Текст книги "Борден (ЛП)"
Автор книги: Р. Дж Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Кейт замерла и посмотрела вниз, ее глаза округлились.
– Где?
Он показал ей пирсинг уздечки на пару сантиметров ниже головки члена. Ее челюсть отвисла. К его удивлению, она выглядела испуганной.
– Ты можешь снять это? – нервно спросила она.
– Если ты именно этого хочешь, – ответил он, борясь с легким разочарованием от ее слов. Обычно все было по-другому. – Это должно усилить твое удовольствие…
– Что насчет презерватива? Он не порвется?
– Со мной такого никогда не случалось.
Кейт нерешительно посмотрела на его длину и мгновение обдумывала это, прежде чем прошептать:
– Ты можешь снять это? Я просто... не знаю. Я немного боюсь порезаться или что-то в этом роде.
Маркус прикусил язык и кивнул.
– Я сниму это ради тебя, детка.
Поднявшись с дивана и отойдя к окну под освещавший его лунный свет, он осторожно снял пирсинг. Это было чертовски обидно. Обычно от этого девушки получали сильный оргазм, и ему хотелось увидеть такую же реакцию у Кейт.
Маркус надел презерватив и вернулся, к тому времени ноги Кейт уже были сведены вместе, и она встревожено смотрела на него. Он остановился, пристально взглянул ей в лицо и нахмурился.
– Ты в порядке? – спросил Маркус, задаваясь вопросом, испортил ли все этот проклятый пирсинг.
– Я расстроила тебя, не так ли? – спросила Кейт. – Когда попросила снять его.
Он улыбнулся ей и покачал головой.
– Ни в коем случае, красавица. Мне просто придется работать усерднее, чтобы заставить тебя кричать.
Ему не нужен был свет, чтобы увидеть, как она покраснела. Кейт застенчиво улыбнулась ему и развела ноги. Маркус вернулся к ней и поцеловал эти красные губы, руками поглаживая ее тело и сжимая грудь, заставляя девушку выгибаться и стонать.
– Ты же знаешь, что чертовски сексуальна, не так ли? – пробормотал он у ее рта, глядя на нее сверху вниз. – Ты как будто пришла из моих снов со своими маленькими красными губами и большими сиськами. Что я буду делать, если твоя киска еще и слишком тугая? Я, блядь, реально умру.
Кейт снова улыбнулась, глазами умоляя взять ее, и он раздвинул ее ноги шире, чтобы сделать это. Медленно он потерся о ее киску, наблюдая за реакцией, прежде чем войти в нее.
Да, она была тугой. Блядь, плотнее, чем перчатки, Боже милостивый.
Едва дыша, Маркус замер на волне удовольствия, почти не думая, а только чувствуя. Да, только чувствуя, когда он отстранился и снова врезался в нее, заставляя Кейт извиваться и громко стонать. Поставив локти по обе стороны от ее головы, он входил и выходил из нее намеренно медленными толчками. Это было трудно. Блядь, было трудно сдерживаться и не начать врезаться в нее.
– Проведи этими сексуальными ноготками по моей спине, детка, – сказал он между толчками.
Погруженная в блаженство, Кейт обвила руки вокруг него и ногтями впилась в его спину. Этого было недостаточно, этой боли было мало, но стонов красавицы хватило, чтобы подвести его к самому краю.
Маркус трахал ее, поглощая каждый стон своим ртом и языком, пока она не затряслась под ним, взрываясь вторым оргазмом. Кейт сжалась вокруг него, и он врезался в нее еще один-два раза и громко застонал, кончая внутри нее. Это было похоже на... сладкий чертов экстази.
Это было лучше, чем любой из наркотиков, которые Маркус когда-либо принимал.
***
Кейт осталась, ее теплое обнаженное тело прижималось к его. Ее голова покоилась на его груди, и она обводила пальцем контуры татуировки на его животе, слегка вздыхая время от времени. Маркус чувствовал себя спокойно и эйфорически, все еще пребывая на седьмом небе от сексуальной разрядки и общества девушки, в которой воплотились все его мечты.
– Здесь было много девушек, помимо меня? – вдруг спросила Кейт.
Маркус открыл глаза и улыбнулся.
– Это твой обходной путь назвать меня бабником?
Она напрягалась.
