Текст книги "Я иду искать (СИ)"

Автор книги: Полина Люро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Но теперь я менялся и чувствовал это: вот сегодня впервые убил человека, защищая свою жизнь и жизнь друга. Что же теперь будет? Как далеко смогу зайти?

Неожиданно передо мной появился Али, таким, каким он мне запомнился в последнюю минуту своей короткой жизни. Пестрая рубаха залита кровью, такой же алой, как и его пухлый рот. Обычно смуглое лицо ― бледнее моей белой сорочки, в глазах ― бесконечная тоска и любовь. Его разбитые губы прошептали мне:

«Держись, Барри! Ты справишься, главное, не пускай в себя зло. Это погубит тебя, и тогда мой отец, да гореть ему в аду, победит…»

Он плакал кровавыми слезами, и я рыдал вместе с ним.

Глава 12

Ланс осторожно тряс меня за плечо, пытаясь разбудить. Я открыл горячие тяжёлые веки, протерев их ладонью, и отвернулся от друга. Не мог смотреть в эти встревоженные, добрые глаза, не хотел ему врать. Поэтому просто буркнул:

«Не обращай внимания, Ланс! Просто плохой сон, вспомнил родных…»

Он понял и отошёл к Мири. Не знаю, как долго я проспал, но буря никак не утихала и грозила разорвать грубую ткань повозки, засыпая её всё новыми и новыми порциями каменистого грунта. Я почувствовал тяжесть на сердце Мири и тревогу Ланса и, чтобы разрядить гнетущую атмосферу, начал рассказывать весёлые истории и сказки, которые узнал от Али и прочитал в книгах. Сначала ребята делали вид, что им не до этого, но потом по их лицам и смешкам понял, что идея сработала.

Мои истории подхватил Ланс, поведав нам о своей непростой жизни в городе, пока наш придворный маг не взял его в ученики. Оказалось, что раньше он жил в трущобах, и, пока мать работала, промышлял, чем мог. Я сразу понял, что он имел ввиду, Мири тоже догадалась и смущённо опустила голову.

Не знал, что сказать на неожиданные откровения друга, и поэтому хмыкнул:

«Ну, иметь ловкие руки ― это же здорово, правда?» ― и подмигнул Лансу, на что он бросил в меня моим же украденным в храме яблоком. Намёк я понял и засмеялся, а яблоко с аппетитом съел. Настроение у всех немного поднялось, мы словно ненадолго забыли, что вокруг бушует страшная непогода, и, возможно, нам предстоит остаться здесь навсегда…

– Мири, расскажи о себе, ― зачем-то пристал я к девушке. Она не отказалась, но её рассказ был настолько грустным, что всем стало её жаль.

Мири рано осталась без отца, и её мама вышла замуж за богатого, но злобного человека. Он часто поколачивал их обеих и всегда был недоволен, что бы они не делали. Отчим рано выгнал Мирелу на улицу, заставляя попрошайничать, а позже ― гадать по руке. Но тут вышла неприятность: предсказания девочки были не всегда приятными, но зато обязательно сбывались. И это совсем не нравилось клиентам.

Отчим свирепел, мама заступалась за дочь, и однажды ей так сильно попало от мужа, что она заболела и умерла. Недолго думая, «папочка» решил сплавить девочку в богатую семью, выдав её замуж. Вот только она с этим не согласилась. Что было дальше ― мы знали.

– Мири, у тебя есть родственники в этих землях? ― спросил я с надеждой.

Она отрицательно качнула головой и, предупреждая дальнейшие вопросы, сказала:

«Никого у меня нет. Но я не пропаду, не переживай, у меня дар предсказания, главное ― убраться подальше от дома».

Мы снова замолчали, потом доели то, что осталось от завтрака, и от нечего делать улеглись спать. А вот я уже «выспался», мне не хотелось увидеть новый кошмар, поэтому просто лежал и думал: «Что со мной происходит? Привидения называли меня Великим повелителем тьмы, злодеи падали ниц, стоило хотя бы мысленно наорать на них, даже животные, похоже, побаивались, а ведь раньше вся живность в замке меня обожала ― я всегда подкармливал кошек и собак.

Повернулся и увидел, что Мири внимательно смотрит в мою сторону. Встал и тихонько подошёл к ней, сев рядом.

