Текст книги "Мера в урбанистике"
Автор книги: (Проект «Малоэтажная планета») Творческий коллекти
Жанры:
Архитектура
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
« Британские ученые предложили новый способ пл а нирования сети дорог, который использует плесень. Ст а тья ученых появится в журнале International Journal of Bifurcation and Chaos, а ее пр е принт доступен на сайте arXiv.org. Задача о построении оптимальной дорожной сети в самой общей формулировке звучит следующим о б разом: фиксированные города на карте необходимо с о единить сетью дорог так, чтобы суммарная длина дорог была минимальной и от любого города можно было пр о ехать к любому другому (иначе оптимальный вариант – вообще не строить дорог).
Данная задача в силу практической важности является предметом пристального внимания со стороны как теоретиков, так и прикладников. В рамках нового исследования британские специал и сты по нестандартным вычислительным машинам предложили использовать для создания дорог обычную плесень вида Physarum polycephalum.
Для этого они отметили кукурузными хлопьями на миниатюрной карте Великобритании крупные города. Затем карту поместили в питательную среду и в районе Лондона расположили к о лонию P. polycephalum. Размножаясь, этот вид протянул «щупальца» к другим населенным пун к там, представленным хлопьями, стараясь при этом минимизировать длину «щупалец», чтобы быстрее и эффективнее добраться до еды .
Полученная структура колонии во многих местах оказалась очень похожей на существующую сеть дорог. При этом, однако, обнаружились и отличия – в некоторых местах мнение плесени раз о шлось с мнением дорожных инженеров.
Ученые полагают, что новый способ позволит достаточно быстро и эффективно рассчит ы вать оптимальную структуру дорог. В настоящее время исследователи планируют провести опыт, несколько усложнив задачу, в частности, добавив рельеф карте, чтобы решать задачу, наиболее приближенную к действительности 77 »
Безмерное использование градостроителями простой и удобной декартовой системы координат, навеянной в своё время образом креста из исторически сложившегося христианства, привело к обратному эффекту: теперь город задыхается от собственных гипертрофированных размеров. О таких горе-проектировщиках писал ещё в начале 20 века несправедливо теперь забытый опальный архитектор Марковников78 в своей книге «Планировка и благоустройство посёлков» в 1931 г.:
«Начертание уличной сети зависит от рельефа местности и может быть прямолинейно и криволинейно…
Прямоугольное направление даёт более стройную систему планировки, удобную для разбивки правильных и ровных участков, что, однако, особо важного значения совершенно не имеет. Оно удо б но для движения и даёт кратчайшие расстояния. Но прямые улицы не всегда хорошо приспосабл и ваются к рельефу и к внешним неправильным очертаниям границы посёлка.
Криволинейное направление, наоборот, хорошо приспосабливается к этим очертаниям и к рельефу места и является необходимым на больших уклонах . В архитектурном ансамбле посёлка они дают интересные решения и являются излюбленными во всех английских планировках. У нас они подвергаются преследованию и иногда даже запрещению, и их не любят многие планировщики из-за необходимости хорошего графического исполнения и некоторых затруднений в разбивке участков и, в особенности, в перенесении этой разбивки в натуру, где требуется строить кривые по мн о гим точкам вместо весьма лёгкой пробивки прямой по нивелиру.
Этим и объясняется главным образом наша излюбленная манера разбивать посёлки по кле т чатой системе, удобной для чертёжника и землемера, но крайне неуютной, не архитектурной и приспособленной к местным условиям.
