Текст книги "Целительница. Тайна Забытого факультета (СИ)"
Автор книги: Полина Корн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 19. Раскаты грома
Виталина
Отец подал голос, слабо, едва слышно.
– Дочь… Вита… – сухой хрип вырвался из его горла. Потом темные глаза переместились на волка рядом, на окружающий нас интерьер больничного крыла. – Где…мы…
Он едва мог говорить, мой любимый папочка. Тощий, изможденный мужчина, к которому я сразу бросилась, обнимая всем телом и вдыхая родной запах. Как я могла его раньше не узнать! Просто наваждение какое-то! Словно кто-то затуманил глаза, навесив на них плотную пелену непонимания.
– Мы в Академии, – сказала тихо. – Ты исчез… и много всего произошло, папочка.
– Сколь..ко? – темные, полные боли радужки уставились на меня. Я помогла ему сесть. Кантор, который уже вернулся и находился в форме волкодлака, тоже принял форму мужчины, прямо перед нами. Он протянул ладонь, чтоб поздороваться.
В этом была его ошибка.
– Проводник! Рядом со мной?! – за секунды, мужчина с мощным огромным костяком снова стал обращаться в медведя. Он явно не мог контролировать оборот, зверея на глазах, обрастая шерстью и отпихивая меня в сторону. К себе за спину.
Медведь встал на задние лапы, и, пошатываясь размахнулся лапищей с длинными черными когтями, метясь в моего Кантора.
– Папа, нет! Он же мой… папа, прекрати!
Но зверь не слушался. Из пасти его капала слюна, а следом следовал жуткий рык, на который сразу прибежала леди Риэль.
– Такое бывает, последствия травмы. Дезориентация и буйное поведение. Кантор, ты один с ним не сладишь! Медведь – крайне крупная и опасная форма! – крикнула она, подбегая к полке с бесчисленными баночками. – Ну где же он! Должен быть тут… – бормотала лекарка, явно выискивая определенное средство.
И как на зло, я не могла и шагу ступить из-за спины медведя. Он меня защищал. Так отчаянно, едва стоя на лапах, но от того, это выглядело еще более устрашающе и пугающе. Существу в таком состоянии просто нечего терять.
– Папочка, успокойся! – я ладонями хотела зарыться в его шерсть на спине, но он только повернул голову и оскалился сильнее, показывая ряды ровных белых зубов. Взгляд у него был совершенно дикий и отреченный.
– Нашла! Корень Алирса. Отличное успокоительное, Виталина. Не волнуйся. Все будет хорошо, надо только его обездвижить и сделать укол… – преподавательница уже вовсю копошилась среди инструментов, подготавливая огромную иглу и шприц.
Кантор бросил в сторону двери:
– Дорн, приведи членов Совета. Быстро! – а потом обернулся волкодлаком.
Честно говоря, схватка была не равной. Огромный медведь мог одним ударом отправить белого волка в стену, но последнего спасала природная гибкость. Он успешно уворачивался от остальных атак, а я нервно закусывала губу и заламывала руки, от невозможности хоть как-то помочь… Я понимала, что медведь меня совершенно не слышит. Или не хочет услышать.
Как ни странно, первым в лазарете появился ягуар. Огромный крылатый кот, извернулся, и сразу прыгнул на плечи медведя, не давая ему прицелиться по волку. Лорд Кристоф Дилисс! Надеюсь, он не поранит отца…
Но кот действовал довольно осторожно, даже когти не выпускал, а просто мешался и портил планы огромного зверя, когда тот в очередной раз хотел разнести стол внушительной тяжелой лапой.
Далее откуда-то появился черный мантикор Ленокса.
Следом – большая гидра Амиша, которая могла посоревноваться в размерах с медведем. Кое-как, вчетвером они смогли повалить отца на пол. Мне оставалось только отпрыгнуть в сторону и дать леди Риэль сделать укол.
