Текст книги "Операция "Луна""

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Глава 23

И это были еще цветочки, ягодки появились не скоро. Проклятая железка разошлась вовсю. Мы сидели и вместе слушали его рассказ, а он время от времени проверял, не заснули ли мы. Позже мы пытались выбрать из его повести факты и отсортировать их, но они оказались слишком обрывочными. Кто бы сумел их связать между собой? Если бы мы... Эх, если бы да кабы. Если бы слон был маленьким, белым и круглым, он был бы аспирином.

Я сам воссоздаю события по памяти. И они не предназначаются для внимания публики. Слишком отрывочны и слишком субъективные. Притом они должны пролежать под замком сто лет. Может, тогда, в необозримом будущем, кому-то они и пригодятся. По крайней мере, как предостережение.

Все началось, когда в четверг позвонил Альгер Снип из налоговой и потребовал нас к телефону. Уилл, который уже расположился в доме, ответил, что мы уехали. Нет, он не знает куда и надолго ли.

– Xa! – обрадовался Снип. – Тогда нужно поторапливаться. Пожалуйста, встречайте меня завтра в десять утра.

– Но я ничего не знаю. – запротестовал Уилл. – Я просто присматриваю за детьми. Джи... Доктор и мистер Матучек должны вернуться где-то через неделю или две.

– У нас могут возникнуть вопросы и к вам, профессор Грейлок. В прошлый раз я наткнулся на стену возмутительного пренебрежения. Вы поможете нам на выгодных условиях, профессор.

Мы с Джинни заявили бы грозным голосом, что сперва хотели бы поговорить с начальником самого Снипа, пускай называет его фамилию и номер телефона. Потом мы связались бы с Барни, а тот прислал бы к нам одного из лучших адвокатов, которых всегда держал на примете. У американских налогоплательщиков тоже есть права. Немного, но есть. В обязанности федеральных налоговых инспекторов входит правило – время от времени пролистывать эти права. Уилла он просто взял на испуг.

Опять же, брату Джинни следовало проявить хоть крупицу твердости. Позже он признался, что сам не знает, почему уступил, разве только из-за какого-нибудь скрытого комплекса вины и уверенности, что если нечего скрывать, то и нечего бояться. В общем, он согласился.

Когда он сообщил об этом за обедом детям, Валерия театрально возвела руки и очи горе, уронила руки на колени, опустила глаза и скривилась. Именно что скривилась.

– Чего? Снова этот козел? Лучше бы эпидемия чумы, чем он!

– Нам, э-э, нужно быть вежливыми. – сказал Уилл. – Он представитель нашего правительства.

– Папа тоже так думает, – кивнула она.

– Не будем устраивать... розыгрышей или шуток. Хорошо? В прошлый раз ваши родители очень огорчились. Давайте не повторяться.

– Не-а, не будем. – Она уставилась в одну точку. – Пойду приготовлюсь. Уловив, как изменилось лицо дяди, Вэл ответила ему мрачной усмешкой: – Не, соли в кофе не будет. Я буду вести себя хорошо, так что без проблем.

Пообедав и вымыв посуду, она удалилась вместе со Свартальфом в свою комнату. Естественно, Уилл не нашел, что возразить, когда Вэл заявила, что желает позаниматься магией. Хотя знала она многое, но могла чуточку, в целях безопасности. Старый черный котяра к тому времени стал больше ее помощником, чем матери, но чаще сдерживал порывы девочки, чем поощрял. Именно Вэл открыла двери Снипу, когда тот прилетел.

– Доброе утро, – поздоровалась она. Холодная любезность, которую Вэл позаимствовала у Элизабет Бэтори, не вязалась с прической "конский хвост", босыми ногами, вылинявшими голубыми джинсами и майкой с надписью: "Убивай фанатиков!"

Снип поджал губы.

– Доброе утро, мисс Матучек, – ответил Снип, прижимая к себе портфель.

– Все в порядке, мистер Снип. Я отправила младших к соседке, так что они в безопасности.

Он подозрительно зыркнул на нее.

– А что, здесь опасно?

– Не для вас, – таким же ледяным тоном заявила Вэл. – Проходите, прошу вас.