– О, Боже мой, нет. Прости. Я думаю... обычно я не делаю этого. На самом деле, я никогда не делала это, и я знаю, что это не мое дело, но мне было просто любопытно, являюсь ли я... ну, ты понимаешь, буду ли я просто одной из таких девушек для тебя.
– Нет, ты нет, – просто ответил Маркус, и на этот раз это была чистая правда.
В основном, он не хотел объяснять, потому что никогда не придавал значения своим прошлым «связям». В конце концов, что сделано, то сделано. Но он понимал, что женщины были другими. Возможно, для них было не так легко похоронить воспоминания о сексуальных контактах, как мужчинам. Будучи слишком сентиментальными существами, они не хотят знать, что будут забыты. Они хотят быть частью души мужчины, как звезды, у которых есть свое место на небе.
Кейт не настаивала на ответах, и спустя несколько минут, легко сжав ее, он попросил:
– Расскажи мне о себе.
Маркус почувствовал ее улыбку на своей груди.
– Что ты хочешь узнать?
– Какое у тебя хобби? Что ты изучаешь? Какая она, твоя жизнь?
– Я настолько вычурно-утонченная особа, что ты закатишь глаза.
– Сомневаюсь, что в твоем теле есть хотя бы одна пафосная косточка, детка.
Кейт засмеялась.
– Ну, люди так думают, когда я без умолку болтаю об искусстве. Видишь ли, думаю, дело в том, что я вижу красоту во всем и стараюсь воссоздать это.
– Ты рисуешь?
– Немного. В основном я делаю эскизы. В дурацком блокноте, который ношу с собой. Это не так уж и важно.
Маркус нахмурился от того, что она пыталась уйти от этой темы.
– Мне интересно узнать, почему ты критикуешь свою работу.
Кейт постучала пальцами по его груди и вздохнула.
– Я воспитана вдалеке от творчества. Мой отец называет это пустой тратой времени. Он рассердился, когда я сказала, что после окончания школы хочу заниматься искусством.
– Звучит так, будто он придурок.
Кейт вновь засмеялась.
– Он немного деспотичен, но желает мне добра, я знаю это. Он судья и страшен, как ад, для большинства людей. Так или иначе, сейчас я в растерянности. Я не знаю, что делаю. Я посещаю курс лекций по биологическим наукам, но ничего из этого не заставляет мое сердце биться быстрее.
– Если это не будет твоей страстью, тогда твое сердце никогда на это не откликнется.
– Да, – уныло прошептала Кейт. – Ты прав. Жизнь – сложная штука. Я имею в виду, что понимаю: я имею больше, чем большинство других людей, но тяжело сделать человека счастливым и не потерять себя в процессе. В любом случае, я не собираюсь менять твое мировоззрение на какое-то другое.
– Ты имеешь ввиду, на вычурно-утонченное?
– Да, – усмехнулась она. – Именно так.
– Мне это нравится.
Это заставило ее еще ближе придвинуться к нему, и Маркус представил, что мог бы слушать ее все время, хотя даже мечтать об этом было глупо.
– Расскажи мне немного о себе, – сказала она. – Я хочу знать. Всегда хотела знать.
Приподняв несколько ее длинных шелковистых прядей и пропустив их между пальцами, Маркус обдумывал, что ей рассказать. Мог ли он рассказать ей хоть что-то хорошее?
– На самом деле, нечего рассказывать, – тихо ответил он. – Я просто обычный парень с «другой стороны дороги».
Ей не нужно было знать о его жестоком отце или безалаберной матери. Или о том, что в пятнадцать лет его выгнали из дома с одним рюкзаком и пачкой M&M’s. Или о том, как нищета заставила его стать уличным преступником, чтобы добыть немного денег на еду. Теперь его жизнь была трудна, но он не собирался озвучивать это девушке, которая, вероятно, никогда этого не поймет, и, он надеялся, не должна будет.
Кейт не настаивала на другом ответе, и он был благодарен ей. Она, казалось, уважала границы, но, блядь, Маркус хотел, чтобы вместо этого она разрушала их. Она сменила тему, и он слушал ее сладкий голос, поддерживая разговор, чтобы просто слушать ее. Они говорили, казалось часами, а затем ее голос затих, и Кейт уснула в его объятиях.
