Текст книги "Кентавры Юпитера"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Противник Теора, отбрасывая в сторону сыпавшиеся на него копья, ринулся на молодого вождя. Тот едва успел отразить удар, нацеленный ему в горло, и, в свою очередь, обрушил топор на плечо врага. Улунт-хазул зарычал и вновь попытался достать его копьем. Теор отбил древко в сторону, но сам ударить не успел – могучая рука схватила его за запястье. Положение стало отчаянным. Подняв щит, Теор рубанул его краем по руке противника. Улунт-хазул с воплем отшатнулся, но наярр не дал ему прийти в себя. Еще дважды он ударил врага топором по шлему и, устремившись вперед, оказался позади оглушенного гиганта. Тот не успел повернуться, и лезвие топора глубоко вонзилось ему в спину. Фонтаном хлынула кровь. Улунт-хазул рухнул на землю, но тут же другой чужак наступил на товарища – он еще дышал – и бросился на Теора.

Наярры выдержали первый натиск врага, и вскоре оба войска перемешались. Битва рассыпалась на множество отдельных поединков. Теор старался быть впереди, но внезапно поскользнулся и упал. Как выяснилось, к счастью – над его головой просвистел нож. Едва поднявшись, наярр вновь был вынужден вступить в схватку. Обменявшись ударами, противники оказались оттеснены другими борющимися парами. Теор тяжело дышал – силы его быстро таяли. И тогда он услышал, что диск на его груди ожил.

Он не успел даже наклонить головы – топор пролетел рядом, едва не отрубив ему руку. Его противник несся на него, подняв копье.

Теор увернулся от разящего удара, бросившись врагу под ноги. Улунт-хазул по инерции переступил через него, и в этот момент наярр изо всех сил ударил его щитом по незащищенному брюху. Чужак завопил и, взмыв в воздух, упал на груду изрубленных тел.

Поднявшись на ноги, Теор увидел невдалеке Вальфило. Забрызганный кровью ветеран отчаянно отбивался сразу от нескольких наседавших на него серых гигантов. Теор было ринулся ему на помощь, но его опередили несколько наярр с копьями наперевес. И тогда, вместо того чтобы вновь войти в битву, он повернулся и побежал вверх по склону, расталкивая спешащих навстречу наярр. Старался не обращать внимания на их возмущение и презрительные взгляды. «Мне надо выбраться из этой мясорубки, чтобы поговорить с Марком, – убеждал он себя. – Землянин всегда помогал мне своими советами».

И все же он не мог отогнать от себя недавно виденную страшную картину: залитый кровью Вальфило отражает атаки нескольких врагов. И он, Рив, даже не попытался помочь старому воину!

Глава 18

После 5-кратной перегрузки переход к невесомости был подобен прыжку в пропасть. Мозг Фрэзера затуманился, и он провалился в красную ночь.

Все же тонкая нить сознания еще вела из забытья. Фрэзер судорожно ухватился за нее и стал карабкаться к мерцающему вдали пятну света. Когда наконец он очнулся, то сразу же взглянул на часы и удивился – прошло всего несколько минут.

На экране заднего обзора все еще не было видно преследующих корабль ракет, но радары говорили: они рядом и все время приближаются. Конвульсивным движением Фрэзер включил боковые сопла и развернул «Олимпию» в сторону Юпитера.

Чудовищный шар, еще недавно висевший в космосе, исчез. Теперь весь экран занимала панорама желто-зеленых и коричневых облаков, испещренных глубокими ущельями тьмы. Вслед за ними несся светящийся вихрь – гигантский шторм длиной в десятки тысяч миль. Фрэзер остановил вращение корабля и вновь включил маршевый двигатель. Навалившаяся перегрузка едва не задушила его. Где-то рядом кто-то захрипел. Слава Богу, Лоррейн жива! – подумал Фрэзер, но даже не повернул головы, сосредоточившись на управлении кораблем, который входил в верхние слои атмосферы.