Когда он вошел, она отступила на шаг, держась на расстоянии вытянутой руки от инспектора.

Они прошли в зал. Эдгар захлопал крыльями на своем насесте.

– О, злодейство! – заорал он. – Хо! Держите двери на замке!

Уилл встал с кресла, откладывая научный журнал.

– Грубиян, – возмутился он. – Извините.

– Я учила вместе с ним Шекспира, – объяснила Вэл, мило улыбаясь. – Как вы считаете, мистер Снип, домашние любимцы должны ведь быть образованными?

– Какой кошмар, – плевался Уилл. – Горе вы мое. Приносим наши извинения, мистер Снип.

– Да, плохая птичка, – пожурила Эдгара Валерия, не переставая улыбаться.

– Гм, присаживайтесь, сэр, – булькнул Уилл. – Хотите кофе? Валерия, принеси чашечку.

– Спасибо, лучше перейти сразу к делу, – щелкнул зубами инспектор. Многое следует прояснить и уточнить. Надеюсь, вы поможете мне, профессор Грейлок?

– Э, собственно, я не совсем профессор. Ну, неважно. Не знаю, чем могу помочь вам, ведь моей сестры и ее мужа нет сейчас.

– Скажите, а почему это они так внезапно уехали? – начал Снип и многозначительно закончил: – Сразу после того, как на их счет пришла крупная сумма денег?

– Ну, это не совсем их деньги. То есть это деньги операции "Луна"...

У Вэл округлились глаза.

– А как вы об этом узнали, мистер Снип? – прищурилась она. – Настоящий специалист должен знать все, так?

Он сжал кулаки.

– Банки всегда отчитываются о подобных переводах, мисс Матучек.

– Ясно. Жутко извиняюсь. Я считаю, что заплатила за трусы, которые на мне, доллар и девяносто восемь центов. Но могу и ошибаться, ведь я потеряла чек. Можно уточнить в магазине и...

– Хватит, юная леди! – взревел дядюшка. – Мы все хотим поскорее закончить с этим. Признаться, я думал, что проверка может подождать до возвращения Матучеков, или ваш отдел на Среднем Западе попросту свяжется с "Норнами". Тем более что в прошлый раз вы забрали отсюда кучу документации.

– Некоторые вопросы желательно разрешить прямо сейчас. – Произнес он это так, словно в прошлый раз мы тут же выставили его за дверь. – Для начала я хотел бы осмотреть мастерскую миссис... доктора Матучек.

– Ее лабораторию? – воскликнула Вэл. – Нельзя!

– Простите?

– Нельзя, пока мамы нет дома...

Вот здесь мы бы с Джинни крупно повздорили с Четвертым департаментом, причем выиграли бы. Уилл мог туда войти, поскольку он наш ближайший родственник, а Вэл – только маленькая девочка. Правда, слово "только" едва ли уместно.

– Никому нельзя туда заходить, – возмущалась она. – Комната защищена. От грабителей, и бандитов, и... – Она увидела круглые глаза Уилла. – И непрофессионалов, которые могут сами себе повредить. Нужно подождать, пока она вернется и снимет чары.

– Не хватает некоторых официальных документов, – сказал Снип. – Возможно, они здесь. Конечно, я должен осмотреть весь дом, чтобы определить, не используется ли здесь больше свободного пространства, чем положено.

– Вы считаете, что моя мама врет? – вспыхнула Вэл.

– Вряд ли, – попытался вмешаться Уилл, – но и его можно понять. Но видите ли, сам я никогда не входил в мастерскую, но знаю, что сестра защищает ее... На вашем месте я бы не входил, честное слово.

– Если эта защита опасна для жизни, это нарушение закона, – напомнил ему Снип. – Я считаю, доктору Матучек это известно. Поглядим. Я тоже пришел не с пустыми руками.

Он полез в портфель и вынул коробочку. Опустившись на одно колено, он вытащил из коробочки записывающего червя. Тот заполз в приборную панель, списывая все, что было на компьютере. Снип встал.

– Так, теперь мастерская. Это дальше по коридору, так?

– Пожалуйста, не ходите, – взмолилась Вэл. Снип даже не глянул в ее сторону. Девочка двинулась следом, на расстоянии ярда.

