Текст книги "За любовь (СИ)"
Автор книги: Полина Раевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)
– Будешь отрицать?
– Я ничего не сделала!
– Ты предала меня сука, ты предала нашего сына! Как ты посмела осквернить свое тело? Ты – мать моего сына, моя жена, Боже… . – он оттолкнул ее от себя, как какую-то мерзость и без сил упал в кресло, Аню трясло, она была выжата как лимон, его ярость и горечь рвали душу. Она не понимала, в чем же теперь ее обвиняют, поняла, только что это что-то грязное, отвратительное и мерзкое. Господи, что же произошло?
Но он словно прочитав ее мысли, встал, повернул ноутбук и включил какое-то видео. Которое с каждой секундой повергало Аню в бездну, она падала, чувствуя, как воздух покидает ее легкие, как сердце замедляет свой ход. На экране была она и двое мужчин, которые целовали ее, они находились в каком-то клубе, гремела музыка, а на заднем плане были переговоры двух снимающих.
– Говорю тебе, это жена Беркета!
– Да ну!
– Ну, давай, подойдем поближе…
– Точняк, вот ни хера себе!
Аня закрыла рот рукой, пытаясь удержать крик и рыдание, сюжет вызывал у нее тошноту, это было групповое порно, это было настолько мерзко и непристойно, а еще шокирующе, она не понимала, как?! Такое невозможно смонтировать даже она это понимала!
– И ты поверил? – прошептал она, взирая на Маркуса с болью и надеждой. Она еще верила, что вот сейчас он очнется и поймет, что это жестокая клевета, грязная подстава, наглое вымогательство. Он был бледен, руки были сжаты в кулаки, взгляд немигающий.
– Замолчи! Лучше молчи, иначе, я убью тебя! – его голос дрожал от горечи и гнева. Аня чувствовала, как слезы катятся по лицу, надежды разбивались вдребезги о чудовищную реальность, о холод и эту жестокость, нож с каждым словом входил в нее все глубже и глубже, медленно разрывая внутренности.
– Пожалуйста, не делай этого Маркус! Прошу тебя, умоляю, это неправда. Я прошу тебя, верь мне, любимый мой, я люблю тебя, пожалуйста! – у нее откуда-то взялись силы, отчаянье топило ее, она схватила его за ворот рубашки, прижимаясь к нему всем телом, ощущая родной аромат. Аня сквозь рыдания умоляла его, орошая слезами дорогую ткань. Она больше не боялась, ей, было, неважно ударит он ее или нет, сердцу было уже не помочь, душа рвалась на части. Маркус не отталкивал, он словно замер, а потом обхватил ее лицо ладонями, лицо было искажено мукой и да, болью.
– Молчи! Ты понимаешь, что ты сделала? Ты хоть понимаешь Эни? Боже, что ты наделала? Я же тебе все отдал, все понимаешь? Все что у меня было! Неужели тебе мало… … – ее колотило, он был так близко, она не верила, они вместе падали в пропасть, которая с каждой секундой становилась все шире и больше. – Чего тебе не хватало, чего мать твою?! Господи, ты врала мне все это время, сколько раз ты изменяла мне, сколько шлюха? Сколько тебя перетрахало, сколько? Сука… … – простонал он словно сам себе, отпуская ее лицо и отходя от Ани, он был похож на раненное животное. Она рыдала, чувствуя, что умирает. Аня вертела головой в отчаянии, пытаясь все отрицать. Слов не было, слезы душили. Она смотрела на его широкую спину, словно взывая к ней, разум кричал, что тщетно, сердце болело. Она видела, как все, что было между ними ускользает словно тень. От безысходности хотелось кричать, хотелось умолять, хотелось встряхнуть его хорошенько, она бы душу отдала за то, чтобы он поверил, хоть боль недоверия и горечи разрывала ее, но это было неважно, агония жгла, но тело словно парализовало и она не смела двинутся с места, не могла даже произнести ни слова.
– Любимый… – прохрипела она, он резко обернулся, в глазах была пустота.
