Текст книги "Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн"

Автор книги: Р Блайс

Случай VI. БУДДА ПОКАЗЫВАЕТ ЦВЕТОК

Действующие лица

Санскритское слово «Будда» произошло от корня будх (полностью осознавать) и было переведено на китайский словом, которое означало «воспринимать, пробуждаться». Иероглиф «Будда» вначале имел смысл «процветать». Его использование объясняется сходным звучанием.

Исторический Шакьямуни, о котором говорится в этом случае, когда-то родился и умер в возрасте восьмидесяти лет. Жизнеописания Будды не имеют ничего общего с преданиями о Христе. Трудно вообразить себе ментальности, столь далекие друг от друга, как индийская и еврейская, но китайская не похожа ни на одну из них. Однако есть более важный вопрос, чем эти различия, а именно – следует ли нам считать Будду исторической фигурой, нашим современником, учителем, «человеком, которому ничто человеческое не было чуждо»? Или нам следует рассматривать его учение, не задаваясь вопросами о его создателе?

Та же проблема существует и в христианстве: следует ли нам стремиться к идеалам раннего христианства, понимать слова буквально или воссоздавать мысли и чувства Иисуса, или же лучше ориентироваться на христианство, измененное и развитое на протяжении двадцати столетий? Решить эту проблему очень сложно, поскольку, с одной стороны, мы желаем иметь самое возвышенное учение, а с другой, стремимся к человечности, к сочувствию и состраданию. Показывал ли Будда кому-нибудь цветок в реальной жизни, взяли ли фарисеи женщину в прелюбодеянии – не имеет никакого значения. Миссис Гэмп и мистер Пиквик не менее реальны для нас, чем королева Элизабет или доктор Джонсон. Именно такого рода реальность важна для нас. С этой точки зрения евангельские чудеса и житие Будды не отвергаются и не принимаются. Воскрес ли Лазарь из мертвых, перенесся ли Будда по воздуху в Цейлон – никого не волнует; это поэтические, а не исторические вопросы. Мы отвергаем некоторые чудеса на том же основании, на котором отвергаем некоторые факты – потому что они бессмысленны. Но для дзэн важна не жизнь и смерть Шакьямуни, не его учение, а его просветление. Не слова, а безмолвие, не действия, а недеяния этого человека есть то, что мы должны постичь. Что Будда осознал сидя под деревом Бодхи? Сутры не говорят нам об этом. Ни одна книга по буддизму не скажет об этом.

Махакашьяпа был одним из Десяти Великих последователей Будды, каждый из которых был наделен каким-то особым даром:

Шарипутра – мудростью,

Маудгальяяна – сверхъестественными силами, Махакашьяпа – дисциплиной, Унируддха – видением дэв, Субхути – толкованием Пустоты, Пурна – изложением Закона, Катьяяна – знанием основополагающих принципов,

Упали – поддержанием порядка, Рахула (сын Шакьямуни) – эзотерическими знаниями,

Ананда – умением слушать и запоминать.

Это, конечно, всего лишь легенда, но интересно сравнить ее с преданьями об апостолах Христа, у которых не было талантов, кроме стремления убежать и непонимания того, о чем им говорят.

Махакашьяпа был брахманом из Магадхи. На протяжении жизни Будды он был одним из нескольких его главных учеников, а после смерти Будды он созвал и провел Первый Синод. (Махакашьяпа никак не связан с Буддой Кашьяпой, или Кашьяпой Матангой, шестым из семи древних будд, который в 67 г, н. э. вместе с Гобхараной доставил в Лоян буддистские иконы и писания.) Махакашьяпа известен тем, что усердно следовал двенадцати дхутам – как называлась практика для достижения Нирваны.

СЛУЧАЙ

Однажды в древние времена, восседая на горе Градхаракута, Почитаемый Миром показал цветок собравшимся монахам. При этом никто не проронил ни слова, и только преподобный Кашьяпа улыбнулся. Почитаемый Миром сказал: «Я обладаю Глазом Подлинного Закона, Тайной Сущностью Нирваны, Бесформенной Формой и Сокровенными Вратами Закона. Не полагаясь на слова и символы как особое послание за пределами учений, я передаю все это Махакашьяпе».

