Текст книги "Разрушающее напряжение [Венера Прайм]"

Автор книги: Пол Прюсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Она кричала не только от боли. Она кричала от ужаса перед тем, что с ней происходит, что вот-вот должно случиться.

Спарта почти мгновенно выдернула эту штуку из спины Антрин. Только тогда она поняла, что это за оружие. И она поняла, что опоздала, потому что телескопическая игла уже выскочила и извивалась, как волосяной червяк, в спинном мозге Антрин, ища ее головной мозг. Антрин больше не чувствовала боли, но кричала от предчувствия приближающейся смерти разума.

Спарта бросила пустой шприц на ковер и села, опершись на выставленные назад руки, раскинув ноги и жадно глотая воздух. Коридор загрохотал обутыми в сапоги ногами и из-за поворота появился отряд синих мундиров с парализаторами наготове. Они остановились, первая шеренга опустилась на колени, полдюжины стволов нацелились на Спарту.

Антрин продолжала лежа ворочаться, перевернулась на спину. Теперь она плакала, громко всхлипывая от жалости к своему угасающему сознанию.

Виктор Пробода протиснулся сквозь толпу патрульных и опустился рядом на колени. Он протянул свои большие руки и заколебался, боясь прикоснуться к Антрин.

– Ты ничего не можешь для нее сделать, Виктор, – прошептала Спарта. – Она не испытывает боли.

– Что с ней происходит?

– Она забывает. Она все это забудет. Через несколько секунд она перестанет плакать, потому что не вспомнит, почему плачет.

Пробода посмотрел на лицо Антрин, красивое лицо, обрамленное прямыми седыми волосами, лицо на мгновение превратилось в маску медузы, но затем страх исчез, а слезы высохли.

– Неужели мы ничего не можем для нее сделать?

Спарта покачала головой:

– Не сейчас. Может быть, позже, если они захотят. Но они, скорее всего, этого не сделают.

– Кто они такие?

Спарта отмахнулась от него:

– Позже, Виктор.

Пробода решил, что подождет: инспектор Трой в первые пообещала объяснить суть происходящего. Он встал и крикнул:

– Где эти носилки? Давайте шевелитесь! – Он перешагнул через Антрин к Спарте, протянул руку и помог подняться. – Уйма народу наблюдала вашу схватку, практически вся компания. Они сразу же позвонили нам.

– Я сказала ей, что здесь нет прослушки. Она так хотела заполучить меня, что рискнула. С ней происходит то же, что случилось бы со мной… Если бы это ей повезло.

Среди полицейских началось шевеление, появились носилки. Когда двое носильщиков опустились на колени рядом с Антрин, она заговорила спокойно и четко:

– Знание – это все.

– Живы ли мои родители? – Спросила ее Спарта.

– Секретами адептов нельзя делиться с непосвященными, – ответила Антрин.

– Мои родители – адепты? – Спросила Спарта. – А Лэрд – адепт?

– Это не разглашается, – сказал Антрин.

– Теперь я тебя вспомнила, – сказала Спарта. – Я помню, что ты делала со мной.

– У тебя есть допуск Q?

– Я помню твой дом в Мэриленде. Там была белка, которая скользила по проволоке.

– А я тебя должна помнить? – Спросила Антрин.

– И я помню, что ты делала со мной.

– А я тебя должна помнить? – Повторила Антрин.

– Слово «Спарта» тебе что-нибудь говорит? – Спросила Спарта.

Неуверенность сморщила лоб Антрина:

– Это… это имя?

Спарта почувствовала, как у нее перехватило горло, а на глазах выступили слезы.

– До свидания, Серая Леди. Ты невинна, как младенец.

Блейк Рэдфилд ждал в зоне невесомости, в коридоре за воротами Иштар, смешавшись с плавающей стаей зевак и акул пера, которые терроризировали полицию. Увидев ее лицо, он сначала удивился, потом встревожился.