« Архитектура посёлка есть всего менее архитектура отдельных домов. Это есть иску с ство архитектурного пейзажа, его художественной организации , которая не только не потреб у ет излишних средств, а, наоборот, сократит различного рода излишества, являющиеся неосмысле н ным стремлением к имитации…
Одним из главных условий логичности архитектуры посёлка является хорошее приспособление его плана к местным условиям и использование всех тех природных хороших данных, которые в этом месте имеются. В этом смысле большинство планировок обладает громадными недостатками. Очень часто для посёлка выбирают непременно ровное место, зачастую влезая для этого в бол о то. Участки разбиваются непременно прямоугольные, а улицы – прямые в клетку. Почему-то сч и тается, что для посёлка удобнее гладкое пустопорожнее место, на котором всё будет сделано зан о во. На самом деле такое место удобно только для совершенно бездарного планировщика, который видит перед собой лишь бумагу и различные размеры. Для него, конечно, удобнее всего, чтобы и сама местность представляла собой отражение такой бумаги, то есть не имела бы неровн о стей, ни каких-либо кустов, деревьев и т.д. и., что будет мешать проведению улиц по простой прямой линейке и вносить в план всякого рода «нерациональности». Наоборот, такая местность будет лишь убийственно действовать на воображение архитектора-художника, который начертив ряд плоских геометрических фигур, никогда не будет чувствовать удовлетворения ими, ибо перед ним не было задачи, которую следует разрешить, и все решения не будут иметь под собой почвы, в них не будет естественности и природной красоты.»
С того времени прошло уже 80 лет, но так ничего и не изменилось, а только наоборот конвейер прямоугольных шаблонов усилил свою работу, интенсифицировался, т.к. проектировщики уже пересели с кульманов за мощные компьютеры и теперь генерация прямоугольной матрицы с их помощью занимает ещё меньше сил и времени. В последнее время даже появились такое программное обеспечение79 , которое позволяет при введении в программу минимальных исходных данных сгенерировать объёмную модель целого мегаполиса. Это говорит только о примитивности алгоритма проектирования современных мегаполисов.
Мегаполис – это резистор, который, как и все резисторы, имеет свою паразитическую ёмкость, но только у мегаполиса паразитическая составляющая обнуляет весь положительный эффект, доводя его даже до отрицательных величин: «Город – чрезвычайно зависимая экосистема. Если все экосистемы открытые, то города сверхоткрытые. Они полностью зависят от окружения, в чём и проявляется «экологический паразитизм» урбанизированных образований. Город не может прокормить своё население. Он дышит чужим воздухом и пьёт чужую воду. Одновременно с этим выбрасывает в атмосферу большое количество продуктов своей жизнедеятельности. Например, город с населением 1 млн. человек и площадью 20 тыс. га потребляет природные ресурсы с близлежайшей площади 8-11 млн. га, т.е. с площади, большей в 100 раз, чем занимает сам город.»80
И если раньше город представлял из себя малоприятное место для жизни: «В раннем Средневековье и в античности, в Передней Азии и на Дальнем Востоке – везде город был селением с настолько антисанитарными условиями жизни низших слоев, что развитие его происходило исключительно благодаря притоку населения извне из сельских местностей.»81/ «В Средние века распространению чумы способствовала антисанитария, царившая в городах. Канализации не было, и все отбросы текли прямо вдоль улиц, что служило идеальной средой для жизни крыс. Альберти так описывал Сиену, которая «много теряет … из-за отсутствия клоак. Именно поэтому весь город издаёт зловоние не только в первую и последнюю ночную стражу, когда сосуды с накопившимися нечистотами выливаются в окна, но и в другие часы бывает отвратителен и сильно загрязнён»82 , то после изобретения канализации и последующего решения «зловонного вопроса», почему население стало массово перетекать из деревень и сёл в города?
Если прежде бичом городов было антисанитарное иго, то в деревнях и сёлах иго было идеологическим на почве исторически сложившихся религий83 . Главной причиной исхода в города было церковное иго; именно ради душевной свободы от монопольного прессинга идеалистического атеизма люди бежали в города, где их ждал прессинг приоритетом пониже – ростовщичество. Ростовщичество, в свою очередь, породило в городах и мегаполисах абсолютно искусственный процесс – ежедневную трудовую миграцию из периферии в город (утром) и из города обратно (вечером); это такая своеобразная гравитация мегаполисов, которая подобно Луне порождает ежедневные приливы и отливы людского ресурса.
