Текст книги "Венера Прайм 2"

Автор книги: Пол Прюсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Земля приближалась к краю Луны. Это зрелище вызвало у Клиффа новую волну жалости к самому себе, и ему пришлось напрячь всю силу воли, чтобы сдержать себя. Возможно, он в последний раз видит родную планету…

Вдруг к его удивлению, лунный пейзаж взорвался безмолвным пламенем. Прямо перед ним, всего в тридцати километрах, огромное облако пыли расширялось к звездам. Это было похоже на извержение вулкана на склоне горы Терешковой, но это было невозможно. Ну конечно, как он забыл, что все это время перед ним незримо двигался космический бульдозер? Это же его капсула врезалась в гору. Кинетическая энергия массы в несколько тонн, движущейся со скоростью почти полтора километра в секунду.

Удача улыбнулась Клиффу. Раздался короткий шорох пылинок о его скафандр, но ни одна из них не пробила его, большая часть обломков была выброшена наружу и вперед, и он мельком увидел светящиеся камни и быстро рассеивающийся дым, падающий под ним. Как странно видеть облако на Луне! Затем он миновал Западные Горы, и впереди не было ничего, кроме пустого черного неба.

Удача не изменила Клиффу до самого конца. Вершины скал проносились у его под ногами, вот и тонкая нить разгонной эстакады.

Клифф вырвался из космического Мальстрима. Похоже ему дарована жизнь.[21]21
  Математика описываемого полета (продолжение):
  Масса Луны. М = 7,5 х 10²² кг
  Гравитационная постоянная. G = 6,67 : 10¹¹ м³/кгсек²
  Радиус Луны. r = 1,75 х 10⁶ м (1750 км)
   Находим расстояние от центра Луны до точки О², в которой герой совершает прыжок из шаттла:
  В тексте: «до Луны было, как  ему сказали, около тридцати тысяч километров», прибавим радиус Луны и получим R = 31750 км .
   Определим на сколько герою удалось повысить свою орбиту.
  Прыжок происходит из точки апогея, расстояние до центра Луны (максимальное) – R = 31750 км или  3,175 х 10⁷ м.
  Вычисляем ускорение свободного падения на Луне на такой высоте по формуле:
  a = G х М : R², получаем g = 0,005 м/сек², то есть ускорение там в 2000 раз меньше, чем на Земле. По сути описывается прыжок с места в высоту. И если на Земле герою удалось бы заскочить на уступ примерно в метр высотой, то в описываемой ситуации в 2000 раз выше, но ему вряд ли удалось бы повысить высоту орбиты более чем на 1000 м, поскольку вес скафандра, да и не удобно в нем прыгать. На такой высоте он должен, по идее, пролететь над поверхностью, над разгонной катапультой.
  Возможно, нижеприведенная схема облегчит понимание словесного описания этого полета:
  «А в иллюминаторе красовалась Земля. Она была почти полной, в три четверти, и такой яркой, что просто ослепляла.» – Шаттл находится в точке О₁ и дуга 1-2 действительно примерно три четвертых диаметра.
  «Клифф мчался, приближаясь к ночной стороне Луны, и ее полумесяц (освещенная Солнцем часть)  постепенно уменьшался.» – Герой в точке О₂ и серп Луны это дуга 4-5. Линия З-4 разделяет Луну на дневную и ночную половины.
  «Когда он проснулся, Солнца видно не было – полет происходил в тени Луны.» – Дуга О₃-О₄.
   «…почти четыре часа миновало с момента его прыжка в космос.» «…И первые лучи утренней зари застали Клиффа» – в точке О₄, а дуга О₂-О₄ действительно составляет около трети всей длины окружности, то есть четыре часа это треть времени оборота T, которое составляет 12,5 часов. Все верно.
  «Возможно, он в последний раз видит родную планету…» – Герой приближается к точке О₅, после ее прохождения Луна закроет Землю (освещенную току 1).


[Закрыть]

И первое что он сделает, когда появится такая возможность, он позвонит на Землю жене, которая все еще ждет его звонка во мраке африканской ночи.

2

Катер Комитета Комического Контроля погасил свой  термоядерный факельный двигатель и пристыковался к ветхому собранию цилиндров, стоек и солнечных панелей пересадочной станции L-1. Шлюз открылся, и Спарта прошла через стыковочную трубу на станцию, таща за собой два вещевых мешка. В ушах у нее звенело, а голова раскалывалась так, что глаза чуть не вылезали из орбит.

