Текст книги "Когда снег падает вверх… (СИ)"

Автор книги: Полина Круглова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Япону душу влево в бок! – пробормотала Рянка, ударившись ногой о ступеньку.

– Что? – удивленно уставился на нее Пашка, показавшийся в открытой двери их квартиры.

– Да так… одно выражение бывшего друга, – уклончиво сказала Рянка, скрываясь за своей дверью.

Паша еще некоторое время постоял в дверях, задумчиво глядя на Рянкину квартиру.

* * *

Демидов вошел в кабинет к Даниляну.

– Ну что тут у нас? Как вчерашняя пациентка?

– Да, со вчерашнего дня пока никаких изменений, – усмехнулся Давид Ваганович. – Входите! – ответил он на стук со стороны двери.

В кабинет вплыла медсестра в розовой униформе, зазывно посматривая на Демидова.

– Давид Ваганович, я сегодняшние карты принесла, – сказала она, улыбнувшись Демидову, и положила на стол стопку карт.

Демидов не мигая уставился на стопку. Что-то крутилось в голове, что-то, что не давало ему покоя со вчерашнего дня. Карты… карты… стопка голубеньких карт на столе, точно так же как вчера…

Он подошел поближе к столу и потрогал пальцами верхнюю карту, как будто она могла подсказать ему ответ. «Осипова Татьяна Георгиевна» было написано на карте. Вот оно!

Демидов резко развернулся к Даниляну, который к тому времени уже выпроводил медсестру.

– Давид Ваганович, у меня к вам странный вопрос, – затаив дыхание, произнес Демидов.

Данилян удивленно посмотрел на него и слегка кивнул, подняв кустистые брови.

– У вас нет пациентки с именем Зоряна?

– Да, вчера была на приеме, – спокойно кивнул Данилян, не замечая внезапно побледневшего лица Демидова. – Имя редкое, мне хорошо запомнилось. Ваша знакомая? – спросил он в ответ Демидова.

– А… а с ней что-то не в порядке? – в горле пересохло и очень хотелось сглотнуть, но было страшно спугнуть удачу.

– Беременность, пять недель.

Ноги перестали держать, и Демидов плюхнулся на стул для пациентов.

– Дмитрий Саныч? С вами все в порядке? – Данилян озабоченно нагнулся к нему, уж больно тот был бледным.

– Это мой ребенок, – прошептал Демидов хрипло, зачем-то рассматривая свои руки.

– Эээ… поздравляю? – произнес Данилян растерянно.

– Да, спасибо, – отрешенно кивнул Демидов, не отрываясь от увлекательного занятия – рассматривания собственных ладоней.

* * *

Все анализы сданы. Ряна была уверена, что все в порядке, поэтому отвела на визит к врачу не больше получаса. Решила заехать в клинику в обеденный перерыв, а потом вернуться на работу. Зимняя Москва обдавала холодом и ледяным ветром. Ехать к гинекологу совсем не хотелось, но Рянка решительно сунула ноги в сапожки на каблуках, надела шубку и отправилась на стоянку к своей машине, по дороге все раздумывая позвонить или нет Елене Павловне. А если позвонить, что сказать? «Здасьте, я беременна от вашего сына, не подскажете, где его найти»? Глупо как-то все получилось. В принципе она спокойно может обойтись и без него на крайний случай, это гордость берет свое. Но тут же вступает в силу совесть: все-таки нужно ему сказать, что у него будет ребенок? Или не надо, пусть живет спокойно?! Она мучилась по этому поводу уже не первый день. Все никак не могла прийти к выводу, как правильнее поступить. На удивление пробок не было, и она необычно быстро добралась до клиники, раньше назначенного часа. Но Данилян был как раз свободен, правда немного замешкавшись, оставил ее в кабинете одну, после нескольких минут отсутствия вернулся и явно тянул время, не открывая ее карту и расспрашивая о самочувствии. Какое у нее самочувствие? Нормальное, она вообще ничего не ощущала. Даже иногда по ночам специально прислушивалась к своему телу, надеясь услышать хоть какие-нибудь признаки того, что беременна. Ну там, токсикоз или потягивание в низу живота, или еще что-нибудь. Но ничего не было. Правда, что-то случилось с настроением. Она не могла принять решение, вот например какой суп выбрать на обед, тот или другой, а может третий. Проблема выбора начала ставить ее в тупик. Это смущала всегда решительную и не жалеющую о принятых решениях Рянку. Но не теперь, что-то в ней изменилось. Правда, она не могла понять, то ли это связано с беременностью, то ли с предшествующими ей событиями.