Она позволила ему изучить ее синяки:

– Я следила за своим тылом, как ты советовал. – Она попыталась улыбнуться распухшими губами. – А она напала на меня с фронта.

Когда он протянул ей руку, она взяла ее. Держа его за руку, было легче не обращать внимания на вопросы, которые выкрикивали репортеры, на проклятия тех, кто, казалось, был готов убить за цитату. Но когда Кару Антрин протащили мимо на носилках, все кинулись за ними, как хищники за добычей. Спарта и Блейк задержались на мгновение, решили сократить путь – и через несколько секунд их не стало.

Они неслись по темным туннелям и каналам к центральной секции, не отставая друг от друга.

– Ты с самого начала знала, что это Антрин?

– Нет, но первый же ее взгляд насторожил меня. Что-то глубоко внутри, что-то, что я никак не могла вытащить из подсознания, говорило мне, что нужно держаться подальше от этой женщины. Сейчас, это была ее вторая попытка. Первой – было использование робота против нас.

– Я думал, это Сильвестр!

– И я тоже. Гнев – враг разума, а я была так зла, что не могла мыслить здраво. Сандра Сильвестр хотела эту книгу больше всего на свете, гораздо больше, чем свою любовницу Нэнсибет. Для нее получить книгу было важнее, чем унизить Дарлингтона. Она никогда бы не рискнула настоящей книгой, даже если бы подслушала наш разговор и поняла, что попалась. Это Антрин поставила прослушку на корабль и услышала нас.

Они летели молча, пока не достигли пункта с видом на центральный сад и не опустились на землю. Совершенно одни в качающейся клетке света, они вдруг почувствовали себя необъяснимо застенчивыми.

Спарта заставила себя продолжать:

– Антрин поднялась на борт «Стар Куин» и заправила робота топливом, пока я занималась пассажирами «Гелиоса», расставляла ловушки не для тех людей. – Она устало рассмеялась. – Она получила возможность, о которой мечтала, неожиданно и не успела хорошо подготовиться. Она уж точно не рассчитывала что там окажешься ты. Когда робот не справился с заданием, она поняла, что трудно будет убить меня, по крайней мере так, чтобы не навлечь на себя подозрения. Поэтому она решила превратить меня в овощ. В конце концов, однажды это уже сработало. Думаю, ты должен был быть следующим.

– Ты узнала что-нибудь о своих родителях? – спросил он тихо и настойчиво. – Они живы?

Спарта покачала головой:

– Слишком поздно, – печально сказала она. – Антрин не может нам сейчас ничего рассказать, даже если захочет. – Она потянулась к нему и нежно взяла за руку.

Он накрыл ее руку своей, затем взял за подбородок. – Тогда, я думаю, нам придется узнать это самим. Нам вдвоем. Найти их. Если ты готова позволить мне играть в эту игру.

Его пряный аромат был особенно восхитителен, он находился так близко от нее.

– Я должна была позволить тебе это раньше. – Она чуть подалась вперед и прижалась своими разбитыми губами к его губам.

Эпилог

Мак-Нил, покинув клинику, снял комнату в помещении для временного персонала. Но чаще всего его можно было найти во французском ресторане, столики которого стояли среди пирамидальных тополей, где птичьи трели услаждали слух посетителей. Там и нашла его Спарта.

– Я знал, что ты меня найдешь, – сказал он. – Не хочешь ли отведать этого превосходного Сент-Эмильона?

Она отказалась.

В процессе последовавшего откровенного разговора Мак-Нил рассказал все, о чем ранее умолчал. В конце он спросил:

– А если я полностью во всем признаюсь, как ты думаешь, сколько мне дадут?

– Ну, учитывая, что собственность была возвращена…

– Ведь ты же понимаешь, что без моего признания будет трудно доказать мою вину, а если еще и адвокат будет достаточно хорош… – весело сказал он.

– Да, на это мало шансов. Ну во всяком случае, можешь получить срок за кражу вина.

– Увы, владелец всего, о чем идет речь, уже умер.

