Текст книги "Крестная мать"

Автор книги: Р. Ларкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Она перевела дыхание. Дело сделано. Потом пристально рассмотрела каждого из капитанов, будто хотела сохранить в своей памяти их лица.

– Так вы со мной, – потребовала она от них ответа, – или я вас быстро зажму в кулак, после этого работа по ремонту тротуара покажется вам раем.

Открывавшаяся перспектива особого энтузиазма у них не вызывала, кучи раскаленного асфальта так живо предстали у них перед глазами, что его едкие испарения казалось вызвали у них слезы. Черт побери, именно в это дерьмо они попали, когда молодыми эмигрантами попали в эту страну, но тогда им удалось быстро переключиться на рэкет.

Луиджи Маринара задрожал всем своим жирным телом. Непостижимо! Сказать такое ему! Да он без двух телохранителей и на улицу не выходит! Интересно, где они будут ждать, пока ему придется укладывать асфальт? Да, и какой к черту асфальт, если он не может завязать шнурки на своих ботинках... Луиджи Маринара создан, чтобы править на улицах Бронкса, а не мостить их тротуары! Кроме того он все это время из кожи вон лез, чтобы стать капо, а теперь вся эта работа и его усилия, да к тому же власть, не говоря уже об определенных преимуществах его положения, зависели от того, что услышит от него Донна Белла. Правда со своей территорией он управлялся легко, проблем почти не возникало, а значит и общаться с ней ему придется от случая к случаю. Помимо всего эта женщина умела убеждать и чем-то напомнила ему мать. Упокой Господи ее душу. Да, именно в этом было все дело, своей манерой она очень напоминала его мать, которая вечно обо всех заботилась. Так уж лучше иметь дело с ней, чем с желторотыми сопляками. До этого все сходилось на том, что семью возглавит самый старший из сыновей – Рико, но теперь от этой мысли ему было не по себе. Вообще-то иметь дело с женщиной будет даже проще, а другим семьям знать об этом вовсе не обязательно, и в качестве руководителя можно будет выставить старшего из сыновей...

– Мама, – хрипло объявил Луиджи, – я с тобой. Ее глаза победно заблестели, но она мгновенно взяла себя в руки.

– Стоит тебе еще раз так ко мне обратиться и наши пути разойдутся, впредь будешь называть меня Донна Белла, – предупредила она и повернулась за ответом к остальным капитанам.

Луиджи согласно кивнул и тут же раздался тонкий голос Джо Орегано.

– А как же насчет плана?

– Сначала нам нужно кое-что выяснить насчет тебя, – парировала Донна Белла, – и насчет тебя, – обратилась она к молчавшему до сих пор Тони. Тщедушный Джо и громадный словно башня Тони с самого детства были закадычными друзьями. Так неразлучной парочкой они в юности исколесили весь Восточный Гарлем и прославились как мафиозный вариант Пата и Паташона. За глаза над ними подсмеивались, но в лицо никто сказать не решался. Донне Белле об этом трогательном единодушии было все прекрасно известно.

Большой Тони явно оказался в затруднительном положении. Конечно как лидер Рико никуда не годился, и в этом смысле она была более подходящей кандидатурой на освободившееся место. Хотя где-то в глубине души ему хотелось бы занять его самому и всегда иметь верного Джо под рукой. Вообще-то из-за столь скоропостижной смерти крестного отца им так и не удалось обсудить эту перспективу, поэтому сейчас он просто не решался что-либо предложить. Тони правил в самом обширном и прибыльном районе, который приносил семье самые большие доходы, но в то же время побаивался женщин. Он был крупным и солидным мужчиной, вот только мозги равно как и его мужское достоинство прекратили свое развитие еще в чрезвычайно юном возрасте. Все, чем природа обделила его в умственном развитии, с лихвой восполняла сила, а все остальное можно было компенсировать слухами о своих сексуальных достоинствах.

– Ну, так что? – потребовала Донна, сверкнув глазами из-под нахмуренных бровей.

– Мне нужно подумать, – пробормотал Тони.

– Интересно чем? – крикнула она. – Одной двухдюймовой извилиной, которая под стать твоему члену?

Тони мгновенно побледнел, а коротышка Джо был готов расплакаться. Кризис как запах подгорелого бифштекса расползался по комнате, и Донна Белла сразу почувствовала это.

