Текст книги "Разрушающее напряжение [Венера Прайм]"

Автор книги: Пол Прюсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

18

Любая жизненно важная система космической станции имеет и свой источник энергии, и может получать ее и от соседней системы. Но кто-то, хорошо знавший Порт-Геспер, сумел изолировать всю обращенную к звездам секцию станции, прервав подачу туда энергии и от ядерного реактора и отрезав линии от солнечных батарей. И все это в тот самый миг, когда в секторе безопасности взорвался герметичный люк. Пока не включатся аварийные батареи, будет очень темно, но не Спарте, которая настроила свое зрение на инфракрасное излучение и быстро пробиралась сквозь мир светящихся форм. Погасшие светильники все еще светились от тепла своих диодов. Провода в стенных панелях все еще светились нагретые электричеством, которое недавно протекало через них, а сами панели слабо светились своим теплом.

Хотя большинство линий связи станции потребляли только тоненькие струйки электричества, их чрезвычайная плотность создавала светящиеся горячие точки в каждой телефонной линии и линии передачи данных. Каждое место, к которому за последний час прикасались человеческие руки и ноги, светилось их теплом.

В коридорах и переходах быстро вспыхивали аварийные огни от их собственных автономных батарей, отбрасывая лучи и резкие стробоскопические тени в проходы. Люди плыли стараясь быстрее покинуть аварийную секцию, двигаясь, по большей части, беззвучно, за исключением нескольких испуганных криков, на которые быстро реагировали сотрудники «службы чрезвычайных ситуаций» – брали испуганных на буксир и тащили их на выход.

Разгерметизация была первобытным страхом в космосе, но постоянные обитатели Станции так часто проводили учения именно для таких ситуаций, что когда это происходило на самом деле, все знали, что нужно делать. Старожилы знали, что при объявленной скорости утечки, в этой секции объем воздуха настолько велик, что пройдет восемь часов, прежде чем давление упадет с его нынешнего роскошного уровня до давления на горной вершине в Андах. Задолго до этого ремонтные бригады выполнят свою работу.

Спарта оставаясь в темноте, избегая людных коридоров, плыла сквозь тусклое инфракрасное свечение проходов, вдоль грузовых шахт, мимо труб и вентиляционных туннелей, к взорванному люку. Направление движения ей подсказал воздух, ей понадобилось лишь мгновение, чтобы точно определить направление потока. Летя, она чувствовала легкий ветерок, постепенно усиливающийся. В двадцати-тридцати метрах от отверстия поток воздуха достигал ураганной скорости, и окажись она там, ее бы засосало в воронку и выстрелило в пространство, как винтовочную пулю. Ей подходить настолько близко необходимости не было.

Взорванный люк был в доке Q3, и цель этого акта саботажа была ей ясна – создать диверсию, которая сделает окрестности дока небезопасными, и, в результате этого, в районе «Стар Куин» никого не будет. Поэтому Спарта и спешила, стремясь добраться до «Стар Куин», пока еще была надежда помешать преступнику.

Когда она приблизилась к шлюзу двигаясь внутри вентиляционного канала, ей пришло в голову, что диверсия была умно спланирована, рассчитана на минимальное число жертв – единственными людьми, постоянно находившимися в непосредственной близости от места взрыва, были охранники, но они постоянно в скафандрах, и даже если бы их засосало в вакуум дока, большого вреда им бы это не принесло.

Значит, мягкосердечный злодей? Не тот, кто взорвал кислородный баллон «Стар Куин». Хотя, возможно, у преступника не было специальной заботы о безопасности людей и все получилось случайно.

Спарта сбила панель с конца вентиляционной шахты и увидела, как та улетела, уносимая ветром. Охранников у шлюза трубы, ведущей к «Стар Куин» не было, двери шлюза были широко открытыми.

И если Спарта была права, человек все еще находился на борту корабля, – и в любую секунду мог появиться ей навстречу.

