Текст книги "Борден (ЛП)"
Автор книги: Р. Дж Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Хули пялишься? – рявкнул Борден на случайного прохожего, замедлившего шаги и смотревшего на него.
Глаза того округлились, и он убежал. Да, это та реакция, к которой Борден привык. До того момента, как его отчитала девчонка вдвое меньше, с печальными глазами, сливочной кожей и маленьким ядовитым ротиком...
Его член неожиданно дернулся. Ебаный предатель.
Она была такой же дикой, как в четырнадцать лет, и это заводило его и, блядь, не отпускало.
Маленькая бродячая кошка.
Он вытащил телефон и набрал номер.
– Хоук, – сказал он, – у меня для тебя работа. Эмма Уорн. Я хочу знать каждую гребаную мелочь о ней. Где училась, с кем дружила, с кем трахалась – черт, каждую ебаную деталь ее прошлого. Все.
Не дожидаясь ответа, он выключил телефон и засунул его в карман. Он понимал, что на взводе, но это были знакомые эмоции. Сегодня взорвана унылая пустота его жизни. Он не встречал кого-то столь несгибаемого целую вечность, и даже двести килограммов ходячего холестерина не могли с ней в этом соперничать.
Эмма была другой.
Он просто знал это.
– Хули смотришь? – снова рявкнул он другим испуганным глазам. Намек быстрее смываться еще работал.
Глава 11
Эмма
Словно в тумане, я добралась до бабушки около семи вечера. На крыльце для меня горел свет – она делала так каждый вечер, когда я жила с ней и возвращалась поздно. У нее двухкомнатный одноэтажный домик, тесный для нас двоих, но удобный для нее. Дому было около шестидесяти лет. Бабушка переехала сюда, когда стала моим опекуном. Мне тогда было семь. Это было шестнадцать лет назад, но я отчетливо помню тот день: растерянность, волнение, вопросы, на которые она деликатно отвечала, после того как мою мать посадили в тюрьму.
Мне нравилось, что бабушка ничего не изменила в доме. Каждый раз, входя в дверь, я словно бы возвращалась в детство, и она хотела, чтобы я чувствовала себя хорошо.
У меня всегда был запасной ключ с собой. Когда я вошла, внутри было тихо и тепло. Я окликнула ее и услышала приглушенный храп из гостиной. Она спала в кресле с раскрытым на коленях фотоальбомом. Ее длинные седые волосы рассыпались вокруг морщинистого лица. Я постояла немного, любуясь ею и ощущая большой прилив любви с горьковатым привкусом осознания того, что год от года она только стареет. Ей уже немного за семьдесят, и она начала выглядеть на свой возраст.
Половица подо мной скрипнула, и она сразу же зашевелилась. Ее глаза медленно открылись, и она широко улыбнулась, увидев меня.
– О, ты пришла, – воскликнула она, отложив фотоальбом, чтобы обнять меня.
– Конечно, пришла. Я соскучилась, – сказала я, крепко обнимая ее в ответ.
Позже она приготовила мне шоколадный кекс и большой стакан лимонада, как я любила еще в детстве. Мы сидели за кухонным столом, говорили о ее здоровье, о моей жизни и работе. За это время я уничтожила большую часть содержимого моей тарелки.
– Я думаю, ты должна искать другую работу, – сказала она. – Найти что-то более оплачиваемое, Эмма.
– Знаю, – согласилась я. – Это довольно сложно. Не так много вакансий, бабушка. Здесь теперь так много жителей. Вакансии есть, но конкуренция очень высокая. Работы в закусочной мне пока хватает.
– Просто не прекращай поиски. С притоком людей открываются новые компании. Может, ты сможешь найти вакансию бухгалтера. Несмотря на то, что это звучит не очень обнадеживающе, ты не должна оставлять попыток. Не правда ли?
Я кивнула, но все было не так просто. Знаю, что работа в закусочной удобна для меня, дает время для поиска чего-то еще, но есть счета, которые необходимо оплачивать, поэтому я почти всегда в убытке. Мне нужно поднапрячься и подыскать что-нибудь другое.
– Конечно, ты всегда можешь выйти замуж за богатого, – добавила она, усмехаясь.
