Текст книги "Шесть агрессий запада против южных славян в ХХ-ом столетии"

Автор книги: Предраг Миличевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Говоря об элите королевского офицерского корпуса 1920 -1940 годов, необходимо иметь в виду, что это был привилегированный высокооплачиваемый слой королевского двора, воспитываемый на идеях великосербского национализма, призванный служить только интересам его величества. В то же время Югославия в центре Балкан, где перекрещивались интересы англофранцузских союзников и пангерманских устремлений, подвергалась систематическому и нешуточному их влиянию. И точно также, как гражданское общество того времени было пронизано профранцузскими, проанглийскими и пронемецкими настроениями, так же и элита королевского офицерства расслаивалась по этим же признакам. Соответственно этому занимали необходимые позиции и английские, и немецкие, и французские спецслужбы.

Позвольте, а где же здесь прорусские настроения братской нам Югославии, – спросит любознательный знаток югославской проблематики конца XX – начала XXI века.

Дело в том,что в начале 20-х годов большая часть белой эмиграции, руководимая бароном Врангелем, преследуемая Красной Армией в Крыму, оказалась сначала в Турции. Затем была по братски принята королем Александром и осела в Югославии, кто постоянно , кто временно. Белая эмиграция – генералы, офицеры, политические деятели, князья, графы, владельцы приисков, богачи, интеллигенция, два корпуса барона Врангеля принесли с собой и горечь поражения, и невыносимую ностальгию по Родине, и печаль разлуки, и неуверенность в завтрашнем дне. Одним словом, все ту душевную тяжесть, которую тащит в себе только эмигрант славянского типа, а посторонний может в лучшем случае только соболезновать. Белоэмигранты, постоянно или временно осевшие в сербских краях, постепенно привыкали и начинали работать по специальностям. Это были люди в большинстве своем высокообразованные. Автор этих строк в то время учился в г. Вршац в гимназии, и его преподавателями по географии, истории, ботанике, были профессора-белоэмигранты. Учили они нас хорошо, и мы им были благодарны. Рядом с городом Вршац, километрах в двадцати пяти к югу, есть городок Белая Церковь, в нем был расквартирован кадетский корпус, и довольно часто можно было слышать русскую речь, встречать офицеров.

Однако, если истина дороже, необходимо знать и помнить, что белоэмиграция принесла с собой и жгучую, глубоко осевшую в душе каждого из них, ненависть к Советской России, которая их выбросила, лишила всех тех материальных благ, привилегий, положения в обществе, которыми они обладали, и которые они унаследовали от заслуженных и незаслуженных дедов и прадедов. Рядом с жгучей ненавистью к Советской России, которая каким-то образом живет своей непонятной жизнью, жила не менее жгучая вера в то, что эта самая Совдепия провалится в скором времени в тартарары и они вернутся к своей привычной жизни, обязанностям, привилегиям и привычкам. Это по-человечески тоже можно было понять. Король Александр радушно принял белую эмиграцию, разделяя их горе и ненависть к Советской России. Элита королевского офицерства, естественно, восприняла то же их отношение и ту же их ненависть. Влияние высокообразованного офицерского корпуса белой эмиграции на высшее югославское офицерство было подавляющим. Сказывалась здесь и кастовая солидарность, и исторические традиции, связи и многое другое. Мечта белой эмиграции о быстром падении Совдепии, о возврате к своим имениям, дворцам, положению в обществе вполне разделялась элитой югославского офицерства. Сейчас это звучит как неумная шутка, но в конце двадцатых – начале тридцатых годов в белградском элитарном обществе, в которое входили и высшие круги белой эмиграции, шли разговоры о том, что ввиду трагедии, которая постигла царскую семью, и ввиду быстрого предстоящего краха Советской России и восстановления там монархии, может быть, на русский престол попросят вступить Александра II. А почему бы и нет? Его высочество благородных кровей, а сколько он сделал для элиты царского общества, для ее сохранения и процветания! И между прочим, как бы тогда, в новых условиях, расширились горизонты и перспективы для элиты дружественного югославского королевского корпуса. Но всем этим тихим мечтам и офицерской блажи не было суждено сбыться, ибо, как известно, Александра I убили фашистские наемники в 1934 году в Марселе. И по мере того, как уменьшались стремления англофранцузских союзников самим ликвидировать Советскую Россию, а роль ударной силы против коммунизма брали гитлеровцы, свои надежды большей частью белая эмиграция стала возлагать на фашистскую Германию. Элита королевского офицерства, одержимая лютой ненавистью к большевистской России, как и лидеры буржуазных партий, разделились на прогерманскую и проанглийскофранцузскую группировки. Народ же был предоставлен самому себе и, как показали дальнейшие события, верил только в свои силы и в силу Советской России.

