Текст книги "Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

У них было какое-то длинное и тонкое оружие, но это наверняка были не ружья, – их не могло быть на этой планете, лишенной меди и железа. Эрик Вейс наклонился и начал ломать свой голос хрипящими звуками тирланского языка.

– Мы друзья. Ты меня понимаешь?

На него обрушился град совершенно незнакомых ему слов.

Он грустно пожал плечами и развел руки. Диомеданец направился вдоль корпуса – на двух ногах, несколько наклоняясь вперед, чтобы уравновесить Тяжесть хвоста и крыльев – и нашел выступ, к которому земляне прикрепили свои страхующие тросы. Он быстро привязал свой канат к этому месту.

– Корабельный канат, – тихо заметил Ван Рийн. – Почти такой же, как у земных моряков.

Канат понадобился для того, чтобы подтянуть лодку поближе. Диомеданец обернулся к Эрику и показал на лодку.

Эрик кивнул головой и только потом прикинул, что такой жест наверняка здесь означает что-то иное, если вообще что-то обозначает. Через мгновение он уже делал первый шаг в указанном направлении. Диомеданец схватил брошенный с лодки другой конец каната. Он показал на него, на людей и начал энергично жестикулировать.

– Я понимаю, – сказал ван Рийн. – Они боятся подплыть поближе, потому что могут легко разбить лодку о корпус. Мы должны обвязаться канатом, и они нас перетянут. О, святой Христофор, чтобы вот так относиться к старым бедным костям!

– Еще наша еда, – напомнил Вейс.

Планетолет вздрогнул и погрузился глубже. Диомеданец нервно зашевелился.

– Нет, нет! – крикнул ван Рийн.

Ему показалось, что если он будет орать достаточно громко, то, возможно, и преодолеет языковой барьер. Он замахал руками:

– Нет! Никогда! Вы что, не понимаете, вы, капустные головы! Нам лучше утонуть в вашем загаженном океане, чем пробовать вашу пищу! Смерть! Зараза! Самоубийство! – Он прикоснулся руками ко рту, похлопал себя по животу, а потом махнул рукой в сторону запасов пищи.

Вейс мрачно подумал, что эволюция слишком эластична. Вот планета, обладающая кислородом, азотом, водородом, углеродом, серой… Биохимия, основанная на белке, образует гены, хромосомы, клетки, живую ткань… Местная протоплазма соответствует всем земным определениям, но любого человека, который осмелится съесть диомеданский фрукт или бифштекс, ждет верная смерть, вызванная примерно пятьюдесятью аллергическими реакциями. Их вызывали непригодные для человека белки. Только заблаговременно сделанные прививки оберегали людей от хронического насморка, астмы или крапивницы, вызванных воздухом, которым они дышали, либо водой, которую пили. Эрик провел сегодня днем много времени, перетаскивая пищу на обшивку планетолета с тем, чтобы затем погрузить ее на плот. А уж если ван Рийн путешествовал на планетолете, то без сомнения в рацион экипажа входили: хлеб, масло, сыр всевозможных сортов, копченый лосось, индейка, компот в жестяных банках, шоколад, сладкие ватрушки, пиво, вина и еще бог знает что на несколько месяцев. Диомеданец распростер крылья, маневрируя ими, чтобы сохранить равновесие. В полумраке казалось, что когти на верхнем краю крыла промелькнули мимо лица ван Рийна словно косилка, управляемая ангелом смерти. Торговец ждал неподвижно, время от времени указывая пальцами на груду ящиков. Наконец, диомеданец или понял, в чем дело, или попросту уступил. Осталось уже немного времени. Он свистнул сидящим в лодке, откуда подлетела туча его товарищей, которые развязали тросы, скреплявшие ящики, и начали переносить их в лодку. Эрик помог Сандре обвязаться шнуром.

– Боюсь, что мы можем слегка промокнуть, госпожа, – попробовал он улыбнуться.