– Мири, если не хочешь спать, поговори со мной. У меня есть к тебе вопросы.

– Знаю, Реми, но вряд ли смогу ответить на них, прости…

Эти слова меня смутили, но я не сдался.

– Ладно, скажи, хотя бы, ты по-прежнему видишь рядом со мной дьявола? Как он выглядит?

Она вздохнула.

– Я вижу рогатую тень, полную тьмы и злобы, она всё время крутится рядом, но ты её не пускаешь. Это хорошо, Реми, но нечисть просто так не отстанет. Она будет ждать, когда ты совершишь ошибку, чтобы захватить твои разум и тело. Больше я ничего не знаю.

– Ошибку? Мне нельзя совершать плохих поступков, да? Но ведь я уже убил человека…

– Ты защищал себя и друга. Тот негодяй угрожал твоей жизни.

Я тяжело вздохнул.

– И ты не видишь способа избавиться от этого?

Она печально покачала головой:

«Думаю, ты сам должен найти решение, будущее неясно, и это даже хорошо. Значит, ты в силах его изменить».

Я поблагодарил её и вернулся на своё место. Итак, всё в моих руках ― «то ещё предсказание», так можно сказать о многом. Зато теперь понятно, почему все «тёмные» меня боятся. Нет, не меня, а того, кто постоянно стоит за моей спиной. Вот кому на самом деле поклонялись тени в пещере, видимо ему я «обязан» страшными когтями, напугавшими убийцу, да и другими происходящими со мной изменениями. Только этого не хватало…

В этот момент сильный порыв ветра ударил в бок повозки, чуть её не опрокинув. Я «завёлся» и в сердцах сказал:

«Пора бы уже закончиться этой непогоде!»

И что вы думаете? Ветер начал утихать, не прошло и нескольких минут, как буря прекратилась, и в небе снова засияло солнце. Правда, оно уже почти склонилось к горизонту, но это не отменяло факта случившегося чуда. Я заволновался, не перешёл ли черту, пожелав такого? И чем мне придётся расплачиваться за подобное желание? Прислушался к себе, но никаких изменений не почувствовал.

Ланс и Мири очень обрадовались неожиданному развитию событий: им было невдомёк, что для меня это «чудо» вполне может закончиться плачевно. Они весело болтали, проверяя лошадей, которые на удивление спокойно перенесли ненастье, и развели костёр, обломав засохший кустарник. Общим голосованием решили заночевать здесь, ведь до оазиса, о котором рассказывала нам Мири, был целый день пути.

Я посмотрел на ровную поверхность земли, под которой теперь покоились наши «старые» кони, и мне стало грустно, но с этим ничего нельзя было поделать. Мы сидели у костра и пили травяной напиток из запасов Мирелы, когда у меня внезапно заболела голова, и противный голос в ухе пропищал:

«Пора платить за исполнение желания, идиот! Чем будешь расплачиваться, кого из друзей принесёшь в жертву?»

Я стиснул зубы:

«Жертва уже принесена ― кони погибли».

Голос продолжал мерзко хихикать:

«Этого мало, я хочу человеческой крови!»

Меня снова накрыло странное спокойствие. Не говоря ни слова, скривившись от разрывавшей меня боли, я подошёл к Лансу, вырвал у него из рук кинжал, которым он пытался почистить какой-то странный фрукт, и, резанув по руке, стряхнул струйку крови в огонь. Боль тут же меня отпустила. Ланс заорал на меня, что я «бешеный придурок», но Мири остановила его, быстро перевязав рану чистым платком.

– Он потребовал платы за то, что буря утихла? ― спросила она дрожащим от волнения голосом.

Я просто кивнул в ответ и сел у костра, обхватив голову руками.

Ланс побледнел:

«О чём вы оба бормочите?»

Мири ответила просто:

«Видимо, Реми попросил остановить бурю, в которой нам суждено было умереть, и тот, кто стоит за его спиной, исполнил просьбу, а теперь потребовал плату кровью. Угадала?»

Я промолчал в ответ. Ланс охнул и выругался, а потом начал снова орать на меня, мол, зачем сделал эту глупость, буря бы и так прошла, надо было только немного подождать…

И опять раздался тихий голос Мири.