Четвёртый масштаб в ландшафтно-усадебной урбанизации:
Однозначно, что человек должен жить на земле в окружении природы и других людей. Проживая на единой территории, люди образуют поселение. Прежде формой поселения была деревня, но ведь практически все современные города разрослись из прежних деревенских поселений, так как организация пространства деревни не предполагает ограничения роста её размеров. В последующем это послужило толчком к дальнейшему экстенсивному разрастанию территории поселений. И в результате то, что раньше было в шаговой доступности (лечебницы, гимназии, продовольственные лавки, вокзалы и т.д.), удалялось друг от друга на километры, для преодоления которых строились дороги, требующие в последующем разширения улиц и магистралей (в ущерб жилым кварталам) из-за увеличения потока передвижений.
С приходом рыночной парадигмы центральные жилые площади превращались в торговые, вынуждая жильцов мигрировать в спальные районы, которые в свою очередь опоясывались ремнями дач и огородов. В итоге то, что раньше, находилось в пределах одного района, вытиснилось позднее на расстояние до других «деревень». И судьба всех деревень шла двумя путями: или вымирание из-за «неудачного» спекулятивно-экономического разположения, или наоборот, разрастание до размеров мегаполиса и перемалывание через себя всего людского ресурса, стекающегося из деревень, ради получения прибыли. И те и другие «ненарадовские деревни» обречены в своём развитии на вырождение, в одном случае от недостатка жизни, в другом – от её переизбытка.
Какими свойствами должно обладать поселение ландшафтно-усадебного типа?
Может, будет достаточно просто взять некую совокупность малоэтажных домиков, нарезать на месте под застройку лоскутки участков для размещения этих домиков и потом разбавить всю эту монотонность подъездными путями да минимальным набором социальных учреждений, не позабыв ещё про какое-нибудь предприятие, чтобы занять работой население – и вот поселение будет готово?
Но нельзя забывать, что почти каждый современный мегаполис вырос из подобных посёлков, устроенных по выше описанному способу; и эта перспектива роста была заведомо заложена самим алгоритмом изначального устройства. В этом алгоритме отсутствует мѣра предела роста поселения, в нём прописан только вектор на перманентный экстенсивный рост. В своё время Гоголь обратил внимание на тенденции данного алгоритма и отразил их на бумаге: «В критическом анализе архитектуры своего времени Н. В. Гоголь упрекнул архитекторов в том, что они «всем строениям городским стали давать совершенно плоскую, простую форму. Дома старались делать как можно более похожими один на другой; но они более были похожи на сараи или казармы, нежели на веселые жилища людей... Оттого новые города не имеют никакого вида; они так правильны, так гладки, монотонны, что, прошедши одну улицу, уже чувствуешь скуку и отказываешься от желания заглянуть в другую84».
Естественные размеры малоэтажных поселений должны определя ть ся психологией и ф и зическими возможностями человека или возможностями строительной индустрии?
Со стороны психологии размер поселения определяется потенциалом памяти и эмоциональным тонусом людей для установления близких и доверительных отношений. Среднестатистически каждый человек на протяжении своей жизни формирует устойчивое поле своего общения размером не более 200-250 человек. Образ повседневной жизни постепенно уточняет приблизительную широту круга общения, и даже интернет-технологии не смогли существенно его расширить, т.к. для установления доверительных отношений между людьми необходим определённый период времени, за отрезок которого люди проявляют себя в различных ситуациях и подкрепляют свои слова поступками и делами. Это наглядно можно увидеть на примере больших корпораций, где сотрудники даже одного отдела не знают друг друга, и, встретившись неожиданно вне рабочего времени, могут и не признать сослуживца. Или, например, список контактов участника любой из социальных сетей, средний размер которых не превышает 150-200 человек, среди которого не каждый сможет упомнить и более половины участников.