И тем не менее лишь мысль о том, что где-то в глубине ее тела, в тепле и уюте зарождается новая жизнь, в которой есть и частица ее и частица него, заставляла ее лицо озарятся непонятной для окружающий блуждающей улыбкой. Она как будто светилась изнутри.

– Можно, Давид Ваганович? – спросили из-за приоткрытой двери.

– Да, входите, Дмитрий Саныч, – сделал Данилян приглашающий жест рукой. – Я думаю, вам нужно поговорить, – посмотрел он на Рянку, вставая и направляясь к двери.

Она замерла, узнав голос и не спеша поворачиваться к нему лицом.

– Да, я тоже считаю, что нам с Зоряной Владимировной нужно поговорить, – ответил знакомый голос.

А сердце затрепыхалось в груди, казалось, его бешенный стук слышен даже на других этажах. Ну что ж! Вот и момент истины! Она сглотнула, прочищая горло и убирая с лица какие бы то ни было эмоции и медленно повернулась к нему.

И вот тут Демидов испугался. По-настоящему в первый раз испугался. Перед ним стояла не его Зоряна, не та девочка с огромными зелеными озерами глаз. Эта холодная женщина с гладкой прической, бледным лицом, с красиво накрашенными глазами и блестящими губами, в белом пушистом (наверняка дорогущем) свитере и юбке, облегающей ее стройную высокую фигуру – эта женщина была незнакомкой. Она выжидающе смотрела на него ледяным колючим взглядом, как будто просчитывая каждый его шаг, как будто только и ждала, когда он ошибется. И он вдруг почувствовал, что весь этот разговор будет большой ошибкой. И малодушно захотелось сбежать, потому что ему в жизни не было так страшно.

Он собрался с силами, кашлянул и выпалил первое что пришло в пустую голову, потому что вся заготовленная речь оттуда вылетела, как только он посмотрел на нее:

– Как себя чувствуете?

Маска ее лица чуть дрогнула, потом где-то в глубине глаз показался свет, дошел до щек, окрасив их в еле заметный розовый оттенок (или это ему показалось), а потом она улыбнулась. И он выдохнул от облегчения, узнал в этой улыбке ее. Ту, которую искал, ту, с которой хотелось быть постоянно, ту, которой так не хватало по ночам в одинокой постели.

– Давид Ваганович уже задавал этот вопрос, – усмехнувшись, ответила она.

И этот голос чуть не сбил его с ног.

– Насколько я помню, ты хирург, и не гинеколог и даже не хирург-гинеколог, или как там это называется, – она снова улыбнулась ему, разглядывая его зеленую форму врача и белый халат сверху.

– А я интересуюсь не как врач, – ответил он, стойко выдерживая ее взгляд.

– А как кто? – дрогнувшим голосом спросила она, опуская глаза.

Это придало ему силы. Если бы ее голос не дрогнул, если бы она не опустила глаза, он бы не осмелился сказать:

– Как отец.

Она низко опустила голову, вся кровь бросилась ей в лицо, а глаза мгновенно налились слезами. Она резко отвернулась, пытаясь смахнуть их так, чтобы он не заметил. Но он увидел:

– Зоряна?

– Дда… – горло перехватило.

– Я… ты плачешь?

– Ннет… – всхлипнула она, пытаясь проглотить рвущиеся рыдания. А слезы все лились по щекам, смахнуть их незаметно стало невозможным, да и шмыгание носом раздавалось на весь кабинет.

– Зоряна, пожалуйста… – Демидов все так же не понимал, что делать, когда женщина плачет.

