Текст книги "Фландри с Земли (Фландри с Терры)"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Что? Уж не хочешь ли ты…

– Да, вы правы. Потерпевшая сторона должна получить компенсацию. Может быть, пара золотых? Вы знаете этот город, я же лишь чужеземец. Вы легко найдете тех, кому передать плату. Умоляю вас, не отягощайте мою совесть долгами, которые я не смогу сам оплатить. – И Фландри вложил в ладонь охранника монеты.

– Ага. Да. Понимаю, – закивал тот головой. – Пожалуй, вы действительно правы. Ведь совсем не плохо, чтобы ни у кого не было претензий. Так?

– Всегда рад встретить благоразумного человека, – поклонился Фландри.

Охранник тоже поклонился в ответ, после чего оба расстались ко взаимному удовольствию при полном взаимопонимании. Толпа, потеряв интерес, разошлась. Фландри опустился на колени рядом с мальчиком, который к тому времени уже пришел в себя и лежал скрючившись и закрыв голову руками.

– Ну-ну, – сказал Фландри. – Не так уж все плохо!

– О, туан! Зачем ты спас мне жизнь! – в отчаянии прошептал он. – Теперь мне придется страдать дальше!

– Ну и дурацкий же план! – хмыкнул Фландри. – Ладно, ты можешь встать? Обопрись на меня.

Мальчик, шатаясь, встал на ноги. Фландри поддерживал его.

– Когда ты последний раз ел?

– Не помню… – совсем по-детски он тер глаза кулаками.

– Ну что ж. Я тут двигался в сторону завтрака, но подзадержался из-за тебя. Так что теперь мы попадем только на ленч. Пошли со мной.

Мальчик натянулся как струна:

– Мужчины Ранау не просят подаяния.

– Вот дурак. Я не раздаю милостыню. Почему я хочу накормить тебя? Да лишь в надежде услышать от тебя более разумные речи, чем сейчас. И тогда я решу, брать тебя к себе на работу или нет.

Фландри отвернулся, чувствуя предательское пощипывание в носу.

– Пошли, – резко бросил он.

Фландри оказался прав – парень был безработным и голодал. Сложный узор на рубашке и необычное произношение выдавали в нем иностранца. Что ж, может, и этот чужеземец сгодится на что-нибудь бедному империалисту, подумал Фландри.

Харчевня была неподалеку. Почти все посетители в этот солнечный день расселись на открытом воздухе под красным зонтиком, вперив взоры в глубину ущелья, заполненного отраженными в воде облаками. Фландри с мальчиком заняли свободный столик с низкими подушечками.

– Чай, кувшин араки и пару ваших лучших риджстаффелей! – заказал Фландри подошедшему официанту.

– Пару, сэр?!

– Надо же начать с чего-то. – Фландри предложил парню сигарету, но тот вежливо отказался. – Как тебя зовут, дружище?

– Дъюанда, сын Тембеси, главного эколога из Дерева, Где Гнездо Кетжила. Это в Ранау. – Он поклонился, сложив ладони. – Ты очень добр, туан, к чужеземцам.

– Я сам такой. – Фландри поджег сигарету и взял в руку чашку, когда все было подано на стол. – Из… Пегунунганга Градъюганга, что на той стороне Тинджилского океана. Зовут меня Домиником. Вот, пришел сюда искать удачи.

– Сюда полмира едет, я думаю. – Он громко отхлебнул чай на пулаойский манер. Голос его окреп, в нем даже зазвучали гневные нотки. – И эта половина – глупцы.

– Вот как? Но отчего же? Говорят, здесь и простой человек может разбогатеть.

– Один на миллион, возможно. Не спорю. И то, пока не нарвется на плута или жулика. А остальные? Забивают легкие пылью из карьеров, а их жены и дети ведут жизнь земноводных на рисовых плантациях. И что под конец? Полное обнищание и рабство? О туан, солнце ненавидит Гунунг Ютар!

– Что же привело тебя сюда в таком случае? Мальчик сокрушенно вздохнул:

– Я думал, что дерево Ранау не такое высокое.

– Что?..

