Текст книги "Журнал Q 04 2009"
Автор книги: Q Журнал
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
А напоследок я скажу…
Воротясь из Израиля и обозрев полемику вокруг моей крошечной статейки в “Ex Libris”, в развитие дискурса могу прорыдать лишь следующее:
Горько-сладкие почки весенние
Набухают на ветках берез.
Удавили Сережу Есенина,
Я не в силах сдержать своих слез.
Пробудились желания плотские,
Только нет в душе больше огня.
Загубили Володю Высоцкого,
Наконец добрались до меня.
Ах, куда мне мальчонке податься?
Черствый хлеб себе в воду крошу.
Объявили меня литературным власовцем,
Точнее литературной Лидией Тимашук.
Бьют меня, в белый свет, как в копеечку,
По башке, по руке, по ноге.
Пропадаю я из-за статеечки,
Что отправил в “Ex Libris” НГ.
Поднялась на меня зло и мощно
Вся тусовка ОГИ-ПирОГИ
За Аркадия, свет Драгомощенко,
За Геннадия, да за Айги.
Даже срать со мной рядом не велено
Всем поэтам, гурьбой и гуртом
Обозвали меня «шавкой Гельмана»
И за что-то грузином при том.
Ах, помилуй мя, Господи, грешного,
Никогда мне в судьбе не везло.
Поэтесса какая-то нежная
Обещает разбить мне ебло.
Я ж в статье выполнял спец.задание,
Принималось решенье в верхах,
Начинается ею компания
По борьбе с формализмом в стихах.
Мне статью заказали Правители,
Что там Гельман, повыше бери.
Берегитесь поэты-вредители,
Начинайте сушить сухари.
Что ж не все вам есть сладкие пряники
Да верлибры шипеть в микрофон,
Надевай шерстяные подштанники,
Забирайся в телячий вагон.
Ну а мне, как борцу против нечисти,
Против литературных иуд,
За заслуги перед Отечеством
3-ей степени орден дадут.
Посмертно.
Ода к русской философии
Философ Иванов просыпается по будильнику.
Пива нет, голова болит. Желудок дрожит просительно.
Начинали на кафедре, потом он кому-то зарядил по ебальнику,
Или ему зарядили. В мире все относительно.
Философ Иванов не помнит, когда у него в последний раз была женщина,
Потому что Танька с филологического – натуральная сука.
Жизнь разорвала пополам экзистенциальная трещина.
Такая вот злая мудрость. Такая вот невеселая наука.
Русская философия вообще неказиста.
Об Иванове никто не слышал. Все слышали о Сенеке.
Все знают Канта – унылого прибалтийского нациста.
И Сократа с Платоном. Конечно, они ж гомосеки.
Может, у нас с фамилиями беда?
У них все красиво – Гегель. Фуко. Лакан.
А у нас в лучшем случае – Григорий Сковорода.
В худшем – и вовсе Карен Хачикович Момджан.
Рассуждая так, или примерно так,
Философ Иванов преодолевает внутренний шторм,
Собирает волю в кулак
И отправляется в Дом ученых, на форум.
По залу носятся сквозняки.
На столах иноземные сочинения грудою.
Иванов задремал. Его сны легки.
Грезятся ему аспирантки безгрудые.
Такие трогательные. В очках. Без трусов.
Целуют. Целуют, как надо. Туда, куда надо.
Иванов уже ко всему готов,
Но сон разрушает стрекотание какого-то гада.
Аспирантки прочь улетают стайкой,
Иванов проваливается во внешний ад,
В зале тоска, перегара запах довольно стойкий,
Иностранец с кафедры бормочет про категориальный аппарат.
Аппарат Иванова скукоживается, Иванов – наоборот встает.
Жизнь ему нравится все менее и менее.
Иванов неспешно двигается вперед.
Зал затихает в недоумении.
Докладчик пытается прикрыть плешь,
Иванов же в порыве дионисийства зверином
Демонстрирует ему, посиневшему сплошь,
Как в отечестве философствуют графином.
Не, ну конечно, милиция, кровь, скандал,
Штраф, пятнадцать суток, и много другого разного.
Но зато Иванов человечеству показал,
Что такое настоящая критика чистого разума.