– Здесь же крутятся сотни богатых молодых холостяков, – выдохнула я с сарказмом. – Боже, как я не подумала об этом? Пойду и подберу одного. Я уверена, один из них обязательно заинтересуется такой, как я, бедной официанткой.
– Часики тикают, дорогая. Время уходит.
– Мне двадцать три, бабуля! Сейчас люди женятся в сорок! Мы в двадцать первом веке, ты в курсе? Больше нет необходимости выходить замуж в пятнадцать.
Это правда. Бабушка вышла замуж в пятнадцать. Они с дедушкой прожили в браке тридцать пять лет, пока у него внезапно не случился инфаркт, и он не покинул ее. К сожалению, я никогда его не знала. Она не вышла замуж снова и не искала себе нового спутника.
– Ну, к разговору об этом, – начала она, избегая моего взгляда, – у тебя действительно никого нет, так ведь?
– Нет, бабуля, – сказала я, возвращаясь к своему десерту и доедая последние несколько кусочков. – Я бы сказала тебе.
Она скептически подняла бровь.
– Правда?
– Я ничего не скрываю от тебя. Если я встречу какого-нибудь парня, ты узнаешь об этом.
Она немного оживилась и небрежно ответила:
– Я просто хочу тебе напомнить: хоть я старая и дряхлая, но все же женщина.
– Знаю, бабуля, знаю.
– Это не праздное любопытство. Я хочу быть уверена, что ты посещаешь врача и заботишься о своей женской безопасности. Я имею в виду противозачаточные таблетки и все такое. Ты можешь не говорить об этом, если тебе неприятно, я не заставляю.
Я подавилась смехом.
– Ничего неудобного, и да, я предохраняюсь, не волнуйся.
Ее плечи немного расслабились.
– Прекрасно, ведь это важно, правильно?
– Правильно.
– Чем ты предохраняешься, могу я узнать? Я знаю, какая ты забывчивая на прием таблеток.
Я подавила вздох.
– У меня имплантат в руке.
– Имплантат – это хорошо, – она кивнула, но не успокоилась. – Но это же не защищает от болезней?
– Нет.
– Ты уверена в своих партнерах?
Я поежилась и подавила еще один вздох.
– Не волнуйся. У меня… знаешь, у меня никого не было очень давно, бабуля. Так что успокойся, хорошо? Я в порядке.
– Хорошо, хорошо. И знай, я всегда с тобой, несмотря ни на что, – она подарила мне свою нежную улыбку, согревшую меня до самого сердца.
– Я знаю, – проглотив ком в горле, почти прошептала я, глядя на нее. Эта женщина любила меня безоглядно, и я удивлялась, чем могла заслужить такую любовь.
– В любом случае, я рада, потому что у меня на примете есть мужчина для тебя.
За последние пару хреновых дней, я впервые рассмеялась. Бабушка не оставляла попыток сыграть роль свахи. Снова.
– О, Боже, – пробормотала я. – Кто на этот раз?
– Он доктор, – ответила она, явно гордясь собой. – С тех пор как доктор Брахим переехал, я хожу к нему.
Я засмеялась еще сильнее.
– Ох, значит, он твой доктор? Он достаточно стар, чтобы годиться мне в отцы?
– На самом деле, он молод. Я хочу, чтобы ты отнеслась к этому серьезно, – она пыталась меня вразумить, и я привыкла к тому, что она все еще видела во мне ребенка.
– И почему ты думаешь, что врач заинтересуется бедной официанткой, вроде меня? Его привлекают девицы в бедственном положении? Это то, что его заводит? Лучше этому быть так, иначе его ждет сюрприз?
Теперь она стала серьезной. Поджав губы и приподняв брови, она напустила на себя премудрый вид, еще более снисходительно глядя на меня.
– Его это не волнует, – ответила она. – Я показала ему некоторые твои фотографии.
– Ты что? – моя челюсть упала. Она всегда пыталась меня сосватать, но до такого еще не доходило. – Что значит, ты показала ему мои фотографии?
– Я ношу твои фото в кошельке, ты же знаешь.
– Ты имеешь в виду те, где я в брекетах, бабуля? С огромной кучерявой шевелюрой? На тех фото мне шестнадцать. У нас доктор, соблазнившийся на малолетку, и все благодаря тебе.