Со стороны физических возможностей размер поселения определяется пространственно-временной константой. Основной временной интервал жизнедеятельности людей задаётся частотой смены суток, таким образом, отрезок в 24 часа является общим эталоном для биосферы Земли. Соответственно все остальные отрезки соизмеряются в соотношении с этой величиной. В свою очередь сутки делятся на две основные части: время бодрствования и время сна для восстановления сил (которое в свою очередь занимает около 6-8 часов). Время сна мало кому удаётся оптимизировать, да и, как правило, такие попытки приводят лишь к снижению эффективности использования дневного времени суток. Но вот дневное (16-18 часов) время прекрасно поддаётся управлению, и средства оптимизации здесь хорошо реализуются. Жизнь человека должна протекать в творческой деятельности по управлению процессами в биосфере планеты Земля (в данной записке ограничимся только пределами нашей родной планеты), где отрезок в 16-18 часов является чётким отрезком суточного временного поля деятельности. И если от этого отрезка отнять примерно 4 часа на обязательные дела по поддержанию фундаментальной части человека, как системы, в работоспособном состоянии (утреннее пробуждение, приготовление и приём пищи, мероприятия по гигиене и т.д.), то мы получаем всего 12-14 часов, не говоря уже о том, что большинство людей ещё каждые 5 дней в неделю вынуждено работать по 7-9 часов в сутки (и говорить о реализации творческого потенциала в этом случае уже не приходится; если только не за счёт отказа от других потребностей). И в этом ежедневном временном отрезке должны быть сбалансированы действия по решению как краткосрочных, так и долгосрочных дел. И здесь любые диспропорции в сторону совершения дел краткосрочного или долгосрочного масштабов грозят срывом устойчивости управления в смысле предсказуемости. Например, прочитать произведение М.Булгакова «Мастер и Маргарита» – дело полезное, но если провалиться в его чтение в режиме нон-стоп, позабыв сделать нужный звонок, отменив или отложив дела на следующие дни, то это благое начинание перейдёт в область деградационно-паразитарных потребностей, так как упущенные из зоны внимания краткосрочные дела, автоматически взваливаются на плечи кого-то из близких.
Современные средства передвижения позволяют существенно сократить отрезки времени на преодоление больших расстояний. Но в любом случае, во временном отрезке 12-14 часов соотношение между совершением дел и преодолением расстояния для их совершения должно быть в пользу первого. Иначе вектор ошибки управления становится очень большим, и в этом случае оптимальным выбором будет делегирование выполнения такого удалённого дела другому человеку. Преодоление расстояния (дорога дело нелёгкое) связано с определённой затратой эмоциональной энергии, т.к. дорога связана с определённым риском для путника: в старину, например, могли напасть разбойники и погодные условия тоже оказывали большое давление. Сейчас, как правило, природа для пути не помеха, но дорога теперь стала более опасной из-за давления техносферы (большие скорости, аварии, внезапные поломки и т.д.). Конечно, часть дел сейчас можно выполнять и во время пути на общественном транспорте, когда задача преодоления пути делегирована водителю общественного транспорта, но при этом от человека требуется быть собранным, обладать умением не отвлекаться на окружающих и концентрироваться на выполнении дела. Некоторые этот вопрос решают просто: заводят себе личного водителя, но если это не связано с решением вопросов государственной важности, а всего лишь является проявлением «элитарных замашек», то это также переходит в разряд деградационно-паразитических потребностей. Ходьба пешком, на лыжах или езда на автомобиле или на лошади (верхом и даже на телеге) при личном управлении возможность одновременной реализации другого дела не предполагает, иначе можно прибыть совсем не туда (как в повести «Метель» у Пушкина) или, того хуже, попасть в аварию.
В человеческой психике также заложена мѣра для определения рациональности временной затраты на преодоление того или иного отрезка пространства ради выполнения определённого дела. Единицей измерения здесь является степень утомляемости от монотонного процесса преодоления пути; с появлением новых скоростей эта единица претерпевает небольшие изменения в сторону увеличения, но всё равно в ней остаётся нечто общее для всякой эпохи: «Увеличение расстояний, которые необходимо преодолеть, чтобы попасть на работу в центр города или выехать за его пределы, может быть достигнуто в свою очередь только за счёт использования средств транспорта. Решающим фактором для жителя крупного современного города становится уже не расстояние само по себе, а время, которое надо затратить для его преодоления. К. Доксиадис приходит к выводу, что «единственный критерий, который всегда использовали люди при организации поселений, – время, определяющее расстояние, которое можно преодолеть за минуту, за час, за день».85
Человеку всегда комфортно преодолеть путь «длиною» 10-15 минут, этот временной отрезок нами возпринимается даже больше как повод, чтобы развеяться. Путь в 25-30 минут свободно преодолевается, если важность дела соответствует важным пунктам в векторе целей человека. Отрезок пути от 40– 60 минут и более требует уже качественно иного психологического настроя, здесь потребуется существенное обоснование таких временных затрат; соответственно, современное положение людей в городе, когда на дорогу до работы и домой ежедневно уходит 2,5-3 часа, а то и более, ничем другим как дикостью урбанизации XXI века назвать нельзя.
