а ты не можешь повлиять на нее как отец? Всыпь ей. Ей еще рано замуж. Какая прыткая.
– Встань, брат король. Принцесса Ори вывихнула ногу.
– Как вывихнула? В самом деле? Ну фирма... Тогда вот что – принцессу Хроникамару мы объявим победительницей по симпатиям и по проценту наибольших предпочтений – она же танцовщица, а завтра конкурс "Прекрасный танец". Только Хроникамара. Только она...
– Послушай, брат король, ты что-то чересчур, – сказал Крузербас.
Король Филогерц подвел его к плакату с портретом Хроникамары:
– По секрету, мой Филофей в нее влюблен. И это она ест мармелад. Видишь, тут написано... Брат Крузербас, что привело тебя ко мне?
– Брат Филогерц, исключительно желание оградить тебя от осложнений международных. К тебе со всех холмов, со всех долин съехались принцессы, а у тебя в Фиофигасе, прямо под твоим носом, орудует банда Архибудая. Я их схватил. Они уже в тюрьме. Вот бумага.
Король Филогерц бросился обнимать короля Крузербаса.
– Что значит дружба между нами, королями! Ты заслужил награду – Орден Восторга. Дается только коронованным особам. – Филогерц пошарил в письменном столе. – Сейчас, сейчас... Ты посиди тут. Я сбегаю в кладовку.
Когда король Филогерц убежал, Крузербас пощелкал на счетах для ублажения слуха, непреднамеренно взял со стола какую-то бумажку и прочитал: "Расписка. Дана в подтверждение того, что нами получен заказ на вывихивание ноги принцессе Ори и аванс за это в количестве – двадцать монет. Архибудай".
Крузербас покрутил расписку, даже на просвет ее посмотрел, пробормотал: "Ну ловкачи", сунул расписку в карман и широко шагнул к дверям дубовым. В дверях столкнулся он с Филогерцем.
– Дорогой брат, поздравляю тебя! – воскликнул Филогерц. Приколол Крузербасу на грудь Орден Восторга, обнял и произнес с оттенком грусти: Даже у меня нету такого ордена. Не заслужил. Оркестр: "Торжество!"
Оркестр грянул – оркестры во дворцах повсюду.
Крузербас вынул из кармана расписку.
– Что это значит?
– А... Это... – У Филогерца челюсть повело.
– А это? – Крузербас показал Филогерцу кулак, что, между прочим, не принято у королей, но тут же взял себя в руки и сказал: – Я награждаю тебя Орденом Печали. Им награждают королей, когда они теряют честь. Пока.
...Во флигеле, в принцесском общежитии жужжание, гудение, ненатуральный нервный смех.
Лишь в комнате Хроникамары тихо. Шторы на окне задернуты. Свеча горит. Пламенеют апельсины. На легком сквозняке скребет паркет обертка с шоколада.
Сама Хроникамара лежит на диване закусив губу – вывихнутая нога на шелковой подушке.
А отдалившись от дворца, можно увидеть принца Филофея. Сидит принц в окне, в позе "Улыбка памяти".
Поваренок рядом стоит с подносом. На подносе ромашки. Филофей обрывает у ромашек лепестки, а лепестков много-много – без счета...
Король Крузербас вошел к волшебнице Изморе, положил перед ней расписку, спросил:
– Что скажешь? – и уселся в кресло.
Измора усмехнулась, нажала потайную кнопку. Через минуту дверь отворилась – вошли бандиты-душегубы во главе с мадам Архибудай.
– Что это? – спросил король.
– Расписка. А вот заявка. – Мадам Архибудай подала королю бумагу. Мы фирма. Гарантируем полную и безупречную отчетность.
Король прочитал суровым голосом:
– "Заявка. Я, советник, от имени своего короля Филогерца заказываю вывихнуть легонько ногу принцессе Ори. На что исполнителю, банде Архибудая, выплачивается аванс в размере двадцати монет". И это в современном королевстве! – вскричал король. – Выкладывайте деньги!
Мадам Архибудай выложила на стол двадцать монет.
– Тут у меня еще один заказик. – Она вытащила из ридикюля бумагу. Работа выполнена, но думается, что заказчик не сможет выплатить обещанного.
Король прочитал документ, хмыкнул и скомандовал:
– Снимите маски!
Атаманша маску сняла. Король вскочил:
– Елиза! – Мадам оказалась его экономкой.