Пока они шли по коридору, вокруг становилось все темнее и темнее, пока не сгустился непроглядный мрак. Коридор растянулся в бесконечность. Шаги эхом отдавались от невидимых стен. Заметно похолодало. То там, то сям зловеще вспыхивали и гасли болотные огоньки, отсвечивая мертвенным синим светом. Вдалеке раздавался голодный вой, ближе – лязганье металла.

– Иллюзии.

Снип выставил палец, на котором было какое-то кольцо. Из него вырвался сноп огня,

– А, понятно, что за заклятие, – промолвил инспектор. – Нежеланные гости будут кружить тут до бесконечности.

– Назад вернуться просто, – встряла Вэл. Хотя Джинни и объясняла ей многие доступные вещи, но голос девочки дрожал. Казалось, что они попали в какой-то ночной кошмар.

Снип насторожился.

– Заклятие не превышает разрешенного уровня, – нехотя признал он.

Перед ним возникла светящаяся глазастая рожа, распахнула зубастую пасть и захохотала.

– Соответственно, – продолжил Снип, – я могу аннулировать его силами, которые есть у меня.

Он выудил из портфеля книжку. Придерживая ее одной рукой, второй он поискал нужную страницу и принялся зачитывать вслух:

– Подоходным налогом облагается совокупный годовой доход лиц, полученный ими как в денежной, так и в натуральной форме...

Не успел он дочитать эту ужасную страницу, как призраки отшатнулись и растаяли, темнота посветлела, пространство свернулось до обычного коридора, и Снип торжествующе оглядел наш дом. Дверь мастерской Джинни распахнулась сама собой.

Он заглянул внутрь. Его взгляд остановился на кушетке.

– Ага, кровать, – чуть не выкрикнул он. – Кабинет должен использоваться только как рабочее место, а не как место отдыха.

Вэл тоже вошла.

– Мама... моя мать говорит, что ей лучше думается в лежачем положении. А иногда она раскладывает здесь бумаги, чтобы выбрать нужные.

– Вы можете поклясться, что никто здесь не спит? Например, гости?

– У нас есть отдельная комната для гостей! – Вэл опустилась в кресло. Давайте. Делайте, что вам нужно, только поскорее.

Снип нахмурился.

– Мы не любим, когда вмешиваются в нашу работу, мисс Матучек.

– О, я буду сидеть тихо. Вдруг я вам понадоблюсь. – И даже Уилл не смог сдвинуть ее с места. Она молчала, но следила за Снипом крайне сердито. Подростки это умеют. А уж наша Вэл могла бы получить первый приз за сердитый вид.

Снип мужественно выдержал ее присутствие. Он закружил по комнате, правда, не стал открывать ящики стола и секретер. Он живо интересовался всем вокруг рисунками, книгами и украшениями.

Его отвлек шум из зала. Уилл вышел и вскоре вернулся.

– Так неловко, – начал он. – Боюсь, что кот увидел вашего червя и не смог удержаться. Я, э-э, отнял его, но кусочек, который кот уже успел отгрызть, подхватил ворон и вылетел в окно.

Снип ушел почти сразу. Он грозился неприятностями, если мы с Джинни в ближайшее время не дадим о себе знать. Мы были далеко и звонить домой не собирались.

Нам было не легче. Фотервик-Боттс болтал без роздыху, разве что на мгновение умолкая после вопроса: "Представляете?" или когда мы клятвенно упрашивали его спрятаться ненадолго в ножны. Так продолжалось целую субботу в Йорке, всю дорогу до Лондона и весь следующий день, который мы провели в отеле.

Наконец он закашлялся и сказал:

– А потом было Тенчебрай! Веселенькая потеха! Железные ребята. Жалко, что больше нечего вам рассказать. Я же Уснул. Конечно, я прошел много не таких значительных сражений. Вы наверняка захотите послушать про них. Но пока нас ждет работа, да?

Голос его зазвенел от восторга.

– Снова в деле! Покажем им всем! Тор нам поможет... Ха-ха, сквозь медные трубы и чего там еще!

