Текст книги "Слава Богу! Они все снова мертвы! (СИ)"

Автор книги: Пюрвя Мендяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

 

 

А Чингисхан, удержав жену, отправил этого мужчину со своими послами, поручая тем людям, чтобы они явились на его приказ. Тот, пойдя к ним, рассказал им все, что им приказал Чингисхан. Те сказали в ответ, что в такой-то день явятся к нему для исполнения его приказа, сами же тем временем соединились потаенными путями под землею, выступили против них в бой и, внезапно бросившись на них, убили очень многих. А эти, именно Чингисхан и его подданные, видя, что они ничего не достигают, а скорее теряют своих людей, – а к тому же они не могли вынести шума солнца; наоборот, в то время когда восходило солнце, им надлежало приложить одноухо к земле, а верхнее крепко заткнуть, чтобы не слышать этого ужасного шума, но и так все же они не могли остеречься, чтобы из-за этого весьма многих из них не убивало, – побежали и вышли из вышеназванной страны; тех людей, однако, именно мужа с женою, они взяли с собой, и те оставались до смерти в земле Татар.

 

 

 

 На вопрос, почему люди этой земли живут под землею? Те сказали, что в одно время года, когда восходит солнце, бывал столь сильный шум, что люди никоим образом не могли выдержать, как выше сказано о Татарах; мало того, они даже били тогда в бубны, тимпаны и другие инструменты, чтобы не слышать этого шума.

 

 

Всё это указывает на то, что огромная подземная страна находилась на территории, прилегавшей к Каспийскому морю и Кавказским горам со стороны Нижнего Поволжья. То есть именно в этих самых краях. И как пишет историк, именно после возвращения из этой страны Чингисхан принял свой сборник законов и ввел свои особые порядки, которые помогли ему построить великую империю. На этом завершим объяснение, того почему подземная страна Агартхи расположена не в Монголии и в Тибете, а именно здесь на Каспии.

 

Я поблагодарил старого учителя за его рассказ и спросил его, где находится, по его мнению, вход в эту подземную страну. На что старец мне ответил, что входов здесь есть великое множество. И каждый, кто захочет, может туда попасть, а вот с тем, чтобы оттуда вернуться живым дело обстоит значительно сложнее.

 

Вероятней всего основной, генеральный вход расположен там, где сходятся материковые плиты. Там постоянное трение плит друг об друга порождает огромную энергию, которая может быть использована подземной цивилизацией в своих интересах. Но самое главное – сказал мне на прощание мой учитель, как приедешь в наши края обязательно первым делом найди меня, у меня для тебя есть новость. После этого сон мой прервался. 

 

 

Тут я проснулся, точнее, вышел из какого-то странного состояния, когда невозможно понять, где сон, а где явь.

 

 Потирая глаза, я попытался понять, где сейчас нахожусь. В небольшом помещении царил полумрак. Потихоньку до меня стало доходить, что это камера какого-то тюремного учреждения. Я встал с деревянных нар и начал пытаться двигаться по комнате. Через некоторое время дверь со скрежетом отрылась и послышалась команда – выходи. Я вышел в коридор и там увидел двух красногвардейцев с ружьями, которые тут же приказали мне идти вперед по длинному коридору, я прошел в середину коридора и там мне приказали подняться по лестнице.

 

 

 Через некоторое время меня ввели в просторный кабинет явно какого-то большого начальника ЧК. Я даже зажмурился от показавшегося мне невыносимым яркого света, заливавшего плотно зашторенное помещение. Один из красногвардейцев вытянулся у дверей по стойке «смирно» и хотел было доложить о приходе, но бородатый великан, стремительно поднялся из-за стола, заваленного письмами и какими-то документами, поверх которых, свисая на пол, лежала большая карта и сказал:

 

– Явился, богатырь? Долго же ты от нас бегал. Но не скрою рад, что стал ты все, же моим гостем. Проходи, пожалуйста, Амур Очиров. Садись вот здесь. – Он показал на широкое мягкое кресло, не совсем вязавшееся со строгой рабочей обстановкой кабинета. – Давай будем говорить. Зовут меня товарищ Иванов.

 

Он снова сел за стол, положил длинные руки с широкими ладонями на карту и отпустил конвой.