– Я имел в виду… У нас есть поговорка: дерево, которое растет очень высоко, непременно под конец упадет. Так вот, Сурулангунский Хребет и есть ствол такого дерева. Только он весь в земле. Дерево, которое достигло трехсот метров высоты, упало тысячу лет назад. Леса все еще в шрамах от его падения, хребет теплый из-за того, что ствол гниет под ним. Старики рассказывают эту историю как притчу и советуют не искать в ней скрытого смысла. Но я часто думал, насколько же прекрасно должно было быть такое дерево, когда оно еще росло!

– Так ты что, сбежал из дома?

Дъюанда уставился на свои колени, на которых лежали его сжатые кулаки.

– Да. У меня была небольшая доля в деле отца по торговле с иноземными купцами. Поэтому я и смог попасть сюда. Туан, поверь, никогда я не относился пренебрежительно к своим родителям. Мне только было непонятно, как можно не замечать очевидных вещей. Мы могли бы, например, строить лучшие дома, используя современные достижения. Могли бы развернуть производство, которое принесло бы миллионные доходы Ранау, а значит, смогли бы покупать у купцов не только игрушки и всякую ерунду, но лучшие механизмы, приспособления и инструменты, Все это я говорил своему отцу сотни раз, но он и слушать не хотел. И вот без его благословения я сорвался сюда, не выдержал.

Дъюанда поднял глаза вверх, пытаясь подыскать лучшие, более весомые слова, и чтобы доказать в который раз самому себе, что он не так уж не прав.

– Нет, туан. Я не был совсем уж законченным глупцом. Перед отъездом я написал письмо сюда на карьеры с предложением взять меня на работу учеником инженера. Один из местных заправил прислал мне ответ, приглашая сюда и пообещав должность. Скромную, конечно, это я понимал. Но я надеялся, что заработаю…

– Выпей, – сказал Фландри, подливая араки в чашку гостя. – Ну и что было дальше?

Дъюанда задумался. Несколько минут он молча прихлебывал высокооктановый чай, а затем признался, что в компании, где он стал работать, его просто подставили. Нет, не обманули с должностью, действительно оформили официально. Но ему приходилось выкупать у компании старое оборудование, например респираторы, по дико завышенным ценам. Вскоре он залез в долги. Тогда появился один человек, с которым он решил расслабиться и отдохнуть от тревог, то есть начал пить. Тот предложил ему работу в сомнительной конторе, державшейся исключительно на обмане честных покупателей. Дъюанда потерял все, что имел. Стал занимать у ростовщиков, потом не смог отдать вовремя, залез в еще большие долги и под конец снова был вынужден обратиться к ростовщикам – на этот раз только для того, чтобы купить себе таблетку.

– Что же ты домой не писал? – спросил Фландри. На лице мальчишки появилось выражение непреклонной гордости.

– Я нарушил волю отца, туан. Узнав все о нашем Дереве, я объявил, что смогу теперь позаботиться о себе сам. Обратись я к нему за помощью, чтобы добраться до дома, – его достоинство пострадало бы не меньше моего. Нет, только не это. Я нашел другого молодого человека, – боги были милосерднее к нему, – который спал и видел занять мою должность и мог заплатить мне за это. Я продал все, чем владел. Но и этого было мало. Тогда я отправился в распределитель и предложил сделку: мне дают пятьдесят золотых в обмен на якобы выданную мне регулярную пилюлю. В действительности таблетка будет числиться как выданная мне, а перейдет в карман продавца. Он предложил мне пять. (Фландри вспомнил, что у перекупщиков на черном рынке такой товар шел по сто золотых! Простак не умел торговаться!) Поэтому я не смог купить билет домой. Но зато я расплатился со всеми долгами – пришел и швырнул им в лицо их проклятые деньги! Я очистил свое имя. Потом несколько дней я искал работу, но мне предлагали только рабство. В нашем роду никогда не было рабов! Тогда я и решил совершить то, чему ты, туан, был свидетель. Умереть честно. Но, видимо, боги не хотят меня к себе.

– Понятно. – И, желая получить паузу для размышлений, Фландри поднял чашу: – Чтоб им всем, ростовщикам, пусто было! За крах ростовщиков!

– И Биоконтроля, – ляпнул тот.

– Что такое?! – Фландри отставил чашу и пристально посмотрел на парня.

