Текст книги "Музыка Океании (СИ)"

Автор книги: Полина Ледова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава XIX. Камера номер 24

528 день после конца отсчёта

– Тера, смотри! – прошептала Вестания охрипшим от слёз голосом. Дыхание спёрло в груди. Она не могла поверить в происходящее.

Прямо посреди их камеры стоял Асфодель. Он выглядел ровно также, как и всегда – долговязый, худой, с сутулой спиной. Пустой взгляд исподлобья направлен в никуда, белые волосы топорщатся в разные стороны. Асфодель держал что-то в обеих руках. Он медленно нагнулся к полу и разжал пальцы. Вестания увидела два ключа с бирками, упавших на бетонный пол.

– Что? – прошептала в ответ Теренея, которая, кажется, всё-таки задремала, сломленная усталостью. Едва она успела открыть глаза, как Асфодель резко развернулся к входной двери. Он положил руку на ручку и опустил её, желая открыть дверь. Но она заперта на ключ… – На что смотреть? – спросила Теренея.

Асфодель исчез. В камере кроме них никого больше не было.

Вестания подскочила с пола, изумлённая. Она подошла к тому месту, где только что видела мальчика. На полу лежали два ключа. Теренея встала, прошла вслед за обеспокоенной сестрой, и подняла с пола ключи.

– Откуда они взялись?

Она ничего не видела. – Догадалась Вестания. – Также, как тогда в поезде. Почему его вижу только я?

Вдруг снаружи их камеры, в коридоре поднялся страшный шум. Мимо двери промчался отряд солдат, переговаривающихся о чём-то. Слов Вестания разобрать не могла.

Внезапно под потолком вспыхнула алая лампа аварийной тревоги.

– Пожар? – испугалась Теренея.

Побег. – Догадалась Вестания.

Шум в коридоре усиливался. Где-то далеко до ушей Вестании донеслись звуки выстрелов.

– Это ключи не от нашей камеры. – Сказала Теренея. – От двадцать четвёртой и от шестьсот первой.

Вестания посмотрела на металлическую ручку. Могло ли это быть правдой? Она уверенно положила на неё ладонь и, осмелившись испытать удачу, опустила и толкнула вперёд со всей силы. Дверь в коридор открылась. Не может быть!

Новая череда выстрелов заставила её в ужасе захлопнуть дверь.

Теренея подскочила к сестре.

– Дверь открыта? Как? – воскликнула Тера, когда шум стих.

– Я не знаю. Нужно выбираться.

– А если нас пристрелят?

Больше всего Вестания боялась именно этого. Но какой выбор у них оставался? Сидеть в камере и ждать утра? Тогда их непременно убьют, чёрные метки на рукавах говорили об этой судьбе весьма красноречиво. Нет уж! Она слишком долго боялась действовать. В этот раз не испугается.

Новые звуки стрельбы заставили её задуматься ещё раз. Вместе с Теренеей они прижались к стене возле двери, осев на пол. Дождались, когда шум снаружи стихнет. Мимо их камеры ещё раз пробежала группа людей, Вестания понятия не имела кто это – солдаты или другие заключённые.

Она вдруг вспомнила, как они приезжали к вокзалу в Термине. Вспомнила странную заминку, которую сделал «Восточный Вестник» не успев добраться до вокзала. Несколько секунд, за которые поезд замедлился и остановился. Вдруг ей всё стало совершенно ясно. Веспер, Фрикс и другие… они вышли через дверь в последнем вагоне. Вот почему она была не заперта! Асфодель показывал мне выход, а я не поняла его! Это объясняло то, почему на вокзале она не видела активистов. Веспер же говорила про безопасный сход с поезда. Конечно! Как она сразу не догадалась…

Если допустить, что Асфодель действительно пытался помочь им, то нужно следовать за ним. В эту дверь. В коридоре воцарилась тишина.

– Пошли! – прошептала Вестания и открыла дверь.

На потолке горели две красные лампы, застилая коридор тревожным алым освещением. Красного здесь наверняка хватало бы и при дневном свете, потому что на полу лежали бездвижные тела заключённых.

– Не смотри. За мной, – Вестания схватила сестру за руку и потянула по коридору.