– О, замолчи, Эмма. Эти свежие, с прошлого Рождества. Ты иногда так все усложняешь. Он действительно хороший мужчина, а я умею разбираться в людях. Я уже свела тебя с ним в следующие выходные. Он сказал, что хочет пригласить тебя на ужин, но мне нужно получить твое согласие, прежде чем он закажет столик.
Я поняла, что это была засада. Неудивительно, что ей так не терпелось увидеть меня. Я знала, что она желает мне добра. В ее теле не было ни одной злой косточки. Я соглашалась на это только потому, что это сделает ее счастливой. Я чувствовала, что недостаточно делала для нее с тех пор, как стала жить отдельно.
– Я не хочу знать, как долго ты его обрабатывала, но хорошо.
Она мгновенно вспыхнула. Могу сказать, что мой ответ удивил ее. Скорее всего, она думала, что ей придется некоторое время меня уговаривать.
– Я дам ему знать и сообщу тебе детали.
– По крайней мере, могу я узнать, как он выглядит? У тебя есть его фото? Я не удивлюсь, если ты его сфотографировала. Наверное, выскочила прямо перед ним, как сталкер.
Она раздраженно вздохнула.
– Нет, этого я не сделала. Но из любопытства залезла в компьютер. У него есть профиль на сайте клиники. Доктор Джоэл Хедленд, Эмбервэй-драйв, приблизительно в сорока минутах езды от Мэйпл-стрит, где ты живешь.
Я просто кивнула.
– Хорошо, бабуля. Я его поищу.
– Умница, – она всматривалась в меня пристальным взглядом. – Ты, кстати, говорила, что ходила куда-то с Ларой. Я не забыла об этом. Как все прошло?
Я пожала плечами.
– Не думаю, что увижусь с ней в ближайшее время.
– Это плохо.
Я кивнула и больше ничего не сказала. Я не могла. Она знала меня, как облупленную. Если бы я рассказала ей о той ночи, она бы поняла, что я что-то скрываю.
– Куда вы ходили? – спросила она как бы невзначай, но я хорошо знала этот тон. Она выуживала информацию.
– Хм, в «Совы».
– Это клуб?
– Да.
Она поджала губы, переваривая информацию.
– Я много слышала об этом месте. Знаю, что там ошивается много сомнительных личностей. Он принадлежит Маркусу Бордену, не так ли?
Одно его имя напомнило мне о сегодняшних событиях.
О его губах, лице.
О том, как ошеломляюще он меня завел.
Я напряглась и откашлялась, пожав плечами.
– Принадлежит ему? Я не удивлена. Ему принадлежит все, правильно?
Она нахмурилась.
– Я тоже так думаю. Но мне хотелось бы, чтобы ты избегала мест, которыми он владеет или хотя бы посещает. Этот человек – опасный преступник.
Бля, я не скажу ей о том поцелуе никогда, никогда, никогда.
– Хорошо, – вяло ответила я.
– Убийца, – добавила она серьезно.
– Подозреваемый, – поправила я к ее ужасу. – Разве не ты говорила, что нельзя судить о книге по ее обложке?
Она скептически вздернула бровь.
– К Бордену это не относится. Он дьявол.
Я ничего не ответила.
Почему, черт возьми, я, так или иначе, защищаю этого мудака? Он приходил ко мне на работу, запугивал меня, вынуждая молчать, что я уже и так с удовольствием делала. Потом он целует меня после того, как я ударила его, возбудив, и резко уходит.
И почему я постоянно думаю об этом?
– Та несчастная интеллигентная девочка погибла, – размышляла она, качая головой. – Наши сердца разбились, когда ее нашли в реке. Во всем виноват Борден. Если бы он не вернулся, она по-прежнему спокойно работала бы учителем. Она была такая красивая, такая милая. Ужас. Настоящий дьявольский ужас. Это всегда заставляет меня думать о тебе.
Я вздохнула, добирая крошки своего пирога.
– Да, я знаю. Ты много раз разыскивала меня и возвращала домой.
– Ну, ты всегда сбегала.
– Знаю. Я была испорченным подростком, мне жаль.