Тот побелел как мел; страх застыл в широко распахнутых глазах.

– Ничего, туан! Я ничего не сказал!

«Ого, а вот это уже интересно, – с восторгом подумал Фландри. А я-то ломал голову, что мне с ним делать, не мог же я таскать его за собой, когда у меня самого на хвосте Вароу и Суму. Но теперь все меняется. Может, это даже удача. Первый человек, от которого я услышал что-то против Биоконтроля. Он, конечно, не сам это придумал, ясное дело, его надоумили там, в Ранау. Кто-нибудь из стариков. Кто-то у него в доме думает так же, как я! Может, там говорят и о революции?!»

Но в этот момент принесли суп, и Дъюанда, забыв все страхи, налег на еду со всей страстью. Фландри подлил себе ликера и поглощал пищу менее поспешно. Пока они дожидались основного блюда, Фландри бросил небрежно:

– Никогда не слышал о Ранау. Расскажи мне о нем.

Риджстаффель, если есть его по всем правилам, займет не менее двух часов. А был еще шербет, еще чай и арака. Парочка танцовщиц прогуливались по залу в поисках богатых клиентов. Еще кувшин араки оказался просто необходим. Звон бокалов повсюду перемежался нескончаемьми тостами.

Белое солнце проползло точку зенита и валилось к земле, Подножия гор уже лежали в тени. Как только солнце село за кратер вулкана, в сгустившихся сумерках вспыхнули первые звезды. Потянуло прохладой, пригнало первые облака.

Фландри встал, потянулся, разминая одеревеневшие члены, и сладко зевнул.

– Пойдем-ка теперь ко мне, – предложил он Дъюанде, который, оторвав от стола голову, безуспешно пытался сосредоточить взгляд на Фландри.

– Вот, накинь это, – рассмеялся тот, бросив мальчику плащ. – А то все решат, что ты тут держишь оборону круглые сутки. Утром еще поговорим.

Он был рад, что избавился от необходимости отвлекаться на Дъюанду, плохо соображавшего в этот поздний час, и может теперь трезво оценить сложившуюся ситуацию с Луанг и Кемулом. (Боже, какие же у него лапищи!) Бродивший в крови спирт не мог подточить безукоризненную логику вывода: если даже с Луанг все кончено, и не важно, по каким причинам, то у него есть теперь Дъюанда, который приведет его в Ранау, а это может оказаться весьма полезным.

Под стеной внизу, где склоны затопила темнота, зажглись первые фонари, но вездесущий туман делал свое дело, размывая в неясные пятна эти крошечные земные звезды. Шатающегося и распевающего песни Дъюанду на пути к гостинице «Девять змей» то и дело приходилось поддерживать, наставляя на путь истинный в прямом и переносном смысле. Поладив с крутой лестницей и преодолев нелегкий путь по коридору к своему номеру, Фландри остановился, отыскивая ключ в кармане. Вот замок, ничего, что допотопный, у него есть ключ! Сейчас, Дъюанда, сейчас, мы найдем ключ… Хотя постой. Дверь не заперта! Значит, его компаньоны уже там и ждут не дождутся его!

На какую-то долю секунды Фландри заколебался. И толкнул дверь.

Двое в зеленых юбках попытались схватить его за руки. Он успел заметить, как много их там было – больше дюжины. Связанные вместе за ноги, в углу сидели Луанг и Кемул. Он успел также поймать и ее взгляд, обращенный к нему, за мгновение до того как услышал ее крик «Беги!», и увидел, как осело тело девушки на колени Кемула от удара дубинкой по голове. Кемул бешено взревел. Но кто это там стоит, облокотившись о стену, улыбаясь и куря импортную папироску?.. Ниас Вароу.

Фландри едва взглянул на приближавшихся к нему со всех сторон людей. Реакция опережала мысль. Волчком развернувшись на пятке, он выбросил вперед руку со сложенными плоским копьем пальцами ладони и порвал насквозь чью-то глотку. (Верный способ сломать себе руку, если удар не окажется строго перпендикулярен к плоскости тела!)

Кто-то повис сзади, пытаясь добраться до его горла под низко опущенным подбородком. Он упал на пол, перекинув врага через себя, и перевернулся на спину.

