Текст книги "За любовь (СИ)"
Автор книги: Полина Раевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)
Глава 9
Маркус бежал, обводил. Раз два три словно в танце, дриблинг, маневр, финт, снова бежать, не чувствуя боль от ударов по ногам, корпусом прокладывая себе дорогу, удар-ножницы через себя. Мяч летит, словно в замедленной съемке и… девятка, рев толпы! Эйфория, свобода и усталость, дыхание сбито, тело ноет от многочисленных ударов и бега. Не успев подняться, на него падают товарищи по команде, снова боль, все ликуют, еще бы! Четвертая победа из четырех игр в сезоне! Все происходит, словно в каком то тумане. Поздравления, пожатие рук соперникам. Маркус идет в раздевалку, журналисты что-то кричат, он улыбается, чему он и сам не знает, что-то говорит, опять улыбается, голова проясняется, внутри привычный холод – как же надоело! Будь его воля он бы с поля не уходил, только там он забывался и ничего не ощущал, кроме азарта и кайфа, как наркоман. Да, футбол его личный сорт героина! В раздевалки все обсуждают предстоящую вечеринку, ему не интересно, он устал, очень устал. Нет, не физически, в этом плане сил было немерено, но вот морально он был вымотан. Все эти разговоры о игре, победе, телках, машинах его раздражали и бесили-одно и то же из года в год! Он хотел одиночества, а потому, когда в раздевалку зашел тренер, то был ему несказанно рад за созданную тишину. Через секунду радость сменилась сожалением и тем же раздражением.
– Маркус, есть разговор! – сухо кинул один из величайших тренеров британского и мирового футбола сер Фергюсон и вышел.
Маркус вышел вслед за ним, прекрасно зная, о чем будет разговор. Поэтому, когда тренер сразу же накинулся на него, удивлен не был:
– Беркет, что мать твою, с тобой творится? Какого хрена, ты вытворяешь на поле?
Маркус молчал. Тренер был для него почти как отец, а потому бессмысленно ему врать и что то придумывать. Они могли быть друзьями, но Маркус никому никогда не раскрывал свою душу, а сэр Алек зная своего любимчика, не лез к нему. Но это до тех пор, пока личные передряги не пересекались с карьерой, сейчас же был по всей видимости именно этот случай. Сэр Алек ожидал этого от кого угодно, но только не от Маркуса Беркет! Понятно, что и у Беркета были проблемы, но он никогда не смешивал личное и работу. Воспитанник всегда восхищал сэра Алека, ибо такой выдержки, работоспособности, силы воли и дисциплины, как у этого уже мужчины, а не мальчишки, как когда то, Фергюсон не видел ни у кого за годы своей карьеры! Именно эти качества, а еще невероятный талант он приметил десять лет назад в решительном дьяволенке на Чемпионате мира среди молодежи. Смуглый, высокий мальчонка показывал такие чудеса футбола, играя один за всю сборную Португалии, что сер Фергесон диву давался, как его еще другие не заприметили?! Но даже он тогда не мог представить, что этот мальчишка превратиться в жесткого, решительного и уверенного мужчину, который потрясет Мир своим талантом и станет легендой футбола. А потому сейчас Фергюсон не понимал, что же должно было произойти, чтобы выбить Беркета из колеи.
Да, он выигрывал, но как?! Такой выкладки Алек видел у него только на самых серьезных матчах, сейчас же обычные товарищеские встречи, а он играет словно не на жизнь, а на смерть, громя противников в пух и прах! Даже как-то неловко становится, пахнет какой-то насмешкой и неуважением, девять– один, ну, куда к черту такой счет! Да бог с ним, с этим счетом! Фергюсона прежде всего волновало состояние игрока, проблемы проблемами, но он не позволит ему выкладываться до последней капли, чтобы к концу сезона, когда нужны все силы для более серьезных противников, он ели ноги волочил. Черта с два он это допустит! Пусть шлет его куда хочет, ругается, но он узнает, что творится с его лучшим игроком!
Сэр Алек был фанатом своего дела, а потому делал все, чтобы ничего не могло повлиять на высокие результаты его команды. Он душу вкладывал в своих бойцов, в отношения между ними, в них самих! Воспитывал их, учил, решал их проблемы, ругал, подстегивал, потому и был его клуб одним из самых титулованных в мире. А еще благодаря его любимцу, который никогда не говорил о своих проблемах, который был словно машина без эмоций! Беркет воплощал на поле в жизнь все мечты тренера. Такой игрок сам был мечтой любого тренера! И сейчас он хотел понять, что происходит с ним не только из-за футбола, но и потому что питал к нему самые, что не на есть отеческие чувства.