Когда содержимое шприца благополучно было впрыснуто в кровь медведя, он успокоился и затих, снова приняв форму высокого мужчины. Сейчас очень истощенного.
– Я поставлю ему капельницу. Он обезвожен, и кроме того, у него жар. Похоже, реакция организма на стресс. Вита… твой отец – Сэнс Ирнол? – ловкие руки лекарки уже располагали трубку и бутыль на специальной подставке рядом с папой. Игла быстро нащупала вену, и вскоре соляной раствор поспешил вниз, капая крупными каплями прямо в трубку.
– Вот уж сюрприз, – сказал лорд Амиш Рэнт, обращаясь в человека. – Сэнс… Живой.
Черные глаза мужчины не выражали чувств. Только непроницаемую завесу, в глубине которой ничего невозможно было разобрать. Холодный и далекий лорд со своеобразным взглядом на мир перевел взгляд с отца на меня. И вот тут-то на его лице и промелькнуло нечто неожиданное. Застарелая боль. Само присутствие Проводника-медведя сковырнуло болячку, казалось бы, зажившую очень давно. Так мне показалось.
– Да, его так зовут… – ответила на вопрос леди Риэль, подходя к отцу. С нежностью поправила смоль волос на его лбу. Грязный и истощенный мужчина едва ли походил на того отца, которого я знала. Но вот вспыльчивость и ненависть к Проводникам, очевидно, остались. Что он только что и доказал в полной мере.
– Значит вы… Виталина Ирнол? – спросил Кристоф Дилисс, поднимая каштановую бровь. Симпатичный мужчина, но не более того.
Кантор приобнял меня, встав рядом.
– Вы соврали при поступлении, – донеслось сзади.
У входа стоял ректор, собственной персоной. Высокий и седой, в неизменном белом костюме. Вот у кого на лице отражалась масса чувств. Злоба, гнев, недовольство. И взгляд, наполненный ядом, достался моему отцу. За что он так его ненавидит?
– Адепты обязаны представляться своим настоящем именем. А значит, с этого дня вы больше не можете оставаться студенткой Академии Магических Путей, – он скрестил руки на груди и с чувством превосходства развернулся, собираясь уйти прочь.
***
Рэйлар Кирт
Сутки выдались тяжелыми. Оставив Виталину, я заглушил в своем сердце вечную тоску по любимой и занялся самовнушением. Кантор позаботится о ней. Без сомнений. Точно.
Хотя пёс продолжал поскуливать, я уткнулся носом в бумаги, но вскоре опять вспомнил про волка. Что-то крутилось в голове, навязчиво. Будоражило старые воспоминания. Болезненные обиды и ту роковую ночь, когда я впервые угодил на Тропу. Проведение ли, а может само Забвение занесло маленького щенка в столь опасное место. Но мне кажется, эта же сила свела нас всех вместе. Трудно не верить в судьбу после такого, особенно когда Виталина поведала мне подробности ее попадания в Академию.
Стоило только бросить взгляд на холодного изердамца, как приходило понимание – его жизнь никогда не являлась простой, и он точно будет ценить то, что обрел. Вцепится зубами, когтями, обнимет хвостом, но не отпустит. К тому же, сам лорд был старше меня, а значит ждал избранницы лет на двадцать дольше. Смуглая кожа и белые волосы выдавали происхождение Кантора с головой, но одно оставалось непонятным. Как он попал на земли Ходящих, а уж тем более как смог стать лордом из Совета Пяти…
Я решил пока отложить этот вопрос до более спокойных времен и занялся подготовкой к проверке. Неделя – слишком длинный срок. Начнем раньше, чтоб застать ректора врасплох. Он уже достаточно переполошился.
Нанял счетоводов, которые возьмут на себя финансовую составляющую уже завтра, а сам решил обратить внимание на устав Академии, его подводные камни и несоответствия в обучении. Как оказалось, вовсе не зря. Для начала, найти его было весьма не просто. В библиотеке Академии отсутствовала положенная студентам копия, и архивариус-домовой лишь пожал плечами.