Фрэзер выбрал самую крутую из всех траекторий, какие мог выдержать человек. Настигающие «Олимпию» ракеты подобных ограничений не знали и поэтому стали приближаться еще быстрее. Когда Фрэзер убедился, что сделал все возможное, он собрался с силами и посмотрел на Лоррейн. Она, к счастью, уже давно потеряла сознание. Лицо было залито кровью, текущей из носа. «Хорошо, что Лори отключилась сейчас, – подумал Фрэзер. – Полет в атмосфере будет очень тяжелым – если ракеты Свейна еще раньше не превратят «Олимпию» в решето. Бедная девушка, и зачем я взял ее с собой!»

Он знал, что следует подумать о Еве и ребятишках, но две серебристые точки, появившиеся на экране, выветрили все сентиментальные мысли из его головы. Расстояние между «Олимпией» и ракетами сокращалось с каждой минутой. Но и плотность воздуха росла очень быстро. Корпус космолета разогрелся докрасна – Фрэзеру оставалось надеяться, что ракетам ничуть не лучше. Вскоре «Олимпия» вместе с преследователями спустилась в средние слои атмосферы, которая при такой скорости создавала заметную подъемную силу. Аэродинамические формы «Олимпии» немедленно среагировали, и корабль заскользил по касательной к «воздушной подушке», подпрыгивая, словно камешек, брошенный под малым углом к водной глади. Как и надеялся Фрэзер, ракеты, не рассчитанные на полет в условиях Юпитера, не сумели повторить подобный маневр. Круто уйдя вниз, они, словно метеориты, устремились к поверхности, продолжая накаляться. Их теплозащита, естественно, продержалась недолго, и боеголовки взорвались. Фрэзер увидел на экране, как на фоне темных облаков на мгновение вспыхнули две искорки. «Вот так-то, Свейн», – едва шевеля губами, прошептал он.

Но времени для того, чтобы радоваться чудесному избавлению, не осталось. «Олимпия», теряя скорость, входила уже в нижние слои атмосферы. Могучий ураган подхватил ее, словно перышко, и, бросая из стороны в сторону, понес на запад. Кабину наполнил пронзительный свист ветра. Сознание Фрэзера вновь затуманилось. Он прилагал все силы, чтобы не терять контроля над кораблем. «Надо вывести его на орбитальную траекторию, – думал он, едва передвигая непослушными руками по панели управления. – Держись, держись… ты сможешь сделать и это». Когда корабль все-таки начал подниматься по расчетной кривой, Фрэзер включил киберштурман и позволил себе погрузиться в забвение.

Очнувшись, он вновь первым делом посмотрел на часы. На сей раз проспал долго, слишком долго. Но они давно вышли на орбиту, и это помогло ему восстановить силы – в состоянии невесомости избитое тело чувствовало себя гораздо лучше. Еще больше он обрадовался, увидев плывущую к нему через кабину Лоррейн. Она пришла в себя раньше него и выглядела совсем неплохо.

– Марк, как вы себя чувствуете? – взволнованно спросила девушка.

Фрэзер расстегнул ремни безопасности и, взмыв вверх, осторожно пошевелил руками и ногами, затем повертел головой из стороны в сторону.

– Все дьявольски болит, но кости, кажется, целы, – хрипло ответил он. – А как вы?

– То же самое. Я уже полчаса как очнулась и просто извелась, не зная, как вам помочь. – Девушка с облегчением улыбнулась и, подплыв ближе, обняла его за плечи. – Марк, неужели мы это сделали? Представляю, как взбесился бы Свейн, если бы узнал, как мы провели его!.. О-ох, до чего болит бок…

Эти слова напомнили Фрэзеру, что у них осталось немного стимулирующих таблеток. Проглотив по паре штук, они запили их соком из емкостей, встроенных в задние стенки скафандров, и вскоре оба почувствовали себя значительно легче.

– Как насчет того, чтобы перекусить? – спросил Фрэзер. – Надо восстановить силы. Они нам еще пригодятся…

– Нет, я не хочу! – запротестовала Лоррейн, слегка покраснев. – Хотите, я отдам вам свои таблетки концентратов? Все-таки вам вести корабль.