– Послушай Тони, – в ее голосе зазвучали примирительные нотки, – большинство мужиков – просто дерьмо. С этим можно только примириться, и тут уж ничего не поделаешь. Большинство из них можно назвать мужиками процентов на двадцать – тридцать, но по мне так ты мужчина на девяносто восемь процентов, и это самый высший результат из всех, что я знаю, – она сделала паузу, чтобы до него дошел смысл ее комплимента. Тем временем Тони стал уже приходить в себя, и его лицо порозовело.

– Да, – повторила Донна, – не меньше девяноста восьми процентов. Настоящий мужчина, на которого я могла бы положиться, который отвечает за свои слова и буквально может творить чудеса.

– Есть только две вещи, которых ты сделать не можешь, Тони, – объяснила она после некоторой паузы, – это думать и действовать быстро, ну а если об этом станет кому-нибудь известно – ты труп.

Здоровенный мужчина потерял сознание и грохнулся на ковер. Над ним склонился Джо Орегано и безуспешно попытался поднять его с пола, а сыновья заерзали на своих стульях. Коротышка уже готов был заплакать, но тут он услышал ее вкрадчивый голос:

– Джо, так ты со мной или нет?

– С тобой, конечно с тобой! – почти закричал капо, и это было первое, что услышал Тони, когда к нему стало возвращаться сознание. Он часто заморгал, все еще не веря своим ушам. Все его влияние на своего друга испарилось буквально за одну секунду.

– Ты слышал, Тони? – спросила Донна Белла. Он тупо кивнул в ответ. У бедняги это было обычное состояние души.

– Так ты с нами? – сказала она ему почти в ухо. Тони снова кивнул. – Хорошо, – заключила Донна. Ее замысел удался на славу, и с формальностями было покончено, – а теперь приступим к моему плану...

* * *

Двумя днями позже, во время утренней суматохи в часы пик на «Франклин-стрит», одной из самых перегруженных станций подземки в Бруклине, трое высоких мужчин в плащах военизированного покроя и мягких фетровых шляпах втиснулись в переполненный вагон. Окружающие пассажиры были слишком заняты собой, чтобы обратить внимание на то, как двое из них содрали с третьего одежду и успели выскочить из вагона перед самым закрытием дверей. Тот закричал из-за того, что женщина уронила ему на ногу тяжелую хозяйственную сумку. Нога оказалась босой, впрочем на нем из одежды оставалась только мягкая фетровая шляпа. Мужчина остервенело выругался...

Три четверти часа спустя в сорок первый полицейский участок, известный среди местных жителей как "форт Апачи" из-за того, что его не раз сжигали дотла, двое патрульных доставили голого человека, разъезжавшего по подземке в голом виде. Дежурный сержант тут же опознал в нем Чарли Зуппанглезе (с той поры к нему прилипла кличка Заблудший Чарли), среднего сына одной из самых могущественных семей Бронкса. Сержант поскреб затылок. Ему многое довелось видеть на своем веку, но такое...

Время то же, станция "Гранд Сентрал". В неимоверной сутолоке пассажиры, толкая друг друга, спешили по своим делам. Только один человек лихорадочно рылся в мусорной корзине, стараясь найти старую газету, чтобы прикрыть свою наготу. Этот тип просто не мог понять, как он сюда попал и куда девалась его одежда. Если не считать мягкой фетровой шляпы, он был абсолютно голым, но пока что его никто не замечал...

Несколько позже в этот день в кабинете районного прокурора какие-то люди в одинаковых штатских костюмах разглядывали имена, написанные мелом на черной доске:

Вито Забаглоне – семья Салимбокка, Бруклин Луи (Придурок) Желатти – семья Фрадьяволо, Куинс Чарли Зуппанглезе – семья Зуппанглезе, Бронкс – Никак не пойму, – сказал один из них. – Трое членов соперничающих семей, причем довольно высокого ранга, оказались в голом виде на станциях подземки. Чертовщина какая-то.

– Они что, раздели друг друга? – недоумевал другой. Он был здесь новичком, и заслужил своим высказыванием недоуменные взгляды присутствующих. Мужчина замолчал и снова вернулся к своим мыслям о работе в частной юридической фирме.

– Как всегда они молчат как рыбы, – сокрушался первый.

– Да, в болтливости их не заподозришь, – отозвался пожилой мужчина за его спиной.

– Но на этот раз они вообще отказались разговаривать, – настаивал первый в очередной раз мысленно переживая свою последнюю стычку с женой. Может быть она и права: ему давно пора заняться бизнесом вместе со своим братом. – Если бы старый ублюдок не отдал Богу душу, – постучал по письменному столу изжеванным карандашом пожилой мужчина, – то я был бы уверен, что это его рук дело.