– Тренер, какие проблемы? Мы победили, радуйтесь! – устало ответил Маркус, зная что просто тянет время.
– Сынок, ты что уже совсем меня за идиота держишь?! Я что по-твоему десять лет с тобой возился, чтобы однажды ты меня вот так культурно послал?! – взорвался мужчина.
Маркус понимал, что он прав, но ему только этого не хватало для полного комплекта! Он и так дико устал, поэтому горел лишь одним желанием, чтобы от него все отстали. Этот постоянный контроль над своими мыслями так его вымотал, что он готов был на стену лезть. Под сдержанным и холодным с виду мужчиной кипели взрывные чувства и эмоции. Маркус сдерживал их, не выпуская их наружу и в свои мысли, только видимо, в борьбе с ними перешел все границы.
– Хорошо! Я тебя понял, не буду совать нос в твою жизнь! Да что ты вообще за человек такой, мать твою?! Мне пятьдесят, а я и то не так пресыщен жизнью как ты! Конечно у меня никогда не было ни твоего таланта, славы и почета, но все же! Ладно Маркус, я заткнусь, но ты отстранен от игры с Тоттенхемом! Приведи в порядок свои дела за эту неделю, не знаю что там у тебя, но на поле мне нужен Беркет – машина, а не Беркет, пытающийся утопить проблемы в игре! Я все сказал! Завтра чтоб я не видел тебя на тренировке!
С этими словами мужчина развернулся и пошел прочь, а Маркус с изумлением смотрел ему вслед. «Твою мать, охренеть!». А потом накатила такая волна злости, что казалось, сметет все на своем пути.
– Сука! – процедил в ярости Маркус, ударяя со всей силы по стене кулаком, он не чувствовал боль в сбитых казанках, гнев был лучшим обезболивающим. Он метался по коридору, словно пойманный тигр.
И что ему теперь делать?! Он же с ума сойдет, он же сдохнет если не будет тренироваться, мысли сожрут его в первый же день! Маркус знал, что все будет именно так, весь месяц он сдерживал этого зверя. Тридцать гребанных дней он боролся сам собой, выматывая себя, выжимая из себя все соки, выжигая эмоции тренировками, зваными вечерами, постоянным нахождение в обществе. Он посещал любое значимое событие, конечно с соблюдением спортивного режима, что очень мешало забыться окончательно. А сейчас, что ему сейчас делать?!
Прислонившись к холодной стене разгоряченным телом, он устало закрыл глаза. Ведь жил же он как-то первые две недели. Жил, но как?! И что больше всего раздражало, поражало и приводило его в замешательство, так это вопрос – как могла эта неприметная девчонка, так въесться ему под кожу! Какого вообще хрена? Это же идиотизм полнейший! Наверно, ему стоило ее трахнуть и дело с концом! Черт, что за бред в его голове!
Когда он вернулся в середине июля в Лондон, его оккупировали журналисты, знакомые, партнеры, родные – все хотели знать, что произошло! Маркус был рад, он был в эпицентре жизни, а потому времени и сил не оставалось не на что более. При таком напряженном графике его совесть все же продолжала напоминать о себе по ночам, но он яростно душил ее, засовывая в самые потаенные глубины. Что в конце концов он сделал?! Разве он ей что-то обещал?! Только эти рассуждения ни черта не помогали! Все внутри орало, что да, мать твою, сделал! Унизил, обманул в лучших чувствах потрясающую девушку, еще совсем девчонку! Именно это и рвало. Одно дело сменить одну шлюшку на другую, другое – плюнуть на искренние чувства, на хорошую во всех смыслах девушку. Здесь даже его цинизм давал трещину. Он не совсем еще скотина, чтобы не чувствовать разницу.