– Почему ты не позвонил? – выпалила она сквозь рыдания. – Я оставила все свои телефоны, я ждала, я даже в туалет ходила с телефоном…

– Я… мама постирала брюки в которых была твоя визитка. Я нанял частного детектива, чтобы тебя разыскать…

– Правда? – она повернулась и посмотрела на него знакомыми мокрыми от слез глазами.

– Правда, – кивнул он, шагнув наконец-то к ней и, притянув к себе, спрятал в своих объятиях.

– А я думала, ты уехал, чтобы меня больше не видеть…

– Глупая, какая ж ты глупая…

– Ну вот и чудненько! – показался в дверях Давид Ваганович, радостно потирая руками. – Значит и мама и папа в сборе! Только, молодежь, у меня ведь прием. Может вы перейдете в кабинет Дмитрия Саныча?

Рянка прятала раскрасневшееся лицо на груди Демидова. А тот только счастливо улыбался и кивал в ответ Даниляну, постепенно продвигая ее к выходу из кабинета гинеколога. Наконец, вытолкнув Рянку в коридор, он на секунду повернулся к Даниляну:

– Давид Ваганович, а нам… эээ… а мы… ну… можно?

– Можно, можете даже не предохранятся, во-первых, все равно уже поздно, а во-вторых, у тебя тоже анализы чистые.

Окончание, Демидов слышал уже из коридора, куда выскочил и, схватив Рянку за руку, потащил к себе в кабинет. Но у кабинета их уже ждала медсестра с карточками.

– Черт, – буркнул про себя Демидов.

– Мне все равно тоже надо на работу, – как ей ни хотелось остаться, но она должна была еще закончить сегодня пару контрактов.

Он тяжело вздохнул:

– Не хочу тебя отпускать, – прошептал он так, чтобы слышала только она. – Мне кажется ты опять исчезнешь…

– Нееет, теперь ты не отвертишься! – улыбнулась она хищно.

– Очень на это надеюсь! – посмотрел он ей в глаза, от чего она почувствовала, что надо бежать быстрее, а то это пламя разгорится так, что до вечера они не дотянут.

Она уже развернулась, когда столкнулась нос к носу с Пашей, своим соседом.

– Дмитрий Александрович, зайдете ко мне? Я… Зоряна? А ты что здесь делаешь? Что-то с ребенком? – он вопросительно посмотрел на Демидова, топтавшегося на пороге своего кабинета, потом на Зоряну, заливающуюся алым цветом. Потом снова перевел взгляд на него и задумчиво произнес: – Ааа… значит, япону душу влево в бок? – он хитро посмотрел на Рянку, потом снова перевел взгляд на Демидова, уставившегося на разрумянившуюся Рянку. – Так, ребята, надо это дело обсудить по порядку. Давайте сегодня вечером к нам на чаек с кофейком, а то мое любопытство просто зашкаливает!

– Не сегодня, – хрипло сказал Демидов, не отрывая взгляда от красного лица Рянки. – Давай, завтра, нам нужно многое сегодня обсудить.

Если бы возможно было покраснеть еще больше, Рянка бы была малинового цвета, настолько прозрачным был намек в голосе Демидова.

Но она глубоко вздохнула, улыбнувшись, попрощалась с обоими и поспешила к лестнице.

– Погоди, – очнулся Демидов. – А ты откуда ее знаешь?

– Она наша соседка, – пожал плечами Паша.

– Соседка? Вы в одном доме живете?

– В одном подъезде, на одной лестничной площадке. У нас квартиры рядом. А что? – и вдруг до него тоже дошло то, что дошло секунду назад до друга. – Так ты искал детектива, чтобы ее найти? – прыснул он со смеху, глядя, как Демидов кивает головой. – А она все время была у тебя под носом?! Ну ты даешь!

– Слушай, я же ее карточку смотрел, а на адрес даже внимания не обратил… зато мобильный врезался в память, никогда не забуду, – растерянно сказал тот.