– Еще раз ты скажешь подобное и я, клянусь тебе, я вырву твой поганый язык, стерва! С этих пор ты будешь говорить, дышать только, когда я тебе позволю, ты меня поняла?! Шаг в сторону и я вышвырну тебя на помойку, с которой подобрал! Ты втоптала в грязь все! Все, что я тебе предложил, ты разменяла нашу жизнь на парочку оргазмов, ты грязнее любой шлюхи, которую я знал. Но ты оказалась самой хитрой шлюхой, тебе удалось – таки окрутить меня.
– Если ты не веришь мне, тогда зачем все это? Больше ничего уже не может быть… – снова удар, щека загорелась пламенем, глаза наполнились слезами, а он, схватив ее за горло, заорал:
– Верить тебе? Милая, ты меня, конечно, уделала, но ты же не надеешься, что я закрою на все глаза? – он захохотал ей в лицо. – Развестись?! Даже не надейся сука, думаешь можно просто наставить мне рога? Думаешь можно из меня лоха делать, а потом просто развестись? Нет, тварь! Я превращу твою жизнь в ад, ты ответишь мне за все, ты заплатишь за каждую секунду совместной жизни, за то, что посмела предать меня и нашего ребенка! Я сделаю все, чтобы ты прокляла тот день, когда твоя мать, такая же шлюха, как и ты, родила тебя, бл*дь! Хоть слово против и будь уверенна, я дам тебе пинка, в тот же миг вылетишь из жизни моего сына!
Слез больше не было, вены выворачивало от ужаса, страха и боли. Неужели он посмеет так грязно ей мстить? Неужели, он будет использовать сына, играть на ее материнских чувствах? О, Боже! Она знала, что так он и сделает, что он все сделает, как сказал! Она не верила, она не могла принять это, это какая– то ошибка, Боже.
– Почему ты мне не веришь, почему ничего не хочешь слышать! Разве, я хоть раз дала тебе повод? – захлебывалась Аня слезами. – За что Маркус? – выдохнула она ему почти в губы.
– За то, что я любил тебя, мразь! – прошептал он ей так же в губы, она попыталась коснуться их, но он оттолкнул ее – Убирайся! Пошла вон! – прокричал он яростным голосом.
Она бежала по коридорам дома, не замечая ничего, слезы застилали глаза, боль разрывала душу, она хотела умереть. Он любил ее… … Боже, как же больно! Девушка упала на кровать, сотрясая комнату рыданиями и шепотом.
– Господи почему? Почему? За что?
Глава 23
В комнате было темно, лишь свет ночника освещал кровать и спящую на ней девушку. Маркус сидел в кресле напротив, черные глаза были пропитаны горечью и холодом. Он с болью смотрел на синяки на ее лице, на разбитые губы и заплаканные глаза. Разве мог он еще неделю назад подумать, что когда-нибудь посмеет тронуть ее, особенно после той ночи в машине? Да и мог ли вообще представить, что сможет ударить женщину? Свою женщину! Он смог. Женщина, с которой он раздели весь свой мир, все, что у него было, пошла по рукам! Хотелось волком выть от агонии, которая сжирала его изнутри, душу отравлял яд предательства и измены, да и если б просто измены! Как же он ненавидел ее, сердце разрывало, боль взяла власть над всем его существом. Господи, он всю свою жизнь боялся даже мысли, что женится на одной из этих сук, которые его ежедневно окружали, а что в итоге?! Он как последний идиот купился, потерял голову от невинной девочки, под личиной которой оказалась похотливая самка, развратнее и грязнее всех тех шлюх, которых он перетрахал! Лучше бы он женился на одной из них, все было бы заранее обговорено, никаких проблем, никаких претензий, никаких чувств! Но он обманулся, поверил в грязную ложь этой суки! Верил ей как мальчишка, верил, что она любит его, верил, что понимает, верил, что она счастлива. Верил во все безоговорочно! Ради нее готов был на многое! Боже, какая насмешка, влюбится в такую шалаву! Он положил к ее ногам все! Все, что достиг, все, чему посвятил свою жизнь, себя, в конце концов! Он любил ее, как мог, как умел, а точнее учился любить, пусть он не дал ей ни романтики, ни идеальных отношений, но он любил ее, безумно, до боли, до ломоты в костях! Хотя наверно, он только сейчас это осознал. Как там говорят – имея, не ценим, а потерявши – плачем! Она стала центром его жизни, рядом с ней меркли другие женщины, он хотел только ее, только ей одной принадлежал!