Истории о том, как Будда показывал цветок, нет ни в одной из сутр. Самая ранняя история дзэн Кэйтоку Дэнто Року (1004) не содержит этого предания. Говорят, что история о Будде и цветке есть в Дайбонтэнномонбуцукэцугикё, но эта сутра относится к числу так называемых ложных сутр, которые были составлены в III или IV веке. В этой сутре написано:

Тогда Почитаемый Миром открыл глаза, выразительно поднял брови и показал собравшимся золотистый цветок бала. При этом все сидели молча, и только преподобный Кашьяпа улыбнулся.

Монахи молчали; молчали также Будда и Кашьяпа – но их молчание было другим. Мы можем назвать этот эпизод любовной сценой, подобно тому как любовной сценой является история о сорока семи ренинах. В «Потерянных усилиях любви» Браун говорит:

 
Мягче и чувствительней любовь,
Чем рожки нежные улитки.
 

В любви все средства хороши, поднимание цветка и неподнимание его, слова и безмолвие, однако часть больше целого, и чем меньше часть, тем больше целое. Понятие «Подлинный Глаз Закона» составлено из четырех иероглифов. Первый из них означает «подлинное как противоположность искусственного», точнее, «абсолютное как нечто за пределами истинного, ложного и других атрибутов». Второй иероглиф означает «вещи, или буддистский Закон»; здесь, по-видимому, этим знаком обозначено все сущее. Третий иероглиф означает «подлинное восприятие без интеллектуальных искажений и эмоционального приукрашивания». Четвертый иероглиф означает «все включается, ничто не упущено и не потеряно»; другими словами, «и даже червь не погибает зря». Вместе эти четыре знака образуют «Всеобъемлющий Глаз Абсолютной Истины».

Нирвану понимают по-разному, как прекращение индивидуального существования, как конец перевоплощений, как состояние блаженства, как слияние индивидуальной души со Вселенским Огнем, как выход за пределы жизни и смерти. В этом последнем, таинственном и непостижимом смысле Нирвану понимает буддизм махаяны и дзэн.

Выражение «Бесформенная Форма» можно буквально перевести как «подлинная форма не-форма», другими словами, подлинная форма вещи есть неформа. Здесь, как мне кажется, дзэнская философия совершает ошибку, делая слишком большой акцент на трансцендировании. Подлинная форма – это не только не-форма, но и форма одновременно. Дзэн восходит своими истоками к Упанишадам. В Светасватаре Упанишаде говорится, что подлинное «я», единый Бог, содержит в себе вещи, осознает, воспринимает – только он один свободен от качеств. Но подлинное «я» должно быть также свободным даже от самой свободы.

Выражение «Сокровенные Врата Закона» означает таинственный и в то же время повседневный дар, посредством которого слова и не-слова возникают из глубочайших духовных истин в нашем обычном сознании, как это произошло у Будды и Кашьяпы. Смысл этого понятия близок к смыслу высказывания «Особое послание за пределами писаний». Что касается высказывания «Не зависит от слов и символов», то само существование Мумонкана свидетельствует о том, что в заблуждение могут ввести любые слова, кроме дзэнских. То же самое можно сказать и о действиях. Будда показал цветок – имел ли он в виду то же самое, что и Христос, сказавший: «Посмотрите на полевые лилии». Нам говорят посмотреть, как они растут, не рассуждая, без эмоций, без надежды и пресыщения. В результате появляется красота – нечто более важное, чем успешная человеческая жизнь. Может быть, цветок Будды оказался для Махакашьяпы тем, чем был для Теннисона «цветочек в замшелой стене»?[79]79
  Здесь и далее Р. X. Блайс ссылается на стихотворение Теннисона Цветок в замшелой стене, которое приводим здесь полностью:
О, цветочек в замшелой стене,Вырываю тебя я из трещины в камнеИ держу на ладони всего, с корешком.Всего лишь цветок – но если б я знал, Что естьты, корешок твой и стебель,Я познал бы, как есть, человека и Бога.  – Прим. перев,