– Итак, это и есть героические приключения межзвездных храбрецов? – насмешливо сказала она. – Что ж, мне придется сказать пару слов моим придворным поэтам, когда я вернусь… Если только вернусь…

Когда Сандра была уже на другой стороне и канат бросили обратно, ван Рийн кивнул Эрику. Сам он что-то выспрашивал у предводителя диомеданцев. Как ему это удавалось без знания языка, Вейс не знал, но оба собеседника уже достигли стадии выкрикивания оскорблений в адрес друг друга. В тот момент, когда Эрик сжал зубы и прыгнул в воду, ван Рийн взбунтовался и сел. Когда молодой человек, мокрый, как крыса, наконец, добрался до лодки, торговец явно выиграл этот словесный поединок. Один диомеданец может подняться в воздух с грузом примерно в пятьдесят килограммов и перенести его на небольшое расстояние. Трое туземцев связали из канатов примитивную упряжь и начали переносить ван Рийна над водой. Прежде, чем они добрались до лодки, планетолет затонул. В лодке сидело более сотни туземцев – все вооружены, некоторые в шлемах и нагрудниках из нескольких слоев твердой кожи. На носу стояла катапульта, едва видимая в темноте, на корме же находилась каюта, построенная из стволов молодых деревьев, связанных канатами. Она возвышалась над лодкой, словно корма средневекового галеона. На ее крыше двое рулевых боролись с мощным румпелем.

– Как видно, мы оказались на военном корабле, – буркнул ван Рийн. – Это не очень-то хорошо. С капитаном торгового судна я еще могу договориться. Если же речь идет о каком-то паршивом офицеришке, у которого в голове одни только нашивки, то на такого я могу только орать. – Ом поднял маленькие, близко посаженные глазки к ночному небу, по которому промелькнула молния.

– Я жалкий грешник! – крикнул он. – Но этого я не заслужил! Ты меня слышишь?

Через мгновение землян протолкнули между гибкими телами диомеданцев по направлению к каюте. Лодка начала убегать от шторма на частично – кроме кливера – зарифленных парусах. Качка, шум волн, ветра и удары грома постепенно ушли на дно сознания Эрика. Он хотел только найти какое-то сухое место, снять одежду, скользнуть в постель и спать сто лет. Каюта была маленькой. Когда трое людей и двое диомеданцев оказались в ней, то они едва смогли сесть. Однако в ней было тепло, и каменная лампа, подвешенная к потолку, давала приглушенный свет, вызывающий гротескно двигающиеся тени. Одним из двух диомеданцев в каюте был туземец, который первым прыгнул на корпус планетолета. В одной руке он держал стилет из стекла вулканического происхождения. Он не сел, а только осторожно присел, и его внимание частично сосредоточилось на втором туземце. Тот был значительно старше и худее первого, в его шерсти просвечивали пучки седых волос. Он был привязан ремнем к столбику в углу каюты. Глаза Сандры сузились. Бластер ван Рийна словно случайно оказался на ее коленях, когда она села. Диомеданец с ножом бросил взгляд на бластер, и Ван Рийн выругался.

– Глупая соплячка! Какого черта ты показала ему, что это оружие?

Первый туземец что-то сказал узнику. Тот что-то буркнул в ответ и обратился к людям. Когда он заговорил, то это прозвучало как другой язык, отличный от того, на котором говорил спасший их диомеданец.

– Ага! Переводчик! – закричал ван Рийн. – Ты говорить земной язык, нет? Моя, твоя… – Он хлопнул себя по бедру.

– Прошу прощения. Я думаю, мне стоит попробовать, – сказал Вейс и перешел на язык тирланцев:

– Ты меня понимаешь? Мы можем попытаться поговорить друг с другом только на этом языке.

Узник нахохлил гребень и присел на четыре лапы. То, что он ответил, было почти знакомо Эрику.

– Говори немного медленнее, хорошо? – сказал Вейс и почувствовал, как проходит сонливость.

Он с трудом понимал, что говорит туземец.

– Ты употребляешь разновидность языка карное, которую я никогда не слышал, – разобрал он слова диомеданца.