Глава 24

Опустился холодный и липкий туман, сквозь его пелену фонари казались столбами, на которых сидят желтоглазые гоблины. Но это вблизи, потом они просто терялись в белой мути. Мой волчий нос чутко ловил запахи масла, химикатов, ржавчины и иногда дыхания чего-то незнакомого. Мои лапы и ботинки Джинни глухо стучали по пустынной брусчатке – серой там, куда падал свет, а в остальном угольно-черной. Сырые стены домов отражали наши шаги. Фресно в штате Калифорния, обычный торговый городишко, остался далеко-далеко от улицы Фресно, на которой расположился Лаймхаус. Может, в другом мире, а может, и в другой вселенной.

Мы выяснили, что этот район был восстановлен во времена королевы Виктории (Виктория (1819-1901) – королева Великобритании). Такие фирмы, как "Абердинская морская компания", растеряли прежнюю респектабельность и стали прибежищем бандитов, мошенников и преступников. Остальные перебрались в старые здания, в которых прежде размещались кабаки, конюшни или что похуже. Городские власти время от времени чистили этот район. Но он всегда оставался рассадником преступлений, и никакие реформы не могли справиться с этим соседом пристани на восточной оконечности Лондонского моста. Если бы мы шли здесь днем, то не рискнули бы войти ни в один паб.

Для верности мы выждали до глубокой ночи, пока местные обитатели и моряки не напьются до полной неподвижности... хотя любая забегаловка все равно представляла для нас опасность. Тем более неразумно женщине в одиночку шляться по улице, где все закрыто на ночь, даже в сопровождении мужчины. Если только он не выглядит огромной собачиной, а на самом деле – волком.

Я предпочел оставаться в зверином облике, пока мы не вернемся на железнодорожную станцию, где я оставил одежду. Там уже можно обернуться человеком. Поскольку мой вязаный костюмчик мог выдать меня с головой, я оставил только кожаный ошейник, а поводок Джинни держала в руках. Еще она несла мой фонарик – на всякий случай – и Фотервик-Боттса.

Мы успели тут все разведать, когда бродили в виде туристов, ищущих дешевые наркотики. И все равно держались чрезвычайно осторожно – кто знает, какие следящие заклятия использует доктор Фу?

Днем мы просто прошлись по Верхнему Лебяжьему переулку, мимо его берлоги, и погуляли по пристани. К счастью, там не стоял ни один корабль. Джинни и так привлекала мужские взгляды, на нее пялились и многозначительно присвистывали вслед. Я просто представлял, как за нами движется толпа бродяг и обсуждает мою жену. В таком случае мы быстро сворачивали за угол, она вынимала волшебную палочку и творила какое-нибудь слабенькое прикрытие. Медленно, осторожно, все время готовая к защите, если последует внезапная атака... Но опознавательные чары не были настроены на ее англо-зунийскую магию, а испытывать их прочность ей не хотелось. Она просто изучала обстановку. И как только изучила, мы быстренько убрались.

На обратном пути к отелю она шла как сомнамбула. Я не мешал. Джинни всегда впадала в такое состояние, когда набирала нужные сведения и обдумывала их. Когда мы вернулись в свой номер, она очнулась, вынула меч из стенного шкафчика, где он лежал, завернутый в мой купальный халат, и хрипло сказала нам:

– Две двери под номером три ведут в помещения, которые раньше были маленькими магазинчиками, а теперь стоят пустыми, если не считать какой-то пыльной рухляди. Здание на противоположной стороне переделали в склад, заложили все окна, так что проку от него немного. Вход номера три ведет под землю, в длинную низкую комнату и пару комнат поменьше. Там остался разный хлам. Похоже, раньше здесь была низкосортная гостиница, которая давно прогорела. Так что агентам Фу Чинга ничего не стоило снять здание на время. Я уловила запах... загубленные жизни оставляют по себе память на долгий срок. Еще до того, как из дома сделали гостиницу, там был опиумный притон. Ладно, это неважно. В номере три есть несколько жилых комнат на втором этаже, прямо над магазином. Их обставили довольно прилично, но я не стала выяснять подробности.

– А тайные ходы? – полюбопытствовал Фотервик-Боттс. – Ни один восточный бандит не станет жить в доме, где нет возможности быстро смыться.