[Закрыть]

Может быть, он помог Махакашьяпе познать человека и Бога? Экхарт говорит:

Самая ничтожная вещь, постигаемая в Боге, становится самой возвышенной вещью в мире! К примеру, если бы ты мог постичь цветок таким, каким он существует в Боге…

А вот что мы встречаем в Оде о бессмертии Вордсворта:

 
Самый жалкий цветок у дороги
Погружает в раздумья, что глубже, чем слезы.
 

Трудность (от которой дзэн желает нас избавить) в том, что цветок отделен от своего смысла. С одной стороны, есть цветок, а с другой – «помыслы, что к вечности стремятся». Увидеть «ясный подлинный цветок» означает позволить цветку увидеть самого себя. Дать себе цвести.

КОММЕНТАРИЙ

Златоликий Кудон бесстыдно развращает добрых людей. Выставляя напоказ бараньи головы, он торгует собачьим мясом – но не без таланта. Но если бы в тот день засмеялись все монахи, кому бы он передал свой «Всеобъемлющий Глаз Абсолютной Истины»? А если бы никто не улыбнулся, даже Махакашьяпа, кому бы он передал его? Если ты скажешь, что его можно передать, ты уподобишься Златоликому Лавочнику, который у городских ворот громким голосом зазывает покупателей. Если же ты скажешь, что его нельзя передать, почему тогда Будда говорит, что передал его Кашьяпе?

Слово «Златоликий» имеет много толкований. Шакьямуни родился в Капилавасту; капила означает коричневый. Людей его племени по цвету их кожи называли желтолицыми. Статуи Будды делали из золота или позолоченными. Кудон – это вариант прочтения имени Гаутама, как называли Будду до просветления.

Слова «Выставляя напоказ бараньи головы…» следует понимать как своеобразный комплимент Будде. Мумон постоянно заботится о том, чтобы мы не сформировали догматического представления, не пришли ни к какому выводу, были как можно дальше от того, чтобы воскликнуть «Я понял!» Далее, в последних строках Мумон прибегает к логике, чтобы сбить нас с толку вопросом, как и когда истина передается от одного человека к другому. Но даже Мумон не спрашивает, что случится, если линия передачи будет разорвана. Но мы должны ответить и на этот вопрос и при этом не упасть ни в нигилизм, ни в предрассудки.

СТИХОТВОРЕНИЕ

 
Будда держит цветок;
Змея показывает хвост.
Кашьяпа улыбается;
Монахи недоумевают.
 

Змея показывает только хвост. Будда держит только один цветок. Но истина постигнута. Часть больше целого. Когда Будда показывает цветок, одни монахи должны танцевать вокруг него, другие должны нарисовать его, третьи растоптать его ногами, четвертые плюнуть на него – и все эти действия находятся в полном соответствии со свободно текущей жизнью. Было бы большой ошибкой считать, что Кашьяпа улыбнулся, потому что что-то понял. Цветок расцвел улыбкой, озарившей его лицо. Мы должны плакать с теми, кто плачет, и радоваться с теми, кто радуется.

Случай VII. ДЗЁСЮ ВЕЛИТ ВЫМЫТЬ ПОСУДУ

Действующие лица

Дзёсю уже фигурировал в случае I.

СЛУЧАЙ

Монах обратился к Дзёсю со словами:

– Я только что поступил в монастырь. Прошу вас, дайте мне наставления.

– Ты ел сегодня рисовую кашу?

– Да, – ответил монах.

– Тогда иди и вымой свою тарелку, – сказал Дзёсю. Монах был просветлен.