Катастрофическое поражение королевской армии в апреле 1941 года в войне против Вермахта было результатом не столько военной мощи Германии, сколько пораженческого настроения прогерманской части элиты королевского офицерского корпуса. Гестапо пронизало своими сетями армию, пятая колонна парализовала ее, и было делом техники разоружить ее в течение десяти дней. Народ не хотел воевать под руководством таких офицеров, когда перед его глазами происходило массовое предательство, и дивизии сдавали одну за другой в плен. И когда московский писатель Ю. Лощиц в своем произведении неосторожно для своих будущих выводов роняет фразу, что сербский крестьянин в 1941 году с большим подозрением смотрит на королевских офицеров, то он невольно, в очень, правда, туманной форме приоткрывает занавес над якобы тайной, за которой спрятана причина апрельской катастрофы 1941-го года. Народ Сербии прекрасно знал эти причины, ибо все предательство разыгрывалось перед его глазами, а свидетелей-солдат, бежавших из плена, были сотни тысяч. Такой измены среди офицерского состава, да еще среди его элиты, в истории сербского государства не было. А ведь начальником отдела контрразведки Генерального штаба королевской армии в это предвоенное время был не кто иной, как сам полковник Дража Михайлович. Ввиду того,что полковник Михайлович в течение всей эпопеи народноосвободительной войны народов Югославии был, наряду с Вермахтом, ее жестоким противником и этим оказал громадную услугу Гитлеру, вероятно целесообразно вкратце остановиться на его личности.

Кто такой Дража Михайлович? Молодой офицер королевской сербской армии, в первой мировой войне примкнувший к офицерской организации «объединение или смерть», руководимой известным полковником Аписом – Драгутином Димитриевичем. После кровавой расправы короля Александра с Аписом и его товарищами, Дража Михайлович, хотя и был членом этой организации, довольно быстро входит в элиту офицерства короля (?). После окончания академии занимает посты военного атташе при посольствах Югославии в некоторых европейских странах, становится офицером Генерального штаба королевской армии, а затем начальником отдела контрразведки Генерального штаба. Одновременно с этим является руководителем четницких организаций на всей территории Югославии. Четницкие организации -полуофициальные, военизированные подразделения сербских националистов, призванных верой и правдой служить королю, и за это щедро королевским двором субсидированные.

   Восстание народов Югославии против германо-итальянских оккупантов

Отношение буржуазно-националистических партий и их вождей к оккупантам и восстанию народа

Оккупировав Югославию, Гитлер разделил ее между своими союзниками. Фашистской Италии отдал Черногорию, Косово и Метохию, часть Далмации, Македонии и Словении. Царской Болгарии досталась часть Македонии и Восточной Сербии, Венгрии досталась Бачка, Бараня, Междумурье и Прекомурье. С дальним прицелом Гитлер образовал так называемое «Независимое государство Хорватское», в которое вошли не только чисто хорватские территории, но и все сербские территория Боснии, Герцеговины, Срема.

С апреля по июнь 1941 г. наступило короткое затишье. Народ постепенно осмысливал и осознавал, что его предали, что миллиарды, которые с него в течение двух десятилетий сдирали для содержания армии и ее элитного офицерского корпуса, пошли прахом. Он воочию убедился, элита офицерства была небоеспособной, гнилой и катастрофически продажной, что с ней и с такими союзниками, как павшая Франция и спрятавшаяся за Ла-Манш Англия, каши не сваришь. Надежда была на себя, на боевитую, неэлитарную, свободолюбивую молодежь из гущи народа, молодых офицеров-резервистов, и конечно, на исторически проверенного союзника – Советскую Россию.