Охранник заблокировал выход. Сверкнуло лезвие. Остальные люди Вароу не спеша подходили с обнаженными кинжалами.

Одним прыжком Фландри оказался на ногах, выхватывая револьвер, так удачно приобретенный недавно.

Он не тратил времени на крик – нож летит быстро. Он стрелял.

Четыре выстрела – и четверо повалились на пол. Другие в суматохе отпрянули назад. Но Фландри искал, искал глазами сквозь им же произведенную дымовую завесу, главного. Где Вароу?.. А Вароу выглядывал из-за колонны. Он все еще улыбался. Фландри выстрелил – и промахнулся. Теперь из правой руки Вароу на него смотрел ствол бластера бетельгейзианского производства.

На героизм у Фландри не было времени. Как и на то, чтобы сознательно просчитать положение. Не было времени. Шанс прикончить Вароу таким неуклюжим оружием, которое сейчас у него в руках, был ничтожен, в то время как единственный выстрел низкоэнергетическим лучом никогда не будет выстрелом в молоко. Он заставит его упасть, кататься по полу и жутко кричать от боли. Ну конечно, если Фландри захочет растянуть удовольствие, то Вароу поместит его обваренное тело в какой-нибудь госпиталь.

Охранник, оказавшийся на свою беду возле двери, лежал к этому моменту на полу с пулей в груди. Дверь стояла открытая. Путь свободен. И Фландри воспользовался этим простым выходом.

Вароу с беспорядочной свитой позади следовал за ним. В почти осязаемых промозглых сумерках висел туман. Фландри рванулся к лестнице, перескочил через половину ступеней и очутился на дороге.

Что-то случилось с воздухом и землей, которые, казалось, объединились внезапно для атаки на человека. То ли рокотала земля и дрожал воздух, то ли наоборот. В небе полыхнуло пламя. Из дома рядом выскочила женщина, пронзительно крича; там со звоном летела на пол кухонная утварь. Несколько человек остановились, задрав головы вверх, к вулкану, – неподвижно застывшие тени с ярко высвеченными белками глаз. Ниже по дороге все люди разом замерли, огласив горы руганью и криками, заметавшимися запертым в ночи эхом.

Потому что Гунанг Ютар рассердили.

Вароу на какие-то секунды замешкался у лестницы, только чтобы включить фонарь и полоснуть светом по Фландри. Тот, спасаясь от света, метнулся в сторону, к стене, слыша за собой топот преследователей.

Где-то здесь, он вспомнил, за стеной склон еще довольно проходимый, хоть и крутой. Какая-то черная масса темнела внизу, Фландри прыгнул на нее со стены. С верха стены замелькал луч фонаря Вароу. Куда? Он ничего не мог разглядеть в проклятой темноте и тумане. Подожди, сказал он себе. Не там ли, в двух метрах отсюда лежал еще один валун пониже? Кажется, там. Думать времени не было. Фландри прыгнул в неизвестность, положившись на свою память. Он чуть не промахнулся. Под его ногами хрустнули посыпавшиеся вниз камни, они перемололи бы его как в мясорубке, промахнись он на этот раз. Цепляясь за малейшие неровности, он смог подтянуться на вершину невидимого валуна и заглянуть вниз. Еще одна темная куча вырисовывалась внизу. И он прыгнул опять.

Свет фонаря Вароу плясал за ним по пятам.

Фландри догадался, что бежит через город. Сколько времени он прыгал зайцем от одного угла к другому, он не знал. Везде туман и темнота. Он перескочил еще одну защитную стену, оказавшись на новой дороге, и бросился вдоль пустынных пещер.

Вароу неотступно прыгал за ним хищным козлом. Раз или два ему удалось поймать лучом спину терранина.