– Нет, не прошла. Если бы Реми не попросил, мы все остались здесь навечно…

Ланс поперхнулся словами и, взяв меня за подбородок, заглянул в глаза.

– Ты знал об этом?

Я отбросил его руку, впервые почувствовав что-то вроде раздражения, с ужасом подумав: «Вот оно, началось!»

– Нет, не знал. Всё случилось само собой, и, пожалуйста, Ланс, не кричи, мне и так плохо.

Мири снова заставила меня выпить пару глотков бабушкиного вина, и я покорился. Мне и вправду сразу стало легче, но отвратительного настроения это не исправило. Поев горячего, я отсел на другую сторону костра и весь вечер молчал, не принимая участия в разговорах.

«Няня говорила мне, что зло хитроумно и коварно, оно пойдёт на многое, чтобы погубить в человеке всё хорошее. Как же она была права. Наверное, дьявол, или кто бы он там ни был, выбрал меня, потому что я слаб. Но он ошибается, я быстро учусь ― больше никаких необдуманных желаний, надо бороться самому, а не надеяться на чудо».

Придя к такому выводу, не пошёл в повозку вслед за Лансом и Мири, оставшись у костра. Мне хотелось побыть одному, посмотреть на далёкие звёзды, которых немеряно высыпало сегодня в чистом небе. Ночью очень быстро холодало, но мне не хотелось уходить. Ланс принёс лоскутное одеяло и укрыл меня. Я с благодарностью смотрел на него, не чувствуя больше никакого раздражения, и это меня ободрило.

Не помню, сколько времени так просидел, как незаметно закрылись глаза, и, кажется, я задремал. А проснулся от странного скулящего звука. Ещё толком не очнувшись, подумал: «Ну, вот и волки появились…» И подскочил от этой мысли.

С другой стороны догоравшего костра сидело маленькое существо, очень напоминавшее щенка обычной дворняжки. Худой, с большими чёрными глазами и симпатичным круглым носом. Оно снова заскулило и поползло в мою сторону.

Я присмотрелся: из передней лапы «собаки» торчала колючка и, видно, причиняла бедняге сильную боль. Конечно, у меня не было уверенности, что это просто щенок, а не какой-нибудь пустынный волк. Я не мог безразлично смотреть на страдания маленького существа, поэтому, сбросив одеяло, поманил зверька к себе.

Удивительно, но он повёл себя как обычная домашняя собака, потому что, явно не боясь человека, доверчиво приблизился ко мне. Его большие глаза были полны слёз. Осторожно погладил лохматую большеухую голову и быстрым движением вытянул колючку. «Щенок» легонько взвизгнул и начал усиленно вылизывать лапу, а потом, завиляв смешным хвостиком, и мою ладонь.

Уже без страха взял его на руки и снова сел у костра, внимательно рассматривая забавного «пришельца». Он был непонятного пёстрого окраса, очень милый и игривый, на вид ― не больше двух месяцев отроду, и, порывшись в кармане, я нашёл кусок лепёшки, потихоньку скормив его малышу.

Тот жадно ел, смешно урча, и я понял, что больше не расстанусь с ним, чтобы ни говорили мне друзья. У меня было странное чувство, что уже видел этот умный, понимающий взгляд, от которого на душе сразу же потеплело. Почувствовав, наконец, насколько на улице холодно, подхватил одной рукой одеяло и вернулся в повозку, пряча щенка под курткой.

Задёрнув полог, улёгся на своём месте и накрылся одеялом.

– Что так долго? ― сердито прошипел Ланс.

– Любовался на звёзды, ― ответил, решив пока умолчать о своей неожиданной находке.

– Тоже мне, звездочёт, ― фыркнул друг и отвернулся к стене.

Я улыбнулся и, прижав к себе лохматое «нечто», у которого пока ещё даже не было имени, заснул. Утром щенок разбудил меня на заре и потащил наружу. Мне понравилось, что он сделал «свои дела» у скалы, а не в повозке. Выходит, и вправду раньше жил дома. Кто же тот бесчувственный чурбан, что выбросил малыша среди этих безжизненных пустошей? Может, ему надоели скулёж и завывания? В любом случае, я уже убедился, что самое жестокое существо на свете ― человек.