Бандиты стащили парики, отклеили усы, носы, бороды. Теперь перед королем стояли повар Сом, конюх Лом и учитель танцев маэстро Валенсир.
– Так это вы? – вскричал король Крузербас и тут же спросил хозяина харчевни в надежде, что без настоящего разбойника все же не обошлось: – А вы?
– Он мой кузен, – сказала Елиза. – Добрейший человек.
– Я оскорблен! – рявкнул король. – Зачем вам этот маскарад?
– Чтоб наша девочка не выиграла конкурс. Она ведь ничего не может делать плохо. Мы виноваты: мы ее так воспитали. А ей пока что замуж нежелательно. Ей нужно завершить образование.
– Но вы же, умники, могли ее убить.
– Никогда! Что вы. Мы не могли.
– Она могла вас. Она же не подозревала.
– Любовь важнее, – сказали "бандиты", жалостливо шмыгнув носами.
– Ну а добро награбленное?
– Мы его с собой привезли. Вы разве не узнали свою шубу?
– Измора, отпусти их. Ты видишь – дураки.
Измора и Елиза задумчиво вздохнули.
– Пока нет внуков, король еще не совсем король, – сказала Измора. Просто состарившийся принц.
А в "Золотом гвозде" кипели страсти. Служанки, бонны, гувернантки, няньки гадали, кто станет победительницей, – Редегунда, Лизелотта, Лимфатуза, Страфантена...
За столиком у двери сидели Хильда, Катя и Флорина.
– Девочки, я думаю, вам все же надо к ней пойти, – говорила Флорина жалостливым голосом. – Она же совсем одна с больной ногой. Вот ведь как совсем, совсем одна...
– Мы пойдем.
Флорина ахнула, вскочила, закричала:
– Смотрите – наши! Тетушка Елиза! – Она сразу как-то позабыла о Хильде и Кате.
В зал вошла "банда" Архибудая.
В своем шикарном дортуаре Хроникамара совсем одна делала себе компресс из уксуса, апельсинового сока и одеколона.
Разогнулась она вздохнуть и увидела, что в окно к ней влезает мужчина в цилиндре, при палаше и двух револьверах.
Мужчина – а это был Крузербас – снял цилиндр, перчатки, сел в кресло и уставился на Хроникамару:
– Взаправду завтракаешь мармеладом?
– Только подойдите – глаза выцарапаю!
В окно запрыгнули Хильда и Катя:
– Мы тебе бутерброды принесли. А это кто?
– По-моему, разбойник...
– На нем корона...
Крузербас вытащил большущий револьвер, навел его сначала на Хроникамару, она завизжала, потом на Хильду.
– Мне кажется, ты самая толковая.
Хильда вынула из револьверного ствола свернутую трубочкой бумагу.
Прочитала:
– "Заявка. Банде Архибудая. Заказываю отловить моего заклятого врага с первого класса, принца Анатолия, и привязать его веревкой к колонне на городском холме, откуда видно море. А я приду – влеплю ему пощечину. Пусть знает! За это, после выигрыша, обязуюсь выплатить тридцать монет. Хроникамара".
– Выходит, к принцессе Ори ты отношения не имеешь, – прошептала Катя с облегчением.
– Я трудовая балерина. Волшебное еще куда ни шло. Но чтобы подлость! – Хроникамара упала на кровать и зарыдала. – Как вы могли подумать?
Хильда и Катя бросились ее обнимать-утешать. Хильда вытащила из-под кровати плакаты.
– Когда принцесса позволяет...
– А я не позволяла.
В дверь постучали – широко и радостно вошел король Филогерц.
– Прелестная Хроникамара! – начал он восторженно. – Мы объявляем вас победительницей по проценту... с точки зрения... Конкурс "Прекрасный танец" отменяется. Зачем он? Вы наша радость. Надежда королевства. Нимфа!
Тут вошла королева. Она несла руки перед собой, словно ей не терпелось сесть за рояль.
– Конкурс "Прекрасный танец" отменить нельзя. Можно заменить шитье на починку стиральной машины. Но танец! Даже мысль такая нормальному человеку не может прийти в голову. – Королева поддала рассыпавшиеся по полу рекламные плакаты. – Милочка, и вы ему простите эту бестактность, эту наглость, беспардонность? "Завтракает мармеладом" – какая пошлость! И это он отправил курьерским поездом во Францию, в Швейцарию, в Маракансон. Что там подумают о нас, фиофигасцах? Ужас!