Фландри оказался за городом. Дорога сошла на нет, и теперь он пробирался по дикой местности между призраками-скалами в толстом слое шлаков и золы. Слева от него почва круто, почти отвесно поднималась к жерлу кратера. Гунунг Ютар гремел, и его рев, казалось, проникал в мозг и кости. Взвесь пыли и золы забивала нос и глотку. Где-то сорвалась сверху здоровущая глыба и понеслась вниз, по направлению к долине, увлекая на своем пути все в одной адской карусели. Из кратера трехкилометровым черным столбом с запаленным нижним концом повалил дым. Фландри обернулся: в реках молочного тумана рыскал Вароу со своим фонарем. Его луч зигзагами чиркал туман. Фландри побежал дальше. Несколько раз он спотыкался, балансируя над обрывами и прислушиваясь к вызванной им канонаде камней. Нет, дальше бежать смысла не было. Если он не хочет разбиться на куски. Пересохшим горлом он жадно хватал порции горячего воздуха.

Вдруг перед ним выросла стена. Что такое!.. Он не мог сообразить, откуда она взялась, и тупо разглядывал ее еще несколько секунд, когда подбежал вплотную. Потом он вспомнил. Ну конечно. Лавоотводник. Но ведь должен же быть путь наверх!.. А, вот и лестница и врезанные в бетон ступеньки!..

Он стоял на железной огражденной площадке и смотрел вниз, на ползущую мимо него раскаленную глыбу, источавшую невыносимый жар и зловонные газы. Глыба трещала, светилась, ворочалась и ползла как какое-то мифическое кошмарное чудовище. Языки пламени обнимали его по краям.

Он спит и видит сон?

Отсюда не было пути. Никакого перехода на ту сторону. Даже пологого участка на самой дамбе. Только платформа, откуда инженеры могли бы наблюдать за процессией огненной реки. Да и зачем бы здесь быть еще чему-нибудь? Фландри в изнеможении откинулся на перила, переводя дыхание.

И тут кто-то снизу весьма хладнокровно, голосом, едва различимым в грохоте вулкана и стука сердца, влетевшего в самые уши, несколько удивленно сказал:

– Если вы так хотите принести себя в жертву лаве, капитан, то у вас будет еще возможность. Вы, конечно, можете сидеть здесь и отстреливаться до последнего, но, уверяю вас, не выдержите дыма. Вы можете сдаться. Прямо сейчас. Тогда мы не посадим в клетку ваших сообщников.

– Вы их отпустите? – прохрипел Фландри.

– Ну-ну, – проворчал Вароу. – Давайте будем реалистами. Я ничего не стану вам обещать, кроме того, что наказание будет умеренное.

Где-то в глубине измученного мозга мелькнула мысль, что неплохо бы ответить эпиграммой на это обещание. Но это тоже была своего рода работа. Он кинул бесполезный револьвер в поток.

– Ладно, я спускаюсь, – вздохнул он.

Так просыпаться он любил: медленно и не спеша подключать мозг к телу, испытывая при этом… Ничего приятного на этот раз он не испытал, кроме физической боли и общего отупления. Он сел и застонал. Потом выругался.

Комнатка была, вообще говоря, ничего: прохладная и просторная. И вид из окна – сады, маленькие арочные мостики, бассейны – почти не портила железная решетка, врезанная в раму окна. Рядом с низкой кроватью – чистая отутюженная юбка и сандалии. За ширмой в алькове – ванна с душем.

– Ну, – пробормотал Фландри, подставляя себя горячим струям и расслабляя тело, – для начала неплохо. Первая приличная вещь, которую я от них вижу… с прошлой ночи. – Он вспомнил и вздрогнул. Поспешно выключив душ, он продолжал ерничать с весельем висельника. – Будем, однако, надеяться на лучшее. Завтрак, девочки и первым классом на Терру.

Они не пытали его. Вароу не жесток. Во всяком случае, Фландри страстно желал верить в это. Вчерашние страдания были вызваны главным образом им же самим – его крайней измученностью. Они не дали ему спать, а втолкнув в самолет, допрашивали всю дорогу, допытываясь неизвестно чего. И потом не отстали, продолжая развлекаться; установили, что у него иммунитет против любых инъекций из инквизиторского арсенала Биоконтроля, и уж выложились в доску, чтобы сломать его волю, пользуясь его состоянием. Фландри прекрасно знал этот метод, сам применял его неоднократно, снимая самые худшие свои состояния релаксацией.

Однако и забавным все это отнюдь не было. Он даже не помнил, как оказался в этой комнате после окончания процедуры.