Мы немного побегали с Малышом в догонялки ― это имя возникло само собой и вполне меня устраивало, а потом пошли в повозку. Причём Малыш вцепился маленькими как иголки зубами в мою куртку и старался её прогрызть. Хватка у него была железная, дававшая понять, что просто так добычу у «грызуна» не вырвать.

Я слегка увлёкся, уговаривая своего зубастого питомца не лишать меня единственной одежды, и нечаянно натолкнулся на выходившего из повозки Ланса. Он посмотрел на меня со смесью удивления и скептицизма.

– Ты чем это занимаешься, Барри?

– Разве не видишь ― играю со своим щенком. Мы встретились сегодня ночью, и теперь я с ним не расстанусь.

Ланс открыл было рот, чтобы ответить мне, но потом махнул рукой, и в его глазах я увидел жалость. Что бы это значило? Уж не меня ли он жалел? Да сегодня, обретя щенка, я, наконец, почувствовал себя гораздо лучше…

Мой друг как-то смутился, в потом сказал:

«Не отпустит, не проси. Я знаю эту породу. Её как раз ценят за «мёртвую хватку». Кстати, где ты его нашёл?»

Я продолжил свои безуспешные попытки вырвать куртку из зубов мелкого вредителя:

«Вчера он сам вышел к нашему костру. Наверное, кто-то выкинул его, бедняжку…»

Ланс снова странно на меня посмотрел.

– Ты, видимо, забыл, какая вчера была погода. Думаешь, я поверю, что маленький щенок выжил в такую бурю? Сам-то подумай головой.

Я немного растерялся, а потом сказал Малышу:

«Ну хватит, поиграли и будет, отпусти, а то рассержусь».

Он тут же послушно выпустил уже прогрызенную куртку, уткнулся носом мне в грудь и тихо заскулил. Мне стало его жаль, и я тут же поправился:

«Не сержусь, не плачь, только не грызи больше мои вещи, у меня других-то нет».

Малыш поднял на меня свои умные глаза, и мне показалось, что он моргнул, словно обещая больше не безобразничать.

Ланс удивлённо хмыкнул.

– И всё же, как ему удалось выжить? Непонятно.

– Как, как… Просто он Везунчик. Хорошее имя, не то что ― Малыш. Малышей-то много, а Везунчик ― один…

Ланс завёл глаза к небу.

– Смотри, Реми, под твою ответственность. Да и еды у нас в обрез…

– Ничего, я с ним поделюсь, ― сказал и почувствовал шершавый язычок на своей ладони.

Из повозки вышла Мири и, внимательно посмотрев на Везунчика, погладила его по лохматой голове.

– Так вот кого я видела во сне. Считай, тебе здорово повезло, Реми. Это твой оберег от тёмных сил, посланный небесами. Кто-то там, наверху, очень хочет, чтобы ты добился своего. Береги его, как самого себя, ― и, улыбнувшись, она подтолкнула меня в повозку.

Я вошёл внутрь и задумчиво посмотрел на притихшего щенка.

– Кто же ты такой, Везунчик, и почему у тебя добрые глаза Али? Наверное, это просто очередной мой бред. Последнее время с моей головой творятся странные вещи. Лучше бы я научился себя защищать, это у меня пока неважно получается, ― гладил щенка по лохматой голове и не мог забыть о собственной догадке. Мои мысли настойчиво возвращались к одному и тому же вопросу: «Неужели маленький Али вернулся ко мне, чтобы помочь? Такого же не может быть!» ― долго смотрел на него, словно надеялся, что он мне ответит, а потом опустил его на пол.

В этот момент Везунчик тявкнул и смешно забарабанил хвостом по доскам, словно говоря: «Чего только не бывает на свете ― поживём, увидим!»

После нехитрого завтрака, состоявшего из горчащего травяного чая и куска лепёшки, повозка двинулась к долгожданному оазису, о котором Мири прожужжала нам все уши: там и озеро с тёплой водой, где можно вымыться, и чистейший ручей, и фруктовые деревья, и долгожданная тень. Просто рай!

Мы с Лансом, утомлённые серостью и однообразием пустошей, скептически хмыкали, слушая её восторженные рассказы. Но не перебивали, боясь обидеть.

– Ох, Ланс, озеро воды, где можно вымыться и просушить эти ужасные доспехи, в которых я почти сварился в такой жаре. Залезу в воду, и ничем ты меня оттуда не выгонишь, ― мечтал я, хотя на самом деле побаивался большой воды, ведь так до сих пор и не научился плавать.