Эни стала слабостью Маркуса, его «ахиллесовой пятой», которую мужчина скрывал ото всех, даже от самого себя, но она ударила именно по ней, точно в цель! Этот ад, эта лихорадка, которая снедала его нарывающее сердце, была хлеще, чем, если бы ему молотом перебили колени! Внутри все стыло от болезненной безысходности и потери, хотелось на стену лезть, хотелось умереть! Душа требовала ее крови, а разум возразить не смел! Вышвырнуть бы ее к чертям из своей жизни, но он не мог! И дело тут не в сыне и его благополучии, он сам не мог ее отпустить. Он не мог без нее даже дышать, цеплялся, как слабак. Хотя непонятно, что сложнее, сразу отрубить или медленно день за днем умирать рядом с ней от тоски?! Измена – нет живучей слова! Он не простит и не забудет это предательство, это будет замкнутый круг! Господи, а он ведь за все время ни разу даже не взглянул ни на кого! Даже смешно– он еще переживал, что испоганит ей жизнь, идиот! Да возможно ли было представить, что нежная девочка сможет сотворить такое с ним, с их семьей?! Он никогда не забудет то первое утро, когда она спала в его машине, светясь, словно ангел под лучами утреннего солнца, он был восхищен, наверно, тогда она его и привлекала. О, Боже! Он сходит с ума! Он уже сошел, два дня до ее приезда он горел в безумном огне сомнений, страха и такой слабенькой, слюнявой надежды, что это все неправда, что это ошибка! День, когда он увидел это треклятое видео, будет жить в его памяти вечно!
Обычный день, он начинался, как и всегда на протяжении пяти дней. В доме было непривычно тихо, когда сын находился дома, то Маркус за голову хватался от шума, создаваемого им. А особенно, когда непоседливый чертенок врывался к ним в спальню с сумасшедшими криками, будя их и, наверно, всех соседей в радиусе десяти киллометров. Энни без труда просыпалась и хохотала вместе с сыном, щекоча его, а вот Маркусу хотелось придушить их обоих в такие моменты. Теперь же он жутко скучал даже по этим утренним безумствам и с нетерпением ждал, когда же вернутся Эни и Мэтти, оставалось потерпеть совсем чуть-чуть. Сейчас он смутно представлял как жил без них. За эти два года жизнь его претерпела множество изменений, да и сам он наверно, изменился. Естественно, теперь не могло быть и речи, ни о каких развязных вечеринках, интригах, пошлостях, играх. У него теперь было кому посвящать свое время! И хотя частые перелеты не позволяли ему быть с семьей дольше недели, все его свободное время принадлежало только им! Ему было плевать на то, кто и что говорит, кто, как думает и что! Он не обращал внимания на призывные взгляды всяких шлюх, которых не смущало наличие у него жены, его эти попытки только смешили, а вот Эни расстраивалась. В такие моменты Маркус понимал, что чего-то еще не достает, что мало дает, раз она в нем все еще сомневается. Он злился на себя и словно безумный кидался с головой в омут: посвящал Эни свои победы, тратил неимоверные суммы, одаривая ее подарками, ночи превращались в какой-то гремучий коктейль страсти, нежности и любви. С ней секс был не просто удовольствием, он был нечто большим, за время их супружеской жизни Анна стала более раскрепощенной, чувственной и сексуальной. С каждым годом интерес к жене не угасал, а только усиливался, он хотел ее постоянно, и она отвечала ему взаимностью. Ни одна женщина не горячила его кровь настолько сильно! Иногда ему достаточно было просто подумать о ней, чтобы ощутить дискомфорт. Забавно, а ведь в их первую встречу он считал и свято верил, что такие как она у мужчин не вызывают ничего, кроме умиления и, наверно, долго хохотал, если бы ему сообщили, что вскоре будет с ума сходить от страсти и желания к ней. Ну и что? Людям свойственно ошибаться! А так ошибаться очень даже приятно. Маркус до сих пор не мог поверить, что можно получать столько удовольствия. Удовольствия от того что даешь, а не берешь. Он был счастлив, как ребенок! Анна и Мэтти имели для него первостепенное значение, их спокойствие и благополучие было для него всем. Он так был воспитан – семья на первом месте! В тот день Маркус в приподнятом настроении отправился на тренировку, потом по делам, в общем, все как всегда, пока не наступил вечер и не позвонил его менеджер по связям с общественностью.