– Карное… Сейчас, сейчас… да, один из тирланцев упоминал о группе племен далеко на юге, которые так называются. Я говорю на языке тирланцев…

– Я не знаю этой расы. Они не зимуют у нас. Карное тоже не делают этого регулярно, но время от времени, когда мы бываем в тропиках, мы встречаем одного или двух из них, так что… – Дальше Вейс перестал понимать.

Диомеданец с ножом что-то нетерпеливо сказал, и переводчик рявкнул ему в ответ. Затем он обратился к Эрику.

– Я Толк, мохра ланнахов…

– Что и кого? – удивился Эрик.

Даже двум людям трудно понять друг друга, когда они употребляют разные диалекты языка, который ни для одного из них не является родным. Эти трудности дополнительно увеличивала специфика человеческого произношения, сдвинутая вниз шкала слуха диомеданцев, а также отличающаяся кривая реакции в стрессовой ситуации. За целый час Вейс получил такое количество информации, что ее можно было вместить в несколько коротких фраз. Толк был специалистом по языкам из Великого Стада ланнахов. В его задание входило изучение всех языков, с какими сталкивалось его племя, а их было очень много. Наверняка его титул можно было перевести, как герольд, поскольку его обязанности заключались часто в официальном объявлении присутствующих и прибывающих. Стадо находилось в состоянии войны с дракхонами, а Толка поймали в недавней стычке. Второго из присутствующих диомеданцев звали Дельп, и был он старшим офицером дракхонов. Вейс, как мог, медлил с разговором о себе, не столько от желания сохранить тайну, сколько из-за сознания, каким трудным будет этот разговор. Однако он не забыл попросить Толка, чтобы тот предупредил Дельпа, что пища, которую забрали с планетолета, съедобная для землян, была смертельной для диомеданцев.

– А почему я должен ему это говорить? – спросил Толк с не очень приятной улыбкой.

– Если ты этого не сделаешь, – кивнул Вейс, – то, думаю, тебе не поздоровится, когда он узнает, что я просил тебя поставить его в известность об этом.

– Верно, – вынужден был согласиться ланнах. Сказав несколько слов офицеру, он подождал ответа.

– Дельп говорит, что с вами ничего не случится, если вы сами чего-то не спровоцируете, – объяснил Толк. – Он говорит, что вы должны выучить его язык, чтобы он мог сам с вами разговаривать.

– Чего они хотят от нас? – прервал разговор ван Рийн.

Вейс объяснил. Торговец взорвался:

– Что? Что он такое плетет? Мы должны тут сидеть до тех пор, пока… А, чтоб тебя молния ударила! Скажи этой сдохшей жабе… – Он поднялся с пола. Дверь каюты тут же раскрылась и внутрь ввалились два стражника. Один из них держал в руке топорик, в руке другого был деревянный трезубец с отточенными кремневыми остриями. Ван Рийн схватился за бластер. Заскрипел голос Дельпа.

– Он требует, – начал переводить Толк, – чтобы вы сохраняли спокойствие.

После длительной беседы, с большим усилием отгадывая каждое слово, Эрик, наконец, кое-что понял.

– Дельп не хочет сделать нам ничего плохого, но он должен заботиться о своих людях. Вы являетесь для него чем-то новым. Может быть, вы сможете ему помочь, а может – навредить, поэтому он не хочет пока вас освобождать. Он должен иметь время, чтобы принять решение. Вы должны снять свою одежду и другие предметы и оставить у него. Вы получите другие одеяния, поскольку, как видно, у вас нет шерсти.

Когда Эрик перевел все это своему хозяину, ван Рийн отреагировал на это с необычайным спокойствием.