Принимая во внимания выше изложенные выводы, размер пространства поселения целесообразен таковой, чтобы для преодоления пути пешком от самой удалённой точки посёлка до центра уходило не более 25-30 минут, и численность населения не должна быть более 2500-3000 жителей86 , чтобы каждый человек мог лично быть знаком и полноценно общаться как минимум с третьей частью от общего числа жителей, остальное будет компенсироваться за счёт перекрёстных знакомств каждого из жителей. Так как средняя скорость пешехода составляет 3-5 км/ч (3 км/ч для учёта скорости передвижения детей), то оптимальный размер диаметра поселения находится в пределах 3-3,5 км, что составляет круг площадью около 1000-1500 Га.
Определив, таким образом, приблизительные габариты поселения, стоит перейти к его структуре и наполнению. Как правило, структура поселения решается по примитивной классической схеме (радиальная, лучевая, прямолинейная и др.) с условным заделом на его дальнейший рост. Как следствие, то, что прекрасно функционировало на первых этапах жизни посёлка, в последующем работает со сбоями. Не учтённые вероятностные возможности динамического развития поселения приводят к одному сценарию – экстенсивному увеличению размеров посредством механического приращения или пристановки новых зданий, сооружений и объектов инфраструктуры. Поселение превращается в город, обрастает кольцами дач и огородов, гаражей и свалок, которые, по мере превращения города в мегаполис, перемещаются на всё большее расстояние или вовсе сносятся. Так кольца дачников постоянно мешают «нормальной» жизни города, так как никто не знает и не задумывается о предельных границах города, а он тем временем всё непрестанно растёт. И в этом городскую урбанизацию можно уподобить раковой опухоли, постоянно разрастающейся и переводящий функциональные «клетки» в безполезный эпителий. При этом при смене качества функциональной нагрузки на районы происходит истощение буферных площадей (парки, скверы и различные места отдыха), которые отдаются на алтарь выгоды. В итоге, одной из косвенных и неосознаваемых функций урбанизации становится уничтожение лесов и рекреационных зон внутри мегаполисов, дипломатично называемое сейчас уплотнительной застройкой.
Чтобы и далее не плодить непомерно развивающиеся урбано-монстры, план поселения, его структура, должен содержать внутри себя алгоритм, предотвращающий непомерный рост собственных размеров и сохраняющий соотношение между местами жизнедеятельности человека и природы; чтобы не получалось снова, что отдельно есть город и отдельно есть места отдыха. Внутри самого малоэтажного поселения должны быть одновременно и места полноценного отдыха и работы; то есть природа должна быть полноценной составляющей поселения, быть его неотъемлемой частью, а не как это происходит сейчас, когда на природу можно попасть, только вырвавшись за пределы города.
Малоэтажное поселение ландшафтно-усадебного типа уже на уровне своего тектонического устройства должно содержать в себе предел потенциального роста, чтобы внутренний алгоритм направлял и сдерживал темпы роста поселения в будущем; т.е. алгоритм должен безструктурно при подходе к пороговому размеру поселения подводить больше к целесообразности заложения нового поселения, чем к интенсивному гипертрофированному разрастанию исходного поселения. При кажущейся на первый взгляд сложности задачи, у неё всё же есть решения. Рассмотрим здесь одно из них…
Если корень существующего безграничного роста заложен в алгоритме, то мы решили обуздать его на методологическом уровне, раз уж никакие оборонительные стены, законы, кризисы не смогли справиться с постоянно разширяющейся мегаполисной стихией. Обратимся в святая святых тех самых горе-проектировщиков, из под кульманов которых и выходят планы мегаполисов: какие инструменты мы увидим в их руках? Среди всевозможных альбомов типовых проектов, СНиПов, карандашей и ручек, самое главное их орудие – это линейка. Именно линейка закладывает на матричном уровне будущий образ и судьбу поселения. И какая же она эта линейка, а она – декартова; та самая декартова линейка из двух взаимно пересечённых под углом в 90° безконечных векторов, к которой мы так привыкли в школе и безоценочно приняли её как объективную данность. И что же будет рождаться на выходе из под незаметного диктата данной линейки – конечно, в первую очередь квадратики, прямоугольнички, которые будут объединяться в подобные себе, объемлющие прямоугольники. А теперь вспомним планы наших городов: разве не то же самое мы увидим в их структуре? Таким образом, современная декартова линейка закладывает своим алгоритмом определённую матрицу, из которой формируется дальнейший образ вещей.