– Добро пожаловать, инспектор Трой. Я Брик, Служба безопасности. – Брик был чернокожим, уроженцем Северной Америки, с грацией человека, проведшего всю свою жизнь в космосе. – Ты хочешь увидеть Лейланда прямо сейчас? – Было видно, что он удивлен ее внешним видом, такая молодая, хрупкая.

– Сначала давай с тобой поговорим об этом.

– Хорошо. Прошу в мой офис. Давай помогу. – Он взял один из ее мешков и они направились к центру станции.

В коридорах станции было довольно многолюдно и тесно, входили и выходили работники станции. Переходами между жилыми модулями служили отработавшие свое топливные баки, нашедшие применение при строительстве станции пятьдесят лет назад. После нескольких поворотов в узких коридорах они очутились в небольшом кабинете с изогнутыми стенами.

– Ты впервые у нас?

 – Да, и не только здесь. Я и на Луне еще не была.

– Но ты же одна из тех девяти, кто когда-либо был на поверхности Венеры?

– Я не искала такой славы.

– Неплохая работа, даже если только половина, из того что об этом говорят, правда.

– Правды в этих рассказах меньше половины. Лучше расскажи мне что-нибудь о Л-1, мистер Брик.

– Тебе нужна стандартная болтовня, или ты меняешь тему, чтобы я заткнулся?

– Нет. Я серьезно.

– Ладно,тогда слушай. Еще в 1770-х годах Жозеф Луи Лагранж[22]22
  Жозеф Луи де Лагранж (1736-1813) –   французский астроном и математик, ввел в астрономию понятие «точки Лагранжа».


[Закрыть] изучал так называемую проблему трех тел и обнаружил, что в системе из двух масс, вращающихся вокруг друг друга. Примером могут  служить Земля и Луна, существуют точки, их так и называют «точки Лагранжа». – Брик помолчал и спросил. – Но может быть ты слышала все это раньше?

– Слышала, но очень давно и помню смутно. Продолжай.

– Так вот, если поместить в эти точки объект относительно небольшой массы, то не потребуется никаких усилий, чтобы они оставались на месте. Их обозначают обычно буквой L, их пять в системе Земля Луна. Давай для ясности я тебе это изображу. Он прижал грузами лист бумаги к столу. Смотри вот Земля и Луна:

– L₁, это мы, станция L-1, но мы являемся лишь частично устойчивыми, иногда приходится производить корректировку орбиты. Лишь точки L₄ и L₅, обладающие гравитационной устойчивостью, являются одними из самых ценных «объектов недвижимости» в пространстве Земля-Луна. Там располагаются космические поселения L-4 и L-5. Точки L₂ и L₃ являются лишь частично устойчивыми, как и L₁.

L₃ никому не нужна. Здесь, на Л-1, над центром видимой стороны Луны, на которой находится База Кейли – большая часть лунного населения, мы обеспечиваем космическую  навигацию и связь. Станция L-2 была нужна при строительстве поселения L-5, через нее шел поток лунных стройматериалов. После выполнения основного объема работ на L-5 и постройки пусковой установки на базе Фарсайд, ее решили  демонтировать, а паутину с Л-2 перенесли сюда.

– Паутина, это что такое?

– Вот смотри? – Он подвел ее к окну из толстого стекла в цилиндрической стене. На фоне звезд она различила силуэты двух огромных, хрупких на вид сооружений, рельсы и троса представляли собой странное переплетение. – Этими сетями, при помощи грузовых буксиров, мы вылавливаем грузы посылаемые установкой с базы Фарсайд в определенный район. Грузовой поток не очень большой, в основном жидкий кислород и лед. Итак, на данный момент мы – единственная космическая станция в около  лунном пространстве и наркотрафик, боюсь, тоже проходит здесь. Ну и как тебе лекция? А теперь к делу. Задавай свои вопросы.

– В каком состоянии был Лейланд, когда добрался до тебя?

– В довольно жизнерадостном. Шкипер буксира сказал, что он болтал пару часов. Не мог уснуть, все хотел говорить. Он прошел медосмотр, он в отличной форме, все в его организме в порядке. – С кем он разговаривал?  С экипажем «Каллисто» и мной. Кроме официальных контактов, он был лишен связи с внешним миром. Вот только я позволил ему поговорить с женой. Мы подключили к нему кодер командного канала, чтобы его не подслушивали репортеры.

– Это правильно, но вы то его держали под наблюдением.

– Стандартная оперативная процедура.

– И что же?

Брик пожал плечами:

– Ну, сказать особо нечего. Он не выглядит как человек, которого только что поймали с полкило очень дорогого белого порошка в кармане скафандра. Лишь немного обеспокоен.