– Да, поплескаться в водичке и простирнуть бельишко было бы неплохо. А ещё, знаешь, чего мне хочется? Мяса, настоящего, зажаренного на вертеле, истекающего ароматным соком…

Я шлёпнул его по спине:

«Замолчи, убью, изверг!» ― и мы шутливо стали огрызаться друг на друга. Мири посмотрела на нас с завистью и неожиданно сказала:

«Вот если бы у меня были такие братья, никто не посмел бы обидеть сироту…»

– Не расстраивайся, Мири, ты обязательно встретишь хорошего человека, который ради тебя сделает… ― моя фантазия на этом иссякла, и я задумался, на что готов пойти ради такой прекрасной девушки, как Мирела?

Ланс засмеялся:

«Мири, а ты к нему присмотрись, наш-то Реми на тебя давно глаз положил. Как ни крути ― завидный жених пропадает, Наследник как-никак».

Разумеется, я покраснел и показал другу кулак, что вызвало новый приступ хохота у них обоих, а у меня ― горький вздох досады.

«Тоже мне, друзья, могли бы и не напоминать, кто я такой… Самому хочется забыть об этом. Страшно подумать, что сейчас творится в княжестве. Наверное, топор палача уже многим испортил причёски. И первой в этом списке должна была быть моя голова…»

Глава 13

Сделав вид, что обиделся на друзей, побрёл рядом с повозкой, играя с Везунчиком: бросал ему серые, как сама пустошь, камушки, и он охотно возвращал их мне, правда, при ближайшем рассмотрении это оказывались совершенно другие камни.

– Ах ты, мелкий жулик, не хочется тебе искать, приносишь, что попало? ― строгим голосом «поругал» я щенка, и, вздохнув, добавил, ― нет бы, что-нибудь интересное принёс.

Приунывший было Везунчик встрепенулся, начал нюхать землю и внезапно рванул куда-то в сторону. Я испугался, что он отстанет от повозки, и начал его звать. Но волнения оказались напрасными. Щенок выскочил из-за ближайшего камня и положил у моих ног кость, довольно виляя хвостом и ожидая заслуженной похвалы. Однако мне сейчас было не до этого. Я внимательно рассматривал принесённую им «добычу»: на ней ещё оставались следы зубов какого-то хищника и даже немного мяса.

Это мне не понравилось, и, подняв руку, я остановил повозку, показав находку Лансу. Тот задумался, а подошедшая к нам Мири внимательно осмотрела кость и вздрогнула.

– Это, несомненно, принадлежало человеку, где вы её взяли?

– Везунчик принёс вон из-за того камня, ― смутился я, словно сам обглодал кому-то ногу. Все бросились смотреть, что же спрятано за большим валуном совсем недалеко от дороги.

Я прибежал первым и, почувствовав тошноту, тут же ушёл в сторону, уже оттуда слушая ругань Ланса и всхлипывания Мири. Друг подошёл ко мне и тронул за плечо:

«Ну, Реми, налюбовался, что иногда случается с одинокими путниками в пустошах?»

От его слов среди жары мне вдруг стало нестерпимо холодно и страшно.

– Что это было, Ланс?

– Не знаю, может, на человека напал хищник с гор, иногда они сюда забредают. Я читал об этом, думаю, Мири знает больше, но не хочет говорить. Что-то бубнит себе под нос на непонятном наречии и целует амулет. Лучше б она меня поцеловала…

– А почему это тебя? ― возмутился я.

– Потому что от меня хотя бы так ужасно не пахнет, ― усмехнулся он.

– Но я же не виноват… ― начал было оправдываться, но потом махнул рукой. Скорее бы добраться до оазиса и как следует вымыться …

Настроение играть пропало, и, забрав Везунчика, устроился в повозке. На душе было тревожно, и словно против воли я постоянно оглядывался назад, боясь, что увижу тень огромного кровожадного создания, идущего за нами по пятам…

Пару раз пробовал расспросить Мири о случившимся, но она сначала отнекивалась, а потом просто замолчала, давая понять, что своими вопросами я ничего от неё не добьюсь. Мы сами не заметили, как это случилось, но все стали держаться вместе, и только весёлый щенок по-прежнему яростно трепал отданный ему Мири драный мешок.