– Куда мы идём? – запищала перепуганная Теренея.

Вестания хотела ответить ей, что не знает, но тут они вдвоём натолкнулись на Лика, дверь его камеры тоже оказалась не заперта, и мальчик выглянул в коридор узнать, что здесь происходит.

– Эй! Вы куда наведались? – Воскликнул он слишком громким для нынешних обстоятельств голосом.

Вестания толкнула Лика внутрь его камеры и втянула туда Теренею. В конце коридора раздался звук шагов.

– Молчи, дурак! – прошептала она. – Нужно выбираться сейчас!

– Куда ещё? – кажется, он только проснулся от шума и плохо понимал, что происходит.

– Это побег, организуемый Сопротивлением. Нужно найти их, иначе нас застрелят, – попыталась объяснить ему Вестания, но по выражению лица поняла, что бесполезно убеждать Лика.

– А как вы открыли двери? – спросил Лик. Шаги становились ближе. Его маленькие глаза забегали из стороны в сторону. – Да вы предатели что ли? Я расскажу, что вы пытались сбежать!

– Стой! – прошептала Вестания, но Лик выскочил в коридор, и она не успела его остановить. Девушка нашла в себе сил повалить Теренею на пол, зажав ей рот, и прижать её сверху своим телом.

– Здравие желаю, кириос… – проскандировал Лик отряду солдат.

Рука мальчика взлетела к голове в хорошо знакомом ему жесте. Он всегда отдавал честь проходящим мимо военным и хотел служить в армии Ойкумены больше всего на свете. Лик не успел закончить приветствие, как две пули вонзились ему в тело – в грудь и в голову. Вестания видела, как мальчик подпрыгнул от неожиданности и в следующий миг лёг в коридоре. Она набрала воздух в лёгкие, и всем весом прижала Теренею к полу, сама пригнувшись, зарывшись лицом в волосы сестры. Тяжёлые армейские ботинки промчались мимо камеры Лика, мимо тела, растянувшегося в коридоре. Один из военных заглянул в открытую дверь, но кажется, слишком торопился, чтобы оглядывать помещение внимательно. Сестёр спасло лишь то, что они лежали на полу у самого дверного проёма, в слепой зоне солдата. Армейские ботинки застучали дальше по коридору, вскоре смолкнув вдали.

– Пошли, – прошептала Вестания, потянув сестру дальше.

– Я боюсь! – заплакала сестра.

Я тоже. Очень сильно. – Подумала Вестания, но вслух ничего не сказала. Если они просто останутся здесь, то можно забыть об Океании. Пока у них у обеих ещё была надежда выбраться из Акрополя и из Термины. Нужно только идти.

Она вытащила сестру в коридор. Держала её за руку, потому что была уверена, что Теренея отстанет. За поворотом, к своему облегчению, она обнаружила Кассандру.

– Нюкта, идём, нужно выбираться! – Женщина стояла в дверном проёме и уговаривала свою соседку.

– Нет! Знаешь, что они сделают с нами?! Я не пойду, я уже видела такое… – рыдала она.

– Если ты останешься, то они сделают что-то похуже, – заверяла её Кассандра.

Вестания подвела Теренею к женщине. Кассандра окинула их взглядом.

– Молодцы, что пришли, – одобрила она. – Нужно найти отряд Сопротивления, пошли за мной, быстрее! Нюкта? – обратилась она к своей соседке в последний раз. – Я ухожу.

– Закрой камеру. Тогда меня не найдут, – ответила она.

– Ну и дура, – заключила Кассандра, прикрыв дверь. – Нашли ещё кого-нибудь там? – Обратилась женщина к ним, кивнув на крыло, откуда пришли сёстры.

– Нет, – покачала головой Вестания. – Лика застрелили.

Эта новость расстроила Кассандру, она покачала головой.

– Он бы не пошёл с нами. – Заключила она рассеянно, словно пытаясь саму себя утешить. Вперёд, нельзя стоять на месте. – Она пошла по коридору так, словно совершенно не боялась натолкнуться на солдат.

– Как открылись двери камер? – спросила Вестания шёпотом.