Глава 3
Маркус
Его разбудил толчок в плечо. Маркус медленно открыл глаза и в темноте уставился на Кейт. Уже полностью одетая она стояла у края дивана и держала в руке свою сумочку.
– Прости, что разбудила тебя, но у меня нет возможности вернуться домой, – сказала она. – Я надеялась, что ты подбросишь меня.
Маркус резко вздохнул и огляделся в поисках часов.
– Который час?
– Почти пять.
Черт побери, еще слишком рано.
– Я подвезу тебя чуть позже, детка. Как насчет того, чтобы еще немного полежать со мной, а потом мы где-нибудь позавтракаем?
Ее руки нервно теребили ремешок сумочки.
– Я бы очень хотела позавтракать с тобой и все такое, но… я не могу остаться. В семь отец будет ждать меня на нашем традиционном воскресном завтраке, и если он увидит, что меня нет… – она замолчала и вздохнула.
– Что же случилось со вчерашним «меня ничего не волнует»? – весело спросил он.
Кейт не улыбнулась в ответ. Вместо этого она занервничала еще больше.
– Тогда я просто могу поехать на автобусе или еще на чем-нибудь. Не хочу заставлять тебя вставать, это не честно с моей стороны, и сейчас так рано…
– Блядь, нет, – перебил он, садясь и потирая уставшие глаза. – Я просто шучу. Такая девушка, как ты, не может ездить на общественном транспорте в этой части города. Я только возьму ключи и поедем.
Ее плечи облегченно опустились.
– Спасибо, Маркус. Я ценю это.
На мгновение Маркус задержал на ней взгляд, любуясь ее все еще туманными от секса глазами, и почувствовал, что улыбается.
– Ты думала, что я какой-то придурок? Что выгоню тебя или что-то подобное?
Кусая нижнюю губу, она пожала плечами.
– Если честно, я не знала, чего ожидать. Никогда не делала этого прежде.
– Не делай этого снова, – сразу же сказал Маркус. Он не знал, почему сказал это. Эта девушка могла делать все, что хотела, но, черт возьми, он знал, что она достойна большего, чем трах на одну ночь.
Кейт странно посмотрела на него, и Маркус, прочистив горло, быстро добавил:
– Знаешь, там и здесь есть всякие сумасшедшие. Не угадаешь, с кем окажешься в постели.
– Думаю, что мне повезло, – ее рот расплылся в широкой улыбке, и он почувствовал, как эта улыбка согрела его. От ее чистой красоты в груди что-то всколыхнулось. Маркус встал и попытался стряхнуть это наваждение. Кейт всего лишь хотела провести с ним ночь, и сейчас он впервые почувствовал себя использованным, что оказалось не самым приятным чувством.
Избегая ее взгляда, он взял со стола ключи и сказал:
– Давай отвезем твою красивую маленькую попку домой.
***
Все сорок минут, пока они добирались до ее дома, Кейт не отводила взгляда от Маркуса. Ее зеленые глаза пронзали насквозь, и ему нравилось чувствовать их тепло, когда она смотрела на него.
– Я живу здесь, – сказала Кейт, указывая на дом.
Маркус остановил машину напротив высотного современного многоквартирного комплекса. Он наблюдал, как Кейт забирала свою сумочку и застегивала ремешки туфель на ногах. Казалось, что девушка тянет время. Маркус видел, как ее охватило знакомое напряжение, прежде чем она, наконец, открыла свою сумку и вынула оттуда листок бумаги и ручку.
Удивленный, Маркус наблюдал, как Кейт писала, и точно знал, что это будет ее номер телефона.
– Знаю, у тебя их, наверняка, много, – тихо сказала Кейт, избегая его взгляд, – Но… знаешь, я прекрасно провела ночь и… если ты когда-нибудь захочешь позвонить, или что-нибудь еще, или… – покраснев, она замолчала и протянула листок бумаги.
Маркус взял бумагу из ее рук.
– Договорились.
Улыбнувшись, она посмотрела на него.
– Ладно, хорошо, спокойной ночи, ну, или… доброе утро, скоро увидимся, или созвонимся, ну, это тебе решать.
– Ты еще услышишь меня, – сказал Маркус. – Я обещаю.