Оазис показался ближе к вечеру, и в лучах заходящего солнца выглядел просто волшебно. Едва остановив повозку, мы спрыгнули на белый песок и стали торопливо раздеваться. Мирела ушла за большие кусты и пригрозила нам, чтобы и носа к ней не совали. Но нам было не до этого. Ланс помог мне снять ненавистные доспехи, и мы почти одновременно голышом с воплями бросились в тёплую, как парное молоко, воду.

Жаль, конечно, что озеро было мелковато, в самой его середине оно доставало мне до пояса, но это не помешало нам с Лансом наслаждаться. Мы плескались, обрызгивая друг друга, фыркали и хохотали как дети, и на некоторое время я почувствовал себя абсолютно счастливым.

Ланс вышел на берег, достал из мешка мочалку, душистое мыло и стал намыливать меня, а я сидел в воде и улыбался как последний дурак. Потом мне пришлось мылить его спину, и хорошее настроение быстро сменилось на задумчивое:

«Надо же, всё его тело покрыто старыми шрамами, глубокими и не очень. Он со смехом рассказывал о своём детстве, и мне даже в голову не пришло, сколько тяжёлых испытаний пришлось перенести этому мальчишке. Я ― эгоист, всегда думаю только о себе, ну и, иногда, о Мири…»

Повернувшись, Ланс легонько щёлкнул меня по носу:

«Уснул, что ли, банщик? Или это работа не для твоих нежных ручек?»

– Прости, Ланс, задумался что-то, ― продолжил усердно тереть ему спину.

– Сильнее, сильнее, вот так, благодать какая… И о чём ты думаешь, княжеский сыночек?

– О тебе, о Мири…

Ланс снова засмеялся.

– Ну какой же ты любвеобильный, уж выбери кого-то одного!

Я сделал вид, что разозлился. Хотя и самому стало смешно, и несколько раз отшлёпал «весельчака» мочалкой по спине. Мы снова начали гоняться друг за другом, и тут только я заметил стоящего у воды грустного Везунчика:

«Везунчик, мой хороший! Иди ко мне скорее, тебе тоже не помешает вымыться!»

Но щенок, совсем как человек, замотал головой и попятился от воды. Это показалось мне неправильным, и, выскочив на берег, я подхватил зывывающего пса на руки и искупал в воде. Слёзы в его глазах пристыдили меня, он дрожал и скулил, уткнувшись носом в мою руку. Я быстро вынес его на берег и поставил на тёплый песок. Мне было стыдно за свою глупость.

– Прости, дружок, я такой болван, может, у тебя с водой связаны страшные воспоминания. Прошу, Везунчик, не обижайся на меня.

Он, повесив голову, быстро отошёл подальше, усевшись под раскидистым деревом, и начал вылизываться, время от времени глядя на меня печальными глазами.

Я вернулся в озеро, сел на дно и позволил небольшим волнам разбиваться о моё тело. Неожиданно вспомнил, что Али не любил большую воду. Он рассказывал, как однажды в детстве чуть не утонул в озере и теперь боялся заходить в него даже по колено.

Снова внимательно посмотрел на Везунчика, с унылым видом лежавшего на берегу, и повторял себе: «Это же полный бред, Али тут совсем не при чём, просто я очень по нему скучаю. А щенок ― всего лишь боится воды». И сам себе не верил.

За кустами вскрикнула Мирела, и мы с Лансом, не сговариваясь, рванулись к ней, совсем не подумав, что из одежды на нас ― только брызги воды. Она сидела рядом с берегом и, видимо, мыла длинные волосы. Они запутались в колючих ветвях кустарника, спускавшегося к самой воде, и Мири никак не удавалось их отцепить.

Мы появились в «полной красе» перед девушкой, совсем забыв, что давали слово не заходить на «её сторону». Взглянув на нас безумными глазами, она так отчаянно заверещала, что мы мгновенно ретировались назад. Первым из нас отдышался Ланс:

«Мири, не кричи так, горло сорвёшь и привлечёшь к нам всё зверье в округе. Ну, прости нас с Реми, не сообразили, услышали, что ты вскрикнула, и испугались за тебя!»