– Всего лишь обеспокоен. А что показал анализ?

– Габафорическая кислота.

 – Это что-то новенькое.

 – Да, довольно редкая вещь. Сделано на Л-5, скорее всего. У нас было два таких случая.  Делает тебя бесконечно счастливым, полгода или около того. Затем мозг превращается в овощ, и ты не можешь узнать собственную мать. Подозреваю, эта дрянь может быть популярна на Луне.

– А зачем ему понадобилось вывозить его контрабандой?

 – Ммм. Брик растопырил пальцы одной руки и сгибал их, один за другим, как бы отсчитывая возможные варианты:

– Потому что он подсел на эту дрянь и у него нет источника на Земле. Потому что тот, кто использовал его в качестве мула, заплатил ему. Потому что они хотели, чтобы он открыл новый рынок на Земле. Или кто-то хотел его подставить.

– А если тебе пришлось бы расследовать, чтобы ты проверил в первую очередь?

Брик пожал плечами:

– Не знаю. Это на ваше усмотрение.

– Я поговорю с ним сейчас. Без свидетелей.

– Хорошо. Сейчас приведу.

– И вот что, Брик, чем меньше народу будет знать, что нашли на Лейланде, тем лучше. Ты меня понял?

Вскоре вошел Лейланд, с мрачным лицом, в мешком сидящем на нем комбинезоне, явно с чужого плеча.

– Мистер Лейланд. Я инспектор Трой.

– Ты инспектор? – Глянул исподлобья Клифф. – Я бы принял тебя за клерка.

– Я прибыла сюда с Земли в спешном порядке, меня оторвали от очень для меня важного дела и я не задержу тебя дольше, чем это необходимо. Я не считаю тебя априори виновным. Поверь мне.

– День на буксире, день в этой вонючей жестянке. Возможно, я предпочел бы вращаться вокруг Луны.

Спарта пристально изучала его, чего он и не подозревал. Ее макрозумный глаз изучал радужки его карих глаз, поры бледной кожи. Его химическая подпись донеслась до нее по воздуху; она сохранила ее для дальнейшего использования. Его запах, как и голос, нес в себе нотки раздражения, но не страха или обмана.

Она протянула ему один из рюкзаков

– Мне дали это перед отъездом. Сказали, что вещи твоего размера. Хочешь переодеться?

– Нет, давай лучше закончим этот разговор. Я конечно благодарен за заботу, но не понимаю почему я не могу переодеться на Земле

– На то есть веская причина, мистер Лейланд – полкило наркотиков в твоем кармане.

– Как я уже неоднократно объяснял, любой мог положить это в мой костюм.Это было во внешнем кармане! Если бы я был контрабандистом, то, конечно, не стал бы класть его туда, где его сразу же заметили бы, не так ли?

– После таких передряг, от волнения, ты мог забыть, что несешь.

– Значит, я арестован? – с вызовом спросил он.

– В этом нет необходимости, если только ты не настаиваешь. Видишь ли есть и другие причины задержать тебя здесь.

– Я настаиваю? Другие причины? Как это понимать? – произнес он, изо всех сил стараясь быть саркастичным.

– Сначала расскажи мне, что именно произошло. Мне нужно это услышать…

– Я уже не раз это рассказывал…

– …от тебя. Лично. Начиная с того момента, как ты начал собирать вещи для поездки.

– Ну, хорошо.

Клифф вздохнул и  начал угрюмо  пересказывать свою историю. Чем дальше продвигался рассказ, тем больше Клифф погружался в переживания произошедшего. Неподвижно сидя в крошечном кабинете, Спарта слушала его сосредоточенно, хотя все, что он рассказывал, было ей известно. Но ей был важен тембр его голоса, раскрывающий его эмоции на каждой стадии его ужасающего полета и его окончательного освобождения из водоворота гравитации. Она немного помолчала, когда он закончил:

– Скажи, многие ли хотят убить тебя?

– Убить меня? – Клифф был потрясен. – Ты хочешь сказать…?

– Убить тебя. Из-за того, что ты сделал. Или не сделал. Или может быть чтобы это было примером для других. Видишь ли, я работаю в таможне и иммиграционной службе, мистер Лейланд, и первое, что пришло мне в голову, когда я ознакомилась с твоим делом, было то, что твои шаттлы, перевозящие сельскохозяйственные образцы между Л-5 и Фарсайдом, делают тебя идеальным мулом.

– Мулом?