Нужно спешить. Она выкарабкалась из вентиляционной системы. Цепляясь за стены, сопротивляясь потоку, всасывающему ее во взорванный люк, она проникла в стыковочную трубу «Стар Куин» и наконец добралась до главного шлюза корабля. Вплыла внутрь, нажала на кнопки и увидела, как люк медленно закрылся за ней; внутри шлюза воцарилась тишина. Она увидела красные отблески отпечатков рук на панели управления – отпечатки рук одного человека.

Спарта наклонилась к светящемуся отпечатку и вдохнула его химическую сущность. – Этот аминокислотный узор не принадлежал ни кому из тех, кого она встретила на Порт-Геспере.

По одному сценарию, Сандра Сильвестр должна была находиться в трюме, пытаясь украсть «Семь столпов мудрости», но она никак не могла успеть сюда добраться.

По другому, наиболее вероятному, сценарию – Никос Павлакис настраивал автоматику, чтобы она направила корабль к Солнцу, навсегда похоронив доказательства преступления. Но без сообщников у Павлакиса не было времени организовать диверсию, хотя они у него и могли быть.

Спарта осторожно вплыла в корабль, прислушалась. – Отдаленное осторожное движение, возможно, прикосновение перчатки или царапанье ботинка по металлу. Она точно определила: кто-то находится в трюме «А».

Трюм «А», значит не Павлакис, значит книга, значит кто-то из агентов Сандры Сильвестр. Но у меня нет оружия. – Нужно попробовать успеть закодировать замок люка в переборке и поймать преступника в ловушку.

Она пробиралась в невесомости по коридору ведущему к трюмам. Люк в переборке был приоткрыт, люк трюма «А» тоже оказался открытым. В нем горел свет и был виден человек с книгой в руках – Блейк. Она уже собиралась захлопнуть крышку люка, но ее остановил спокойный и какой-то теплый голос:

– Не бойся меня, позволь мне все объяснить.

Казалось, что он всего лишь слегка потерял самообладание. По голосу ясно, – он говорит искренне. И тут она поймала себя на том, что любуется, – он выглядел довольно очаровательно с растрепанными рыжеватыми волосами и изрядно помятым костюмом. Она поколебалась, потом заговорила:

– Я тебя слушаю

– Мне нужно было взглянуть на эту книгу, прежде чем ты выпустишь ее с корабля, ты сказала, что она здесь, но мне нужно было знать, настоящая ли книга, которую ты видела. Ты же не эксперт, как я. Кто-то, у кого были время и деньги, подделал книгу. Представь. Ему пришлось найти мастеров, способных набрать текст старым способом, строчка за строчкой, длиной в треть миллиона слов. А для этого нужно было отлить нужный шрифт (это заняло бы месяцы, если у человека не было навыков) – хотя у настоящих мастеров нужный шрифт конечно же был, или они легко могли его найти. Пришлось найти старую бумагу нужного сорта – или воспроизвести ее, водяные знаки и все такое, и сделать так, чтобы она выглядела старой. Потом кожаные переплеты, мраморная обложка… подумай о мастерстве, о невероятном мастерстве!

В своей страсти к тому, что он описывал, к этой странной старой книге, он, казалось, на мгновение забыл о Спарте.

– Почему так важно было взглянуть на книгу сейчас? Почему нельзя было подождать?

– Потому что настоящая книга все еще может быть на борту.

Так ли это на самом деле? Или в его руках настоящая книга, а вся эта история – попытка оправдаться? И Спарта, с целью уточнить, сказала:

– Сандра Сильвестр летала в Вашингтон, а затем вернулась в Лондон за три недели до посадки на «Гелиос». Она совершала и другие поездки из Франции в Англию. Что она там делала?

– Она была в Оксфорде. Там сделала книгу. – На мгновение Блейк встретился с ней взглядом и поднял книгу. – Это прекрасная подделка. Шрифт безупречен. Бумага превосходная – из тех, на которых до сих пор печатают Библии. Переплет необычайно хорош. Химический анализ докажет, что книга новая, но чтобы делать анализ нужно заподозрить неладное, а это случилось бы не скоро.

Она наблюдала за ним, слушала его. Он действительно сильно изменился:

– А как же ты определил, что это подделка?

– Триста тысяч слов. Некоторые наборщики были не осторожны.