Именно поэтому основная масса окружающих нас предметов имеет прямоугольные формы: книги, мебель, техника, машины, те же пиксели в мониторах, и, конечно же, строительные материалы, квартиры, дома, города и даже границы многих государств. Но подавляющее количество элементов и процессов в природе имеет криволинейную, фрактальную основу. Ведь что такое интегрирование в математике, как не отчаянная попытка с помощью набора этих же самых линеечек при помощи аппроксимации приближённо описать безграничное разнообразие окружающего нас мира. Тот же проектировщик будет испытывать большие трудности, получив задание спроектировать поселение с криволинейной структурой, адекватной ландшафту местности; оттого они и избегают в своих планах криволинейных элементов, углов, отличных от прямого, так как их сложнее проектировать, подсчитывать их площади, вносить в спецификации.
Лишь за последние несколько лет благодаря мощному развитию компьютерных технологий, стало возможным создавать криволинейные предметы87 : и постепенно стали появляться пластичные изгибы в силуэтах автомобилей, эргономичные формы предметов быта, причудливые формы зданий и т.д. При скорости в миллиарды операций в секунду изначально создаются цифровые электронные модели объектов: эта способность компьютеров обрабатывать информацию гигабайтами в секунду позволила людям на время освободиться от проклятия размерности, но это ненадолго, так как объём информации, порождённый вследствие увеличения скоростей того же компьютера, может обнулить весь положительный эффект от эйфории высоких технологий88 . Но при всём при этом даже при наличии компьютеров, работающих на пределе своих возможностей, создавать проект поселения с криволинейным планом намного сложнее, чем в классическом «прямоугольном» исполнении: в этом мы убедились внутри творческого коллектива, создавая данный вариант модели поселения89 .
Значит, не тем модулем измеряем, значит, не ту линейку прикладываем: чем, как не этим, можно объяснить в нашей математике90 существование иррациональных величин. Чем тогда объяснить появление невычислимого «хвостика» в длине окружности при измерении её диаметром как не линейкой, принятой за единицу?.. Может быть, всё дело в неверно избранном эталоне?..
Но вернёмся к нашему плану поселения. Заложенная в природе общевселенская мѣра, проявляясь в окружающем нас мире, не представляет из себя застывшую константу. Претворяясь на разных иерархических уровнях, она претерпевает каждый раз корректировку, исходя из соображений оптимальности и адекватности условий среды. Так вода на молекулярном уровне, в строении снежинки, в снежном сугробе, в леднике, принимает каждый раз качественно различные формы и состояния, где геометрическая строгость снежинки совершенно отлична от плавных форм снежного покрова и совсем неузнаваема в монументальной и аскетичной глыбе льда. Подобные закономерности можно проследить и в живых организмах, строении планет, солнечной системе, вселенной в целом. Что было бы, если солнечная система была бы спиралевидной, а Млечный путь вдруг стал бы выстраиваться из эллипсов? То есть природа не стремится посредством найденного однажды шаблона разродиться одним пошибом на всех других уровнях; она каждый раз творчески подходит в нахождении гармоничного решения, отвечающего требуемым условиям. Также и во взаимовложенных масштабах поселения нужно следовать этому пути, однако концепция мегаполисной урбанизации, стремясь разрешить все задачи одним штампом, демонстрирует совершенно противоположное.