Эту колоссальную разницу он ощутил, пока был на Бали с Лорен! Все было не так! Папарацци снимали каждый их шаг, Лорен была на седьмом небе от такого пристального внимания. Маркус с интересом наблюдал, куда она взлетела в своих мыслях, он был уверен, что Мейсон уже распланировала их свадьбу. Совсем обнаглев, она заявила прессе, что в Россию он прилетел ради нее, чем вывела его настолько, что он чуть не послал ее к чертям, но сдержался – пусть потешится дура! Ему было плевать, женится он не собирался, на ней однозначно! Единственно, чем беспокоила его эта ситуация, что там далеко нежная девочка все поймет и почувствует себя еще больше вываленной в грязи, потому что получается он приехал к своей девушке, а по вечерам мило коротал время с ней. Ему не хотелось, чтобы Аня разочаровалась еще больше. Ему было жаль девчонку, хотелось, чтобы она никогда этого не узнала!
Он сам не понимал своих эмоций к этой девушке, но как не странно она беспокоила его мысли. Хотя кому он врет! Она не просто беспокоила его! Она была везде! Утром, в обед, вечером, ночью, во сне и наяву! Он пытался найти ее в Лорен. Все две недели он смотрел и каждый взгляд был постоянным сравнением, смотрел, слушал, чувствуя раздражение и какое-то разочарование, потому что контраст был разительный – в разговорах не было не той теплоты, ни юмора, ни душевности. В конечном счете диалог превращался в ее монолог о деньгах, сплетнях, сексе, Маркус лишь делал вид, что слушает. Смех был наигранным и громким, даже он являлся уловкой, нацеленной на соблазнение, но у него он вызывал только раздражение. У Маркуса за долгие годы выработался иммунитет на все эти женские штучки, они его только забавляли. Секс с Лорен не удовлетворял больше, а навеивал скуку, каждое прикосновение вызывало разочарование-грудь слишком большая, ноги не такие длинные, кожа слишком мягкая, стоны слишком громкие. Это уже был не просто секс, это было извращенное совокупление с элементами бдмс, но кажется Мейсон не была против. После Маркус без сил падал и засыпал, чтобы проснуться от прикосновений ласкающих, но таких нежеланных губ, опять же не таких пухлых и не таких мягких, чтобы встретить не голубой, а серый блеск глаз. Чтобы вдохнуть удушливый запах ванили, вместо едва уловимого аромата жасмина, чтобы прикоснуться к жестким платиновым локонам, вместо мягких, переливающихся золотистыми бликами. Проснуться, чтобы желать больше всего уснуть вновь. Тупое, непонятное состояние, раздражающее и порой вызывающее смех у Маркуса – уж не влюбился ли он в девчушку?! От этой мысли ему становилось весело– в воздержание есть определенная польза! Только вот с каждым днем он все больше выматывался от мыслей, от сравнений, от Лорен, от отвращения. И в последний день произошел взрыв!
– Маркус, дорогой, я хочу пригласить тебя в Лос-Анжелес, в наш родовой особняк! Познакомить с родными! – начала Лорен, когда они загорали на яхте. Маркус почти заснул, разморенный солнцем, а потому не совсем понимал, о чем она говорит. Но Лорен была настойчива;
– Ну, что скажешь?
Он не поднимая головы, безразлично спросил:
– Это намек дорогая?
– Нет, это просто приглашение! – решила разрядить обстановку Лорен, но он знал чего она добивается.
– Тогда мой ответ нет! – бросил он, закрыв глаза, показывая тем самым, что разговор окончен.
– Почему, черт возьми? – заорала Лорен.
Маркус удивленно поднял бровь, а потом ему вдруг захотелось, наконец спустить ее с небес на землю, поэтому с презрительной усмешкой ответил:
– Потому дорогая, – выделил он последнее такое ненавистное ему слово-если я буду знакомится с родственниками всех, с кем сплю, то у меня не на что не останется времени!
– Я не очередная твоя проститутка, ясно! – вскочила девушка, крича.
Он лишь усмехнулся, и покачав головой, направился в каюту. Еще истерик ему не хватало! Она шла за ним.
– Как ты можешь, так со мной обращаться, ты совсем охренел?!
– Нет, это ты охренела детка, поэтому советую сбавить тон! Или ты уже не боишься, что я исчезну из твоей жизни, а я ждал – когда же предел. Удивительно, для такой самовлюбленной суки столько смирения и самоотдачи, восхищен! Браво! Лорен уж не в любви ли ты пытаешься меня уверить?
Он с интересом наблюдал, как она бледнеет от гнева и унижения. О, сейчас по сценарию в ход пойдут слезы! А вот и они! Он даже хмыкнул.