Народ был далек от интриг королевского двора, проанглийских и прогерманских правительств и от безудержной злобы белогвардейской эмиграции к Советской России, сумевшей передать эту злобу и ненависть только королевскому окружению и элите королевского офицерства.

Учитывая все это, а также исторически сложившееся абсолютно отрицательное отношение сербского народа и южных славян к извечной агрессивной экспансии германских властителей на Балканах, их стремление проучить, подавить, поработить славян, совершенно естественно, что после нападения Германии на Советский союз 22 июня 1941 года, началась цепь восстаний народов Югославии против германо-итальяно-венгеро-болгарских фашистских оккупантов, за свободу, независимость и лучшую долю своей Родины Первые выстрелы свободолюбивых повстанцев против оккупантов и их прислужников раздались уже 24 – 26 июня в невесиньском крае в восточной Боснии, 7-го июля в Сербии, 13-го июля в Черногории и так постепенно по всей территории Югославии. Во главе этого восстания стояли коммунисты. Они были душой и костяком этого мощного народного выступления против оккупантов. Роль коммунистов в разгроме фашистской чумы огромна. Это общеизвестная истина. Однако те, которые под лавиной антикоммунистической пропаганды, захлестнувшей Россию, особенно в 80-е и 90-е годы, не разобрались еще, пусть посмотрят статистические данные погибших, повешенных, расстрелянных, замученных активных бойцов сопротивления фашизму – членов коммунистических партий, и других партий -от националистических, социалдемократических до либерально-буржуазных партий и течений и пусть сопоставят цифры. От Владивостока до покоренного Парижа, от Мурманска до Адриатики коммунисты шли в бой, поднимая свои народы на борьбу за свободу и независимость. Они, выполняя свой национальный долг, прекрасно понимали, что при фашизме не будет ни свободы, ни лучшей доли.

Но не об этом здесь идет речь. Очень важно и очень поучительно сегодня посмотреть, как в то далекое время в Югославии, кроме коммунистов и народа, повели себя другие партии и течения, имевшие место в общественной жизни Югославии.

Словенские националисты, либералы и клерикалы примирились с разделом Словении между III рейхом и Италией. Ведущая буржуазная партия Словении – словенская народная партия распалась. Часть её руководителей перешла в услужение к немецким и итальянским оккупантам. Так, например,бывший бан (губернатор) Словении др. Натлачен оказался человеком, лакейски преданным оккупантам. Именно эти люди вошли в делегацию граждан, которых повели поклониться Муссолини и Гитлеру. Часть буржуазных деятелей уехала в Лондон. И если бы не было словенских коммунистов и коммунистов во всем мире, так бы и приняли буржуазные националисты дальнейшую германизацию прекрасной Словении.

В Хорватии, Боснии и Герцеговине оккупанты проводили более изощренную политику. Гитлеровцы, соблюдая старый, как мир имперский принцип «Дивидет ет импера», приступили к разжиганию национальной розни между хорватским и сербским народами. С этой целью было образовано так называемое «Независимое государство Хорватское», которое охватило не только Хорватию, часть Далмации, но и Боснию, Герцеговину, область Воеводины – Срем в большинстве своем с сербским населением. Доверили оккупанты управлять этим «образованием» хорватским фашистам – усташам. Помогали немцам властвовать на этой территории не только усташи, но и предательская политика массовой мелкобуржуазной партии Хорватии – ХСС, имевшей перед самой войной широкое влияние на население. Эта либеральная партия, боровшаяся раньше за национальное равноправие и социальную справедливость, перешла на националистические рельсы национальной нетерпимости, а венцом такой политики было простое предательство, когда руководитель ХСС Мачек весной 1941 г. обратился к членам своей партии с пламенным призывом поддержать усташского главаря Павелича и отблагодарить Гитлера за дарованную «независимость», с призывом «жить в любви и мире с могущественным рейхом». Такая политика хорватской либеральной буржуазии привела к тому, что партия ХСС потеряла массы. Часть переходила к усташам, часть, запутанная демагогией своих руководителей и запуганная суровой действительностью, заняла в те трагические дни примиренческую позицию, что было на-руку оккупантам. И только хорватские коммунисты, защищая идеи братства, равноправия и свободы народов, выступили в Хорватии против оккупантов. Их, к сожалению, летом 1941-го поддержали только немногие. В мае-июле 1941-го года усташи по науськиванию и с ведома гестапо начали осуществлять сумасбродную идею этнически чистого и великого «Независимого государства Хорватского». Для чего приступили к поголовному уничтожению сербского населения. Такого геноцида Европа не знала со времен монгольских и османских завоевателей. В сербских деревнях и городах истреблялось все живое, людей расстреливали, пускали под нож недорезанными в карстовые пещеры, сбрасывали с обрывов, не щадя ни детей, ни стариков. В страшном усташском лагере Ясеновац за три с небольшим года было зарезано, уничтожено до семисот тысяч человек, в большинстве своем сербов. Мира с оккупантами и их прислужниками не могло быть, народ поднимался на борьбу защищать свой очаг, детей, жен и матерей. И в первых радах шли коммунисты – простые люди из народа: крестьяне, студенты, рабочие.