 

– Наш разговор, – начал он после недолгой паузы, – Возможно, будет последним разговором в вашей жизни, мой дорогой друг, поэтому советую отнестись к нему серьезно. Времени у меня мало, поэтому сразу перейду к сути интересующих меня вопросов.

 

Его жесткое, словно вырубленное из камня лицо, глубокие и пронзительные глаза источали силу и власть. Я с сожалением подумал, что уж моя собственная физиономия наверняка такого впечатления не производит, особенно теперь, после сна. Да еще это кресло – мягкое, расслабляющее. Я попробовал выпрямиться, но кресло, словно не отпускало. Так и хотелось закинуть ногу на ногу и расслабленно развалиться в кресле. Всё у владельца этого кабинета было сделано с пониманием.

 

– Здесь, – продолжал, по-прежнему глядя в упор на меня, чекист, – в этой серой папочке собран материал на тебя, имей в виду, ты полностью изобличен, твоя вина в совершенных преступлениях доказана, я уже имел беседу с председателем революционного трибунала. Он, конечно, настаивает на твоем немедленном расстреле. Для вынесения смертного приговора было бы вполне достаточно того, что от твоей руки пострадал один из лучших работников ВЧК. Только чудом он выжил после ранения. Но за тобой счисляться еще немало преступлений против нашей власти.

 

– «Тогда зачем ты со мною разговариваешь, если участь моя уже решена? Раз разговариваешь, значит для чего-то, я тебе нужен!» – подумал я и внимательно посмотрел в лицо товарищу Иванову.

 

От хозяина кабинета не укрылся мой немой вопрос.

 

– Ты, Амур Очиров, следует полагать, уже понял, о чем будет разговор. Правильно. Мы должны помочь друг другу. – Он встал, прошелся по ковру, остановился рядом со мною. Я попытался приподняться.

 

– Сиди, – приказал товарищ Иванов. – Положение дел таково, что тебе нужно будет стать моим доверенным человеком. – Он снова стал медленно прохаживаться по кабинету. Поскрипывали сапоги, поскрипывали ремни портупеи, четко и тяжело, с металлической резкостью падали слова хозяина кабинета. – Единственный шанс выжить у тебя, Амур – это стать моим агентом. И даже не просто агентом, это мне не нужно, ты должен стать полностью моим человеком. Никаких других вариантов нет. Что скажешь?

 

– Что значит стать вашим агентом, это вроде понятно, а вот что значит стать полностью вашим человеком, это понятно значительно хуже – ответил я, внимательно всматриваясь в лицо чекиста.

 

– А то и значит, что сегодня в России в глубоких снегах, морозах и метелях ушел судьбоносный семнадцатый год. Ушел страшный год двух революций. А ныне в стране на дворе боевой восемнадцатый год. Кругом царит смерть, разорение, мятущиеся, измученные люди, штурмующие проходящие поезда. Все что угодно, лишь бы уехать, уйти, уползти. Сдвинулась с места и покатилась, поползла в разные стороны огромная страна. И нет силы, способной сдержать этот отчаянный исход.

 

Вся страна буквально кричит – хлеба, дайте хлеба. Бедствия немыслимые. Россия на краю гибели. Фактически она уже умерла, а сегодня просто догрызают то, что от неё осталось её враги.  А хлеб есть. Только брать его придется с боем, с выстрелами и кровью, с ночными пожарами в полнеба, ценой гибели многих товарищей-продотрядовцев. Такова реальность. И главное – Советская Россия сейчас уже находится в кольце фронтов. Иноземные войска топчут нашу землю. Их кроме нас никто из страны не изгонит. Кроме нас этого никто не сделает – товарищ Иванов говорил спокойно и уверенно, и каждое его слово точно попадало в цель.

 

Я спросил, воспользовавшись небольшой паузой в его рассказе:

 

– Как же Советская Россия к тому же вдруг оказалась в кольце фронтов?

– А вот как: с конца февраля – начала марта 1918 года империалистические державы обеих воюющих в мировой войне коалиций начали масштабное вооруженное вторжение на нашу территорию – сказал товарищ Иванов.

 

 Дальше он продолжил говорить, двигая карандашом по карте:

– 18 февраля 1918 года германские и австро-венгерские войска (около 50 дивизий) перешли в наступление от Балтики до Черного моря. За две недели они оккупировали огромные пространства.