Поэтому каждый масштаб в ландшафтно-усадебной урбанизации на примере рассматриваемой модели поселения качественно отличается от остальных: сперва – живописность плана дома, затем – сухой геометризм трапециевидного участка, после – криволинейные завитки районных силуэтов и т.д. При выборе мѣры для плана поселения мы исходили из требований, которые предъявляются к нему со стороны принципов ландшафтно-усадебной урбанизации.
В результате выбор был сделан в пользу формы шестиугольника. Наряду с его широко известными свойствами, такими как максимальная устойчивость и прочность91 , множественная симметричность, универсальность, широкое распространение в микро и макромире, шестиугольник занимает среднее положение между абсолютной «круглотой» окружности и «угловатостью» прямоугольника. Т.е. призма в равной мере содержит в себе потенциальные задатки, как окружности, так и прямоугольных фигур, но всё же в классическом шестиугольнике отсутствует ограничительный предел к чрезмерному разрастанию. Если взять шестиугольник за основу в чистом виде, то он ничем не будет отличаться от прямоугольника в его аппетитах к расширению на плоскости, поэтому необходимо вдохнуть в него жизнь, придать динамику внутреннему строению, для чего было сделано следующее преобразование.
В природе планеты Земля, да и во всей вселенной в целом, преобладают, прежде всего, спиралевидные формы, динамика которых построена на золотом сечении; подобных примеров уже обнаружено достаточно много и с ними легко можно ознакомиться в интернете.
Попробуем совместить эти два начала – статичность шестиугольника и динамику спирали. При построении классического шестиугольника мы бы взяли отрезок, отложили его на плоскости, затем к нему приложили такой же отрезок под углом 60°, и, действуя подобным образом, через 6 шагов замкнули форму и получили правильный шестиугольник. При построении же динамического шестиугольника мы также отложим первый отрезок92 , но откладывая следующий отрезок под углом 60°, мы увеличим его длину на приращение, полученное по золотому сечению93 , и поступим также со всеми остальными сторонами. И в результате получится динамический шестиугольник, оформленный в спираль, спираль бесконечную и содержащую в себе зерно золотого сечения. Что удивительно, все вершины спиралевидного шестиугольника лежат в единых осях, а не смещены относительно друг друга на каждом витке. Также можно увидеть, что в свою очередь вся площадь поселения разбита на подобные треугольники.
Теперь рассмотрим, как полученная форма проявит себя в плане поселения?
Пропустив вдоль оси спирали зелёный коридор, ширина которого увеличивается также по золотому сечению на каждом последующем сегменте, и таким образом обеспечиваем необходимую для каждого соответствующего сектора застройки площадь лесного массива. Этим способом решается баланс между территорией лесного массива и жилой площадью, то есть каждому размеру площади, занятой под участки, будет соответствовать необходимая ей по размерам площадь леса94 . Этот лесной коридор должен быть защищён от всякой застройки и в таком качестве будет являться экологическим запасом устойчивости поселения. То есть лес будет не где-то там за пределами поселения, а он будет составлять единое целое с малоэтажным поселением, будет гармонично вписан внутри него.
При закладке поселения предсказуемая на основе подобия сегментов перспектива роста поселения позволит предвидеть этапы развития поселения и задачи, связанные с каждым из них.
Геометрическая прогрессия, заложенная в матрице остова поселения, будет безструктурно сдерживать попытки чрезмерного увеличения размеров поселения95 , ведь на каждом новом витке спирали шестиугольника ширина зелёного пояса становится так широка, что будет разумнее заложить рядом новое поселение, чем преодолевать пешком будущую преграду из леса. В данной модели поселения достаточным для построения полноценного поселения стало и двух витков, что также связано с нашим убеждением, что максимальный размер поселения должен быть таков, чтобы за 30-40 минут его можно было пересечь пешком от самых крайних его точек. Всё что дальше этого расстояния в принятых границах одного города поневоле начинает обособляться, и поселение, по сути, оказывается разделённым на несколько невидимых глазу посёлков. Если вы попытаетесь проследить на протяжении продолжительного времени какую площадь вокруг своего дома вы «покрываете» своим повседневным присутствием (походы в магазины, на рынки, прогулки и т.д.), то она окажется приблизительно равной не более того расстояния, которое можно пройти пешком за 15-25 минут.