Поэтому неудивительно, что уже к 24 июня 1941 года в Невесиньском районе восточной Герцеговины грянуло восстание. Там собралось более 3000 повстанцев. И загремел как набат с горы Белашницы и других окольных гор Герцеговины гордый гимн восставшего народа:

С Бjелашнице вила кличе

Херцеговце редом виче,

Дижите се браhо мила,

Pycujaje заратила!

С гор набат плывет в долины,

Поднимайтесь, исполины!

Братья, Русь в войну вступила,

Путь фашистам преградила! 

 Саму Сербию оккупанты придавили своим железным каблуком. Гитлер, помня о пощечине, которую ему 27 марта влепил сербский народ, приказал – никаких поблажек сербам, оккупировать, за любое неповиновение – расстреливать. Взялся прислуживать Гестапо и Вермахту сербский квислинг – генерал Недич, тоже из элиты генералитета его Величества,ставший непосредственным «управляющим» гитлеровскими делами в Сербии. Известный до войны национал-фашист Летич стал объединителем всех сербских буржуазных партий и их представителем у оккупантов. Бывший королевский министр внутренних дел Югославии стал руководителем немецкого комиссариата по Сербии. Известный сербский националист-воевода четницких подразделений в открытую перешел со своими отрядами на службу оккупантам. Молодой восемнадцатилетний король Петр II и его правительство оставили в период катастрофы страну и сбежали в Лондон под крыло Великобритании. В Лондоне королевское эмигрантское правительство, находясь в полной зависимости от Англии, -строго следовало курсу правительства ее величества, возглавляемого Черчиллем, неуклонно подчиняясь стратегии Трумена – Черчилля -пусть проливают кровь СССР и Германия, а там и решим, кому помогать.Никаких вторых фронтов и активности.

Эмигрантское королевское югославское правительство назначило своим военным министром полковника Михайловича и оставило его в горах Сербии руководить четницкими организациями и информировать о развитии обстановки в стране. Часть королевских офицеров, верных королю и избежавших плена, осела в горных деревнях Сербии, опираясь на остатки четницких организаций, связала свою судьбу с Михайловичем и, как и он, ожидала директив из Лондона. Либерально-демократические буржуазные партии проанглийского толка притихли, распались в бездействии и страхе перед грозным Вермахтом, уповая на короля, Лондон и Дражу Михайловича. Михайлович же, в начале своей деятельности, попытался опереться на национал-фашиста Лётича в надежде, что он поможет в создании политической организации перепуганной сербской буржуазии, а затем вступил в контакт с начальником оккупационного комиссариата вышеупомянутым Ачимовичем. При этом придерживался тактики: оккупантов не трогать и ждать у моря погоды. В Черногории националисты довольно быстро, как например группировка известного националиста-федералиста Дрлевича, связались с оккупантами. Часть же из них примкнула к организации Михайловича и ждала указаний. В жаркое лето 1941 года события в Сербии развивались стремительно. Как уже говорилось, началась народно-освободительная война за свободу против оккупантов, возглавляемая коммунистами. Восстания имели огромный успех. Была освобождена большая территория Сербии, создана свободная территория, даже партизанская республика. Четницкие организации не могли оставаться пассивными, ибо это приводило к дальнейшей потере их авторитета в народе, тем более, что некоторые четницкие воеводы, как например, известный Печанац, напрямую вступили в сговор с оккупантами. Несмотря на снобизм четницких офицеров, свысока смотревших на партизанскую голытьбу, взявшуюся за оружие и желающую бороться против оккупантов, несмотря на ненависть четницких офицеров к коммунистам, с партизанами, в силу обстоятельств,теперь необходимо было договариваться на равных. В августе-октябре была достигнута предварительная договоренность о совместных действиях против оккупантов. Однако, осуществляя основную стратегическую концепцию проанглийского эмигрантского правительства, министр Михайлович и его воеводы и не думали о серьезном сотрудничестве с народно-освободительным движением и, как показали дальнейшие события, отказались в ноябре 1941 года от ранее достигнутых договоренностей.