– Кажется, ничего нет. По ту сторону дом выходит на узкий участок, а дальше – пристань. Земля там слишком глинистая и мокрая, чтобы можно было прокопать тоннель. Проще выпрыгнуть из окна и убежать или уплыть по реке. Еще там, на верхнем этаже, есть секретная дверца, но, скорее всего, прежде через нее выбрасывали трупы и прочие компрометирующие предметы. Нет, Фу Чинг ударился в секретность и ориентируется на предупреждения своих помощников или охранных заклятий, чтобы успеть удрать, когда его обнаружат власти.

– И на телохранителей, если кто вздумает вломиться в дом? – шепотом спросил я.

– Вооруженные люди, – кивнула Джинни, – и... остальное. Я бы долго могла считать их и классифицировать. Но они не особо сильный заслон. Слишком мощная охрана может выдать Фу с головой – количеством ли иностранцев или магической аурой Созданий. Не забывайте, что Скотланд-Ярд все здесь обшарил. Я думаю, что телохранители просто попытаются потянуть время, пока Фу Чинг и его главные помощники унесут ноги.

– Вылетят в окно?

– Вряд ли все так просто. Их ведь могут уже поджидать. Обычные демоны-летуны тоже не годятся против современного полицейского оборудования. Может, какой-нибудь мощный портал или Замещение. Но им понадобится время. Будем надеяться, что сумеем застать их врасплох и поймать прежде, чем они улизнут.

– Хэй-хо! – закричал меч. – Свалим их с ног! Святой Георгий за веселую Англию, клянусь Тором!

– Тише, не так громко, – прошипела Джинни.

– Гм, может, подключим полицию? – предложил я. – Ты прекрасно справилась с расследованием, солнышко, но... Нас только трое, и...

Она покачала рыжей головой:

– Ты забыл, что у Фу могут быть осведомители. Британские спецслужбы нельзя назвать некомпетентными, но им понадобится время, чтобы поверить в нашу весьма запутанную историю и подписать ордер на обыск и тому подобное. А за это время Фу успеют предупредить. Уйдет и следа не оставит.

– Ладно. И все-таки нельзя полагаться только на себя. Если что-то будет не так, все наши усилия пойдут прахом. И никто не узнает правду.

– Точно, нужно придержать в резерве кавалерию за холмом, – согласился Фотервик-Боттс. – Так битвы и выигрывают.

Джинни сдалась. Мы разработали план, который она осуществила из нашей комнаты. Удивительно, сколько можно успеть, если четко представлять, кому и куда звонить.

Потом мы обсудили собственную тактику. Мы знали слишком мало, так что обсуждение много времени не заняло.

Кроме того, по собственному военному опыту мы с Джинни знали, что ни один план кампании не выдерживает первого же столкновения с противником. Меч ударился в воспоминания о прошлых веках, когда можно было провернуть такой удачный маневр, как притворное бегство, чтобы выманить врага на себя, а там уже ждет засада.

Мне всегда дико не нравилось подвергать Джинни опасности. Да и собственную шкуру бывало жалко. Тем не менее должен признаться, что во мне начал просыпаться азарт. Мы готовились к охоте.

Сперва мы наскоро проглотили завтрак и вернулись обратно в номер немного отдохнуть. Как ни странно, я отключился моментально, и снились мне приятные сны. Я гулял по цветущим склонам Аркадии...

Мы вышли перед тем, как последние постояльцы начали укладываться спать. Если мы разбудили кого-то, пока спускались вниз, им же хуже. Мы либо победим, либо проиграем, либо нас не станет – все равно прикрытие нам уже не понадобится.

И вот мы шли по пустынной улице Фресно, которая вела к Верхнему Лебяжьему переулку.

Он возник перед нами внезапно, как провал в темноту. Джинни наложила на нас обоих колдовское зрение. Сквозь туман мы едва различали темные надстройки пристани и слабое мерцание реки внизу. Я в основном принюхивался, так что все усы встали дыбом. Переулок спал... Нет, мой волчий нос сразу же уловил запах магии. Я посмотрел на Джинни. Свет ближайшего фонаря заиграл в капельках влаги на ее волосах. Я потянул поводок. Она двинулась следом.