– Маркус, добрый день! – услышал он взволнованный голос. Мужчина сразу напрягся, ибо, когда звонил этот человек, который обычно блестяще решал все проблемы Маркуса в этой сфере, значит, произошло что-то по истине серьезное. Наверняка, какая-нибудь очередная бл*дь решила нажиться за счет Маркуса, как это было в прошлом. Однако раньше ему было глубоко плевать, где и кого он трахнул. Мужчина всегда выходил из этих судебных передряг победителем, и они совершенно не трогали его. Но теперь подобный секс-скандал грозил не то чтобы разрушением его семьи, но как минимум испорченными нервами и настроением! Да он убьет тварь, решившую это сделать, еще не хватало, чтобы имя его жены трепали на всех каналах, рядом с какой-то безродной шлюхой! Только он не подозревал, что дело приняло другой оборот, а потому, когда ему сообщили, в чем собственно проблема, он несколько минут пребывал в шоке, потом наступила такая ярость, он готов был уничтожить любого. Нет, он еще может стерпеть, когда несут что-то про него, но про Эни… .Кто бы это ни был, но он попал, попал в настоящее дерьмо! Маркус уже прокручивал в голове планы по уничтожению этих сук, продумывал, сколько запросить за моральный ущерб, каких адвокатов нанять, как все провернуть, чтобы потом на всю жизнь запомнили, как лезть к его семье и чтобы другим неповадно было! Но поток его мыслей был остановлен.
– Маркус, извини, конечно, но тебе нужно самому взглянуть на это видео, я не хочу ничего сказать пока, но оно очень правдоподобно…
– Что?! – вскричал Маркус – Ты совсем сдурел там что – ли? Что за пургу ты несеш?! Я не собираюсь смотреть эту х*ню, выдуманную какими то гондонами! Подавай на них в суд и точка! – он был невероятно зол. Как этот идиот смеет предполагать, что там может быть его жена?!
– Маркус, послушай, ты же знаешь, что я бы не позвонил тебе просто так? Я очень давно работаю у тебя, и ты знаешь, что липовые ситуации разруливаю сам, но сегодня, увы, не тот случай…
– Лучше помолчи, я же сказал тебе, ты, что пытаешься меня убедить, что моя жена шлюха? – процедил Маркус с угрозой.
– Я ни в чем не пытаюсь тебя убедить, просто я проверил видео на монтаж, его нет Маркус! Я просто хочу, чтоб мы разобрались в этой ситуации, чтобы твоя семья не пострадала!