Ему было плевать на ее истерику, Маркус знал, что это крокодилье слезы, слезы направленные вызвать у него сожаление, вину и черт этих женщин знает, что еще. Но чувствовать себя виноватым за правду не собирался. Ему осточертела эта игра, как и Лорен со своими грандиозными планами на него.
– Ты животное! Я тебя ненавижу, слышишь и будь ты проклят мерзавец, потому что я действительно полюбила тебя!
– Брось, Лори тебе не идет роль влюбленной женщины! – засмеялся Маркус. – Я не хуже тебя знаю, как манит то, что недоступно! Тут и в любовь не сложно поверить!
Но Лорен еще больше распалили его слова, и она зарыдала еще сильнее:
– Что ты об этом можешь знать бесчувственная скотина! Я унижалась перед тобой ублюдком, даже этими отвратительными духами с жасмином обливалась, лишь бы угодить тебе, слушала как ты во сне зовешь какую то шлюху Эни… ааа… .ты с ума сошел! – вскрикнула она от боли, когда он схватил ее за волос и тихим от сдерживаемой ярости голосом процедил ей в лицо:
– Быстро собрала свои шмотки и исчезла с моих глаз, ты меня поняла?!
Он отпустил ее и девушка упав на пол начала истерично рыдать;
– Маркус!
Он ничего не ответил, он сам не понимал, что его так разозлило. Сразу же после этой вспышки он вышел из каюты и через пол часа улетел частным самолетом, оставив рыдающую девушку одну. Жалел ли он?! Жалел, но то что с Лорен все было кончено не вызывало у него жалости, эти отношения ему надоели, это уже к чему то обязывало, а Лорен он не хотел быть ничем обязанным уж точно. Он даже удивлялся, как вообще мог думать, что может на ней женится. Хотя нет, тут дело не в ней. Просто случилось так, что попробовав вкус дорогого вина, ты уже никогда не сможешь пить дешевую подделку.
Спустя пару дней он послал цветы с извинениями, в сердцах обзывая себя трусом зато, что той, перед которой он был действительно виноват, он не сделал даже этого. Мелькнула мысль, но он лишь рассмеялся, понимая, что это такая глупость– он бы еще через год очнулся. Все пора прекращать или он точно загремит в психушку. И он прекратил, днем у него не было времени, чтобы думать о чем – то кроме работы, а ночью сил.
Только вот теперь работа исключалась на целую неделю, а девчонка из его мыслей никуда не исчезла. Мистика какая – то, ей богу. Видимо, он совсем погряз в цинизме, раз отношения с женщиной вне постели вызывают у него ломку. Но переспать с этой девчонкой было бы полнейшим свинством, вокруг него полно шлюх, готовых по щелчку раздвинуть ноги. Но ему других не надо, ему эту подавай! Чертовы девки! Смех. Ладно, сегодняшний вечер он зальет хорошим виски, а дальше посмотрим, он ведь может послать на неделю спортивный режим и он его пошлет!
Через пол часа, пробившись через толпу журналистов, Маркус летел в свою квартиру между Найтсбриджем и Гайд Парком.
Когда он вошел в пентхаус в девятьсот тридцать квадратов с панорамой на Гайд-парк, его поразил не уют дизайнерской обстановки этого роскошного жилья. Дом с картинки. Вот и вся его жизнь такая искусственная, созданная чьими то руками. Единственное, что он любил в этом доме, это спортзал, который обустраивали под него.
Для чего у него в гостиной стоит рояль? Для красоты, потому что в интерьер вписывается?! Бред какой! Хотя однажды он нашел ему применение.
Мужчина поморщился от этих воспоминаний и пошел в свою комнату на втором этаже, как обычно не замечая шикарного убранства, он быстро переоделся, вызвал стилиста, а затем отправился на вечеринку, на очередной игрушке, которую купил на прошлой недели за сто тридцать тысяч евро – Maserati GranCabrio, а также не смог удержаться и купил Audi Q семь, на которой теперь ездил на тренировки, несказанно удивляя всех этим скромным выбором в шестьдесят тысяч евро.
Как только он прибыл на вечеринку, сразу же после официальной части отправился к бару, чтобы пить, нет даже не так, чтобы надраться в гавно. Да, только так! Ему это удалось с блеском и через час он уже ехал в какой– то клуб с очередной светской львицей или актрисой, которая нагло шарила у него в штанах, не стесняясь не своих подруг, ни его друзей. Ну, ему то вообще по фигу. Запоздалая мысль, что завтра опять все таблоиды будут кричать о его новой девушке. Посрать!
