Текст книги "Слава Богу! Они все снова мертвы! (СИ)"
Автор книги: Пюрвя Мендяев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Вдруг, на горизонте появились несколько кораблей, которые стали медленно, но уверенно приближаться к нашему кораблю. А когда они подплыли совсем близко, с кораблей внезапно открыли сильный огонь из пушек и пулеметов по нашему кораблю. Огонь этот был настолько силен, что корабль быстро был просто изрешечен, в нем просто не осталось живого места. Команда попыталась отстреливаться, но из этого ничего хорошего не получилось. Прицельным огнем несколько матросов было убито. Спасения нигде не было.
Я явственно слышал визг пролетающих над моей головой пуль. Англичанин с моих глаз исчез, видимо спрятался внутри помещений корабля. На палубе продолжал находиться неизвестный мне лама и спокойно курить свою трубку. В тот самый момент, когда вражеский огонь стал особенно интенсивным лама вдруг встал во весь рост. И по нему тут же начали стрелять. Видно было, как пули попадали в одеяния ламы, но он продолжал стоять. По ламе стали стрелять из пулемета, от попаданий пуль его швыряло из стороны в сторону. А когда пулемет замолчал, и над морем повисла тишина, лама стал вытаскивать пригоршнями из своей одежды расплющенные пули и бросать их на палубу корабля. Потом он вдруг неожиданно громко трубным ужасным голосом возопил:
– Убейте меня! Заряжайте свой пулемет и стреляйте по мне. А если вы сейчас меня не убьете, то я уже завтра заберу ваши жизни. Стреляйте!
В ответ по кораблю огонь усилился еще больше. Это я уже видел, словно бы наблюдал за происходящими событиями с берега моря. И через некоторое время раздался взрыв, и корабль разлетелся буквально на куски. На месте, где только что находилось судно, было теперь только лишь одно масляное пятно. Несколько секунд море было совершенно спокойным, но вдруг оно разверзлось, и из воды показалась голова чудовища.
Морда его и шея напоминали огромную змею. Пасть была раскрыта, а глаза смотрели на напавших, и потопивших корабль бандитов зло и холодно. Оно медленно поднималось из воды, и, казалось, не будет конца этому гигантскому туловищу. Видом своим и ростом чудище напоминало древнего динозавра. У него было огромное тело и длинный хвост. Оцепенев, бандиты на кораблях смотрели на него и даже не пытались бежать. Чудище раскрыло пасть и издало гортанный, громкий звук. Так трубит стадо слонов в африканской саванне. Стоило чудовищу сделать несколько шагов в нашу сторону и наклонить голову, оно бы без труда схватило любого из бандитов.
Так продолжалось совсем не долго. Мне показалось, прошла целая вечность. Доисторическое ископаемое стояло в море и водило головой из стороны в сторону, словно выискивая жертву. А бандиты на своих кораблях застыли, будто парализованные, и каждый думал: «А если это буду я?». И тут чудовище двинулось к кораблям, потопившим судно, на котором плыл по морю лама. В ответ, корабли развернулись и сразу же стали уходить прочь от преследующего их ужасного монстра глубин. Но уйти от чудовища оказалось совсем не просто. Динозавр быстро догнал одно за другим, каждое судно, и потопил их, при этом методично расправлялся с каждым членом их экипажей, так чтобы никого не оставить в живых.
Когда пришла пора последнего судна, я увидел, что таинственный лама остался жив, и сейчас сидел на шее у чудовища и было видно, что чудовище беспрекословно исполняет его волю. Наконец со всеми врагами было покончено. Лама спустился с головы чудовища и сел на маленькую шлюпку. А это гигантский динозавр медленно развернулся и ушел под воду. Море расступилось перед ним и захлопнулось. Еще какое-то время в том месте, куда он нырнул, колыхались волны, а затем все утихло, и только серебряная луна гладила успокоившуюся поверхность моря.
И тут внезапно лама подошел ко мне, и я понял, что это был Джа-лама и сказал мне:
– Знай, сегодня я покинул Астрахань. Но я сюда еще вернусь и надеюсь, нам с тобою еще придется повидаться. Я жду тебя.
И тут я проснулся. Я в некотором недоумении после того как вскочил с кровати, постоянно повторял:
– Мы можем опоздать. Мы можем опоздать!