Маркус по-прежнему был зол, но все же согласился с ним, ради спокойствия своей семьи. Через час он просматривал злополучное видео у себя в кабинете. Когда оно началось, у Маркуса внутренности скрутило жгутом, он не дышал, не верил своим глазам, которые видели в накуренном клубе Анну, веселящуюся, пьяную вдрызг. А когда ее стали ласкать какие-то ублюдки, у Маркуса потемнело в глазах от ярости. Он с безумной маниакальностью подмечал каждую деталь, каждый жест, каждую эмоцию на ее лице. Разум твердил: «она», но внутри все бунтовало против этого. Нет, этого просто не может быть, его девочка, она не такая, она на такое не способна! У нее мужчин-то не было до встречи с ним, такое просто невозможно, невозможно! И все же сомнения, как заноза начали нарывать в его душе, но он старался не поддаваться им, решив все проверить основательно. И проверил. Он заставил проверять видео на монтаж до зубного скрежета, но ответ оставался тем же. Это не монтаж! Маркус нанял детектива и сним же лично ездил в гадюшник, где якобы веселилась его жена, но там подтвердили ее пребывание в захолустье недалеко от Лондона, а также сообщили, что сия девушка частый гость в их заведении. Маркуса словно столкнули на камни с огромной высоты, и он остался жив, боль была невероятной! Он искал пути, искал оправдания, он жаждал, чтобы ему сказали, что это розыгрыш. Но каждая новость от детектива, который сопоставил все факты и выяснил, что ее не было как раз в тот вечер, когда Маркус улетел на игру с Ювентусом, ее не было до поздней ночи дома. Маркус с ужасом вспомнил, что она что-то говорила, что у нее сломалась машина по дороге. Было мерзко, было горько, но он продолжал не верить, он цеплялся за призрачную надежду. Но не в его характере было прятаться, поэтому, чтобы избавить себя от последних сомнений, опросил слуг. Его вопросы повергали людей в шок, он чувствовал отвращение от всей этой ситуации. Но ему ничего не оставалось, кроме как выяснять в каком состоянии пребыла его жена домой, он даже спрашивал, как она была накрашена! Пазлы складывались в картинку, отвратительную, мерзкую картинку. В ней он видел себя, выставленным на посмешище любимой женщиной, но ее ли он любил вообще?! Как случилось, что за два года милая, нежная девочка превратилась в развращенную суку?! Он не понимал. Неужели деньги, неужели его мир так испоганил ее, неужели душонка у нее настолько слабенькая, что она не устояла перед соблазнами, перед теми искушениями, которые ей открывала новая жизнь, неужели ей чего-то не хватало? Он же из кожи вон лез, ради нее и это в его то положении! Неужели ей не хватало секса? Тогда как понимать эти оглушающие крики удовольствия? Или она такая превосходная актриса или похотливая до омерзения сучка?! Боже….Его снедала боль, но в то же время он продолжал сомневаться, он просто не мог в это поверить, хоть и все, каждая мелочь указывала, что это она, его жена на этом порно! Он не верил, кто угодно, но не Аня! И все же он заплатил ублюдкам, снявших эту мерзость шесть миллионов долларов, он не мог подвергать свою жену и себя, даже пусть это правда такому унижению. В конце концов, у них растет сын, каково ему будет, когда он наткнется на этот скандал?! Он хотел для Мэтти полноценной и счастливой семьи и никому не позволит это изменить, никому! Сразу же он послал детектива проследить за ней, хотя его корежило от себя. Все два дня он только и делал, что просматривал видео, которое выворачивало его душу наизнанку, выжимало из него силы, как из мокрой тряпки, каждую секунду он нажимал стоп, вглядываясь в ее лицо, ища признаки фальши и обмана, но их не было. Он изматывал себя, все отошло на второй план! Все два дня он не выходил из кабинета, ничего не ел и не спал, ожидая ее и детектива. Он приехал за пару часов до нее. Приехал и окончательно растоптал все, что с таким трудом строил Маркус. Он со страхом смотрел на желтый конверт с отчетом. Сердце билось как сумасшедшее, он боялся! Позорно боялся узнать ответ! Он не хотел его знать! Но все же конверт был вскрыт, а прежняя жизнь уничтожена. На фото она, ее подруги, друзья, а потом очередной ублюдок. Точнее тот студентик, он его помнил, да и как не помнить?! Из – за него и начался весь это фарс! Пальцы до боли впились в подлокотник кресла, когда он увидел, как они вошли в шесть сорок пять в их квартиру. Вышли они из нее спустя полтора часа, веселые, счастливые, улыбающиеся друг другу. Маркус отшвырнул фотографии. Его душил смех, ярость и боль. Как же она его опустила! Несколько часов он метался, как раненный зверь, зная, что она скоро приедет. Он ждал, он хотел посмотреть в глаза суке, которой дал свое имя. Именно ей, а не той маске, которую она для него надевала. Он хотел видеть похотливую шлюху, оказавшуюся его женой!