Он внимательно рассмотрел себя в зеркале: волосы у корней выдавали свой естественный цвет, усы пробились вновь, щеки ввалились, скулы торчали. Сильно утомленные без контактных линз глаза снова стали серыми.

«Долго допрашивали, – думал он, – к тому же я проспал часов двадцать, не менее».

Едва он оделся, как дверь распахнулась и на пороге возникли два мрачных охранника с дубинками.

– Пошли, – приказал ему один, и Фландри пошел.

Он изрядно трусил. А что вы хотите? За мизерную капитанскую зарплату Империя ждет еще смелости?..

Его вели, Фландри показалось вначале, через роскошную жилую часть здания. Шикарные коридоры, подобострастная обслуга. Потом он понял, что ошибся. Комнаты, в которые ему случалось заглянуть мимоходом, совсем не походили на жилые. Скорее всего это была гостиница для персонала Биоконтроля. Только теперь он осознал, где находится, и мурашки поползли по спине.

В конце концов его ввели в нечто вроде большого номера, выдержанного в строгом стиле: черненые столбы и серебристые стены. Под свитком на стене, представлявшим произведение каллиграфического искусства, рос лотос. Арка вела на балкон, откуда открывался прелестный вид на огражденные металлической решеткой сады и дальше – на холмистые джунгли, уходившие к самому горизонту. Пели птички, и светило солнце.

Там, на подушечке за столом, сидел Ниас Вароу. Жестом он приказал охранникам удалиться, и они мгновенно исчезли, не забыв отвесить низкий поклон; Фландри сел на предложенное ему место напротив шефа. На небольшом гибком теле Вароу болтался свободный хитон, под которым свисал с бедра бластер. Он улыбнулся Фландри и собственноручно налил ему чай в чашку.

– Доброе утро, капитан, – сказал он. – Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?

– Получше, чем жаба, у которой can, – признался тот. Раздался осторожный стук, и появился в почтительном поклоне согнутый слуга с прикрытым подносом, который он поставил на стол.

– Можно предложить вам? – спросил Вароу. – Филе бадъюнгской рыбы, слегка обжаренное в масле, со специями. Употребляется исключительно с ломтиком охлажденного кокоса, вот так.

Поначалу Фландри не хотелось есть, но, как известно, аппетит приходит во время еды, так что вскоре, не на шутку разойдясь, он начал пожирать все с акульей скоростью. Физиономия Вароу излучала благодушие, когда он подкладывал гостю рис с ломтиками поджаренного мяса и фруктов. К тому времени как на столе появилась крошечная тарелочка с омлетом, Фландри насытился настолько, что мог спросить рецепт понравившегося ему блюда.

Ему дали.

– Знаете, капитан, чему я, прикованный к одному месту, больше всего завидую в вашей многообразнейшей деятельности? Вашему опыту по части гастрономии. Во многих ваших колониях прижились растения с Терры, но как же все они отличаются теперь от оригиналов! Мутации, климат, почва – все отражается на вкусовых качествах… Но есть еще и местная пища. Я не говорю уж о социальном аспекте – кулинарная технология и местная кухонная философия. И я счастлив, что наши достижения в этой области нашли у вас признание.

– Хм… Хм… – ответил на эту пространную тираду Фландри, потянувшись за вторым блюдом.

– Ах, как бы все-таки хотелось вступить в более тесный, так сказать, контакт с остальной Галактикой, – сказал мечтательно Вароу. – Но, увы, это не реально. – Он налил себе чай и отхлебывал его мелкими глотками, не сводя бдительных беличьих глаз с собеседника. Сам он лишь притронулся к пище.

Через полчаса терранин отвалился от еды. Он блаженно растянулся на полу, с детства не привыкнув сидеть нога на ногу. Вароу предложил сигарету со Спики, и он принял это как средство для спасения души.

Фландри думал про себя: старый трюк – сначала бьют, а после как ни в чем не бывало мило беседуют и угощают. Многих это ломает. Но не меня. Предпочитаю наслаждаться, пока возможно, а там – будь что будет.

Потому что вечно так продолжаться не может. Он пропустил благословенный дым через рот, глотку и потом в легкие; пощекотал нос, выдыхая.