О роли и значении сербского народа в народно-освободительной войне Югославии

Прежде чем перейти к некоторым трагическим момента, имевшим место в течение народно-освободительной войны против гитлеровской агрессии, необходимо, на наш взгляд, в соответствии с исторической правдой подчеркнуть следующее.

Именно сербский народ, руководимый сербскими коммунистами, первый в покоренной Европе своим восстанием в Герцеговине 24 июня и в Сербии 7 июля 1941 г. поднял знамя борьбы против фашизма. Именно на этих сербских территориях летом и осенью 1941 г. действовало более 80-и партизанских отрядов,которые освободили большую территорию. Оккупанты удерживали только крупные города – Белград, Кралево, Крагуевац, Ниш, Валево и Шабац. Именно благодаря самоотверженной борьбе партизан была создана свободная партизанская республика, в столице которой в г. Ужице был 7 ноября 1941 г. проведен парад партизанских войск в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Весь 1941 г. шли тяжелейшие бои партизан против оккупантов и их приспешников. Все эти исторические достижения лучших сынов сербского народа может не понимать и недооценивать только заскорузлый антикоммунист 90– годов, у которого злобные слезы ненависти, зависти и пещерного национализма вызывают глубокие провалы памяти, слабоумие и галлюцинирующий бред.

Учитывая то обстоятельство, что новоиспеченный вождь националистов Хорватии, бывший титовский генерал и член союза коммунистов – Туджман, вместе с подчиненными ему СМИ во всю старается стереть заслуги сербского народа в борьбе с фашизмом, необходимо наперекор этой лжи подчеркнуть историческую истину, что сербский народ был в народно-освободительной войне Югославии становым хребтом, вокруг которого собирались все прогрессивные силы южных славян, в том числе и хорватского народа. И чтобы не было пустой националистической туджмановско-четницкой бол-товни,лучше всего привести слова Тито – главнокомандующего народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии. Говорил он это не в мирные послевоенные годы, а в дни тяжелейшей борьбы в юнце ноября 1942 г., в дни заседания Первого антифашистского Вече народного освобождения Югославии в г.Бихач, столице свободной территории Сербской Краины. Вот его слова: «Должен здесь подчеркнуть тот факт, что ряды нашей народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии с самого начала до сегодняшнего дня состоят в огромном большинстве именно из сербов. Именно сербские, черногорские, боснийские, личские партизанские отряды и бригады были исключительно сербскими по национальному составу и именно они вели и ведут немилосердную борьбу против оккупантов, усташей,четников и остальных врагов угнетенного народа. Что это доказывает? Это доказывает, что все народы Югославии...в лице сербского народа имеют своего самого надежного союзника. Сербский народ давал и сейчас дает самый большой вклад в крови, в борьбе против оккупантов и их подлых слуг – усташей Павелича, полицейских Недича и четников Михайловича... Поэтому святая обязанность остальных народов Югославии, чтобы хотя бы в такой же мере в будущем включились в совместную с сербским народом великую освободительную войну против оккупантов и их прислужников».

Говорил это Тито не потому, что любил сербов болыпе,чем хорватов, а потому, что в те тяжелейшие дни борьбы он опирался именно на сербские партизанские дивизии и бригады, которые в схватках с гитлеровцами и предателями защищали не только свободу страны ,но и его самого. И не возможно было в те времена говорить неправду. Когда-то генерал Югославской армии Туджман, сделавший свою карьеру после войны на костях этих самых сербских партизан, о которых говорил Тито, не мог не знать о вышеприведенных словах своего главнокомандующего. Тем более мерзостно звучит сегодня ложь Туджмана.