Тут мой взгляд упал на Анну, которая с искрящимися от внутреннего смеха глазами и улыбкой на губах наблюдала за мной. Она была одета несколько необычно для себя, какой я её всегда представлял, теперь её можно было бы принять за курсистку. Наконец, Анна обратилась ко мне и сказала:
– Смешной ты, мой любимый мужчина! Говоришь во сне на разных языках, как будто в театре выступаешь.
– Возможно, лама Джамцаран сегодня покинул Астрахань! Но он скоро туда вернется! Почему не знаю. В любом случае нам нужно спешить! – отвечал я Анне.
– Это ты из своих снов понял? То, что у тебя присутствует талант получать информацию из полной пустоты, это хорошо. Но, то, что ты так мечешься во сне и разговариваешь во сне на разных языках это мне не нравиться. Вряд ли это от большого здоровья и хорошей жизни. Вот я и подумала. А не пойти ли нам сегодня в театр? Мне кажется, что события последних дней совсем подорвали твою психику.
Понятное дело, не каждый человек вообще бы справился с такими переживаниями, какие свалились на тебя в последние два дня. Ты, конечно, у меня молодец, но всё равно нужно тебе развеяться, отвлечься от своих переживаний, ведь в любом случае жизнь наша продолжается. И надо продолжать жить с пользой для себя и себе в удовольствие. Так что, что мы теряемся то? Пошли в театр давай пошлем все переживания подальше! А после театра отправимся гулять по ресторанам и прочим питейным заведениям. И вообще должны же мы граждане знать, как обстоят дела со злачными местами нашего города. Может быть, они процветают? – сказала с улыбкой Анна.
– Какой театр Анна? И что сегодня дают? – наивно спросил я у Анны.
– А там видно будет. Давай собирайся и пойдем. Тут недалеко расположен театр, туда и отправимся – ответила Анна.
– Да, слушай здесь действительно, рядом где-то должен быть расположен театр, я бывал в этом театре прежде. И достаточно часто. С удовольствием посмотрю представление – ответил я милой Аннушке и стал быстро собираться. Через несколько минут мы уже вышли из квартиры и направились к зданию театра, который действительно был расположен совсем неподалёку от того места, где была расположена квартира Анны.
Мы, весело обмениваясь репликами, прошли сквозь небольшой сквер, и вышли на широкую площадь перед зданием театра. Наконец, мы вошли в помещение театра, кассы как таковые были пусты, но, несмотря на это народ деловито шнырял, то тут, то там в фойе театра, и было очевидно, что какое-то действо в зале сейчас должно начаться. Мы вошли в зал, тускло освещенный светом нескольких десятков фонарей. Мимо нас какие-то важные персоны пробирались в свои ложи, а непосредственно в зале мест было достаточно много свободных, весь зал был заполнен ближе к сцене практически полностью, но далее он был практически пуст.
Мы разместились на креслах ряда, который был расположен сразу же за тем рядом, который последний был еще заполнен фактически весь. И стали ожидать начала действия. Наконец, занавес открылся, и перед нами вышла на сцену огромного роста молодая женщина, одетая в огромный разноцветный балахон.
Она сказала, что артистам сегодня не заплатили за работу, и артисты не могут просто так играть, поскольку им тоже нужно есть, тем более что многим артистам приходится приезжать на спектакль в театр из пригорода. И девушка обратилась к публике с просьбой дать что-то на пропитание для труппы театра. После того, как её речь завершилась, из зала на сцену полетели деньги. Девушка обратилась снова к залу:
– Не нужно бросать деньги на сцену, сейчас я к вам спущусь в зал.
После этих слов, она сняла с себя балахон и оказалась что под ним на неё надеты большие панталоны и нечто напоминающее греческую тунику. К ней на помощь с двумя корзина вышла еще одна молодая женщина в таком же одеянии и примерно такого же огромного роста. И вот две молодые женщины огромного роста в очень смелых нарядах, представлявших собой древнегреческие туники с корзинками стали обходить зрителей и собирать у них подарки.