Слово «монастырь» буквально означает «лес тел», то есть место, густо заселенное монахами. Дзэнский монастырь также называют словом дзэнрин. Это слово имеет такое же отношение к деревьям, как и иероглиф «школа», который можно понимать как «встречу под деревьями для обучения».

Тарелка, а точнее, кружка, – одна из восемнадцати вещей, которые полагается иметь буддистскому монаху. Известны разные списки этих вещей. Согласно одному из них, монах должен нести с собой ивовые палочки (для чистки зубов), мыло, три одеяния, сосуд с водой, кружку для милостыни, подстилку, посох, кадило, фильтр, носовой платок, нож, зажигалку, щипцы, гамак, сутры, монастырские уставы, образ Будды, образ бодхисаттвы. (Интересно, что бы сказал об этом списке Генри Торо.) Посох и кружка здесь самые важные. В наше время каждый японский монах имеет несколько кружек-матрешек. Обычно их четыре; они помещаются одна в другую. Самая большая из них больше, чем кружки, которыми пользуются обычные люди; это кружка для риса или рисовой каши. Следующая по размеру предназначается для овощей; остальные две – для солений.

Случай кажется очень простым, но все же его нельзя решить (умозрительно). Дзэн означает действовать в повседневной жизни радушно и с готовностью. Дзэн – это жизнь обычная и необычная; чувства и трансцендентность; то и другое одновременно, но все же порознь. Когда монах услышал наставление Дзёсю, он увидел свою кружку как «перевернутый купол, именуемый небесным сводом». Давайте прибавим к этой истории юмор. Когда Дзёсю сказал: «Вымой кружку, вот и все!», на самом деле он имел в виду: «Вымой кружку, вот и Все!» Или возможно, он имел в виду:

 
Мытье есть истина, истина мытье; вот все,
Что мы знаем о мире, и все, что нам должно знать.
Но в отрывании мытья от истины таится великая опасность.
Подметая комнату, словно таков Его закон,
Трудишься на совесть и во благо.
 

Это верно. Комната чисто убрана. Уборка делалась аккуратно и неспешно, но слово «словно» делает слишком большой акцент на разделении, чтобы говорить о близости строк Герберта к дзэн. Вымой свое грязное просветление! Вымети прочь совесть и благо!

КОММЕНТАРИЙ

Дзёсю открыл рот и сразу показал свои желчный пузырь сердце и печень. Если монах глубоко не постиг истину, то лишь потому, что принял колокол за глиняный горшок.

На самом деле мы можем допускать три вида ошибок. Мы можем смотреть на вещи по-обычному, трансцендентно и символически. В этой истории опасность представляет первое и третье. Дзэн – это не просто «трудись от всей души и от всего сердца». «Твое обычное сознание – вот что такое Путь». Эти слова верны, но не тогда, когда их понимают на обывательском уровне. Кружку следует вымыть религиозно, но не думая при этом о Боге или о божественности действия.

Но мытье кружки не означает вымывание прочь идеи о просветлении. Если бы Дзёсю спросил у монаха, вымыл ли тот свою кружку, а затем сказал: «Ну тогда положи туда рис!», ничего бы не изменилось. Шестой патриарх Эно отстаивал этот принцип, когда Дзинсю говорил, что мы должны поддерживать зеркало ума ясным и чистым, не позволяя пыли садиться на него. Это верно в том смысле, что мы не должны желать ничего, далее просветления, однако Эно дает нам понять, что слова «мы не должны» ошибочны. Мы не должны произносить слова «мы не должны»! Дзёсю показывает нам ту парадоксальную сферу, где нет здравого смысла, трансценденции, символизма. В Путешествии пилигрима говорится о человеке с граблями для навоза, над головой у которого никем не замеченная висит золотая корона. Таково положение человека в этом мире. Но в то же время у нас есть грабли для золотых корон, тогда как над нашей головой никем не замеченный висит навоз.

СТИХОТВОРЕНИЕ

 
Он показал все яснее ясного,
Но потребуется немало времени,
чтобы понять.
Поняв, как глупо искать огонь
с огнем в руках,
Ты быстро приготовишь еду.
 