Тогда я нашел старичка Вортина, нашего хозяйственника. Тот сильно удивился, но все же, несколько раз чихнув от пыли, нашел в дальнем шкафу своего кабинета весьма потрепанный жизнью пергамент.
– Если бы не заклинание от тления, уже бы развалился, – проворчал он, а потом хитро глянул на меня. – Никак на нашего ректора найдется управа? Как там Виталиночка поживает?
– Вита… хорошо. Слышал, что она – ваша любимица, – я улыбнулся и развернул свиток. Много пунктов. Но чернила видны хорошо, и печать основателей тоже.
– Вот и славно, – проворчал домовой, – будь осторожнее с Аластаром.
– Почему? У вас есть на него жалобы? Хотите написать письменное заявление? – я сразу сделал «стойку», ожидая подробностей, но здесь меня ждал провал.
– Ты не обессудь, малец. Закончишь учебу, а мне тут еще работать и работать… Поэтому ничего не скажу, кроме того, что уже сказал, – картинно кряхтя, домовой уселся в свое кресло. – Хотя, подсказку дам. Ищи не в Академии.
Получив серьезный кивок, господин Вортин вернулся к своим заботам, а я отправился изучать устав.
К концу дня моя голова раскалывалась от обилия информации, и я мысленно порадовался, что прогулял занятия, ибо в противном случае, точно никогда бы не разобрался в хитросплетениях формулировок. К примеру:
Каждый, ступивший на территорию Академии студент, должен обладать способностями, достаточными по силе для обучения.
Но вот кто определяет этот уровень? Я не помню, чтоб проходил вступительные экзамены в той степени, как описывалось в уставе. Да, Ленокс проверял уровень моей силы на прибор, и только. Здесь же описывалось:
Экзамен поручено проводить по процедуре следующей: Отворяющая, Запирающая и Нейтральная тестируют девушек с помощью прибора, однако следует так же провести тестирование в практических условиях. К примеру, предложить адептке закрыть Тропу или же, наоборот открыть ее. Либо узнать, насколько длинную Тропу она может сотворить.
И подобными формулировками пестрил весь проклятый устав, написанный, как было датировано семь сотен лет назад. Документ, который не пользовался популярностью в Академии. Я бы сказал, что студентов в принципе не спешили с ним знакомить, судя по отсутствию экземпляров в библиотеке. Странно, что у Вортина завалялся один.
Были там строчки и о содержании образования. Например о том, что обучение должно быть доступно каждому желающему, даже со стипендией.
Основатели Академии толком ничего не поясняли, порой попадались и странные правила.
Например о том, что девушке нельзя мешать в выборе и она должна проходить Резонанс по зову сердца с тем или с теми мужчинами, которых хочет. Здесь далее ссылались на религиозную составляющую. Мол, Отец Ходящий и Мать Забвение так завещали своим последователям.
Объективно, мы ничего не знали о корнях Академии, настолько она была древней. И не факт, что устав появился сразу после основания здания. Мы даже могли предположить, существовали ли Тропы где-то еще, помимо Империи Ходящих. По крайней мере, мне такие сведения не были известны.
Я испещрил блокнот тонной заметок о нарушениях, закрыл его и ушел спать, даже толком не приведя себя в порядок. Разбудил меня шум в коридоре.
– Там медведь проснулся! – сообщил первый же, пойманный за рукав, адэпт. Парень растерянно хлопал глазами и натягивал штаны. Спросонья он перепутал зад и перед, и теперь комично прыгал на одной ноге, пытаясь сообразить, что не так.
Однако слова «медведь» и «проснулся» быстро подсказали мне, куда надо бежать. Лазарет! Виталина!
И что же я увидел, когда примчался на место? Вита с испуганными глазами склонилась над мужчиной на операционном столе. Леди Риэль заботливо прикрыла пациента длинным теплым одеялом, рядом – толпа лордов. Кристоф, Кантор, Ленокс и даже Амиш, а у входа, задрав нос, ректор делает громкое заявление:
– Адепты обязаны представляться своим настоящем именем. А значит, с этого дня вы больше не можете оставаться студенткой Академии Магических Путей, – и все это, глядя на мою девушку.