Нет слов, чтобы описать то чувство вины, которое я испытывала по отношению к ней. Это были темные годы моей жизни. Я была на грани депрессии, когда моя мать покончила с собой в тюрьме. Я много раз сбегала из дома, ища… что-то на улице и не находя.
– Это было трудное время для всех нас, – сказала бабушка, потянувшись, чтобы погладить меня по руке. – Но мы прошли через это. Я просто счастлива, что с тобой ничего не случилось.
Я избегала ее милого лица. Ей не нужно было знать, в скольких опасных ситуациях я побывала. Тупая дура, я думала, что смогла бы побороть мир своей ненавистью.
Слава Богу, тяжелые воспоминания вскоре отхлынули. Она устала. Я уложила ее спать, а она уговаривала меня остаться в гостевой комнате.
– Слишком поздно. Автобусы уже не ходят, – переживала она.
– Автобусы ходят до одиннадцати, бабушка. У меня полно времени. Не волнуйся.
– Но это опасно.
– Нет.
Да, опасно, но я могла постоять за себя.
Я оставила ее засыпающей и стала упаковывать в сумку еду, которую она отложила для меня. Один только запах сделал меня снова голодной. Она приготовила все самое вкусное. Все, что ей осталось – это в точности исполнять роль бабушки. Это стыд, что ее дочь не пошла по ее стопам, но я не хотела думать о своей матери или о том, что готовка и выпечка – это все, что есть сейчас в жизни бабушки. Потом я быстро прибралась в доме. Вымыла посуду и привела в порядок каждую комнату, надеясь на то, что завтра она проведет приятный день без домашних дел.
Я боялась идти на это свидание вслепую, которое она организовала. У меня не было отношений больше года, а даже и те, что были, длились недолго и быстро забывались. Вначале одиночество вызывало у меня депрессию, но потом я научилась не зависеть от мужчин и чувствовать себя при этом комфортно. Не хватало мне еще тратить время на беспокойство о счастье какого-то парня, когда я не могла позволить себе недельный запас продуктов.
Пока убиралась, я заметила древний ноутбук, купленный несколько лет назад, и включила его. Я не могла ждать возвращения домой, чтобы засесть за свой, так что села за кухонный стол и решила взглянуть на доктора. На сайте клиники он выскочил сразу, и я увидела его лицо на странице профиля. Он действительно выглядел молодым, с густыми темными волосами и вытянутым лицом. Привлекательный мужчина. Признаюсь, я стала меньше опасаться встречи с ним.
Я собиралась закрыть ноутбук, но на полпути остановилась. Любопытство взяло верх. Несмотря на все попытки похоронить эти мысли, я решила их немножко подкормить.
Чувствуя вину, я вбила имя Маркуса Бордена. Не потребовалось даже писать Нью-Рэйвен в поисковике, чтобы обнаружить его в первых результатах поиска. Там было много его фотографий. Он выглядел так же, как при сегодняшней встрече: суровый, отталкивающий, бесчувственный. Даже задолго до того, как нажить свое состояние, он был похож на уличного головореза. Там были и фотографии, где ему немного за двадцать. На некоторых он без рубашки. Замысловатые татуировки покрывали его когда-то худощавый торс, сползая вниз по рукам. Он был почти не узнаваем, если бы не эти пронзительные глаза. Мерзавец неплохо скрывал их, хотя татуировки не выглядели отталкивающе.
На всех социально значимых событиях Нью-Рэйвена – вечеринках или благотворительных балах – рядом с ним никогда не было женщины, хотя выглядел он впечатляюще, одетый в стильные серые или голубые костюмы. Я прикусила губу, мысленно объединив эти и прошлые фотографии, представляя, что под этими костюмами скрываются татуировки. И хищник.
Там были также тонны статей о нем. О судебных исках и обвинениях против него – все вскоре после того, как он вернулся в Нью-Рэйвен, загадочным образом разбогатев. В это время он купил свой первый клуб и начал свои рискованные дела. Злые языки обсуждали, откуда на него свалилось столько денег. До меня доходили подобные слухи. Люди говорили, что он был трудным подростком, сидел в тюрьме, был замешан в торговле тяжелыми наркотиками и связан долговыми обязательствами с наркобаронами в нашей части города, и что какое-то время он жил в криминальном районе.