Одна из служительниц театра совершенно спокойно складывала деньги в свои безразмерные панталоны, открывая их и предлагая зрителю самому положить в них деньги. Зрители засовывали деньги туда, а продукты питания складывали в корзину. И вот одна из женщин с корзиной подошла и к нам. Из разреза туники прямо на меня смело смотрела могучая обнаженная грудь. Потом служительница Мельпомены встала прямо передо мною и тут же она, обольстительно улыбаясь мне, немного прогнувшись вперед телом и приспустив свои панталоны, предложила мне задыхающимся голосом положить туда деньги. Невольно я увидел перед собой то, что обычно скрыто от глаз мужчин и быстро засунув деньги, отпрянул в сторону от женщины.
Та улыбнулась мне, и медленно подтянув на себе панталоны, двинулась дальше по залу, бросая мне обольстительные взгляды. Я оглянулся на Анну. Она весело смотрела на моё смущение, вся явно содрогаясь от внутреннего смеха. Тут я про себя подумал, что если такое начало, то каким же будет само действие спектакля? Действительно, как всё стремительно поменялось в этой жизни. То, что вчера казалось незыблемым, сегодня было смешным и пошлым, и подвергалось осмеянию.
К моему удивлению спектакль обозначенный, как постановка классической пьесы Шекспира оказался скорее похож на концерт, номера в котором по форме своей были большей частью классическим, что не могло меня в данном случае не порадовать. Но при этом режиссированы они были так, что многое из этого классического наследия подавалось как некая издевка, как насмешка над классическим искусством. Хотя нужно было признать, что режиссер был явно талантлив.
Едва ли не главным героем спектакля оказывался ритм, здесь страхи и радости растворяются в ритме, здесь смеется квартет, настроенный на радостный ритм. Каждое мгновение сценического действия было «охвачено огнем пронзительно-радостной музыки. Но решающее достоинство спектакля виделось в целостном ансамбле: персонажи растворяются в некоем цветном, мерцающем, звучащем облаке, которое накрывает вас как золотисто-фиолетовый шатер, некое облако освобождающего вдохновения. На каком языке говорят из этого облака – по-немецки, по-английски или по-еврейски, это уже не важно, поскольку вы чувствуете, что из этого облака говорит с вами Шекспир.
Все становится оргией, но с высшей степени приличной веселостью. Легкость стала главным оправданием весьма рискованных комедийных трюков. Персонаж одного из шаржей, когда он в ночной рубашке врывается в трактир, оказывается головой в бочке, которую тут же выкатывают со сцены. После позорной сцены с госпожой он, оказывается, завернут своими мучителями в пеленки, да еще получает соску в рот.
Когда графиня прячется под вуаль, то под ней вдруг обнаруживаются еще две головы – служанки и шута. Принцип клоунады был последовательно проведен через все уровни спектакля. Смена декораций осуществлялась самими актерами на глазах у зрителей и становилась частью непрерывного пластического действия. Они играли с декорацией как с «волшебной шкатулкой таинственной конструкции». Эпизод сменял эпизод, «словно скользящие волны».
Но «после любых изменений сцена всегда остается арабским садом, всегда переполненным солнцем и ветром. Сверкают и звенят стеклянные фрукты. Колокольчики аккомпанируют танцам». Во всем этом действе мне привиделась обольстительная утопия легкого, радостного и в высоком смысле безответственного искусства.
Но в целом действие это потихоньку меня захватило, и я совершенно искренне аплодировал участникам спектакля по его завершению.
После спектакля я с Анной отправились в питейное заведение, где немного выпили водки и закусили посреди веселой толпы прожигателей жизни. Жизнь действительно стремительно налаживалась. На душе стало намного легче. Спасибо тебе моя любимая Анна, подумал я, чуть не вытирая слезы умиления. Мой самый сегодня близкий теперь человек на этом свете.
Мы с нею вышли во двор ресторана, а там на высоком столбе, на самой его верхушке были привязаны сапожки, для того кто сможет их достать. Я, тут же вручив Анне своё пальто, направился к этому столбу, решив порадовать её гостинцем. Заплатив деньги за попытку, поплевав себе на руки, я быстренько стал вскарабкиваться по столбу вверх. Попытка оказалась удачной. Сапожки я вручил Анне. И мы с нею нежно стали друг дружку целовать. А служитель ресторана материл меня последними словами, мол, откуда этот басурман на нашу голову к нам привалил. Но ругался он как-то беззлобно.