Кейт остановилась и с надеждой посмотрела на него. Этот взгляд прошел через все его внутренности, разрезая как острое лезвие. Маркусу никто никогда не дарил такого взгляда. Ему и раньше давали телефонные номера, но это было мимоходом и без особых надежд. Кейт же сделала это так, будто она ждала от него большего. Может быть, это была не просто одна ночь. Возможно, она была серьезно заинтересована. И блядь, он также был слишком заинтересован. Ему очень нравился этот ее взгляд. Нравилось ощущать теплое чувство внутри своей пустоты.
Недолго думая, Маркус наклонился и, нежно взяв ее лицо в свои ладони, прижался своими губами к ее. Рукой Кейт тут же прошлась вверх по его груди и обняла за шею. Она целовала его в ответ с такой силой, которой он даже не ожидал. Кейт приоткрыла рот, и Маркус углубил поцелуй, пройдясь своим языком о ее, отчего она тихо застонала. Боже, если бы только мог, он бы трахнул ее прямо здесь и сейчас.
Вместо этого Маркус отстранился, его кровь бурлила, а глаза были широко открыты. Черт, он любил ее вкус. Кейт вновь посмотрела на него с очевидным желанием.
– Теперь иди внутрь, – сказал он ей, стараясь, чтобы голос звучал нормально.
Кейт кивнула и отстранилась.
Маркус смотрел, как девушка открыла дверь и вышла из машины. Она шла, немного шатаясь, и он улыбнулся очевидному эффекту, который оказывал на нее. Маркус продолжал наблюдать, пока ее стройная высокая фигура не скрылась в доме, лишь остановившись один раз, чтобы взглянуть на него. Это колдовское выражение все еще украшало ее лицо.
Когда она исчезла из поля зрения, Маркус попытался собраться с мыслями. Его сердце тяжело билось в груди. Ему нравилась эта девушка. Кейт понравилась ему еще в их первую встречу, когда он тайно продавал товар в ее кампусе. Он наблюдал, как она с прижатыми к груди учебниками бежала от одного здания к другому. И уже тогда ее красота вызвала у него улыбку. Маркус был уверен, что она была чертовски милой девушкой, и оказался прав. Именно такой она и была.
До этого он еще ни разу не тратил так много времени на разговор с девушкой. Кейт хотела, чтобы ее обнимали, касались, заботились, словно также, как и он, всю жизнь была лишена этого. Но Маркус знал, что это не так. Такой девушке, как она, дарили необходимую любовь и заботу, которые она заслуживала, а такие дети, как он, были никому не нужны и брошены на произвол судьбы.
Вчерашний вечер был удивительным, отчего на пути домой его охватило уныние. Маркус жил в другом мире, и у него никогда не будет возможности воссоздать девушке ее круга тот образ жизни, которым Кейт обеспечивал отец. В то же время, парень трахал девушек ее круга, но они не были такими же настоящими и милыми, как Кейт. Они просто получали то, чего хотели, и уезжали, утолив свою жажду ощущений с грубым мужчиной.
Маркус со страхом смотрел на высотные здания, когда проезжал мимо них. Здесь было слишком много денег. Больше, чем он мог мечтать заработать. Даже если будет копить до семидесяти лет, Маркус никогда не сможет жить здесь. Он относился к неудачникам, проклятым ничтожествам с нулевым капиталом и миллионом чертовых проблем. Ему было суждено раствориться в неизвестности на своей «стороне дороги» и каждый день опасаться быть пойманным за преступления, бояться наручников на своих руках, где им, собственно, и было самое место. Иногда Маркус надеялся, что это произойдет, и ему не придется больше стараться выжить в этом мире.
Через несколько дней, когда Кейт вспомнит отвратительный диван в его ужасной квартире, он исчезнет из ее мыслей. Она поймет, что достойна большего, чем это, и он превратится в забытое воспоминание, вызывающее стыд на протяжении долгих лет. В конечном итоге, он кивнул сам себе, представив ее рядом с каким-нибудь адвокатом, которого бы одобрил ее отец. У Кейт будет карьера и крепкие отношения, дом, пара-тройка детей, и она никогда больше не вспомнит о нем.
Маркус продолжал смотреть в окно, любуясь сменой декораций. От небоскребов и процветающих предприятий до витрин дерьмовых магазинов и разваливающихся домов. Это была его реальность: суровая и холодная, пустая и несовершенная. Обычно это не беспокоило его. Парень хотел выпить или нюхнуть кокса, чтобы притупить охватившее его чувство. Но, блядь, прямо сейчас он был трезв как монах и чувствовал себя отвратительно. Реальность ощущалась, как удар в лицо. Конечно, он мог легко заняться сексом, но не мог удержать девушку, даже если от этого зависела его жизнь.
