Текст книги "Деловой роман"

Автор книги: Пола Сангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

3

Шеннон едва успела положить трубку телефона, как в кабинет вошел отец. Он заходил уже в четвертый или в пятый раз, находя для каждого визита какой-то совершенно смехотворный повод.

– Ты просмотрела проект договора с Беном Традделом?

– Да, папа.

– И что?

– Все в порядке. Его устраивают предлагаемые нами сроки.

Патрик Сазерленд нервно взглянул на часы.

– А тебе не кажется…

– Я знаю, из-за чего ты волнуешься, но никаких оснований для беспокойства не вижу.

– Понимаешь, милая, Фрэнсис…

– Его самолет прибывает через полтора часа. До аэропорта не больше получаса. Конечно, если ты хочешь встретить мистера Берджесса лично, я с удовольствием уступлю тебе.

Патрик покачал головой.

– Нет, милая, это должна сделать ты, и, по-моему, опоздание недопустимо.

Шеннон сделала глубокий вдох и задержала дыхание, считая до десяти. На счете «семь» ее прорвало.

– Папа, Фрэнсис взрослый человек! Машина заказана, шофер все знает и отвезет его прямиком в отель. Это на случай, если я опоздаю. Что тебя не устраивает?

Патрик пожал плечами.

– Сам не знаю. Просто волнуюсь. Понимаешь, в его жизни происходят большие перемены. Он от многого отказался и…

– Уверена, жертвы того стоят, – съязвила Шеннон.

– Нужно сделать так, чтобы мальчик не пожалел о своем решении.

– Что ты предлагаешь? Чтобы я встретила его у трапа и бросилась ему на шею? Кому это надо, папа? Сейчас семидесятые годы, и мы в Америке, где время, если тебе это еще неизвестно, деньги.

– Я хочу, чтобы ты не просто встретила его, но и помогла устроиться, поговорила, познакомила с городом.

– У меня и на работе дел хватает. – Она сделала выразительный жест в сторону пухлой папки с бумагами.

– Это неправильно, моя дорогая. Вы не виделись почти полтора месяца. Впрочем, – Патрик Сазерленд повернулся и направился к двери, – если у тебя нет времени, чтобы встретить жениха…

Шеннон обреченно вздохнула и встала из-за стола.

– Я его встречу. Более того, поеду прямо сейчас.

До прибытия рейса из Детройта оставалось еще около получаса, и Шеннон решила провести время где-нибудь подальше от зала ожидания, чтобы у Фрэнсиса не создалось впечатления, будто она ждет его, сгорая от нетерпения.

Заняться было нечем, и, как всегда бывает в таких случаях, в голову полезли самые разные мысли. Шеннон давно сделала для себя печальное открытие: размышления – опасный вид деятельности. Полтора месяца назад Фрэнсис улетел в Детройт, и с тех пор она старалась не вспоминать о нем. Мысль о том, что через неделю ей предстоит выйти замуж за совершенно чужого человека, практически незнакомца, сводила ее с ума.

Конечно, можно было убеждать себя, что Фрэнсис не совсем уж и незнакомец, они разговаривали по телефону несколько раз, точнее четыре. Но если быть честной до конца, то надо признать и то, что они всего лишь перебросились парой фраз, да и звонил отец, а она всего лишь брала трубку, чтобы произнести две-три ничего не значащие фразы. Фрэнсис тоже не проявлял инициативы.

Впрочем, отсутствие у жениха и невесты интереса друг к другу ничего не меняло. Хотя до свадьбы оставалось еще несколько дней, все бумаги были уже подготовлены.

До последнего времени у Шеннон в глубине души теплилась надежда на то, что Фрэнсис Берджесс изменит свое решение и отступит.

Теперь надеяться было не на что. Фрэнсис своего не упустит и, если понадобится, женится на гремучей змее, чтобы прибрать к рукам завидный бизнес.

Что касается самой Шеннон, то она приняла решение три месяца назад, когда отец впервые обмолвился о своем плане, задолго до знакомства с Фрэнсисом Берджессом. Учитывая, что ей было абсолютно все равно за кого выходить замуж, то почему бы не порадовать по крайней мере того единственного близкого человека, кто еще оставался у нее? Тогда же она сказала отцу, что полностью доверится его мнению. Наверное, кого-то и удивила бы такая слепая и даже безрассудная вера дочери в мудрость отца в столь щекотливом вопросе, но Шеннон знала: на кого бы ни указал перст главы компании «Сазерленд Билдинг», его выбор не может быть более несчастлив, чем тот, который сделало ее сердце.

Джейсон…

Шеннон редко позволяла себе вспоминать о Джейсоне Крамере, это было примерно то же самое, что сыпать соль на открытую рану. Боль перестала быть постоянной, она ушла вглубь, затаилась, но могла вырваться в любой момент, при одном лишь напоминании об утрате, полоснуть по сердцу неожиданно, без предупреждения, не дав собраться и приготовиться. Так случилось и сегодня…

И все же теперь стало легче. Со временем, уверяла себя Шеннон, боль потеряет остроту, притупится и просто осядет на сердце, превратится в нечто привычное, как шрам от пореза, как тучка на небе, закрывшая солнце. Притупится, но не уйдет. Жаль только, осознание того, что она приняла верное решение, почему-то не утешало.

Из зала прибытия хлынула толпа людей – приземлился самолет из Нью-Йорка. Мимо нее, смеясь и оживленно переговариваясь, прошла пара: парень обнимал девушку, которая еще две минуты назад сидела рядом с Шеннон.

Она взглянула на табло и снова, в сотый или, может быть, в тысячный раз повторила заклинание: я поступила правильно.

Джейсон…

Женщина не может перестать любить мужчину только потому, что он недосягаем. Любовь не перекроешь, как воду в кране, скорее ее можно сравнить с пробившимся из-под земли источником, остановить который нельзя. Остается лишь ждать, когда он иссякнет. Ждать, жаждая припасть к нему губами.

Ее сердце принадлежало только ему, в ее душе не было места для других, и Шеннон знала, что будет любить Джейсона всегда. А если ее любовь умрет, то после нее останется лишь пепел, выжженная земля, бесплодная пустыня, не способная дать жизнь новому чувству. Она смирилась с этим, но не собиралась демонстрировать всем свое отчаяние и сопровождать демонстрацию пояснениями.

Даже отец не знал всего. В такой ситуации довольно трудно рассказывать каждому приглашающему тебя на обед мужчине, что твое сердце отдано другому.

Вообще-то именно повышенное внимание мужчин подтолкнуло Шеннон согласиться с планом отца. После разрыва с Джейсоном она вдруг стала замечать, что эти вечно выискивающие добычу особи вьются вокруг нее, как пчелы над цветами. Почему? Шеннон не находила ответа на этот вопрос, но довольно быстро сообразила, что единственный способ оградить себя от назойливых ухаживаний – это спрятаться под защиту брака.

Кольцо на пальце, как она надеялась, покажет всем заинтересованным представителям так называемого сильного пола, что перед ними женщина, не стремящаяся ни к кратковременной связи, ни к бурному роману. С кольцом на пальце она могла вести себя естественно, не боясь при этом, что естественность будет воспринята кем-то как флирт.

Конечно, оставался еще сам Фрэнсис Берджесс, ее будущий муж. Судя по первому знакомству, он идеально подходил для отведенной ему роли. Они заключили сделку, которая удовлетворяла интересы трех сторон, не требуя при этом чрезмерно больших жертв ни от одной. Разумеется, наибольшие дивиденды доставались Фрэнсису, но и компания приобретала перспективного архитектора и потенциального лидера, а Патрик Сазерленд – преемника.

Не менее важным было и то обстоятельство, что никто не питал в отношении предстоящего брака никаких иллюзий. Даже ее отец понимал, что надеяться на любовь с первого взгляда между людьми, заключившими деловое соглашение, не приходится. Конечно, со временем его постигнет разочарование, когда он увидит, что его далеко идущий план получить наследника не срабатывает, но тут уж ничего не поделаешь, ведь даже самые романтичные пары не всегда способны дать потомство.

В общем, сказала себе Шеннон, все устраивается наилучшим образом. А нервозность – явление вполне естественное для женщины, собирающейся сделать столь важный шаг. Ни о каких сомнениях не может быть и речи. Единственное, о чем стоило сожалеть, это о том, что она не смогла убедить отца уладить все формальности уже сегодня. Какой смысл тянуть время?

Очередной поток пассажиров заполнил зал, но Шеннон не обращала на них внимания, наблюдая за мужчиной в синем форменном костюме с приколотой к пиджаку табличкой. Шофер, встречающий Фрэнсиса. Может быть, взять и уехать? О Фрэнсисе позаботятся, его отвезут в отель, а отцу можно сказать, что она просто разминулась с женихом в аэропорту. Даже если…

Какой-то человек с «дипломатом» в руке остановился перед ней, заслонив водителя, и ей пришлось наклониться.

– Шеннон?

Она вздрогнула, услышав собственное имя, произнесенное голосом человека, который просто не мог здесь находиться. Неужели это… Джейсон?

– Да, милая. – Джейсон стоял перед ней и немного растерянно улыбался. – Откуда ты узнала? Позвонила в офис? Ну конечно, никто, кроме секретарши, не знал, что я прилетаю сегодня. Как ты догадалась связаться с ней? Я так рад!

Шеннон покачала головой, но не смогла отвести взгляд от того, мыслями о ком начинался и заканчивался каждый день.

– Я не смел и надеяться. – Голос его дрогнул. – Господи, как же я по тебе соскучился! Нет-нет, дорогая, я пытался забыть тебя, как мы и договаривались, но ничего не получается. Жизнь превратилась в пытку. Каждый день, каждый час, каждая минута. Думаю о тебе, мечтаю о тебе, хочу тебя. И ты… ты ведь тоже не можешь забыть меня, да? Иначе ты не пришла бы сегодня сюда, чтобы встретить меня. – Теперь в его голосе послышались триумфальные нотки. – Ну же, Шен, скажи то, что я хочу услышать. Скажи, что передумала, что мы снова будем вместе.

Если бы от этого что-то изменилось… – подумала она тоскливо. Если бы только дело было во мне…

– Извини, Джейсон. – Шеннон вздохнула и собрала в кулак всю свою волю, чтобы произнести: – Я встречаю не тебя.

Если его уверенность и поколебалась, то не более чем на мгновение. В следующую секунду он уже оправился от удара, а на губах появилась прежняя улыбка.

– Не может быть. Конечно, ты встречаешь меня. Что еще тебе делать в аэропорту, ведь ты же никуда не летишь. – Он протянул руку к ее плечу. – Не надо обманывать себя, Шен. Нам не жить друг без друга.

Боль вернулась. Все те аргументы, с помощью которых она оправдывала принятое решение, отступили вдруг на второй план, потеряли свою убедительность. Голос Джейсона тронул замолкшие было струны, и они зазвучали с прежней мощью, пробуждая чувства, сопротивляться которым у Шеннон не было ни сил, ни желания. Может быть, она поступила опрометчиво, отказавшись от того, что объединяло их в последние месяцы, что стало смыслом жизни. Может быть, у них еще есть шанс…

– Милая… – начал было Джейсон, наклоняясь, чтобы заглянуть в ее глаза.

Нет, твердо сказала себе Шеннон. Мое решение было единственно верным, потому что основывалось на логике и здравом смысле. Я проверила его болью утраты и отчаянием одиночества. Возвращаться назад было бы безумием.

Но как убедить в этом Джейсона?

Шеннон поднялась, еще не зная, что сказать, но понимая, что нужно прекратить этот бессмысленный, тяжелый разговор. Избегая встречаться с Джейсоном взглядом, она сделала вид, что выискивает кого-то в толпе пассажиров, и вдруг наткнулась на знакомое лицо. Фрэнсис?

Конечно, это был он. В джинсах и в джемпере. С переброшенным через руку плащом, слегка растрепанный, Фрэнсис Берджесс поглядывал по сторонам и явно не замечал ни Шеннон, ни водителя с табличкой, на которой значилось его имя.

Она облегченно вздохнула и, отстранив замершего в недоумении Джейсона, поспешила навстречу Фрэнсису.

Последний лишь удивленно вскинул брови, когда Шеннон бросилась ему на грудь и прошептала:

– Поцелуй меня.

Фрэнсис опустил на пол портфель, обнял невесту и ответил на просьбу так, как и подобает уверенному в своих правах жениху.

Вот человек, на которого, похоже, можно положиться при необходимости, подумала она. Ни вопросов, ни колебаний – решительность и быстрота.

Поцелуй – горячий, долгий и глубокий – мог бы принадлежать любовнику, не испытывающему ни малейших сомнений относительно того, что его ласки будут приняты. Шеннон почувствовала, что земля уходит из-под ног, причем не только в переносном, но и в буквальном смысле.

Интересно, подумала она, как это все выглядит со стороны? Шеннон осторожно оглянулась через плечо. Джейсона на прежнем месте уже не было.

– Если ты ищешь парня, с которым разговаривала, то он только что ушел, – бесстрастно заметил Фрэнсис. – Похоже, ему не очень понравилась твоя пылкость. Полагаю, спектакль и был на это рассчитан, да?

Он говорил и держался так невозмутимо, так спокойно, словно всего лишь чмокнул ее в щеку. Его рука по-прежнему лежала на талии Шеннон.

– Спасибо, я вполне способна обойтись без вашей помощи, – холодно сказала она, отодвигаясь.

Фрэнсис тут же убрал руку и, наклонившись, поднял свой видавший виды портфель.

– Ты не собираешься рассказать, из-за чего разыграна эта маленькая сцена?

Нет, едва не отрезала Шеннон, но успела прикусить язык, поняв, что дать какое-то объяснение все же необходимо.

– Это просто… – Она замялась. – Это просто один знакомый, который не должен знать о нашей… нашей…

– О нашем соглашении, – подсказал Фрэнсис. – Понятно, а то я уже немного забеспокоился. Нам ведь так или иначе придется поддерживать определенный имидж семейной пары. У тебя сегодня получилось вполне убедительно. Тот факт, что мы будем жить вместе, возможно, успокоит на какое-то время Патрика, но как быть с другими? Например, с этим вот…

Он, очевидно, хотел услышать имя, но Шеннон сделала вид, что не поняла намек.

– Вопрос действительно важный, и мы обязательно все обсудим. – Она помахала водителю, который в ответ приложил два пальца к козырьку форменной фуражки. – У тебя много вещей?

Они подошли к багажной ленте. Фрэнсис указал на два чемодана из искусственной кожи.

– Это все? – удивилась Шеннон, делая знак водителю. – Ты и впрямь путешествуешь налегке.

– Кое-что прибудет позже, – ответил Фрэнсис, подталкивая ее к выходу.

Его пальцы обжигали сквозь тонкую ткань блузки, но Шеннон приказала себе не обращать на это внимания. В конце концов в прикосновении Фрэнсиса нет ничего необычного, а ее сверхчувствительность объясняется простой нервозностью.

Надо поскорее забыть о поцелуе и взять себя в руки.

– Ах да, конечно. Я совсем забыла, что давала тебе адрес. Впрочем, если что-то понадобится, уверена – в отеле можно купить все.

– В отеле?

– Да, отец снял для тебя номер в «Шератоне». – Она почувствовала, как вспыхнули щеки. – Он подумал, что было бы не совсем правильно, если бы ты поселился у меня до свадьбы, а в его квартире даже комнаты для гостей нет. Не сомневаюсь, что в отеле тебе будет намного удобнее и…

– Полностью с тобой согласен.

– Это всего на несколько дней, до свадьбы. – Шеннон перевела дыхание. – Кстати, о свадьбе… Должна тебя предупредить кое о чем.

Фрэнсис галантно открыл дверцу «кадиллака» и помог Шеннон, после чего и сам устроился рядом, на упругом кожаном сиденье.

– О чем же?

– Видишь ли, я считаю, что разумнее было бы устроить все сегодня, во второй половине дня, но отец взял дело в свои руки и настоял на несколько более позднем сроке.

Фрэнсис усмехнулся.

– Так мы все же сыграем еще один спектакль? И где же? В церкви?

– Нет, слава Богу, в этом отношении он оказался довольно сговорчивым. Однако отец считает, что если на церемонии будем только мы, то люди этого не поймут и подумают, будто нам есть что скрывать. В общем, он настаивает на нескольких гостях и небольшом приеме.

Фрэнсис молчал, и она озадаченно посмотрела на него.

– Дело обстоит не совсем так, – наконец сказал он. – Я очень признателен Патрику за то, что он взял ответственность на себя, но настойчивость проявил все же я. Хотя ему моя идея, похоже, пришлась по вкусу.

Вот так новость! Шеннон повернулась к Фрэнсису, но «кадиллак» тронулся с места, и ее качнуло. Фрэнсис слегка приобнял Шеннон, но она отпрянула от него как от прокаженного.

– Что ты хочешь этим сказать? Почему ты настаивал?

– Не паникуй. Мне не больше твоего хочется терзать свой слух свадебными маршами.

– Тогда почему…

– Неужели непонятно? У людей может сложиться впечатление, что нам стыдно появляться вместе на публике.

– Так все дело только в этом? Ну, пожалуй, ты прав. И все же свадьбу можно было устроить сегодня.

– А на мой взгляд, нам обоим неплохо получить отсрочку на несколько дней перед тем, как совершить непоправимый шаг. Вдруг окажется, что у нас психологическая несовместимость.

– Не смеши меня! – фыркнула Шеннон. – Для тебя пути назад нет. Ради «Сазерленд Билдинг» любой готов обниматься со скунсом. Кстати, об объятиях…

– Минутку, – перебил ее Фрэнсис, – попробую угадать. Ты хочешь убедиться, что я не воспринял разыгранную тобой сцену в аэропорту как некоего рода приглашение.

А он еще и сообразительный, с облегчением подумала она.

– Вот именно. По-моему, ты хорошо разобрался в ситуации, но лишнее напоминание не помешает.

– Согласен и полагаю, что никаких проблем в будущем возникнуть не должно. Мы сможем заранее отрепетировать несколько представлений для самых разных ситуаций и договориться о системе подачи сигналов.

У перекрестка «кадиллак» остановился, и водитель, обернувшись, спросил:

– Прошу извинить, мисс. Едем в «Шератон» или будут другие инструкции?

Боже, они уже в городе! Шеннон и не заметила, как пролетело время.

– Да, едем в «Шератон». – Она взглянула на Фрэнсиса. – Отец предложил, чтобы я показала тебе город, а потом мы могли бы пообедать. Ему почему-то кажется, что нам нужно побыть наедине.

– Я здесь ни при чем.

– Поверь, предложение исходило не от меня, но раз уж…

Он покачал головой.

– Большое спасибо, но вынужден отказаться. Сегодня ничего не получится, я немного устал и хочу отдохнуть.

Странно, подумала Шеннон, недоуменно поглядывая на Фрэнсиса краем глаза. Она могла бы поклясться, что усталость здесь ни при чем, да и голос его звучал так, словно он разучивал новую роль. Что, черт возьми, происходит?!

Было еще не поздно, но осеннее солнце уже опустилось за уткнувшиеся в небо громады небоскребов, и улицы быстро погружались в полумрак.

Шеннон считала себя хорошим физиономистом, но сейчас лицо Фрэнсиса, полускрытое вуалью тени, представлялось ей книгой на чужом языке.

Он ответил таким же пристальным взглядом.

– В чем дело? Разве ты не этого хотела? Можешь вернуться домой и сообщить отцу, что сделала все как надо. – Голос Фрэнсиса звучал ровно, спокойно, без обиды или враждебности.

Шеннон вздохнула, вспомнив собственные объяснения: отец то, отец это. Наверное, у Фрэнсиса сложилось впечатление, что если она и готова действовать с ним заодно, то только подчиняясь воле родителя.

«Кадиллак» плавно остановился перед входом в отель, и шофер проворно обошел машину, чтобы открыть дверцу. Солнце ударило в глаза, и Шеннон невольно зажмурилась. Фрэнсис, однако, не спешил выходить.

– Ты боишься, да? – мягко спросил он. – Поэтому так спешишь со свадьбой. Дала слово и опасаешься, что можешь его не сдержать. Ты не хочешь узнавать меня поближе, не хочешь думать о том, что будет. Ты торопишься сделать шаг, после которого сожаления уже потеряют всякий смысл, не так ли?

Шеннон на мгновение закусила губу.

– То, что ты говоришь, звучит очень жестоко.

– Но это так, – настаивал Фрэнсис. – Тебе хочется как можно скорее отделаться от меня и ни о чем не думать.

Она медленно покачала головой.

– Нет, ты ошибаешься. Да, отец просил меня провести вечер с тобой, но я и сама ничего не имею против обеда.

Поверил ли он ей? Трудно сказать: ведь несколько минут назад у нее и в мыслях не было продолжать общение с ним дольше необходимого минимума. Удивительная импульсивность.

Фрэнсис вышел из машины, а Шеннон закрыла глаза, старясь разобраться в причинах, подтолкнувших ее к столь странному решению. Она почувствовала, как качнулся «кадиллак», когда шофер достал из багажника чемоданы, потом услышала голос швейцара, приветствующего гостя.

Что дальше?

Прежде чем Шеннон успела что-либо придумать, Фрэнсис вернулся к машине.

– Швейцар отправит чемоданы в номер, а зарегистрироваться я смогу и позже. Пообедаем здесь или поедем в другое место? Я в Хьюстоне всего лишь во второй раз.

За спиной Фрэнсиса возник швейцар.

– Добрый вечер, мисс Сазерленд. Осмелюсь предложить наш ресторан. Сегодня прекрасные отзывы о седле барашка, и, если только вы решите остаться, я сейчас же закажу для вас столик.

– Вроде бы неплохо, а, Шен?

Однако этот молодой человек с севера успешно осваивался в новой роли! Шеннон выбралась из «кадиллака», игнорируя предложенную Фрэнсисом руку, и повернулась к шоферу.

– На сегодня вы свободны. – Заметив, как поползли на лоб брови ее «жениха», она холодно добавила: – Нет смысла задерживать машину еще на час: я вполне обойдусь такси.

– Если тебя это устроит…

– Меня да, а что касается… – Она прикусила язык, поймав выразительный взгляд Фрэнсиса, и добавила уже тише: – А что касается тех, кто вообразил, что, отпуская машину…

– Я ничего не воображал, – сказал Фрэнсис и улыбнулся с самым невинным видом.

Улыбка преобразила его лицо, как преображает темный, кажущийся угрюмым лес выглянувшее из-за облака солнце. На щеках Фрэнсиса проступили милые ямочки, глаза потеплели, а морщинки у уголков рта разгладились. Шеннон поспешно отвернулась, сделав вид, что ищет что-то в сумочке. С ней действительно творится что-то непонятное, если улыбка едва знакомого мужчины действует на нее подобно электрическому разряду!

Метрдотель, поздоровавшийся с Шеннон как со старой знакомой, провел гостей к столику на двоих в уютном уголке зала. Перед тем, как сесть, Шеннон огляделась.

– Ищешь кого-нибудь? – спросил Фрэнсис.

– В общем-то нет. Хотя здесь часто бывают наши клиенты и просто знакомые. Если ты не против, я сяду спиной к залу, и тогда, возможно, нам никто не помешает. – Она опустилась на стул и взяла меню, чтобы не смотреть на своего спутника. – Я даже не знаю, о чем говорить. Мы совсем чужие, у нас нет ничего общего…

– Почему же нет? – не согласился Фрэнсис. – Кое-что есть, по крайней мере, мы работаем в одной области. Но давай начнем с того, что ты расскажешь мне о свадьбе.

– Я – тебе? А по-моему, это ты должен мне о ней рассказывать, идея-то, как выясняется, твоя. – Она покачала головой. – Извини, я опять начинаю не с того.

К столику подошел официант с бутылкой вина.

– Добрый вечер. Мисс Сазерленд. Сэр. Управляющий отелем попросил меня передать вам наилучшие пожелания и вот это вино, мускат урожая шестьдесят восьмого года.

– Поблагодарите мистера Альмейду, – сказала Шеннон и еще раз оглядела зал. – Но я его что-то не заметила.

Официант улыбнулся.

– Он в офисе и звонил оттуда. Видите ли, швейцар докладывает обо всех гостях, так что мистер Альмейда в курсе дел. – Он ловко открыл бутылку и передал пробку Фрэнсису.

Шеннон затаила дыхание, но Фрэнсис оказался знатоком ритуала и достойно выдержал очередное испытание.

– У вашего управляющего отменный вкус, – прокомментировал он.

Когда официант удалился, Шеннон опустила глаза, сделав вид, что любуется розовой жидкостью в широком бокале. Фрэнсис снова удивил ее и, выражаясь языком боксеров, явно выигрывал по очкам.

– Какая забота, – заметил он. – Скажи, сегодняшний вечер исключение или здесь внимательны ко всем твоим знакомым?

– Конечно нет. И дело не в заботе и во внимании. Бизнес есть бизнес. Свадебный обед состоится здесь, в одном из банкетных залов. За что выпьем?

– Я бы предложил за нас, но, думаю, сейчас больше подойдет другой тост. За Патрика. – Фрэнсис поднял бокал. – В конце концов вся эта ситуация его рук дело.

– Согласна. – Шеннон тоже подняла бокал, по-прежнему не рискуя смотреть в глаза своему жениху. – За то, чтобы по крайней мере один из нас был всем доволен.

Они едва пригубили вино, как Шеннон услышала за спиной слащавый женский голос:

– Ба, да это же моя маленькая Шен! Дорогая, как я рада тебя видеть! А это кто с тобой? Не думаю, что мы знакомы.

Этого только не хватало! Шеннон выразительно закатила глаза в ответ на вопросительный взгляд Фрэнсиса и, обернувшись, тут же изобразила радостную улыбку.

– Миссис Костелло! С удовольствием представляю вам Фрэнсиса Берджесса, который в ближайшее время станет главным архитектором нашей фирмы.

– Очень приятно, – с явным интересом разглядывая Фрэнсиса, пробормотала миссис Костелло, невысокая женщина лет пятидесяти, с крашеными серебристыми волосами и тяжелой платиновой цепочкой на шее. – А что же Патрик? Надеюсь, ваш отец не собирается на покой?

– Пока нет, – ответила Шеннон, – но со временем он передаст управление компанией мистеру Берджессу.

– Вот как? – Миссис Костелло понимающе кивнула, скользнув цепким взглядом по левой руке Фрэнсиса. – Тогда, наверное, над моим проектом будете работать тоже вы?

– Весьма вероятно, – согласился Фрэнсис. – Но, разумеется, под контролем Патрика.

– Да-да. Видите ли, моя дочь недавно вышла замуж и хочет построить что-то оригинальное. Участок уже определен, а над проектом работает сам Патрик. Я, конечно, ничего не имею против его стиля, но, может быть, вы, как человек другого поколения, лучше понимаете, что нужно молодой женщине двадцати трех лет.

– Мы поговорим об этом попозже. – Фрэнсис улыбнулся и, взяв левую руку Шеннон, поцеловал безымянный палец. – В данный момент, как вы понимаете, я занят другим проектом.

Миссис Костелло лукаво подмигнула Шеннон.

– Понимаю. Как удобно. И когда же вы успели познакомиться?

Шеннон почувствовала себя так, словно под ногами у нее разверзлась пропасть. Она знала, что рано или поздно такие вопросы последуют, но еще не успела к ним подготовиться.

– Мы познакомились в прошлом году, – пришел ей на выручку Фрэнсис. – На выставке в Денвере. Помнишь, дорогая?

Шеннон не нашлась, что ответить, но выжала из себя некое подобие улыбки.

– Такое не забывается. – Миссис Костелло вздохнула и, кивнув на прощание обоим, поплыла к выходу.

Шеннон откинулась на спинку стула и с удовольствием сделала несколько глотков вина.

– Итак, мы познакомились на выставке в Денвере. Кстати, я там была, и мы действительно могли встретиться.

– Будем считать это отправной точкой нашего общего прошлого, – сказал Фрэнсис. – Но вообще-то кое-какие факты необходимо уточнить, чтобы не попасть впросак. И, между прочим, не ее ли проект показывал мне Патрик во время прошлого визита? Этакий дворец в стиле модерн, да?

Шеннон покачала головой.

– Проект – это всего лишь предлог, чтобы регулярно наведываться в офис. Каждый раз ее что-то не устраивает.

Фрэнсис удивленно поднял брови.

– Хочешь сказать, что ее цель – твой отец?

– А почему бы и нет?

Фрэнсис с сомнением покачал головой.

– Ну не знаю. И что Патрик?

– Готов уехать добровольцем во Вьетнам, чтобы не встречаться с ней. Не удивлюсь, если он решит передать проект тебе.

– Хм, я с удовольствием взглянул бы на ее дочь, надеюсь, это не игуана.

Шеннон слабо улыбнулась.

– Шутки шутками, но нам действительно надо многое обсудить. С кого начнем, с тебя или с меня?