– Понятия не имею. – Отозвалась Кассандра. – Я дёрнула за ручку, когда шум стих. Она была открыта. Не важно, значит нам повезло.

Повезло. – Подумала Вестания.

Впереди из соседнего поворота раздался звук шагов.

– На пол! – скомандовала Кассандра и Вестания припала к полу, потянув за собой сестру.

В проёме показалась группа людей.

Нам конец! От страха было сложно дышать.

– С нами тень Алкида! – выкрикнула Кассандра, выставив руку перед собой в незнакомом Вестании жесте, словно пыталась поймать что-то в воздухе.

– Не стрелять! – раздался мужской голос. – Касси?

– Это я! Нас трое.

В красном свете ламп Вестания увидела пять человек в сером снаряжении и тканевых масках, скрывающих лица.

– Пойдёте с нами, если хотите спастись, – скомандовал голос.

– Дард! Нужно выбраться… – попыталась вставить Кассандра.

– Нет. Планы поменялись. Алкид в тюрьме. Нам нужно вытащить его.

– Но…

– Идите за нами. – Повторил активист, чье лицо скрывалось за маской. – Мы найдём Алкида. Только тогда будем выбираться сами.

– Вы знаете, где он? – спросила Кассандра.

– Да. Идём. – Повторил активист.

Вестании и Теренее не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться к отряду.

– Кто такой Алкид? – спросила Вестания у Кассандры.

– Лидер Сопротивления, – отозвалась она.

Что?

Новость озадачила Вестанию. Это означало, что Сопротивление не собирается спасать их, они пришли только за своим Алкидом.

– Держитесь в центре. – Приказал лидер группы.

Вестания уже не отдавала себе отчёта ни в том, что происходит, ни сколько это длится. Скорее всего так сработал инстинкт самосохранения, ей стало казаться, что она наблюдает за всем со стороны, а потому её страх был не настолько едким, насколько мог быть.

– Пошли, – шепнул активист, и они рванулись вперед по новому длинному коридору.

Они задержались лишь на секунду. Посреди коридора лежал мертвец. Под тусклым светом красных лампочек, работающих в аварийном режиме, что-то рассмотреть было не проще, чем на улице. Активисты замедлили ход, взглянули на труп. Тюремная роба. Церемониться было некогда, Вестания хотела обойти его стороной, но активисты не дали ей времени, потащив дальше. Пришлось перешагивать.

– Ещё далеко? – спросила Кассандра тихо.

Ей никто не ответил.

Бесконечный коридор. Ещё один труп. Хоть бы только всё было хорошо, – не переставала повторять про себя Вестания.

Где-то вдалеке прозвучал шум стрельбы. Активист, шедший впереди замедлил шаг, выставив руку перед девушками. Второй активист поднял пулемет.

– Дард? Это мы, – раздался тяжелый голос из соседнего коридора.

– У вас все целы, Фоб? – Спросил лидер отряда сдавленным голосом.

– Басса подстрелили. В плечо. Его бы увести отсюда. – Отозвался второй лидер из-за поворота. Они прошли ещё вперёд по коридору и встретили такую же группу революционеров в масках, только их было четверо.

– Нет времени, – отрезал мужчина, которого называли Дардом. – Пусть держится в середине. Нашли нужную камеру?

– Не успели, – ответил Фоб.

Две группы разделились, видимо, чтобы было безопаснее зачищать коридоры. Снова бег и страх. Во всяком случае они вместе с сестрой и рядом есть взрослые с оружием. Вестания подумала о тех, кто направился в другие коридоры. Вернутся ли они? Внутри Акрополь и правда напоминал один огромный лабиринт.

В конце концов, Вестания заметила, что они оказались в какой-то другой части здания.

– Мы у цели, да? – спросила Кассандра едва слышно. В ответ Дард лишь кратко кивнул.

Впереди опять раздался звук пальбы впереди, их отряд ненадолго задержался, Дард развернулся к ней и сестре и заставил нагнуться, надавив руками ей на плечи. Сколько ещё это продлится?!

Дард и кто-то из Сопротивления, она не рассмотрела, пробежали внутрь. Двое охранников свалились на пол, как и один из активистов. Кассандра взвизгнула от ужаса. Вдруг это был кто-то, кого она знала?