Было еще темно, он стоял на светофоре всего в нескольких кварталах от своей квартиры, когда заметил фигуру. Это была молодая темноволосая девочка не старше пятнадцати, и, казалось, она спешила, идя вниз по пустому тротуару, сжимая лямку рюкзака и каждые пару секунд оглядываясь через плечо. Маркус проследил за ее взглядом, и ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, в чем дело. Парень в толстовке следовал за ней по пятам, находясь на расстоянии полу-квартала от нее. Так же, как и девушка, он быстро шел, чтобы догнать ее.
Маркус нетерпеливо ждал, когда загорится зеленый свет. Его колено подпрыгивало, а взгляд оставался на девушке. Когда она завернула за угол, скрывшись из виду, он почувствовал, как холод пробежал по спине. Парень в толстовке, набирая темп, также завернул за угол, исчезнув из поля его зрения.
Дерьмо.
Гребанное дерьмо.
Улицы были пустынны. Еще не было даже шести утра. Типичный район, в котором все еще спят. Куча безработных наркоманов и ублюдков, подобных ему.
– Просто уже, блядь, включите зеленый, – зарычал Маркус на светофор.
Только он загорелся, и Маркус нажал на газ, его седан помчался по улице, повернув за тот же угол, что и девочка. Он крепко сжал руль, не уверенный в том, что обнаружит, когда доедет.
Его затрясло, и внутренности словно провалились в ледяную яму. Рюкзак девочки валялся на земле, она была в нескольких метрах от него, прижатая спиной к груди парня. Девушка не издавала ни звука, и он счел это странным, пока парень не повернулся в его сторону, и Маркус не увидел руку возле ее рта. Он утаскивал ее в соседний переулок.
Недолго думая, Маркус открыл бардачок и вытащил свой карманный нож. Он хранил его на случай, если какой-нибудь мудак попытается ограбить его машину, но, проведя вчерашнюю ночь с Кейт, не хотел держать при себе оружие, чтобы она не заметила и не испугалась его. Не заглушая мотор, Маркус вышел и поспешил в переулок, в котором они находились. Он замедлил шаг, когда приблизился и глянул в темноту.
– Перестань дергаться, – прошипел парень, толкнув девочку к стене.
– Да пошел ты, – она укусила его руку.
– Не сопротивляйся. Просто не дергайся, и все закончится.
Но девочка не переставала сопротивляться. Она выкручивалась, и парень вдруг взвыл от боли. Он убрал укушенную руку от ее рта и затряс ею от боли.
– Чертова сука! – прорычал он, швырнув ее лицом о кирпичную стену. Она вскрикнула, но продолжала бороться. – Чертова сука!
Гнев затопил Маркуса, он приблизился, открыв свой нож. Все произошло быстро и словно в тумане. Он схватил парня за капюшон, оттянув его от девочки. Парень все еще держал ее за волосы, и, падая назад, потянул ее за собой, так что она свалилась прямо на него. Девочка изо всех сил пыталась освободиться, когда Маркус опустился на колени и приставил нож к горлу парня, заставляя его полностью застыть на земле.
– Отпусти ее, – потребовал он у этого куска дерьма.
Парень сразу же повиновался, а сбитая с толку девочка отползла к стене, чтобы отдышаться.
– Я отпустил ее, – сказал ему парень, в знак поражения подняв руки вверх. – Конец истории. Я пойду.
– Я, блядь, так не думаю, – возразил Маркус.
Парень был слабее Маркуса, но с легкостью мог догнать и изнасиловать беззащитную девочку, когда Маркус уйдет. Он поставил парня на ноги и схватил его за растрепанные волосы. Тот сопротивлялся, но сдался, когда Маркус подвел его на то же самое место, где он разбил лицо девушки.
– Тебе нравится делать больно девушкам? – спросил его Маркус. – Ну, а мне нравится делать больно таким говнюкам, как ты.