– Ошибки?

– Несколько опечаток. Удивительно, что всего несколько. – Он улыбнулся. – Хотя, конечно, у меня не было времени на тщательную корректуру.

– Но Дарлингтон, вряд ли стал бы ее читать, и вряд ли заметил бы ошибки?

– Судя по тому, что я знаю об этом человеке, он никогда бы ее не открыл. – Он улыбнулся. – Ну, может быть, титульную страницу.

– Почему ты думаешь, что оригинал все еще на борту?

– Потому что я лично привез эту книгу на шаттле и видел, как она была закреплена на полке всего за несколько часов до того, как «Стар Куин» покинул Землю. Если только ее не унесли с корабля немедленно, она должна быть здесь.

– Это тот футляр, в котором ты ее принес?

– Я почти уверен.

– А как же шифр футляра? – Ведь, чтобы совершить подмену, его нужно знать.

– Что касается замка, то у вора была куча свободного времени и доступ к корабельному компьютеру… Видишь ли, я догадывался, что задумала Сильвестр, но мне и в голову не приходило, что она может действовать так быстро. Новость о попадании метеорита заставила меня задуматься о том, зачем она так сильно старалась, чтобы «Стар Куин» улетел по расписанию. А потом я узнал, что инспектор Эллен Трой получила назначение на…

Как он узнал об этом? Она побеспокоится об этом позже – у нее будет достаточно времени, чтобы взять интервью у Блейка Редфилда.

– Хорошо, мистер Редфилд. Давай мне эту изысканную подделку. Я думаю, это вещественное доказательство номер один. – Затем с сочувствием добавила. – Спасибо за помощь, я замолвлю за тебя словечко на суде.

– Извини, за дыру в станции. – Он не сделал ни малейшего движения, чтобы передать ей книгу. – Но шумиха, которую я поднял, была организована не только ради книги – не то чтобы она того не стоила… Мудрый продавец однажды сказал мне, что все, что продается, стоит ровно столько, сколько, по мнению покупателя и продавца, оно стоит. По этим меркам настоящие «Семь столпов» стоят полтора миллиона фунтов. Эта подделка могла обойтись Сандре Сильвестр в полмиллиона фунтов. Рабочая сила и материалы. Взятки и откупные…

Ей нравился его голос, но он говорил слишком много:

– Книгу, пожалуйста.

Он не сводил с нее глаз:

– Видишь ли, я знал, что если кто-то и придет до того, как я покину «Стар Куин», то это будешь ты. Собственно, я на это и рассчитывал.

В предчувствии чего-то, ее сердце бешено заколотилось. Когда-то она хорошо знала Блейда Редфилда, так хорошо, как один ребенок может знать другого. Почему он теперь для нее загадка?

– Спарта, – тихо сказал он. – Я никогда не верил тому, что они рассказывали нам о том, что случилось с тобой, что случилось с твоими родителями, почему они закрыли программу. Я узнал тебя в ту же секунду, как увидел на той улице в Манхэттене. Но ты не хотела, чтобы я знал о твоем существовании. Поэтому я…

Громовой скрежет металла оборвал его на полуслове, раздавил теплоту его голоса.

Спарта увидела, что трюм «С» тоже открыт и сейчас его шлюз был жерлом печи, – оттуда шла обжигающая волна жара. – Беги, – крикнула она, кидаясь к этой печке. Она захлопнула люк и крутанула колесо:

– Блейк, шевелись!

Он выбрался из трюма «А», не выпуская из рук фальшивую книгу.

– Вперед, – велела она ему. – Нам нужно поскорее покинуть корабль!

Блейк уже находился в люке переборки, когда крышка люка трюма «С» выпятилась от мощного удара. Спарта подтолкнула Блейка и прыгнула следом, за мгновение до того, как ромбовидный хоботок прорвался сквозь сталь люка, как бензопила сквозь фанеру, разбрызгивая невесомую шрапнель. Робот «Роллс-Ройс» быстро проделывал себе проход. Он загружался через большой внешний люк трюма, и был слишком велик для для внутреннего люка, мало того, был слишком велик и для коридора, который к нему вел. – Ему пришлось грызть все, что мешало продвинуться вперед.