– Всё чисто! Быстрей! – крикнул Дард, и они продолжили движение вперёд по очередному коридору.

Номера на железных дверях. Чётные справа, нечётные слева. «10», «12», «14», был ли кто-то внутри них? Сколько заключенных сейчас держали в Акрополе? «16», «18», вот они – двое солдат. Через сколько трупов ей пришлось перешагивать сегодня? «20», почему-то захотелось обернуться. Там сзади была Теренея. Большие серые глаза полны ужаса. Закончится ли это когда-нибудь? «22», помимо сестры, она заметила много других активистов. Сколько их было? В полумраке коридора Вестания не могла разглядеть их всех. Кажется, кто-то ещё догнал их отряд. Их было много. Она не могла сосредоточиться, чтобы сосчитать всех. Был ли среди них Фрикс или Веспер? Наверное, нет, иначе бы они узнали сестёр.

«24».

– Здесь! – крикнул Дард, остановившись напротив двери.

Вестания почувствовала, как резко изменилась обстановка. Активисты теперь пребывали в жутком возбуждении.

– Динамит, – шепнул Дард, но прежде, чем активисты успели протянуть ему взрывчатку, заговорила Теренея.

– Стойте! Не надо, у меня есть ключ!

– Что? – Дард с сомнением покосился на нее.

Теренея протянула Дарду один из ключей, найденных у них в камере. На бирке значился номер «24».

Откуда Асфодель мог знать… Вестания перестала улавливать то, что происходило. Она слишком боялась, и слишком сильно хотела уйти.

– Так! Всем разойтись! – приказал Дард, прежде чем вставить ключ в замочную скважину. – Немедленно!

Но они уже не подчинялись командам. Они были здесь ради своего лидера. Они хотели увидеть его живым.

Теренея крепко сжала её руку, когда двери открылись. Вестания вдруг поняла, что на них не обращают внимания, желающие взглянуть на своего вождя повалили ко входу в камеру, первыми туда просочился Дард, кто-то ещё последовал за ним. Сестёр оттолкнули к стене напротив входа. Лишь теперь они перестали быть в окружении революционеров, они оказались позади них. Зато, приподнявшись на мыски, Вестания смогла заглянуть внутрь камеры № 24. Внутри не было света, а многочисленные активисты почти загородили ей обзор, но краем глаза ей всё же удалось что-то рассмотреть. В глуби помещения она заметила обмякшее туловище со связанными за спиной руками. Дард подошёл к нему, что-то сказав совсем тихо, затем помог ему подняться на ноги, и он покорно подчинился. Но едва внутрь проник кто-то ещё из активистов, как Дард вдруг вынул из кармана холщовый мешок и надел пленнику на голову. После этого лидера Сопротивления потащили на выход, подхватив под руки.

Возбуждение толпы переросло все пределы. Они смотрели лишь на Алкида, точнее, на его бессильное тело, опиравшееся на своих подчиненных. Они готовы были нести его на руках, все они. Словно опьяненные, они и думать забыли об осторожности.

– Уходим! Уходим! – приказывал Дард.

Другой активист перехватил командование на себя и пробежал вдоль по коридору, осматривая путь.

Вестания слишком поздно потянула сестру вслед за ними. Догнать Дарда они уже точно не сумеют, те были слишком далеко, растолкать же остальных активистов, сцепивших ряды позади Алкида, казалось невозможным. Сёстры и Кассандра оказались в самом конце отряда, Вестания пыталась привлечь внимание кого-то перед ней, но их упорно не замечали. Идти позади было страшно, но теперь, вдохновленные победой, революционеры неслись назад по лабиринту коридоров, поэтому она просто надеялась, что всё обойдется. Была только одна проблема. Видимо, Алкид не мог идти быстро, группа активистов растянулась по узкому коридору. В следующий же миг Вестания пожалела о том, что они шли в конце…

– Стоять! – раздался оклик сзади. Кассандра впилась руками в плечи девочек. Ещё один активист, шедший рядом с ними, развернулся и зарядил автоматную очередь.