Фрэзер отказался наотрез и проследил, чтобы девушка хоть немного поела. Затем Лоррейн решила принять душ и удалилась в соседний отсек. Она вернулась на удивление посвежевшей, и тогда Фрэзер, не выдержав, последовал ее примеру: забрался в ящик, чем-то напоминавший гроб. Это была аварийная душевая, предназначенная для случаев, когда внутри космолета по тем или иным причинам отсутствовал воздух. Здесь, при тусклом свете лампочки, Фрэзеру пришлось изрядно помучиться, чтобы снять с себя скафандр. Затем, извиваясь, словно угорь, он помылся остатками воды, по счастью, оказавшимися в контейнере душевой. Под конец он почувствовал себя лучше настолько, что даже захотел взглянуть в небольшое зеркальце, закрепленное на стене. Стер с лица запекшуюся кровь, жалея, что нечем снять густую щетину. Теперь он готов был вновь влезть в тесный скафандр и терпеть до конца изнуряющий дискомфорт.

Вернувшись в кабину, он увидел Лоррейн, которая словно завороженная смотрела на экран, на котором мелькали желто-зеленые облака.

– Никогда не видела ничего более величественного и страшного, чем Юпитер, – тихо сказала она.

– Да, – кивнул Фрэзер, – это неплохая компенсация за наши мучения.

Лоррейн опустила голову.

– Но не за наши ошибки, верно? Мы ведь ошиблись, ввязавшись в эту авантюру с побегом из Авроры, да?

– Не надо распускать нюни, – резко сказал Фрэзер, помрачнев. – Мы захватили из-под носа Свейна «Олимпию», долетели до Юпитера и здесь сумели свернуть головы его ракетам-убийцам. Вряд ли кто-нибудь сделал бы больше на нашем месте. Мы свободны, Лори, свободны!

– Да, свободны: умереть от жажды, если, конечно, у нас раньше не кончится кислород, – с горькой иронией ответила девушка. – Впрочем, способов умереть много – но как нам выжить? И как спасти колонистов? Я уже не говорю о Земле, которая скоро окажется во власти этого безумца Свейна… Если бы у нас были навигационные таблицы…

– То что бы мы сделали? – усмехнулся Фрэзер.

– Самую простую вещь. Вывели бы «Олимпию» на траекторию полета к Земле, написали послание правительству США, а затем открыли бы люки. Орбитальные станции слежения наверняка заметят и перехватят корабль. Люди узнают об угрозе из космоса. Да, мы умерли бы, но с чистой совестью!

Фрэзер покачал головой.

– Боюсь, вы ошибаетесь, Лори, – мягко сказал он. – Чтобы успеть на Землю раньше Свейна, «Олимпии» надо лететь с гиперболической скоростью. Киберштурман этого корыта не предназначен для таких штучек, здесь без пилота не обойтись. Нет, Свейна мы так не одолеем. Надо придумать что-нибудь другое…

Он замолчал, пораженный внезапной идеей. А что, если… Лоррейн с тревогой смотрела на него.

– Что с вами, Марк?

– Так… Пришла в голову одна мысль. Дурацкая, сумасшедшая, но все же… Если бы мы сумели раздобыть немного кислорода и воды на Юпитере, то на Землю и лететь не надо.

– Что-о?

– Все, что у нас есть в распоряжении, – это пустые трюмы «Олимпии». А на поверхности этой милой планетки сколько угодно льда. Нам, конечно, и носа наружу не высунуть в таких скафандрах, но собратья Теора могут нагрузить трюмы до предела. А уж я как-нибудь сумею наладить электролиз кислорода из воды.

– Но ведь лед на Юпитере не чистый, в нем много примесей аммиака и метана! Разве вы сможете избавиться от них?

– Постараюсь. Но сначала надо попытаться связаться с Теором.

Фрэзер включил бортовой нейтринный передатчик. Его мощность была невелика, и до лун сигнал дойти не мог. Но до спутников связи, вращавшихся вокруг Юпитера, дальности вполне должно было хватить. А потом сигнал попал бы к Теору обычным путем через передатчик, который наярры величали Оракулом.

– Теор, это говорит Марк. Ты слышишь меня? – сказал он на общем языке.

– Какая странная речь, – заметила Лоррейн. – Сплошное щелканье и свист. Вы молодец, Марк, мало кто научился говорить на языке юпитериан. Что, нет ответа?