Основное внимание статей было сосредоточено на его давней любви, которая была убита и найдена в реке Нью-Рэйвен. Это было интересно, потому что никто не обвинил Бордена в совершении этого ужасного преступления, что породило длинную цепь криминальной активности впоследствии. Говорили, что это была месть. Два главных подозреваемых (оказалось, они были братьями) были найдены мертвыми недалеко от реки. Их тела были обгоревшими. Никто не смог доказать причастность Бордена к этому преступлению. У него было алиби всякий раз, когда требовалось. Он был хорошо подкован, к его услугам была мощная лига адвокатов. Он был, как говорили, неприкосновенен.
Я провела долгое время, подвергая сомнению мою сегодняшнюю смелость.
И поцелуи с таким ужасным человеком.
И возбуждение от этого.
Ухххххххх.
Чувство вины скрутило мой живот. Если бы бабуля узнала, она бы убила меня.
Закончив, я очистила веб-историю на тот случай, если бабуля окажется достаточно технически подкованной, чтобы проверить, какие страницы я просматривала; эта женщина не переставала удивлять меня. Затем я вышла за дверь и прошла три квартала до ближайшей автобусной остановки, крепко сжимая в кармане свой нож.
Вернувшись домой, я просмотрела все о нем снова.
И снова.
И… (вздох) снова.
Глава 12
Эмма
Оставшаяся часть недели прошла без особых событий. Блайт и Тесса стояли над душой из-за визита Бордена, но я хранила молчание. В конечном итоге они сдались, но пиздец как злились из-за этого. Хотя Блайт больше беспокоилась, что я была по уши в дерьме, однако, мне удалось убедить ее, что это не так. Но именно так и было. Чеееррррт.
Наступила пятница, и бабушка сообщила мне о том, что в северной части города на площади Нью-Рэйвен у меня назначена встреча с Джоэлом. Конечно же, это было неудивительно, что такой доктор, как он, мог себе позволить жить там. Он передал, что будет ждать перед рестораном «Бистро Бэй» – очень шикарное место, в котором я, по понятным причинам, никогда не была.
Не сказать, что я с нетерпением ждала этого. Я, вроде как, хотела поскорее покончить со всем этим, потому что не была заинтересована в новых отношениях. В особенности потому, что всю прошедшую неделю чувствовала себя виноватой из-за зацикленности на Бордене, хотя часть меня надеялась, что он вернется в кафе, чтобы закончить тот поцелуй.
Но ничего подобного не произошло.
Я мучилась с выбором одежды. Лучшее из того, что у меня было – это черное платье без бретелек, которое я надевала в клуб в выходной. Но для первого свидания оно слишком откровенное. Я остановила выбор на обычном красном платье с рукавами и глубоким V-образным вырезом. Оно определенно подчеркивало изгибы в нужных местах, что было трудно в последнее время, так как я почти ничего не ела, и вся одежда висела на мне.
Я выпрямила свои темные волосы. Без завитков они почти достигали локтей. В сочетании с бледным лицом я выглядела довольно невзрачно. Я не могла себе позволить приличную стрижку, поэтому нужно было придумать что-то еще. В итоге, я остановилась на красной помаде. Это было смело, но я надеялась, что сработает.
Когда я добралась до площади Нью-Рэйвен, уже начало темнеть. Вдоль нее тянулись ряды магазинов, клубов, ресторанов и садов. Я редко здесь бываю. Это мне не по карману. Я определенно опаздывала, усугубляя это тем, что не могла найти условленное место. Вокруг было множество модно одетых людей, парами или компаниями прогуливающихся по улицам. Повсюду улыбающиеся лица. В таком окружении мне было неуютно. Создавалось ощущение, что я просто подделка в море привилегированных людей.
К тому времени, как мне удалось найти ресторан, я опоздала, запыхалась, а мои ноги гудели от туфель с высокими каблуками. Однозначно, они сделаны из кожи жопы Сатаны. Я сразу же заметила Джоэла. Он стоял, прислонившись к стене, и хмурился, глядя на часы.
Я надеялась, что не испортила все своим опозданием.
– Привет, – сказала я, осторожно подходя к нему.