Блейк проплывал мимо кают, через летную палубу, – к главному шлюзу, отталкиваясь и управляя собой одной рукой, держа книгу в другой. Спарта следовала за ним.

Блейк добрался до верха модуля экипажа. Он резко остановился у люка главного шлюза, потянулся к кнопкам —и отдернул руку, как будто его ошпарили.

Спарта остановилась под ним. – Пошел, Блейк, вперед! – рявкнула, прежде чем увидела то, что увидел он,  светящаяся, красная строчка.«ВНИМАНИЕ. ВАКУУМ».

– Должно быть, загерметизировали зону безопасности, – сказала она, – и сейчас там вакуум.

– Скафандры – на стене рядом. – Предложил Блейк.

Продвижение робота было стремительным металл и пластик были для него слабой преградой. В любой момент он прогрызет корпус, и тогда они погибнут в вакууме.

– Не успеем. Наш единственный шанс, это вывести его из строя. – И Спарта нырнула обратно на летную палубу. Блейк неуклюже последовал за ней. Для него здесь было темно, как в кромешной тьме, если не считать мерцания ламп на пульте, но она видела все. Она могла видеть сквозь стальную палубу то, что выглядело как сияние приближающейся звезды – белого карлика.

– Брось эту проклятую книгу! – Но он держал изящную подделку так, словно она стоила не меньше его жизни. Робот появился на летной палубе, существо из кошмара, которому предшествовали вспышки его радиаторов. Расширив отверстие коридора своим пилообразным хоботком, его ощетинившиеся сенсоры появились сначала над краем отверстия, а через миллисекунду в комнату просунулась огромная голова в самурайском шлеме. Его голова вращалась быстрыми рывками, в алмазных фасеточных глазах отражалось разноцветное свечение приборной панели.

Волны тепла от его радиаторов было достаточно, чтобы заставить Блейка и Спарту отступить.

Блестящие глаза робота уставились на Спарту. Его ножные двигатели с воем ускорились, и он подпрыгнул – пять с половиной невесомых тонн, его рудные черпаки вытянулись, потянулись к тому углу потолка, где съежилась Спарта. Она была легче и могла ускоряться гораздо быстрее – к тому времени, как машина дотянулась до потолка, Спарта уже отскакивала от пола.

– Огнетушитель, – крикнул Блейк, и на полсекунды ей показалось, что он запаниковал, потерял рассудок – что толку от огнетушителя против ядерного реактора? – но в следующие полсекунды она поняла, что жар сделал из него гения.

То, что шахтерский робот не был создан для работы в невесомости, давало им небольшое преимущество в битве. Еще одно преимущество, едва ли не более сильное, состояло в том, что монстр вел себя так, словно имел на нее личную обиду. Он не хотел просто пробить дыру в корабле и позволить ей умереть, опьяненной гипоксией. Он хотел разорвать ее на куски. Кто-то смотрел его глазами, контролируя каждое движение.

Блейк ловко подлетел к голове чудища, целясь огнетушителем, нажимая на спусковой крючок, покрывая его глаза густой пеной…

– ААА! – Крик Блейка был резким и не долгим, его рука оказалась в нескольких дюймах от радиатора робота и «Семь столпов мудрости» занялись пламенем. В отчаянии он направил огнетушитель на книгу, потом на себя, на свою горящую куртку.

Огромный робот неистово извивался. Он потерял ориентацию и  выглядел жуком, перевернутым на спину. Но через несколько секунд он ухватится за что-нибудь, тогда, конечно, его удаленный оператор, вынужденный довольствоваться эффективной смертью, проигнорирует личную месть и просто использует машину, чтобы разбить окна «Стар Куин». Времени осталось только на одно, – она впала в транс. Сверхвысокочастотный поток данных – безумно пахнущий поток данных, наполненный ненавистью поток данных, управляющий роботом поток данных – ворвался в ее сознание. Она подняла руки вверх и изогнула их дугой антенны. Ее живот горел. Она послала сообщение.