– Нет. Боюсь, отвечать уже некому…

Только сейчас Фрэзер вспомнил, что его друг сам находится в бедственном положении. Кто знает, спасся ли он, нашел ли остатки разгромленного войска Вальфило? Или бродит, потеряв надежду, среди диких, необитаемых гор? Но тогда у них с Лоррейн тоже нет шансов на спасение…

– Теор? Брат, почему ты молчишь? Ответь, прошу тебя!

Прошло несколько томительных минут, прежде чем Фрэзер услышал глухой, усталый голос:

– Уш! Небо, благодарю тебя! Марк, я счастлив говорить с тобой.

– Как дела, брат?

– Тяжелая битва идет, Марк. Я с трудом выбрался из сечи, чтобы поговорить с тобой. Похоже, настал последний день для наярр. Но я рад, что ты жив, Марк!

– Расскажи, что произошло. Я нахожусь недалеко от тебя – об этом ты можешь судить по отсутствию пауз в разговоре. Может быть, мне даже удастся… Но об этом потом, я хочу сначала узнать о твоих приключениях.

Теор коротко рассказал о своих странствиях в горах, о Скрытном народе, о том, как ему удалось найти армию Вальфило в лесах около Дикой стены. Фрэзер с изумлением выслушал фантастическую историю, а затем, помрачнев, обрисовал ситуацию, в которую попали они с Лоррейн.

– Странно, как переплелись наши судьбы, – задумчиво заметил Теор. – Не знаю, что посоветовать тебе, Марк. Что касается меня, то я возвращаюсь к холмам – туда, где умирает мой народ под топорами чужаков. И все же мы хорошо воевали – и ты, и я, разве не так?

– Если бы я мог тебе помочь, – с тоской произнес Фрэзер. – Но погоди, я, кажется, придумал!

– Что? Показать твой летающий корабль нашим врагам? Но уже поздно…

– Теор, я не желаю тратить драгоценное время на споры. Я лечу к тебе. Пока в драку не ввязывайся, без тебя нам с наяррами не договориться. Продержится ли твое войско еще несколько часов?

– Да, да, конечно! Не сомневаюсь, что улунт-хазулы достаточно нахлебались своей и чужой крови и захотят отойти на время, чтобы собраться с силами перед новой атакой. Мы можем тоже отступить и больше не рваться вперед. Пусть противник погоняется за нами по равнине. Но как тебе удастся…

– Жди моего следующего вызова. Но я прилечу, обязательно прилечу!

Фрэзер выключил передатчик и повернулся к Лоррейн.

– Наденьте ремни, красавица. Мне очень жаль, но нам еще немного придется помучиться при пяти G.

Девушка не спорила. Сев в кресло, она торопливо застегнула пояса безопасности. Фрэзер коротко объяснил ей свой замысел.

– Так или иначе, но мы поможем наяррам выиграть войну, – заключил он.

Девушка ласково коснулась рукой его шлема.

– Марк, вы молодец. Я уже говорила, что вы – настоящий мужчина!

– Э-э… о чем я говорил? При удаче и мы можем выпутаться из ловушки, в которую нас загнал Свейн. Но для начала я впущу в корабль юпитерианскую атмосферу. В принципе это не предусматривала ни одна программа, но ведь в отсеках «Олимпии» совсем нет воздуха! Мне не хочется, чтобы корпус этой посудины раздавило, как орех. Готовьтесь, Лори.

Было не просто погасить орбитальную скорость, составлявшую 26 миль в секунду, но корабль потихоньку стал снижаться. Потом Фрэзер нажал несколько кнопок, игнорируя тут же вспыхнувшую табличку с надписью «Опасность». Воздух планеты с шумом ворвался через приоткрывшиеся заглушки, и в кабине потемнело от пыли. Еще какое-то время «Олимпия» опускалась, борясь с чудовищным штормом, а спустя несколько минут перед глазами открылась фантастическая панорама, которую не доводилось видеть никому из землян.

Звезды исчезли. Небо из черного стало темно-фиолетовым, исполосованным белесыми поясами облаков из кристалликов льда. Снежинки сверкали под косыми лучами Солнца. Внизу открывался бескрайний воздушный океан, в котором плыли темные фронты туч – каждая размером с земной материк, – озаряемые бесчисленными разрядами молний. Даже бывалому Фрэзеру было не по себе, когда корабль стал падать в этот титанический мир облаков, ну а Лоррейн не выдержала и закрыла глаза, вся дрожа от страха.

