Текст книги "Покоренная горцем"
Автор книги: Пола Куин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Горец взглянул на леди Джиллиан. В глазах ее стояли слезы, когда она посмотрела на сына, прильнувшего к нему. Дьявольщина! Ему нужно было сразу же убраться отсюда. Нужно было проигнорировать плач мальчика и отправиться прямиком в постель.
Колин обнял мальчика и нежно прижал к себе.
– Я буду помнить, как ты сказал мне, что мы с тобой друзья, – проговорил Эдмунд, сметая своей широкой улыбкой все, что осталось от стальной непоколебимости горца.
Колин в смущении откашлялся и кивнул, затем бросил мальчика на кровать, как делал со своими племянниками, когда заезжал домой. Малышу Адаму и Малколму понравился бы Эдмунд. Он не смог удержаться от улыбки, когда Эдмунд весело рассмеялся.
– Приятных снов, парень.
– Приятных снов, Колин.
Он повернулся к двери, приготовившись пулей вылететь из комнаты, пока ему не взбрело в голову рассказать мальчику сказку перед сном. Проклятие, как он мог допустить, чтобы такое случилось? Ведь так можно совсем размякнуть… Нет, только не теперь, когда война так близко. Война, в необходимости которой ему много раз доводилось убедиться за последние два года.
– Мистер Кэмпбелл, на два слова, прошу вас.
Колин остановился и подождал, когда леди Джиллиан поцелует сына на прощание. Затем вышел вслед за ней за дверь.
В коридоре было ненамного светлее, чем в комнате, но все же Колин заметил соблазнительный блеск в глазах леди Джиллиан, когда она, затворив за собой дверь, посмотрела на него. За все годы его пребывания при дворе ему никогда так отчаянно не хотелось обнять женщину и поцеловать, как сейчас.
– Я почти всегда слышу его, – сказала она, расстроенная тем, что на сей раз ей это не удалось. – Я…
– Вы прекрасно играете на лютне.
Легкий румянец, разлившийся по ее щекам, мгновением позже сменился тревожным изгибом бровей.
– Значит, вы слышали?..
– Да.
Она отвела взгляд и пробормотала:
– Мне следовало бы находиться в постели.
– Как и мне, – отозвался Колин.
– Почему же вы не легли?
Он пожал плечами, в очередной раз напомнив себе, как опасно расслабляться и терять бдительность.
– Я не мог заснуть. Когда же вышел из комнаты, направляясь на кухню, услышал плач Эдмунда.
– Колин, я… – Она внезапно умолкла, а он вдруг осознал, что они с ней впервые остались наедине и что она впервые назвала его по имени. – Мистер Кэмпбелл, я хочу поблагодарить вас за то, что присмотрели за ним. Он постоянно спрашивает о вас, и я…
– Я уже объяснил ему причину моего отсутствия.
– Да? – Она нахмурилась. – Что ж, может, вы не сочтете за труд объяснить это и мне тоже?
С каких это пор ему стало так трудно вспоминать о своей главной цели, о своем долге? В какой момент он пожалел – пусть даже на мгновение, что связан долгом?
– По правде говоря, мне бы не хотелось это объяснять, – признался Колин. И тут же отметил выбившуюся прядь волос, струившуюся по ее щеке. Его так и подмывало протянуть руку и откинуть ее в сторону. Чем быстрее он переговорит с леди, тем безопаснее будет для них обоих. – Я не привык объясняться с дамами, – добавил он более резко, чем намеревался.
Сделав шаг назад, она скрестила руки на груди и окинула его ледяным взглядом.
– Неужели?
– Да, – кивнул Колин, подавляя желание улыбнуться при виде ее вызывающей позы. Она походила на свирепую львицу, защищающую своего детеныша, и это восхищало его. Но все же он устоял перед побуждением предложить ей свою помощь. А ведь один удар кинжалом по горлу Девона мог бы разом покончить со всеми угрозами в ее адрес.
– Вы непременно объясните мне свои поступки, мистер Кэмпбелл, – заявила она решительно.
– Прямо сейчас, мисс Дирли? – Он старался не замечать, как приятно ему рассматривать очертания ее губ и гордо вздернутый подбородок.
– Если вы намерены опекать моего сына, а затем разбить ему сердце, то да – прямо сейчас.
Колин вовсе не собирался разбивать мальчику сердце, будь оно неладно! Он мог вонзить любой из своих клинков во врага, не испытывая ни малейшего раскаяния, но мысль о том, что он ранил нежные чувства ребенка, пробудила в нем желание извиниться. Впервые в жизни с ним происходило такое.
– Я больше не стану навещать его.
Холод покинул ее лицо, и тотчас обнаружилась ее слабость. К несчастью, Девон тоже знал, в чем она состояла.
– Почему? – спросила она. – Из-за того, что он бастард? Или потому, что его мать шлюха?
Эти ее слова привели Колина в ярость. Но гнев его был направлен не на нее, а на мужчину, который глумился над ней, обзывая бранными словами. Колин задумался: а что скажет король, если он убьет верного соратника Вильгельма до того, как армия принца прибудет сюда?
– Уходите, мистер Кэмпбелл, – потребовала она. – Я в вас ошиблась. В жизни Эдмунда не нужен такой человек, как вы. – Она снова окинула Колина суровым взглядом и повернулась, чтобы идти обратно в комнату сына.
Его пальцы, сомкнувшиеся на ее запястье, остановили ее.
– Мое решение, – сказал он, когда она обернулась, – было принято, чтобы защитить Эдмунда от любой угрозы, возможной из-за моего вмешательства. Но слова, изрыгаемые грязным ртом вашего врага, какими бы мерзким они ни были, меня не волнуют. Как не должны волновать и вас.
Гнев ее прошел так же быстро, как и накатил. Она стояла перед ним безмолвная и неподвижная, подобная окружающей их тишине.
– Я… извините меня за…
Колин коротко поклонился, понимая, что за кого бы он ни выдавал себя в прошлом, с каким бы мастерством ни играл свою роль прежде, на сей раз ему придется в сотни раз труднее.
Но и на сей раз он не должен был проиграть.
– Эдмунд все понимает, – сказал он. – Надеюсь, вы тоже поймете.
Она кивнула, собираясь что-то добавить, но Колин не стал дожидаться – резко развернулся и ушел.
На этот раз он был очень недоволен собой.
Глава 10
Джиллиан сидела на скале, наблюдая, как Эдмунд ловит рыбу, или, как назвал это капитан Гейтс сегодня утром, «удит». Ловят рыбу сетью, а если забрасывают удочку, то удят. Джиллиан никогда прежде не видела хитроумного устройства, подобного тому, что вручил Джордж ее сыну. Это был просто прут, но он был очень тонко обточен и казался необыкновенно гибким. С одного конца свисала бечевка, по-видимому, изготовленная из крепкой длинной льняной нити. К концу бечевки был прикреплен крючок, длиной примерно в дюйм, вырезанный из кости и заостренный с двух концов.
Ее первой мыслью был следующий вопрос: как же все-таки Эдмунд ухитрится поймать рыбу такой штукой? Затем она подумала еще о кое-чем…
– Где вы раздобыли это приспособление? – спросила Джиллиан капитана.
Его ответ ужасно смутил ее. И даже отчасти встревожил.
Оказалось, что мистер Кэмпбелл смастерил эту штуку специально для Эдмунда. По-видимому, он трудился над ней несколько дней. Отыскал подходящее дерево и обтачивал его поздно ночью после утомительных тренировок. Он также вырезал из кости крючок, передав Эдмунду предостережение, чтобы тот соблюдал осторожность, когда прикасается к нему.
Удочка… Наемник сделал для Эдмунда удочку…
Джиллиан прикусила губу, наблюдая, как ее сын водит удочкой по воде. Уже дважды за это время что-то дернуло за приманку, насаженную на крючок.
Она слишком поспешно и резко осудила мистера Кэмпбелла. Но что она на самом деле знала о мужчинах, кроме того, что они холодные, бессердечные создания? Почему она должна была ожидать чего-то другого, в особенности от наемника? Она ведь была так зла на него из-за того, что он забыл об Эдмунде. Но он вовсе не забыл о нем, просто держался в стороне ради безопасности ребенка.
Джиллиан посмотрела на Джорджа, возвышавшегося над Эдмундом и наблюдавшего за каждым движением удочки. Должно быть, это он сказал мистеру Кэмпбеллу, что его внимание к ребенку для него опасно. И она не могла сердиться на своего капитана. Ведь он был совершенно прав.
Ах, это утро было слишком прекрасно, чтобы омрачать его пугающими мыслями о том, на что способен ее кузен.
Вдохнув полной грудью свежий соленый воздух, Джиллиан устремила взгляд на залив и задумалась о мужчине, сидевшем на постели ее сына прошлой ночью. Поистине удивительно, что солдата из гарнизона Джеффри встревожили детские страхи Эдмунда и он попытался избавить его от них. Волшебный кинжал… Джиллиан прикрыла ладонью губы, скрывая улыбку. Это было так просто… и так великодушно. Она вспомнила, как Эдмунд потянулся к нему, обвивая ручонками шею горца. Мысль об этом все еще вызывала у нее слезы. Эдмунд никогда прежде не делал ничего подобного ни с одним мужчиной. Удивление и неловкость, промелькнувшие на лице мистера Кэмпбелла в тот момент, ясно доказывали, что и он никогда прежде не видел подобного изъявления благодарности от трехлетнего малыша. Но он не оттолкнул Эдмунда и не отстранился от него, как скорее всего сделал бы Джордж. Нет, он обнял своими сильными руками ее сына и ласково прижал к груди, отвечая на его чувства.
Джиллиан прикрыла глаза и обхватила руками колени, пытаясь вообразить, что бы она почувствовала, если бы эти сильные руки обнимали ее.
– Мама!.. – Эдмунд поднял на нее взгляд. – Ты должна попросить Колина сделать удочку и для тебя.
– Возможно. – Она с нежностью посмотрела на сына, но мысль о новом разговоре с наемником согнала улыбку с ее губ. Но не его суровая красота, лишавшая ее дыхания и не дававшая ей уснуть прошлой ночью, была тому причиной. И не его стальные глаза, устремленные на нее в тот вечер, когда мерцающий свет камина, отражаясь в них, высвечивал все оттенки зеленого с золотом.
Нет, она не доверяла себе. Боялась, что, беседуя с Колином Кэмпбеллом, попросит его навещать ее одинокого сына. И все из-за того, как он в шутку бросил Эдмунда на кровать – так мог бы поступить любящий отец, зашедший пожелать сыну доброй ночи. И еще из-за того, что они с Эдмундом после этого улыбались друг другу – улыбались так, словно их соединяла крепкая связь доверия, которую невозможно разорвать.
Есть ли у Колина собственные дети? Господи, она ничего о нем не знала. Все те вопросы, которые она собиралась задать ему, чтобы завоевать благосклонность Вильгельма, мгновенно забывались, стоило ей взглянуть горцу в лицо.
Внезапно ее осенила еще одна неожиданная мысль, заставившая ее заерзать на скале. Есть ли у него жена? Джиллиан посмотрела на Джорджа, обдумывая, как расспросить его, не возбуждая подозрений.
– Он мой друг, мама. – Эдмунд улыбнулся, не вынимая палец изо рта.
– Знаю, дорогой. – Она подмигнула сыну и снова перевела взгляд на Джорджа. Немного помедлив, проговорила: – Мистер Кэмпбелл знает много игр. Интересно, есть ли у него дети?
– Каких еще игр? – спросил капитан, устремив на нее проницательный взгляд.
Джиллиан сделала глубокий вдох. Будь неладен ее преданный друг, поймавший ее на слове. Она улыбнулась, надеясь, что Эдмунд не проговорился о «волшебном кинжале» и полете по воздуху с приземлением на матрас.
– Например, «крестики-нолики», – напомнила Джиллиан, – а также выслеживание крабов и рыбалка. Должно быть, у него есть маленькие дети дома, в Бредолбане.
– Есть племянники, – проворчал Джордж, снова поворачиваясь к воде. – Он упоминал, что навестил их, перед тем как приехал сюда.
Но был ли он женат? Упоминал ли о женщине? Боже милостивый, разве могла она спросить об этом, не выдав себя? Не следовало больше заговаривать о Колине. Даже думать о нем не следовало. Да и какая разница, есть ли у него жена или нет? Ведь он – наемник. И, похоже, без гроша в кармане. Он ничего не мог сделать, чтобы помочь ей.
К тому же любая попытка ей помочь могла оказаться слишком опасной для Эдмунда.
– Тяни, Эдмунд! – закричал Джордж, вырвав ее из задумчивости. – Тяни скорее!
Джиллиан посмотрела на удочку. Один ее конец был зажат в кулачке Эдмунда, а другой глубоко погрузился в воду.
– Мама!
Гейтс прыгнул вперед на крик мальчика и накрыл его кулачок ладонью, прежде чем он выпустил удочку. Они потянули вместе и едва не повалились на песок, когда из воды выпрыгнула рыба, бешено извивавшаяся на конце бечевки.
Последовали громкие крики и прыжки. Наконец рыба перестала трепетать, и Джордж объявил, что она мертва.
– Почему она умерла? – Мальчик всхлипнул – и тут же зевнул.
– Ну, полно… – сказал капитан. – Пора тебе вздремнуть.
Они быстро собрались и отправились в замок. Волнения, связанные с ужением рыбы, несколько снизили для Эдмунда привлекательность этого занятия.
Джиллиан бегло осмотрела внутренний двор и зашагала к дверям, стараясь убедить себя, что вовсе не разочарована отсутствием горца. Просто ей хотелось бы показать мистеру Кэмпбеллу пойманную рыбу. Вот и все. Что в этом плохого? Ведь он потратил два дня, чтобы смастерить удочку… И ей хотелось, чтобы он узнал, что она действует.
– Эй, Колин! – закричал вдруг мальчик.
Джиллиан обругала свое глупое сердце, бешено подпрыгнувшее в груди. Она окончательно сошла с ума, если сердце ее трепещет при одной только мысли о разговоре с ним. И она никак не могла успокоиться. Но разве не безумие поверить, что можно ждать добра от мужчины… в особенности от наемника-горца? И все же в глубине души она хотела доверять ему.
Подняв взгляд, Джиллиан увидела Колина, выходившего из Большого зала. Он казался оживленным и на удивление бодрым для мужчины, склонного посвящать весь день тренировкам. Эдмунд вырвался и подбежал к нему.
– Колин, я поймал рыбу!
– Вижу. – Взгляд мистера Кэмпбелла на мгновение остановился на матери Эдмунда, затем переместился к рыбе, пойманной на его крючок. – Да она еще и довольно большая…
– Капитан Гейтс помогал мне.
Кэмпбелл встретил спокойный взгляд Джорджа и приветливо улыбнулся:
– Так всегда и поступают друзья, верно, капитан?
Тот, похоже, слегка смутился. Затем расправил плечи и кивнул:
– Да, конечно.
– Колин!.. – Эдмунд дернул горца за ремень и подождал, когда тот присядет перед ним на корточки. – Но эта рыба умерла…
– Рыбы не могут слишком долго жить без воды, паренек.
Джиллиан понравилось, как он сказал «паренек». И понравилось, как он объяснил Эдмунду положение вещей.
– Но я не хочу убивать их, я хочу держать их дома.
Горец нахмурился, отчего его глаза под темными бровями казались еще более завораживающими. Он посмотрел на рыбу, затем на мальчика. Немного подумав, проговорил:
– Видишь ли, иногда убийство… – Он вдруг умолк, потом добавил: – Оно не всегда необходимо. Я могу показать капитану Гейтсу, как вытаскивать крючок, не причинив вреда рыбе. Затем тебе нужно будет только бросить ее назад в воду.
Джиллиан улыбнулась, увидев облегчение и радость на личике сына.
– Но ты не сможешь держать их у себя, паренек. Им нужна вода, чтобы жить.
– Все, хватит. – Джордж взмахнул рукой, указав на дверь. – Мальчик устал.
– Одну минутку, капитан, прошу вас. – Джиллиан остановила его и посмотрела на сына. – Эдмунд, поблагодари мистера Кэмпбелла за чудесный подарок.
– В этом нет необходимости, – сказал Колин, выпрямляясь.
Она подняла на него взгляд. Легкая улыбка, блуждавшая на ее губах, не исчезла под его холодным взглядом.
– Я бы хотела, чтобы мой сын ценил доброту.
Колин сжал челюсти, но спорить не стал и милостиво принял благодарность Эдмунда.
– Мне пора, – сказал он, вынимая из-за ремня деревянный меч. – Доброго дня, Эдмунд. И вам, миледи, капитан…
Он исчез, прежде чем Джиллиан успела с ним попрощаться.
– Должно быть, от нас пахнет хуже, чем я думал, – с усмешкой сказал Джордж, направляясь к лестнице.
Джиллиан пристально посмотрела на него, затем покачала головой, провожая его взглядом. Вот, оказывается, почему мистер Кэмпбелл убежал от них как от зачумленных. Выходит, это не имело никакого отношения к мрачным предостережениям ее верного стража порубить его на куски, если он посмеет приблизиться к ней?
Глава 11
Колин быстро развернулся кругом и очень вовремя отбил удар в голову – иначе мог бы рухнуть без сознания.
– Вы рассеяны, mon ami. – Филипп Лефевр отступил на шаг в своих начищенных до блеска сапогах и опустил бутафорское оружие, бросив на противника сочувственный взгляд.
Горец улыбнулся и подождал, когда француз восстановит дыхание.
– Слишком много вина выпил за завтраком. – Колин выпил всего один глоток, но Лефевр был прав – он был рассеян, и винить за это следовало леди Джиллиан Дирли.
Он знал, что не должен был делать эту проклятую удочку. К тому же, пока мастерил крючок, бессчетное число укололся о его острие. Но неужели он дал ей повод считать его добрым, таким, например, как благородный рыцарь из книжек его матери? Проклятие! Он вполне заслужил, чтобы Лефевр раскроил ему череп своим ударом. Может, это вбило бы немного здравого смысла в его голову. Какого дьявола он тратил свое время, мастеря игрушки для парня, который дуется при мысли, что убил рыбу? И почему он не спал ночами, преследуемый звуками лютни? Ведь на ней играла женщина, для которой сын значил больше, чем собственное достоинство…
Колин взмахнул деревянным мечом, разминая руку и отгоняя опасные мысли.
– Вы еще не совсем выдохлись? – спросил он.
Француз ухмыльнулся, откинул прядь светлых волос с плеча и поднял свое оружие.
– Значит, вам хочется быть побитым? – Лефевр бросился вперед, и деревянные мечи противников снова скрестились.
Да, именно битвы и жаждал Колин. Ничто не привлекало его так, как азарт боя, лязг сшибающихся мечей, стремительность движений, позволяющая избегать ударов и не быть изрубленным на куски. И еще – радостное возбуждение от сознания, что он может одолеть любого из тех, кто выступит против него. Скоро тренировки закончатся, и он будет стоять среди горы мертвецов. Победитель! Борец за дело гораздо более важное, чем любовь.
Но когда?
– Какое унылое место здесь, – сказал он, окинув взглядом надгробные камни, возвышавшиеся вдоль стен Дартмута. – Выходит, граф никогда не принимает гостей?
– Гостей? – Лефевр отбил его удар и следом – еще один.
– Да, именно. Мой кузен упоминал про других знатных господ, поддерживающих принца Вильгельма. Но оказывается, Девон одинок в своих стараниях усадить принца на трон.
– Вы имеете в виду приглашение? – Лефевр потеснил его серией мощных ударов по мечу. Француз был худощавого телосложения, но наносил удары целенаправленно.
– Приглашение? – Колин изобразил неведение… и слабую подготовку, позволив мечу противника поразить его в живот. – Значит, они все приедут, чтобы подписать одно письмо?
– Письмо уже отправили им, – пояснил Лефевр, осыпая его градом ударов. – Теперь недолго осталось ждать. Скоро оно вернется, готовое к отправке в Голландию.
Значит, прибытие принца ожидалось раньше, чем они с королем предполагали. Колин отпрыгнул вправо, уклонившись от удара в бедро, и нанес Лефевру сильный удар по плечу.
Француз отступил в сторону, потирая плечо, затем снова бросился на горца. Колин увернулся от удара, но был захвачен врасплох атакой на его ногу. Деревянный меч Лефевра подсек его под колено, вынудив шлепнуться задом на землю.
Колин поднял взгляд на француза.
– Сколько подписей под петицией потребовал принц?
– Семь.
Семь изменников трону… Колину нужны были их имена, чтобы передать королю. Он откатился в сторону, затем проворно вскочил на ноги, держа наготове свой меч.
– Кто они?
Лефевр небрежно пожал плечами и поднял вверх руку, прекращая бой.
– Мне нужно попить. – Он нахмурился, когда Колин укоризненно покачал головой. – Простите мне нехватку выносливости. Когда-нибудь возраст поубавит прыти и вам тоже, mon ami.
– Вы немного не в форме, потому что не тренировались, а не оттого что на несколько лет старше меня.
– Может, вы и правы, – согласился Лефевр с дружелюбной улыбкой. – Если мы собираемся сражаться с католиками, мне следует лучше подготовиться, да?
Горец утвердительно кивнул:
– Да, не мешало бы. – Иначе его долгожданная битва закончится прежде, чем начнется. – И я помогу вам.
Тут Колин заметил краем глаза капитана Гейтса, выходившего из замка. За ним шла леди Джиллиан.
– Как вы оказались здесь, Кэмпбелл? Я думал, что все вы, шотландцы, – католики.
Колин улыбнулся, снова повернувшись к своему утомленному напарнику.
– А я думал, что все вы, французы, тоже католики.
Лефевр рассмеялся и уступил место Джералду Хэмптону, более крупному противнику.
– Вам понадобятся те пистолеты, что вы носите при себе, чтобы остановить меня. – Гигант ухмыльнулся, глядя на горца сверху вниз. – Только я не дам вам времени зарядить их.
– Значит, я буду держать их заряженными, чтобы выстрелить в любой момент, – ответил Колин, дружелюбно улыбаясь и готовясь к следующему бою.
Он кивнул Гейтсу, когда капитан проходил мимо, затем взгляд его обратился к леди, шедшей следом. Почему-то ее ответный взгляд доставил ему даже большую радость, чем та, которую он испытал, когда добыл доказательства измены Вильгельма Оранского.
Вспышка тревоги в глазах Джиллиан предупредила Колина о нападении Хэмптона. Он пригнулся и, резко развернувшись, вступил в схватку.
Удары Хэмптона были бы очень болезненны, если бы он умудрился хоть раз попасть в цель. Но из-за своих габаритов он двигался медленно, как муха в патоке, представляя Колину достаточно времени, чтобы во время боя посматривать на леди Джиллиан, направлявшуюся в маленький сад на кладбище. Она казалась такой же хрупко и нежной, как цветы, которые сажала. Но Колин помнил ее холодную выдержку, когда кузен пытался ее унизить. Помнил и гордость в ее пылающем взгляде, когда она играла на лютне Мартина в Большом зале. Помнил львицу, потребовавшую у него объяснений, – мол, почему он покинул ее сына? Проклятие! Ее стойкость и дерзкое упорство воспламеняли его кровь, побуждая броситься в погоню и покорить.
Она заплела волосы в длинную косу, спускавшуюся ниже талии. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь облака, падали прямо на нее – словно блуждающий взгляд Господа отметил столь прекрасное создание. Колин даже остановился, чтобы лучше ее видеть.
– Теперь я. – Капитан Гейтс отпустил Хэмптона и ступил на его место с обнаженным мечом в руке. – Бросайте свою деревяшку и берите меч, Кэмпбелл. Посмотрим, будут ли ваши глаза по-прежнему блуждать по сторонам, когда вам придется сражаться за свою жизнь.
Он не стал атаковать, когда Колин, оставив бутафорское оружие, взял свой клеймор – шотландский обоюдоострый меч – вместо более тонких английских мечей, лежавших без пользы у западной стены. Отступив на шаг, капитан ждал, когда Колин займет позицию.
– Интересный выбор, – заметил он, взглянув на длинный клинок в руке горца.
Колин молча приготовился к схватке. У него вдруг возникло чувство, что перед ним совсем не тот человек, с которым он тренировался несколько дней назад. Но это был все тот же капитан Гейтс, который и в самом деле являлся искусным бойцом, возможно, почти таким же искусным, как Колин. Капитан не стремился победить его в первый же раз – тогда он просто изучал его, наблюдал за ним. Впрочем, точно так же поступал и Колин. Он сразу понял: Гейтс умен и опасен и с ним следовало соблюдать крайнюю осторожность.
– Итак, капитан, вы собираетесь убить меня из-за нескольких моих взглядов?
– Нет, я собираюсь выяснить, так ли вы хороши в бою. Ведь не каждый во время схватки позволяет себе глазеть по сторонам…
Гейтс двигался с бешеной скоростью, нанося удары справа и слева, высекая потоки искр, когда металл с лязгом сталкивался с металлом. Отступив, он перекинул рукоятку меча в левую руку и атаковал с другой стороны.
«Вот дьявол», – подумал Колин, когда острие просвистевшего совсем рядом меча оцарапало ему шею. Капитан явно хотел, чтобы противник показал свое истинное искусство, но Колину и самому хотелось того же. Вот только как бы он объяснил, почему до сих пор скрывал его?
Мгновением позже он уже не беспокоился по поводу объяснений или чего-либо еще. Просто смотрел на кровь, сочившуюся сквозь рубашку из глубокой раны на его плече. Он смутно слышал обращенное к Гейтсу требование леди Джиллиан прекратить бой и злорадный смех д'Атра где-то позади.
Что ж, прекрасно!
Расставив ноги, Колин перебросил меч в левую руку. Если капитан ищет битвы, он ее получит.
Клинки снова столкнулись с лязгом металла. Гейтс вынужден был отступить под яростным напором Колина. Горец атаковал без остановки, прорываясь сквозь защиту капитана мощными сокрушительными ударами. Блокируя все встречные удары, он бил под любым углом – быстро, точно и эффективно.
Гейтс держался более четверти часа, но было ясно, что он страшно измотан. Его реакция замедлилась, и Колин уже трижды мог бы нанести ему смертельный удар. Медлительность – причина поражения в войне. Но этого капитана войны не интересовали, у него была другая цель – защитить добродетель леди от окружавших ее хищников, в том числе и от него, Колина.
Горец опустил меч. Он не хотел победы над Гейтсом.
– Я никогда не причиню ей вреда, капитан, – поклялся он.
– Вы навлечете на нее беду. – Гейтс занес меч над головой Колина, вынуждая его блокировать удар. – Разве вы не понимаете?..
– Нет. Не совсем. – Колин покачал головой. – Мне не очень понятно, почему несколько безобидных взглядов могут навредить ей, в то время как Девон использует любую возможность, чтобы опозорить ее.
Осознав, что схватка закончилась, Гейтс убрал меч в ножны и, тяжело дыша, согнулся, упершись руками в колени.
– А мне кое-что не совсем ясно в отношении вас, Кэмпбелл.
Колин также вернул свой клинок в ножны и взглянул на леди Джиллиан, направлявшуюся к ним решительным шагом. Береговой бриз полоскал подол ее юбки и трепал завитки волос, обрамляющие лицо. Подойдя к ним, она посмотрела на рукав Колина, запятнанный кровью, затем устремила сердитый взгляд на Гейтса. Она ничего не сказала, и это, как видно, нанесло самообладанию капитана гораздо больший урон, чем схватка с Колином.
– Вы закончили свои дела в саду? – спросил Гейтс, выпрямившись.
– Да. – Она скрестила руки на груди, продолжая смотреть на него все так же, не мигая.
– Хорошо. Тогда я провожу вас в ваши комнаты.
– Вы проводите меня в Большой зал, где я обработаю рану, которую вы нанесли мистеру Кэмпбеллу, а затем мы поговорим с вами наедине.
Она кипела от гнева. Колин задумался: не его ли рана была тому причиной? Но он тут же выбросил из головы эту мысль. Ведь рана его – всего лишь царапина. Он получил гораздо более серьезные ранения в битве при Седжмуре и сам обрабатывал их. Ему не нужна была женщина, чтобы его зашить. И уж конечно, ему менее всего хотелось, чтобы какая-то леди суетилась вокруг него.
– Я сам могу обработать ее, – заявил Колин.
– Глупости! – Она перевела взгляд на него. – Я обрабатывала раны здешним мужчинам и раньше. Вы не исключение.
Колин не понимал, почему ее слова заставили его нахмуриться. И не понимал, почему только что сражался с капитаном вместо того, чтобы просто извиниться за то, что смотрел на нее. А также не понимал, почему сейчас не мог оторвать от нее взгляд.
– Я пришлю Маргарет, чтобы позаботилась о нем, – пробормотал Гейтс, наконец-то восстановив свое самообладание и отдышавшись. – Мне нужно сказать мистеру Кэмпбеллу…
– Маргарет умеет только держать поднос в руках и свои бедра на коленях у мужчин, – возразила леди Джиллиан, не желая уступать. – Иголка с ниткой в ее пальцах принесет ему мало пользы, если он подхватит инфекцию. А теперь пойдемте быстрее, пока не собралась толпа и пока мистер Кэмпбелл не истек кровью прямо во дворе.
Не говоря больше ни слова, она резко развернулась и направилась к замку. Двое мужчин молча смотрели ей вслед. Затем, так же молча, переглянулись. Колин последовал за ней первый. Капитан плелся следом, бормоча себе проклятия под нос.
Несколько солдат сидели в зале, в их числе и Лефевр. Увидев окровавленную руку Колина, французский наемник рассмеялся и отсалютовал горцу кружкой. Колин ответил ему коротким кивком и направился к ближайшему свободному столу.
– Капитан… – Леди Джиллиан выдвинула стул и жестом пригласила Колина сесть. – Мне потребуется миска с водой и мои иголки. Пожалуйста, пошлите кого-нибудь принести все, что нужно, пока я осмотрю рану. Мистер Кэмпбелл, снимите рубашку.
Колин молча опустился на стул и, нахмурившись, уставился на Джиллиан. Он не терпел, чтобы с ним возились, как с каким-то английским щенком, нуждавшемся в няньке. Но протест застрял у него в горле при виде очаровательных розовых губ и смотревших на него голубых глаз. Хватит ли ей решимости смотреть на него, когда она увидит бесчисленные шрамы у него на теле?
Какого черта его это волнует?! Видно, он совсем поте рял рассудок, раз беспокоится из-за того, что ей не понравится его обнаженная грудь. Ну и что, если она сочтет его безобразным? Может, тогда она перестанет бросать на него взгляды. И он спокойно займется своим делом, не вспоминая о ней с каждым глотком воздуха.
– Снимите рубашку, – повторила она, стоя над ним.
Колин насупился, бросив на нее хмурый взгляд, и она прикусила нижнюю губу – то ли испугавшись, то ли пытаясь не рассмеяться при этой его последней слабой попытке сохранить достоинство. Ни та ни другая причина ему не нравилась. Сжав челюсти, он стащил рубашку через голову и бросил ее на пол.
Как он и ожидал, леди Джиллиан широко раскрыла глаза и быстро отвела взгляд.