Когда она приехала, он оставался в кабинете. Но она ворвалась в кабинет, радостная, счастливая хотелось просто все выкинуть из головы и забыть, но не получалось, ревность убивала, разъедала, как кислота душу, он не мог молчать! Но даже когда говорил, не верил до конца, ждал ее реакции и дождался…. В тот момент в нем что-то оборвалось, она, словно залезла рукой в его грудь и вырвала вместе с артериями сердце, а потом, подержав в руке, швырнула ему под ноги и все это одной фразой и возмущенным блеском глаз: «Ты что следил за мной?!» И все, пустота, боль и ярость. Удивительно, как он ее и вовсе не убил! Господи, это действительно, правда! Надежды рассыпались как карточный домик. Маски сорваны, спектакль под названием супружеская жизнь окончен! Что он чувствовал теперь, а что человек чувствует, когда его сожгли дотла, наверно только потребность в пище и воздухе?! Только желание выжить и отомстить! У него потребность в мести превыше всего остального. Он будет мстить, будет втаптывать ее в грязь, чем она собственно и является. И она никуда от него не денется! Маркус знал, что, не смотря ни на что, она любит их сына. Хоть за это ей спасибо, иначе в живых бы ее уже не было! Он сыграет на ее материнских чувствах, пусть это жестоко, низко, но она заслужила только такое отношение и такого мужа!
Но все эти мысли не вызывали ничего кроме горечи и тоски, он смотрел на нее спящую, внутри все щемило и болезненно ныло, он ненавидел ее за все, что она сделала с ними, за то, что все испоганила, за то, что он все равно желает ее, за то, что не может без нее, за то, что какой бы шлюхой не была, он любит ее! Медленно протянув руку он, погладил ее лицо, словно прощаясь, она вздохнула и улыбнулась краешком губ. Стало невыносимо, Маркус быстро отпрянул и вышел из комнаты, не чувствуя ее тоскливый взгляд за спиной.
Маркус проснулся рано, подготовка к игре с Баварией требовала много времени и сил, а еще он не хотел видеть ее, но закон подлости никто не отменял. Он как раз шел к машине, когда услышал ее взволнованный голосок, который болезненно отозвался в его душе.
– Маркус! – она бежала из дома в белом шелковом халатике, который обрисовал ее тонкую фигурку и ставшие от холода горошинками соски. Его кинуло в жар, и тут же захлестнула злость, он не мог на нее смотреть, каждый раз как видел ее, перед глазами вставало то видео. Перед глазами, словно калейдоскоп картинок проносились непристойные сцены. Он пошел к машине, стараясь не смотреть на нее, ее синяки и ссадины были ему укором, но он не подавал вида.
– Маркус, прошу, подожди! Я хотела бы поговорить!
– Ты, кажется, не поняла, зайка?! – процедил он снисходительно и с презрением. – Тебе придется забыть слово «хочу», чтобы больше я его не слышал, ты поняла меня?!
Ее губы задрожали, но она продолжала смотреть ему в глаза. Его тошнило от нее, от этой игры в несправедливо обвиненную, когда все доказано, проверено и ей же подтверждено! Вечная жертва!
– Когда я увижу сына?
– Когда научишься не выводить меня и приведешь себя в порядок! – насмешливо ответил Маркус. Она подошла ближе. Не боится сучка! Он уловил аромат жасмина, желание начало нарастать в нем. Он хотел ее! Хотел эту мразь, после того, как она наставила ему рога.
– Мэтти тут не при чем, он скучает по матери. Ты не имеешь право так поступать ни с ним, ни со мной, в конце концов! Я твоя жена, а не скотина!
– Да что ты! А кто запретит мне?! И как это ты вспомнила, что ты моя жена?! Только поздновато не находишь?
– Господи, я ничего не сделала, я ни в чем не виновата… .
– Нет, конечно, нет, моя милая, ты не виновата, ты просто перебрала, и тебе случайно засадили по самые яйца!
– Ты не поверишь мне да, тебе и не важно, что я скажу, и что сделаю? – прошептала она ему в лицо, слезы катились у нее по лицу.
– Избавь меня от драм, на твои актерские таланты я насмотрелся! – поморщился Маркус, садясь в машину, но она схватила его за рукав спортивной куртки. – Еще раз позволишь себе такое, пожалеешь сука! Соблюдай дистанцию!