Парень вскрикнул, прежде чем его лицо врезалось в стену, кирпич окрасился кровью. Не останавливаясь, Маркус снова ударил его о стену, теперь уже сильнее. Так было всегда: когда он бил человека, то испытывал неимоверный кайф. Этот коктейль из злости и адреналина делал его неудержимым. Ничто не могло отвлечь его. Маркус нуждался в этом кайфе, как в новом глотке воздуха – это опьяняло, текло у него в крови и поднимало на призрачные высоты.
После второго удара тело парня обмякло, и Маркус отпустил его. Без сознания тот рухнул на землю. Шум в ушах у Маркуса постепенно прекратился. Он перешагнул через парня и посмотрел на девушку: она стояла и смотрела пустыми глазами на искалеченное тело. Он остановился, наблюдая за ней. Девушка была молоденькой, маленькой, с угольно-черными волосами и темными глазами. Увидев кровь на ее лице, он медленно подошел к ней.
– Ты в порядке? – спросил Маркус.
Она отвернулась от тела парня и посмотрела на него.
– Конечно, я в порядке, – сердито сказала она. – Что за глупый вопрос.
Его челюсть чуть не упала от удивления. Какого хрена?
– Избавь меня от нотаций, крошка. Я только что спас тебя.
– Я не нуждалась в твоей помощи.
Какого хрена?
– Какого хрена?
Убрав волосы с лица, она повернулась и убежала. Он последовал за ней, не веря своим ушам. Маркус думал, что девчонка будет в истерике, а она просто ушла!
– У тебя обратная реакция после травмы или еще какое-то дерьмо? – спросил он. – Ты понимаешь, что он хотел тебя изнасиловать?
Девушка проигнорировала его, схватив рюкзак с земли, и его содержимое кучей выпало на землю. Она выругалась и наклонилась, поспешно поднимая свои вещи.
Маркус тоже опустился на колени и поднял несколько вещей, которые она сердито вырвала из его рук.
– Мне не нужна твоя помощь, – она практически плюнула в него. – Я была бы очень признательна, если бы ты просто съебался.
– Ты просто очередной маленький раздражительный подросток, да? – спросил он, не реагируя на ее фразу. Маркус сгреб ее барахло и засунул в рюкзак. – Чертово спасибо не убьет тебя, принцесса.
Она замолчала и сердито посмотрела на него. Маркус напрягся при виде крови, заливающей практически половину ее лица. Она выглядела немного зловеще и красиво… чертовски красиво.
– Я не принцесса, – с горечью сказала она. – Я преступница. Такая же, как и ты.
Маркус потерял дар речи, не зная, что ответить, его губы невольно дернулись вверх. Он наслаждался ее поведением. Заставив себя отвернуться от ее затравленного взгляда, Маркус схватил ее открытый бумажник. Он увидел школьное удостоверение личности, быстро забыв название школы, а затем ее имя.
– Эмма Уорн, – пробормотал он. – Четырнадцать лет. Чем, черт возьми, ты занималась всю ночь, бродячая кошка?
– Не твое дело, – был ее ответ, когда она вырвала бумажник из его рук и засунула в рюкзак.
– У тебя есть семья?
Нет ответа.
Маркус раздраженно фыркнул, приближаясь к ней.
– Где ты живешь? Блядь, позволь мне помочь тебе, Эмма.
Когда он хотел коснуться ее руки, она вытащила складной нож из кармана и быстро попятилась, уверенно держа его в руке, предупреждая его мрачным угрожающим взглядом не приближаться.
– Я уже говорила тебе, – Эмма стиснула зубы. – Мне не нужна твоя помощь.
Даже не заметив того, что девчонка была вооружена, Маркус с изумлением смотрел на нее.
– Даже с таким лезвием тебе понадобится помощь, – мягко сказал он, разглядывая ее лицо и пытаясь понять, что же это, на хрен, за девчонка.
Эмма слегка покачала головой, продолжая отходить назад.
– Помощь – это для слабаков.
Больше не взглянув на него, она отошла, взяла рюкзак и перебросила его через плечо, не выпуская ножа из рук. Маркус смотрел, как она развернулась и быстро пошла по тротуару, практически побежав, и ее волосы казались черной волной в раннем утреннем свете.
– Эмма Уорн, – прошептал он сам себе, не понимая, зачем.
Она была первым и единственным человеком, который заставил Маркуса Бордена задуматься.