++++++++++++++++++++++++

Неизвестно слышал ли Пашка за стеной их игрища, но последовать совету Даниляна быть осторожным с Зоряной не получилось. Как только они добрались до ее квартиры (она настояла поехать к ней, а не в съемную Димкину конуру, кА кона обозвала его жилище), Зоряна превратилась просто в тигрицу. И все его попытки быть нежным и осторожным рассыпались в прах. Страсть захватила, закружила обоих так, что они даже дышать забывали. На миг он даже испугался, что сделал ей больно, когда вошел в нее и увидел в ее глазах слезы. Но она тут же улыбнулась и, притянув его голову к себе, поцеловала нежно и страстно одновременно, как могла сделать только она, только его Зорянка.

– А ты знаешь, я испугался, когда увидел тебя у Даниляна в кабинете, – усмехнулся Дима, глядя, как его пальца играют с ее пальцами.

Она улыбнулась, зная причину, и все же спросила:

– Почему?

– Ты была такая деловая, ледяной и неприступная – другая. В Энске ты была совсем другой…

– Я была там такой, какая я есть, без налета снобизма, грубости и холодности. Такая ранимая и беспомощная, какая я где-то глубоко внутри. Никто не знает меня такой. Я научилась быть сильной, смелой и самостоятельной. Жизнь научила! – она вздохнула.

– Верни мне ту девочку! – вдруг попросил он серьезно. – Будь со мной тем светящимся чудом, улыбающемся при одном моем появлении! Мне нужна она, с гривой рыжих волос и заплаканными зелеными глазами, а не холодная бизнес-вуман с гладко-прилизанной прической (прямо волосок к волоску, сколько ж ты времени тратишь на это художество?) и с кучей косметики, выглядит как маска!

– А это маска и есть. Зачем, ты думаешь, женщины макияж наводят? Чтобы быть покрасивше? Чтобы быть увереннее и противоударнее!

– Верни мне ту девочку!

– Демидов, ты же знаешь, что просто так в этом мире ничего не делается.

– О! Началось! Ладно, давай свои условия.

– Я взрослая женщина…

– Зря ты мне об этом сейчас напоминаешь, – он плотоядно облизнулся.

– Демидов, перестань, я серьезно, – она двинула его кулаком в плечо.

– Ай, ну больно же!

– Зато привлекла твое внимание! – хохотнула она. И он сразу узнал ту Рянку, в которую он влюбился. – Так вот, доживя до своих, не будем говорить сколько мне, лет…

– Можно подумать я не знаю! Всю твою карту вдоль и поперек изучил, да я даже строение твоих костей могу с закрытыми глазами нарисовать!

– Фу какая гадость! – она смешно сморщила носик. Потом опомнившись: – Демидов, ты мне дашь слово вставить или нет?

– Нет, – он потянулся к ней, она его резко оборвала:

– Я знаю, что мужчины далеко не моногамны. Вполне допускаю, что когда-нибудь я тебе надоем и что-то такое может случиться, – и видя его вытягивающееся лицо, продолжила побыстрее, пока он не послал ее куда подальше, что по выражению его глаз было очень даже возможно: – Погоди! Я хочу договориться по-хорошему. Я понимаю, что измены не избежать. Поэтому прошу тебя о следующем…

– Двоеточие. Пункт первый…

– Если это будет просто секс по пьяни или для расслабления с понравившимся тебе телом, то, пожалуйста, сделай так, чтобы я об этом никогда не узнала, никаких повинных, никаких откровений, даже если я тебя буду подлавливать на горячем. Ты мальчик умный, придумаешь что-нибудь!

– За «умный» – спасибо, но в данном контексте звучит как-то пошловатенько, не находишь?

– Не-а, нормально! Пункт второй: если у тебя вдруг возникнет сильное и непроходящее чувство к какой-нибудь женщине, я хочу знать об этом первой. Не хочу проходить через унижения, узнавая о твоих похождениях от «доброжелателей», – она наклонила голову, пряча глаза, и он понял, что это с ней уже было, поэтому даже не стал шутить по этому поводу:

– Договорились, – кивнул он серьезно, но потом все-таки решил разбавить торжественность момента: – Надеюсь, ты не заставишь меня сейчас резать палец, чтобы скрепить наш договор кровью? У меня завтра операция, – предупредил он, глядя на ее порозовевшие от смущения щечки. – Да, обещаю, – на всякий случай еще раз серьезно повторил он. – А теперь мы может жениться?