Вестания в который раз за день повалила Теру на пол за миг до того, как выстрелы прогремели и в их сторону. Она не видела всё последующее, ей показалось, что кто-то ещё пришел им на помощь, но одно стало понятно, как только выстрелы стихли, и она открыла глаза: основной отряд ушёл вперёд. Солдаты лежали на полу, один на другом, рядом с ними лежала Кассандра с пулевым отверстием во лбу и истекающий кровью революционер в серой маске, всё ещё держал автомат, но стоять уже не мог. Из глубины коридора в их сторону шёл новый отряд солдат.

– Бегите! – шепнул им активист, и коридор заполнился звуком стрельбы.

Они обе оглохли на секунду, но у Вестании хватило ума заставить Теренею подняться и побежать куда-то вправо, как можно дальше. Вестания не знала, и представить себе не могла, куда они бегут. Она не видела никого впереди, но выбирала дорогу так, чтобы их не застрелили сзади, они сильно петляли, сворачивая из одного коридора в другой. Очень скоро крики позади стихли. Ни единого звука. Она не имела понятия о том, где они, но одно знала точно – прямо посреди огромной беды.

– Вестания, – прошептала сестра.

– Тихо! Что? – отозвалась она.

– Где мы?

– Откуда я знаю?!

– Мы здесь не ходили, так? Мы потерялись.

– Замолчи!

Вестании не хотелось думать об этом. Что теперь? Что теперь делать? Их скоро схватят. Долго им тут не продержаться, они даже не знают, куда идти.

– Мне страшно, – прошептала Теренея, кажется, задетая последней фразой сестры.

– Мне тоже. – Призналась она. – Они не могут нас тут бросить, – произнесла она, и не поверила своим словам.

Тут они обе замолчали, потому что где-то впереди раздался звук шагов охранников.

Теперь нам точно конец, – подумала Вестания. Хотя, с другой стороны, они же не убьют их, верно? Они безоружны. Что с ними тогда сделают? Лика они застрелили. Даже не задумались, хладнокровно.

Тут Теренея дернула её за рукав, привлекая внимание к чему-то. Вестания увидела, что та указывает на дверь в соседнем коридоре.

И что? – хотела спросить она, – дверь же закрыта, но Теренея вырвалась из её объятий, и побежала к двери. Вестании ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Шаги становились ближе.

У самой двери Теренея закопошилась, ища что-то в кармане. Вестания ничего не понимала. Спрятаться тут они не успеют, а дверь была явно закрыта. Тут она услышала тихий металлический скрежет, за ним поворот ключа. Теренея отперла дверь, осторожно вернув ключ назад в карман и, совсем чуть-чуть приоткрыв ее, вошла внутрь.

На двери Вестания увидела номер. «601». Точно! Второй ключ… Она зашла внутрь за сестрой и затворила за собой дверь, тихо, мягко, без лишних звуков.

Внутри было темно, совсем ничего не видно, но ей не хотелось искать выключатель до тех пор, пока охранники не пройдут мимо. Что это за комната? Тоже камера? Вдруг тут кто-то есть? Во всяком случае она ничего пока не услышала, ни шороха, ни голоса.

Кажется, снаружи никого не было. После долгого ожидания Вестания выдохнула с облегчением.

– Что это за комната?

– Я не знаю. Просто у нас был ключ с таким же номером, вот я и открыла…

– Ладно, поищи свет… – Вестания принялась ощупывать шероховатую стену рукой.

– Справа от двери, – услышали они вдвоём мужской голос, повергший их в ужас. Глубокий и звучный, он раздался из глубины комнаты. Но делать нечего. Во всяком случае он не набросился на них. Пока. Дрожащими руками Вестания потянулась в указанную сторону.

– Я нашла, – прошептала сестра. И будь что будет, – решила Вестания. Они хотя бы вместе.

Свет включился. И девочки обернулись.

Глава XX. Храм

341–343 день после конца отсчёта

В Ууракулисе Ника и Эльпис задержались ещё на несколько дней. На то было несколько причин. Во-первых, сам Кжеил сказал, что не готов отправиться прямо сейчас, и отправлять своих людей не намерен. Кжеил оказался не только знатоком языков, но и кем-то вроде вождя всего племени. На антропе он называл себя ангут. В дословном переводе это слово означало «старший мужчина» или «самец».