Робот судорожно дернулся и замер.

Она держала его, как кошку, за загривок, зажав в голове, а не в кулаке, но для этого требовалась вся ее концентрация. Она могла подавить сильный сигнал от управляющего роботом передатчика только потому, что находилась в нескольких футах от робота; энергия, запасенная в батареях под ее легкими, уйдет меньше чем за минуту.

– Блейк! – Произнесено было надрывно, на пределе сил. – Вытащи топливную капсулу, – выдохнула она. Ее луч дрогнул, и существо яростно дернулось.

Блейк изумленно уставился на нее. Она висела, как левитирующая минойская жрица в зловещем свете, ее руки были изогнуты в виде крючков, даруя дикое благословение. Она выдавливала из себя слова, тонкие, как шелуха: – В его брюхе. Вытащи ее.

Наконец он решился – оказался под зверем, между его дрожащими лапами и когтями. Потолок над парализованной машиной обуглился от жара радиаторов; тлеющая пластиковая обивка начала заполнять комнату едким дымом.

Блейк нащупал топливный люк – она хотела сказать ему, что делать, но побоялась потерять контроль над машиной – через мгновение он разобрался сам и открыл люк.

Затем он снова оказался в тупике. Он сделал паузу, и изучал топливный элемент в течение бесконечных секунд.

Все было сделано просто. В конце концов, это был «Роллс-Ройс». Он обхватил пальцами хромированные скобы топливной сборки, уперся ногами в корпус робота и потянул.

Топливная сборка выскользнула наружу. Ее оболочка закрылась, – сработала антирадиационная защита. В одно мгновение огромный робот был выпотрошен, мертв. Его радиаторы остывали недостаточно быстро – потолок продолжал разгораться.

– Черт побери, здесь должен быть еще один огнетушитель.

Он был. Спарта выдернула его из кронштейна, пронеслась мимо и покрыла пылающую обивку кремовой пеной, опустошила бутылку и отшвырнула ее в сторону.

Они посмотрели друг на друга – взвинченные, раздраженные, обожженные, закопченные, задыхающиеся от дыма, затем ему удалось ухмыльнуться. Все-таки она молодец, что вернулась сюда, на летную палубу, в шлюзовой у них не было никаких шансов. – Давай наденем скафандры, пока не задохнулись.

Он взял скафандр Мак-Нила, она – Уичерли, и когда она выпускала немного кислорода из своего в почти пустой баллон Блейка, она остановилась. На нее снизошло еще одно вдохновение.

– Блейк… это Сильвестр украла книгу, то есть кто-то для нее украл. И мне кажется, я знаю, где книга сейчас.

– У нее на борту есть ящик с другими книгами, но я там смотрел…

– Да, я знаю. А сейчас я гляну в другом месте. – Она отсоединила слишком большие для нее перчатки скафандра и сдернула их. – Для этого мне нужны мои пальцы.

Спарта вернулась на летную палубу, между когтями и ногами неподвижного робота нашла крышку главного процессора, открыла ее и заглянула внутрь.

Блейк наблюдал за ней, едва различимый в темноте. – Что ты там делаешь? – Она занималась этим, как ему казалось, очень долго.

– Мне придется снова установить топливную сборку. Не волнуйся, сейчас я ему сделаю лоботомию.

Он промолчал, так как единственное, что напрашивалось – ты сошла с ума.

Когда топливная сборка скользнула внутрь робота, его голова закачалась, когти слабо заскрежетали, но движения были как у одурманенного наркотиками носорога. Процессор получил команду – «режим осмотра червячной пары». Двигатели заныли. Брюшко робота раскололось по центру, обнажились сложные металлические внутренности. Там, зажатая между массивными деталями червячной передачи, уютно устроилась хрупкая, красивая книга в своем футляре.

19

Сначала восстановили подачу энергии в аварийный сектор, и команды рабочих в скафандрах быстро заменили взорванный люк. Не прошло и часа после аварии, как ядро было разгерметизировано, и работы возобновились в обычном режиме.