Фрэзер выключил двигатель, когда воздушное давление поднялось до уровня, соответствующего двадцати милям земной высоты, – здесь же расстояние до поверхности было куда меньше. Затем «Олимпия» выпустила крылья, и начался аэродинамический участок полета.

Вскоре корабль вошел в слой облаков парообразного аммиака. Экраны немедленно окутала тьма. Фрэзер переключил их на инфракрасный диапазон, но видимость мало улучшилась. И только когда рядом вспыхнула гигантская молния, на мгновение проявились силуэты причудливых скал и каньонов этого облачного царства. Чуть позже на «Олимпию» обрушился водопад дождя, заставив ее взбрыкивать, словно необъезженного мустанга. Стрелки на приборах начали бешеную пляску, не меньше трясло Фрэзера и Лоррейн. Это был, наверное, самый жуткий участок спуска.

Через час корабль вышел из зоны дождя. Он опустился уже настолько, что окружающее давление стало поистине чудовищным. Ни один космолет, созданный руками человека, не мог бы уцелеть в таких условиях – кроме «Олимпии». Ее кабина и двигательный отсек были заключены в оболочку из сверхпрочного стального сплава особой структуры, в которой молекулы были предельно плотно упакованы. Только отверстия для входного и грузового люков нарушали монолит конструкции. Но створки были настолько массивны, что не боялись юпитерианской атмосферы. Иллюминаторы отсутствовали, а экраны работали от приборов, уже апробированных на автоматических станциях, сброшенных на поверхность Джупа. Кое-кто из ученых утверждал, что «Олимпия» – не столько космолет, сколько своеобразный батискаф. Она не столько летела, сколько плыла сквозь юпитерианскую атмосферу.

Корпус вновь затрясся, на сей раз от ударов аммиачных градин. Взглянув на экран, Лоррейн в ужасе закрыла глаза и застонала:

– Марк, да эти градины весят не меньше, чем я. Что, если они разобьют оболочку?

– Тогда до поверхности придется лететь самим, – усмехнулся Фрэзер и полностью сосредоточился на управлении кораблем.

Наконец они вышли из штормового вихря и попали в относительно спокойную зону, которая на экранах выглядела плотным зеленым туманом. Фрэзер тихо ругался сквозь зубы – ни разу за весь полет он не чувствовал себя таким беспомощным. Судя по давлению, они должны бы уже врезаться в поверхность планеты, но пока ее не было видно. И дальномеры молчали – бешеная тряска вывела их из строя. Но когда же кончится этот проклятый туман?

Внезапно зеленая пелена спала, и на экране открылась панорама поверхности Юпитера. Снимки, переданные с автоматических станций, давали некоторое представление об этом зрелище, но действительность оказалась куда более впечатляющей. Над ними теперь висел золотистый купол небес, в котором кипели бирюзовые, медно-зеленые и ультрамариновые облака. В северной части неба висел черный грозовой фронт, обрушивающий на поверхность дождь, по сравнению с которым Ниагара показалась бы ручейком. Среди бушующих аммиачных потоков то и дело вспыхивали извилистые молнии, от одного вида которых Лоррейн стало плохо.

Внизу тоже было на что посмотреть. На западе расстилался океан, над которым висела пелена мрака. Огромные волны, светясь мириадами искр, мерно катили свои пенные гребни на восток, где накатывались с оглушительным грохотом на гигантскую дугу берега. Суша густо заросла кустарником, уходившим к далекому горизонту и таявшим там в бронзовом тумане. На юге высоко к облакам поднимался ледяной хребет, невдалеке от которого к морю стремилась фосфоресцирующая лента реки.

Фрэзер с трудом оторвался от завораживающего зрелища, чтобы взглянуть на приборную панель. Радары зарегистрировали излучение автоматического маяка – того, что находился в Доме Оракула вместе с другими механизмами землян, но сигнал был слишком слаб. То ли они находились слишком далеко от Наярра, то ли сели аккумуляторы маяка. Фрэзер еще немного снизил корабль и, развернувшись, полетел на север.

