Текст книги "Цвет ночи"
Автор книги: Пола Хейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Мэндж содрогнулась от этой мысли. Он тогда оскорбил, предал ее, оставил одну на десять долгих лет, а теперь один его поцелуй привел ее в волнение и трепет. И она отвечала на его поцелуи так страстно, будто до сих пор была в него без памяти влюблена. Но она не любит этого негодяя, а, наоборот, ненавидит!
Мэндж в отчаянии била подушку кулаками, потом отшвырнула в угол. С Джеймсом все было кончено десять лет назад. Возврата нет. Пусть поймет это. И не воображает, будто один его поцелуй сможет что-либо изменить. Просто он застал ее врасплох, забил ей голову разговорами о том, что прошлое надо забыть и начать все заново. Это его обычный прием. Ей следовало об этом помнить и быть настороже. Джеймс ведь не успокоится, пока не разрушит все преграды, которые она тщательно воздвигла вокруг себя за эти годы. Нет, она не даст ему возможности сделать это, будет защищаться. А для этого нужно оставаться сдержанной, рассудительной и разумной. Такой, какой она была в юности, до встречи с ним. Но тогда ему удалось перевернуть всю ее жизнь. А сейчас она знает все его уловки и ухищрения. В следующий раз она встретит его во всеоружии, будет спокойной и неприступной. Такой, что Джеймс призадумается: а было ли между ними что-нибудь?
Мэндж заснула только на рассвете и не слышала звонка будильника. И явилась на работу позже на целых два часа. Нельзя сказать, что она чувствовала себя хорошо и уверенно, но старалась изо всех сил не показать этого.
– Я думала, вы захотите услышать новость... – сказала Рози, покусывая белыми зубками кончик карандаша.
Мэндж оторвала взгляд от писем, которые просматривала.
– Какую новость?
– Про усадьбу Грэнтон. Полчаса назад позвонил Джо Фергюссон. «Моторс компани» приняла решение.
Так как мысли Мэндж были заняты совсем другим, она не сразу поняла.
– Ну и что же дальше?
– Мы получили контракт!
Новость была потрясающая! Ведь Мэндж почти потеряла надежду сохранить фирму и с ужасом ждала момента, когда придется объявить Рози и рабочим, что они уволены. А теперь такое облегчение! Мэндж ликовала, но только сейчас поняла, как близка была катастрофа. Слава богу, теперь все тревоги позади! Опыт и надежность ее фирмы победили. И теперь она довольна собой: сумела удержать отцовское дело. Отец доверил фирму только ей, и она оправдала это доверие. Впереди ждала напряженная работа, и для Джеймса в ней не было места.
Оказалось, что руководство «Моторс компани» собирается провести встречу с ней и архитектором именно сегодня, и Мэндж нужно приехать в особняк в два часа. Она тут же обзвонила всех работников фирмы и порадовала их хорошей новостью. Они вместе с ней ждали разрешения проблемы и должны быть в курсе.
Мэндж вспомнила, сколько раз ей хотелось послать к черту счета и мелкие контракты и вернуться к садоводству. Но, глядя всем этим людям в глаза, она не смела и думать о подобном. И теперь, когда она звонила им, они благодарили ее, а Самуэль сказал: «Отец бы гордился тобой!» Мэндж чувствовала, что ей удалось преодолеть трудности. Наступает полоса удач.
Окрыленная поддержкой сотрудников, она ехала в усадьбу в хорошем настроении. Нельзя сказать, что она совсем выбросила Джеймса из головы, но мысли о нем отошли на второй план. Сейчас она была не оскорбленной бывшей возлюбленной, а уверенной в себе процветающей деловой женщиной.
Когда она парковала машину у особняка Грэнтон, эта уверенность несколько ослабла: слишком впечатляющей оказалась разница между ее потрепанным фургоном и шикарными машинами, стоявшими у входа. И еще одна мысль поразила ее: контраст между современной роскошью автомобилей и обветшавшим фасадом самого особняка. Но все же дом был величествен и красив, хотя явно требовал обновления.
Мэндж подумала с болью, что он меньше всего подходит для делового центра, а ведь ей придется его реконструировать. Надо сделать все возможное, чтобы сохранить облик и стиль, несмотря на изменение его функций. И только ее фирма способна справиться с подобным заданием. Ведь это она испокон веку имела дело со старинными особняками. Ее мастера умеют восстанавливать и обновлять элементы фасада, камины, лестницы, скульптурные детали, знают все особенности архитектуры этих мест.
Мэндж решительно вошла в дом. В огромной столовой она застала представителей «Моторс компани» – Кена Моргана, секретаря компании, с которым она часто говорила по телефону, архитектора Джо Фергюссона и Энни Уийли, ответственную за внутренний дизайн.
Энни оказалась хорошенькой молодой женщиной с белокурыми локонами, зелеными глазами и тоненьким голосом. Она была одета просто, но дорого, и рядом с ней Мэндж почувствовала себя неуютно в своих обычных брюках и белой рубашке. Но она приветливо улыбнулась Энни и пожала ей руку. Коротко поприветствовав всех, она вопросительно взглянула на Кена. Наверное, пора было начинать переговоры.
– Мы ожидаем нашего генерального директора, – сказал тот и подал Мэндж чашечку кофе. – Он отошел на минуту для важного разговора по телефону, но не задержится надолго, и мы начнем, как только он придет.
– Не думала, что здесь будет ваш шеф, – удивилась Мэндж. – Обычно директора не очень интересуются подобными мелочами.
– Наш – исключение, – улыбнулся Кен. – Нашего хозяина интересуют все мелочи. Это, пожалуй, один из секретов его успеха. Кстати, данный проект реставрации – тоже его инициатива. Он собирается лично участвовать в каждом этапе работ.
Мэндж это не понравилось – ничего нет хуже, когда клиент контролирует все мелочи. Тут в разговор вмешалась красотка Энни.
– Как здорово работать с человеком, который проявляет такой интерес! – несколько наигранно воскликнула она. – Наш директор – очарователен, и вы сами будете от него в восторге, мисс Сэнд.
– Ну да! – удивилась Мэндж и взглянула на Кена. Тот усмехнулся.
– Да уж, дамам он очень нравится. Но вы можете убедиться сами. Вот он...
Мэндж повернулась и увидела наконец директора компании. Уверенный в себе, спокойный и дружелюбный, он шел к ней. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что именно такой человек – волевой и деловитый, способен держать огромную компанию под контролем.
Мэндж застыла от изумления: ведь она великолепно знала его, но совсем в другом качестве. Это был Джеймс. В ее ушах зазвучали собственные слова: «Тебе незачем быть здесь... Какая-то жуткая компания... Толстый старый директор... играет в гольф...» Как глупо! Чувство обиды и унижения снова овладело ею. В такой ситуации она не ожидала оказаться. Мысли ее путались, и было непонятно, как себя вести.
Джеймс остановился около Джо Фергюссона и, наклонив голову, слушал, что тот говорил ему. Но смотрел он прямо на Мэндж. У нее внутри все похолодело – так насмешлив был этот взгляд. Как же он, очевидно, торжествует в этот момент!
Пока Джо представлял Мэндж Джеймсу Райану, она оправилась от первого шока и закипела от ярости.
Как мог Джеймс так ее одурачить! Это все его штучки! Почему этот нахал не сказал, кто он на самом деле? Мог хотя бы предупредить, намекнуть до того, как они встретились на людях. Но нет, ему доставляет удовольствие видеть ее в замешательстве. Он ведет эту дурацкую игру, чтобы себя потешить. Очень на него похоже. Нет, посмотрите, даже здоровается с ней так, словно видит в первый раз. Церемонное рукопожатие: «Рад познакомиться!» И как назло, Джо смотрит на них, и Мэндж должна отвечать тем же. А прикосновение его пальцев к руке вызвало воспоминания о вчерашнем вечере: тогда он крепко держал ее в объятиях и целовал, а теперь этот официальный тон, величественные манеры и насмешливые искорки в глазах.
Наконец все заняли свои места вокруг стола. Мэндж не слышала вступительных слов Кена. Она села как можно дальше от Джеймса, но ощущала его присутствие так, словно он был рядом. А когда Джеймс начал говорить, она смотрела на его руки, потом на его губы, но не вникала в суть самой речи. Ей пришло в голову, что она вообще впервые видит Джеймса выступающим на публике, да еще в качестве высокопоставленного лица.
Парадокс ситуации заключался в том, что перед ней были два Джеймса: один – знакомый и близкий, другой – чужой, неведомый. Но факт оставался фактом: Мэндж придется иметь дело с директором Райаном. Великий боже! Какой же она оказалась дурой! И почему ей в голову не пришло, когда она впервые увидела его в саду, что он здесь неспроста?
А по его осведомленности о «Моторс компани» разве нельзя было догадаться? Он же ей тогда почти все выложил сам, а она ничего не поняла. Мэндж больше злилась на себя, чем на него. А она-то изобретала способы держаться от него подальше. Теперь все это ни к чему: он – главный клиент ее фирмы.
Джеймс долго говорил о планах перестройки особняка, показывал эскизы, а все охали и ахали в восхищении. «Потрясающе! Великолепно!» – восклицала Энни и пальчиками поправляла оборочки на кофте. В отличие от Мэндж она сидела под самым носом у Джеймса.
Мэндж передали эскизы, но она едва взглянула на них. Меньше всего ее интересовала сама реконструкция. И от этого она злилась еще больше. Как она была счастлива утром, полна творческих планов, а Джеймс опять все испортил! Он все испакостил с самого начала: свалился как снег на голову, вел дурацкие разговоры, целовал ее, словно любовницу, а потом снова обманул, обвел вокруг пальца. А теперь стоит и произносит речь, как ни в чем не бывало.
Вдруг Мэндж почувствовала, что взгляды всех присутствующих прикованы к ней. От нее чего-то ожидали. Среди нескольких пар глаз – насмешливый взгляд Джеймса. Он, видимо, спросил что-то и теперь ждал ответа, хорошо понимая, что Мэндж ничего не слышала.
– Извините, что вы сказали? – спросила она, стараясь придать своему голосу деловитость.
– Я поинтересовался, достаточно ли у вас на фирме рабочих, чтобы начать безотлагательно, – чеканя слова, произнес Джеймс.
– Конечно, – спокойно отозвалась Мэндж.
– Очень хорошо. – Вид у Джеймса был невозмутимый, но Мэндж знала его слишком хорошо – ему стало смешно. Его выдавали глаза. Джеймс продолжал: – Ходят слухи, что я провожу все свое время за игрой в гольф и изысканными завтраками. – Джеймс сделал многозначительную паузу. – Хочу вас уверить, что это неправда. Я всегда в курсе дела, и здесь тоже собираюсь следить за ходом всех работ. Вы наверное заметили на общем плане, что западное крыло представляет собой обособленную группу помещений. Хотелось бы, чтобы фирма мисс Сэнд начала работу именно оттуда и восстановила его в первую очередь. Это будет моя личная квартира, она понадобится мне, когда я стану приезжать сюда. – Джеймс посмотрел на Мэндж. – Думаю, вы не возражаете, если это будет сделано до начала специальных реставрационных работ?
– А если и возражаю, что это изменит? – дерзко возразила Мэндж.
Все посмотрели на нее удивленно. Но Мэндж не заметила этого. Она впилась глазами в Джеймса. Он не отвел взгляд, словно они были одни в комнате.
– Это означает, что вы возражаете? – Видно было, что Джеймс старается сохранять спокойствие и не поддаваться эмоциям. Голос его звучал твердо.
– Вы хорошо понимаете, что я не могу протестовать, – отрезала Мэндж, не заботясь о том, что о ней подумают. – Меня заботят мои подчиненные. И, откровенно говоря, вам бы тоже следовало лучше заниматься своей компанией, чем контролировать мою. У меня высококвалифицированные рабочие, они хорошо знают свое дело, и им вряд ли понравится, если заказчик будет постоянно торчать у них за спиной и указывать, что и как делать. Так трудно работать, особенно если будут постоянно возникать новые идеи и капризы.
– У меня не возникнут, – резко перебил Джеймс, взгляд его стал холодным. – Я с самого начала хорошо знаю, чего хочу, и слежу за тем, чтобы это было выполнено.
Еще бы! – подумала Мэндж. Уж я-то знаю! Но промолчала. Джеймс продолжал:
– Я не собираюсь вмешиваться в работу ваших людей, но никто не запретит мне контролировать то, что они делают. Если у меня возникнут возражения, я прежде всего выскажу их вам. В конце концов, работа с заказчиком – ваша прямая обязанность.
– Я возражаю против пустой траты времени и сил, – сказала Мэндж, не обращая внимания на Джо, который делал ей отчаянные знаки. – Если вы считаете, что моя фирма не в состоянии справиться с заказом без вашей опеки, вам лучше найти других исполнителей.
Мэндж резко встала, с грохотом отодвинув стул. Вид у нее был величественный.
– Дайте мне знать, что вы решите. Одно из двух: или вы доверяете репутации нашей фирмы и даете нам свободу, или ищете других подрядчиков, готовых работать под неусыпным контролем.
Все подавленно молчали. Мэндж, высоко подняв голову, как королева, вышла из столовой.
Она просто кипела от негодования. Сев в машину и с силой захлопнув дверцу, она отъехала, визжа тормозами на поворотах. Мэндж не думала о своем поведении на собрании, пока не подъехала к зданию фирмы. Там рабочие разгружали машину с лесом: поставщики, узнав новость о контракте, сразу подсуетились. Мэндж уставилась на гору бревен, затем подняла глаза на вывеску фирмы. Золотые буквы на темно-зеленом фоне. Сколько она помнила себя, эта вывеска красовалась на фасаде.
Она вдруг поняла, что так будет недолго. Что я наделала! – ужаснулась Мэндж. Злость прошла, и ее охватило отчаяние. Она с тоской подумала о своих подчиненных, о поставщиках материалов – в общем, о тех, кто с нетерпением ожидал новостей о контракте. Ведь их работа, их жизнь зависели от этого. Как теперь объяснить им, почему она швырнула этот контракт в лицо Джеймсу Райану? Бабские штучки?!
Мэндж осознала всю глупость своего поступка, и ей стало плохо. В смятении она закрыла лицо руками.
– Что я наделала? – прошептала она.
Перед мысленным взором возникло чужое, строгое лицо Джеймса, колючий взгляд... Да, теперь у нее нет будущего, которое она так лелеяла в своих мечтах. И все из-за Джеймса, из-за того, как он повел себя с ней. Опять он сломал ей жизнь.
«Твой отец гордился бы тобой», – вспомнила она слова Самуэля. Мэндж горестно покачала головой: отцу теперь нечем гордиться. Он всю жизнь, не жалея сил, вел фирму к процветанию и сейчас бы сгорел от стыда, увидев, как доченька в одну минуту перечеркнула все его старания, потеряв голову только от одного прикосновения этого мерзавца. Отец никогда бы не подвел своих людей.
Надо приложить все силы, чтобы хоть что-то исправить. Остается только одно: вернуться и поговорить с Джеймсом. Боже, что же она натворила!
Мэндж развернула машину и поехала обратно в усадьбу Грэнтон. Остановившись у ворот, она некоторое время сидела, собираясь с духом. Скорее всего, собрание закончилось сразу после ее ухода. Но разъехались явно не все. Мэндж тупо смотрела на входную дверь.
Вдруг на пороге появилась Энни. Она с довольным видом поправляла рукой свои белобрысые кудряшки. Что это она там делала столько времени? – поразилась Мэндж. Обсуждать проекты интерьеров было явно рановато. Или у них с Джеймсом несколько другие темы для бесед?
Энни тем временем впорхнула в свой автомобиль и, глядя в зеркальце, принялась приводить в порядок косметику на лице. Все это она проделывала так заботливо и женственно, что Мэндж, не придававшая подобным занятиям особого значения, даже удивилась. Она следила за своей внешностью, но последние три дня, как назло, почти не красилась. Взглянув на себя в зеркало, Мэндж ужаснулась: бледная, с синяками под глазами, морщинами между бровями, выражение лица почти свирепое. Полная противоположность этой куколке. Да, она редко бывала нежной, мягкой, ласковой. Только когда Джеймс ее целовал.
Но эта мысль сейчас совсем некстати. Ей надо думать о контракте, о том, как обеспечить людей работой и не прогореть самой. Мэндж тяжко вздохнула и вышла из машины.
В холле сидела секретарша, которая стенографировала их собрание полчаса назад. Она взглянула на Мэндж широко раскрытыми удивленными глазами.
– Можно ли встретиться с мистером Райаном? – спросила Мэндж, и секретарша указала на дверь старой библиотеки.
Джеймс стоял у стола и беседовал с Кеном Морганом. Оборвав разговор на полуслове, он вопросительно взглянул на Мэндж.
– Ты не можешь оставить нас, Кен? – спросил он, не глядя на своего помощника. Тот незамедлительно вышел. – Ну так что? – спросил Джеймс бесстрастным тоном.
– Я пришла извиниться. Мне не следовало так вести себя на собрании, – с трудом выдавила из себя Мэндж.
– Не следовало, – холодно отозвался Джеймс. Взгляд его был жестким. – Ты выставила меня дураком.
– Я? Тебя?
– Я не привык, чтобы мне возражали в подобном тоне на заседаниях. Особенно нанимаемые мною подрядчики. Ты при всех поставила под сомнение серьезность моих решений.
– Извини... – пробормотала Мэндж.
Джеймс махнул рукой и отошел к окну.
– Мне казалось, что ты очень хотела получить этот контракт, – сказал он, не поворачиваясь. – Из твоего письма, в котором ты расписала ваши возможности и реальные предложения, следовало, что этот заказ для вас все.
– Так оно и есть, – призналась Мэндж. – Ты, как всегда, прав.
Ей было трудно общаться с новым Джеймсом. Она, сцепив зубы, вела себя как подчиненная с начальником.
– Подобное рвение не демонстрируют таким экзотическим способом. – Он обернулся. Лицо его было до удивления чужим. – Если тебе нужен контракт, почему ты швыряешься им?
– Ты знаешь почему, – ответила Мэндж.
Джеймс не отреагировал на эту реплику. Засунув руки в карманы, он шагнул к ней.
– А может, ты соизволишь все-таки объяснить мне?
Он буквально сверлил ее глазами, и Мэндж, не выдержав этого взгляда, опустила голову. Даже стоять рядом с ним было невыносимо. Она отошла к книжным полкам и провела пальцем по корешкам пыльных книг.
– Почему ты не сказал мне, кто ты на самом деле? – произнесла она наконец.
– Ты знаешь, кто я, – отозвался Джеймс. – Никто лучше тебя не знает меня, не так ли?
– Я не это имею в виду! Надо было сказать, что ты возглавляешь «Моторс компани».
– Ты прекрасно могла узнать это сама! Ты же считаешь себя такой умной, способной, деловой. Ну и выяснила бы, кто же твой потенциальный заказчик. И нечего меня винить, если у самой не хватает профессионализма. Прояви ты деловую смекалку, уберегла бы себя сегодня от сюрпризов.
– Мне что, надо было подготовиться и тогда, когда ты притворился слесарем?
– Я не притворялся, – возразил Джеймс с усмешкой. – Сказал же тебе, что занимался разными видами работ.
– Сказал. Но забыл при этом упомянуть, что сейчас ты генеральный директор огромной компании и владелец усадьбы Грэнтон. Такой вот маленький приступ склероза.
Джеймс не отреагировал и на эту шпильку.
– В отличие от тебя я не смешиваю проблемы моей частной жизни с деловой. Кроме того, ты бы вряд ли мне поверила. Ты всегда думала обо мне плохо.
– Это не то, что ты думаешь, Мэндж! – Джеймс поймал ее на опушке леса, схватил за плечи и повернул к себе.
– Оставь меня! – крикнула Мэндж сквозь слезы.
– Нет! Выслушай же меня! Подожди!
Мэндж вырвалась из его рук.
– Я уже достаточно наслушалась тебя. – Она не в силах была сдерживать рыдания и говорила с трудом. – Мне надо было поверить отцу. Он умолял меня не связываться с тобой. Все знали, каков ты, но я, дура, не верила.
Выражение лица Джеймса стало растерянным.
– Но ведь ты сама знаешь, какой я. Или эти дни ничего для тебя не значили?
– Это для тебя они ничего не значили! Я думала, ты любишь меня! А ты крутил шашни с этой девкой за моей спиной!
– Какое ты имеешь право так говорить о Флоре! – закричал неожиданно Джеймс. – Она не такая, и я не крутил шашни ни с ней, ни с кем бы то ни было!
Мэндж некогда было разбираться, что именно возмутило его.
– Ты что, ожидаешь, будто я поверю тебе?
Ей вновь вспомнилась сцена под деревом: Флора в объятиях Джеймса, он склонился к ней. И этот обманщик еще смеет все отрицать!
– Да, считаю, что должна поверить. Ты должна доверять мне! Или предпочитаешь верить всем этим пустоголовым сплетникам, которые бог знает, что обо мне выдумывают?
– Я знаю только то, что видела, – отрезала Мэндж, глотая слезы.
Но от Джеймса нельзя было так просто отделаться.
– Нет, ты не знаешь, что именно ты видела. Ты ведь просто выбираешь то, во что тебе удобнее верить. И тем самым становишься такой же, как все: мелочной и предубежденной. А я-то думал, ты – храбрая, можешь пойти против общественного мнения и быть самой собой. Но нет. Ты не желаешь быть другой. Ты слишком труслива для этого. Хочешь оставаться в своей скорлупе, и пусть за тебя думают другие. Ну и не воображай, что я буду бегать вокруг и ждать, когда ты одумаешься!
И вот Мэндж и Джеймс стоят друг против друга в старой библиотеке. Оба не в силах забыть прошлое, но каждый из них воспринимает его по-своему.
Джеймс смотрит на Мэндж: густые шелковистые волосы рассыпались по плечам, тонкий профиль, изящная фигурка в светлом на темном фоне книжных полок. Она выглядит как никогда беззащитной и уязвимой. Джеймс вздохнул.
– Да, надо признать, Мэндж, ты вела себя глупо. Как тебе удалось продержаться в бизнесе столько времени? Надеюсь, ты не всегда давала волю чувствам, общаясь с заказчиками?
– А ты тоже ведешь себя так со всеми подрядчиками? – парировала Мэндж. Она пыталась сдерживаться и говорила спокойно и не торопясь.
Джеймс незаметно ухмыльнулся: Мэндж трудно сломить, и ему это нравилось.
– Но не я ушел с важного собрания! – сказал он.
– А я не собиралась с тобой целоваться вчера! – вдруг выпалила Мэндж, плохо соображая, зачем она это говорит.
– Ну да? – удивился Джеймс. – Мне так не показалось.
Мэндж из последних сил старалась сохранять спокойствие, но все же покраснела до корней волос.
– Сам понимаешь, что я имею в виду. Ты знал, что мы встретимся сегодня, и еще вчера предложил относиться друг к другу так, будто мы незнакомы. Потом ты меня целовал как сумасшедший. А сегодня предстал передо мной как ни в чем не бывало. Да еще знакомился со мной! Сам завел эту кутерьму, а теперь обвиняешь меня в непрофессионализме!
Джеймс слушал ее, подняв брови. Потом мягко улыбнулся.
– Ах, вот оно что! А раньше мы не целовались? Прошлые поцелуи были бы забыты на сегодняшних переговорах?
– Да не в этом дело! Мы были детьми.
– Конечно, не в этом. Главное – хочешь ли ты делать эту работу или нет?
– Да. Хочу, – вздохнула Мэндж.
Он подошел ближе.
– У нас было много предложений от других строительных фирм. Я выбрал твою фирму из-за ее солидной репутации, – объяснил он, глядя ей в глаза.
– Значит, это не из-за... – начала было Мэндж, но замолчала на полуслове.
– Не из-за чего? – вроде как не понял Джеймс.
– Ну, не из-за... того, что мы тогда...
– Нет. Я же сказал тебе, что моя личная жизнь – это одно, а дело – совсем другое. В обязанности Кена входило проверить предложения всех фирм и дать свои рекомендации. Он знал, что я считаю твою фирму надежной, и обратил на нее особое внимание. Когда я увидел вашу фирму в списке, то подумал, что буду иметь дело с твоим отцом, но Кен мне объяснил ситуацию. Он разузнал о тебе больше, чем я ожидал. Сказал, что как глава фирмы ты имеешь репутацию умной, опытной, рассудительной и надежной деловой женщины. А как ты себя показала на первом собрании! Умеешь ты перевернуть все вверх тормашками!
– Не так-то часто на деловых встречах натыкаешься на бывших любовников! – не удержалась Мэндж. Должна же она как-то защищаться, а не стоять и выслушивать нравоучения, словно нашалившая школьница. Но ей пришлось воздержаться от тех комментариев, которые вертелись у нее в голове. Она же явилась извиняться, а не усугублять и без того трудную ситуацию. – Слушай, я знаю, что поступила плохо, – пробормотала она. – Я не ожидала увидеть тебя, и после вчерашней встречи... ну, как-то восприняла тебя по-старому. Привыкла возражать тебе и не очень контролировала себя. Но обычно я справляюсь с делом – Ей было трудно говорить, но Джеймс молчал и слушал. Она собралась с духом и выпалила: – Ты, конечно, имеешь право передать контракт другим. Но я буду очень признательна, если ты дашь еще один шанс моей фирме.
Джеймс не отвечал. Он наблюдал, как Мэндж борется с собственной гордостью. Он понимал, что происходит у нее в душе: все ее будущее поставлено на карту.
– У меня два условия, – произнес он наконец.
Мэндж так обрадовалась, что была согласна на все.
– Какие?
– Первое. Ты больше не ведешь себя так, как сегодня утром. Люди, с которыми я работаю, должны соблюдать этику поведения всегда, и если тебя не устраивают эти правила, мне придется привлечь другую фирму.
– Хорошо. Я все поняла, – покорно согласилась Мэндж. Она признала, что заслужила такое отношение к себе и готова была испить чашу унижения до дна. – А какое второе условие?
Взгляд Джеймса стал хитрым.
– Ты сегодня со мной поужинаешь.
4
Мэндж смотрела на Джеймса, не мигая. Она ожидала чего угодно, но не этого!
– Ты что, серьезно?
– А что? – усмехнулся тот.
– Это довольно странное условие для такого делового человека, как ты. Сам же настаиваешь на том, чтобы разделять личные и профессиональные интересы.
От замечания Мэндж Джеймс только развеселился, и в его глазах снова появилось хитроватое выражение.
– Что же может носить для тебя более деловой характер, чем ужин с клиентом?
Мэндж прищурилась.
– А с другими подрядчиками ты бы тоже ужинал?
– Конечно. Но им отказано и выбрана ты, поэтому приглашение относится к тебе.
– Понятно.
Мэндж совсем не хотелось ужинать с Джеймсом. Может, ее бывший возлюбленный и считает это деловой встречей, но из его затеи ничего не выйдет. Она все предвидела, но отказаться сейчас не могла.
Непредсказуемость Джеймса сбивала ее с толку: то он строг и официален, то веселится и приглашает ее отужинать, а уж каков будет потом – сказать трудно. Весь опыт общения с ним подсказывал ей, что надо быть осторожней. Она еще раз попыталась настоять на своем:
– А контракт предусматривает подобные ужины?
– Никто еще никогда не швырял контракт мне в лицо. Поэтому и не приходилось предусматривать компромисс, – иронически заметил Джеймс. – Ты вынуждена теперь делать красивую мину при плохой игре. А ужин – лучший выход из положения. Соглашайся и все.
– Это просто шантаж какой-то! – возмутилась Мэндж.
На Джеймса это не произвело впечатления.
– Скорее нормальный бизнес. Ты просто не знаешь правил, малышка. Если бы ты имела деловое чутье, то сама пригласила бы меня на ужин, чтобы загладить вину и исправить ошибку.
– Черт возьми, зачем мне это делать?
– Но это же очевидно! – удивился Джеймс. – Если бы я совершил промах по отношению к своему клиенту, от которого зависит будущее всей моей компании, то сделал бы все, чтобы умаслить его. А вот чего бы я не стал делать, так это ломаться, как ты, и изображать из себя жертву.
– Я бы тоже так поступила, если бы не знала тебя как облупленного, – строго сказала Мэндж и села в кресло. Она напрочь забыла, что собиралась быть паинькой.
В какой-то момент она даже испугалась: а вдруг Джеймс разозлится и передумает иметь с ней дело? Но она ничего не могла поделать со своим упрямством: сидела, высоко подняв голову и выпрямив спину. Джеймс лишь пожал плечами.
– Ну у тебя и характер, крошка! Ну кто другой рискнул бы потерять контракт второй раз за день из-за приглашения на ужин. Я уже начинаю сомневаться, нужен ли он тебе на самом деле этот чертов контракт.
– Нужен, – поспешно согласилась Мэндж, почувствовав в его словах угрозу. – В общем, если это так важно, я пойду ужинать с тобой.
– Никогда еще не тратил столько времени на уговоры! – улыбнулся Джеймс. – Значит, договорились? И надеюсь, ты будешь со мной любезна?
Тут уж она не выдержала.
– Любезности тоже входят в условия контракта?
Джеймс поднял брови.
– Ты думаешь, следует это сделать?
– Не стоит. Раз это чисто деловой ужин, мы оба будем вести себя согласно этикету.
Мэндж намеренно подчеркнула слово «оба». А то что-то Джеймс здорово разошелся.
– Будем, будем. Кроме того, ты в своем письме обещала личное участие в делах. Вот и считай, что начинаешь выполнять обещания.
Мэндж направилась к выходу. Джеймс предупредительно открыл дверь.
– Я заеду за тобой в полвосьмого.
Джеймсу удалось-таки настоять на своем. Мэндж не знала, легче ли ей стало после этого разговора. Вроде бы все сложилось удачно. Для фирмы. Но ради этого ей пришлось сломить свою гордость, подавить самолюбие и выслушать дурацкие наставления. С другой стороны, он явно хотел завоевать ее расположение. Иначе зачем настаивать на этом ужине вдвоем? Но нужны ли ей хорошие отношения с Джеймсом? Как с клиентом – да, а как с приятелем – нет.
Мэндж решила не думать больше об этом. Все-таки она возвращалась в контору с хорошими новостями для сотрудников. Конечно, ужин с Джеймсом – достаточно высокая цена за это. Но ей надо воспринимать все как протокольную обязанность: еда, бокал вина, десерт и – до свидания! И ничего такого в этом нет. Ничего, кроме одного – с ней будет Джеймс. Единственный человек на свете, по отношению к которому она не может вести себя сдержанно, спокойно и рассудительно. С другими ей всегда удавалось сохранять репутацию серьезной деловой женщины.
После всей истории с Джеймсом, когда она так пострадала из-за собственной уязвимости, Мэндж решила воспитать в себе твердость характера. Больше она ни с кем не допускала более чем приятных дружеских отношений. Маска невозмутимости помогала ей и в делах, и в личной жизни. Никогда она не позволяла себе испытывать тот душевный трепет и любовную страсть, которую когда-то в ней разбудил Джеймс.
Кстати, отец и друзья ценили в ней именно рассудительность и благоразумие. И Мэндж считала, что она должна быть именно такой. Это ее истинная сущность.
И вот появляется Джеймс. Куда девалась вся ее хваленая уравновешенность, практичность, уверенность в себе? Мэндж словно шла по тонкому льду: одно неверное движение – и все пропало. Особенно если встретиться с Джеймсом один на один в непринужденной обстановке.
Вечером Мэндж пыталась решить, что же ей надеть, перемерила весь гардероб несколько раз и наконец выбрала белую блузку с вышитым воротником и юбку с высоким поясом.
Она долго крутилась перед зеркалом, приводя в порядок прическу и наводя макияж. Надо выглядеть красивой, но не настолько, чтобы Джеймс понял, что она старалась для него.
Мэндж была готова задолго до назначенного времени, и вынужденное ожидание нервировало ее. Понимая, что волноваться глупо, она поглядывала на часы и бесцельно слонялась из комнаты в комнату, пытаясь внушить себе, что Джеймс просто клиент, и прошлое тут ни при чем, но не осознавала, что уже не прошлое, а настоящее значило для нее неожиданно много.
Звонок в дверь привел ее в состояние легкой паники. Да никакой клиент не способен вызвать такого смятения чувств: радостного сердцебиения, желания скорее видеть и в то же время не видеть никогда.