Тут уж я не стал хранить молчание. И не только потому, что мой пёс жаждал сейчас разодрать хама, а потому, что я гребаные сутки торчал за проклятым уставом и теперь знал его наизусть!
– Интересные дела творятся в Академии, господин ректор, – я встал прямо на пути у мужчины, который собирался покинуть место действия.
– Щенок! Снова ты?! – выцветшие от времени радужки так и пылали неестественным гневом. Черные угли расширялись посреди ледяной воды. Крупные зрачки залили почти все пространство.
– Вы не имеете права так обращаться к наследнику Императора, – скрипнул зубами, попутно выставляя руку на пути этого старикана. Четко в стену перед его наглым носом.
– В своей Академии я могу делать что угодно, – заявил тот и с силой вцепился в мое запястье, надеясь оторвать его от стены и пройти мимо, но вот незадача. Оказалось, наш старик не так уж и силен! На эти хилые потуги даже смотреть было забавно, так стоит ли упоминать наблюдающих эту сцену со стороны?
– Рэйлар, осторожнее! – крикнула Вита, не сдержавшись. Морковка, как обычно, за меня переживала. Приятно, Забвение побери этого ректора! Кстати, о нем. – Господин Ломм, не могли бы вы точно процитировать пункт устава, который запрещает адептам представляться вымышленным именем?
Мужчина в белом костюме отчетливо что-то прошипел сквозь зубы. Не уверен на все сто процентов, но показалось, что там было нечто оскорбительное о моей матери, отце, и о Виталине тоже. А еще, упоминался медведь, его пропажа и сожаления о неудавшейся смерти последнего. В общем, довольно длинная оскорбительная тирада вышла, жаль, что не содержалось в ней подробностей об уставе.
– Я жду, господин ректор, – напомнил о моем присутствии, все еще наблюдая как тот, пытается своими слабыми пальцами отодрать мою ладонь от стены. Тщетно. Честно сказать, не думал, что ректор настолько слаб…
Остальные члены Совета Пяти принялись недоуменно переглядывался. И я знал причину. Ведь в столь почетный круг власти члены отбирались по наиболее очевидному принципу. Силе. Второй ипостаси. Происхождению. С первыми двумя пунктами у него явно имелись проблемы.
– Отстань, сосунок! Можешь взять устав в библиотеке и изучить, если тебе так хочется! Пункт сто сорок три! – он плюнул пытаться пройти так, и решил обогнуть меня с другой стороны.
По счастью, там вырос, словно из-под земли, лорд Гэртрэн, уполномоченный представитель императорской власти, и по совместительству, член моей семьи.
– Погоди, Аластар, мне кажется, Рэйлар хочет что-то сказать? – поднял бровь серьезный брюнет, скрестив руки на груди.
– Точно, – быстро отозвался я, и вытащил из-за пазухи прихваченный впопыхах устав. – Пункт сто сорок три, говорите?
Развернул бумагу, быстро пробежался глазами до роковой строчки.
Принятые на обучение студент вправе использовать псевдоним только если оповестил куратора о своем реальном имени. Куратором считается тот, кто принял адэпта на обучение либо тот, с кем были заключены и задокументированы деловые отношения.
– Вот незадача. Здесь ничего не указано о том, что Виталина должна была оповещать господина ректора о своем происхождении, – я пожал плечами. – Более того, у меня имеется договор, в котором фигурирует ее настоящее имя, и он был заключен в первые дни пребывания девушки здесь.
– Предъявите эту загадочную бумагу, студент, – процедил сквозь зубы ректор, и я понял, что старику удалось меня подловить.