 

3 марта 1918 года был подписан Брестский мир, но немцы не остановились. Воспользовавшись договором с Центральной радой, они продолжили свое наступление на Украине. И 1 марта свергли в Киеве советскую власть. Потом стали продвигаться дальше в восточном и южном направлениях на Харьков, Полтаву, Екатеринослав, Николаев, Херсон и Одессу.

 

5 марта немецкие войска под командованием генерал-майора фон дер Гольца вторглись в Финляндию, где вскоре свергли финское советское правительство. 18 апреля германские войска вторглись в Крым, а 30 апреля захватили Севастополь. Турецкие войска оперировали в Закавказье с середины февраля.

 

9 марта 1918 года английский десант вошел в Мурманск под предлогом необходимости защиты складов военного имущества от немцев.

 

5 апреля японский десант высадился во Владивостоке, но уже под предлогом... защиты японских граждан «от бандитизма» в этом городе.

 

И при этом необходимо учитывать, что «белые» (генералы Алексеев, Корнилов, Антон Деникин, Петр Врангель, адмирал Александр Колчак), сыгравшие свою роль в свержении царя, отреклись от присяги Российской империи, но и не приняли нашу народную власть, начав борьбу за собственное правление в России. Их армии практически полностью оснащены за счет иностранных сил. Итак, сейчас  вооруженным силам РСФСР полностью или почти полностью противостоят иностранные войска.

 

После этой длинной речи товарищ Иванов внимательно на меня.

 

Я, безусловно, знал о той великой беде, которая случилась со страною. Знал главным образом из сообщений газет, да и из рассказов друзей и знакомых. Но не было полной картины событий. Истинное положение дел в стране я стал понимать лишь сейчас. И оно меня реально ужаснуло. Я никогда не мог подумать, что положение страны столь плачевно.

 

– Добавь к этому, – продолжил говорить дальше товарищ Иванов, – что сознательный пролетариат составляет в стране явное меньшинство. Добавь сюда повстанческий элемент, который появился в результате демобилизации армии. Бандитизм стал повсеместным явлением по всей стране. С каждым днем растет количество самых различных банд-формирований. Мятежи и бунты стали обыденным явлением. Вот неполная картина ситуации в стране. Еще раз повторяю – спасать страну кроме как нам больше некому.

 

 Поэтому я тебе отвечу на твой вопрос так – быть полностью моим человеком, это значит вместе со мною, вместе с лучшими людьми отечества попытаться несмотря ни на что спасти его от уничтожения. Если тебе наше отечество дорого, то за это тебе многое проститься. А если нет…  

 

– Отечество мне наше дорого – твердо сказал я.

 

– Хорошо. Вижу, что человек ты серьезный. Да и происхождение я посмотрел у тебя самое, что ни на есть рабоче-крестьянское. Так что я думаю, мы с тобой сработаемся. Давай теперь коротко, но при этом подробно расскажи обо всех событиях, которые имели место в твоей жизни в несколько последних дней. Постарайся ничего не пропустить. Важной может оказаться любая мелочь – спокойным голосом приказал товарищ Иванов.

 

Я быстро в деталях рассказал о событиях последних дней. Товарищ Иванов внимательно выслушал мой рассказ. Потом после небольшого раздумья выписал мандат, и протянул его мне.

 

– О том, что ты был здесь, никому не рассказывай. Даже если тебя возьмут сотрудники ВЧК, всё равно молчи. Что бы ни случилось.  Дальше. Тебе необходимо будет найти твоего нового знакомого, Михаила Олеговича, и помочь ему с дочерью отправится в путешествие в калмыцкие степи. Это и есть твоё основное задание. Меня не ищи, если будет необходимо, я сам тебя найду. Всё ясно? – спросил товарищ Иванов.

 

– Как? Это и всё, что я должен буду сделать? – спросил я.

 

– Пока этого вполне достаточно. Ни в коем случае не отказывайтесь от экспедиции с дочерью Николаева в калмыцкие степи. Чтобы не произошло. Это приказ – сказал Иванов. 

 

– Всё ясно – ответил я и, взяв мандат в руку, направился к выходу из кабинета.  

 

  Когда,  покинув здание ВЧК, я вернулся домой, то первым делом я отправился расспросить  своих  соседей,  о том спрашивал ли меня кто в период моего отсутствия. В первую очередь мне хотелось узнать, не приходила ли в наш дом девушка и не спрашивала обо мне? Сразу выяснилось, что никто меня в последнее время не искал. Это известие меня не сильно обрадовало. Но делать было нечего, время было уже достаточно позднее, и поэтому докучать соседям своими расспросами я сильно не стал.  Я быстро вернулся в свою  квартиру,  состоявшую из  спальни  и  передней, и почти сразу же завалился спать на единственную кровать, находившуюся в ней.