– Ты прав. Эта семья еще занята оплакиванием своего покойника, – согласился один из присутствующих.

– Ладно, еще не вечер, успеем разобраться, – сказал первый, и все отправились по домам.

Глава третья

План сработал в точности так, как и ожидалось. Другие семьи словно затравленные шакалы отправились зализывать раны, гадая о причине столь позорного для них унижения. Затем Рико, Рокко и Пако отправились разгуливать по городу в мягких черных фетровых шляпах как две капли воды похожих на те, что были оставлены на их незадачливых противниках, и всем, кроме, естественно, полиции и Альфредо Фетуччини, который продолжал игнорировать Донну Беллу, стало понятно, что произошло.

– Куда запропастился этот Фетуччини? – потребовала она ответ у своих сыновей.

– Если сегодня четверг, то он в парикмахерской отеля "Парк – Бродвей", а во все остальные его можно найти на скачках, – сказал Рико.

– Идиот, – заорала на него мать, отвесив ему увесистую затрещину, – ты даже не потрудился узнать, какой сегодня день недели.

Ей претило невежество в любом его проявлении, а ее сыновья часто служили просто воплощением этого порока.

То, что с Фетуччини надо было что-то решать, сомнений ни у кого не вызывало. Неоднократные попытки связаться с ним результата не дали. Он являлся капо Нью-Джерси, и поскольку семья обосновалась в этих местах, то его отступничество было вдвойне непростительным.

Сама Донна не разделяла мнения о его физическом уничтожении, ведь ей были памятны старые добрые времена, когда тот поддержал ее мужа во времена уличных войн, но немедленное выяснение отношений должно состояться как можно скорее: ведь без его поддержки ее позиция оставалась еще слишком уязвимой. Он обладал проницательным умом и здоровыми амбициями, чем выгодно отличался от всех остальных капо.

Донна Белла задумалась. Для серьезной встречи ипподром ей казался местом неподходящим, значит оставался его еженедельный визит к парикмахеру, и она тщательно обдумала свои дальнейшие действия. Пока ей придется подождать в роскошном лимузине, один из солдат постарается настойчиво "убедить" Фетуччини отправиться на встречу. Для пущей убедительности солдату следует захватить с собой оружие, но стараться в ход его не пускать. План был прост, и никаких осложнений не предвиделось.

– В четверг мне потребуется водитель с машиной и один из солдат, – объявила она Рико. Для того, чтобы справиться с этим поручением у него оставалось еще четыре дня.

– Зачем тебе это нужно? – поинтересовался он.

– Не твое вонючее дело, – отрезала Донна и для убедительности подкрепила свои слова звонкой затрещиной.

– Не стоит так горячиться, ведь я всего лишь спросил, – пробормотал ее сын.

– Ты всегда будешь получать такой ответ на свои дурацкие вопросы, – прикрикнула на него мать. – Меня от них уже начинает тошнить.

– А что мне делать все это время? – спросил Рико.

– То же, что обычно! – отрезала Донна. – Шляться по дому со своими идиотскими вопросами и приставать к проституткам, когда они свободны от клиентов. В этих занятиях равных тебе не найти.

При упоминании о проститутках Рико оживился.

– Если бы они не были частью нашего бизнеса, то у тебя не нашлось бы денег, чтобы расплатиться с ними, – продолжила она. – Они принимают тебя только потому, что боятся проявить неповиновение.

– Я им нравлюсь! – с воодушевлением заявил Рико.

– Подумайте только, – заявила Донна, обращаясь как обычно ко всему человечеству, несмотря на отсутствие других слушателей, – какие блестящие рекомендации!

Рико надулся и не стал отвечать на ее тираду.

– Да настоящая женщина и не посмотрит в твою сторону, ты, никчемный придурок! – бросила она, выходя из комнаты. До какого-то момента эти насмешки доставляли ей удовольствие, но быстро наскучили; пока их отец был жив, она вряд ли могла себе позволить так разговаривать с ними и теперь пользовалась каждой возможностью, чтобы наверстать упущенное.

– Рико! – заорала она во весь голос после того, как поднялась по лестнице на второй этаж.

– Ну, что там еще? – спросил он без всякого энтузиазма, лениво выходя из библиотеки.

– Не забудь про машину с охранником на четверг. Покажи мне, что ты еще на что-то способен в этой жизни, – отчитала она его.

Забыть об этом Рико просто не смог бы: за оставшееся время мать по шесть раз в день будет напоминать ему про свое поручение.