Немного еще погуляв по округе, мы направились на квартиру к Анне. Перед сном мы почаевали и потом с чувством полностью исполненного долга легли вместе спать. Перед сном Анна мне на ухо хитро прошептала:
– Эту длинную даму в тунике и зеленых панталонах я знаю прекрасно, это моя соседка Ирина. Она живет в соседней квартире. Можем в следующий раз устроить себе театр прямо на дому.
– Анна, ну ты и язва – сказал я и нежно начал целовать свою любимую девушку.
Глава 12
Мне снилось, что я нахожусь в каком-то жутком средневековом застенке. Я молодой воин крестоносец и мне приходится выслушивать наставление инквизитора, пожилого, дородного господина с розовыми щеками, одетого в серый камзол, тонкую шерстяную рубашку и темные штаны и на груди у которого висит массивный серебряный крест.
Инквизитор говорит мне:
– Цель Инквизиции – полное и окончательное уничтожение всяческой ереси в мире. Ересь же исчезнет окончательно после того, как мы, верные сыны церкви, полностью истребим всех еретиков. И это значит, что главная наша задача состоит в том, чтобы везде и всюду находить еретиков и отправлять их на костер.
– Я всё понял, святой отец – сказал я.
– Ничего ты не понял! Проблема в том, что этих еретиков нельзя будет до конца уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники еретиков. А их легионы. Все кто сочувствуют еретикам, должны быть возвращены нами в истинную католическую веру или их плоть так же будет превращена в пепел, после того, как они будут выданы в руки светской власти – гневно произнес инквизитор.
– Спаси нас бог! – промолвил я и перекрестился.
– Мальчишка! Ты не понимаешь всей сложности стоящей перед нами задачи. Мы противостоим не слабым человеческим существам, но невозможно могущественным силам древнего зла! Поэтому при взятии ведьмы или колдуна под стражу не надо давать им времени оставаться одним в комнате. Запомни это! Этим они лишается возможности принять известные колдовские снадобья, дающие им возможность молчать и не сознаваться, несмотря на пытки.
Опыт показывает, а признания ведьм подтверждают, что поднятием ведьм от земли при взятии их под стражу они лишаются упорства в запирательстве при допросах. Многие приговоренные к сожжению просили разрешения прикоснуться хотя бы одной ногой к земле. В этом им было отказано. Когда же у них допытывались о причине этой просьбы, они отвечали, что если бы они прикоснулись к земле, они освободились бы, а многие из присутствующих были бы убиты молнией. Такова сила извечного зла!
– Господь нас защитит от зла! – бодро ответил я.
– Пойми сын мой! Против чего ведется наша война? Где основа зла и кто самый главный враг, подлинный «враг» рода человеческого, от которого мы должны защитить народы? Ответ прост – подлинный враг рода человеческого это – язычество. Язычество и духи земли – вот та сила, против которой мы ведем нашу подлинную войну. Не с простым человеком, не с несчастной женщиной или мужчиной ведет кровавый и беспощадный спор мы инквизиторы в этих печальных стенах Святой инквизиции, а с великим и могущественным языческим духом земли – сказал инквизитор.
– Такова воля небес! – сказал я и вновь осенил себя крестным знаменьем.
– Так и есть, такова воля небес! И если узник упорствует, то пыткой ломают палачи не несчастного человека, а именно силу этого злобного и непокорного сверхъестественного существа, властителя земли. Видя мужество узника, палачи сокрушаются искренне и переживают о том, что в данном месте слишком силен дух противоречия, своевольный дух свободы и радости. Ломать, гнуть, и добиться того чтобы дух отступился, а узник освобождаясь от сил зла, произнес слова признания во всех мыслимых и немыслимых грехах и за несовершенное им великое зло, но приписываемое или совершенное духом зла. И после признания, покаялся бы, спасая свою душу, и был отправлен на очистительный костер. Вот наш совместный путь к спасению. Палача и его жертвы. Но хватит слов, тебе пора идти к месту своей службы сегодня. Иди, тебя уже ждет твоя работа, за тебя её никто делать не станет – сказал инквизитор и жестом показал мне на дверь.