 

 

 

Глава 13

 

 

 

Мне снился дальний север. Я видел шамана, мужчину средних лет, типичного представителя северных народов, который сидел в огромной  яранге и явно собирался продемонстрировать собравшимся местным жителям свои удивительные способности. Я был среди гостей шамана. Люди вокруг меня с каким-то особым интересом смотрели на мужчину, сидящего в центре яранги, а он между тем взял в руки корягу и начал ее медленно гладить. Было видно, что шаман начал впадать в транс. Он сидел с закрытыми глазами, что-то напевал, и продолжал гладить поверхность коряги руками.

 

Некоторое время ничего не происходило. А потом неожиданно кудесник положил перед собой удивительную статуэтку, которая изображала волшебного крылатого коня с множеством ног. Все кто присутствовал в яранге подошли и потрогали чудесную вещь. Я тоже подошел и коснулся статуэтки рукой. Изображение коня была на удивление реалистичным, а дерево, из которого был он создан, было идеально отполировано. И тут в ярангу забежал юноша и сообщил о том, что из геологической экспедиции, которая приехала к ним совсем недавно, вышел вооружённый отряд красноармейцев, для того чтобы арестовать шамана.

 

 Шаман сразу же вышел из помещения отправился пешком в тундру. Не успел он исчезнуть из глаз, как появились красноармейцы и арестовали меня и потребовали, чтобы я повел погоню за шаманом в тундру. Деваться мне было некуда, и я был вынужден, отправиться с отрядом красных бойцов в поход. Отряд шел быстро и мог бы нагнать шамана достаточно скоро. Однако того нигде не было видно. Отряд внезапно вышел на берег странного болота.

 

 И здесь на берегу были обнаружены следы шамана. Следы указывали, что он ушел в болото.  Тропинка, по которой он пробирался, была отчетливо видна, и отряд последовал за ним. Однако с первых же шагов начались странности. Первое, что поняли участники погони – это то, что они топчутся на месте. Вроде бы шли быстро, но вперед продвинулись, может быть на несколько метров. Получалось, что перебирали ногами на месте. И тут командир отряда приказал – ну-ка песню запевай! И над тундрой послышалось бодрое пение. «Смело товарищи в ногу, духом окрепнем в борьбе, в царство свободы дорогу, грудью проложим себе».

 

И в этот момент весь морок исчез, и отряд продолжил свой путь по болоту. Через несколько километров они увидели огромный шар, высотой примерно в пятиэтажный дом. На вид он был каменный. Вокруг этого шара слабо светился воздух. И еще преследователи успели заметить, что их окружает  полная тишина. Ни ветерка, ни звука. Никакого движения вокруг. Только огромный каменный шар и полная тишина. Что это за шар они не смогли понять. Они хотели узнать, что это за шар перед ними.

 

 

 Но стоило сделать шаг к шару, как он взорвался, все мы на какое-то время погрузились в полную тьму, а когда тьма рассеялась, то отряд оказался посреди тундры. Никакого болота вокруг не было. Мы были одни в бескрайней однообразной тундре. Отряд был вынужден вернуться в деревню. Мы шли по тундре молча.

 

И тут я проснулся. Я подумал о том, что раньше после пробуждения я думал только лишь о том, как мне найти пропитание. А сейчас проснувшись, я задумался о тех людях, с кем меня свела судьба в последние дни.

 

Я попытался выстроить у себя в голове некую схематическую картину произошедших событий и определить роль каждого человека в них. Но вдруг я понял, что проснулся я вовсе не случайно, причиной моего пробуждения было то, что кто-то пытался мелкими камешками привлечь моё внимание к себе. После различных, в том числе и трагических событий, которые имели место в последнее время, в доме решили плотно закрывать двери на ночь на крепкий замок. И поэтому попасть незаметно в дом в ночное время было теперь сложно. Я подошел к окну и увидел на улице знакомую фигуру Михаила Олеговича. Я быстро спустился по лестнице и открыл дверь. Михаил осторожно, стараясь не шуметь, последовал за мною в квартиру. Здесь я присел на кровать, а мой гость сразу занял место на стуле, одиноко стоявшем возле стола.  