– Пожалуй, у нас в этот момент нет выбора. Да, мы можем многих убить и даже занять всю лодку. Но ведь мы не можем сами доплыть до базы. Даже если бы с нами ничего не случилось по дороге, мы просто умерли бы от нехватки пищи. Если бы я был помоложе, то добрый святой Георгий мне свидетель, я сражался бы честно, согласно правилам. Я одной рукой разодрал бы его пополам, а второй играл бы на его ребрах, как на цимбалах. Я бы весь его народ заставил помогать мне. Но сейчас я уже слишком стар, толст и измучен. Тяжело быть старым, мой мальчик…

Он нахмурил покатый лоб и с хитрым выражением на лице кивнул:

– Но там, где есть две враждебные стороны, которые можно выставить друг против друга, именно там честный торговец имеет шанс кое-что заработать!

– Прежде всего, – сказал Вейс, – ты должен понять, что ваш мир шарообразный.

– Наши философы уже давно знают об этом, – ответил Дельп, довольный собой. – Даже такие варвары, как ланнахи, имеют об этом понятие. Во время перелетов они каждый раз преодолевают тысячи обдиенан. Мы так далеко не перемещаемся, но, прежде чем мы отправились в далекое плавание, мы должны были овладеть астрономией.

Вейс сомневался, могут ли дракхоны точно ориентироваться в пространстве. С изумлением осматривал он достижения их неолитической цивилизации в области обработки камня, стекла и керамики. Они даже производили некоторые синтетические смолы, изобрели телескоп, вид астролябии, а также навигационные таблицы, основанные на движении солнца, звезд и двух маленьких лун этой планеты. Однако изобретение компаса и хронометра не состоялось, так как для этих приборов требовалось железо, а его на планете не было. Вейс машинально подумал о том, что с дракхонами было бы выгодно торговать. Жители Тирлана буквально бросались на простые инструменты и оружие из металла, платя баснословные суммы в мехах, драгоценных камнях и фармакологически полезных соках растений – именно тем, что вызвало интерес к Диомеду со стороны Политехнической Лиги. Дракхоны нуждались в более сложных механизмах – от часов и логарифмических линеек до двигателей высокого давления – и были в состоянии платить соответственно более высокие цены.

Вейс вдруг осознал, где находится: на лодке „Герунис“, представляющей собой ставку Главного Командования Флота дракхонов, а это милое существо, которое сидит на палубе и болтает с ним – это же стражник его тюрьмы! Сколько времени прошло после катастрофы – пятнадцать диомеданских дней? Согласно земному отсчету времени – более недели! Земляне уже съели значительную часть захваченной с собой пищи… Все это время Эрик старательно учил язык дракхонов с помощью своего товарища по заключению, ланнаха Толка. К счастью, Лига уже давно разработала систему усвоения как можно большей суммы знаний за короткое время. Тренированный мозг с первого раза запоминал любую информацию. Толк тоже применял подобную систему. Может быть, он никогда в жизни не видел металла, но в вопросах языкознания был специалистом.

– Ну так вот, – сказал Вейс все еще не слишком уверенно из-за пробелов в своем убогом словарном запасе, которого, однако, ему в принципе хватало, – знаешь ли ты, что этот шар, этот мир вращается вокруг солнца?

– Многие наши философы верят в это, – сказал Дельп, – но сам я практик и мне всегда было безразлично, как там есть на самом деле.

– Движение вашей планеты необычно. Собственно, со многих точек зрения, это игра природы. Ваше солнце более холодное и красное, чем наше. Поэтому на вашей планете холоднее, чем у нас. Ваше солнце обладает массой немногим меньшей, чем масса нашего солнца, и находится от планеты примерно на таком же расстоянии. Поэтому год на Диомеде – так мы называем вашу планету – ненамного длиннее земного, кажется, он составляет семьсот восемьдесят два диомеданских дня, верно? Диаметр вашей планеты в два раза больше, чем Земли, но здесь отсутствуют тяжелые металлы, находящиеся в изобилии на других планетах. Поэтому гравитация… О, дьявол! Снова неизвестный термин… Поэтому мой вес здесь только на одну десятую больше, чем на Земле.

– Ничего не понимаю, – сказал Дельп.

– А, неважно, – хмуро ответил Эрик Вейс.