Шампанское лилось рекой, музыка била по ушам, его «новая девушка» танцевала прямо у него на коленях, эротично терлась своей попкой о его пах, возбуждая его. Маркус смеялся над чьими то шутками, танцевал, девушка заливала ему шампанское прямо с бутылки, слизывала лишнее, оставляла засосы на его шеи, а потом облизывала, поцелуем такое не назовешь и снова все по – новой. Он не помнил как раздел ее, но актриса так накачалась вместе с ним, что не возражала и в нижнем белье теперь плясала для него на столе. Потом они поехали зачем– то еще в один клуб, по дороге он ее трахнул прямо в машине. Полуодетые и дико пьяные они подъехали к друзьям и продолжили веселье в том же духе. Когда Маркус почувствовал, что скоро отключится, позвонил своему шоферу, чтобы забрал его, но подружки пьяной в смерть львицы предложили закончить веселье у них на квартире, но он был не лучше их подруги и отказался, да и эти оргии больше его не привлекали.
Проснулся он только к следующему вечеру от того, что его телефон разрывался, разрывая его голову на части:
– О, черт! – промычал он в подушку, не в силах ни подняться, ни слушать эту трель. Потом все же дотянулся до злосчастного источника шума и простонал.
– Что?
– Не что, а кто дубина! – услышал он бодрый голос своей средней сестры Изабеллы.
– А это ты!
– Значит это правда, и ты вчера, как тут подожди! – Изабелла на секунду замолчала – А вот! – вскричала она, вырывая из мужчины болезненный стон, но ее это не остановило и она продолжила – Прославленному футболисту вечер обошелся в двадцать тысяч долларов, он всю ночь тусил в компании красотки и светской львице– Мисс очередной Шлюхи.
– Пожалуйста, заткнись! – взмолился Маркус.
– Да пожалуйста, я конечно заткнусь, но мама переживает и я кстати тоже. Что там происходит у тебя, вчера передали, что тебя отстранили от следующей игры, потом во всех газетах чуть ли не пьяная оргия с твоим участием. Ты не звонишь, весь дерганный! Маркус, мы волнуемся! Что происходит? Мама вообще места себе не находит! – взволнованно тараторила сестра.
– Я приеду завтра, только пожалуйста завтра, все завтра! – голова раскалывалась от любого звука, из – за боли он почти не слышал, что она говорит, понял только, что мать огорчена. Он поедет к ней, давно, кстати, не был! Мать это святое! Но сейчас ему был необходим аспирин или еще какой-нибудь анальгетик и срочно!
На следующий день он летел в Порту к матери, которая так и не захотела покидать Португалию. Миссис Беркет согласилась только переехать в новый дом, который сын купил ей в Порту, где жила его старшая сестра с мужем и племянниками, чтобы мать не скучала, ибо два других ее ребенка были слишком заняты. Сын был звездой мирового масштаба, а средняя дочь – женой известного рок-музыканта и адвокатом первого и второго мужчины.
В самолете он снова спал, как и последние тридцать шесть часов своей жизни, видимо, он действительно выпил алкоголя на двадцать тысяч долларов! Стыд он испытывал разве, что перед матерью. Вчерашний вечер был даже скромным по всем меркам, особенно в плане секса! Этот год он живет более менее прилично в сравнении с тем, что он устраивал раньше! Только раньше ничего из этих диких тусовок не попадало в прессу, так разве какие– то общие факты – с кем приехал и уехал, во сколько и на чем. А сейчас, черт! И тут он почувствовал себя такой мразью, потому что перед глазами была Анна. Такая счастливая, мокрая, возбужденная и он заявляющий, что для него секс в общественном месте-это экзотика! Каков ублюдок!
Да пошло оно! Эту тему он уже закрыл, кажется! Ну да как же! Мысль о том, что он, ОН подарил все мысли простой девчонке, которая наверняка забыла его уже-просто убивала. А вдруг она уже нашла кого-нибудь?! Нет, таких, как он, так просто не забывают! В этом он уверен, он видел ее взгляд, который все ему рассказал! «И ты рад, да?»-шептал противный голос. «Да, мать вашу, рад! Да и кто бы, не был рад?! Не каждый день встречаешь подобных девушек! И надо быть идиотом, чтобы проворонить свой шанс».
«Ты сам ее бросили она не твоя и никогда ей не была, потому что кто-то решил поиграть в благородного рыцаря!»