 

 

– Михаил, что произошло после того как я потерял сознание? Что с Анною? Где она? – сразу же я обрушил град вопросов на моего гостя. Тот хмуро и резко ответил мне:

– Анны больше нет.

 

– Как нет? – переспросил я.

 

– Она умерла. В тот момент, когда мы стреляли в чекистов, кто-то из нас промахнулся и вместо чекиста попал в Анну, рана оказалась смертельной. Еще, конечно свою роль сыграло то, что её телом сбежавший от нас чекист разбил оконное стекло, и она с высоты упала на землю.  В любом случае, Анны больше нет среди живых. Чекист же, в которого стрелял один из нас, упал на землю, притворившись убитым или раненым, а в тот момент, когда ты попытался выстрелить  в убегающего нашего врага, он обрушил на твою голову табуретку.

 

 И тут же следом кинулся на меня. Мне удалось сбить с ног напавшего на меня чекиста, но в этот момент начал подавать признаки жизни второй противник. Он приподнялся с пола, в руках у него был револьвер. Я ударом пистолета оглушил чекиста, целившегося в меня. Потом подхватил тебя, и быстро закрыв за собой дверь, отнес тебя в комнату, в которой живет соседка Анны Ирина. Там я тебя оставил. Вернулся я за тобой ночью, но Ирина мне сказала, что в тот момент, когда она пришла с работы домой, никого в её квартире уже не было. Получается ты пришел потихоньку в себя и постарался как можно быстрее вернуться к себе домой. Всё правильно и логично – сказал Михаил.

 

 

  Я, выслушав рассказ Михаила, был глубоко потрясен случившимся горем. Невольно слезы выступили у меня на глазах. Всё перевернулось в моей жизни. Анна, добрая и отзывчивая, любящая навсегда ушла из моей жизни. Это было невозможно понять, с этим невозможно было смириться. Я был просто оглушен словами гостя. Потом я задумался над его словами более осмысленно.

 

 Что Михаил говорил о том, что кто-то из нас мог стать виновником смерти Анны?  Кто-то из нас случайно попал в Анну? Нет, это не могло случиться, во всяком случае, я уж точно попал в своего визави. Так мне  и сказал товарищ Иванов, что раненый мною чекист с большим трудом выжил. Мог ли Михаил случайно убить Анну? Бог его знает.

 

 

Я посмотрел на Михаила. Он с печальным выражением лица,  молча, сидел за столом. Я подумал о том, что всё, что он мне сейчас рассказал, легко могло оказаться ложью. Какое-то подозрение возникло у меня в тот самый момент, когда Михаил первым оказался у окна и почему-то не стал сразу стрелять по убегающему чекисту. Да и нанести удар мне по голове мог точно так же сам Михаил.

 

 

У него для этого были все возможности в отличие от неизвестного чекиста, который  должен был бы как-то успеть схватить в те несколько  секунд, которые прошли между его падением на пол и моей попыткой выстрела по товарищу Николаю, табуретку и подбежать через всю комнату ко мне и ударить по голове. Да и рассказ о том, что Михаил спрятал меня в квартире Ирины, мне показался тоже сомнительным. Почему тогда я оказался в ВЧК? Вся эта история выглядела очень неправдоподобно. Но я постарался не подать виду, что сердце моё полно подозрений. Я только тихо спросил:

 

 

– Я смогу еще попрощаться с Анной? Если такая возможность? – спросил я.

 

– Собирайся, поедем – ответил Михаил.

 

Через 15 минут, мы вышли из дома и сели в пролетку, ожидавшую нас буквально в пяти метрах от парадного подъезда. Во время поездки ко мне вдруг резко пришло раскаянье. Я только, что подозревал Михаила в каких-то ужасных преступлениях, а между тем сам фактически стал предателем нашей дружбы. А как иначе можно было расценить моё согласие на сотрудничество с товарищем Ивановым, кроме как предательство Михаила и Анны?

 

 Да, я не подписывал никаких бумаг, но главное было не в этом, главное заключалось в том, что в ходе моего общения с удивительным человеком в здании ВЧК ко мне пришло понимание какой-то особенной ценности той работы, которую он совершает. Как-то так странно получилось, что в отношении Михаила, и даже в отношении Анны, я, несмотря на какую-то общую деятельность и даже особую близость, не чувствовал полного доверия. А к товарищу Иванову внутреннее доверие у меня возникло буквально сразу, как только мы с ним познакомились. Через час мы подъехали к ограде одного из городских кладбищ. Совсем недалеко от неё находилась свежая могила.