Диомед не давал покоя планетографам. Его нельзя было отнести ни к одному из основных типов планет: он не был относительно маленьким шариком твердой материи, как Земля или Марс, он не был также газовым гигантом со сколлапсированным ядром, как Юпитер или 61 С Лебедя. Он был средним телом, масса которого составляла 4.75 массы Земли, но абсолютная плотность была гораздо ниже. Это было вызвано почти полным отсутствием всех элементов, более тяжелых, чем кальций.

В планетной системе, к которой принадлежал Диомед, была еще одна похожая на него планета, остальные были более или менее нормальными газовыми гигантами, вращающимися вокруг центрального светила, карлика типа Г8, принципиально не отличающегося от других звезд такой величины и температуры. Доказывали, что какое-то неправдоподобное космическое отклонение или же особенное магнитное поле, словно случайно созданный масс-спектрограф космического масштаба, привели к тому, что в этой части первичной газовой тучи не оказалось никаких тяжелых элементов. Почему же внутри Диомеда не произошел молекулярный коллапс? Сам напор массы должен был вызвать дегенерацию материи. Наиболее вероятный ответ на этот вопрос предполагал, что минералы, образующие массу планеты, были не типичными, поскольку возникли при отсутствии таких элементов, как хром, марганец, железо и никель. Их кристаллическая структура явно была более стабильной, чем, к примеру, структура оливина, самого важного из земных веществ, созданных при конденсации в результате давления…

– Оставим в покое эту тяжесть, – сказал Дельп. – Так что же необычного в движении Иктанис? – Так звучало местное название планеты, которое соответствовало земному понятию „Океания“.

Вейсу нужно было время для размышления – технические детали еще выходили за пределы его небольшого словарного запаса. Дело было в том, что наклон оси Диомеда составлял почти девяносто градусов, так что оба полюса планеты находились в плоскости эклиптики. Этот факт в сочетании со светом холодного солнца, бедным ультрафиолетовым излучением, имел решающее влияние на формы жизни.

На полюсах почти полгода царила ночь, и ее влияние на процессы эволюции не мог ослабить день, продолжавшийся остальные полгода. В полярной зоне обитали некоторые виды животных, впадавшие в спячку на всю долгую ночь, но они не представляли интереса для людей. Даже на широте в 45 градусов длинная ночь продолжалась три месяца, а зима была более суровой, чем где-либо на Земле. Диомеданцы, наделенные разумом, обитали на территории, ограниченной 45 градусами северной и южной широт. Ближе к полюсам находиться они не могли. Ежегодные перелеты в более теплые районы и обратно отнимали слишком много времени и энергии, и обитатели планеты находились в состоянии постоянной борьбы за существование на уровне палеолита.

Здесь, на тридцатом градусе северной широты, Абсолютная Зима продолжалась одну шестую часть года и немного больше двух земных месяцев, а полет к экватору, где размножались туземцы, занимал несколько недель. По этой причине ланнахи были в значительной степени более цивилизованными. Дракхоны же прибывали сюда из местностей, расположенных еще южнее.

Но без металлов достичь можно было немногого. Конечно, магния, бериллия и алюминия на планете было достаточно, но что пользы в них без развитой технологии электролиза, для которой нужны были медь и серебро?

Дельп склонил голову.

– Ты говоришь, что на твоей земле день всегда равен ночи?

– Ну, не всегда. Но с вашей точки зрения, это почти так.

– Значит, поэтому у вас нет крыльев. Путеводная Звезда не дала вам их, потому что они вам не нужны.

– Может быть и так, – вынужден был согласиться Вейс, Впрочем, они нам и не пригодились бы. Земной воздух слишком разрежен, чтобы существо твоих или моих размеров могло летать при помощи собственных сил.

– Как это понять – разрежен? Воздух – это… воздух!

– Это неважно. Ты должен поверить мне на слово.