Когда воздух еще только наполнял сектор, патрульный отряд, одетый в скафандры и с парализаторами наготове, ворвался в «Стар Куин». Они были закаленными полицейскими, привыкшими иметь дело с пьянством, убийственной яростью и другими формами безумия, которые обычно поражают людей, живущих на космических станциях, но увиденное разрушение поразило их.

Они не видели никогда роботов-шахтеров, рыскавших по поверхности планеты под ними, не видели эти машины, которые давали им заработок. И, увидев среди разрушений «Стар Куин» этого робота, они даже не поняли что это такое. Они приблизились к машине, как ныряльщики к большой, вялой белой акуле.

Кроме выведенного из строя робота, ничего необычного на корабле обнаружено не было.

Спарта и Блейк бросили скафандры через пять минут после того, как надели их.

И снова Спарта плыла в темноте, избегая людных коридоров, теперь уже с напарником,по запутанным каналам инженерных сетей станции. Она знала все закоулки, храня в своей памяти тысячи инженерных схем.

Но и Блейк знал этот район не плохо, – изучил его еще на Земле, уже тогда планируя свое нападение на «Стар Куин».

Они разговаривали на ходу, следуя друг за другом по темному лабиринту:

– Три пятнадцатиграммовых куска пластида на таймере для герметичного люка, – говорил Блейк. – Заряды на снабжающих энергией  кабелях, также на таймере. На подстанции обесточил линии электробусов – у пары тамошних работников будет эфирное похмелье – пришлось их усыпить. Хотелось как можно меньше разрушений и жертв.

– С4? А, случайно, не гремучее золото?[34]34
  С4 – взрывчатое вещество, тот самый пластид, о котором шла речь выше.  Гремучее золото – Фульминатное золото – взрывчатое вещество, известно человеку еще с 1600-х годов, взрывается при простом сотрясении, без потребности в воздухе или искрах.


[Закрыть]

– Кому могло понадобиться это барахло? Это чертовски опасно.

– Кто-то не заботился о безопасности и хотел, чтобы обломки выглядели как взрыв в топливном элементе.

– Так что, на «Стар Куин» была диверсия?

– Возможно, ты последний человек в Солнечной системе, для которого это является новостью. Но может ты сделал это сам?

Он рассмеялся.

– Мне нужна остальная часть твоей истории, Блейк, прежде чем я решу, что с тобой делать.

– Давай остановимся на минутку, – сказал он. Они находились на подстанции, окруженные огромными насосами и толстыми серыми трансформаторами; сумеречный мрак был испещрен яркими полосами света, исходящими из решетки внизу, медленно ползущими вместе с вращением станции. Сквозь решетку они могли видеть центральное кольцо, с его деревьями и садами.

– Я не проходил курсы взрывотехников в «Спарте», Линда…

– Никогда не называй меня так. – Ее сердитое предупреждение эхом отозвалось в металлической камере.

– Уже слишком поздно. Они знают, кто ты.

– Да? Ну, а я знаю, кто они такие. – Голос выдал ее, потому что она устала, и страх вырвался наружу. – Чего я не знаю, так это где они находятся.

– Один из них здесь, на этой станции. Ищет тебя. Вот почему я пошел на все эти фейерверки – чтобы добраться до тебя. Прежде их.

– Кто же это?

– Не думаю, что я его узнаю. Или ее. Может быть.

– Проклятие. – Она вздохнула. – Начни с самого начала, ладно?

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и медленно выдохнул. Когда он открыл свои темные глаза, они сверкнули отраженным светом снизу:

– «Спарта» распалась через год после того, как ты ее покинула. Тогда нас было около дюжины моего возраста, шестнадцатилетних и семнадцатилетних – Рон, Халид, Сара, Луис, Розария…

Она перебила его:

– В таком далеком прошлом моя память превосходна.

– Весной, после твоего отъезда, к нам пришли какие-то странные типы из правительственного агентства. Эти люди были вербовщиками, ищущими добровольцев для «дополнительной учебной программы». Они делали много намеков о увлекательной, не совсем законной работе на правительство. У нас создалось отчетливое впечатление, что тебя уже отобрали для этого… а ты, ведь, была всеобщим кумиром.