Он взглянул на меня, окинув взглядом сверху вниз, словно оценивал товар. Его губы растянулись в широкой улыбке.
– Эмма, правильно?
Я кивнула, удивленная его слишком высоким для мужчины голосом.
– Да, это я.
Расслабившись, он оттолкнулся от стены и направился ко мне. Джоэл не был огромным, он был высоким и выглядел очень презентабельно (что помогало отвлечь внимание от его голоса). Он обнял меня, удивив нежным поцелуем в щеку. Вау, это слишком быстро.
– Я рад, что ты согласилась, – мягко сказал он. – Я волновался, что ты откажешься. Мы вынуждены поторопиться из-за твоего опоздания. Давай войдем, согласна?
Я моргнула, удивленная его замечанием о моем опоздании.
– Конечно, – пробормотала я.
– Кстати, ты прекрасно выглядишь.
Я заставила себя улыбнуться.
– Спасибо.
Он слегка дотронулся до моей поясницы (отчего мне всегда было неловко) и повел внутрь большого двухэтажного каменного здания. В мгновение ока великолепная официантка провела нас к столику. Всю дорогу я откровенно таращилась вокруг. Все было такое большое и яркое, роскошные мягкие столы и стулья. Я никогда раньше не обедала в таком богатом месте. Здесь были большие высокие окна, которые повергли бы в стыд мою закусочную. Над головой висели хрустальные люстры. В обеденный зал на втором этаже вела длинная витая лестница.
Нам удалось немного поговорить, пока официантка, одетая в зеленую облегающую униформу, подавала нам меню. Она выглядела безупречно, каждый волосок прически лежал на своем месте. Впрочем, как и все остальные. Владелец ресторана явно предъявлял высокие требования.
– Когда ты забронировал этот столик? – спросила я, открывая меню. – Я не представляю, как можно попасть в подобное место без предварительного заказа.
– На самом деле, я заплатил за эту привилегию, – ответил он. – Я записан в листе ожидания на случай отмены чьей-то брони. Так и случилось три дня назад, и я немного доплатил за это.
О, Боже, весьма впечатляющий разговор.
– Я не уверена, что хочу знать, во сколько это тебе обошлось. Судя по цене этих блюд, я потеряю дар речи.
– Расслабься, – успокаивающе сказал он, подмигнув одновременно двумя глазами. – Выбирай, что хочешь, Эмма. Я более чем счастлив потратить целое состояние, если это дает мне возможность находиться рядом с такой красавицей, как ты.
Я бы покраснела, но… нет, не стала. По правде, меня это насторожило. Сколько мужчин пыталось заговорить мне зубы, и сколько из них делало это с единственной целью оказаться у меня между ног?
Некоторое время мы ждали наш заказ, и я изо всех сил пыталась мечтательно заглядывать в глаза мужчине, который явно был способен свалить девушку с ног, но внутри себя я ничего не ощущала. Ни бабочек, ни тепла, ни любопытства. Вместо этого возникла неловкая пауза. Ощущение, что ты в ловушке, как когда по ошибке открываешь дверь членам религиозного общества или сетевым продавцам, и тебе ничего не остается, кроме как выслушивать нелепую десятиминутную болтовню, прежде чем находишь предлог, чтобы как мудак спрятаться в доме.
Да, было подобное.
Когда наш заказ, наконец, прибыл, я попыталась подавить в себе желание нагнуться над столом и окунуть свое лицо в блюдо с морепродуктами, которое я заказала. Блядь, я целый год не пробовала устриц, а гребешки и того дольше. Это была еда, вкусом и запахом которой я намерена сполна насладиться, потому что, судя по всему, обед с Джоэлом будет одноразовым мероприятием.
– Твоя бабушка рассказывала, что когда-то ты изучала бизнес, – сказал он, завязывая разговор.
Я кивнула.
– В конце концов, я получила диплом по бухгалтерскому учету. Из-за нехватки денег у меня ушло на это два года. Сегодня образование очень дорогое. И здесь не так много вакантных мест, поэтому сейчас я застряла на работе официантки, которая мне действительно нравится.
– Нью-Рэйвен, несомненно, разросся. Думаю, пройдет немного времени, и у людей начнет появляться работа. Ты знаешь, я могу представить тебя, работающей в таком месте, как это. Подумай о чаевых.