– Ну, кто женится, а кто и замуж выходит, – улыбнулась Рянка.

– А ты, кстати, замужем была?

– Нет. А ты был женат?

– Нет. Вот и познакомились! – подвел он итог и, развернувшись к ней всем телом, прошептал ей в ушко: – Хороший секс – тот, после которого соседи выходят на перекур. Не дадим Пашке расслабиться?

Она взвизгнула, когда он попытался укусить ее за плечо:

– Там еще Оля и маленький ребенок, – напомнила Рянка, уже податливо выгибаясь ему навстречу.

– Значит, попытаемся вести себя потише, – пробормотал он, наклоняясь к ее губам.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++

– Дашка, привет! Я замуж выхожу!

– Ээээ… Привет, конечно. Но… можно уточнить и поподробнее, что случилось за последние двадцать четыре часа: между нашим разговором до твоего вчерашнего похода к гинекологу и сегодняшним обеденным перерывом? Ты выходишь замуж за гинеколога? Этого Голиафа?

Рянка рассмеялась.

– Нет, оказалось, что Димка работает в той же клинике.

– Твой Димка?

– Мой Димка!

– Так он в Москве? – Дашка аж задохнулась от волнения.

– Мало того, он по приезде в Москву жил у Паши, моего соседа!

– Вы жили в соседних квартирах? Вот это да! Погоди, а как вы женитесь? Он предложение сделал? На колено вставал? Кольцо подарил?

– Дашка, ну ты и романтик! Нет, конечно, ничего такого. Я даже не поняла, когда это решилось, как-то само собой получилось, что мы женимся. Никто никому предложения не делал.

– Ну в общем-то это было понятно и очевидно, – улыбнулась Дашка.

– Ничего очевидного не вижу, – улыбнулась в ответ Рянка.

– Ой, как я рада за вас! – вдруг воскликнула Дашка, не в силах больше сдерживать эмоции.

– Мне, честно, еще не верится. Как-то все быстро и само собой. Никаких обдумываний, принятия судьбоносных решений…

– Рян, а может так и надо! Вот так просто, взяли и поженились. Когда кстати женитесь?

– Не знаю, – рассмеялась Рянка. – Ой, извини, он на другой линии. Все, пока, перезвоню. Да, милый… – это было уже предназначено Димке.

+++++++++++++++++++++

– Привет, ты сильно занята сейчас?

– Ну как? Обеденный перерыв… – растеряно сказала Ряна.

– Можешь на пару часиков уехать?

– Мммогу… – надо сейчас поговорить с Олегом, подумала она про себя.

– У тебя паспорт с собой?

– Дддааа… Дим, что случилось?

– Ничего не случилось. Выходи, я тебя внизу жду. Я договорился через своего бывшего пациента, и Пашка помог. В общем нас сейчас могут расписать. Только давай быстрее, еще надо кольца успеть купить.

Вот так она ушла на обед незамужней дэвушкой, а вернулась в офис замужней дамой с приятно поблескивающим золотым колечком на безымянном пальце.

++++++++++++++++++++

Она орала на него уже минут пять. Как только голос еще не сорвала! Сначала дулась, как полагается, и на все его попытки выяснить, что случилось, только гордо отмалчивалась. А потом ее прорвало. А когда буря закончилась, она обессилено опустилась на диван:

– Как ты меня, такую стерву, терпишь? – подняла на него глаза с искренним изумлением.

– Люблю, – сказал он просто, пожав плечами, мол, что непонятного, все ясно как дважды два.

А она остолбенела, за пять месяцев совместной жизни он впервые сказал, что любит. Села и заплакала.

– Зоряна, девочка, ну ты что? – Демидов так и не научился справляться с женскими слезами. Сидел, растерянно глядя на нее.

– Прости-прости, – замахала она руками, пытаясь остудить лицо. – Это из-за беременности…

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

– Тяжело? – сочувственно спросил Пашка, впуская Демидова к себе в квартиру.

– Ты даже не представляешь на сколько! – ответил Дима с тяжелым вздохом. – Она меня просто разрывает! Всю душу вымотала!