Во-вторых, Торне (Ника сразу же приняла решение звать Психею только новым её именем) требовалось некоторое время, чтобы освоиться со своей новой жизнью. Разумеется, она нашла, что искала и не собиралась покидать Эллас вместе с Никой и Эльпис, но вызвалась обязательно сопроводить их до древнего храма, чтобы убедиться в успехе миссии и проводить их по достоинству. На второй день пребывания в Блуждающем городе, были организованы похороны Глады, матери Торны, куда Нике и Эльпис было запрещено приходить.

Последней не менее важной причиной было то, что и самой Нике очень хотелось изучить быт антропосов, о которых раньше она только читала в книгах. За три дня, что им пришлось провести в тундре вместе с семейством Кургуна, девушки действительно устали и были не против немного отдохнуть перед своим побегом из известного им мира.

В Ууракулисе не было чёткой иерархической модели. Ангут племени принимал решения, если споры возникали, к нему приходили за советом, с его мнением считались. Как объяснил Кжеил, клятва обязывала его защищать своё племя и землю, действовать только в их интересах. Он сам решал, кого оставить своим преемником, и любой член племени мог бы побороться с ним за звание ангута. Сделать правда, это мог лишь мужчина.

– Женщинам духи дают детей, женщины не ангуты, – с уверенностью говорил Кжеил.

Однако антропоски отнюдь не чувствовали себя притеснёнными. С их мнением считались, они могли сами выбирать себе мужей из претендентов на сердце. Нике показалось, что сама идея любви была не особенно ясна аборигенам. Они уважали другие качества в мужьях – силу, храбрость, немного посмеивались, но упоминали и о красоте. Хорошим мужем считался тот, кто сумел принести много мяса. Или тот, кто умеет хорошо гнать оленей. На расспросы о чувствах, они смущались и не знали, как это объяснить.

Помимо ангута в племени был и ещё один важный человек – это в переводе на элла «мать» или на антропе «мая», что-то вроде шамана. Маей могла стать исключительно девушка, родившаяся от другой маи. Статус маи был даже выше роли ангута. Мая взаимодействовала с невидимым потусторонним миром, беседовала с духами и просила у них видений. Мая также брала на себя роль целительницы племени. О настоящей медицине в Ууракулисе не знали. Лечение заключалось в травяных отварах, припарках, компрессах и специальных обрядах. Может, какие-то базовые вещи по оказанию экстренной помощи мая и умела делать, вроде зашивания раны и остановки крови, но настоящие болезни антропосы не лечили. Хотя Ника могла поспорить, что и болел этот народ нечасто.

Мать Торны, Глада, была маей. В одном из своих видений она увидела мужчину с чёрной кожей, который придёт в их племя однажды. В видении духи также сообщили Гладе, что чёрный мужчина и антропка родят вместе ребёнка, и только ему духи откроют все секреты мирозданья. Когда в лагерь пришла экспедиция с материка, Глада сказала об этом прошлому ангуту, и тот позволил инландерам остаться в племени. Глада сама не знала, что тот мужчина, отец Торны, влюбится в неё, что она выучит его язык и он расскажет ей, как на материке мужчина и женщина любят друг друга и как сильна бывает их любовь.

Глада хотела познать эту незнакомую субстанцию. Она понесла от мужчины ребёнка, и назвала дочь Торной, что означает «душа». Экспедиция покинула Пацифиду, но тот мужчина решил остаться со своей новой семьёй. Шли годы, и Глада начала верить, что столь странный союз инландера и жрицы действительно изменит жизнь антропосов. Но этой истории не суждено было закончится счастливо.

Мужчина, выросший в цивилизованной стране, пришёл в ужас от мрачных и пугающих ритуалов, которые происходили на его глазах. Мая посвящала свою дочь в древние тайны, открывала ей способы общения с духами. Когда он увидел татуировку, выбитую на животе ребёнка, он пришёл в ужас. Как она вырастет здесь? В этой стране отсталых и суровых людей, которые не признают современные средства медицины. Его дочь никогда не пойдёт в школу, не научится читать. Будет потрошить животных и приносить их органы в жертву костру.