– Эй, Марк, смотрите! – внезапно закричала Лоррейн и указала на нижний экран. Фрэзер присмотрелся и увидел стаю рыбоподобных существ, плывших в воздухе в полумиле ниже «Олимпии». По равнине, поднимая тучи пыли, неслось стадо шестиногих животных с могучими бивнями. При виде «Олимпии» они в панике побежали в разные стороны.

– Странно, – едва слышно произнесла Лоррейн и облизнула пересохшие губы. – Я почему-то всегда считала, что поверхность Юпитера больше напоминает гигантский ледник.

– А Теору наша Земля показалась бы раскаленной каменистой оболочкой, – с усмешкой заметил Фрэзер. – Все относительно, красавица.

– Но на этой холодной планете так много жизни! Какой прекрасный мир!

Фрэзер кивнул.

– Угу. Юпитер – настоящее чудо Вселенной. Жаль, что нам недолго придется любоваться им. Увы, его обитатели мало ценят жизнь себе подобных – совсем как адмирал Свейн. И это может дорого обойтись не только наяррам, но и нам с вами, Лори.

Девушка неожиданно спросила с любопытством:

– У вашего приятеля Теора – неужели у него тоже есть семья?

– Да. Он преданный супруг и, не помешай война, скоро стал бы счастливым отцом. А сейчас жизни всех наярр висят на волоске.

Фрэзер пытливо поглядел на Лоррейн, но она, помрачнев, отвернулась.

Впереди появилась довольно широкая река – скорее всего Брантор. «Олимпия» сделала широкий вираж и полетела на небольшой высоте вдоль берега к океану. Вскоре радиокомпас подсказал, что они находятся над Наярром. Внизу действительно расстилалась равнина со следами интенсивной деятельности разумных существ. Сам город сверху был больше похож на запутанный лабиринт. Между зданиями суетилось множество наярр. При виде небесного корабля они в ужасе попрятались кто куда.

– Теор, как дела? – спросил напряженным голосом Фрэзер.

– Хуже, чем я надеялся. Чужаки еще не сбросили нас с холмов, но с каждой минутой наши ряды редеют. Где ты находишься?

– Над Наярром.

– Город еще держится?

– Да. Снаружи что-то не видно лагеря улунт-хазулов. Но твои сородичи испуганы и не пытаются установить контакт со мною.

– Дай им время. Члены Совета знают, как использовать коммуникатор в Доме Оракула – они просто растерялись. Они знают немного слов из общего языка, так что в случае моей гибели смогут помочь тебе. Но я еще надеюсь на спасение. Марк, твое появление в небе должно быть как можно более эффектным и пугающим!

– Постараюсь. Но сначала объясни, как найти место, где происходит битва. Когда мой корабль повиснет над холмами, отдай приказ вашим командирам немедленно начать отступление. Ваша армия должна спрятаться за склонами холмов.

Фрэзер замолчал, лихорадочно размышляя. Только сейчас окончательно определилась тактика будущих действий.

– Теор, ты сможешь установить связь с врагом?

– Я полагаю, Чалхиз отлично понимает язык наших барабанов.

– Предупреди его, что Оракул скоро прилетит с неба и уничтожит его войско, если улунт-хазулы не сдадутся!

– Как Чалхиз будет смеяться над нами! Ты не представляешь, что они сделают с нами, если твоя угроза окажется пустым звуком.

– Я не бросаю слов на ветер, – сухо заметил Фрэзер.

– Надеюсь. Это ведь может спасти и тебя? Теперь слушай внимательно – надо лететь в сторону…

Фрэзер внимательно выслушал друга. К его радости, голос Теора звучал бодрее – видимо, наярр поверил в возможность спасения.

– Еще одна важная деталь, – сказал он, когда Теор закончил. – Предупреди своих, чтобы не смотрели в сторону корабля. Пусть закроют лица щитами или отвернутся. Я уже близко. Удачи тебе, Теор!

– Пусть небеса помогут тебе в этот трудный час, брат!

Фрэзер отключил связь и коротко пересказал содержание этой беседы Лоррейн.

– Хорошо задумано, – сдержанно сказал она, – только вдруг ваш план не сработает?

Фрэзер промолчал.

