Текст книги "Письма призрака (СИ)"

Автор книги: Полина Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Луи, беги со всех ног! – в отчаянии прокричал я, и Луиджи тут же рванул с места.

Человек с топором хотел было побежать за ним, но я схватил его за ногу. Кого-кого, а моего Луи тебе не забрать! И последнее, что я помню: как топор обрубил мне голову.

Эти воспоминания каждый раз проносятся в моей голове, когда я вижу Мишель. О, Мишель, как же ты похож на моего Луи. Те же светлые волосы, те же янтарные глаза, та же фигура, только характером в своего отца пошёл.

Я всегда был рядом, по крайней мере старался, потому что я знал, насколько тяжёлая участь ляжет на плечи моего внука. Я знал, что именно Мишель закончит начатое мной дело и обрубит все концы, ведь только он мог меня слышать. Вот только я не думал, что он окажется к этому настолько не готов.

Каждый раз, когда я появлялся, он кричал и пытался отползти от меня. Я пытался объяснить ему, кто я, но он не слышал, лишь продолжал кричать.

Я был в отчаянии. Я не знал, как можно донести до Мишель смысл его видений и кошмаров. Ведь он уже получил первую посылку. А значит времени остаётся всё меньше и меньше. Но я не хочу Мишель такую же, как у меня, участь. Ему придётся стать сильнее и принять это как данное. Хочет он этого или нет.

Я прикоснулся к его лбу, надеясь, что в этот раз, мы, наконец, сможем поговорить. Мишель закатил глаза до состояния, когда виден лишь белок, и повалился на пол.

После чего поднялся на ноги, но уже в моём мире. Мире мёртвых.

Мишель приложил руку к месту ушиба, но, увидев меня, вздрогнул, но тут же нахмурился и воскликнул:

– Я тебя не боюсь!

– Ты и не должен, – наконец, смог выговорить я, а не просто кряхтеть, пугая тем самым маленького Мише.

Услышав это, Мишель удивлённо посмотрел на меня.

– Кто ты и почему преследуешь меня?!

– Мишель, меня зовут Максимилиан Креспен.

– Креспен?.. Это же фамилия…

– Твоего папы, – закончил я за ошалевшего внука. – Я твой дедушка.

Мишель несколько секунд смотрел на меня, хлопая глазками.

– Де… душка… Но ты же умер!

– А где мы по-твоему находимся?

Мишель опустил голову, видимо не желая верить в происходящее.

– Что происходит? Зачем ты являешься ко мне? И что за человек с топором?

– У тебя много вопросов. Я всё понимаю. Но, думаю, что, увидев мою историю, ты и сам всё поймёшь.

Я подошёл к Мишель ближе и закрыл рукой его глаза, перенося его сознание в те далёкие времена, когда я был молод, амбициозен и бесконечно глуп.

Мне тогда было, как и Мишель, семнадцать лет. Я был единственным сыном в семье. Альфой, продолжателем рода семьи Креспен. В те времена наша фамилия удостаивалась уважения в обществе во многом благодаря моему отцу, открывшему мануфактуру и давшему работу многим безработным жителям этого города. И я должен был стать продолжателем дела отца, но у меня была своя мечта. Я хотел совершить переворот в литературе и написать историю об одном убийце. Но не об его жертвах, а о том, почему он стал таким. Что сподвигает человека поступать так или иначе, ведь у любого поступка и даже любой мысли есть своя история. Ведь сейчас очень модно писать про маньяков-психопатов, которые без разбора перерезают горожан.

И как-то раз, когда я шёл в лавку, чтобы купить свои чернила и бумагу и начать, наконец, историю человека по имени Джосселин, я увидел испуганно выглядывающего из-за дома омегу, который тут же скрылся в переулке и тут же заглянувшего в тот же переулок троих альф. Меня сильно напрягла эта ситуация, и я проследовал за ними, не забывая оставаться в тени.

– Доми, ну где же ты? – пробасил один из них. – Ну же, не прячься. Мы уже соскучились по твоей сладкой попке. Так что если не хочешь грубости, то выходи сам.

Услышанное повергло меня в шок. Я вырос в порядочной высокопоставленной семье, меня с детства окружали только достойные воспитанные люди, и я никогда не задумывался, как живут простолюдины. А живут они в чудовищных условиях, особенно омеги, которых преследуют, а потом насилуют подобного рода ублюдки.

Вскоре послышался вскрик того самого омеги и просьбы отпустить, после чего последовал звук удара и сдавленный вскрик. Они его бьют? Они бьют омегу?! Какой мразью надо быть, чтобы поднять руку на существо, которое гораздо слабее тебя?!

– Жак, заткни ему чем-нибудь рот, – насмешливо произнёс альфа. И послышались всхлипы и мычание. Я сжал руки в кулаки и был бы рад уйти, но я не мог оставить этого бедолагу на произвол судьбы. Я должен был вмешаться!

Я вышел из-за угла и передо мной предстала такая картина: маленький хрупкий омега с варварски выкрученными руками стоит на коленях на голой земле. Его тёмные волосы намотаны на кулак одного из альфы, который толкается ему в рот, второй пристроился сзади и, держа за бёдра, вдалбливается в его тощее тело, пока третий держит его руки.

Меня окатило волной такого отвращения. Я даже не мог представить, что люди способны на такое!

Как только я показался, все трое переключили своё внимание с омеги на меня.

– О, – произнёс главарь, окинув меня взглядом, – богатенький заглянул. Но тебе повезло, так как мы сейчас заняты. Поэтому вали отсюда, пока мы не передумали.

Но я продолжил стоять.

– Отпустите его.

Главарь посмотрел на меня такими глазами, будто услышал неведомую ересь.

– А ну-ка повтори.

– Я сказал, отпустите его.

Омега посмотрел на меня глазами, полными слёз и надежды. И после такого взгляда я понял, что точно не отступлю, как бы страшно мне не было.

Двое альф отпустили омегу, третий остался держать несчастного, чтобы не сбежал.

– А ты, я смотрю, на тот свет торопишься, – произнёс главарь, подходя ко мне, и вытащил из кармана маленький ножик. Я невольно сглотнул, так как не знал, что делать в подобных ситуациях, так как драться я умел только на саблях. Когда эти двое кинулись на меня, я попытался отбиваться, но так как их было двое, им запросто удалось скрутить меня, и вот я уже с заломанными руками стою перед главарём и… Первый удар. Моя голова развернулась в сторону. Второй удар, сильнее прошлого. В другую сторону. Удар в живот. Удар головой о колено. Удар в солнечное сплетение и жалобные просьбы омеги прекратить. Я понимал, что они убьют меня. Понимал ещё в тот самый момент, когда решил выйти из-за угла, но я не мог иначе.

– Эй! Вы что тут делаете?! – разнесся бас над ухом. – А ну-ка быстро прекратили, пока я на вас своего пса не спустил, мрази!

Меня тут же отпустили, и я без сил упал на землю. Ко мне тут же подбежал этот омега, приподнимая мою голову.

– Боже, ты живой?! – воскликнул он.

– Вроде как, – прокряхтел я.

– Ты же Креспен? – подбежал ко мне мужчина, который и разогнал этих ублюдков. – Максимилиан Креспен?

– Что? – глаза омеги расширились. – Это правда?

– Да…

Мужчина тут же подбежал и помог мне встать. После чего завёл к себе в лавку в комнату отдыха.

– Вот так, ложись.

Меня положили на какую-то кушетку.

– Они тебя резали?

Я отрицательно покачал головой.

– Нет. Я сейчас полежу, приду в себя и мне станет лучше.

Мужчина кивнул и покинул комнату, оставив нас с омегой наедине.

Я окинул омегу взглядом. Сказать, что он был красив – не сказать ничего. Миниатюрный, с густыми каштановыми волосами до поясницы и кукольным лицом.

– Спасибо тебе, что вступился! Никогда бы не подумал, что знати есть до нас дело.

– Я не мог не вступиться. Это не по-мужски.

– Как я могу тебя отблагодарить?

– Можешь просто сказать «спасибо», но ты его уже сказал, так что, считай, мы квиты.

– Я серьёзно.

– Ой, да ладно тебе, – я с трудом поднялся, усевшись. – Как тебя зовут?

– Доминик, – ответил омега, заправив прядь волос за ухо.

– Красивое имя.

– Спасибо.

– Почему эти ублюдки преследуют тебя? Именно тебя.

Доминик опустил взгляд в пол.

– Я работал одно время в публичном доме и…

– Можешь не продолжать, – я остановил омегу, подняв руку.

– Что? Считаешь это отвратительным? – воскликнул Доминик. – Конечно! Вам богатым не понять, какова такая жизнь!

Я окинул Доминика удивлённым взглядом.

– Я остановил тебя, потому что понял, что тебе тяжело об этом говорить…

Доминик тут же покраснел и снова потупил взгляд.

– Извини. Просто это был достаточно тяжёлый период в моей жизни… Ну что? Тебе уже лучше?

– Вроде как отхожу, – я немного подвигал плечами. – Жить буду.

И тут меня осенило. Я вспомнил про свой роман.

– Я знаю, как ты можешь меня отблагодарить, – я посмотрел на Доминика, который поднял на меня свои глаза. – Ты послушаешь мою историю, – но увидев непонятливое лицо омеги, пояснил: – Я хочу написать историю про человека, который стал маньяком-психопатом. И я хочу, чтобы ты послушал и сказал своё мнение.

– Э… – Доминик немного опешил от такой просьбы, – ну хорошо.

– Итак. В одной достаточно бедной семье родился ребёнок, которому дали имя Джосселин. К сожалению, папа умер при родах, и у ребёнка остался только отец, который от горя спился и с самого детства бил своего сына, виня его в смерти любимого. В один день Джосселин, устав от постоянных побоев, сбегает от своего отца и…

– Стоп, – остановил меня Доминик. – Скажи мне одно: почему этот человек должен стать маньяком-психопатом?

– Ну его бил отец и папа умер из-за него… – я начал чувствовать себя глупо.

– И что? Таких полгорода.

– Ну… – я начал чесать затылок. – Тогда что?

– Ну тут нужно что-то гораздо более жуткое. Например, они были настолько бедными и никак не могли заработать на хлеб, что начали воровать людей и есть их. И вот из-за этого ребёнок ещё мог стать психопатом, потому что то, что делал отец, для него было нормой поведения.

Я ошалевшими глазами смотрел на Доминик.

– А такое может быть?

– Запросто. Ладно, давай дальше.

– В общем, когда Джосселин вырастает, он попадает в благородный дом, как дворецкий…

– Снова нет, – Доминик смотрел на меня какими-то уставшими глазами. – Каким образом простолюдин, не имеющий за своими плечами ничего, сможет стать дворецким в каком-то из благородных домов? Э… Ладно. В чём суть?

– В том, что Джосселин влюбляется в омегу из этого дома. Этот омега беременеет от Джосселин. Но потом из-за помолвки избавляется от ребёнка на ранних стадиях. У Джосселин срывает крышу, и он убивает своего любимого и всех жителей дома, – закончив рассказ, я посмотрел на Доминик, который своим взглядом дал понять, что я – идиот. – Ладно… Как тогда сделать?

– Ну, – Доминик задумался. – Можно сделать, что, когда по городу проезжала карета, то Джосселин увидел выглядывающего омегу и действительно влюбился, но необычной любовью, а извращённой. Он захотел овладеть этим омегой. И у него действительно сорвало крышу.

– Максимилиан, – в комнату вошёл хозяин. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, уже лучше, – я поднялся на ноги, облокачиваясь о стену. – Спасибо, что позволили отлежаться.

– Не за что, – мужчина махнул рукой.

Мы с Доминик покинули лавку.

– Ты можешь помочь мне в написании книги?

– Я? – Доминик усмехнулся.

– Почему нет? Ты знаешь про простую жизнь лучше меня. Да и придумываешь хорошо.

– Ну не знаю, – Доминик почесал голову.

– Авторство будет двойным.

– Идёт, – тут же оживился омега.

Следующие дни после всех своих занятий я постоянно сбегал к Доминик, и мы вместе поэтапно придумывали судьбу человека по имени Джосселин, находясь при этом в каких-то уединенных и, порой, даже заброшенных местах. Доминик действительно понимал реалии жизни гораздо лучше меня. И поэтому идей у него было гораздо больше. Конечно, порой у нас возникали конфликты на каком-то из моментов, но они достаточно быстро решались. Я постоянно приходил к Доминик с чернилами и бумагой, чтобы не упустить ни одного фрагмента и не писать потом по памяти.

Так продолжалось месяц. Спустя это время вся история человека по имени Джосселин была готова и кратко расписана на листе.

– Ну всё, – я поставил точку на бумаге. – Теперь осталось только оформить это в более складную историю, что беру на себя.

Доминик лишь поджимал губы, кивая.

– Что такое? – я нахмурился, наклонившись в сторону омеги.

– Да ничего, – Доминик пожал плечами. – Просто… – он уставился взглядом в свои скреплённые в замок руки, – жаль, что ты теперь будешь занят написанием книги и… мы больше не увидимся…

А ведь действительно. Я об этом даже и не задумывался, но теперь у меня и вправду всё свободное время будет уходить на историю Джосселин, и видеться мы сможем крайне редко.

Но мне этого не хотелось. За этот месяц мы сумели очень сильно сблизиться. Мне трудно вспомнить человека, с которым мне было бы также легко в общении, когда не нужно постоянно следить за тем, что говоришь, держать спину прямо и постоянно делать отсылки к литературе и истории, чтоб, не дай Бог, показаться невежественным. Мне хотелось видеть Доминик рядом с собой каждый день.

Сейчас эти мысли даются мне уже легче, так как странную привязанность я почувствовал ещё после первой недели нашей работы и долгое время пытался отрицать свои чувства, ведь мы из разных слоёв и не можем быть вместе. То, что мы общаемся, уже недопустимо и достойно хорошей порки. Что уж говорить о чём-то большем.

И это чертовски несправедливо!

– Я… – мне было нечего сказать, хотя очень хотелось. Доминик лишь махнул рукой.

– Да ладно. Так и должно быть. Мы с тобой вообще не должны были видеться, так что…

– Но, когда книгу выпустят, и твоё имя будет фигурировать, ты попадёшь в свет! – выпалил я, перед тем, как понял, что сморозил.

Доминик изогнул бровь, а на его губах появилась хитрая улыбка.

– О чём это ты? – спросил Доминик, а я готов был от стыда провалиться сквозь землю. – Сынок богатенького отца метит на простолюдина?

– Перестань! Ты всегда знал, что мне плевать на твой статус! И… – я залился краской. – Ну и что? Да, мечу, но, между прочим…

Доминик не позволил мне и дальше распаляться, и просто кинулся мне на шею, повалив на землю, и накрыл мои губы поцелуем. Я сначала опешил, но, придя в себя, сгрёб Доминик в охапку, прижав к себе. Я зарылся рукой в его густые мягкие волосы и буквально не мог им насытиться, посасывая и покусывая его губы, на что он отвечал таким тихим, но таким сладким стоном. Возбудился я очень быстро, так как не раз проматывал это в голове. И Доминик это заметил.

– Макс, – он прошептал мне прямо на ухо и уселся на меня сверху. Доминик расстегнул пуговицу брюк и оттянул ткань назад, вытащив мой, налитый кровью, член, начиная водить рукой по стволу.

– Нет, – выдохнув, я схватил Доминик за руку и отвёл в сторону, что стоило мне огромных усилий. Доминик кинул на меня удивлённый взгляд. – Не так. Я не хочу катать тебя в грязной земле, – я положил руку ему на щеку. – Я возьму тебя только в огромном особняке, стянув с тебя дорогой костюм и кинув на шёлковые простыни. Меньшего ты не достоин.

После этих слов мне показалось, что Доминик сейчас заплачет. И оказался прав. Он закрыл рукой рот, и слёзы потекли из его глаз. Я выведу тебя в свет. Выведу любым способом! Даже если придётся отказаться от семьи! Я сделаю это.

Но на следующий день меня ждала самая кошмарная новость, которую только я мог услышать. Отец радостно сообщил, что нашёл мне подходящую кандидатуру по статусу и по красоте для помолвки. Ален Нуаре.

Я был в ужасе, но моё ошалевшее лицо отец воспринял, как несусветную радость от новости, что я женюсь на самом красивом омеге из высшего света. Но этот омега мне был не нужен! Мне нужен был только один, и я уже его нашёл!

Я тут же стал упрашивать отца повременить с помолвкой, так как ещё не готов к такому шагу, но отец не хотел ничего слушать, говоря, что такими людьми, как Нуаре не разбрасываются и помолвка состоится через месяц.

Но нет. В этот момент я понял, что эта помолвка никогда не состоится.

Сбежав после всех занятий, на которых я кое-как усидел, не слышав и не записывая слов преподавателя, я кое-как нашёл Доминик в мясной лавке, где он помогал хозяину. Я не хотел долго разглагольствовать с этим тучным мужчиной и просто кинул ему две три золотых монеты, после чего утащил Доминик в ближайшую подворотню.

– Макс, что случилось? – спросил Доминик, обеспокоенно смотря на меня.

– Отец решил женить меня, – произнёс я, после чего у меня появилось дикое желание отгрызть себе язык, что вывалил всё так резко. Доминик, услышав это, распахнул глаза и тут же опустил их.

– Ясно… Всё встаёт на свои места…

– Нет! – закричал я и схватил его за плечи. – Я не брошу тебя, слышишь! Я сбегу! Мы сбежим! И я выведу тебя в свет! Ведь у нас есть книга! – Я отчаянно кричал, тряся его за плечи.

– Но это же твоя семья. Ты уверен?

– Ты – моя семья, – без колебаний ответил я и, чтобы Доминик снова не заплакал, отправил его обратно в лавку, назначив место и время встречи. Всё должно было случиться завтра в полночь.

Я кинулся со всех ног домой, понимая, что этой ночью я не усну. Я буду метаться по комнате и думать, что могу с собой взять, кроме бумаги и чернил. Но я ошибся. Под вечер ко мне зашёл отец с очень серьёзным выражением лица.

– Максимилиан, нам надо поговорить.

Чёрт… Если отец называет меня полным именем, то это не сулит ничего хорошего.

Он сел на кровать и похлопал по месту рядом. Я послушно присел рядом.

– Я слышал, у тебя появился друг среди простолюдинов. Да и не просто друг. Омега.

Я закусил губу, сжавшись целиком от страха.

– И ещё я слышал, что ты хочешь с этим омегой связать свою жизнь, посредством побега.

Биение моего сердца отдавалось у меня в горле и в висках. Я не знал, что говорить. Ведь сейчас отец наверняка впадёт в ярость и запрёт меня где-нибудь, а с Доминик… Боже, что он сделает с Доминик?! Нет, я не могу этого допустить. Но как? Всё отрицать? Нет. У отца везде свои уши. И как я мог так легко проколоться?! Я ведь специально всегда уводил Доминик в уединённое место, чтобы нас никто не видел и не слышал, но на эмоциях потерял всякий рассудок.

Но отец оставался спокоен. Почему?

– Макс, – он повернулся ко мне, приобняв за плечи, – я всё понимаю. Любовь, эйфория и юношеский максимализм сейчас затмили твой разум. Но, пожалуйста, отключи эмоции и посмотри на мир с другой стороны. Ты молод и тебя одолевает страсть. Но так не будет всегда. И лет через десять ты поймешь, что просыпаешься каждый день с абсолютно чужим человеком. Ты будешь возвращаться в момент побега тысячи раз и понимать, что сделал самую большую ошибку в своей жизни. Ты сбежал из семьи, по сути предав её. Ты лишишь нас внуков, лишишь статуса. И это будет твоя благодарность нам за все, что мы для тебя сделали.

Отец говорил спокойно, но чётко. И я слышал его слова. Они проникли глубоко в меня, и я буквально готов был схватиться за голову. Как я мог быть таким эгоистом?!

– Подумай об этом и прими правильное решение, – он отпустил меня и встал с кровати. А я сидел и смотрел в одну точку, вспоминая все слова, которыми осыпал Доминик.

– Боже… – я сложился пополам. Мне было плохо, стыдно, больно. – Доминик, – я произнёс это имя, как будто хотел распробовать его на вкус последний раз. Я уже понимал, что пойду сегодня ночью, но не чтобы сбежать, а, чтобы поговорить с Доминик и в назначенное время уже был на месте.

Отец не запирал меня, так как в любом случае смог бы из-под земли меня достать.

Вскоре вдалеке я увидел миниатюрную фигуру. Это был Доминик. Он бежал ко мне со счастливой улыбкой на лице и маленькой сумкой через плечо.

– Макс! – он бросился ко мне на шею.

– Здравствуй, – я не обнял его в ответ. Доминик медленно отпустил меня и взволнованно посмотрел на меня. – Макс, что случилось? И где твои вещи?

– Прости… Но… я не могу… – выдавил из себя я.

– Что?.. – растерянно произнёс Доминик, распахнув глаза.

– Я не могу так поступить со своей семьёй.

С растерянности выражение лица Доминик сменилось на разочарование.

– Вот как… Ну что ж… Этого стоило ожидать… – но после этого из его глаз потекли слёзы, и Доминик, схватившись за голову, произнёс: – Какой же я дурак… Поверил очередному ублюдку!

– Но я сдержу своё слово! Я выведу тебя в свет! Ты будешь соав…

– Нет! – крикнул Доминик. – Мне ничего от тебя не нужно. Ты… Ты…

Я подошёл к Доминик и обнял его и в последний раз поцеловал в губы.

– Прости меня…

После чего отпустил, развернулся и начал уходить. Я не мог больше видеть его слёз. И я не мог больше видеть его.

– Знаешь, – произнёс Доминик. Я повернулся и увидел, как он вытирает мою слюну с губ платком и кидает на землю. – да чтоб ты свою книгу в жизни не дописал, а тебя прикончил твой же маньяк! – прокричал Доминик, после чего убежал прочь.

На следующий день Доминик нашли мёртвым. Он утопился и его тело вынесло к берегу. Когда я узнал об этом, я хотел было кинуться на место, увидеть его хотя бы в последний раз и к чертям собачим сброситься с того же моста, но отец предугадал мои действия и на этот раз запер меня, приставив ко мне в комнату охрану, чтобы я ничего с собой не сделал. А я хотел. Я несколько раз порывался выброситься из окна, но просто не успевал до него добежать. Меня сразу хватали и не отпускали, пока я не успокоюсь. Это я виноват… Я виноват в смерти Доминик! Я хуже Джосселин! Я самый настоящий убийца!

Оплакивал я его не один день и даже не один месяц.

Отец видел, в каком я состоянии и попросил чуть повременить с помолвкой из-за плохого самочувствия жениха. Я не выходил из своей комнаты, ничего не ел. Я лежал на кровати и вспоминал эти сладкие губы, эти густые волосы, эти огромные глаза. А потом брошенные в слезах мне слова. И, кажется, именно об этом говорил отец. Я понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Я убил любимого. Но не только это. Ведь всё случилось именно так, как и сказал Доминик. Я не дописал при жизни книгу, а мой маньяк стал реальным и убил меня.

Уже после смерти я понял, что Доминик, сам того не понимая, проклял меня. Маньяки из моего романа становились реальностью. Луиджи не застал этот момент, потому что после смерти убившего меня человека должно было пройти двадцать лет, пока вновь родившийся ребёнок пройдёт по стопам моего маньяка из книги. И это всё не закончиться, пока книга не будет дописана.

Когда я оторвал руку ото лба Мишель, он несколько минут приходил в себя, а потом с укором посмотрел на меня.

– Будешь осуждать меня?

– Да, буду! Ты дал ему надежду, а потом сам же и отнял её!

– Я не собираюсь выслушивать твои обвинения. Я знаю, что совершил ошибку и уже расплатился за это своей жизнью. И моя задача сейчас – спасти тебе жизнь.

– И что? Я должен дописать твою книгу, чтобы уничтожить проклятье?

– Да, – кивнул я. – Мой роман находится в вашем поместье в подвале в старом сундучке.

– Подожди! – остановил меня Мишель, но я не мог ждать, видя, как его женихи что-то кричат, и Андрэ держит в руках шприц с адреналином.

– Нет времени. Ты сейчас очнёшься.

– Но дедушка, подож…

– Удачи, Мишель.

И Мишель, громко вдохнув, открыл глаза в мире живых.

========== Мишель ==========

– Удачи, Мишель, – сказал мне дедушка, и я резко распахнул глаза, громко вдохнув в лёгкие воздух.

Около меня сидели Стефан, Роберт и Андрэ, который держал в руке уже пустой шприц. Все трое, как только я очнулся, будто по команде синхронно издали вздох облегчения.

– Думаю, ни у кого не осталось сомнений, что Мишель нужно принудительно класть в больницу, – твёрдо произнёс Роберт, вставая на ноги.

– Что?.. Что происходит? – я пытался прийти в себя. Приняв вертикальное положение, я схватился за голову, которая нещадно болела.

– Мишель, ты не помнишь? – спросил меня Стефан. – Ты так истошно закричал, что даже мы с Робертом в другом крыле это услышали. Мы пытались привести тебя в чувство, но ты не реагировал. И в какой-то момент у тебя произошла остановка сердца. Ладно Андрэ додумался тебе адреналин вколоть.

– Нет, – я хотел закричать, но не смог, так как сил просто не было. – Мне приходил мой покойный дедушка. Он объяснил, откуда эти кошмары и откуда эта посылка. И это всё проклятье. Мне нужно дописать роман! – я понимал, что несу несвязную ахинею, но на что-то складное у меня просто не было сил.

Но они меня уже не слушали, так как просто не верили. Стефан смотрел куда-то в сторону, Роберт первым высказался о моём состоянии, а Андрэ… смотрел на меня с тоской в глазах…

Нет… Ладно Роберт, ладно Стефан, но только не ты! Кто угодно, только не ты!

– Мишель, – тихо произнёс Андрэ, – тебя надо лечить. Кто знает, что произойдёт в следующий твой приступ.

Я смотрел на Андрэ, и у меня из глаз потекли слёзы. Он не верит мне. Никто из них не верит, считая меня просто спятившим омегой, которого нужно положить в дурку.

Я попытался взять себя в руки, вытер рукавом халата слёзы и так же, как Роберт, твёрдо произнёс:

– Хорошо. Давайте сделаем так, – братья повернули на меня свои головы, – вы даёте мне сделать то, что я считаю нужным для решения этой проблемы. И если это не помогает, то я по собственной воле лягу в больницу. Идёт?

Братья мрачно переглянулись, после чего Роберт озвучил за них:

– Хорошо. Сколько тебе нужно времени?

– Ну… – я задумался. – Месяц, я думаю.

– Это очень долго, – произнёс Андрэ. – Приступ может случиться в самый неподходящий момент, когда под рукой не будет нужных средств.

– Хорошо. Две недели. Дайте мне две недели.

Стефан с Андрэ поднялись, и оба подали мне руки. Я взялся, и встал на ноги. За окном было уже светло.

– Сколько времени?

Роберт посмотрел на свои наручные часы и мрачно выдал:

– Половина двенадцатого.

– Стефан, можешь съездить вместе со мной в особняк Тиндел? Мне нужно кое-что найти, – я специально обратился к Стефану, потому что меня безумно сильно задело неверие Андрэ.

Хотя понять его можно было, и я понимал, но всё равно пока что я не хотел его видеть.

– Да, конечно. Только сначала в ванную схожу. Ты пока им позвони, предупреди.

– Хорошо, – я кивнул, а Андрэ лишь нахмурился и покинул мою комнату. Оставшись в одиночестве, я скинул с себя халат и надел на себя чёрные обтягивающие штаны, и зелёную рубаху и пошёл на первый этаж, прямо на ходу завязывая волосы в низкий хвост.

Подойдя к телефону, я набрал номер особняка Тиндел и, спустя несколько продолжительных гудков, услышал голос отца в трубке. Я предупредил, что приеду со Стефаном, но на вопрос «Зачем?» отмахнулся фразой «Надо кое-что взять». После чего он ответил, что ждёт нас, и я повесил трубку, после чего прошёл на кухню, где надеялся попить чай, в ожидании Стефана.

Уставившись на воду на огне, перед моими глазами невольно всплыли картинки истории моего дедушки. Поскольку я видел всё, то знаю историю человека по имени Джосселин. И после первой посылки будет ещё две. Вот только дедушка успел прописать всё только до первой посылки, значит, дальнейшие действия этого человека не предугадать и дальше он будет действовать на своё усмотрение.

Вода закипела. Я снял её с огня и налил себе в чашку предварительно насыпав чайных листьев. Когда они заварились, я процедил через сито в другую кружку пока не остался только чай, и принялся потягивать его, пережёвывая в голове эти мысли. Мне было страшно. Действительно страшно. Кто бы не был перепуган до смерти, когда за тобой гонится маньяк-психопат, мечтающий разрубить тебя напополам.

Через примерно час Стефан спустился ко мне со слегка влажной головой и сказал, что мы можем ехать.

Дорогу мы провели молча, хотя Стефан время от времени начинал гипнотизировать меня взглядом, что слегка смущало. Было ощущение, что я сижу перед ним голый, хотя я и так был, как на иголках. А он просто брал и… читал меня…

Добравшись, наконец, до особняка Тиндел, нас встретил отец.

– Мишель, Стефан, я очень рад вас видеть, – чересчур официально произнёс отец и протянул руку Стефану.

– Взаимно, – Стефан обменялся с отцом рукопожатием.

– Проходите, мы приготовили для вас отличный чай. Как раз расскажите…

– Мы, – я перебил отца, – спешим. Нам нужно кое-что забрать, и мы поедем.

Отец окинул меня удивлённым взглядом, который потом перевёл на Стефана. Благо, он мне подыграл и кивнул.

– Что ж… Жаль. Ну ладно. Что вам нужно?

– Нам нужно в подвал.

Отец нахмурился.

– В подвал? Что вам там понадобилось?

– Это неважно. Но нам нужно именно туда.

– Ну… Хорошо. Я попрошу Дино открыть вам его.

– Спасибо, – я быстрым шагом зашёл в дом и направился прямиком к самому дальнему уголку особняка. В какой-то момент я так разогнался, что Стефан схватил меня за плечо.

– Куда ты так несёшься? Успокойся.

– Я боюсь, что могу не найти роман, – на что получил усталый вздох. – Мне плевать. Можешь не верить.

– Я не могу верить в то, чего не знаю. Ты же так и не рассказал, что тебе сказал твой дедушка.

Точно.

– В общем, мой дедушка хотел при жизни написать роман про маньяка-психопата, но неудачно связался с одним омегой, который проклял его. И теперь маньяк из его книги стал реальным и хочет убить меня. И единственный выход – дописать роман. Если этого не сделать, то маньяк продолжит перерождаться раз за разом.

– Это тебе дедушка сказал?

– Да.

– А ты уверен, что разговаривал именно с ним?

Я резко остановился и повернулся к Стефану. Этот вопрос ввёл меня в ступор.

– В смысле?

– Ну… Очень странно, что проклятье исчезнет, как только ты допишешь книгу. Не логичнее ли будет сжечь роман?

– Я верю дедушке.

– А если это был не он?

– У меня ощущение, что сейчас вместо Стефана со мной разговаривает демон, который любыми способами хочет отговорить меня от этого дела.

– Я – кто угодно, но точно не демон, – необычайно серьёзно произнёс Стефан.

Я не нашёл, что ответить, поэтому просто молча проследовал вдаль по коридору, пока не достиг уже открытой двери подвала. Я дёрнул за шнурок и в тусклом свете лампочки начал спускаться вниз по лестнице. Никогда не любил подвал. Здесь всегда было очень жутко.

Спустившись, я увидел буквально гору хлама.

– И как я тут должен найти маленький сундучок?..

Мы со Стефаном подошли к этой куче из вещей и принялись разгребать её в поисках романа.

– Что у вас произошло с Андрэ? – задал вопрос Стефан параллельно.

– Ничего, – слегка раздражённо ответил я. – Да и какая вообще разница?

– Ну нет, так нет, – Стефан пожал плечами, а я понимал, что до него уже давно всё дошло.

Ещё в дороге. Сложно общаться с человеком, который буквально видит тебя насквозь. От них невозможно ничего утаить. – Я что-то нашёл.

Я подошёл к Стефану и увидел небольшой красный сундучок. Когда я его открыл, то увидел множество исписанных страниц романа.

– Есть!

– Мише…

– Пошли, – я схватил Стефана за руку и понёсся вон из подвала.

Мы быстро распрощались с родителями и запрыгнули в кабинку. Уже в дороге я вновь открыл сундучок и начал читать первую попавшуюся мне страницу.

– Мда… У дедушки очень кривой почерк.

Я посмотрел на Стефана, который был мрачнее тучи.

– Да в чём дело?! – не выдержал я.

– У меня нехорошее предчувствие.

Честно признаться, у меня тоже. Но я не знаю, откуда оно взялось. Может из-за банального страха?