Сказать «Тогда иди и вымой свою тарелку!» очень просто, но чем больше мы объясняем, тем запутаннее все становится. Кратчайший путь и путь окольный – у обоих есть свои недостатки. Мы всегда усложняем простые вещи, как Гамлет, и упрощаем сложные, как Отелло.

Две последние строки стихотворения напоминают нам о тонущем человеке, который просит пить, и о сыне богача, который умирает от нищеты, как в Дзэндзи Васан Хакуина. Если бы птицы начали искать воздух, а рыбы воду… Но к чему эти сравнения? Главное – понять, что птица есть воздух, рыба есть вода, но в то же самое время птица и воздух, рыба и вода всецело отличны. Трудность скрывается в словах «в то же самое время».

Случай VIII. КЭЙТЮ И КОЛЕСО

Действующие лица

Гэттан (Юэ-ань) был духовным прадедушкой Мумона, но мы о нем совсем ничего не знаем.

Кэйтю (Цзи-чжун) изобрел повозку (платформу на колесах). Об этом говорится в Санкайкё. В другом источнике сказано, что повозку изобрел Желтый Император, и тогда люди смогли перевозить на ней тяжелые предметы. Позже в повозку стали запрягать быков. И наконец, Кэйтю впервые использовал для этой цели лошадей.

СЛУЧАЙ

Гэттан спросил у монаха: «Кэйтю сделал сотню повозок. Когда мы снимем колеса и вытянем ось, что станет для нас очевидным?»

По-китайски, слова «сотня повозок» могут быть также прочтены как «сотня спиц», по пятьдесят в каждом колесе. Лучше все же понимать это словосочетание как «сотня повозок». Но можно переводить вопрос и так: «Кэйтю сто раз пытался составить повозку из отдельных деталей. Когда мы снимем колеса и вытянем ось, что станет для нас очевидным?» Этот вопрос является упрощенной версией вопроса о Готоэгэна. Там говорится, что Гэттан однажды поднялся на кафедру и, произнеся свой вопрос, посохом нарисовал в воздухе круг. Затем он воскликнул: «И не вздумайте принять за вес отметку на весах!», погрозил посохом и ушел в свои покои. Круг олицетворяет вещи, какими они пребывают в лоне пустоты.

У Лао-цзы (раздел XI) читаем следующее:

Тридцать спиц сходятся в ступице колеса; но полезность колеса определяется пустым пространством, которое пребывает там. Глину замешивают и делают из нее горшок, но лишь пустое пространство внутри горшка делает его пригодным для хранения продуктов. Окна и двери ведут в комнату; но лишь благодаря пустому пространству внутри комнаты в ней можно жить. Так полезность существующих вещей проистекает из Небытия.

Уэли переводит последнее предложение так: «Поэтому, пользуясь тем, что есть, мы должны отдавать должное тому, чего нет». Это хороший буквальный перевод, но он не отражает философского содержания приведенных выше примеров.

Раздел XXXIX трактата Лао-цзы начинается словами, которые означают: «Вначале вещи были Одно». Что есть это Одно? Это природа Будды, Пустота, Ничто, Таковость, Путь. В конце этого раздела говорится: «Перечисление составных частей повозки ничего не говорит о том, зачем эта повозка нужна» (перевод Легга). Или: «Перечисли составные части повозки, и ты ничего не скажешь о том, что такое повозка» (перевод Уэли). Мы можем предложить еще один перевод: «Сосчитай [составные части] повозки, и ни одна из них не будет повозкой».

В Милиндапанхе Нагасэна спрашивает короля Менандера, который жил в I веке до н. э.:

– Почему повозку называют повозкой? Потому что у нее есть ось?

– Нет, – отвечает король.

Затем Нагасэна продолжает задавать королю подобные вопросы, демонстрируя подлинно индийскую любовь к перечислению подробностей, и получает каждый раз отрицательный ответ. Так король убеждается в том, что не имеет ни малейшего представления о реальной повозке, и в конце концов замолкает. Тогда Нагасэна начинает задавать ему подобные вопросы о человеке, с еще большей дотошностью.