Наконец в четверг утром она оделась, взяла сумочку и постучала кулаком по голове Иуды. Картина отъехала в сторону, а Донна Белла достала из сейфа пистолет. Солдат, конечно тоже будет с оружием, но, отправляясь на деловую встречу впервые, ей показалось, что будет солиднее, если она тоже что-нибудь захватит с собой.

Машина уже ждала у подъезда. В библиотеке она застала Рико вместе с молодым человеком. Донна приветствовала их легким наклоном головы и обратилась к сыну:

– Он захватил с собой снаряжение?

– У тебя есть оружие? – спросил Рико у солдата.

– Конечно, – последовал незамедлительный ответ.

– И где же оно? – полюбопытствовала она.

– Наверху, в моей комнате. – Если бы она могла тут же задушить своего сына, то сделала это не задумываясь. Ей потребовалось собрать в кулак все свое самообладание, чтобы сдержаться.

– Пойди и принеси его, – приказала Донна солдату и стала отчитывать сына в присутствии подчиненного, но стоило ему удалиться, как она сразу высказала все, что думала о его способностях.

– Непроходимый идиот! Я займусь тобой, как только вернусь!

– Откуда я знал, чем ты собираешься заниматься? – запротестовал Рико. – Вы что, собираетесь устроить налет? Мне трудно было ожидать этого от своей матери.

– Я не твоя мать закричала она и тут же отвесила ему очередную оплеуху. Я, Донна Белла и постарайся не забывать об этом!

– Хотя мой отец был Доном и крестным отцом, но никогда от меня не отказывался, – заныл Рико.

– Человек, который в таком возрасте мог умереть от ветрянки, вряд ли мог знать, что стоит говорить, а что и нет, – парировала его мать.

– Но у каждого должна быть мать, – не сдавался он.

– Тогда женись, – пожала плечами Донна, – у меня нет времени на эту чепуху.

В дверь робко постучали, и в комнате снова появился молодой человек.

– Все на месте? – спросила Донна.

– Да.

– Он хотя бы заряжен?

– У, черт, совсем забыл, – покраснел солдат. – Это займет не больше минуты, – и он опрометью выбежал из комнаты.

Она поудобнее устроилась на кушетке, достала четки и, перебирая пальцами их бусины, повторяла как заклинание:

– Господи, дай мне мужества, укрепи силы, пошли мне терпения...

– Ну, пошли, – сказала Донна при появлении солдата.

Они вышли из дома, сели в машину и она обратилась к шоферу:

– Западная сторона, Пятьдесят пятая-стрит. Тут Донна снова обратила внимание на своего спутника. – Ты знаешь Альфредо Фетуччини? – Лично не знаком, но пару раз встречаться приходилось. – Сможешь его узнать?

– Да.

Даже если его лицо будет закрыто полотенцем? – настаивала Донна.

– Конечно.

– А ты уверен в этом? – уже начиная терять терпение от его самоуверенных ответов, спросила она.

– Он же будет единственным, чье лицо будет укутано полотенцем, – заметил солдат. – Там всего три кресла и большого наплыва клиентов не ожидается.

– А тебе известно, что нужно делать дальше? – не унималась Донна Белла.

– Нет.

– Тебя даже не проинструктировали? – удивилась она.

– Рико сказал, что мне нужно будет отправиться по делам с его матерью. Вот и все, – объяснил солдат.

– Слушай и постарайся запомнить, что от тебя требуется. Ты умеешь обращаться с оружием?

Лицо молодого человека стало пунцовым.

– Это не важно, – успокоила его Донна. – Стрелять не требуется, но ты хотя бы сможешь сделать вид, что готов пустить его в ход.

– Конечно, – гордо заявил он.

– Тебе нужно только убедить его выйти из парикмахерской и сесть ко мне в машину, о'кей?

– О'кей, – эхом отозвался солдат.

– Для пущей убедительности можешь во время разговора засунуть руку в карман, ты хоть знаешь, как это делается? – съязвила Донна Белла. – Ну, словно ты ни перед чем не остановишься.

– Но мне не нужно будет стрелять? – попытался робко уточнить он.

– Будем надеяться на волю Божью. Господь сам наставит нас на путь истинный, – мрачно сказала она.

Солдат истово перекрестился.

– Между прочим, как тебя все-таки зовут? – полюбопытствовала Донна.

– Кассиаторе.

– Кассиаторе, – повторила она. – Хорошее имя. Мне кажется, я знала твою мать.

– Ребята еще дразнили меня цыпленком, – признался солдат.