Прав был и когда-то секретарь Компартии Хорватам Бакарич, который год спустя 29 ноября 1943г. говорил на 2-м заседании АВНОЮ в освобожденном городе Яйце: «...На первом заседании АВНОЮ в ноябре 1942 г. мы (хорваты) были больше представители народно-освободительного движения сербского народа в Хорватии, чем представители народно-освободительного движения хорватского народа. Сейчас в ноябре 1943 года обстановка меняется...». И действительно – после блестящих побед Красной Армии под Москвой и Сталинградом, на Курской Дуге после освобождения Украины, видя героическую борьбу сербских и черногорских партизанских соединений, одурманенные массы хорватского народа трезвели, по иному стали смотреть на «всемогущий рейх», на дарованную Гитлером «независимость», на злодеяния палачей-усташей и их геноцид сербского народа по всей территории Боснии и Хорватии.

Начали становиться понятными призывы героических хорватских коммунистов, которые упорно и настойчиво объясняли, что спасение надо искать в братстве и единстве с сербским борющимся народом. Все это вместе давало положительные результаты и хорватские трудящиеся постепенно присоединялись к народноосвободительной борьбе всех народов Югославии. Необходимо отметить, что рецидивы страшного усташского национализма сохранились до сих пор. Это наглядно проявилось в 90-х годах хотя бы на примере деятельности и в выступлениях самого Туджмана, вождя националистических молодчиков сегодняшней Хорватии.

Предательство

Поучительная история о том, в каких случаях буржуазному националисту ближе германский оккупант и английское правительство, чем собственный восставший народ

Немецкое командование не сразу обратило серьезное внимание на восстание,но когда почувствовало, что партизанское движение становится все мощнее, и может нанести стратегический удар по интересам III Рейха, оно глубокой осенью 1941 года проводит большое наступление своих карательных дивизий на свободную партизанскую территорию, тесня партизанские отряды, прорывая фронт на севере. И вот здесь в самое тяжелое для сербского народно-освободительного движения время, Михайлович впервые совершил предательство. Четники коварно открывают фронт немцам со стороны Горнего Милановца и Браетичей. Немецкие каратели устремляются через бреши с целью окружения и уничтожения партизанских отрядов и народно-освободительной армии. Четницкие формирования подло поворачивают оружие и также атакуют народноосвободительную армию, которая, не ожидая такого предательства и неся большие потери, вынуждена была оставить столицу партизанской республики Ужице и отступить через реку Дрину в горные районы Боснии и Герцеговины.

Оккупанты спалили сотни сел, расстреляли, повесили, замучили тысячи людей, сочувствовавших народно-освободительному движению. Вслед за немецкими карателями наступали, как гиены, четники. И если в городах хозяйничали немцы и их прямые слуги -недичевцы, то по селам Шумадии, Западной Сербии, Поморавлю и центральной Сербии хозяйничали четники Михайловича. Они кровавым террором держали в повиновении взбунтовавшийся народ. И немцам это было очень кстати. Народ покорный – и вывози жито, кукурузу, руду, да все, что вздумается; и все стратегические дороги в порядке. А четники – впившись в тело народа как клещи, ставили любого помышлявшего бороться с оккупантами под нож, да-да, под нож, ибо основным оружием казни была четницкая «кама» – финка. Даже термин родился – «коляч», – тот, который перерезает горло. Слово «коляч» с ужасом шепотом произносили люди по деревням и хуторам. Михайловичу и его воеводам было хорошо! Установив с оккупантами такое лабильное равновесие и заодно попивая ракию, закусывая холодной поросятиной, ждали окончания войны – а там видно будет. Так было в Сербии.