Я поклонился инквизитору и пошел по коридору в мрачную темницу. А там за железной решеткой сидела прекрасная светловолосая и голубоглазая красавица с невероятно нежным очаровательным лицом, и белой как снег кожей. Она посмотрела на меня с интересом и спросила:
– Ты пришел меня мучить, для того, чтобы я призналась в том, что я ведьма. И что я творила страшные злодеяния против моих добрых соседей и против их скота и посевов? И если я признаюсь в этом, то меня сожгут на площади, как сожгли мою старшую сестру и старую тетку?
И тут она упала передо мной на колени и стала с плачем умолять меня пощадить её невинность и отпустить домой к престарелым больным родителям. Её тонкие изящные руки тянулись с мольбою ко мне, а по прекрасным щекам текли горькие слезы. Она продолжала твердить – Отпусти меня отсюда добрый юноша, и я буду твоею рабыней навсегда, я смогу тебе отплатить за добро. Ты будешь со мною счастлив. Только выпусти меня из этих стен. И я буду навеки твоей.
Я ей ответил, чтобы она ничего не боялась тут. Потом я открыл ворота камеры и вывел девушку за руку из неё. Она удивленная моим поступком спросила меня:
– Ты влюбился в меня, молодой человек? Но ведь твой поступок может тебе сильно повредить! Разве ты не знаешь, что за то, что ты меня освобождаешь, ты можешь сам пострадать вплоть до виселицы?
Я не стал пояснять девушке, что в своем сне мне бояться инквизиторов не имеет особого смысла. Я просто довел её до выхода из темницы. Но она попросила меня провести её до самого её дома. Ибо она боится того, что её по дороге схватят охранники главного инквизитора. Я согласился проводить девушку до дома. Мы стали подниматься по лестнице наверх. Добравшись до выхода из подземной тюрьмы, я открыл дверь и увидел, что мы вышли в современный город. Девушка, подскочила ко мне и крепко поцеловала меня в губы. Так что буквально чуть не вцепилась в меня зубами. А потом повернулась и стала уходить, приговаривая – я буду твоей, я буду твоей.
Я проснулся и услышал, что в дверь кто-то настойчиво стучал. Я оглянулся вокруг. Было еще раннее утро, на улице было еще темно. Анна лежала рядом со мною и упорно делала вид, что спит, чем дала мне понять, что она явно не желала покидать постель ни под каким предлогом.
Осознав эту простую истину, я встал с кровати, быстро оделся, подошел к двери и посмотрел в смотровое стекло. Мне сразу стало понятно, что в гости к нам рвется подруга и соседка Анны, которая работала в театре и с которой мы вчера так неожиданно познакомились. Я сказал Анне, что к нам стучит в дверь её соседка.
– Впусти её, она не отстанет – сказала Анна.
Я открыл дверь и впустил в квартиру соседку, которая была явно навеселе. Она с ходу, практически с порога начала кричать Анне:
– Анка! Я же знаю, что здесь со своим парнем! Почему ты так долго не открывала? Ты совсем про меня стала забывать. А это не хорошо. Ведь мы с тобою самые лучшие по жизни подруги! Тем более меня не надо забывать, что я пришла к тебе в гости не с пустыми руками. У меня с собой бутылка хорошего французского коньяка. Давай выпьем подруга, а то у меня на душе как-то очень уж плохо! Аня! Ты должна меня поддержать! Мне плохо. Ты слышишь меня! Мне страшно! Мне хочется выпить! Ты должна меня спасти! Вставай соня, и пойдем ко мне!
Анна, не вставая с постели, сказала мне:
– Любимый мой! Сокол мой ясный! Сходи, пожалуйста, в гости в соседнюю квартиру и заодно забери эту красавицу с собой. Сейчас с ней спорить бесполезно. Её невозможно будет переубедить. А мне нужно обязательно поспать, потому что у меня сегодня полно дел. Так что. Сделай, пожалуйста, для меня доброе дело! Убери отсюда эту красавицу, которая орет у меня здесь под ухом и делай с нею всё, что тебе заблагорассудится, но только не в этой квартире. И тогда тебе это доброе дело зачтется. Я прикажу небесной канцелярии выдать тебе награду. А теперь все вон отсюда, ибо я буду спать! И всё на этом!