Как можно пояснить понятие гравитационного потенциала представителю цивилизации, в которой математика находится на эвклидовом уровне? Можно было бы сказать так: „Слушай, если ты поднимешься на шесть тысяч триста километров над Землей, ее притяжение упадет до одной четвертой первоначального. Но чтобы уменьшить притяжение Диомеда до такой же величины, нужно подняться уже на тринадцать тысяч километров. Отсюда также следует, что Диомед может удержать вокруг себя значительно больше воздуха. К этому еще прибавляется более слабое излучение солнца, а также относительно меньшее ультрафиолетовое излучение. Но все же основное значение имеет гравитационная постоянная.

Здесь такой плотный воздух, что если бы пропорции содержания в нем кислорода и азота были такими же, как на Земле, то это вызвало бы у меня отравление. К счастью, диомеданская атмосфера содержит семьдесят процентов неона. Кислород и азот находятся в меньшинстве – их молекулярное давление немногим больше, чем на Земле. Похоже обстоит дело и с водяными парами и двуокисью углерода“.

Но Эрик Вейс не стал пускаться в пространные объяснения.

– Поговорим о землянах, – сказал он только. – Понимаешь ли ты, что звезды – это тоже солнца, такие же, как и твое, но неизмеримо более далекие? А также то, что Земля вращается вокруг именно такой звезды?

– Да, это я могу понять. Я слышал похожие рассуждения философов и могу поверить твоим словам.

– Понимаешь ли ты, какие мы могущественные, если можем преодолевать межзвездные пространства? Понимаешь ли ты, как мы можем вознаградить тебя и твоих друзей за помощь при доставке нас на базу и как наши друзья смогут вас покарать, если вы заточите нас здесь?

На короткое мгновение Дельп распростер крылья, шерсть на его хребте встала дыбом, а глаза пожелтели от гнева – ведь он был сыном гордого народа!

Потом он снова сгорбился. Несмотря на барьер, разделяющий обе расы, Эрик понял его душевный разлад.

– Ты сам сказал, землянин, что вы летели над океаном с запада и на протяжении тысяч обдиенан не было видно ни одного островка! Это подтверждают наши наблюдения. Нет никакой возможности помочь вам. Мы не можем летать так далеко и при этом нести вас. Мы не можем даже принести весть о вас вашим друзьям, так как по дороге нам негде остановиться на отдых!

– Понимаю… – Вейс медленно кивнул головой, размышляя. – И нам не удастся доплыть до базы даже  на самой быстрой лодке, так как раньше кончится наша пища…

– К сожалению, это так. Даже если бы ветер всю вашу дорогу был попутным, лодка значительно медленнее, чем крылья. Преодоление такого расстояния заняло бы у вас минимум полгода, если не больше.

– Но должен же быть какой-то способ!

– Может быть… Но помни, что мы ведем тяжелую войну. Мы не можем посвятить вам ни слишком больших усилий, ни дать слишком много воинов. Я думаю, что Адмирал не станет помогать вам.

На юге находился. Паннах, остров, размерами своими приближающийся к земной Британии. Начиная от Ланнаха, архипелаг Хольменах изгибался на расстояние в несколько сотен километров на север, к районам, еще скованным зимой. Острова представляли собой естественную границу, окружая море Ахан и предохраняя его от мощных холодных течений океана.

Здесь стоял Флот дракхонов.

Николас ватт Рийн стоял на главной палубе „Герунис“, всматриваясь в видневшуюся на востоке главную группировку Флота.

Куртка и брюки, неумело сшитые из твердого полотна парусным мастером, раздражали кожу, привыкшую к более дорогим тканям. Ему уже надоело меню из мясных и фруктовых консервов – но если бы и этого не стало, он попросту бы голодал. У него вызывало ярость сознание того, что он сидит тут, как узник, с желанием которого никто не хочет считаться. Такой же неприятной была мысль о том, сколько денег теряет его фирма из-за отсутствия его личного присмотра.

– Йа! – загудел он. – Если бы они действительно хотели посвятить себя проблеме, как доставить нас на базу, они, без сомнения, нашли бы решение!