На протяжении недели Маркус полдюжины раз за день вытаскивал номер Кейт. Он долго и упорно не решался позвонить ей. Они могли бы переспать еще раз, и это могло бы пройти даже лучше, чем в первый раз, но какой во всем этом был смысл?
Кейт была той девушкой, к которой было опасно привязываться, а это последнее, что ему было нужно. Особенно сейчас, когда он связался с несколькими действительно опасными парнями. Если он облажается, то они смогут найти его слабые места и навредить ему, а если у него будет девушка, о которой он будет заботиться, то она и будет тем слабым местом, которое пострадает.
Взглянув в сотый раз на ее номер, Маркус закипел от злости и смял бумагу, бросив ее в ближайшую урну по пути домой из закусочной, где он ел.
Не было никакого чертового способа. Кейт была слишком хороша для него.
Она жила в своем мире, а он в своем.
Глава 4
Кейт
Он не позвонил.
Уже девятый день я ничего о нем не слышала. Я даже нигде не встречала его.
Разглядывая узоры на спинке кровати, я думала о том, чтобы продолжать жить дальше и не предаваться воспоминаниям. Но все вышло наоборот: меня отвергли, я страдала и зализывала кровоточащие раны. Зачем он обещал позвонить и не сделал этого?
Ежедневно прокручивая в голове наш разговор, я прошла все круги ада. Насколько искренне звучал его голос, как хорошо он выглядел и как ухаживал за мной. И чем больше накручивала себя, тем больше росло мое уныние. В итоге, к моему собственному смущению, однажды вечером, я обнаружила себя на пути к его дому. Я окончательно потеряла голову, и даже сейчас, будучи запертой в этом подвале, я цепенею лишь от одной мысли о принятом тогда решении. Не знаю, что на меня нашло, но я с ума сходила по Маркусу Бордену. Он делал с женщинами такие вещи, которые невозможно было объяснить, не выглядев при этом безмозглой дурой.
Я припарковала свой голубой «Корвет» у тротуара напротив какого-то уродливого здания и пошла к домофону. Ища его имя, я ощутила разочарование, когда не нашла. Было такое чувство, будто его вообще не существовало. Несколько минут я стояла, решая, смогу ли попросить кого-нибудь из жильцов пустить меня внутрь, когда услышала:
– Кейт?
Я подскочила и обернулась. Маркус стоял на тротуаре, одетый в джинсы и простую черную майку, демонстрирующую его загорелые руки и все эти черные и серые татуировки. На шее висел огромный крест на серебряной цепочке. Был ли Маркус всегда таким большим? Я не помнила, чтобы он выглядел таким широким или пугающим. Если бы мой папа был здесь, то назвал бы его хулиганом. И не по причине того, как он одевался или выглядел, а из-за того, как Маркус себя вел. «Гребаный авторитет» всегда присутствовал в нем. На мгновение я задалась вопросом, какого черта приехала к нему. Он был другим, и я никогда не смогла бы его понять.
Я замялась. Кейт! Какого черта ты здесь делаешь? Это ошибка! Маркус был просто незнакомцем, и я сильно заблуждалась, полагая, что этот парень сдержит свои обещания или, хотя бы, будет искренним той ночью. Господи! Просто я была дурой. Я чувствовала себя такой наивной и глупой!
– Что ты здесь делаешь? – спросил Маркус, отражая мои мысли. Он выглядел смущенным, пока разглядывал меня, одетую в цветочное летнее платье. Как никогда я чувствовала себя не в своей тарелке.
Я помотала головой.
– Неважно. Я уже ухожу.
Маркус на несколько шагов приблизился ко мне. Его голубые глаза впились в мои.
– Я не понимаю. Ты пришла сюда ради меня, верно?
Я упрямо покачала головой.
– Нет.
– Тогда зачем ты здесь?
– Я уже ухожу.
Попыталась сдвинуться с места, но он протянул ко мне руку.
– Нет, – сказал он, и его лицо смягчилось. – Поговори со мной, Кейт. Не убегай.
Я сделала пару глотков воздуха, не зная, как объяснить ему все и не выглядеть при этом сумасшедшей. Не было никакой возможности увильнуть, я чувствовала себя униженной и грязной. Даже за несколько жизней я не смогла бы отмыться.
Смирившись, отвернулась и пробормотала:
– Ты не позвонил.