 

 

 Михаил показал на холмик и сказал, что здесь и упокоилась Анна. Я молча подошел к могиле, и несколько минут постоял возле неё. Я не верил ни капли в то, что это её могила, как и в то, что она в действительности умерла. Но никаких сомнений не выказал. После того, как мы покинули кладбище, по предложению Михаила мы заехали в трактир и крепко помянули Анну. И здесь я спросил Михаила о том, скоро ли мы отправимся в намеченный путь?

 

 

 На что тот ответил мне, что все свои дела в Петрограде на сегодняшний день он завершил. Всё ценное было уже переправлено за границу, там же через доверенных лиц со слов Михаила денежные средства, и раритетные коллекции были уже надежно размещены. Поэтому можно отправляться в путешествие уже сегодня. Но сегодня, конечно, они никуда не поедут, нужно будет здесь еще провести несколько дней, проблемы еще остались. Нужно будет, в том числе решить вопрос с моей квартирой, чтобы её в период моего отсутствия никто не захватил. Так что выезд намечен был нами на самое ближайшее время, а о точной дате Михаил пообещал меня известить послезавтра. 

 

 

  После завершения траурных мероприятий мой спутник пригласил меня посетить, как он выразился, «одну из его нынешних резиденций». Туда мы добрались в течение получаса. Мы поднялись на второй этаж трехэтажного дома и постучались в дверь. Та через некоторое время отварилась, и мы вошли в просторную прихожую. Нас встретила немолодая, но чрезвычайно крепкая с виду горничная, которая помогла нам снять верхнюю одежду и  проводила нас внутрь помещения. Пройдя через зал, мы вошли в просторную комнату, в которой стоял огромный рояль.

 

 За роялем на изящном стуле сидела молодая женщина, примерно моих лет, или что вероятней всего немного, года на два или три  старше меня. Она внимательным взглядом изучила меня, потом уставилась на господина Николаева. Я некоторое время был в полном смятении. Передо мною была по всему родная дочь Михаила Олеговича. Я её почти сразу узнал, вспомнив поразившие меня при первой нашей встрече фотографии. Господин Николаев представил меня дочери. Та настороженно кивнула мне. Я в ответ поклонился молодой хозяйке дома. После неловкой паузы мы встали и, попрощавшись, двинулись к выходу из квартиры вместе с Михаилом Олеговичем.

 

– Вот ты и познакомился с Татьяной – сказал он – и заодно увиделся с Евдокией, она будет в предстоящей дороге присматривать за моей дочерью. Мы вышли из квартиры и мирно спустились по лестнице к выходу из дома. Михаил задумчиво сказал:

 

– На сегодня вроде больше дел у нас с тобою не намечено. 

 

– Тогда, до свидания! Всего самого наилучшего – сказал я и, пожав крепко руку Михаила, пошел в сторону остановки трамвая.

 

Уже подойдя к остановке, я сунул руку в карман и вдруг обнаружил, что там нет моих документов и денег. Вероятней всего я их забыл в прихожей квартиры, из которой только что вышел. Значительное количество принятого алкоголя явно давала о себе знать. Пришлось возвращаться.  Через пару минут, я уже был у дверей квартиры. Я толкнул дверь, она растворилась передо мною. Я вошел в квартиру и позвал Евдокию, но в квартире было тихо, на мой зов никто не отозвался. Тогда я прошел в зал, где на меня встретила дочь хозяина. Она лучезарно улыбнулась мне и спросила, что я хотел от Евдокии? Я сказал коротко о том, что я видимо, оставил в прихожей свои вещи.

 

– Да – сказала женщина – какие-то чужие вещи Евдокия подобрала с пола. Они сейчас находятся в её комнате.

 

После этих слов Татьяна предложила мне пройти вместе с нею в комнату горничной. Я согласился. Всю дорогу туда женщина вкрадчивым, удивительно мелодичным голосом рассказывала о том, что она живет из-за сложного заболевания в полной изоляции и годами не видит никого кроме отца и Евдокии. И что мой визит так скрасил её существование. Мы между тем вошли в просторную комнату, где стояла большая застеленная кровать, а на столе стоял новенький патефон. На столе лежали мои документы и деньги.