Сандра бросила на него усталый взгляд.

– А ланнахи, очевидно, будут сидеть все это время тихо, пока дракхоны бросят все силы на то, чтобы доставить нас домой, не так ли? – иронически скривила она губы. – Победа в этой войне пока еще не пришла ни на ту, ни на эту сторону. Дракхоны еще могут ее запросто проиграть.

– Черт возьми! – потряс Ван Рийн в воздухе своим кулаком. – Эти дураки ссорятся из-за жалкого клочка земли, а тем временем Галактическая компания Специй и Спиртных напитков теряет миллионы кредитов в день!

– Но тем не менее, эта война – дело жизни или смерти каждой из сторон, – опять уколола толстяка девушка.

– И для нас тоже! – взревел он. – Разве не так? – Он порылся в карманах в поисках трубки, потом вспомнил, что она лежит сейчас на дне океана, и застонал. – Ну, пусть я только узнаю, кто подбросил мне эту бомбу в планетолет... – Ему не пришло а голову посочувствовать девушке, что она вместе с ним попала в затруднительное положение. А может быть, все эти хлопоты именно из-за нее?.. – Разумеется, мы здесь должны уладить несколько дел, – произнес он уже спокойнее. – Нужно закончить за них эту войну, чтобы они могли заняться более важными делами, среди которых первое место занимает вопрос, как доставить нас домой!

Сандра нахмурила брови.

– Это значит что – помочь дракхонам? Я в этом как-то не заинтересована. Это они захватчики. Хотя, если принять во внимание, что их жены и дети голодают… – Она вздохнула. – Это трудно распутать. Хорошо, пусть будет так…

– О, нет! – Ван Рийн погладил бороду. – Мы будем помогать не дракхонам, а совсем наоборот – ланнахам!

– Что?! – девушка отпустила фальшборт и с изумлением уставилась на ван Рийна. – Но…

– Видишь ли, – начал объяснять ван Рийн, – я кое-что понимаю в политике. Знание политики необходимо честному торговцу, который ищет случая немного заработать, иначе какой-нибудь двинутый политикан сразу же придерется и обложит дело податью на какую-нибудь школу или дом престарелых. Политика на этой планете немногим отличается от того, что мы видим у себя дома. Вся сила этого флота опирается на группу влиятельных аристократов, и тот, кто находится на троне, все еще имеет достаточно сил воздействовать на события в этой части мира. Однако, нельзя забывать, что он стар, да, да, адмирал стар: а у его сына, наследника трона, есть что сказать, причем даже больше, чем нужно. Я прислушиваюсь к сплетням – туземцы забывают, что мы слышим значительно лучше, чем они, в этой атмосфере, похожей на гороховый суп. И я знаю, что этот Теонакс твердый орешек.

– Итак, допустим, мы поможем дракхонам победить Стадо, – продолжал он через мгновение, – и что же? Они и так выигрывают войну. Стадо сейчас ведет борьбу только небольшими отрядами в диких районах Ланнаха. Они еще сильны, но у дракхонского флота есть преимущество, и чтобы победить, дракхонам достаточно будет какое-то время поддерживать существующее положение вещей. В конце концов, что мы, которым бог не дал крыльев, можем предпринять против партизанской борьбы ланнахов? Ну, скажем, я покажу Теонаксу, как пользоваться бластером, так я еще должен буду найти ему цель, против который он сможет его применить!

– Да… – Сандра кивнула. – Насколько я тебя поняла, дело обстоит следующим образом. Потом, когда нас доставят домой, нам будет нечего предложить дракхонам, кроме торгового договора, так?

– Вот именно. А зачем они должны спешить встретиться с Лигой? Они справедливо осторожны при встрече с неизвестным, таким как, например, пришельцы с Земли. Они должны закрепиться после нового завоевания, прежде чем начнут принимать визиты могущественных гостей, так ведь? Как я и говорил, я слышал сплетни и знаю, как складываются их планы относительно нас. Может быть, Теонакс даст нам умереть с голоду или еще раньше перережет горло. Может быть, он выбросит наши вещи за борт и позже скажет кому-то из спасателей, что и в глаза нас не видел. А может быть, он скажет представителю Лиги, что да, мол, мы вытащили из воды каких-то людей, мы, дескать, хотели для них только добра, но нам не удалось доставить их вовремя домой.