– Примером для подражания во всем хорошем, а особенно в плохом.

– И это тоже, иногда. – Он улыбнулся при этом воспоминании.

– Почти все согласились. Я записался – устроил скандал с мамой и папой, но они в конце концов сдались – и отправился в летний лагерь с несколькими другими ребятами. Это было в восточной Аризоне, высоко в горах. Мы пробыли там недели три. Они знали, что у нас хорошая общая подготовка, поэтому сразу перешли к специфическим вещам. Выживание. Шифры. Подрывное дело. Способы убийства. Позже я понял, что все это было легкой, детской игрой. Отбор тех из нас, кто был наиболее талантлив. Психологически восприимчив.

– Кого отобрали? Тебя и кого еще?

– Никого. Однажды днем пришел твой отец. С ним были мордовороты в штатском, возможно, из ФБР. Я никогда не видел его таким злым; он просто терроризировал этих самоуверенных крутых парней, которые управляли этим лагерем. Нам, детям, он почти ничего не говорил, но мы видели, что его сердце разрывается. Через час мы уже возвращались обратно в Финикс. Это был конец летнего лагеря. – Блейк помолчал. – Это был последний раз, когда я видел твоего отца. И твою мать я больше  никогда не видел.

– Они мертвы. Официально. Крушение вертолета в Мэриленде.

– Да. Ты была на похоронах?

– Возможно, да. А может, и нет. Этот год пропал из моей памяти.

– Никто из тех, с кем я разговаривал, не был на похоронах. Мы услышали о катастрофе через месяц после того, как вернулись. «Спарта» просто развалилась. Нас всех разогнали по частным колледжам. – После «Спарты» мне казалось, что я попал в школу для дебилов. Про то, что с тобой случилось, никто никогда не слышал.

– И что же со мной случилось?

Блейк посмотрел на нее, и его теплые глаза смягчились и он начал:

– После окончания колледжа, деньги отца позволили мне заниматься, тем что мне по душе и я занялся расследованием твоего таинственного исчезновения и вообще всего связанного с проектом «Спарта». Вот что мне удалось выяснить.

В журналах писалось что примерно в то время существовала программа для введения самовоспроизводящихся биочипов в человеческий мозг. Исследования проводились в лаборатории военно-морского флота, потому что они были экспертами по биочипам. Первым испытуемым был некто, предположительно клинически мертвый, с мертвым мозгом.

– Отличная история для прикрытия. – Она рассмеялась, но в ее голосе прозвучала горечь. – Все, что они сделали, – это поменяли местами причину и следствие.

Он подождал, но она больше ничего не сказала, тогда продолжил:

– Этот субъект сначала показал замечательные результаты, но затем из-за серьезных нарушений в его психике эксперимент пришлось прекратить и он был помещен в спецлечебницу. Уединенное местечко в Колорадо.

– Биочипы – это еще не все, что они сделали, Блейк, – прошептала она. – Они совершили много такого, что нельзя предавать гласности.

– Я об этом уже начал догадываться. Четыре года назад лечебница в Колорадо сгорела дотла. – Убили дюжину человек. Концы в воду.

– Все, что ты мне рассказал, я уже восстановила для себя, – нетерпеливо сказала она.

– Если бы я не увидел тебя живой, я бы прекратил это расследование. Как тебе удалось сбежать?

– Доктор, который должен был быть моим сторожевым псом… должно быть, его начала мучить совесть. Он использовал биочипы, чтобы восстановить повреждения, которые они нанесли. Я начала вспоминать…

Она повернулась к нему, крепко сжала его руку:

– А что случилось за этот стертый из моей памяти год? Что они на самом деле пытались сделать? Что я такого сделала, что напугало их и, заставило превратить меня в овощ?

– Может быть, ты чему-то научилась, – сказал он.

По его тону она поняла, что ей может не понравиться то, что она услышит. Она убрала руку и тихо спросила:

– Как ты думаешь, что это могло быть?

– Я думаю, ты поняла, что «Спарта» была гораздо больше того, что знали о ней твои отец и мать. Верхушка огромного айсберга, древнего айсберга.