Я чуть не рассмеялась.
– Да? Думаю, что сейчас я далековато живу. Но было бы круто.
Снова тишина.
Его глаза прикованы к моему лицу. Это немного неприятно, когда на тебя так откровенно пялятся. Но помимо этого я чувствовала на себе еще чей-то взгляд. Я оглядела ресторан, чувствуя себя параноиком от мысли, что этот взгляд принадлежит мужчине, о котором я читаю в интернете, тратя, тем самым, свое время.
Слишком много времени.
Охрененно много.
– Как тебе моя бабушка? – спросила я, возвращая внимание к Джоэлу. – Надеюсь, это не она заставила тебя пригласить меня?
Он слегка засмеялся и покачал головой.
– Нет. Она не заставляла меня. Просто показала твою фотографию, и я не смог сказать «нет». Но признаю, она очень настойчивая женщина, не так ли?
– Настойчивость – одно из определяющих качеств моей бабушки, – усмехаясь, согласилась я.
Мы поговорили еще немного. Джоэл рассказал мне, что пробовался на две вакансии: одна – тюремного врача, а вторая – в клинике, куда ходит моя бабушка. Естественно, он получил вторую, которая его полностью не удовлетворяла.
– В тюрьме Нью-Рэйвен находятся опасные преступники, это довольно печально известное место, и я бы не слишком расстраивалась, если бы не получила там работу, – утешала его я.
Он пожал плечами.
– Да, но опыт был бы огромный. Знаешь, туда можно приезжать, когда захочешь. Это место – абсолютная глушь. Ты слышала о человеке, сбежавшем оттуда четыре года назад?
– Нет. Я не представляю, как это могло произойти.
– Ну, он и не удался, – искренне ответил он. – Его нашли в десяти километрах от тюрьмы. Он умер от обезвоживания. Его смогли обнаружить по стаям ворон, кружившимся над ним. Они почти полностью обглодали тело. А идентифицировать смогли только по нескольким оставшимся частям тела, а именно по пальцам.
Я содрогнулась от отвращения.
– Ну… ему не повезло.
– Я должен свозить тебя туда как-нибудь.
Скривившись, я приподняла бровь.
– Экскурсия в тюрьму?
– Она здорово укреплена и производит сильное впечатление, если ты разбираешься в архитектуре. Я раз пять был там, и мне никогда не надоедает. Особенно мне нравится ездить в тот район, где нашли того человека. Есть что-то жутко-манящее в местах, где, ты знаешь, что кто-то умер. Это как быть наедине с природой.
Хм.
Ну, это странная тема для разговора, и было немного жутко от того, насколько увлеченно он говорил об этом. Мой уровень неприязни повысился, особенно когда я заметила, как загорелись его глаза при разговоре о поездке туда. Пока все было довольно терпимо. Сейчас я обедаю с доктором, который имел странную манию, связанную с тюрьмой, и производил впечатление надышавшегося гелия из десятка воздушных шаров.
Эти глаза могли бы блестеть еще ярче?
Снова появилась официантка, интересуясь, как у нас дела. Джоэл заказал еще вина, и она удалилась. Я уставилась на свою еду, пытаясь найти какую-то другую тему для разговора.
– Были и другие, кто умер в тюрьме, – продолжил он, разбивая мои надежды. – Некоторые в камерах, но, к сожалению, туда не пускают посетителей.
Какого хрена?
– Ужас.
– Да.
Тишина.
Я провела рукой по волосам и снова оглядела ресторан, с каждой минутой становясь все более угрюмой. Спасения нет. Я просто уверена, что умру старой девой с покрытой паутиной вагиной.
Вернулась официантка и нагнулась над столом, чтобы наполнить его бокал. Я не уловила этого боковым зрением, но услышала, как она ахнула, и потом увидела, что стакан с вином качнулся на краю стола и опрокинулся на Джоэла. Он зашипел, будто ошпарился кипятком, и моментально вскочил со стула.
– Блядь, ты специально? – прорычал он, резко вскакивая на ноги и пытаясь руками оттереть винное пятно от рубашки.