Выслушав пожелание Анны, я, недолго думая, подхватил высоченную красавицу соседку под руки и вывел её из квартиры. Дверь за мною сразу же захлопнулась. И мы с Ириной, а именно так и звали соседку Анны, оказались на лестничной площадке. Ирина между тем быстро нашла ключ от своей квартиры, открыла дверь и пригласила меня войти. Когда мы оказались у неё в квартире, Ирина стала вести себя намного тише. Она попросила меня посидеть на кухне, а сама направилась в спальню. Примерно через десять минут хозяйка квартиры вошла на кухню. Она переоделась в просторное синее платье с белыми цветочками. Хозяйка быстро накрыла стол. Мы подняли наполненные отменным коньяком рюмки и чокнулись, и я объявил, что первый тост сегодня за наше знакомство. Потом мы быстро опорожнили наши стаканы и снова налили в них пьянящую жидкость. Постепенно напряжение за столом пропало, как по мановению волшебной палочки.
Я, освоившись в роли раннего гостя молодого артистического дарования, начал расспрашивать Ирину о том, как у неё идут дела в театре. Она сначала отнекивалась, но потом, словно поймав вдохновение, стала рассказывать какие-то безумно смешные истории про артистов их театра. Я от души хохотал над её рассказами. Нужно было признать, что у Ирины был явно талант комического рассказчика, да и вообще оказалось, что она была полна каким-то особенным актерским обаянием.
Я невольно залюбовался Ириной. Но в какой-то момент всё резко переменилось, как будто что-то вспомнив, Ирина вдруг резко встала из-за стола и достаточно резко попросила меня покинуть её квартиру, поскольку ей давно пора было спать. Я вслед за нею поднялся, пожелал хозяйке доброго здоровья и крепкого сна, и направился к двери. Ирина меня попросила подождать у двери, а сама в это время стала собирать в какой-то кулек подарки для Анны.
Я в это время выглянул через глазок на лестничную площадку и невольно онемел. Там я увидел своего старого знакомого, юного белобрысого убийцу из ВЧК. Он был не один, рядом с ним стояли двое молодых людей в кожаных куртках. Явно стараясь не шуметь, они тихо открыли отмычкой дверь и осторожно ступая, проникли в квартиру. Я сунул руку в карман пальто и нащупал там нож. Потом обратился тихо к Ирине:
– У нас большие проблемы. К Анне зашли люди из ВЧК. Я не знаю, как ей сейчас помочь.
Ирина, испугано посмотрела на меня, а потом тихо подошла к квартирной двери и взглянула на лестничную площадку. А потом посмотрела вопросительно на меня.
– Они уже внутри квартиры – сказал я.
– Это они тебя ищут? – спросила Ирина.
– Вот это как раз вряд ли, я для этих ребят сейчас числюсь среди мертвяков. Ищут они явно не меня. Но что-то нужно срочно делать. Ирина, у вас есть какое-нибудь огнестрельное оружие? У меня с собой только нож. А с одним ножом идти против троих вооруженных сотрудников ВЧК – это явное безумие – сказал я, бессильно топчась возле двери.
– Нет. Я не держу у себя никакого оружия – ответила обеспокоенная Ирина.
Услышав такой ответ, я вернулся на кухню с целью найти что-то подходящее для нападения, к примеру, топор. Находясь на кухне, я посмотрел в окно и отметил для себя, что на улице уже наступил день. Потом я обратил внимание на то, что рядом с домом остановился извозчик и из пролетки вышел мужчина и направился к подъезду дома. Присмотревшись к нему внимательно, я понял, что это Михаил Олегович, собственной персоной.
Я молниеносно подбежал к Ирине и, схватив её за руку, привел на кухню. Здесь я показал ей на приближающегося к входу в подъезд дома Михаила и сказал ей, чтобы она сейчас же вышла на встречу к нему и предупредила о грозящей ему опасности. Хорошо, что она могла узнать Михаила, который был знаком с нею. Быстро накинув на себя пальто, Ирина вышла навстречу к нему. И через несколько минут в квартиру вошел Михаил и хозяйка квартиры. Михаил сразу же обратился ко мне с вопросом:
– Сколько их там, в квартире чекистов?
Я сразу же ответил:
– Их там трое. Но самое главное среди них наш белобрысый убийца, так называемый товарищ Николай. Явно он главный в этой истории. Нам нужно срочно выручать Анну.