Кажется, и Мирела взяла себя в руки:

«Не сообразили они, нашли дурочку!» ― было слышно, как она всхлипывает, и от стыда я был готов провалиться на месте.

Помолчав немного, она жалобно сказала:

«Да ладно, я сама виновата, зацепилась волосами за ветку и вскрикнула. Реми, иди сюда и помоги распутать волосы, только обещай, что не будешь на меня смотреть».

– Конечно, Мири, можно мне уже…подойти? ― я сам удивлялся трясущимся рукам и дрожи в голосе.

– Иди уж, и не вздумай делать ничего лишнего, убью, ― пробурчала она.

Я покорно кивнул, забыв, что она меня не видит, но никак не мог решиться и сделать первый шаг. Ланс шлёпнул меня мочалкой пониже спины и хрюкнул в ухо: «Везунчик», ― совсем забыв, что зовёт моего щенка.

Как только я подошёл к покрасневшей Мири и, стараясь не смотреть на её прекрасное тело, начал осторожно выпутывать волосы из кустов, нечаянно вызванный Лансом щенок, увидев меня, счёл, что я в опасности, и бесстрашно бросился на помощь. Но не рассчитав, прыгнул прямо мне на спину.

Я с воплем окунулся в воду, Везунчик залаял на невидимого противника, с гордостью задрав маленький хвост, но на всякий случай попытался забраться мне на голову подальше от воды, исцарапав когтями всю спину. Мой вой, истошный лай собаки, а также хохот Мири и Ланса ― стали прекрасным завершением нашего купания в озере.

Позже, сидя у костра и давясь от смеха, мы уплетали сваренную Мири похлёбку и делились своими впечатлениями о первом совместном купании. У Ланса уже от смеха болел живот, Мирела хмыкала, я просто краснел, потому что именно меня друзья сделали объектом насмешек. Но не злился, мне было хорошо рядом с ними. А набегавшийся и наевшийся до отвала Везунчик мирно дремал у меня на коленях…

Мири ушла спать в повозку, а мы с Лансом решили заночевать у костра. В пустошах по ночам было холодно, но здесь, в оазисе, постоянно сохранялось тепло. Я валялся у огня, положив голову на руки, и смотрел, как играет Везунчик, пытаясь поймать маленького краба.

Ланс сел рядом со мной и внимательно к чему-то прислушивался.

Взошла полная луна, освещая небольшой пятачок земли, на котором мы расположились. Деревья и кустарники окружали нас чёрной стеной, и даже прекрасное маленькое озеро ― пугало в ночи.

– Ланс, ты поставил свою защиту? Что-то мне неспокойно, ― пробормотал я.

– Разумеется, но всё же не советую тебе никуда отходить от костра. Завтра на рассвете наберём у ручья чистой воды и поедем дальше. Хоть здесь, конечно, и здорово, но почему-то не хочется задерживаться у этой красоты.

– Наверное, ночью звери придут на водопой, ― мне становилось всё страшнее, ― Мири рассказывала тебе, какие хищники здесь водятся?

Ланс посмотрел на меня и не сдержался от ехидной усмешки.

– Какие – то, думаю, водятся… Например, те, что до скелета обгрызли бедолагу у дороги.

Ох уж этот Ланс, у меня после его слов всё тело покрылось мурашками. Вот же, нашёл время запугивать… Кажется, не только я испугался, даже маленький Везунчик после его слов прижался ко мне, поскуливая.

Ланс вдруг перестал ухмыляться и замер, прислушиваясь. Я тоже, подражая ему, «навострил уши», и, к своему ужасу, услышал отчётливый топот ног.

Мы, не сговариваясь, схватились за оружие. Я сжал в руках дубинку, а Ланс забормотал, и над его ладонью возник большой огненный шар. А Везунчик… Ох, лучше бы я этого не видел! Маленький щенок увеличивался в размерах прямо у меня на глазах, неузнаваемо меняясь.

Таких страшилищ я ещё не видел. Славные миленькие ушки уменьшились, заострившись, шерсть же, наоборот, выросла, превратившись в гриву, бугрившееся мышцами тело вымахало ростом с лошадь, огромные когтистые лапы рыли песок, готовые в любой момент броситься на невидимого пока противника. Производил впечатление и длинный, увенчанный большим шипом, словно жалом, хвост, бившийся о вздымающиеся бока… Добавьте к этой картине пасть, усыпанную огромными неровными зубами, да, к тому же, полыхающую огнём, и станет понятно, почему выглянувшая из повозки Мири тут же упала в обморок, а я уронил дубинку в костёр.