– Пива будешь?

– Неее, она запаха алкоголя не выносит.

– Что на этот раз?

Пашка на правах соседа уже был в курсе всех «прегрешений» Димы.

– Ревность, – устало сказал Дима.

– Кто кого? – со знанием дела спросил Пашка. Он-то это уже прошел в свое время.

– Вчера я ее. Просто сказал, что по-моему ее вырез чересчур открытый. Лучше б я промолчал!

Пашка хмыкнул с видом знатока:

– А она что?

– А то ты понятия не имеешь что она! – возмутился Дима. – Начала нести чушь, что я ее тираню и толкаю на ношение паранджи. А сегодня…

– Ну?

– У нас ночевала Даша, знаешь, Рянкина подруга?

– Ага, – кивнул Пашка, потягивая пиво. – И что?

– Сегодня утром я был в душе, Даша на кухне что-то закричала. Я испугался, что что-то случилось, ну загорелось или еще чего. Завернулся полотенцем, выскочил из ванной. Так Рянка на меня так посмотрела! Как будто я продал все святое и все нефтезапасы нашей родины американцам! Вот объясни мне – я что, голый, выскочил из ванной?

– Была бы Оля дома, она бы тебе очень доступно объяснила, как чувствует себя беременная женщина в разных триместрах. А ты тоже! Не мог одеться?!

– И ты туда же? Я и так уже не знаю куда деваться, чтобы ее не раздражать. Когда это закончится?!

– Поверь мне, когда это закончится, начнутся бессонные ночи, так что ты будешь с ностальгией вспоминать эти дни.

– Ох, сомневаюсь, – Демидов грустно провел рукой по волосам.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++

– А что наш Демидов мечется у себя в кабинете, как тигр в клетке? – спросила одна молоденькая медсестра, Яна, другую, Настю.

– А ты что еще ничего не знаешь?

– Чего не знаю?

– Так у него жена рожает у Даниляна.

– Уже?

– В срок, как полагается. Они сначала хотели партнерские роды, чтобы Демидов на родах присутствовал, ну как все отцы. А он так достал Давида Вагановича своими указаниями, что тот его выгнал из предродовой и сказал не подходить к родильному отделению вообще. Еще и охрану выставил, приказав Демидова не подпускать. Так он теперь и мечется у себя. Просит нас время от времени бегать узнавать как там дела. Злой – ужас! Скоро всю хирургию по камешкам разнесет.

Медсестры понимающе улыбались.

– Яна, – позвал Демидов, открыв дверь своего кабинета.

– Да, Дмитрий Александрович, – отозвалась Яна.

– Не могли бы вы сходить в родильное отделение и узнать, как там рожает Демидова.

– Нашел новую жертву, – прошептала Настя.

– Вы что-то сказали, – насупил брови Демидов.

– Нет-нет, Дмитрий Александрович. Уже ухожу.

Яна вернулась, как и предыдущие жертвы без новостей.

– Вот, старый хрыч! – в сердцах выпалил Демидов, теребя волосы на затылке.

– Это кто здесь старый хрыч? – возмутился только что материализовавшийся Данилян. – Я ему новость несу, а он обзывается, – он обиженно надул губы.

На Демидова страшно было смотреть, он замер и даже, казалось, не дышал, в ожидании новостей.

– Сын у тебя, Дмитрий Саныч! Четыре-сто – гордо сказал Давид Ваганович.

– Сын, – как будто пробуя на вкус слово, повторил Демидов, все еще не дыша. – А… Ряна?

– Зоряна Владимировна в полном порядке. Никаких поводов для беспокойства! Устала, сейчас спит.

Он еще не успел договорить, как его сжали в медвежьих объятиях.

– Ну-ну, – потрепал Данилян Демидова по руке. – Коньяка-то нальешь? Сына обмыть надо!

Демидов молча метнулся к шкафу, вытащил припасенную именно на этот случай бутылку коньяка и крикнул в коридор:

– Заходите все! У меня сын родился!

– Поздравляем, Дмитрий Александрович! – сказали не успевшие уйти медсестры.