– Скажите, капитан, – начал снова Вароу, – а как вы относитесь к такому вашему поэту, как де Ле Руа? У меня случайно оказалось несколько кассет с его стихами, все от этих бетельгейзиан. Я, должно быть, не уловил массу нюансов, поэтому…

– Шутки шутками, но дело есть дело, – вздохнул Фландри.

– Простите, не понял?..

– И не могли понять. Вы тут накрыли изысканнейший стол с яствами и, по-видимому, ведете самый светский разговор, какой, по вашим представлениям, только и возможен. Но, знаете, мне трудно распуститься этаким весенним бутончиком, пока я не услышу от вас о моих друзьях.

Было заметно, как напрягся при этих словах Вароу. Сначала он промычал что-то совсем бессвязное, но потом оправился, речь полилась гладко, даже перемежаемая дружелюбными смешками и похохатыванием. Посмеемся вместе, капитан, так это называлось.

– Позвольте мне до поры до времени не отвечать на этот вопрос, капитан. Пока поверьте на слово, что в данный момент их не пытают в наших застенках, как вы, я думаю, полагали. Давайте обсудим другие вещи.

Фландри не стал выжимать дальше, посчитав, что это только накалило бы обстановку и совсем не способствовало бы выяснению других вещей. Ему ведь так много надо было еще узнать, пока Вароу разыгрывал тут перед ним благодушного дядюшку.

Что бы он ни узнал, это, конечно, все равно не поможет. Ловушка здесь первоклассная, надо признать, и уничтожить его могут тоже в любой момент. Но всякое действие, даже словесная перепалка, поможет избежать неприятных мыслей о грядущем.

– Мне как профессионалу интересно, каким образом вы вышли на меня, – сказал Фландри.

– А-а… – Вароу сделал непонятный жест рукой с сигареткой, явно довольный возможностью выказать свою проницательность. – Все очень просто. Когда вы вернулись в Компонг Тимур, это можно было расценить как своего рода истерику – вы сами шли к нам в руки. В таком случае нам, казалось бы, не о чем было беспокоиться. Но я так не думал. Все ваше поведение указывало на обратное. Не говорю сейчас о ваших документах, как личных, так и официальных, которые я внимательно изучил на корабле. И я принял как рабочую гипотезу, что у вас есть план, как выжить после окончания действия первой дозы противоядия. Я подумал: а что, если здесь орудует целая подпольная организация межпланетных агентов и именно ее вы ищете? Признаюсь, ее поиски отняли у меня много времени. – Он поморщился: – Каторжный труд. Прошу вас учесть, что никто еще никогда не вставал на пути Биоконтроля! Охранники столкнулись с абсолютно незнакомой для них ситуацией, поэтому чего от них ждать! В лучшем случае – они преданные сторожевые псы, в худшем – просто клинические идиоты. Никогда не интересовались рабочим классом, и вот итог – полная неосведомленность об уголовных приемах, которые его представители используют. Вот с этими профанами приходилось иметь дело, разыскивая такого суперсовременного шпиона, как вы.

Фландри кивнул. Что ж, у него сложилось такое же впечатление: на Юнан Бизар не существовало разведки. Даже элементарной военной науки. Бедняга Ниас! Его можно было пожалеть: прирожденный детектив, вынужденный заново открывать Америку в технике сыска!

Впрочем, он добился-таки своего.

– Все началось с того, что один местный заправила, некто Суму – а, вы, я вижу, вспомнили его! – порядком перетрухнул, когда сообразил, что имел дело с человеком, поразительно похожим по приметам на разыскиваемого Биоконтролем, и обратился к нам. – Вароу усмехнулся: – Могу вас поздравить, капитан. Суму долго не желал признаться, чем вы его купили, но в итоге рассказал все. Прелестно! Что же все это могло значить, подумал я тогда. Размышления на эту тему отняли у меня еще несколько дней, ведь мне еще не приходилось решать такие задачи. Потом я предположил, что вряд ли вы решились бы на такой подвиг, если бы не суровая необходимость в деньгах. А деньги, несомненно, вам нужны были на таблетки, которые вы надеялись достать в обход закона. Да-да, я знаю о беспорядках в этой сфере. Как только я не пытался усилить контроль за распределением, но все было тщетно. Что делать! Инерция нескольких поколений!.. Да, так вот. Раз вам пришлось доставать деньги таким путем, значит, никакую организацию вы не искали. Мало того, скорее всего ее и вовсе не существовало! Однако кое-какие контакты в Болотном городе вы, видимо, все-таки установили. С кем?