Иногда в туманной мгле мы задевали кусочки стекла, которые тихо звякали, или обрывки шуршащей бумаги. Никто и ничто не проснулось. Мы подошли к нужному дому.

Даже магическое зрение с трудом различало стоптанные ступени, спускающиеся к двери. Над нею висела горгулья – рептилия, на которую я зарычал и вздыбил шерсть. Джинни отстегнула поводок и обмотала его вокруг пояса. Отбросив плащ, она передвинула ножны. Перевязь она перебросила через плечо и закрепила, чтобы не потерять. Да и она могла хоть немного защитить ее со спины. Джинни вынула из кошелька, который висел на бедре, серебряный перстень с аметистом. На нем было вырезано око Озириса. И достала свою волшебную ласточку. Правой рукой она вынула меч из ножен. Он блеснул лунным светом, который едва пробивался сквозь туманное молоко. Я услышал, как она прошептала мечу: "Ради бога, молчи"

Джинни спустилась по ступенькам, я за ней по пятам, до самой площадки перед дверью.

Одним мгновенным движением, за которое река зашумела громче, она повернула ручку двери. Ничего не произошло. Другого мы и не ждали, но должны были удостовериться. Вероятно. ни одна Рука Славы, обезьянья или человеческая, не сумела бы открыть эту дверь. Вероятно, эта попытка включила сигнализацию. Скрываться уже не имело смысла. Джинни подняла меч и ударила.

Женщины уступают по силе мужчинам, но моя супруга была тренирована и вынослива. Ее меч ковали и заклинали гномы, мастера своего дела. Мне показалось, я даже услышал, как клинок крякнул: "Хе!" и прорубил дверь.

Там, где была металлическая обивка, брызнули искры. Трещина пробежала почти по всей длине двери, такой удар разрубил бы воина от шлема до паха. Никакие засовы не удержали бы теперь половинки двери. Джинни вытащила меч из трещины, по пути развалив дверь окончательно. Я проскочил мимо жены, принюхался и запрыгнул в проем.

Холл старой гостиницы был подновлен ровно настолько, чтобы пустить пыль в глаза хозяевам этой развалюхи. На вязаном коврике стояли несколько кресел, явно не первой молодости. Сломленная аспидистра стояла в красивом медном кувшине рядом с бесполезной конторкой. На стене висела картинка, изображающая бурное море и корабль под всеми парусами. Можно подумать, что во время шторма корабли ходят с прямым парусным вооружением. Из-под пыльного абажура выглядывала слабенькая эдисонка. Вдоль стен вилась винтовая лестница, ведущая к двум дверям на втором этаже. В этой неприметной дыре скрывается дракон.

Началось. Из дверей наверху вылетели шестеро человек. Двое белых, двое смахивающих на китайцев и еще пара поменьше и посмуглее, видимо, откуда-то из Средней Азии. В потрепанных одеждах. Ясно, ночная стража. Вооружение – длинные ножи, мачете и пистоль. Они не издали ни звука, просто сразу бросились на нас.

Я прыгнул. Меня-то они не могли поранить, но Джинни... Она взмахнула палочкой. Лампочка под потолком взорвалась, в комнате сразу стало темно.

Я с размаху налетел на первого из этих шакалов и повалил на пол. Колдовское зрение помогало видеть в темноте. Но меня вели нюх и слух, а потом и вкус. Я кусал, рвал, упивался горячей кровью, и теперь они начали кричать. Такое я уже испытывал во время войны. Волк во мне ликовал. Человек – помнил, что лучше не убивать, а обезвреживать. В современном английском нет таких слов, чтобы описать мое состояние на тот момент.

В современном английском. Джинни бросилась к лестнице. Ее палочка отбрасывала на ступени луч яркого холодного света. Из комнат выбежало подкрепление – все в ночных пижамах, зато вооруженные.

– Йа-ха-а-а! – взревел Фотервик-Боттс. – Давай! Рубай их! Ваши вдовы запомнят эту ночь, засранцы!