Маркус не ответил и не шевелился несколько мгновений, и я была уверена, что покраснела до корней волос. Наверняка, он принял меня за чокнутую.
– Посмотри на меня, – сказал он и его голос звучал низко и серьезно. Когда я отказалась, Маркус подошел ближе ко мне и загородил обзор своим телом. – Посмотри на меня, Кейт, – повторил он.
Я медленно подняла на него взгляд, и в ярких лучах солнца его великолепное лицо показалось мне таким же, как и тогда, когда я была здесь в первый раз.
– Я не позвонил ради твоей же пользы, – осторожно объяснил он. – Детка, ты солнце, а я чертова тьма. Мы с тобой из разных миров, и в аду тебе будет лучше, чем со мной.
Моя грудь сжалась, когда я ответила:
– Это не тебе решать.
В течение нескольких минут Маркус изучал каждый сантиметр моего тела: маникюр, прямые, гладкие светлые волосы, дорогое платье и идеально нанесенный макияж. Неожиданно я ощутила, что мне необходимо переодеться. Правда была в том, что я сделала все возможное, чтобы поразить его. Но сейчас все выходило совершенно наоборот.
Маркус осмотрелся вокруг и нахмурился, заметив у тротуара мою машину.
– Не очень удачное место для парковки, – пробормотал он.
– Не подумала, – тупо ответила я. – Знаю, что должна была. Думаю, это из-за излишней импульсивности.
И глупости.
– Позволь, я покажу тебе кое-что, – сказал он, оборачиваясь ко мне.
– Ладно.
Маркус взял меня за руку, что, по моему мнению, было хорошим знаком и повел наверх в свою квартиру. Все это время он выглядел противоречиво, его брови были нахмурены, лицо серьезно. Когда мы добрались до квартиры, Маркус отпустил мою руку и ключом открыл дверь.
– Заходи, – сказал он, и я вошла вслед за ним в квартиру.
Я растерялась, когда он отступил в сторону.
– Оглянись, – сказал он. – Я живу здесь шесть месяцев, и вот что я из себя представляю.
Сделав так, как он велел, осмотрела его квартиру. Мои каблуки громко стучали по половицам, в то время как я проходила по гостиной мимо дивана, на котором получила самый лучший сексуальный опыт. Определенно, он видал и лучшие времена. На самом деле, вся комната была заполнена дрянной мебелью и коробкой из-под телевизора, модель которого устарела еще с десяток лет назад.
– Зайди в спальню, – продолжил Маркус, заметив мою нерешительность. – Давай, детка, осмотрись хорошенько.
Я так и сделала.
В спальне была разломанная двуспальная кровать и небольшой светло-коричневый письменный стол, заваленный всяким хламом. На кухне в раковине было полно грязной посуды, и даже кухонные шкафы были желтыми от времени. Я начала понимать, что он пытался сделать.
– Итак, ты на мели, – пробормотала я, оборачиваясь к нему, и легкомысленно добавила. – И ты немного неряшлив.
Маркус скрестил руки на груди, опершись спиной на входную дверь, и пристально смотрел на меня. Он ждал большего, и я вздохнула.
– Ты тоже принимаешь наркотики? На них ты тратишь деньги? Я думала, что у дилеров должна быть куча налички.
– Я зарабатываю немного, – ответил он. – Связался с опасными людьми, и они отбирают большую часть моего заработка.
– Тебе это нравится?
– Нет. Я ненавижу это.
Я пожала плечами.
– Так брось это.
– Бросить? – он слегка усмехнулся. – Ты ничего не знаешь о моем мире, красотка. У меня с рождения не было таких возможностей как у тебя. Я вырос среди этой отравы и вынужден заниматься тем, чем занимаюсь. Данная работа – это пиздец, но она приносит мне гораздо больше денег, чем если бы я работал с девяти до пяти, зарабатывая копейки. В конце концов, именно так и устроен мир. Ты едва выживаешь и должен работать. Ты борешься и борешься и так до самой смерти. Нет легких путей. Никакой помощи из-за угла, никаких родителей, которые исправят твои ошибки, а это самая легкая работа, которая только может быть. Всем насрать на то, что ты здесь. Я один против всего мира, и это моя жизнь, Кейт! Это пиздец как уродливо и я не собираюсь вносить это уродство в твою яркую идеальную жизнь.