– А что мне позволено, Маркус? Давай, скажи, ты ведь теперь мой хозяин получается, я все сделаю, обещаю! У меня слишком короткий поводок! – усмехнулась она горько. Его это задело, он знал, на что она давит, да посрать!
– Ты шлюха, как ты смеешь читать мне мораль, после того как тебя трахало двое ублюдков и этот козел за час до отлета, да и еще неизвестно сколько тебя перетрахало за эти годы?! – заорал он, хватая ее за волосы. Он снова озверел, ярость кипела, жажда сделать ей больно, была невыносимой. Он мечтал, чтобы ей было больнее в сотни раз чем ему! – Да, мать твою, у тебя короткий поводок и будет еще короче или я тебя им придушу, как сучку, если ты не прекратишь играть оскорбленную невинность, меня тошнит от этого спектакля! Еще одна подобная сцена и тебе конец. Мне похер, я буду использовать любую возможность, чтобы тебя уничтожить, а ты будешь облизывать меня, в надежде, что я этого не сделаю! – она содрогалась под его словами и взглядом, рыдала, но его это не волновало, слова были его хлыстом и он хотел забить ими до смерти. – Ты спросила, что тебе позволено?! Так вот запоминай! Тебе. Ничего. Не позволено без моего согласия на то! За каждым твоим вздохом будут следить, и не дай Бог, ты попробуешь обмануть меня! Мэтт будет с тобой, но только шаг в сторону сделай и можешь забыть, что у тебя есть ребенок! Для всех остальных все остается по– прежнему – ты моя жена и мать моего ребенка! Я отдал шесть миллионов за то, чтобы ты оставалась в прежнем статусе и тебе придется очень постараться, чтобы возместить мои убытки, детка! Я тут вспомнил, что ты мне однажды сказала, что совершенно бесполезна для меня и знаешь, это была правда, но к счастью мы узнали, что у тебя есть скрытые таланты! А поскольку кроме, как еб*ть тебя, с тобой и делать нечего, то советую тебе вспомнить, чему тебя научили твои любовники, потому что мне наскучило трахать невинную овечку. Включи фантазию, мне показалось в тебе огромный потенциал! – измывался он над ней, видя, как с каждым словом она становится все бледнее и бледнее. Отлично, этого он и добивался, хотя самому было мерзко и противно! Она дрожала в его руках, захлебывалась слезами, но ему было мало. Он смотрел на ее грудь, прижимая к себе ее тело, он знал, что она заметила его взгляд и нервно сглотнула, отводя глаза. О, давай разыграй скромность!
– Расслабься, дорогая, мы не будем трахаться! Во-первых, я спешу, а во-вторых, у меня нет тяги к сексу на людях! Увы, наши желания тут не совпадают. А ведь я должен был раньше догадаться, что ты это любишь! Ты ведь просто умоляла трахнуть тебя у того фонтана. Какой я дурак, все бы могло быть проще! – он подмигнул ей и скрылся в машине, а она замерла, слезы больше не текли по ее лицу, она просто смотрела на него с болью и обидой.