Ведь по условиям того самого договора, скрепленного магическим поцелуем, я не могу показывать его тем, кто может раскрыть тайну Виталины. О ее одинаковых глазах и силе. Стоп, но ведь Морковка уже отказалась от линзы. Она так заметно выросла с момента подписания бумаги. Да и мы вносили в него изменения. Значит, могу?
Я молча посмотрел на Виту, надеясь, что она одобрит происходящее.
И девушка кивнула. Слава Забвению! А то ситуация выходила не очень лицеприятная.
Она волновалась, тонкие пальцы вцепились в подол форменного платья, порядком измятого. Она что, спала здесь же? У постели этого проводника? Мой взгляд упал и на мужчину тоже, я пока не очень понимал, почему он настолько важен для нее, но мне и не нужно было пояснений. Если обстоятельства обернулись таким образом, то мне останется только принять их…
Рука нащупала второй договор. И предъявила прямо в лицо худощавого лорда Ломма.
По мере прочтения, лицо мужчины вытягивалось, а зрачки все больше расходились по радужкам, выдавая бешенство лорда.
– Пусть обучается, – выплюнул в итоге тот, и быстро обошел нас с Леноксом. Уже уходя, он повернулся и сказал Амишу Рэнту непонятные для меня слова:
– Ты искал ее на Изнанке, а она была тут. Да не твоя. Что скажешь теперь, Болотная Тварь? – ректор отвернулся, так и не получив ответа.
Шаги его были не ритмичными, перебивающимися. Стук каблуков казался неровным. И его белый строгий костюм, уже не выглядел столь идеальным.
В лазарете стало тихо. Только удаляющиеся звуки из коридора напоминали о недавней сцене. Пока Амиш не нарушил молчание.
– Виталина… Как я сразу не понял… Ты ведь так похожа на Мариссу…
Глава 20. Ошибки прошлого исправляют в будущем
Амиш Рэнт
Возможно ли пережить боль потери? Я задавался этим вопросом на протяжении без малого двадцати лет, и приходил к неутешительному выводу – нет. Невозможно.
Я не видел ее тела. Ужаснее всего – неведение. Я трезво осознавал: спастись на Тропе невозможно. Но сердце разрывалось в груди, убеждая об обратном. Без доказательств и объективности. Никакой трезвости. Голая интуиция. В каждом походе я искал подтверждения этому нелепому чувству.
Чья-то малахитовая лента, повязанная на дереве. Забытая детская туфелька в лысых кустах. Черная бусина посреди Тропы. Находки собирались и бережно хранились в небольшом сундуке у меня под кроватью. Мне чудилось, что они имеют отношение к Мариссе. Я ловил на них остатки родного запаха.
Встать утром, заварить горьких стимулирующих трав, спрятанных от Аластара в очередной экспедиции, переставлять ноги, не забывать двигать руками. Кривить рот в подобии улыбки. С кем-то разговаривать. Ничего не замечать. Такой вот представлялась жизнь последних лет. Тяжелой. Полной тоски…
Закапывать в себе желание убить этого крылатого ублюдка. Стараться соответствовать званию лорда. Держать лицо.
Просвет появился только тогда, когда я заметил на Изнанке девушку. Я был уверен, что она – Отворяющая. Мой загнанный мозг рисовал силуэт давно упущенной любви. Выписывал возможный голос незнакомки, ее лицо, пальцы… Взгляд изумрудных глаз с поволокой. Они отличались оттенком от тех, самых любимых, но в них горела надежда на будущее. Так мне казалось. Единственная встреча. Мимолетное видение больного сознания. Верить или нет? Я уверовал. Создал собственную религию имени ее, той девушки. Она же, в свою очередь, заметила меня и скрылась среди деревьев, а я стоял истуканом на Тропе, боясь ступить мимо. Затеряться в этом лесу. Потом жрал себя поедом за трусость.