«Значит будет!
Моя! Хватит трахать себе мозги! Лучше девчонку и жить спокойно!»
Плевать на все, на всех, она ему нужна, она как наркотик, он должен попробовать ее еще!
Все стремятся к хорошей и красивой жизни, и она не будет исключением, так что если она ему надоест, то получит хорошую, слишком хорошую для бедной студентке из России компенсацию.
«Ты совсем рехнулся, ты что несешь?! Она же совсем девчонка нежная, открытая. Боже, я схожу с ума! Эни, что ты со мной сделала, что ты со мной делаешь, девочка моя?!»
Мужчина словно ждал ответа, но его не было, так же не было спокойствия в его душе. Все это не ускользнуло от женщины, ожидающей в салоне лимузина, когда охрана проведет ее сына через журналистов. Мать и дитя-это не просто слова, это связь навсегда, это самая бескорыстная любовь и преданность, это понимание и близость! Поэтому светловолосой женщине не нужно было ничего рассказывать, она видела и так, что с ее сыном что-то не так. Поэтому женщина с волнением и страхом ждала идущего к ней высокого, нахмуренного мужчину, не переставая восхищаться красотой сына. Как же он похож на отца и все же еще красивее, статнее! Это сходство заставляло сердце женщины биться, как сумасшедшее, возвращая ее в далекое прошлое, наполняя глаза слезами.
– Мама! – женщина попала в стальные объятия, вдыхая такой родной запах любимого сына, ее мальчика.
– Сынок! – шмыгнула она носом.
– Эй, ты что хочешь мне рубашку намочить? – пошутил он. Они засмеялись.
– Нет, что ты?! – притворно ужаснулась женщина. – Как ты, мой золотой?
Мужчина улыбнулся искренней улыбкой и стал, похожим на мальчишку.
– А ты?
– Счастлива, ты ведь приехал! Я приготовила твои любимые отбивные!
– О, я тебя обожаю!
Всю неделю он провел с матерью, водил ее по ресторанам, в театр, на футбол к племянникам, которые решили последовать примеру дяди, встретился с сестрой. Покупал кучу подарков. Он был даже счастлив, дома было уютно и хорошо, но в то же время здесь он чувствовал как пуста на самом деле его жизнь. Перед глазами тут же возникала Анна. До каких же пор его будет терзать эта девчонка? Он не видел, что все это время мать наблюдает за ним и делает какие то свои выводы.
Перед самым отъездом у них произошел разговор, который Меган Беркет не решалась завести в течении всей недели, ибо знала своего сына.
– Маркус! – начала она, упаковывая вещи сына в фирменные чемоданы, она сама это делала, хотя в доме была прислуга, но она была простой женщиной и ей нравилось делать это для него– никто кроме матери не сделает ничего с любовью!
Мужчина вопросительно посмотрел на нее.
– Скажи мне что случилось? Только не надо меня уверять, что все в порядке! Я же вижу, ты сам не свой!
– У меня все хорошо! – улыбнулся он, но глаза стали холодными. Женщина тяжело вздохнула.
– Я не могу смотреть на то, как ты мечешься! Как ты не понимаешь, что я же с ума сойду от переживаний! – всхлипнула она, бросая сборы.
Теперь он тяжело вздохнул.
– Не накручивай, это всего лишь мелочи!
– Я вижу, что от этих мелочей ты места себе не находишь! У тебя проблемы с женщиной?
– Какая вы догадливая миссис Беркет! – пошутил Маркус, но серьезный взгляд матери, заставил сказать правду. – У меня проблемы с самим собой! – усмехнулся он невесело, отходя к окну.
И она как нестранно больше вопросов не задала, а просто тихо сказала:
– А может не стоит терзаться, а просто сделать так, как желаешь больше всего на свете! Сердце никогда не подводит!
Странно такие простые слова, а с него будто спали оковы, точнее ему будто развязали руки. Странно! А может мать права?! Ведь больше всего он хочет увидеть ее, почувствовать вкус ее губ, услышать смех. Дело ведь не только в сексе. К черту все заморочки! К черту все! Он хочет ее всю! Он поедет к ней, своей принцессе, к своей малышке! Она будет его, только его! Да!
– Спасибо! – улыбнулся он матери. А Мегги была счастлива видеть эту улыбку, мрачное настроение сына очень угнетало ее. Теперь кажется, можно со спокойной душой проводить его.