– Ради Бога, хватит, – взмолилась Донна Белла. – Делай, что тебе говорят, и все будет нормально.

– Я надеюсь, – отозвался Кассиаторе. – Все-таки это мое первое дело.

– И мое тоже, – призналась она.

– Мне всегда хотелось стать профессиональным фигуристом, – сказал солдат. – Я даже подумать не мог, что буду заниматься такими делами.

– Это точно, – согласилась Донна.

– Все же в этом есть что-то захватывающее, разве не так? У меня сегодня очень важное дело, – продолжал солдат, и на этот раз его просто распирало от энтузиазма. – А наши фотографии попадут в газеты? – неожиданно спросил он.

– Боже упаси, – вздрогнула она, а Кассиаторе осенил себя крестом.

– Чем занимался твой отец?

– Он был религиозным фанатиком.

– Отлично, – сказала Донна. – Мужчине всегда лучше заниматься тем делом, которое ему по душе.

Всю оставшуюся часть дороги они провели молча, а когда впереди показался отель "Парк – Бродвей", Донна приказала шоферу остановиться у дверей парикмахерской.

– Иди, – напутствовала она солдата. – Настал твой час, воспользуйся этой возможностью и постарайся не облажаться.

Солдат озадаченно повернулся к ней.

– А вы уверены, что знакомы с моей матерью?

– Откуда мне знать? – нетерпеливо отрезала Донна. – Может это была твоя сестра, у нас нет времени вдаваться в дискуссии. Отправляйся и притащи мне Фетуччини, – с этими словами она вытолкала его из машины.

Кассиаторе спотыкнулся и на негнущихся ногах направился к двери... Маникюрша сидела за маленьким столиком и, напевая, красила себе ногти. Парикмахер укутал горячим полотенцем голову единственного клиента, остальные два кресла были пусты.

На Кассиаторе никто не обратил ни малейшего внимания.

– М-мистер Фетуччини? – спросил солдат, ощупывая в кармане рукоять пистолета.

– В чем дело? – раздался приглушенный голос клиента. С вами хотят встретиться, – ответил перепуганный юноша. – Одна л-леди. Фетуччини сорвал с лица полотенце. – Шлю ха? – О, нет, – пробормотал Кассиаторе, до смерти напуганный появлением лица капо. Иметь дело просто с голосом ему было легче.

– Тогда какого хрена, – раздраженно буркнул Фетуччини и повернулся к маникюрше. – Извини, Ширли.

– Ничего страшного, – ответила девушка, не отрываясь от своего занятия, – меня это не оскорбляет.

– М-мистер Фетуччини, – снова начал свою песню Кассиаторе, – не б-будете ли вы так д-добры...

– Что? – рявкнул босс Нью-Джерси.

Солдат задрожал всем телом и лихорадочно сжал рукой в кармане рукоять пистолета. Раздался выстрел и большая бутылка с жидкостью от перхоти разлетелась вдребезги, забрызгав зеркальную стену салона. Парикмахер бросился на пол, закрыл руками лицо и заскользил на коленях по лужам густой зеленоватой жидкости. Маникюрша оглушительно завизжала, Кассиаторе попытался ее успокоить и достал руку из кармана. Прозвучал еще один выстрел, и теперь по полу запрыгали уже все пузырьки с косметическими препаратами с разбитой полки.

– Меня убили, – завопил парикмахер, заметив, как по нему растекаются красноватые струи кондиционера для укладки волос.

– Пора сматываться, – крикнул Фетуччини и опрометью бросился к двери. По дороге он сбил с ног замешкавшегося Кассиаторе, и следующая пуля разметала по комнате осколки огромного зеркала. Грузный мафиози споткнулся и вылетел на улицу. Стараясь удержаться на ногах, он проскочил перед радиатором лимузина Донны Беллы и приземлился под колесами городского автобуса, следовавшего в южном направлении. Натужно завизжали тормоза, но было уже слишком поздно.

Пока Донна в недоумении созерцала эту картину, Кассиаторе с видом триумфатора уже усаживался в машину.

– Я все-таки вытащил его из этой парикмахерской, – гордо объявил он, – разве не так?

Она быстро постучала по стеклянной перегородке, отделявшей место шофера.

– Сматываемся и побыстрее! – крикнула водителю. – Скоро здесь будет полно полицейских!

Машина резко рванула с места, обогнула остановившийся автобус и с легким урчанием быстро покатила в направлении центра города.

Альфредо Фетуччини, подумала Донна, это имя будет выписано белыми цветами на фоне красных роз. Ведь он так не любил гвоздики.