Мои противники расползлись – те, кто еще мог ползти. Я ринулся к товарищам, проскользнул мимо ног Джинни, чтобы первым встретить банду охранников, пока те не сообразили, что орал именно меч. Джинни вовремя погасила палочку. И снова началась драка в темноте – давка, иностранная ругань, вопли, и стоны, и соленый вкус крови, стекающей по моим зубам.

Зазвенел гонг. Потом высоко запела какая-то труба. И внезапно я остался один. Все мои противники исчезли, как по команде. По команде?

Подбежала Джинни. Ее теплое прикосновение, ее сладкий запах снова возвратили мне способность соображать. В ее руке обиженно мерцал меч.

– Ты законченный эгоист, Матучек, – проворчал он. – Правил игры не соблюдаешь, тянешь все на себя. Я не успел расколоть ни одну башку, даже ногу никому не отрубил, в мои-то восемьсот лет...

Неожиданно лестница под нами задрожала. Раздался сухой треск. В ноздри мне ударило резкое зловоние рептилии. Темнота ожила, развила кольца и громко зашипела.

Джинни снова зажгла палочку. В ее свете проступило блестящее тело кобры. Гадина заструилась вниз по ступеням, ее тело было огромным, толщиной в пару человек, хвост извивался где-то в конце лестничного пролета, а голова терялась под потолком. И все же я разглядел чудовищный капюшон, похожий на мерзкие белесые крылья, сверкающие злобой глаза, мерцание зубов и дрожащий раздвоенный язык.

Нет, не оборотень, а магическая тварь. На мгновение я замер. И приготовился к последнему прыжку, который, как я знал, мне не пережить.

– Нет, Стив! – крикнула Джинни. – Назад! Она наша!

Я сжался.

– Подвинься, Матучек! – весело приказал Фотервик-Боттс.

Мне бы его нервы... От возмущения я промедлил, а Джинни уже проскочила мимо.

Кобра ударила. Свистнул меч. Волшебная палочка горела в левой руке Джинни. С зубов гадины брызгами летел яд, и там, где он падал на ступени, появлялись прожженные дырочки.

Из разрубленной морды кобры хлынула кровь. Она всхрапнула, словно в изумлении. Меч снова ударил, и снова, и снова.

С капюшона слетел изрядный лоскут. Брюхо кобры оказалось располосовано в нескольких местах.

Я радостно взвыл.

Но тут змея исчезла вместе с отлетевшими кусками и лужами крови. Она оказалась настоящей, не иллюзией. Воздух схлопнулся в том месте, где она была. Мы с Джинни стояли и оглядывались по сторонам.

– Славная работа, героическая дева! – поздравил меч. – Должен признаться, что для меня неожиданно попасть в руки к женщине, но вы – настоящая Брунгильда. Мои комплименты!

– Спасибо, – выдохнула Джинни. Пот струился по ее лицу, оставляя темные полосы на блузке. Оба оружия дрожали в руках. Но она быстро пришла в себя и криво усмехнулась. – Для меня все это тоже было несколько неожиданно. А что касается девы... Двигаем дальше.

Мы вышли на лестничную площадку перед дверями. Она горела мягким, жемчужным светом, который, казалось, исходил из самого воздуха. Стояла полная тишина, словно никого, кроме нас, в живых не осталось.

Нас ждал высокий, худощавый мужчина с узкими плечами. У него были нежные холеные руки с длинными накрашенными ногтями. Голова то ли лысая, то ли начисто выбрита. Если не считать золотистого оттенка кожи и белой бороденки, ничто в нем не напоминало китайца. Он больше походил на портрет Шекспира, с таким же высоким лбом и гладким лицом. Возраст определить не представлялось возможным. Я знаю, что взглядом пронизать нельзя, но, черт возьми, за его глаза я бы не поручился.

– Добрый вечер, – мягко, как-то по-тигриному, произнес он. В его оксфордском варианте английского проскользнул легкий, певучий отзвук акцента. – Приношу свои извинения за эту безобразную потасовку. Если бы меня уведомили о прибытии таких важных гостей раньше, я бы устроил подобающий прием. – "И, несомненно, со смертельным исходом для нас. Если только вообще не удрал бы!" Как писал высокоученый Сун Дзу, а потом и ваш Маккиавелли, демонстрация силы необходимая прелюдия важных переговоров. Может, заключим перемирие?