Улучшив момент, он выкрал своё дитя и сбежал, увезя её с собой на материк. Там он дал ей другое имя, он назвал её Психеей, что тоже означает «душа». Вот только саму её суть он так и не смог переломить. Предречённая изменить историю всех антропосов и спасти своё племя в самый тёмный час, Торна нашла способ вернуться домой.

Эльпис пообещала, что напишет песню про этот сюжет, но сделает это уже в Океании. Им с Никой выделили одну из заброшенных хижин. Первую ночь они спали всего пару часов, остальное время придавались любви.

– Как романтично трахаться на шкуре белого медведя, – заключила Эльпис, откидываясь на спину, и уже готовая ко сну.

– Интересно, в Океании есть медведи? – посмеялась Ника. – А то ради такого можно уложить одного.

– Точно, – усмехнулась Эли.

Ника перевернулась на бок, посмотрела на неё, свою несравненную большую медведицу, всегда освещающую путь морякам.

– Как твой… шум в ушах. – Осмелилась спросить Ника. – Ты не говорила, но я подумала…

Эльпис смутилась, тоже повернулась к ней, прислонив макушку к стене.

– Тише. Но я не могу сказать, что он полностью прошёл. Иногда мне кажется… – она замялась, – впрочем, ладно, не важно.

– Расскажи. – Настояла Ника.

– Да, не знаю. Как будто я слышу в нём что-то знакомое… Не важно, правда. – Она замялась, словно тщательно подбирала слова, – Ники, ты правда… – Эли посерьёзнела. – правда думаешь, что мы сможем туда попасть? Даже после слов Кжеила.

– Он не сказал ничего конкретного. – Пожала Ника плечами. – Только то, что антропосы знают секрет портала, но почему-то не пользуются им. Считают, что способ неверен.

– Если б всё было так легко, люди бы каждый день перемещались в Океанию. Но этого не происходит. Почему ты думаешь, что получится у нас?

– Потому что мы друг друга любим? – предположила Ника. – Потому что мы заслуживаем этого. Потому что мы помогли племени обрести своего пророка?

Эльпис выглядела обеспокоенной. Её голубые глаза наполнились влагой, во взгляде ярилось столько сомнений, а нижняя губа надулась.

– Ники, эти люди, как ты сама говорила, не понимают, что такое любовь. Они молятся духам животных и камней, приносят жертвы… ну и всё такое. И они считают этот способ неправильным. Что такого ужасного может быть в ритуале, что даже они не хотят им пользоваться?

Ника обняла её, прижала к груди, погладила светлые пушистые волосы. Её хрупкая Эльпис. Я буду оберегать тебя. От всего. Всегда.

– С нами же будет Торна. Почему-то теперь хочется называть её только Торной. Если пророчество о ней верно, то она исполнит ритуал как-то иначе… не знаю… в общем, я уверена, что у нас всё получится.

– Торна… Психея… даже лёжа на медвежьей шкуре со мной, ты думаешь о ней, – произнесла Эльпис холодно.

– Эли…

– Нет, Ника, это ведь правда. – В голосе Эльпис появилась сталь. – Ты знаешь, на что мне пришлось пойти ради этой поездки? Знаешь, какова была цена за «Икар» и отсрочку концертов? Я думала, мы проведём это время вдвоём, как всегда – будем только друг для друга, но ты взяла с собой свою новую подружку, хотя прекрасно знала, что я о ней думаю! И да, Ника, её история меня тоже трогает, я рада, что мы смогли ей помочь, но… – Она осеклась. В голосе появилась солоноватая дрожь.

В душе Ника знала, что этот разговор был неизбежен, но от гнева её возлюбленной у неё самой сжалось сердце.

– Я знаю, чего это стоило. И знаю, почему ты предпочла не говорить об этом. – Ответила Ника. – У нас с Торной ничего не было. И не могло бы быть. Я люблю только тебя и хочу пойти в Океанию с тобой. Эли. – Она ободряюще сжала её плечи. – Завтра мы будем в Океании. Только ты и я. И эта ссора не будет иметь никакого значения.