В Хорватии, Боснии и Герцеговине дело обстояло, если так можно выразится – еще хуже. Геноцид сербского народа, который проводили хорватские и мусульманские фашисты – усташи под покровительством Гестапо и с благословения Ватикана осуществлялся с полным размахом. Об этих кошмарных событиях опубликовано множество документов и исследований. Можно привести один из тысяч примеров зверств усташей. В городе Глина в Сербской Краине, в пятидесяти километрах южнее столицы Хорватии Загреба, усташи загнали в православную церковь 1 260 сербских крестьян и граждан, всех зарезали и вместе с церковью спалили. Число убитых усташами сербов в фашистской «независимой Хорватии» по данным ряда специальных исследований оценивается как минимум в 700.000 человек

На геноцид сербского народа и все те злодеяния хорватских и мусульманских усташей, четники Михайловича, в соответствии со своей националистической программой создания этнически чистых сербских районов, ответили геноцидом хорватского и мусульманского населения. Под нож пошли хорватские и мусульманские дети, женщины и старики. Да кому же это было нужно, кому это было выгодно? Конечно, оккупантам, и немецким, и итальянским. Пока хорватский и сербский народы истребляли друг друга, немецким экспансионистам на Балканах ничего серьезного не угрожало. И только народно-освободительная армия и партизанские отряды, предводимые коммунистами, со своими лозунгами «Братства и единства», «Смерть фашизму, свобода народу», кровью вписанными на своих знаменах, несли народу спасение от взаимного уничтожения, сплачивали сотни тысяч людей против оккупантов и их открытых и скрытых пособников. И эта тяжелейшая борьба закончилась весной сорок пятого года великой Победой.

Ну хорошо, скажет читатель, это общие положения. А где же факты? Фактов, свидетельствующих о предательстве и злодеяниях четников Михайловича, к сожалению, предостаточно. Они опубликованы в десятках томов. Можно привести сотни имен юношей и девушек, павших жертвами четницкого террора в 1941-1944 годах только за то, что они хотели бороться против оккупантов. Можно предоставить фотографии сотрудничества воевод Михайловича с немецкими, итальянскими оккупантами, даже с усташами, если это шло на пользу их совместной борьбы против народно-освободительного движения. Размеры книги не позволяют этого сделать, но если это окажется необходимым, их можно напечатать.

Для иллюстрации я приведу только несколько документов, цифр и свидетельств.

Вот, например, инструкция военного министра югославского эмигрантского правительства, теперь уже генерала Михайловича, от 20 декабря 1941 года своим командирам четницких формирований в Черногории – майору Георгию Лашичу и капитану Павлу Джуричу, которым он приказывает очистить Санджак и Боснию от мусульман и хорватов:

«Цели наших отрядов следующие:

Борьба за свободу всего нашего народа под скриптом Его Величества Петра II.

Создать великую Югославию, а в ней Великую Сербию, этнически чистую в границах Сербии, Черногории, Боснии, Герцеговины, Срема, Баната и Бачки.

Борьба за включение в наши границы еще не освобожденных территорий /Триест, Горица, Истра и Корушка/, как и Болгарии и северной Албании, включая Шкодер.

Чистка государственной территории от национальных меньшинств и ненациональных элементов.

Создать непосредственно совместные границы Сербии с Черногорией, Сербии со Словенией, очищая Санджак от мусульманских жителей и Боснию от мусульманских и хорватских жителей...»

И, конечно, при такой националистической подоплеке в приказе самого министра, что, кроме трагедии, можно было ожидать?

А вот что. Начальник штаба Лиманско-санджачкого четницкого отряда направил 13 февраля 1943 года начальнику штаба Верховной команды Михайловича донесение о геноциде мусульман в плевальском, чайницком и вочанском районах. И пишет он буквально следующее:

«Операции выполнены в строгом соответствии с приказом и указаниями. Атаку начали в указанное время. Все командиры и подразделения выполнили свои задачи к общему удовольствию.

Наши отряды 7-го февраля вышли ночью на реку Дрину и днем бой закончили, а затем принялись за чистку освобожденной территории. Все села мусульман в этих районах полностью сожжены, и ни один дом не остался целым.

Все имущество уничтожено, кроме скота, жита, сена... Во время проведения операции приступили к полному уничтожению жителей мусульман независимо от пола и года рождения. Жертвы: наши – 22 погибших, из них 2 несчастных случая, 32 раненых. У мусульман – около 120 мужчин и почти 8 000 женщин, стариков, детей.

Вначале операции мусульмане начали убегать к Метальцы, Чайничу и Дрине... В Чайниче удрало около 2 000, пока мы не перерезали пути отступления. Все остальные жители уничтожены».