«Олимпия» летела вдоль Брантора. Через несколько минут внизу появились корабли улунт-хазулов, рядом с которыми отдыхали морские чудовища. Вдали появилась холмистая местность, усеянная тысячами кентавров. Поначалу Фрэзеру показалось, что на поле боя царит полный хаос, но затем он заметил, что небольшая часть юпитериан отходит за один из холмов. Улунт-хазулы пока не преследовали их – видимо, были изрядно измотаны долгой битвой. На земле остались сотни лежащих тел – они выглядели так же жутко и трогательно, как и погибшие колонисты на окраине Авроры.

– Теор, ты готов? – процедил Фрэзер, сжав ручки управления.

– Айя!

Фрэзер бросил корабль вниз.

Он надеялся, что улунт-хазулы разбегутся при одном виде небесного корабля. Но это были мужественные воины, умевшие подчиняться суровой дисциплине. Звуковые сенсоры корабля донесли до Фрэзера взрыв барабанного боя. Видимо, звучал сигнал: «Всем собраться!», потому что воины стали организованно становиться в ряды. Построившись огромным квадратом, они подняли вверх копья и разразились громкими криками, словно грозя космическому богу.

– Теор, я вижу яркий флаг в центре войска. Может, там находится их вождь?

– Да, скорее всего Чалхиз сам руководит боем. Мне стыдно, что я нахожусь сейчас в стороне от своих людей и почти не участвую в битве.

– Я тоже чувствую нечто подобное… Ну что ж, пора навестить Чалхиза и передать ему привет от тебя.

«Олимпия» слегка накренилась, и тогда Фрэзер выстрелил в сторону знамени двумя химическими ракетами – единственным оружием, находящимся, на всякий случай, на борту корабля. Ни на Ганимеде, ни в космосе они не представляли никакой угрозы для противника, поскольку их боеголовки были специально рассчитаны на реакцию с нижними слоями юпитерианской атмосферы, но здесь они сработали на славу.

В небе словно вспыхнуло маленькое солнце. Земля запылала, ледяные склоны холмов расплавились и потекли бурыми потоками. Облака парообразного аммиака окутали все вокруг. Многие улунт-хазулы вспыхнули факелами. Чуть позже пришла страшная ударная волна, бросившая на землю немногих уцелевших воинов. Могучий порыв ветра покатил их к реке, словно легкие шарики.

Фрэзер не мог точно сказать, много ли улунт-хазулов попало в этот адский котел. Он взглянул на другую сторону холмов, где лежали вповалку сбитые с ног наярры. Вскоре он увидел с облегчением, что в сторону реки бегут и сотни уцелевших чужаков, обожженных, вопящих от боли, но живых! Это было все, что осталось от могучей армии Чалхиза.

– Теор, как чувствуют себя ваши? – спросил он, стараясь не думать о тысячах существ другого мира, которых только что погубил.

– Слава небесам, мы были хорошо защищены склоном холма! Все ошеломлены ужасным огнем, упавшим с неба, но потихоньку начинают приходить в себя. Вальфило уже отдал приказ двигаться к реке и захватить остатки вражеского войска, пока они не уплыли на кораблях к морю. Иначе чужаки могут собраться в банды и терроризировать население Медалона. В крайнем случае мы погоним их за Дикую стену, тамошние племена быстро с ними разделаются. Спасибо тебе, Марк, ты спас нас от верной гибели! Ты собираешься сесть?

– Конечно, – сказал Фрэзер дрогнувшим голосом.

– Мы ждем тебя, брат! Только подумать, ты будешь первым землянином, посетившим нашу планету!

Фрэзер выключил передатчик и посмотрел влажными глазами на Лоррейн. Та, не скрывая слез радости, сняла ремни безопасности и, встав, прижала его голову к своей груди.

– О, Марк, вы сделали настоящее чудо! Вы, вы…

– Я – убийца, – глухо сказал Фрэзер, зажмурившись. – Я убил тысячи инопланетян.

– Но вы спасли целую цивилизацию от гибели! – горячо возразила девушка. – Только подумайте, сколько жизней было бы погублено, если бы вы не вмешались в эту бойню! Я уже не говорю о том, что у нас есть шанс разделаться со Свейном…

– Мы сделаем это, Лори, сделаем! – прошептал Фрэзер и, уже не сдерживаясь, заплакал.