В Большой Нирвана-сутре говорится: «Нет воды, нет реки. То же скажем о человеке: нет пяти скандх, нет человека». Нагарджуна (основавший во II веке н. э. школу Мадхьямика с ее представлением о реальности за пределами положительного и отрицательного) говорит о Дайтидороне: «Так телега становится телегой, когда спицы, обод, ступица и ось соединяются вместе. Когда эти вещи разделены и существуют отдельно, телега перестает быть телегой. Подобно этому соедини пять скандх, и ты получишь человека».

В разделе XXVI своего трактата Чжуан-цзы на три четверти отвечает на вопрос Гэттана:

Устраняя различия, получаешь единство; разрушая единство, получаешь различия. Сколько ни взирай на отдельные части лошади, все равно не узнаешь, что такое лошадь. Но если лошадь привязана и стоит перед тобой, ты смотришь на сто ее различных частей [как на одно целое] и знаешь, что такое лошадь.

Все это буддизм или даосизм, но что скажет дзэн? У Нагарджуны есть знаменитое стихотворение:

Причинами рожденные феномены, говорю вам, нереальны;

Это лишь мимолетные имена, указывающие на Среднее.

Это традиционный перевод, в котором Среднее означает Абсолют за пределами абсолютного и относительного. Однако иероглиф «Пустота», который здесь переведен как «нереальны», может быть переведен так же, как «реальны». Философская квинтэссенция дзэн содержится в Сутре сердца: «Сики соку дзэ ку; ку соку дзэ сики. Форма есть пустота; пустота есть форма». Другими словами, феномены реальны; реальность феноменальна. Примитивный буддизм учил, что все составные вещи мимолетны и поэтому нереальны. Таково было индийское понимание; Лао-цзы вместе с Чжуан-цзы видели то же самое. Но китайцы постигали также реальность каждой отдельной комбинации. Это постижение повторялось снова и снова в течение столетий. В соответствии с до-буддистским индуистским опытом, отраженным в Упанишадах, существовало Нечто за пределами феноменов, и это Нечто, несмотря на свою неизменность, было живо и созидательно. Причем наше "я» есть это Нечто. У китайцев тоже был такой опыт, и они назвали его дзэн. В отличие от нас, они не стали выражать его интеллектуально, то есть фрагментарно, а лишь действенно, то есть целостно. Гэттан сделал шаг назад, чтобы Мумон мог сделать два шага вперед.

Этот случай можно выразить не в вопросительной, а в повелительной форме: «Ты должен уметь ездить на повозке до того, как ее собрали, а также тогда, когда она разлетелась на куски!»

КОММЕНТАРИЙ

Чтобы внести в это ясность, твои глаза должны быть словно падучие звезды, а твои ответы словно вспышки молнии.

Гэттан подсунул нам бессмысленный вопрос, а затем поверг нас в состояние отрицательного, призрачного отсутствия. В этот момент мы должны сотворить мир снова, причем сделать это «искусно и ненадуманно», а затем возрадоваться вместе с Блейком, вместе со всеми сынами Божьими.

СТИХОТВОРЕНИЕ

 
Там, где вращается колесо ума,
Даже мастер не знает, что делать.
Оно движется везде по небу и по земле
На юг, на север, на восток, на запад.
 

Проявления ума мы видим везде, потому что проистекают они из пустоты. Душа внепространственна и вневременна, но в пространстве и во времени. Средневековые концентрические сферы вращались в трех измерениях, против часовой стрелки, тогда как колесо Гэттана без обода, без спиц и без ступицы вращается сразу во всех направлениях. Эмерсон говорит: «Вещи сидят в седле и погоняют человечество», но когда мы оказываемся в седле, все становится таким, каково оно есть, каким оно будет, каким оно должно быть – по нашей собственной воле и разумению. В этом смысл Листьев травы.