– Ну, а были бы они в состоянии это сделать? А ты, дорогой ван Рийн, что бы ты сделал на месте диомеданцев, чтобы доставить нас домой?

– Фи, это уже технические детали. А я не из умников, которые должны их разрешать! Я просто понимаю их. Это не мое дело – делать невозможные вещи, а вот проследить, чтобы это сделали другие – да. Только как я это могу организовать, если являюсь пленником короля, который не стремится ко встрече с людьми, а?

– А ланнахи нуждаются в помощи и отдадут тебе в руки свою судьбу, так? – Сандра почти весело засмеялась. – Прекрасно, мой дорогой! Один только вопрос – как мы доберемся до этих ланнахов?

Она обвела вокруг себя рукой. Вид был не очень-то ободряющим.

„Герунис“ был типичным плотом дракхонов: большой, построенный из легких, но твердых пород дерева, связанный пеньковыми веревками. Плоты этой конструкции имели достаточно эластичности, чтобы противостоять морским волнам. Стены, построенные из вертикально поставленных балок, прикрепленных к поперечным колодкам, создавали обширный трюм, а также поддерживали главную палубу, состоящую из тщательно подобранных досок. На двух противоположных концах плота поднимались корма и бак; на их плоских крышах находилась артиллерия плота; на корме помещался также большой румпель. Между баком и кормой находились помещения трюма, кают и мастерских. Плот был примерно шестидесяти метров в длину и пятнадцати в ширину. Он сужался к носу, что придавало ему более обтекаемый вид. На фок-мачте и грот-мачте были растянуты три больших квадратных паруса, а перед самой кормой была размещена латинская бизань. При попутном ветре, принимая во внимание его силу на этой планете, этот на первый взгляд неуклюжий корабль мог достигать скорости в несколько узлов, а во время штиля его можно было приводить в движение при помощи весел.

На плоту находилась сотня диомеданцев, а также их жены и дети. В их числе было десять супружеских пар аристократов, которые имели право на личные каюты, находящиеся на корме. Остальные двадцать супружеских пар обитали в одной общей каюте на главной палубе. Это были семьи офицеров и унтер-офицеров. Простые неженатые матросы обитали в казарме на форкастеле.

Неподалеку плыли остальные плоты эскадры. Это были плоты разных типов – некоторые жилые, как „Герунис“, другие – трехпалубные, предназначенные для перевозки грузов. Третьи несли на себе длинные постройки, в которых перерабатывали рыбу и водоросли. Иногда несколько плотов соединяли вместе, чтобы создать временный остров. Лодки с противовесами были либо пришвартованы к плотам, либо патрулировали море вокруг эскадры. Сверху доносился шум крыльев воздушных разведчиков, высматривающих врага. Это были профессиональные солдаты, составляющие ядро боевой силы дракхонов.

Налево и направо от этой эскадры, насколько можно было хватить взглядом, море было черно от кораблей Флота. Большинство из них сейчас занималось ловлей рыбы. Это был физически тяжелый труд, заключающийся в выбирании на борт вручную длинных сетей. Впрочем, вся жизнь дракхонов опиралась на тяжелый труд. Однако, водные поля давали все же недостаточный урожай.

– Они вынуждены вкалывать, как черти, – заметил ван Рийн. Он хлопнул ладонью по фальшборту. – Эта древесина очень твердая, даже если брать еще молодое дерево, а они обрабатывают его орудиями из стекла и камня! Иногда я даже начинаю подумывать, а не использовать ли мне нескольких дракхонов для определенных видов работы, но как только я подумаю, что кто-то может вложить в их головы глупости о правах работников…