– Океания… как же. – Эльпис мрачно улыбнулась. Что это за эмоция на её лице? Сомнение? Безверие? Эльпис словно делала это всё ради Ники. Как если бы приносила себя в жертву её желаниям.

Но это же моя роль…

Хотела ли Эльпис действительно попасть в Океанию, или просто пошла за Никой? Верила ли она в то, что у них получится сбежать? Неужели были такие наручники, ключ от которых утерян навсегда. И если для Ники этот поход был давней мечтой, исполнением самого большого желания, то для Эльпис – просто весёлым приключением, которое несколько затянулось. Ника увидела её глаза – глаза птицы, которая вдруг покинула пределы клетки и теперь отчаянно мечется по комнате, пугаясь тому, как выглядит мир, лишённый прутьев.

Шутка затянулась. – Прочитала Ника на её лице. – И она не готова идти со мной до конца.

– Ты можешь вернуться домой. – От этого безвкусного слова свело язык. – Я не могу тебя заставить.

Эльпис перевела грустные голубые глаза на потолок, которым служила дублёная кожа.

– Давай доберёмся туда сначала. И всё узнаем.

***

Весь день они шли по пещерным лабиринтам. Кжеил не захотел идти с ними, сказав, что у него и без того много дел в поселении, зато вызвался Фликшу и уговорил пойти Кургуна. Кжеил уверял, что путь совершенно безопасен, но Ника почувствовала облегчение от того, что их будет сопровождать опытный воин. Вместе с Торной согласилась пойти Анка. Сводные сёстры за несколько дней сблизились, и много общались. Ника подозревала, что вскоре Торна заговорит на антропе, как на родном языке.

– Поход в храм для детей это своего рода праздник, – объяснила Торна. – Анка говорит, что это место, где происходит новое волшебство каждый час.

Нику поражала невозмутимость десятилетней девочки, которая только что потеряла мать и обрела сестру. Кажется, Глада хорошо подготовила свою дочь. Воспитала её в традициях сурового севера, закалила её сердце. Даже у детей здесь не было права на слабость и слёзы. В свои десять невозмутимая Анка могла бы стать шаманкой племени. Но пока ей выпала даже более значимая роль – обучить всему Торну, передать той знания их предков.

Анка неплохо говорила на элла. Похоже, мая верила в то, что её похищенная дочь однажды вернётся.

Они вышли в большой просторный зал. Потолок пещеры показался Нике живым, дышащим и трепыхающимся. При ближайшем рассмотрении, он оказался усеян летучими мышами. Удивительно, что эти животные обитали так далеко на севере.

Вдруг одна из мышей, возможно испуганная светом факела в руках Кургуна, сорвалась с потолка и пролетела над головами девушек. Эльпис взвизгнула от страха, но к счастью, всё обошлось, и животное воссоединилось с братьями. Ника успела заметить, что тело мыши покрыто длинной и густой шерстью.

– В пещерах тепло, мыши долго живут тут с нами, – объяснила Анка. Её речь немного отличалась от протяжного говора, который Ника успела приметить среди антропосов. Анка, наоборот, торопилась, подгоняя слоги, из-за чего её речь звучала отрывисто, так, словно она задыхалась после быстрого бега.

– Что они едят? – с сомнением в голосе спросила Эли, разглядывая бесконечную волну мышей, заполнявшую целый огромный зал пещеры.

– Птицы и рыбы, – ответила Анка. Они охотятся снаружи. А здесь спят.

– Значит мы у цели? Выход близко? – уточнила Ника.

– Почти, – подтвердила Анка.

Из просторного зала дальше вёл узкий коридор. Всей группе приходилось идти боком по извилистому туннелю, который к тому же, вдруг резко стал снижаться.

– Это называется «курчен тар» – «туннель смерти». – Объяснила Анка, шедшая посередине группы. – Проход в портал охраняют духи. Если ваши мысли злые, вас не пустят, вы застрянете в туннеле. Если добрые, то пройдёте.

Можно было предупредить заранее, я бы очистила мысли, – подумала Ника с сожалением. Идти пришлось, съёжившись в три погибели, буквально протискиваясь сквозь проход. Зато Фликшу и Анка шли совершенно спокойно, мальчик даже задорно посмеивался.