Он изучал ее, пока станция катилась в пространстве, а яркие полосы света снизу, сквозь решетку разрезали, ее темные черты на ленты.

– Есть одна теория. Идеал. Мужчин и женщин сжигали во имя этого идеала. Других, кто верил в теорию, превозносили как великих философов. А некоторые верующие обрели власть и стали чудовищами. Чем больше я изучаю этот предмет, тем больше связей я нахожу, и тем дальше они уходят в глубь веков – в 13 веке они были известны как адепты «Свободного Духа», пророки – но какое бы имя они ни использовали, они никогда не были искоренены. Их целью всегда было сделать человека подобным Богу. Совершенство в этой жизни. Сверхчеловек.

Разум Спарты покалывало; образы танцевали в полумраке, но мерцали стробоскопически, прежде чем она успевала привести их в сознание. Странная вибрация одолела ее обычное зрение; она прижала пальцы к закрытым векам.

– Мои родители были психологами, учеными, – прошептала она.

– Всегда были темная сторона и светлая сторона, добро и зло.

Он терпеливо ждал, пока она снова откроет глаза.

– Человека, который руководил проектом, зовут Лэрд, – сказал он. – Он старался держать свою причастность в секрете.

– Я запомню это имя.

– Лэрд знал твоих родителей много лет, даже десятилетий. Еще до того, как они эмигрировали. Может быть, он знал что-то такое, что могло бы их заставить сотрудничать.

– Нет, – прошептала она. – Нет, Блейк, Я думаю, он соблазнил их видением более легкого пути к совершенству.

– Ты вспомнила что-то новое?

Она огляделась вокруг, рассеянная и нервная. – Ты мне очень помог, Блейк. Но давай  об этом позже, нам надо закончить начатое.

– Лэрд сменил имя, возможно, внешность, но я думаю, что он все еще пользуется влиянием в правительстве.

– Я буду беспокоиться об этом позже.

– Если бы он мог контролировать тебя, он мог бы многого добиться. – Он помолчал. – Может быть, даже стать президентом.

– Возможно, дело в том, что он не смог меня контролировать и я стала для него опасной. Возможно, почувствовал угрозу своему верховенству. Кто знает.

– И я думаю, он захотел похоронить доказательства своей неудачи.

– Это понятно. Но это моя проблема.

– Я сделал проблему своей.

– Извини, но ты можешь и перестать считать ее своей. – Ее голос снова обрел уверенность. – Давай продолжим игру, в которую мы играем. – «Держи вора».

– Инспектор Эллен Трой, Комитет Космического Контроля.

Винсента Дарлингтон колебался, открывать или нет. – Что ей нужно? Уважение к авторитету организации победило и он неохотно открыл двери Гесперского музея.

Спарта сунула свой значок в карман. Она все еще была в своем штатском костюме, сильно пострадавшем в сражении, и чувствовала себя скорее доковой крысой, чем полицейским:

– Полагаю, вы знакомы с мистером Блейком Редфилдом из Лондона.

– Боже мой, мистер Редфилд, – прошептал Дарлингтон. – О, заходите, заходите оба. Пожалуйста, простите мне этот ужасный беспорядок. Должно было состояться кое-какое торжество…

Это место было похоже на морг. Белые скатерти покрывали бугристые холмики на длинных столах, стоящих у стен.

Пышные и благоговейные сцены, написанные маслом, висели в витиеватых рамах. Разноцветный свет из стеклянного купола заливал все вокруг.

– Ну и ну! – Дарлингтон нерешительно протянул пухлую руку Блейку. – Так и есть… рад наконец познакомиться с вами лично.

Блейк крепко пожал ему руку, Дарлингтон с удивлением увидел обугленный рукав его пиджака. Блейк проследил за его взглядом. – Извините, я только что был причастен к инциденту с разгерметизацией, – сказал он, – и у меня не было времени, чтобы привести себя в порядок.

– Боже мой, это ужасно. Что случилось?

– Это расследуется, – сказала Спарта. – Тем временем решено было передать вам вашу собственность, думаю, здесь она будет в сохранности.