Я не сжился с потерей Мариссы. Сложнее было смириться с тем, что я так и не смог ею обладать. В конкуренции столь давних лет победил Сэнс, и принять это… было непросто. Особенно, когда я вспоминал вкус ее губ. Мягкий… С ароматом луговых трав. Запах ее огненных прядей, покорный, домашний характер. Казалось, они с медведем – полные противоположности. Впрочем… Она в принципе, не обладала чертами характера, присущим многим. Уникальная. Такая ЖИВАЯ.
Отношения в те времена у нас были сложными, и запрет Аластара только подливал масла в огонь. Крепкая дружба с медведем обернулась плохой стороной, когда в Академию поступила Марисса. Деревенская девчонка, наивно утверждавшая, что любит двоих. Никто ей не верил.
Хотя… оглядываясь назад, Сэнс, хоть и оберегал ее, но никогда не запрещал общаться со мной. Украденные поцелуи доказывают это. Но… ничего больше. За полгода до экспедиции, в которую их отправил Аластар, Марисса призналась мне, что беременна. Потом мы совсем перестали встречаться. Они вроде как купили дом, отделились от Проводников и Совета. Но молодой семье нужны были деньги, а Марисса, гордая душа, никогда бы не обратилась к другим.
Мучительно было перестать корить себя в их гибели. Я до последнего был уверен, что Сэнс и Марисса сгинули на Изнанке. И беременная женщина, смотрящая на меня грустными глазами, мой лучик… мое солнце в мрачном болоте действительности… мой шанс… оказался… потерян.
Нет. Не так.
Он растворился.
Первый признак того, что экспедиция пошла не так, как было запланировано, показался на следующий день. В Совете Пяти подняли тему новой вылазки, но Аластар выглядел подозрительно спокойным. Слишком.
– В чем дело? – спросил я, что-то почувствовав.
– Ни в чем. Жду возвращения Сэнса и Мариссы. Вестей пока нет.
Лорды замолкли. Напрягся недавно вступивший в Совет Кантор. Изердамец нахмурил белоснежные брови и недобро глянул на ректора. Обычно веселый Кристоф, тоже прекратил обсуждения с Леноксом, сидящим за столом рядом с ним. Потому что… все знали. Это была не первая экспедиция, закончившаяся плачевно.
– Я пойду на поиски, – я поднялся настолько резко, что опрокинул стул, на котором сидел. Тот с грохотом опустился на каменный пол.
– Не глупи, – рявкнул Аластар, вцепившись в мою руку. – Если там стая рэнгов или эвклидов… я потеряю еще одного проводника.
– А мне плевать! Ты однажды не дал мне сделать того, что я хотел, и чем все закончилось?! Если бы только я был с ними… – я бахнул по столу кулаком и покинул помещение. Быстро собрал вещи и отправился ко входу на Тропу, надеясь, что он еще не успел закрыться.
Проведение, похоже, было на моей стороне, ведь среди длинных стволов древних исполинов, неподалёку от Ванэма, все еще горела яркой голубизной широкая лента Тропы. Места, где ноги моей любимой женщины и старого друга ступили на путь верной смерти.
Вокруг входа плотный подлесок подтвердил самые худшие опасения. Длинные листья закрутились серпом. Так случалось, если поблизости, на так далеко от данного места, обитало огромное количество Тварей.
Дурное предчувствие быстро переросло в уверенность. Едва я очутился на изнанке, как принял форму рептилии и максимально ускорился. Ящер имел свои недостатки и достоинства. Например, слабое зрение, но острый нюх. Четыре быстрые лапы.
Здесь пахло кровью. Металлический флёр осел на каждом листке. К нему примешивались столь знакомые мне полевые травы. К этим ароматам добавлялся тяжелый животный страх. Я узнал источник. Марисса.
Но как бы я не бежал, как бы я не следовал за ним, я не мог найти саму женщину. Зато стая рэнгов обнаружила меня.