Но удивиться и испугаться такому внезапному преображению не успел. Из темноты выступили невысокие коренастые люди, вооружённые копьями и дубинками. Их головы были чисто выбриты, а тела, прикрытые лишь набедренными повязками, украшали многочисленные рисунки, рассматривать которые как-то не хотелось.

Во главе этой толпы шёл вождь или шаман, разобрать было трудно, но ростом он был немного выше остальных воинов, и на его голове красовалась корона, сделанная из человеческих черепов, а худое, словно состоящее из одних жил, тело, напротив, было совершенно обнажено. В руке он держал настоящую кривую саблю, воинственно ею потряхивая, а на страшном, как смертный грех, лице с выпученными, видно, для большего эффекта, глазами было написано вполне понятное и без перевода выражение: «Всё, ребята, вам ― крышка…»

Везунчик рявкнул, мало того, ещё и плюнул огнём в вождя, испепелив его на месте. Это решило всё. Воины, побросав оружие, с непонятными воплями исчезли в темноте. Мой щенок громко зевнул и, вернувшись к прежним размерам, удобно устроился у моих трясущихся ног.

Я попытался было вытащить из костра уже начавшую гореть дубинку, но обжёгся. Выругавшись фразой, узнанной у моего старшего друга, сказал ему, так и не успевшему закрыть распахнутый в изумлении рот:

«Это что было-то, Ланс?»

– Не знаю, Реми, но чудовище нас только что спасло…Ой, я думал, сдохну от страха. А где Мири?

И, чертыхнувшись, потому что непогашенное пламя на ладони сильно обожгло ему руку, Ланс на полусогнутых ногах поковылял к повозке с лежащей Мирелой. Я же опустился на песок рядом с Везунчиком и со страхом погладил его по лохматой голове. Он поднял на меня свои влажные чёрные глаза и, как ни в чём не бывало, начал облизывать мою руку.

– Спасибо, Али, ― еле выдавил из себя фразу, в которую и сам – то, честно говоря, не верил.

Щенок на мгновение перестал лизаться, словно что-то обдумывал, а потом, как ни в чём не бывало, продолжил своё занятие. Я вытер рукавом рубахи пот со лба и посмотрел на приближающуюся к нам Мири. Ланс размахивал руками, видимо, обрисовывая размеры диковинного зверя, в которого обратился мой маленький дружок.

– Мири, это всё происки дьявола, прячущегося за Реми, надо избавиться от щенка.

Но девушка молчала. Она опустилась на колени рядом со мной и погладила Везунчика по голове.

– Нет, Ланс, на этот раз ты не прав. В этом маленьком существе нет ни капли зла, только озорство. Без сомнения, он никак не связан с нечистью, что добивается Реми. Скорее, напротив, он нам послан небесами. Кто-то там, наверху, очень тебя любит, малыш, ― сказала она, обращаясь ко мне.

И я в ответ согласно кивнул.

– Да, Мири, догадываюсь, о ком ты говоришь…

И только Ланс фыркнул:

«Вы хоть слышите себя со стороны? Это же полный бред, чушь… Ладно, вряд ли эти уроды сегодня сунутся к нам, пошли спать в повозку, а завтра с рассветом валим отсюда. По горло сыт этим оазисом».

И мы пошли за ним к повозке. Я прижимал к себе Везунчика, зарываясь носом в его пушистый мех. Мири смотрела на нас как-то странно, а Ланс демонстративно держался подальше, но больше ничего не говорил.

Этот безумный день, наконец-то, кончился, чтобы дать начало другому, не менее удивительному дню…

С рассветом мы покинули странный оазис. Я держал Везунчика на коленях и постоянно оглядывался назад, на быстро исчезающее тёплое озеро, где вчера на несколько минут почувствовал себя обыкновенным мальчишкой. С утра пополнили запасы воды, и мне так долго не хотелось вынимать руки из-под прозрачных прохладных струй ручья, что Лансу пришлось за шиворот оттаскивать меня и, ругаясь, вести к повозке.