 

 

Татьяна умоляюще посмотрела на меня и попросила разрешение включить свою самую любимую пластинку. Я из вежливости согласился. Скоро комната наполнилась звуками музыки. Татьяна подошла ко мне и, смущаясь, пригласила меня на танец. Я некоторое время отказывался, но Татьяна была так обаятельна и мила, что я согласился с нею немного вальсировать.  Мы начали вместе кружить в танце. Я никогда не видел более подходящей для себя партнерши для танцев.

 

Казалось, что мы существовали в танцевальных  движениях как некое единое существо. И тут внезапно, Татьяна, совершая одно из движений пала, передо мною на колени и быстрым резким движением, попыталась повалить меня на землю. Я инстинктивно стал упираться, пытаясь сохранить равновесие. Но всё оказалось тщетным. Я быстро осознал, что девушка обладает какой-то невероятной физической силой. Через пару секунд ей удалось свалить меня на пол. И тут же она рывком задрала мою рубашку. А потом с каким-то буквально зверским остервенением и при этом со злобным урчанием, молодая особа впилась своими зубами в мою плоть. Я попытался вырваться из её рук, но оказалось, что сделать это было сейчас далеко не просто. Я был в полной власти могучего и беспощадного хищника, с таким же успехом я мог попытаться вырваться из лап льва или тигра. И тут я закричал от ужаса и тогда хватка, державших меня сильных рук немного ослабла. Почувствовав это, я  сильным рывком всё-таки вырвался из рук прекрасной девицы. Я встал с пола и увидел, что девушка вскрикнула, быстро поднялась и тут же скрылась в своей комнате. А я сразу схватил свои документы и деньги и быстро выбежал из квартиры.

***

 

Я вышел из квартиры, в которой сейчас жила семья Николаевых, и направился к остановке трамвая. Потом, на остановке, я обратил внимание на то, что денег у меня с собою оказалось значительно больше, чем было раньше. Я не вспомнил тогда,  попали ли эти дополнительные средства ко мне в карман во время посещения здания ВЧК или оказались у меня уже в квартире Николаевых. Я не мог точно этого вспомнить. Но тут я не стал слишком долго ломать себе над этой проблемой голову и принял решение не мучить себя, а просто нанять извозчика, чтобы спокойно доехать до своего дома. Что впоследствии и сделал.

 

 Как только мы пустились в путь, я сразу же уснул. И теперь, когда я был уже возле своего дама, извозчик разбудил меня и стал требовать свою оплату. Я расплатился с извозчиком и направился к себе домой. Время было уже между тем вечернее.

 

Оказавшись дома, я постарался привести себя по возможности в порядок. Потом неожиданно в мою дверь постучали. Я подошел к входу в мою квартиру и посмотрел в дверной глазок. Никого не было видно. Я, недолго думая открыл дверь и почти сразу же на пороге моей квартиры возник весело улыбающийся товарищ Иванов.

 

– Приветствую тебя мой юный друг! – сказал он и тут же ввалился в квартиру и сразу же расположился на единственном стуле.

 

– Здравствуйте, товарищ Иванов. Каким ветром вас занесло в мою унылую конуру? – спросил я, у своего гостя, невольно удивляясь такому неожиданному визитеру.

 

Тот, продолжая весело и беззаботно улыбаться, вытащил из сумки несколько пакетов с продуктами и огромную бутылку водки. Всё это он выложил на  стол.

 

– Да вот решил проведать, как поживает самый яркий представитель  передового отряда борцов за счастье всего трудового человечества среди жителей нашей вселенной и её окрестностей. Потом думаю, может помощь, какая нужна. И вот как видишь, угадал. Тебе срочно требуется лечение. Хорошо хоть лекарство у меня с собой имеется – сказал товарищ Иванов и указал на бутылку водки.    

 

– Действительно, вы наверно правы. Пролечиться сейчас точно не помешает – согласился я и глубоко вздохнул.

 

Некоторое время мы, молча, выпивали, при этом опорожнили несколько стаканов под тосты на вроде «будем здоровы» и «дай Бог не последняя».  Затем я начал рассказывать своему гостю о событиях сегодняшнего дня. Тот выслушал меня очень внимательно, после чего сказал мне: