Текст книги "Фландри с Земли (Фландри с Терры)"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

6

В высоких степных травах ветер почти не ощущался. Их шелест непрерывно звучал в ушах Фландри во время безостановочного движения вперед и вперед, куда-то за край горизонта. Неопределенного желто-зеленого цвета с тысячью оттенков, трава медленно раскачивалась под порывами ветра. Здесь и там попадались кусты с красными заостренными, как будто прихваченными морозом ветвями. Травы обтекали их, словно волны беспокойного моря. Над головой все необозримое пространство, вплоть до синего небосвода, заполнял леденящий ветер. На западе, почти у самого горизонта, висел тускло-оранжевый диск Красны, окрашивающий степи в рыжеватый цвет. Кольца казались гигантским обледеневшим мостом, перекинутым на юг, а северная часть небосвода испускала бледное зеленоватое сияние. Буртай объяснила это отражением от рано выпавших снегов. Фландри сидел пригнувшись в траве высотой с его рост. Выглянув, он увидел охотившийся за ними воздушный корабль. Он лениво выписывал круги. Но таких кораблей было много, и они стянут всю планету математически рассчитанной сетью. Даже через бинокль, который Фландри достал из багажника, корабль казался всего лишь светящейся точкой. Но наверняка он вел поиск беглецов с помощью телескопов, металлоискателей и инфракрасных детекторов. Просто невероятно, что, располагая такой техникой, многочисленные поисковые силы хана до сих пор не обнаружили их.

Сколько времени уже все это длится? Два алтайских дня? В его памяти все перемешалось: лихорадочная, безумная гонка на север, бешено крутящиеся колеса, иссушенная ветром и кровоточащая кожа, сон урывками в седле варяка, вяленое мясо из неприкосновенного запаса и пополнение фляг водой из родников, которые Буртай находила по видимым только ей признакам. Сейчас все его тело до последней клетки пронизывала боль, а мозг отказывался работать от усталости.

Вся невообразимо огромная равнина – ее площадь почти в два раза превышала площадь всех континентов Терры – заросла густой и высокой травой. Именно эта трава служила беглецам укрытием от всевидящего неба. Чтобы запутать следы, они несколько раз проезжали через огромные стада. Фландри полностью доверился Буртай. Казалось, она обладает каким-то охотничьим чутьем. Меняя направление, петляя и заметая следы, им удавалось в течение двух дней уходить от погони.

Но теперь, похоже, приближалась развязка.

Фландри смотрел на девушку. Она сидела скрестив ноги, с безучастным видом, и только темные круги под глазами выдавали ее усталость. В кожаной одежде, с убранными под шлем волосами, она могла вполне сойти за юношу. Защитный слой жира на лице портил его высокомерную красоту. Опершись на свой бластер, Фландри спросил:

– Думаешь, он засечет нас? – Он не старался говорить тихо, продуваемая всеми ветрами огромность окружавшей их степи мгновенно превращала любой звук в ничто.

– Пока нет, – ответила она, – его детектор работает сейчас на пределе своих возможностей, и он не станет нырять вниз при каждом сомнительном показании прибора.

– Тогда… забудем о нем, и он уберется восвояси?

– Боюсь, что нет, – она выглядела обеспокоенной. – Они ведь не дураки, эти ханские служаки. Это их обычный поисковый прием. Они кружат над одной и той же территорией до наступления ночи. Затем, если мы решим ехать дальше, придется включить нагреватели варяков, чтобы не замерзнуть. И тогда мы будем выглядеть в их инфракрасных видоискателях словно пламя горящего стога сена.

Фландри потер свой гладкий подбородок. Мало того, что алтайская одежда была смехотворно короткой для него, да еще борода не росла из-за того снадобья, которое дернуло же его принять. Благодари теперь богов элегантности! Ему очень хотелось закурить.

– Так что же нам делать? – спросил он. Буртай пожала плечами:

– Пока оставаться здесь. У нас есть спальные мешки с отличной теплоизоляцией. Мы не замерзнем, если залезем вдвоем в один из них. Но если ночью температура упадет сильно ниже нуля, наше собственное дыхание и инфракрасное излучение тел выдадут нас.

– Как далеко отсюда твои друзья? Буртай потерла свои миндалевидные глаза.

– Не могу сказать точно. Они перемещаются вдоль Хребта по самому краю Кара-Гоби. В это время года они спускаются в южные районы, так что мы находимся не слишком далеко от той или другой орды. Но в степи небольших расстояний не бывает. – Помедлив, она добавила: – Даже если мы доживем до утра, то не сможем больше ехать. Энергетические накопители варяков истощены до предела. Нам придется идти пешком.

Фландри окинул взглядом машины, грязные и разбитые до неузнаваемости.

«Удивительно выносливые механизмы, – подумал он рассеянно. – В основном кустарной работы с использованием ручных инструментов, изготовленные с тщательностью, возможной только в обществе с некоммерческой экономикой. Кстати, коротковолновые передатчики… Не стоит сожалеть. При первой же попытке связаться с Тебтенгри этот летающий ящик там, наверху, бросится вниз, словно ястреб».

Он расслабился и лег на спину. Земля оказалась весьма холодной. Через минуту Буртай последовала его примеру и прильнула к нему с детской доверчивостью.

– Если нас поймают, что ж, такова пространственно-временная структура, – сказала она с фатальным спокойствием. – Но что ты намерен делать, орлук, если нам удастся добраться до моих друзей?

– Прежде всего я должен послать сигнал Терре. Не спрашивай меня как.

– А если ты не вернешься, твои друзья прилетят сюда, чтобы отомстить?

– Нет. Хану достаточно сказать бетельгейзианам, что я погиб в результате несчастного случая во время мятежа, или что-нибудь в этом роде, и я буду кремирован со всеми почестями. Обожженный бластером труп приблизительно моего роста вполне сойдет для такого представления. Ведь для существа нечеловеческой расы все мы на одно лицо. Когда известие попадет в мою организацию, естественно, возникнут некоторые подозрения. Но из-за занятости повседневной работой одних подозрений окажется недостаточно, чтобы предпринять какие-то действия. В лучшем случае сюда направят еще одного агента. Но на этот раз хан успеет подготовиться и одурачит его: замаскирует новые военные объекты и установки, позволит нашему человеку встретиться только с верными ему людьми, покажет только то, что посчитает нужным показать, и так далее. Как может один человек противостоять целой планете?

– Но ведь ты сумел уже что-то сделать.

– Я же говорил тебе, что застал Олега врасплох.

– Ты должен что-то придумать, – спокойно продолжала настаивать Буртай. – Разве нельзя, например, переправить контрабандой письмо с помощью бетельгейзиан? Мы можем заслать наших агентов в Улан-Балай.

– Я думаю, такая мысль уже пришла в голову хана. Он сможет поставить дело так, чтобы никто, кроме верных ему людей, не вступал в контакт с бетельгейзианами, а все экспортные материалы подвергались тщательному досмотру.

– Тогда напиши письмо на своем языке.

– Он прочитает его сам, если уж никто другой не сможет.

– О нет. – Буртай приподнялась, опираясь на локоть. – На Алтае никто, кроме тебя, не знает англик. Так, кажется, он называется? Кто-то из бетельгейзиан, возможно, знает, но у нас не было необходимости изучать его. Олег читает только на алтайском и основном бетельгейзианском языках. Я знаю. Как-то ночью он сам сказал мне об этом. – О событиях прошедшего года она говорила абсолютно невозмутимо. Видимо, в этом обществе быть рабыней в гареме не считалось бесчестьем – издержки войны и не более того.

– Да что там, – продолжал Фландри, – хотел бы я посмотреть, как это люди Олега пропустят письмо на незнакомом алфавите. Пока они не получат меня живым или мертвым, они даже близко не подпустят к любому космическому кораблю или пассажиру ничего вызывающего хоть малейшее подозрение.

Буртай села. Неожиданно ее глаза наполнились слезами.

– Но ты не можешь быть таким беспомощным! – вскричала она. – Ведь ты же с Терры!

Ему не хотелось разочаровывать ее, и он сказал:

– Ладно, мы еще что-нибудь придумаем. – Он торопливо сорвал стебелек травы, разгрыз его и перевел разговор в другое русло: – Вкус этой травы очень напоминает мне вкус травы дома. Просто удивительное сходство.

– О, так эта трава терранского происхождения. – Отчаяние Буртай мгновенно сменилось изумлением, что ему неизвестны такие прописные истины. – Первые колонисты нашли здесь фактически пустыню со скудной растительностью, в основном ядовитой для человека. Все другие местные формы жизни из-за отсутствия воды отступили в арктическую и антарктическую зоны. Наши предки привезли с собой семена растений и небольших животных. С помощью генетических исследований и селекции им удалось создать виды растений и животных с подходящими для местных условий свойствами и устойчивой наследственностью. В конце концов почти вся экология экваториальной части Алтая стала походить на терранскую.

Фландри еще раз убедился, что Буртай, несмотря на кочевой образ жизни, обладала некоторым запасом знаний и культуры. Да-а, интересно будет посмотреть на эту цивилизацию на колесах… если он останется в живых, конечно… что весьма сомнительно. Он очень устал и не мог сосредоточиться. Его мысли произвольно блуждали в попытке связать все, что он увидел за последние дни, с хорошо известными ему фактами.

Судя по всему, Красна была старой звездой, относящейся приблизительно к середине второй звездной популяции. Внутри-галактический дрейф вынес звезду из ядра Галактики в один из ее рукавов. Поэтому Красна и ее планеты содержали мало тяжелых элементов, которые образуются внутри звезд, возникающих при взрывах новой или сверхновой звезды, и накапливаются при их последующей эволюции. С массой меньшей, чем у Солнца, Красна почти все время своего существования оставалась красным карликом.

В течение первого миллиарда лет температурные условия на поверхности Алтая и Терры почти не отличались благодаря внутренним источникам тепла. В этот период в мелководных морях планеты развились протоплазменные формы жизни и, возможно, примитивные наземные организмы. Но планета остывала, истощились радиоактивные источники энергии. Остался лишь скудный поток тепла от тусклой Красны, и Алтай начал замерзать. Процесс остывания протекал настолько медленно, что некоторые формы жизни успевали приспособиться к новым условиям. Прошло много миллионов лет, и Алтай от полюса до полюса покрыла сплошная корка льда. Старый, старый мир. Настолько старый, что одна из лун, двигаясь по спирали, подошла к планете так близко, что распалась на бесчисленное множество осколков и образовала кольца. Настолько старый, что Красна уже завершила первую стадию сжигания водорода и перешла к следующей. Теперь она с каждым миллионом лет будет становиться все горячее и ярче. Вода в морях и океанах Алтая растает, а потом и закипит, когда Красна станет новой. Наконец, на завершающей стадии своей жизни, Красна превратится в белого карлика и начнет угасать, погружаться в вечную темноту.

Но пока этот процесс только начался. Только в тропическом поясе планеты температура поднялась до уровня, пригодного для жизни людей. Большая часть растаявшей воды ушла к полюсам в виде снега, оставив равнины сухими, а скудная растительность вынуждена адаптироваться… или исчезнуть, уступив место под солнцем зеленой траве…

Мысль Фландри перескочила к отдаленному будущему его планеты и замерла. Леденящий вечерний бриз вернул его к действительности. Он почувствовал, что его тело окоченело, и со стоном принял сидячее положение. А ведь солнце еще не село. Что же будет ночью? Буртай сидела с отрешенным видом. Фландри позавидовал ей. Нет, это не для него: подвергаться риску замерзнуть насмерть, идти по иссушенной равнине сотни километров, идти, несмотря на усиливающийся осенний холод, час за часом, день за днем.

Его мысль металась, словно ласка в клетке, в поисках выхода… Огонь, огонь, полцарства за огонь… Эй, послушай!

Он вскочил на ноги, вспомнил о воздушном корабле и тут же бросился на землю так быстро, что снова расшиб многострадальный нос. Девушка слушала, широко раскрыв глаза, быструю, бессвязную английскую речь. Когда он остановился, она с уважением произнесла:

– Я тоже молюсь Духу Матери, чтобы Она помогла нам.

– Ну, я не то чтобы молился, – ухмыльнулся Фландри. – Нет, моя милая. У меня просто появился план. Несколько дикий, но… Вот, послушай…

7

Люди, сидевшие скрестив ноги прямо на полу, образовывали большой круг. В полумраке их лица казались смутными белыми пятнами. Когда Аргун Тиликский поднялся, его лицо осветил просачивающийся через единственное небольшое окно кибитки скудный свет.

– Нехорошо, – резко сказал он. – Нет ничего страшнее, чем степной пожар. И ты зажег его нарочно! Такое дело не может вести к удаче.

Фландри внимательно смотрел на него. Нойон племени Машу Туман выглядел очень молодо даже для нынешних времен, когда мужчины Тебтенгри редко достигали преклонного возраста. О нем говорили как о блестящем и бесстрашном воине, и он только что доказал это во время операции по спасению терранина. Но при этом он был в некоторой степени ханжой.

– Но пожар очень быстро погасили, разве не так? – спросил Фландри мягко. – Я слышал от вашего разведчика, что множество воздушных кораблей ха-хана, забрасывало огонь бомбами с пеной, пока не подавило его. Выгорело не так уж и много.

– В подобных делах, – сказал Тогрул Вавилов, гур-хан племени, – все алтайцы заодно. – Он погладил бороду и обменялся с Фландри улыбками (прирожденный лицемер!). – Наш разведчик и сам доставил туда несколько бомб с пеной. Ни один вражеский корабль не помешал ему, и он благополучно вернулся назад.

Один из приглашенных вождей воскликнул:

– Твой нойон богохульствует, Тогрул. Сэр Доминик – посланец Терры! И если ему понадобилось зажечь огонь, кто посмеет порицать его за это?

Фландри подумал, что стоило бы покраснеть от смущения, но только сказал:

– В сложившемся положении я не смог придумать лучшего плана действий. Я расскажу обо всем еще раз, так как не все вожди, приехавшие на этот… как это у вас называется?.. на этот курултай, знают, что произошло. Девушка Буртай и я оказались в западне. Запас энергии в наших варяках иссяк. И даже если в ту ночь люди хана не обнаружили бы нас с помощью инфракрасных приборов, мы бы либо замерзли, либо умерли от голода через несколько дней. Поэтому сразу после захода Красны я в нескольких местах поджег сухую траву. Ветер отгонял от нас языки пламени и дым, и вскоре пожар охватил большую территорию. На таком фоне нагреватели наших варяков оказались неразличимы для инфракрасных детекторов! По нашим расчетам мы находились не очень далеко от той или другой орды Шаманата, поэтому хотя бы один ваш воздушный разведчик обязательно должен был заметить разрастающийся пожар и подлететь поближе. Выждав некоторое время, мы вышли в эфир с призывом о помощи. После этого нам под прикрытием огня и дыма пришлось маневрировать, чтобы не попасть под пули воздушных кораблей Олега… пока не подоспела помощь от Мангу Тумана. Разбив врага, воздушные корабли спасателей подобрали нас и, не дожидаясь прибытия новых ханских сил, доставили сюда.

– И вот, мы собрали этот совет, – добавил Тогрул Вавилов. – Вожди всех союзных племен должны знать о сложившемся положении.

– Да, но пожар… – пробормотал Аргун.

Все глаза обратились к старику, сидевшему под окном. Казалось, его голова существовала независимо от тщедушного тела, скрытого под множеством меховых одежд. Шаман погладил редкую седую бородку, поморгал маленькими проницательными глазками, сухо улыбнулся и чуть слышно произнес:

– Сейчас не время обсуждать, имел ли право человек, прибывший со священной Терры, нарушать законы Алтая. Вопрос в том, сможем ли мы снова собраться когда-либо, чтобы заняться подобными разговорами?

Аргун тряхнул копной своих темно-рыжих волос и, фыркнув, возразил:

– Отец Олега, да и вся династия Нуру-батор, не раз пытались разбить Тебтенгри. Но мы все еще удерживаем в своих руках северные земли. Я не думаю, что положение может измениться за одну ночь.

– Еще как может, – произнес Фландри очень мягко, – если сидеть сложа руки.

Он достал одну из последних, оставшихся у него сигарет и наклонился вперед. При этом свет упал на его лицо с необычными для жителей этой планеты чертами. Он сказал:

– Во все времена вашей истории, в мирное время и во время войн вы использовали машины и механизмы, которые приводились в движение за счет химической энергии или запаса солнечной энергии. Вся ваша экономика обеспечивалась работой нескольких шахт и небольших атомных реакторов в Улан-Балае. Атомную войну ваша экономика просто не выдержала бы, даже если территориальные споры и межплеменная вражда вынудили ее развязать. Именно поэтому союз Тебтенгри так долго удерживал в своих руках субарктические пастбища, несмотря на то что все остальные племена планеты объединились против вас. Разве я не прав?

Все присутствующие закивали в знак согласия, и он продолжал:

– Но теперь Олег-хан получает помощь извне. Кое-что из его новых приобретений я видел собственными глазами. Летательные аппараты, которые могут выписывать вензеля вокруг ваших, или, если захотят, выходить за пределы атмосферы и снова бросаться вниз. Боевые машины, с чьей броней не справятся сильнейшие ваши взрывчатые вещества. Снаряды, которые могут поражать огромные территории, так что тактика рассредоточения не спасет вас от уничтожения. Пока что у него не очень много современного вооружения, но каждый месяц Олег получает новые партии; в конце концов он накопит достаточно, чтобы вас раздавить. Еще хуже то, что его новые союзники – существа нечеловеческой расы.

Стало тихо. Присутствующие смущенно зашевелились, некоторые делали знаки против злых духов. Только шаман Юши оставался невозмутимым. От глиняной трубки, которую он держал в руке, поднимался вверх горьковатый дымок.

– Кто же эти существа? – спросил он спокойно.

– Мерсейцы, – ответил Фландри. – Это обитатели враждебной человечеству империи. Мы стоим на пути их притязаний на галактическое господство. Номинально мы уже много лет находимся с ними в состоянии мира, но на самом деле на границе двух империй постоянно возникают мелкие стычки, совершаются провокации, убийства из-за угла, Происходит постоянная проба сил. Они решили, что Алтай можно превратить в отличную базу для их космических вооруженных сил. Прямое вторжение стоит больших средств. К тому же при этом неизбежно вмешательство Терры, так как она ведет непрерывное наблюдение за мерсейцами. Проще предоставить Олегу военную помощь, чтобы он завоевал всю планету для них. Видите, как все просто? Затем сюда прибудут мерсейские инженеры с Мерсейи; используя рабский труд алтайцев, они возведут на планете крепости, разместят сеть ударных космических установок… после чего позволят Терре узнать, что же здесь происходит!

– А как Олег, знает ли он об этом? – рявкнул Тогрул.

– Я думаю, что он знает очень мало, – пожав плечами, сказал Фландри. – Как все марионеточные правители, он еще разглядит ниточки, за которые дергают кукловоды. Но будет уже слишком поздно. Подобные истории происходят довольно часто.

– Честно говоря, – добавил он, – я и сам не раз помогал развиваться событиям по описанному сценарию – только в пользу Терры.

Тогрул нервно переплел пальцы рук и сказал:

– Я верю тебе. До нас и раньше доходили слухи… Но что же нам делать? Может быть, послать призыв о помощи Терре?

– Да-да, сообщить Терре, предупредить Мать Людей. – На мужественных, украшенных шрамами лицах воинов, окружавших Фландри, отражалось искреннее волнение. Народы Тебтенгри не признавали пророка Суботая, а исповедовали собственную религию, что-то вроде гуманистического пантеизма. И Фландри видел, какую власть над ними имеет символ планеты-прародительницы.

Он не хотел, чтобы эти люди узнали, что она представляет собой на самом деле (а может быть, так было во все времена? Ведь героями и святыми люди становятся только в ретроспективе!). К чему им знать об императорах-алкоголиках, продажных аристократах, неверных женах и льстивых обывателях?

Но, к счастью, имеются проблемы, требующие незамедлительного рассмотрения.

– Терра гораздо дальше отсюда, чем Мерсейя, – сказал он. – Даже ближайшая наша база расположена дальше, чем их базы. Я думаю, что в данный момент мерсейцев на планете нет, но в распоряжении Олега наверняка имеется скоростной космический корабль, чтобы доставить своим новым хозяевам срочную информацию. Что, вы думаете, будет делать Олег, если узнает о наших попытках связаться с Террой? – Фландри кивнул. – Совершенно верно! Олег сообщит об этом немедля на ближайшую базу Мерсейи. А мне известно, что там дислоцируются значительные силы их космического флота. Вы ведь не думаете, что они безропотно спишут свои инвестиции? Нет, они мгновенно пришлют сюда свои корабли, оккупируют планету, забросают ядерными бомбами земли Тебтенгри и начнут окапываться. К тому времени как сюда подойдут достаточные силы Имперского Космического Флота, мерсейцы успеют основательно укрепить свои позиции. Самая трудная задача в космической войне – это выбить противника с планеты, которую он прочно удерживает. Это может оказаться просто невозможным. Но даже если нам удастся выбить их отсюда, Алтай превратится в безжизненную радиоактивную пустыню.

В кибитке наступила тяжелая тишина. Люди переглядывались друг с другом, затем их взгляды снова устремились на Фландри. В их глазах читался такой ужас перед нарисованной им перспективой, что ему стало не по себе. Он поспешил продолжить:

– Таким образом, единственно приемлемым для нас выходом из сложившейся ситуации является пересылка на Терру секретного послания. Если Олег и Мерсейя останутся в неведении о посланной информации, они не станут ускорять выполнение своей программы. Вместо этого Империя пришлет сюда свой флот и захватит Улан-Балай. Затем мы построим здесь свои наземные укрепления, а на подступах к планете разместим космические крепости. Я хорошо знаком с военной стратегией мерсейцев и могу предсказать, что при таких обстоятельствах они не станут драться. Для них это не имеет смысла, так как Алтай не может быть использован против них в качестве военной базы.

Ему следовало бы сказать «не будет использован», но пусть они сами догадаются, что Терра заинтересована в одном – в сохранении статус-кво.

Аргун вскочил на ноги. Вынужденный согнуться под низким потолком кибитки, он слегка утратил свою надменность. Его юное мужественное лицо вспыхнуло.

– И Терра примет нас! Мы вернемся наконец в человеческое сообщество!

Пока вожди Тебтенгри ликовали со слезами на глазах, Фландри сосредоточенно курил. В конце концов, совсем не обязательно думать, что драгоценное это сообщество развратит их! В крайнем случае – чуть-чуть. Здесь будет небольшая военная база, губернатор с Терры, силой установленный межплеменной мир. А в остальном – пусть живут по собственному усмотрению. Империи нет необходимости обращать их в свою веру. Ту часть свободы, которую они потеряют у себя дома, их молодежь с лихвой окупит, получив доступ к звездам. Разве не так?