– Боже, мне так жаль, – извинялась официантка, с ужасом глядя на него, тут же ставя бутылку на стол и выхватывая у него салфетку. – Мне так жаль!
– Жаль? Это все, что ты можешь сказать? Неужели, блядь, так трудно налить бокал вина, женщина? У тебя две левых ноги? Это абсурд!
Когда она приблизилась, чтобы помочь ему вытереться, он зарычал и выхватил салфетку из ее рук. Пропустив мимо ушей ее извинения, Джоэл продолжил свою тираду.
– Ты знаешь, сколько стоит эта рубашка? Или эти брюки? Ты представляешь себе? Я не печатаю деньги.
Официантка отпрянула, дрожа всем телом от его внезапной ярости. На минуту я была сбита с толку, заметавшись между ними, как олень в свете фар, но в итоге взяла себя в руки.
– Все хорошо, – сказала я, мягко посмотрев на нее. Потом пристально взглянула на Джоэла. – Это недоразумение, Джоэл…
– Я понимаю, что это было недоразумение, – резко ответил он, практически выплевывая слова. У него было искаженное от бешенства лицо. – Но это очень дорогое недоразумение. Я хочу поговорить с владельцем прямо сейчас. Или с управляющим. Или с кем-то, перед кем ты отчитываешься.
Официантка смутилась.
– Он не… он не любит, когда его беспокоят.
Джоэл окатил ее ледяным взглядом.
– Меня не волнует, что ему не нравится. Я гость. Я плачу за эту еду. Не моя проблема, что тебе придется побеспокоить его. Просто приведи его.
Она развернулась и быстро исчезла из поля зрения. Я пребывала в шоке от абсурдной реакции этого мужчины. Он сел на место и швырнул на стол салфетку, тихо матерясь под нос.
– Мое поведение обоснованно, – сказал он, заметив мое раздражение. – Все в жизни стоит денег, Эмма. Она не должна остаться безнаказанной, совершив подобную ошибку.
Я приподняла бровь.
– Что ты собираешься сделать?
– Потребую компенсацию. Либо не буду платить за обед. Я ожидаю, что по отношению к ней примут соответствующие меры.
– И как, ты думаешь, с ней нужно поступить?
– Будь она моим сотрудником, я бы уволил ее.
Моя челюсть упала, но я воздержалась от употребления красочных выражений. Правда, я была возмущена не меньше его, но совсем не из-за дурацкого вина, пролитого на его гребаный идиотский костюм. У меня было несколько стычек с дерьмовыми клиентами, пытающимися заставить меня чувствовать себя маленькой и жалкой, но это… это было просто подло. Мне очень хотелось отставить свою тарелку и сбежать от доктора-одержимого-смертью, но я не хотела, чтобы официантку уволили. Я готова была поручиться за нее, если бы это потребовалось, когда появится владелец.
Внезапно воцарившаяся тишина вырвала меня из гневных мыслей. Секунду спустя послышались шаги, они становились все громче и ближе. Сначала я увидела официантку. За ней виднелись ноги мужчины, держащего руки в карманах и шагающего в нашу сторону. Все в нем кричало о силе и уверенности в себе, но было и что-то знакомое. Я тяжело сглотнула, когда мои глаза увидели потрясающе крепкое тело и мрачное лицо Бордена.
Блядь. Блядь. Я когда-нибудь избавлюсь от этого мужчины?
Он даже не подал виду, что узнал меня, остановившись у стола. Его взгляд сосредоточился на Джоэле.
– В чем проблема? – потребовал он, резко переходя непосредственно к делу.
Глаза Джоэла округлились при виде Бордена. Он был удивлен не меньше меня. Мы, наверное, думали об одном и том же. Когда Борден стал владельцем этого ресторана, помимо остальных мест, принадлежащих ему?
– Никаких проблем, – сказала я вдруг, на краткий миг, обратив на себя его внимание.
– Я не с тобой разговариваю, куколка, – ответил Борден и указал на Джоэла. – Я обращаюсь к доктору.
Джоэл выпрямился и жестом указал на официантку, затем на красные пятна на рубашке.
– Произошел инцидент.
Борден даже не взглянул на рубашку. Он твердо удерживал взгляд на лице Джоэла, после чего проскрежетал:
