Текст книги "Деловой роман"

Автор книги: Пола Сангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

9

Рекламное агентство «Роузбад» сотрудничало с «Сазерленд Билдинг» более десяти лет. Войдя в конференц-зал, Шеннон с первого взгляда поняла, что их партнеры самым серьезным образом озабочены перспективой разрыва отношений. За круглым столом сидели с десяток мужчин и женщин во главе с менеджером Ричардом Соненбергом. Не рассчитывая на силу своих аргументов, хозяева подготовили сюрприз: у стены стояли сервировочные тележки, заставленные тарелками с ветчиной, ростбифами, овощами и сыром.

– Как мило, – прошептал ей на ухо Фрэнсис. – Пригласили нас на ланч.

– Хитрый ход, – возразила Шеннон. – Они рассчитывают на то, что с ланча мы не уйдем: это было бы уж совсем невежливо.

– Да кто же добровольно откажется от такого угощения!

– Наверное, о твоих слабостях уже всему Хьюстону известно, – сухо заметила она. – Постарайся хотя бы не набрасываться на еду сразу, язык тебе понадобится для того, чтобы говорить.

– Пожалуйста, садитесь, – пригласил Чарлз Редниц, невысокий плотный мужчина, непосредственно работавший с «Сазерленд Билдинг».

Шеннон поздоровалась с ним за руку и села на крайний из трех свободных стульев, оставив средний для отца. Однако Патрик занял второй крайний стул, так что Фрэнсис оказался между женой и тестем. Тактический ход, подумала Шеннон. Отец хочет показать, что в «Сазерленд Билдинг» произошли кое-какие изменения и теперь главную роль играет молодое поколение. Интересно, как на это отреагируют партнеры.

– Мы попросили о встрече, – начала Шеннон, – чтобы обсудить предстоящую рекламную кампанию и определить стратегию сотрудничества на ближайшие два-три года.

– Серьезная повестка дня, – заметил Соненберг, – требует основательной подготовки, поэтому предлагаю, чтобы каждая сторона изложила свои принципиальные позиции. А потом мы сможем решить тактические вопросы за ланчем. Кстати, пользуясь случаем, хочу представить нашим гостям Трейси Макговерн, которая сменит Чарлза Редница.

Шеннон впервые услышала о замене Редница еще месяц назад, так что слова Соненберга не застали ее врасплох. Чарлз, проработавший в агентстве более пятнадцати лет, собирался отойти от дел, объясняя свое решение отсутствием идей. И вот итог.

Симпатичная темноволосая женщина лет тридцати поднялась и снова села.

– Кто начнет? – спросил Соненберг, переводя взгляд с Патрика на Фрэнсиса.

– Не станем нарушать традицию, – сказал Патрик.

– Хорошо. Слушаем Трейси.

Слушая план предлагаемых рекламных акций, Шеннон все больше убеждалась в том, что Фрэнсис был прав. Обе стороны продолжали идти проторенным путем; слова, произносимые Трейси Макговерн, точно так же могли слетать с губ Чарлза Редница, а проекты, предлагаемые «Сазерленд Билдинг», мало чем отличались от позапрошлогодних.

– Разумеется, изложенное выше касается лишь наших ближайших планов. В случае же, если контракт будет продлен, я намерена перейти к новым формам и направлениям работы, с которыми готова познакомить партнеров уже сегодня.

– Вопросы? – Соненберг снова посмотрел на гостей.

Судя по тому, что Фрэнсис и Патрик даже не переглянулись, Шеннон поняла – они уже расписали свои роли.

– Представленный здесь план устраивает нас в ближайшей перспективе, – начал Фрэнсис, – но не может рассматриваться в качестве основы для долгосрочного сотрудничества. Прежде всего нужно учесть такие факторы, как тенденция к увеличению среднего возраста клиентов: расширение кредитных возможностей, разрастание пригородов. Основные направления нашей стратегии изложены в подготовленных материалах. Вы сможете ознакомиться с ними и, соответственно, скорректировать прежние подходы или выработать новые.

– Отлично. – Соненберг облегченно вздохнул. – А теперь давайте подкрепимся и обсудим технические детали в менее официальной обстановке.

Сейчас начнется зондаж и обработка, подумала Шеннон, беря с тарелки сандвич и намазывая его горчицей.

Через минуту Патрик уже оказался в компании Соненберга и Редница, Шеннон атаковали бухгалтер и юрисконсульт «Роузбада», а к Фрэнсису подсела Трейси Макговерн.

– Так это вы тот самый молодой человек, призванный генерировать новые идеи, – услышала Шеннон негромкий грудной голос. – Скажу по секрету, старик Соненберг приказал умаслить вас любой ценой.

– Приятно слышать, – прожурчал Фрэнсис. – Вы не передадите мне вот тот кусочек индейки?

– Надеюсь, у нас сложатся плодотворные отношения, – продолжала Трейси Макговерн, – и мы будем работать в тесном контакте.

– Это в наших общих интересах, миссис…

– Вообще-то мисс, – поправила она. – И, пожалуйста, называйте меня Трейси.

– Ничего не имею против, – легко согласился Фрэнсис.

– Я полностью разделяю ваше мнение о большей ориентации на молодое поколение. – Взгляд Трейси скользнул по руке Шеннон и задержался на кольце. – Но вкусы молодежи несколько отличаются от тех, которые характерны для наших привычных клиентов. Это касается не только архитектуры, внутренней планировки или дизайна, но и всего остального, например, одежды, музыки, украшений. Они не хотят носить то, что носили наши родители.

Намек был настолько понятен, что Шеннон в первый момент не поверила своим ушам. Что это, намеренное оскорбление или случайная реплика? В пользу первой версии говорило и то, что Трейси, судя по выражению ее лица, так же невысоко оценила и серьги с кулоном, выбранные Шеннон в качестве украшений для визита в «Роузбад».

– Разумеется, мы разместим рекламу там, где вы пожелаете, но, если продукт не по вкусу публике, его не станут покупать.

– Мы не стоим на месте, – сказал Фрэнсис.

– О, конечно. – Трейси уже не обращала внимания на Шеннон, сосредоточив все свои усилия на Фрэнсисе, которого выбрала в качестве главной мишени. – Время требует нестандартных подходов…

– Кстати, мне понравился ваш нестандартный подход к рекламе дамского белья, – вступил в разговор Патрик Сазерленд. – Там были три девушки… – Он мечтательно улыбнулся. – Вот только непонятно, где вы нашли снег в Техасе.

– Папа, – попыталась остановить отца Шеннон, но на ее вмешательство никто не отреагировал.

– Снег не проблема, – снисходительно ответила Трейси Макговерн, явно взявшая инициативу в свои руки. – Современная фототехника позволяет творить чудеса. Кстати, Фрэнсис, вы могли бы заглянуть как-нибудь на нашу студию.

Что происходит? Шеннон была настолько ошарашена дерзким, а точнее наглым наступлением неизвестно откуда взявшейся выскочки, что даже не знала, как себя вести. Не обращать внимания и стоически терпеть насмешки? Уйти с гордо поднятой головой и сорвать переговоры?

Она посмотрела на отца – если Патрик что-то и заметил, то не подавал виду, с интересом внимая речам Трейси.

– Прошлой осенью я была в Амстердаме на презентации новой коллекции украшений одной ювелирной фирмы. Знаете, как они это обставили? – Энергичная красотка выдержала эффектную паузу. – Выпустили на подиум манекенщицу… почти без одежды! Понимаете, наряды только отвлекают внимание, а без них…

Слушавшие ее Патрик и Соненберг рассмеялись.

– Не сомневаюсь, что демонстрация прошла с успехом, – усмехаясь, сказал Фрэнсис, – но, к сожалению, дома не украшения, а если мы начнем рекламировать их, привлекая девушек в бикини, то, боюсь, архитектурных достоинств никто не заметит.

– Нет, что ни говорите, а в Европе люди способны ценить красоту, – мечтательно проговорила Трейси.

– Почему же вы там не остались? – грубовато спросила Шеннон. – Уверена, ваши таланты оказались бы востребованными.

– К сожалению, там мало платят. – Макговерн вздохнула и, поймав многозначительный взгляд Соненберга, поспешно добавила: – Итак, Фрэнсис, я просмотрю ваши материалы, а на следующей неделе мы встретимся и все окончательно решим. Думаю, собирать всех нет необходимости, не так ли?

Фрэнсис пожал плечами.

– Посмотрим.

– Я вам еще позвоню, – пообещала Трейси.

– Будем ждать с нетерпением, – не удержалась Шеннон.

Она еще кипела от злости, когда они втроем вышли на улицу.

– Ну и нахалка!

Патрик пожал плечами.

– Поживем – увидим. По-моему, кое-что у них получается неплохо. – Он посмотрел на небо. – Знаете, погода хорошая, так что я, пожалуй, вернусь на работу пешком. Да и прогуляться после ланча полезно. Увидимся.

– Жаль, но у нас свободного времени не так много, – сказал Фрэнсис, останавливая такси.

– Может быть, поедешь без меня? – Шеннон взглянула на часы. – Хочу забежать в одно место.

– Садись, мне надо с тобой поговорить. – Он открыл дверцу и жестом пригласил ее занять место.

– О чем?

– Мне не очень понравился твой тон. В какой-то момент я даже подумал, что ты можешь все испортить.

Вот, значит, как! Шеннон стиснула кулаки.

– Послушай, дорогой. Я понимаю, любому приятно оказаться в центре внимания, выслушивать комплименты и чувствовать себя вершителем судеб. Но, по-моему, ты просто не увидел главное: эта Макговерн пыталась манипулировать тобой, и, возможно, если бы не мы с отцом, ты уже пел бы под ее дудку. Она откровенно вешалась тебе на шею, а ты улыбался и облизывался, как кот на сметану.

– Все?

– Этого мало?

– Мы же договорились вести себя так, чтобы не вводить в заблуждение Патрика.

Шеннон недоуменно посмотрела на мужа.

– О чем ты, черт возьми? Мы говорили совсем о другом, при чем тут мой отец?

– Не понимаешь? Что ж, объясню. Шен, ты вела себя, как ревнивая жена.

Она замерла с открытым ртом. Он шутит? Неужели, выслушав весь этот вздор, который несла бесстыжая Макговерн, Фрэнсис вывел одно-единственное заключение: его жена ревнует?

– И вот что еще, милая, – бесстрастно продолжал Фрэнсис. – Если я тебе не нужен, то, по крайней мере, не веди себя как собака на сене.

Это уж слишком!

– А теперь послушай ты, приятель, – зло прошипела Шеннон. – Нисколько не сомневаюсь, что так понравившаяся тебе Трейси Макговерн готова флиртовать хоть с самим дьяволом ради продления контракта. Нисколько не сомневаюсь, что при случае она с удовольствием предложит тебе установить еще более тесный контакт. Но это вовсе не означает, что меня в какой-то степени задевает то, как она с тобой обращается. Могу тебя уверить, меня интересует только то, что напрямую связано с «Сазерленд Билдинг», и, если ты вбил себе в голову…

Фрэнсис вздохнул и поднял руку.

– Твоя горячность только подтверждает мои опасения. Предупреждаю, если ты не справишься с зеленоглазым чудовищем, у Патрика может сложиться неверное впечатление о наших отношениях.

Все уже разошлись, кабинеты опустели, но Шеннон ничего не замечала. Всю вторую половину дня она просидела за письменным столом, разбираясь в накопившейся за последние дни почте, просматривая проекты контрактов, составляя рабочий график для служащих на следующую неделю. Лишь когда за окном начало темнеть, она встала, сложила бумаги, выключила свет и направилась в офис отца.

Дверь была открыта. Патрик и Фрэнсис стояли у карты города, оживленно обсуждая что-то.

– Подойди и послушай, что предлагает твой муж. Мне это и в голову не пришло бы.

Шеннон медленно приблизилась к мужчинам и встала за спиной у отца. Патрик, вероятно почувствовав ее настроение, оглянулся.

– Что случилось, милая?

Ничего такого, о чем можно было бы рассказать в присутствии третьего. Третьего лишнего. А впрочем, почему бы и нет? Почему бы не выложить карты на стол? Может быть, стоит объяснить отцу, как обстоят дела? Поставить его перед фактом, что дурацкая затея с браком по расчету не сработала?

Шеннон уже открыла рот, но в глазах отца читалось такое беспокойство, что огорчать его своими откровениями у нее не хватило духа. Нет, она расскажет ему все потом, наедине.

– Все в порядке, папа.

– Но выглядишь ты, честно говоря, неважно.

– Просто устала.

– Были какие-то проблемы?

– Приходила миссис Валентайн. Помнишь ее?

– Коттедж на Южном шоссе?

– Да. Представляешь, старушка уверена, что мы построили ей дом с привидением. Целых полчаса убеждала меня в этом, просила чем-нибудь помочь, а в конце пригрозила подать в суд.

– Коттедж с привидением? Патрик, вы что-то от меня утаили, да? Последние достижения? – Фрэнсис щелкнул пальцами. – Отличная идея для рекламщиков!

У Шеннон вертелась на языке язвительная реплика, но сейчас любой камешек в огород Трейси Макговерн мог рикошетом ударить по ней самой.

– Шутки шутками, но мы должны что-то предпринять.

Патрик потер щеку.

– Хорошо, милая, когда миссис Валентайн придет в следующий раз, пришли ее ко мне. Она живет с племянницей?

– Да, но девушка уехала на пару недель.

– Ладно, что-нибудь придумаем. – Патрик отошел к столу, закрыл ящики и повернулся к дочери. – Если ты домой, Шен, я провожу тебя.

Она посмотрела на Фрэнсиса.

– Ты готов?

Он покачал головой.

– Нет, я еще задержусь немного, поработаю над проектом миссис Костелло. Ты же сама определила мне крайний срок – пятница.

– Ах да, я и забыла.

Странно. Еще прошлой ночью Шеннон отдала бы все на свете, чтобы остаться в квартире одной, а сейчас испытала нечто, похожее на огорчение. Конечно, сказала она себе, ни о каком огорчении не может быть и речи, тут что-то другое. Ей не впервой возвращаться домой одной… С другой стороны, теперь нет причины откладывать на завтра разговор с отцом. Может быть, нервозность объясняется именно этим.

– Шен, идем, – окликнул Патрик.

– Да, папа, сейчас.

Шеннон, ни о чем не думая, механически подставила Фрэнсису щеку. Прохладные губы на мгновение прижались к ее коже, задержавшись у уголка рта. Оглянувшись, Шеннон поймала задумчивый взгляд отца.

Ну вот, опять. Похоже, у нее все получается не так, как надо.

В холле Шеннон взяла отца за руку.

– Папа, мне надо сказать тебе кое-что.

– Я слушаю.

Она замялась, не зная, с чего начать.

– Это касается Фрэнсиса, так ведь? – мягко подсказал он.

– Да. Я ценю твою сдержанность, то, что ты не задаешь вопросов, но…

– Продолжай.

– Понимаешь, если ты думаешь…

– Я думаю о том, как бы нам поймать сейчас хотя бы одно такси. – Патрик шагнул к краю тротуара.

– Видишь ли, все не так, как ты себе представляешь. Я говорю о наших с Фрэнсисом отношениях. Возможно, тебе со стороны кажется… – Она остановилась и перевела дыхание. – Папа, ты надеялся, что наш брак даст тебе наследника. Но…

Патрик едва заметно нахмурился.

– Наследника? Шен, тебе не кажется, что это звучит немного старомодно, а? И потом, с чего ты решила, что я жду наследника?

А вот это уже интересно, подумала Шеннон, кто-то из нас двоих определенно потерял связь с реальностью. Она попыталась воспроизвести в памяти тот разговор, но за последние недели их было так много и все они перемешались настолько, что выдернуть из получившегося клубка нужную нитку никак не удавалось. Но не внушила же она себе…

– Папа, у меня, как ты понимаешь, нет стенограммы нашего разговора, но не могла же я настолько неверно истолковать твои слова.

Патрик поднял руку, подзывая такси.

– Дорогая, я прожил жизнь. Неужели ты всерьез веришь, что я мог просить тебя о наследнике? Подумай как следует и поймешь, что сама идея о наследнике абсолютно глупа.

– В общем-то… да, – пробормотала Шеннон. – Конечно, если подумать…

– Талант и интересы не передаются по наследству. Ты и сама хорошо это знаешь.

– Папа! – запротестовала она. – Я занимаюсь делом, которое люблю! Для меня нет ничего дороже, чем наша компания!

– Согласен. Но я не могу доверить ее тебе одной. – Патрик улыбнулся. – Да, у тебя есть характер, есть воля, решительность, ответственность. Но ты не потянешь фирму в одиночку. Представляю, какой проект для миссис Костелло ты выдала бы, даже просидев над ним целый месяц. И вообще, надо быть сумасшедшим, чтобы заглядывать на много лет вперед, и уж полным безумцем, чтобы возлагать какие-либо надежды на ребенка, которого и в проекте-то не существует. – Он открыл заднюю дверцу подъехавшего такси.

Шеннон молча села в машину.

– Но это вовсе не означает, что я не хочу внука, – задумчиво добавил Патрик Сазерленд. – Ладно, дорогая, до завтра, вон еще одно такси.

Странный получился разговор, думала она по дороге домой. Уверенность в том, что Отец говорил о наследнике, не могла возникнуть сама по себе, из ниоткуда. Может быть, он облек эту мысль в другие слова, выразил ее не столь откровенно, но суть не менялась.

А что, если я ошиблась? Что, если совершенно неверно истолковала какое-то высказывание отца? Но если так, то вся ситуация выглядит иначе!

Машина остановилась перед ее домом. Шеннон расплатилась с водителем и медленно побрела к двери.

В холле ее встретит управляющий.

– Миссис Берджесс, вы не оставили никаких распоряжений, поэтому я не знал, что с ними делать…

– Не понимаю.

– Я говорю о тех ящиках, которые привезли сегодня утром. Из Детройта.

– Ага, ясно. И где они?

– Видите ли, я не мог оставить их здесь, но и не хотел впускать грузчиков в вашу квартиру, поэтому все сложено на площадке.

– Хорошо, спасибо.

Шеннон вызвала лифт. Ну вот и прибыли вещи Фрэнсиса, возиться с ними у нее не было ни малейшего желания. Да и спешить некуда.

Кабина остановилась, Шеннон вышла из лифта и застыла. Вся площадка была заставлена ящиками и коробками, поднимающимися почти до потолка. К двери квартиры вел узкий проход.

Оглядевшись, Шеннон поняла, что помимо ящиков и коробок есть еще кое-что: кресло-качалка с кожаным сиденьем и потертыми подлокотниками, свернутый ковер, крепкий на вид стол.

Боже, да тут работы на целый день! – с отчаянием подумала Шеннон. И, разумеется, убирать все нужно уже сейчас, потому что в противном случае меня запросто оштрафуют.

Почти на всех ящиках имелись надписи, сделанные красными чернилами. Интересно, что же притащил Фрэнсис, с чем не пожелал расстаться? Шеннон только качала головой, читая надписи: посуда и кухонная мебель, стекло и книги, телевизор и пластинки, одежда и инструменты…

Дверь лифта открылась, и на площадку осторожно вышла соседка Шеннон, неопределенного возраста блондинка.

– Извините за беспорядок, мне очень жаль, что так получилось, и…

– Да уж хорошего мало, – фыркнула соседка. – К собственной квартире не пробьешься. А вдруг что случится? Я говорила этим идиотам, грузчикам, что пожарная служба запрещает заставлять площадки, но разве им что-то докажешь!

– Как только мой муж вернется домой… – начала Шеннон.

– Ваш муж? – Голос соседки зазвучал совсем по-другому. – Так это все его?

Сейчас она предложит воспользоваться ее второй спальней, подумала Шеннон.

– А вы давно поженились? – поинтересовалась соседка, впервые за все время удостаивая счастливую обладательницу мужа внимательным взглядом.

– Давно, но он, понимаете ли, только что вышел из тюрьмы, – ответила Шеннон, доставая ключ. – Наши законы слишком строги к грабителям, вы не находите?

Оставив соседку стоять с открытым ртом, она сняла верхний ящик с надписью «стекло» и вошла в прихожую. Наверное, ящики и коробки полегче надо внести уже сейчас, а вещами потяжелее пусть занимается Фрэнсис.

Избавившись от груза, Шеннон потянулась к телефону.

Три гудка… пять… восемь… Может быть, он уже закончил работу и едет домой? Или так увлекся, что не хочет отвлекаться и снимать трубку?

– Да?

– Это я. Здесь требуется твое присутствие.

Фрэнсис не ответил.

– Алло?

– Я слышу. Надеялся, что ты заскучаешь, но не думал, что это случится так быстро.

– Перестань шутить, Фрэнсис, и приезжай поскорее.

– Меня ждут какие-то плохие новости?

– Тебя ждет гора ящиков, которые нужно затащить в квартиру. Как только все это помещалось у тебя в Детройте…

– А, вот в чем дело. Хорошо, милая, уже лечу.

– Я уже перетащила в кухню одну коробку с надписью «стекло». Что у тебя там, богемский хрусталь или веджвудский фарфор?

– Сервиз моей бабушки.

Интересно. Неужели он действительно сохранил и перевез за сотни миль какой-то сервиз? Коробка не показалась Шеннон достаточно большой и тяжелой. Может быть, там только остатки сервиза?

– Я не буду против, если ты разберешь пару ящиков, – сказал Фрэнсис.

– Хорошо, но ты все же поспеши.

Когда минут через двадцать Фрэнсис открыл дверь своим ключом, Шеннон хозяйничала у плиты.

– Теперь я понимаю, почему ты запаниковала. Боже, я не думал, что у меня столько скарба! Впрочем, стоит распаковать вещи, как окажется, что их вовсе и немного. А чем это у нас так вкусно пахнет?

– Не надейся на что-то особенное. Всего лишь рагу. Я подумала, что тебе надо подкрепиться перед тем, как браться за работу. Кроме того, если я буду занята, ты не станешь дергать меня по пустякам.

– А я-то надеялся…

– Нет-нет, на мою помощь не рассчитывай. Скажи спасибо, что я принесла коробку с сервизом.

– Там действительно сервиз?

Шеннон пожала плечами.

– Я не заглядывала.

– Вот как? Устояла перед соблазном? – Фрэнсис развязал узел бечевки. – Зачем же принесла?

– Коробка стояла наверху и могла упасть, – сухо ответила Шеннон, – а так как на ней написано «стекло», то я и решила принять меры предосторожности. Думаю, никакого сервиза там нет.

– Ты права. – Фрэнсис открыл коробку и осторожно извлек из нее модель сказочного замка. – Мой первый проект, три тысячи деталей.

Шеннон ахнула.

– Сколько же тебе было тогда лет?

– Двенадцать. Я собирал этот замок почти четыре месяца. Потом были и другие, но, к сожалению, сохранился лишь один. Одни сломались, другие я раздарил, третьи…

– Удивительно, что с этим ничего не случилось, – перебила его Шеннон. – Кстати, у тебя в Детройте была большая квартира?

– Обычная, трехкомнатная. Но в ней я жил всего лишь около полутора лет, а до того довольствовался однокомнатной. – Фрэнсис стал развязывать бечевки на двух принесенных коробках. – Так, а что у нас здесь?

– Разве ты не знаешь? Разве не сам упаковывал?

– По крайней мере не все. Видишь ли, накануне отъезда я пригласил друзей, и они закончили дело без меня.

– Понятно. Ты поешь сейчас или потом?

– Пожалуй, сейчас.

Она повернулась к плите.

– Уверена, что половину содержимого придется выбросить. Жаль, на распаковку уйдет время. Я переезжала всего один раз, но усвоила урок на всю жизнь: при переезде надо избавляться как минимум от половины вещей.

– Скажи, Шен, а почему вы с Патриком не живете в своем доме? Мне говорили, что у вас прекрасный трехэтажный особняк.

Шеннон напряглась. Она знала, что Фрэнсис рано или поздно задаст этот вопрос, но все же оказалась не готовой отвечать на него.

– Извини, я спросил просто из любопытства и…

– Да нет, ничего. Отец уехал оттуда после смерти моей матери, я не жила там никогда.

– А продавать его Патрик не хочет, верно?

– Надеется, что когда-нибудь я… – Шеннон вздохнула.

Некоторое время оба молчали, Фрэнсис с аппетитом съел рагу и выпил кружку черного густого кофе. Шеннон ограничилась соком.

– Наверное, лучше всего перенести коробки в гостиную и поставить пока вдоль книжных стеллажей, – предложила она.

– Уверена, что они не будут мешать?

– Разумеется, будут. Но уж с этим ничего не поделаешь. Не заставлять же ими спальни! Кроме того, надеюсь, ты разберешь их до конца недели. – А еще я надеюсь, что хотя бы на пару дней избавлюсь от твоего внимания, мысленно добавила Шеннон, убирая в холодильник сыр.

– А тебе есть чем заняться? – полюбопытствовал Фрэнсис.

– Мне всегда есть чем заняться, так что об этом не беспокойся. Тебе включить какую-нибудь музыку для настроения?

– У тебя есть Боб Марли?

– А что-нибудь более серьезное тебя не устроит?

– Если ты имеешь в виду похоронный марш, то нет.