Услышав мои слова, Михаил смертельно побледнел лицом, и спросил у меня:
– Стрелять то ты умеешь из пистолета? Знаешь, как это делается?
– Умею. Будь спокоен. Дай мне пушку, и я сам пойду и перестреляю чекистов в одиночку. Тебе даже не придется о них даже руки свои марать. Рука у меня не дрогнет, я вас уверяю – ответил я.
Михаил протянул мне браунинг. У него самого в руке сверкал маузер.
– Надо же какой ты оказывается серьезный мужчина, Амур, кто бы мог подумать. Ладно. Пошли вдвоем легче будет справиться. Самое главное запомни, белобрысого чекиста будем брать живым. Нам от него нужно многое узнать. Поэтому. Бьем из пушек по двум другим чекистам и хватаем этого самого товарища Николая. Всё понятно? – сказал Михаил.
– Всё понятно, вопросов нет – ответил я.
И вот мы вышли из квартиры на лестничную площадку. Здесь мы, рывком открыв дверь в квартиру Анны, ввалились в квартиру.
В квартире шел допрос с пристрастием. Обнаженная Анна стояла посредине комнаты, а на неё сыпались градом удары со всех сторон. Лицо её было разбито в кровь, синяки и ссадины были по всему телу.
Секундное замешательство сотрудников ВЧК быстро завершилось и руки их с неподражаемой скоростью схватились за оружие. Михаил и я выстрелили на опережение, и двое сотрудников ВЧК стали падать сраженные пулями на пол. В это мгновение белобрысый чекист, не теряя времени, быстро среагировал на возникшую ситуацию. Он молниеносно схватил Анну, и бросил её так, чтобы её телом пробить оконные стекла. Тело Анны врезалось в оконное стекло и вынесло его почти полностью и вылетело на улицу.
И тут наш противник сразу же выпрыгнул в образовавшуюся пустоту вслед за Анной из квартиры на улицу. Первым к окну подбежал Михаил, я подскочил секундой позже и сразу увидел лежащую на земле, в луже, растекающейся по земле крови Анну, и убегающего стремительно прочь товарища Николая. Спрятаться во дворе ему было особо негде. Я бешено крикнул:
– Стреляй, Михаил! Что ты медлишь? Уйдет, точно уйдет враг!
Но Михаил словно застыл у окна. Тогда я сам, взяв браунинг двумя руками, быстро прицелившись, хотел нажать на курок и наконец, застрелить своего врага, и навсегда убрать его со своей дороги, но в этот момент сильный удар по голове лишил меня сознания.
***
Передо мною во сне возник мой старый учитель из школы в калмыцкой ставке хана и стал мне рассказывать о том, что он сумел найти доказательство того, что великая подземная страна находится именно на территории Калмыкии. Он говорил мне:
– Я расскажу об одном историческом свидетельстве, подтверждающем мои доводы. В исторических записках средневекового историка Плано Карпини рассказывается о том, что Чингисхан в то время, когда разделил свои войска, пошел походом против Востока через землю Керпис, которых не одолел войною. И как писал историк, как ему говорили, там же прошел до Каспийских гор; горы же эти в той стороне, к которой, они пришли, состоят из адамантова камня, почему и притянули к себе их стрелы и железное оружие.
Люди, заключенные среди Каспийских гор, услышав, как гласит предание, крик войска, начали ломать гору, и, когда Татары возвращались туда в другое время, десять лет спустя, они нашли гору сломанною; но, когда Татары пытались подойти к людям, они отнюдь не могли этого, так как перед ними было распростерто некое облако, за которое они никоим образом не могли пройти, потому, что совершенно теряли зрение, как только доходили до него; те же, полагая, наоборот, что Татары страшатся подойти к ним, сделали против них нападение, но как только они добрались до облака, то не могли пойти дальше и по вышеупомянутой причине.
Но, прежде чем дойти до вышеназванных гор, они шли более месяца по обширной пустыне. Они прошли по большой степи и добрались до некоей земли, где, как потом передавали за вполне достоверное свидетельство, они видели наезженные дороги, но не могли найти, ни одного человека. Но они так усиленно искали по земле, что нашли одного человека с его женой, которого привели пред Чингисханом. И, когда он их спросил, где находятся люди этой страны, те ответили, что они живут в земле, под горами.