Король топнул ногой, правда, не слишком уверенно.
– Сударыня королева, позвольте себе выйти...
– А вот и не позволю! – Королева подошла к зеркалу, поправила прическу, серьги, кружева, нос припудрила. – Вы, милочка Хроникамара, подайте на него в королевский трибунал. Пусть возместит вам нанесенный моральный ущерб. Пусть обеднеет, пусть. Я, девочки, вам скажу, вы еще не знаете: чем король беднее, тем уважительнее он относится к своей жене. И слушает жену, а не советника.
– Я возмещу. Я вот... – сказал король Филогерц. Вытащил из кармана туго набитый кошелек. – Вот...
Хроникамара этот кошелек гордо оттолкнула. Но Хильда подхватила его и подбросила на руке – такой тяжеленький.
– Театр отгрохаем, – сказала она.
– Браво, сударыня. – Король Крузербас навел на королеву револьвер. Она, не дрогнув, вытащила из ствола бумажку: "Заявка от имени короля Филогерца на вывихивание ноги принцессе Ори".
Тут вошел советник.
– Поправочка – "на легкое вывихивание". Они клялись не разглашать. Эх, люди-люди...
– Я на колени стану. Это он! – воскликнул король Филогерц. – Он разжигал во мне отвратительную страсть к наживе.
Король Крузербас вынул двадцать монет из кармана, положил их на стол и сказал, постукивая револьвером:
– Сударь, это тот самый аванс, который вы дали душегубам. Возьмите его как выходное пособие, и чтобы мы ваших советов больше не слышали. Вы не вписываетесь в стиль "люсиль".
Советник легко и нагло усмехнулся:
– Я, сударь, советую лишь то, чего желают короли. Я их насквозь вижу. А на стиль "люсиль" я, с вашего соизволения, чихаю.
Дальше все было быстро и просто. Советник схватил двадцать монет и ушел – могли ведь и диплом спросить. Королева объясняла сестрам и Хроникамаре, мол: "Триста платьев, а надеть нечего". Филогерц стал на колени перед Крузербасом, вынул из кармана две медали и сказал:
– Брат король, ты меня снова спас. Какую хочешь – За Спасение На Водах или За Спасение При Пожаре?
– За При Пожаре, – сказал Крузербас. – Мне это ближе.
В окно летели белые лепестки ромашек, да так много, как будто все жители Фиофигаса гадали: "Любит – не любит". А за деревьями парка рододендронами, магнолиями, олеандрами – шумело море.
ПРЕКРАСНЫЙ ТАНЕЦ И АПЛОДИСМЕНТЫ
Транспарант над поляной гласил: "Прекрасный танец". Было яркое солнце. Продавцы мармелада расхваливали свой товар.
А король Крузербас ехал домой. Кругом холмы тихие, скалы голые – и никого. Вдруг рядом с его черной лошадью появляется еще одна лошадь белая. И на ней волшебный мальчик-трубач.
– Ты мне не нужен, – сказал король грустно.
– Меня Измора прислала. Велела сыграть "Вечерний звон". Это для стариков, которые хотят внуков, но все молодятся и выглядят дураками.
Мальчик-трубач заиграл.
Из домов в городах и селениях, из горных хижин вышли седые мужчины, можно сказать, все как один короли. От звуков волшебной трубы шрамы морщин на их лицах разгладились, потому что, как сказал Пифологий: ""Любовь к дочерям наполняет жизнь королей особым смыслом"".
Принцесса Ори опиралась на костыль. Довольные собой "душегубы" поправляли ей воротник, пытались всунуть в руку яблоко. Маэстро Валенсир напевал что-то маракансонское.
На другой стороне поляны, тоже опираясь на костыль, стояла Хроникамара. Рядом с ней Хильда, Катя и циркачи. Маленькие девочки прижимались щеками к рукам Хроникамары и говорили: "Тетя Хроникамара, ты самая красивая".
Посередине поляны блестел восковым золотом паркетный танцевальный круг. У кустов расположился оркестр. За кустами нервно ходили принцессы.
Вот появились король с королевой. Король вздохнул.
– Да будет вам вздыхать, – сказала королева. – Сегодня провидение подарит нам дочку. Подавайте сигнал к началу.
Король встал с трона.
Поклонился.
– Начинаем тур заключительный "Прекрасный танец". Первой покажет нам свое искусство принцесса Лимфатуза.
