Текст книги "То осень, то весна..."

Автор книги: Пола Хейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

8

Мевра Ван дер Эйслер села и посмотрела на Оливию:

– А, Тобер принес свежий кофе, прекрасно. Мы выпьем по чашечке и поговорим о Нел. Я рада, что она здесь, и благодарна вам за заботу о ней. Мы всегда с ней прекрасно ладили – она ведь очень милый ребенок, не правда ли? Но со мной ей было бы скучно. К счастью, приезжает на несколько дней младший брат Хасо, он заканчивает Лейден. У меня еще две дочери – Хасо не говорил вам? – и обе замужем: одна в Канаде, другая – в Лимбурге. Дирку двадцать четыре, и он обещает стать не хуже Хасо. Вот и для вас будет компания. А у вас есть братья или сестры?

Оливия вкратце рассказала ей о своей жизни. Однако она обошла молчанием такие подробности, как отсутствие работы и ее несладкая жизнь в доме бабушки, и поэтому была рада, когда хозяйка заговорила о доме.

– Он очень старый, – начала она рассказывать. – Раньше на его месте стоял другой дом. Один из предков моего мужа был торговцем в Ост-Индской компании. Он нажил состояние, снес старый дом и лет двести назад построил на его месте новый, но нижний этаж остался почти без изменений. Дом, конечно, принадлежит Хасо, но он большую часть времени проводит в Амстердаме или в поездках. Когда он женится, я перееду в дом поменьше, которым мы владеем в Леувардене.

– А его работе не мешает забота о трех домах?

– Разумеется. Конечно, у него в Лондоне есть Бекки, женщина очень энергичная, а Бронгер и Офке в Амстердаме управлялись с домом еще при его отце. Тобер и Анке прожили здесь всю свою жизнь, а я в его отсутствие присматриваю за делами.

– Ему очень повезло, что на него работают такие преданные люди.

– Конечно, они с радостью умрут за него, – сказала Мевра Ван дер Эйслер как нечто само собой разумеющееся. – Как когда-то ради его отца.

Позднее, уже лежа в постели, Оливия вспомнила эти слова. Понимает ли Рита, гадала она, за какого замечательного человека собирается выйти замуж? И подходит ли она ему? Оливия пнула подушку с совершенно излишней энергией, перевернулась на другой бок. Конечно, не подходит.

На следующее утро все еще шел снег. Оливия, одетая в одолженное ей Меврой теплое пальто с капюшоном и высокие сапоги, вышла с Нел в сад, чтобы слепить снежную бабу. Это дало ей возможность оглядеть дом снаружи. Увенчанный двускатной крышей, он смотрелся очень солидно: по обе стороны от входной двери тянулись ровные ряды окон. На втором этаже окна были поменьше. С тыльной стороны к дому примыкали два узких крыла, которые почти смыкались, образовывая нечто вроде внутреннего дворика, а сбоку виднелась большая оранжерея.

Рядом с домом стояли хозяйственные постройки, и все это было окружено кирпичным, потемневшим от времени забором. Окружающие поля скрыты под слоем снега, который шел, не переставая, так что ходить уже было трудно. К великому удовольствию Нел, они слепили снежную бабу и через заднюю дверь вернулись обратно в дом, сняли с себя теплую одежду, и терпеливо ожидавший Тобер проводил их в холл. Они поднялись наверх, привели себя в порядок, а когда снова спустились, Оливия остановилась, не зная куда идти.

– Идите сюда, – позвала их Мевра из-за полуоткрытой двери в дальнем конце холла. – Хорошо погуляли? Идите, погрейтесь у огня. Это маленькая гостиная, я провожу здесь много времени, и вы можете пользоваться ею в любое время. Вон тот шкаф – Нел знает, правда, дорогая? – набит играми. Сейчас мы попьем кофе, а потом я должна буду обсудить кое-что с Анке. Чувствуйте себя как дома, Оливия, можете ходить, где вам вздумается. Если захотите, попозже я покажу вам дом.

– С удовольствием, – сказала Оливия. – На вашем месте я бы, наверное, хотела, чтобы мистер Ван дер Эйслер остался одиноким, чтобы не уезжать из этого дома. – Внезапно она покраснела. – О, извините, это так нетактично с моей стороны…

– Нисколько, дорогая, я надеюсь, что его жена не будет возражать, если я время от времени буду наносить им визиты. – Она улыбнулась. – Кроме того, он и его жена не станут жить тут все время. Те, кто привык жить в больших городах, могут почувствовать себя здесь очень одинокими.

– Но вы же не чувствуете себя одинокой, и я бы тоже… – Оливия осеклась и покраснела. – Извините, я хотела сказать, что мне нравится сельская жизнь. Хотя некоторым людям она не по душе.

Мевра Ван дер Эйслер не показала виду, что заметила ее смущение.

– Что такое одиночество, – заметила она, – просто состояние души, не так ли? Когда этот снегопад прекратится, не прокатиться ли нам с вами в Леуварден? Как только дороги очистят, Тобер отвезет нас. Вы катаетесь на коньках, Оливия? Нет? Жаль, но завтра приедет Дирк и с удовольствием поучит вас. Прошлой зимой он учил Нел. Мы пойдем все вместе…

Итак, день прошел замечательно. После обеда состоялось обещанное знакомство с домом, потом они пили чай перед камином, а после этого Оливия играла с Нел в настольные игры, в то время как Мевра занималась вышиванием. Осмотр дома доставил Оливии громадное удовольствие. Интерьер представлял очаровательную смесь из прекрасно обставленных старинной мебелью комнат с высокими потолками, сохраняющих тем не менее вполне обжитой вид, и отделанных панелями из потемневшего дерева небольших комнат с решетчатыми окнами. К этим комнаткам вели узкие проходы с небольшими лесенками, ведущими то вверх, то вниз.

Кухня была огромной, вдоль одной из стен тянулась большая плита, у противоположной стены стояли старомодный буфет, наполненный посудой, и длинный стол с деревянными стульями. На кухне находилась Анке и еще одна женщина, чистившая овощи у раковины. Оливия поздоровалась с ними, и ее повели показать кладовые для мясных, молочных и прочих продуктов.

– Конечно, теперь, когда у нас есть холодильник, эти комнаты нам не нужны, – сказала Мевра, – но мои внуки любят играть здесь в прятки. Эта дверь ведет в сад, а та лестница – на чердак. Мы ими тоже не пользуемся, но дети любят ходить туда.

Дирк прибыл на следующее утро, сразу после завтрака. Он был очень похож на Хасо: такой же высокий, правда, не такого плотного телосложения, и смеялся он гораздо чаще. Молодой человек пожал руку Оливии, подбросил Нел над головой и объявил, что пробудет дома несколько дней.

– Я только что сдал экзамены, – объяснил он, – и сейчас у меня каникулы. Завтра снег перестанет идти, и мы поедем кататься на машине. – Дирк улыбнулся Оливии. – Вы не боитесь?

– Нет, хотя, с другой стороны, поскольку я с вами еще не ездила, то уверенной быть не могу.

Дирк громко рассмеялся.

– Мне кажется, мы с вами поладим. Откуда старина Хасо откопал такую красавицу?

Они сидели за столом в маленькой гостиной и играли с Нел в «Змеи и лестницы». Оливии казалось, будто они знакомы друг с другом не первый год. Он был моложе, и она чувствовала себя как бы его старшей сестрой, а он все время смешил ее. Вот и теперь, она бросила кость – и все рассмеялись, потому что ей пришлось спуститься по змее и начать все сначала.

– Я тебя люблю, Дирк, – сказала Нел. – Конечно, дядю Хасо я люблю больше, но ты очень хороший.

Дирк притворно вздохнул.

– Всегда одно и то же. Я выворачиваюсь наизнанку, стараясь завоевать популярность, а Хасо вообще не прилагает к этому никаких усилий, но все почему-то стараются привлечь к себе его внимание. Что вы такое сделали, Оливия, что он обратил на вас внимание? – Вопрос был задан в шутку, но когда Дирк взглянул на нее и увидел ее лицо, он быстро добавил: – Хотя, разумеется, вы так красивы, что вам нет необходимости бороться за чье-то внимание, правда, Нел? – Он утрированным жестом бросил кость. – Уверен, что Оливию ожидает блестящая карьера, когда-нибудь мы увидим ее на обложках дамских журналов всю в жемчугах и бриллиантах.

Они рассмеялись, и этим щекотливый инцидент был исчерпан, но позднее вечером, когда Дирк разговаривал с матерью у камина, он спросил:

– Мама, а Хасо нравится Оливия?

– Думаю, да, дорогой. – Она не удивилась этому вопросу.

– Видишь ли, сегодня я кое-что сказал – просто подсмеивался, – и мне показалось, что Оливия…

– Да, дорогой, я уверена в этом, и она вполне подошла бы Хасо, но он никогда не показывает своих чувств, ты же знаешь. А теперь еще эти сложности с Нел и Ритой. Для постороннего решение проблемы очевидно: пусть он женится на Рите, которая, я полагаю, этого очень хочет, и сделает Нел счастливой. Видишь ли, Хасо и Роб очень дружили, поэтому он может чувствовать, что должен сделать это.

Дирк встал и заходил по комнате.

– Если они были друзьями, то вряд ли Роб захотел бы, чтобы Хасо был несчастен всю свою жизнь. Он уживался с Ритой, потому что любил ее, но я сомневаюсь, что Хасо тоже любит ее. – Он ногой отбросил попавшийся ему на дороге стул. – Оливия мало говорила о себе. Она счастлива?

– Из того, что рассказывал мне Хасо, а знает он, как мне кажется, очень мало, она живет с матерью и довольно противной бабушкой, которая приютила их после смерти отца и никогда не забывает напоминать об этом. Он говорил, что раза два был у них дома, и ему стало очевидно, что бабушка не любит Оливию. Ее мать – женщина маленькая и хрупкая, а Оливия пошла не в нее, и это раздражает старую леди. И конечно, Оливия не имеет никакой подготовки, чтобы преуспеть в какой-либо профессии.

– Я удивлен, что она до сих пор не замужем.

– Она, кажется, была помолвлена, хотя Хасо не слишком распространялся на эту тему.

– Как долго пробудет здесь Нел?

– Пока Хасо и Рига не решат, что делать. Нел прекрасно себя чувствует в школе и у английской бабушки, она очень привязана к ней, но каждый раз, когда приезжает к матери, чувствует себя несчастной. Не мое дело критиковать Риту, но очень жаль, что она должна оставлять Нел на женщину, которую девочка не любит. Хасо хорошо сделал, что уговорил Оливию приехать, чтобы приглядеть за Нел.

– Ей платят?

Его мать удивилась.

– Понятия не имею. А почему ты об этом спросил?

– Ее одежду нельзя назвать модной, не так ли? Хорошего качества, но довольно поношена.

– Ты, конечно, прав. Я обратила внимание, что ее вещи скорее практичны, чем модны, но я думала, что она привезла одежду, подходящую для работы и времени года.

– Удивительно, как Хасо не обратил внимания…

Хасо обратил. Собственно говоря, Оливия настолько вошла в его жизнь, что ее одежда была знакома ему до последней пуговицы, и он прекрасно понимал, что критерием для выбора предметов туалета была их практичность, что за ними тщательно ухаживали, хотя они и вышли из моды. Ему хотелось бы, чтобы ее одежда соответствовала ее красоте, хотя для него она была бы столь же очаровательна, если бы даже на ней был мешок из-под картофеля. Он постоянно думал о ней, думал во время операций, осмотров и обходов, думал и теперь, когда сидел дома у Риты, пытаясь уговорить ее бросить работу и создать дом для Нел.

– Но девочка пока прекрасно себя чувствует в школе, и потом, чем я буду заниматься в ее отсутствие?

– Найди себе жилье в Англии. Ты же не нуждаешься, Рита.

– Я бы умерла от скуки – хотя, конечно, если бы я могла жить в городе и вести светскую жизнь… – Она замолчала и улыбнулась ему, но ничего не смогла прочитать на его непроницаемом лице. – Нет, я не собираюсь бросать работу. – Она почувствовала раздражение. – Работа доставляет мне удовольствие, я встречаюсь с интересными людьми, много путешествую – должна же я иметь в жизни какую-то радость. Хасо, я еще молода и, как говорят, красива. Ты же не думаешь, что я проведу остаток жизни как домохозяйка, в компании Нел?

– Ты снова выйдешь замуж, Рита?

Она быстро ответила:

– Если это предложение, Хасо, я, не задумываясь, принимаю его.

Он остался невозмутим.

– Нет, это не предложение. На уик-энд я собираюсь в Тюирюм. Хочешь поехать со мной? Ты сможешь побыть с Нел.

– Дорогой Хасо, на уик-энд я вылетаю с друзьями в Париж и уже не могу отложить поездку. Передай Нел привет и скажи, что я скоро приеду увидеться с ней. Ей надо обратно в школу?

– Конечно, когда ты решишь, что делать. Ты уволила эту женщину с бородавкой?

– Фрейлейн Схалк? Разумеется, нет. Она превосходно ведет дом, и без нее я как без рук. Нел должна научиться любить ее. Этот ребенок избалован.

– Тогда будешь ли ты возражать, если Нел останется постоянно жить у бабушки в Англии? Разумеется, ты сможешь навещать ее, когда захочешь.

– Мысль неплохая. Я подумаю над этим. А теперь, может быть, мы прекратим ссориться и пойдем куда-нибудь выпьем? Еще только девять часов…

– Я должен вернуться в больницу. Завтра утром я оперирую, на следующий день вылетаю в Роттердам, а оттуда во Фрисландию. Дай мне знать, если ты передумаешь, Рита.

Она потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.

– Знаешь, Хасо, из нас получилась бы великолепная пара. – Она говорила как бы в шутку, но внимательно следила за реакцией, и его вежливая улыбка привела ее в ярость.

В субботу утром мистер Ван дер Эйслер ехал мимо заснеженных полей в Тюирюм. Рядом с ним в машине сидел Ахиллес. Снегопад прекратился, небо было ясным, льющийся с неба солнечный свет создавал иллюзию тепла. Что-то сейчас делает Оливия? Отвлекшись от мыслей о ней, он стал думать о Нел. Однако, даже сворачивая на дорожку, ведущую к дому, ни на йоту не приблизился к разрешению этой проблемы.

Он остановился у поворота и вылез из машины, улыбаясь звукам долетающего из-за дома смеха. Приказав Ахиллесу не лаять, Хасо, ступая совершенно бесшумно по мягкому снегу, пошел вокруг дома по окаймленной кустарником дорожке, пока не вышел к широкой, покрытой снегом лужайке позади дома. Нел, Оливия и Дирк лепили снежную бабу, производя много шума и время от времени кидаясь снежками. Он стоял и смотрел на них, положив руку на огромную голову Ахиллеса, и увидел, как Нел бросила снежок в Оливию, которая увернулась было, но поскользнулась и упала бы, если бы стоящий рядом Дирк не поймал ее. Некоторое время они стояли так, его рука вокруг ее плеч, чувствуя себя совершенно непринужденно. И только когда Нел заметила Хасо, они повернулись к нему.

Радостно лая, Ахиллес бросился вперед, а Нел кинулась в объятия к дяде Хасо. Дирк, выкрикнув приветствие, тоже двинулся вперед. Только Оливия отпрянула. При виде мистера Ван дер Эйслера от радостного изумления у нее забилось сердце и перехватило дыхание.

Дирк крикнул ей через плечо:

– Посмотри, кто приехал, Оливия, поздоровайся.

– Добрый день, мистер Ван дер Эйслер, – только и смогла произнести она, подойдя к нему. Все остальные слова замерли у нее на языке. Его ответное приветствие прозвучало вежливо, но голубые глаза были холодны как лед.

В чем она провинилась, пыталась понять Оливия, ища ответ на его лице. Но лицо не выражало ничего. Только по глазам было заметно, что он сердится. Однако спустя пять минут она решила, что это ей просто показалось. Он как школьник бросался снежками, Нел носилась вокруг него, а Ахиллес заливался лаем. Ее позвал Дирк.

– Оливия, сделайте одолжение и скажите маме, что Хасо здесь – мы скоро придем пить кофе.

Она кивнула и ушла, радуясь этому предлогу. Приехал ли Хасо просто на уик-энд, или насчет Нел все решено?

Мевра Ван дер Эйслер, уютно устроившись в гостиной, писала письма. Она просияла и встала из-за стола.

– Я не ждала его – обычно он предупреждает о своем приезде. Как замечательно! Анке должна немедленно приготовить кофе. А где он?

– Играет в саду в снежки.

– Тогда, если вам не трудно, дорогая, пригласите его и попросите проследить, чтобы у Ахиллеса были сухие лапы.

Они все еще играли. Оливия подошла к ним и встала рядом. Лицо ее раскраснелось от возбуждения, рыжеватые волосы были почти скрыты под капюшоном просторного пальто. Хасо подумал, что никогда еще она не выглядела такой прекрасной. Конечно, Дирк не мог не влюбиться в нее, он был молодой человек, ее лет… А какой счастливой выглядела она, когда повернулась, и рука Дирка обнимала ее плечи.

Они пошли в дом, а после кофе Оливия увела Нел, сказав, что надо выбрать платье, которое девочка наденет вечером, потому что ей в виде исключения позволили остаться на ужин.

– Какая тактичная девушка, – сказала Мевра. – Приятная, со спокойными манерами, такая добрая и заботливая. Я удивляюсь, почему она до сих пор не замужем.

Хасо помешал кофе.

– У нее был жених. Но он женился на другой девушке – мы были на свадьбе.

– Вы были? – рассмеялся Дирк. – Вдвоем? Случайно не при цилиндре и вечернем костюме?

– Разумеется, да, – непринужденно ответил Хасо. – Мы приехали на «Бентли», и на Оливии была очаровательная шляпка…

– Но зачем?.. – спросила мать.

– Конечно, чтобы не ударить лицом в грязь – не спускать флага. – Он улыбнулся. – Мне это доставило удовольствие. – Он поставил чашку. – Я несколько раз говорил с Ритой. Она не хочет бросать работу, фактически отказалась наотрез, и не хочет избавиться от фрейлейн Схалк. Если мне удастся привезти ее на следующий уик-энд, она должна будет решить, чего хочет.

– Не собирается ли она снова выйти замуж? – спросила его мать.

Первым ответил Дирк.

– Конечно, собирается – она хочет выйти за тебя, Хасо.

– Да, – спокойно произнес он. – Но я не имею намерения жениться на ней.

Его мать выдержала паузу и предостерегающе посмотрела на Дирка.

– Ну что ж, – наконец сказала она. – Я рада слышать это, Хасо, потому что Рита – женщина амбициозная. Я иногда думаю, смог бы Роб ужиться с ней, если бы был жив.

– Она весьма преуспевает, – сказал Хасо без особого энтузиазма. – Вопрос в том, что для нее важнее – Нел или карьера. Посмотрим, смогут ли они с Нел прийти к компромиссу.

В гостиной появились Нел и Оливия, и он поднялся с кресла.

– Мне надо сделать несколько телефонных звонков. Потом я хотел бы знать, не расстроил ли ваши планы на завтра.

– У нас не было никаких планов, – проговорил Дирк, когда он вышел из комнаты. – Но раз уж он здесь со своим большим автомобилем, как насчет того, чтобы нам всем вместе совершить небольшую экскурсию?

– В такую погоду? – спросила его мать.

– Погода как раз подходящая для того, чтобы осмотреть Фрисландию, и Оливии может не представиться другого шанса. Мы можем доехать до Снека и осмотреть озера, а потом свернуть на север, к Вадден Зи. Как тебе это нравится, Нел?

Разумеется, Нел это понравилось, как и Оливии, которая, впрочем, сдержала свой энтузиазм и только заметила, что это звучит заманчиво.

– Мы возьмем с собой Ахиллеса – он может сесть между нами. Нел и Оливия должны сесть рядом с Хасо, чтобы он мог показывать им интересные места.

Оливия открыла было рот, чтобы возразить, но Дирк остановил ее.

– Хасо знает тут каждый камушек, другого такого случая вам не представится.

– Может быть, в другой раз? – предложила Оливия, пытаясь не показать слишком явно своего желания.

– Не надейтесь на это. На следующий уик-энд он привезет с собой Риту, а она ненавидит Фрисландию – там слишком холодно и пустынно.

Больше они не разговаривали, потому что Нел, отошедшая в другой конец комнаты, чтобы поиграть с Ахиллесом, снова присоединилась к ним. Вскоре вернулся Хасо, они немного поболтали за шерри – и настало время обеда. За столом Дирк изложил свои планы на послеобеденное время.

– Если ты устал, – предложил он, – машину могу повести я.

– Наоборот, вождение успокаивает меня. Эта идея мне нравится. Когда мы выезжаем?

Оливия, очень взволнованная мыслью о том, что она будет рядом с мистером Ван дер Эйслером, и вместе с тем радостно возбужденная этой перспективой, так нервничала, садясь в машину, что он втайне позабавился этим. Но ее беспокойство было напрасным, поездка прошла на редкость удачно. Сначала он поехал по дороге на Снек и двигался на юг, пока они не достигли этого городка, а потом по узким проселочным дорогам, все еще покрытым снегом, подъехал к озерам, уже замерзшим, но еще не безопасным для катания на коньках. Вскоре он выехал на шоссе и, немного не доехав до Леувардена, свернул на север.

– Предлагаю прокатиться в Доккюм, – сказал Хасо. – Прекрасный старинный город, мы можем остановиться там, попить кофе, а потом быстренько осмотреть Лауверс Мер. – Он взглянул на Оливию. – Вам удобно?

– Да, конечно, благодарю вас. Как красиво, правда? Так тихо, все покрыто снегом. Тут всегда так зимой?

– Не всегда, но обычно зимой лежит снег. – Он оглянулся через плечо на Дирка. – Когда в последний раз мы могли как следует покататься на коньках?

– Два года назад, в прошлом году лед долго не простоял. Прежде чем они уедут, надо будет уделить этому денек. Вы катаетесь на коньках, Оливия?

– Разве только на роликовых, но это ведь не одно и то же?

– Но вы можете держать равновесие – остальное будет несложно. А вот и Доккюм. Мы попьем кофе в гостинице.

Оливия была очарована маленьким городком с его протекающим по самому центру каналом и облокачивающимися друг на друга старинными домами по берегам. Отель выглядел очень старым и обветшалым, хотя в этом была своя прелесть, и когда она вместо кофе попросила чая, ей принесли стакан горячей воды и пакетик с заваркой. Пьющей горячий шоколад Нел это показалось очень забавным, она весело щебетала и смотрелась, как на картинке.

Снаружи было холодно и довольно пустынно. Шагающая между двумя мужчинами Нел скользила и спотыкалась, и мистер Ван дер Эйслер притянул Оливию поближе и предложил взять себя под руку. Смотреть было особенно не на что, а мороз не позволял долгое время оставаться на свежем воздухе, и они поспешили назад к машине, купив по пути четыре упаковки жареного картофеля с маринованными огурчиками, и все это с удовольствием съели, сидя в машине.

Хасо, отдав остатки картофеля Ахиллесу, сказал:

– Сто лет не ел его. Забыл, какой он вкусный.

Оливия положила последний огурчик на ломтик картофеля и откусила.

– Почему у нас в Англии такого не делают? – удивилась она и с доброй улыбкой взглянула на Нел. Девочка выглядела очень счастливой, жаль, что ей придется уезжать отсюда, где она встречала только доброту и ласку.

Оливии тоже было жаль уезжать. Однако ей было не до грустных мыслей. Дирк, конечно, забавен, а Хасо – идеальный попутчик, она могла бы часами сидеть так возле него. Странно, что она чувствовала себя с ним так легко, хотя должна была бы испытывать неловкость в присутствии человека, которого любила, и который относился к ней с доброжелательным безразличием, хотя и старался предоставить ей все удобства. Однако что же тут удивительного, его манеры были безукоризненны. И все же ей не давало покоя воспоминание о холодном взгляде, которым он окинул ее сегодня утром.

Они все еще ехали на север, на этот раз к побережью. Населенных пунктов встречалось немного, но дорога была очищена от снега, хотя окружающие поля, на сколько хватало глаз, укутаны белоснежным покровом.

– А чем здесь занимаются люди? – спросила она.

– В основном ловлей креветок – в Зауткамне большой оптовый рынок.

Когда они вернулись домой, уже почти стемнело. В уютной гостиной Мевра Ван дер Эйслер встретила их горячим кофе. Нел устала, перевозбудилась и хотела опять остаться на ужин, но Хасо как можно ласковее отказал ей в этом, а Оливия соблазнила девочку поужинать в постели.

– Только ты побудешь со мной, – потребовала Нел.

– Ладно, если ты съешь все до последней крошки, а потом заснешь.

– Завтра утром мы пойдем в церковь, – ласково пообещал мистер Ван дер Эйслер, – а после обеда пойдем гулять с Ахиллесом. Как ты на это смотришь?

После обсуждения завтрашних планов Оливия повела Нел наверх и после ванны, уже сонная, девочка получила поднос со своим ужином. Еда была замечательная – маленькие жареные пирожки с курятиной, немного жареного картофеля и на десерт маленькие хрустящие оладьи, политые сахарным сиропом. Последовавший за этим стакан теплого молока был выпит без всяких возражений, после чего Оливии осталось только забрать у девочки поднос, подоткнуть одеяло, поцеловать ее на ночь и включить ночник, хотя фрейлейн Схалк наверняка не одобрила бы такого баловства.

Придя в свою комнату, Оливия приняла ванну и надела одно из привезенных с собой платьев. Платье было голубым, сшитым из хорошего материала, но безнадежно вышло из моды.

– Не в этом дело, – пробормотала она, безжалостно расчесывая спутавшиеся волосы.

Вежливый стук в дверь застал ее врасплох. Это оказался Тобер, спросивший, не может ли она спуститься в кабинет профессора.

– Одну минуту, – отозвалась Оливия. Он, конечно, хочет сказать ей, что она должна вернуться с Нел в Англию. А может быть, без девочки? Разве он не сказал, что на следующий уик-энд приедет сюда вместе с Ритой? Она вдруг остановилась – а может быть, они решили пожениться и оставить Нел вместе с матерью?

С подобной путаницей в мыслях она и постучала в дверь кабинета. Мистер Ван дер Эйслер сидел за столом. Увидев ее, он встал.

– Проходите и садитесь вот здесь, возле огня, – пригласил он. – Вы, вероятно, находите, что здесь холодней, чем в Лондоне.

– Пожалуй, но этот мороз приятен, правда? Сухо и ясно.

Сложив руки на коленях, Оливия села и стала ждать продолжения. Он устроился в кресле, посмотрел на нее и решил, что ей очень идет голубой цвет.

– Вам нравится здесь, Оливия?

– Да, благодарю вас.

– Нел тоже нравится здесь, но вы, конечно, понимаете, что дальше так продолжаться не может.

– Понимаю.

– У вас есть планы на будущее? Работа на примете?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, но, разумеется, как только вернусь домой, я что-нибудь найду. Мисс Кросс обещала дать мне хорошую рекомендацию – для такой же работы, понимаете?

– Но до летнего триместра вы ведь уже не сможете устроиться?

Она надеялась на то, что он об этом не подумает.

– Нет, разумеется, но я с удовольствием побуду немного дома с матерью.

Он улыбнулся.

– Дорогая моя, вы что, меня за дурака считаете? Я ведь видел вашу бабушку и прекрасно понимаю, что жизнь с ней вовсе не предел мечтаний для вас или вашей матери.

– Вам ни к чему забивать себе голову моими проблемами, мистер Ван дер Эйслер. – Оливия с вызовом посмотрела на него. – Я вполне способна сама с ними справиться.

Его улыбка стала еще шире.

– А вы не возражали бы против работы здесь, в Голландии?

Она настолько изумилась, что еле смогла выговорить:

– Здесь, в Голландии? Какая работа? У меня нет никакой специальности.

– Для таких, как вы, работа всегда найдется. – Но она только покачала головой, и, немного помолчав, он сказал: – На следующий уик-энд я привезу мать Нел – в первую очередь надо решить судьбу девочки. После этого мы сможем поговорить.

– О чем? – спросила Оливия.

– Как о чем? О нас, Оливия. – Он встал. – Пойдемте к другим, выпьем перед ужином.

Когда они шли через холл, он, как бы невзначай, спросил:

– Вам понравился Дирк?

Она искренне ответила:

– О, конечно, он ведь такой милый, правда? Если бы у меня был брат, я хотела бы, чтобы он походил на Дирка. Он ведь еще очень молод, не так ли? Наверное, уйма подруг.

– Все молодые люди проходят через это.

Она остановилась.

– И вы тоже?

– Разумеется. Это облегчает бремя ожиданий той самой, единственной в мире женщины…

– Но она может никогда не появиться.

– Она уже появилась. В этом не может быть никаких сомнений.

Он пристально посмотрел на нее, и она отвела взгляд. Без сомнения, он имел в виду Риту.

На следующее утро они пошли в церковь, и, стоя возле семейной скамейки и обнимая рукой Нел, другим плечом Оливия ощущала присутствие сильного тела Хасо. Хотя слова ей ничего не говорили, но гимны были все знакомы. Манера же, в которой пастор прогремел проповедь со своей кафедры, показалась ей несколько резковатой. Впрочем, когда ее представили ему, он оказался человеком весьма кроткой наружности, прекрасно говорящим по-английски и дружелюбным в обращении.

Потом они позавтракали и снова вышли из дома, взяв с собой Нел и стремительно носившегося Ахиллеса. Хасо и Дирк вели непринужденную беседу о всяких пустяках, и разговора о Рите больше не заходило.

Мистер Ван дер Эйслер должен был уехать после чая. Все вышли в холл, чтобы проводить его, но Оливия потихоньку ускользнула в гостиную – в конце концов, она не член семьи. Хасо, разумеется, заметил это и, распрощавшись со всеми, обняв и поцеловав Нел, вернулся в гостиную.

– Вы не собираетесь проститься со мной? – спросил он.

Оливия отошла к окну, делая вид, что любуется видом на сад.

– Желаю вам благополучной обратной дороги, – тихо сказала она, – и удачной недели.

– Да, неделя будет непростая. – Он пересек комнату и встал рядом с ней. – Когда я приеду в следующий раз, все будет решено. До той поры я ничего не могу вам сказать.

Что он имеет в виду – работу в Голландии? – подумала она и озадаченно посмотрела на него. Он тоже пристально смотрел на нее.

– За счастливую развязку, – неожиданно сказал он, привлек ее к себе и звучно поцеловал.

Если бы даже у нее и было желание сопротивляться, она все равно не смогла бы этого сделать. Прежде чем она успела перевести дыхание, он уже исчез.