Маркус так и оставил ее стоять у дома бледную, замерзшую и плачущую! Плачь сука, жалей себя! Он чувствовал удовлетворение и горечь. На тренировке он не мог собраться, Фергюсон рвал и метал, но Маркус был погружен в себя, перед глазами стояла она. Он был в ярости, боль жгла. Он сорвался и чуть не избил кого-то в раздевалке из-за какой-то мелочи. Сэр Алек отправил его с тренировки. Маркус не знал, что ему делать, ехать домой нельзя, он что-нибудь сделает с ней однозначно. Видеть он никого не хотел, поэтому и отправился в свой пентхаус у Гайд-Парка, он так и не продал его, потому как было удобно иметь квартиру в центре города, и сейчас Маркус был этому очень рад. Но когда вошел туда понял, что обстановка давит на него, воспоминания душили, он не мог дышать, внутри все горело, каждая вещь была пропитана ей, каждый уголок в этой гребанной квартире. Черт бы ее побрал! Хотелось на стену лезть от боли. Он быстро прошел к бару, он пил виски, коньяк, водку, было совершенно неважно, что с ним будет, только бы ничего не помнить, ничего не чувствовать! У него получилось накачать себя в хлам, а еще разнести чертову квартиру в дребезги. Он, словно ураган, крушил все, технику, столы, стулья, а фортепьяно с особым удовольствием и болью. Маркус задыхался, ничего не понимал, а когда пришел в себя ничего не ощутил, кроме пустоты. Какое дело до вещей, когда жизнь так же разорвана в клочья?! Все последующие дни до отъезда в Берлин, он жил в этом бардаке, напиваясь, каждый вечер и доламывая, то, что не доломал. Естественно, тренер заметил его состояние и нарушение режима. Алек орал, как сумасшедший, Маркусу было все равно, он чувствовал, что медленно умирает! Он хотел ее видеть и в то же время не мог, он метался как зверь, заключенный в проклятую боль! Через неделю он вернулся с очередной победой и сразу же отправился встречать свою мать с сыном. В аэропорту было все как всегда, но сидеть в лимузине Маркус не мог, он сгорал от нетерпения. Он не видел сына почти три недели, а в свете последних событий, казалось что год! В ожидании он не обращал внимания ни на папарацци, ни на фанатов, а когда из коридора в окружении охраны выбежал его хулиган, то и вовсе забыл обо всех.
– Папа! – кричал малыш, со счастливой улыбкой, щурясь от вспышек фотокамер. Маркус подхватил сына на руки, закрывая от назойливых журналистов. Он вдыхал родной запах, прижимая к себе мягкое крошечное тельце сына, целовал его в пухленькие щечки.
– Привет, папочка, я вырос! Видел, как я вырос?
– Привет сынок! Да ты просто великан, я еле держу тебя! – смеялся Маркус.
– Привет, дорогой мой! – поцеловала его мать, с улыбкой смотря на них, и они направились к машине, где и дали выход своим эмоциям.
– А где мамочка, пап? – сразу же спросил Мэтт, тревожно смотря на Маркуса такими же черными глазами, как и у отца. Мать тоже вопросительно взглянула. Маркус сглотнул и потрепав сына по голове, натянул улыбку и бодро сказал:
– Мама дома, ждет тебя, наверняка, приготовила твою любимую вкусняшку, которую только она умеет делать!
– Урааа! – захлопал сын в ладоши – Я сделал мамочке и тебе подарок, бабушка покажи папе! Мать достала из сумки рисунок и протянула Маркусу. Он заставил себя, улыбнутся, он был выжат как лимон, демоны снова ожили в душе. Рисунок сына отозвался горечью и болью. Простая картинка – мать, отец, ребенок держатся за руки, Мэтт обвел все в сердце, но она рвала душу. Маркус искал спасенья, а потому просто прижал к себе сына, плод его ревности и бешеной ярости, Господи, а ведь это действительно так и изначально все было неправильно, все закончилось тем с чего и началось!
– Маркус, все в порядке? – спросила мать, с тревогой смотря на него. – Ты очень плохо выглядишь сынок, ты не заболел?
Маркус усмехнулся, пытаясь скрыть эмоции;
– Все нормально, просто устал!
Мать только кивнула, ничуть не веря в это, но лезть не стала, да и бесполезно это делать. Всю дорогу Маркус разговаривал с Мэттом, а Меган наблюдала за своими любимыми мальчиками, не переставая удивляться сходству сына и внука, но все же ямочки на щечках подарила малышу Эни. Меган любила невестку, она была удивлена выбором сына, но очень рада. Девочкой Эни была золотой, да и какой еще быть жене золотого мальчика?!
Сейчас же женщина очень переживала, она все видела и замечала. Маркус был подавлен, синива под глазами говорила о бессонных ночах, сын похудел, лицо приняло какой-то серый оттенок, а отсутствие Анны в аэропорту окончательно подтверждало догадки о том, что между ними не все ладно. Меган решила поговорить с невесткой, с Маркусом не стоит и пытаться этого делать. Но когда они приехали, она была в шоке, перед ней была не Анна, а ее тень. Увиденное настолько поразило женщину, что она не могла взгляд оторвать, воздух разве что не искрился от напряжения, боли и горечи.