– Но, по меньшей мере, четыре-шесть месяцев в камере тебе могут влепить.

– Это надо же. Почти время рейса до Мэйнбелта. Всегда старался избегать этих рейсов.

– Пожалуй, я выпью бокал, – сказала Спарта. Он налил, она отпила глоток и поблагодарила.

Мак-Нил  посерьезнел:

– Возможно, ты упускаешь из виду одно, инспектор. Это великолепная книга, а не какая-то безделица. Она должна была принадлежать тому, кто мог бы по-достоинству оценить и ее содержание, и ее оформление.

– Ты хочешь сказать, что тобой двигала не только жадность, мистер Мак-Нил?

– Я никогда не лгал тебе, инспектор. Я всегда восхищался миссис Сильвестр. И мне ее жаль. Этот нервный срыв. Видимо, эта космическая консервная банка все-таки ее доконала.

– Я верю тебе, Мак-Нил. Всегда верила.

Мак-Нил  мог сам о себе позаботиться. А вот Блейку Редфилду нужна была помощь. Расследование необъяснимого патологического поведения Кары Антрин, без сомнения, будет продолжаться месяцы, если не годы. Спарта с мимолетным сожалением возложила на нее грехи, которых она не совершала. – Взрыв люка, отключение электричества и все остальные «подвиги» Блейка.

Виктор Пробода в стыковочном отсеке, с букетом гидропонных астр провожал Блейка и Спарту. Под звуки хорового пения они собирались подняться на борт «Гелиоса» – сделать первый шаг в долгом обратном путешествии на Землю.

– Мне было очень приятно, Виктор. И если есть хоть какая-то справедливость, то тебя… – Ее прервал сигнал комлинка. – Одну секунду.

Она склонила голову набок и прислушалась: «Инспектор Трой! Инспектор Трой! Приказ Земного Центра!  Поездка отменяется. Немедленно явиться в штаб».

Что все это значит? Она подняла глаза и увидела, что к ним уже плывет отряд синих мундиров. Это что – ее эскорт в штаб,  так это должны воспринимать окружающие?

– Я не могу ничего объяснить, да ты бы мне и не поверил, если бы я это сделала. – Это все, что она смогла сказать на настойчивые вопросы Прободы.

Несмотря на многоуровневый скандал, который занимал их внимание в течение последних недель – похороны, показания свидетелей, слушания и судебные процессы, – жители станции никогда не прекращали и даже не замедляли своей работы.

Пять новых огромных роботов Иштар отправились на Венеру сразу же после того, как был снят арест с «Стар Куин». Шестой был отпущен и последовал за своими товарищами после того, как эксперты извлекли последнюю молекулу улик из него и разрушенного им корабля.

Новое подразделение роботов было послано исследовать многообещающий район огромного плато Лакшми, ранее лишь слегка обследованный. Во время тех поисковых экспедиций был найден странный фрагмент, ныне находящийся в Музее Геспера – окаменелость, одна из дюжины венерианских окаменелостей. И так как существовала большая вероятность того, что подобные находки могут быть и сейчас, когда в этом регионе начнется серьезная добыча, то операторов попросили особо внимательно следить за экранами.

Атмосфера Венеры настолько плотна у поверхности, а свет Солнца настолько рассеян, что оператору не всегда легко было понять, что он видит на своем большом экране. Вести огромного робота по узкому каньону, отбирая образцы скальных обнажений через каждые несколько метров, было утомительно и очень непросто. Нависающие скалы светились темно-оранжевым светом, все было видно как сквозь дно толстой пепельницы из оранжевого стекла.

Так что оператору «Роллс-Ройса HDVM», хоть он и был настороже, можно было простить, что он не сразу понял, что режущий хоботок робота прорвался в пещеру, которую он приял вначале за естественную впадину в скале. У оператора оставались лишь мгновения, чтобы среагировать, чтобы предотвратить разрушение причудливых форм, линий, вырезанных надписей и изображений, внезапно возникших на экране в ослепительным свете раскаленных добела радиаторов.