Вароу выпустил кольцо дыма и, чуть повернув голову в сторону, подчеркнуто прислушивался теперь к пению пичужки в ветвях.

– Потом, – продолжал он, – мне пришло в голову просмотреть все имеющиеся документы по делу. И что вы думаете? Из них я узнаю, что, скрываясь от нас, вы врываетесь в дом к особе сомнительного поведения, которая впоследствии дала показания, что сбежала из дома от страха, увидев вас, и что больше ничего не знает. Оснований подозревать ее у нас не было. Да и теперь могло бы не быть. Но что делать? Она была единственным звеном в цепи, ведущей к вам. Поэтому я отдал приказ немедленно привести ее. Но она исчезла в неизвестном направлении. Тогда я решил выследить ее через распределители, где, как известно, регистрируется каждый визит. Она должна была рано или поздно обратиться туда. И вот наконец из Гунунг Ютар пришел сигнал, что она там. Через час я уже был в самолете.

В распределителе ее прекрасно запомнили. Как и ее высокого спутника. Она оставила свой адрес! Это было просто восхитительно, и мы тут же направились в гостиницу. Портье признал вас по приметам. Все сходилось. Тогда мы арестовали ее и ее верзилу-дружка. И стали дожидаться вас.

Фландри вздохнул. Он все это должен был предвидеть. Сколько можно учиться, и по бесчисленным рассказам, ходящим в Службе, и на собственном опыте, что противник не глупее тебя!

– Вы чуть было не исчезли вновь, капитан, – сказал Вароу. – То был головокружительный каскад трюков, и все же я не советовал бы вам второй раз пробовать такое. Даже если вам придет в голову повторить побег, то предупреждаю: все самолеты под замком, так что идти придется пешочком. Через леса, чащобы, в дождь… Фу! Четыреста километров как минимум до ближайшей деревни. А за это время противоядие выдохнется – все. Вам крышка!

Фландри докурил и с сожалением загасил окурок.

– Единственная причина, по которой, я думаю, вы тут так засекречены, – это то, что противоядие производится здесь. Вароу кивнул:

– Правильно. Вы попали в так называемый Главный Биоконтроль. Не думаете ли рискнуть украсть парочку пилюль для предстоящего побега через джунгли? Скажу сразу – бесполезно. Проникнуть в подземелье, где находятся склады, невозможно. Двери, автоматически идентифицирующие любого, автоматическое оружие – это для начала. Плюс сотня отборных головорезов.

– Да нет, я пока не планирую этим заняться, – бросил Фландри. Вароу потянулся; тугие бугры мускулов заиграли на безволосом теле.

– Пожалуй, невредно будет показать вам кое-что. Если вам, конечно, интересно.

Интересно. Интересно все, что продлит нынешнее положение и оттянет появление палачей, подумал Фландри. Но вслух произнес:

– Разумеется. Кто знает, может, мне удастся убедить вас отказаться от такой самоизоляции.

В ответ Вароу натянуто улыбнулся:

– Напротив, капитан. Это я надеюсь убедить вас в отсутствии перспектив на подобный исход. А заодно и в том, что каждый, кто попытался бы задуматься об этом всерьез, неизбежно кончит самоубийством. Причем мучительно долгим. Пойдемте.

Сзади молча топали два охранника, но они заслуживали не большего внимания, чем бластер Вароу. Сам он придерживал Фландри за руку в высшей степени деликатно, если не сказать нежно. Прошли по коридору и вышли на пологий петляющий спуск в сад. Здесь все источало благоухание и приятную свежесть. Над головой свисали красные соцветия, выложенную гравием дорожку окаймляли костры ярко-алых и желтых клумб, струи воды били вверх из многочисленных фонтанчиков и ручейками стекали под игривыми мостками, в ивовых ветвях молниями сверкали птички кетжил, – материализовавшиеся поющие сгустки бисера.