Местами покоцанный вожак напал первым. С подбитым глазом и разодранным ухом, этот зверь не намеревался просто драться, он хотел сдохнуть или убить. По счастью головы гидры имели хороший обзор и могли перехватывать собакоподобных тварей налету. Хруст позвоночных костей лег музыкой на мои уши. Дальше я положился на рефлексы ящера, давая волю его кровожадности. Зверь просто мстил за возлюбленную, обезумел от чужой крови. Он рвал и терзал плоть рэнгов, буквально упиваясь ею.
А я сам стал подсчитывать количество нападающих и быстро пришел к выводу, что стаю кто-то успел проредить до меня. Изначально она должна была насчитывать особей двадцать, не меньше. Сейчас в ней осталось пятнадцать голов. От крайнего щенка разило медведем и кровью, а значит Сэнс и Марисса находились неподалеку.
Но чем дальше я методично уничтожал рэнгов, тем больше понимал: против такой большой стаи медведь вряд ли мог устоять.
Когда над деревьями пронесся душераздирающий крик, я тут же обратил на него внимание. Она?
Но его заменили хлопки кожистых крыльев. Здесь была не только стая псов, но еще и группа эвклидов.
Белые лысые создания налетели сверху всем скопом, головы пропустили нескольких, и те вонзились в грудь гидры, разрывая когтями гладкую кожу. Я сражался изо всех сих. Бился не за себя, а за нее. Мысль о том, что беременная женщина где-то там страдает от лап Тварей, наполняла меня такой лютой злостью, что я был готов отгрызть себе ноги, если они не смогут идти, но доползти до Мариссы.
Что еще хуже, от эвклидов тоже разило кровью. Алые капли покрывали их лапы, и здесь уже не было места сомнению – это точно был аромат Отворяющей. Последней в своем роде. Единственной. Моей пары.
Длинные, изогнутые когти продолжали рвать грудь, надеясь добраться до самого сердца. Что меня спасло?
Видимо то, что рептилии хладнокровные… Когда пасть одной из голов вцепилась в последнего эвклида, из меня хлестала кровь, торчали сломанные ребра, глаза заливала кровь. Я ничего не видел, а слух давал мало информации. Вокруг стало тихо, слишком тихо. Лапы поскальзывались на трупах, цеплялись за их внутренности, но я продолжал брести куда-то вперед, потому что проход сзади давно закрылся. И мне продолжало чудиться присутствие Мариссы где-то рядом.
Это оказалось иллюзией.
Тропа резко свернула вбок, заставив меня следовать по ней. Я истекал кровью, едва мог дышать. Впереди замаячил выход, в который я шагнул, не задумываясь.
Я не смог ее спасти… Разодрал Тварей да и только. Ничтожество…
Выбился из сил. Почти умер.
Только спустя месяц, после восстановления от травм ко мне в голову пришел вопрос, ответ на который предстоит узнать еще очень и очень нескоро.
Кем был открыт проход, через который я вышел?
Спонтанные прорывы настолько редки, насколько это вообще возможно и обычно ведут в леса.
Меня же выкинуло в сельскую местность, далекую от столицы глушь. Повезло, что деревенский наткнулся на лорда, истекающего кровью, да понадеялся на щедрое вознаграждение. Кое-как снарядил мужиков и вывез меня в город.
– Как называется ваша деревня? – помню спросил в бреду, когда местная знахарка прикладывала к моим ранам мох-буравенник. Не поскупилась бабка, знала, что получит свое золото.
– Новое Перепутье, – пробормотала она, а потом погрозила мужику. – Шевелись давай, Дранк, авось и выживет. Крепкий лорд наш. Само Забвение послало его к нам.
Мужичок поднатужился, да и запер меня кое-как на повозку, обмотав грудь и живот тряпками.
– Молчи, Фроська! И без шептуний известно мне как делать надобно, – отмахнулся мужик. – Знатно тебя подрали, – обратился он ко мне, – говорят, в нашем Черном лесу волкодлаки ходють и другие Твари, – при этом глазки мужчины забегали. – А может, и ведьмы водятся… рыжие.
– Прикажи ехать в Ванэм. В Академию… Отблагодарю, – с трудом простонал я, а потом отключился.