– Мул – это курьер контрабандиста. В твоих сельскохозяйственных образцах можно спрятать множество мелких полезных предметов. Поддельные идентификационные карточки. Наночипы. Ювелирные изделия. Наркотики. Очевидно, это пришло в голову и кому-то в Фарсайде.

Лейланд покраснел.

– Наркотики, – сказала она, все прочитав на его лице. – Ты был мулом, Мистер Лейланд?

– Я отказался, – прошептал он. – Я думал, что дал им это понять. Даже после того, как они избили меня. – Его голос был полон жалости к себе.

 – Пожалуйста назови мне имена и обстоятельства. – она старалась говорить как можно мягче.

– Я не знаю их имен. Одного из них я мог бы опознать, но это мелкая сошка. Вот только… – Лейланд колебался. – Голос…

– Голос?

– Стартовый помощник, тот, что провожал меня в шаттл на пусковой установке. Я в этом уверен, это был голос одного из тех, кто избил меня. Он же мог сунуть мне в карман наркотики пока проверял ремни безопасности. Но если он это сделал, то значит он не намеревался меня убивать.

– Совершенно верно. А кто же еще? У кого мог быть мотив для мести? – Паря в невесомости, она наклонилась вперед, чтобы задать вопрос. – Любой повод, мистер Лейланд, пусть самый пустяковый, неважно.

Он ничего не ответил, просто пожал плечами, и она поняла, что он что-то скрывает.

– Ты привлекательный мужчина, мистер Лейланд, (не в моем вкусе правда, но ведь он об этом не знает), разве тебе не говорили об этом женщины на базе? Может подумать в этом направлении.

– Есть женщина, – прошептал Лейланд. – Просто я не знаю…

– Как ее зовут?

– Катерина Балакян. Астроном.

– Она домогалась тебя, а ты ее отверг?

Он кивнул. Спарту позабавила реакция Лейланда на то, что он, очевидно, принял за ее интуицию.

– Я видел ее только один раз.

– Я не хочу тебя смущать, мистер Лейланд, но мне нужны факты.

Клифф неохотно рассказал свою историю. Когда он закончил, Спарта сказала:

– Выяснить, были ли у Балакян средства и возможности испортить пусковую установку будет довольно просто. Ты для этого не понадобишься.

– Почему ты не думаешь, что это был просто несчастный случай? Ведь такое случалось и раньше, не так ли?

– Периодически.

Это была не совсем правда. Спарта знала что аварии случались лишь на установке базы «Кейли», в те времена, когда установки на базе «Фарсайд» еще не существовало. Тогда пятидесяти килограммовые блоки лунной породы   запускались столь часто, что не совсем совершенная техника не выдерживала. И тонкая полоса Луны сзади от пусковой установки покрылась кратерами метровой ширины, от падения блоков.

Авария Клиффа Лейланда была первым случаем, когда модернизированная пусковая установка базы «Фарсайд» вышла из строя во время запуска.

– Вообще-то, я не думаю, что Балакян решила таким способом с тобой расправиться, из-за такой ерунды. Если она не является, конечно, сумасшедшей мстительной гарпией. Но ведь расследование я все же провести обязана.

Лейланд, почти против своей воли, улыбнулся вместе с ней:

– Ну, если кто-то пытается убить меня, я должен поблагодарить за то, что меня держат здесь.

 – Вот об этом я и говорила, что ты можешь настаивать на своем задержании здесь. Еще несколько вопросов…

 Час спустя она уже падала к Луне в шаттле, подобном тому, который Клиффорд Лейланд покинул в полете. Решила испытать, что ощущал  Лейланд, и поэтому не задействовала свой катер. Она разрешила Лейланду продолжить прерванное путешествие на Землю. Причина, по которой Космический Совет задержал Лейланда в Л-1 была больше в том, чтобы защитить его от прессы, а не от убийц. Чтобы утих убийственный интерес к нему «акул пера».

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ.

1

 За ней прислали лунный багги. Проведя полчаса в крошечном офисе Службы безопасности Фарсайда, изучая компьютерные файлы, она позвонила Ван Кесселу в Центр управления запуском:

– Инспектор Трой, Комитет Космического контроля. Давай посмотрим, сможем ли мы разобраться с тем, что у вас твориться.

 –  Зайду за тобой через двадцать минут, – ответил Ван Кессел.

– Отсюда мы контролируем все, – заявил важно Ван Кессел.

Они прибыли в Центр во время пересменки, одни люди выходили и садились в вагоны метро, другие заходили и занимали места за консолями.

– Большинство систем полностью автоматизированы, но нам, людям, нравится следить за тем, что делают наши друзья-роботы.

Спарта молча слушала, как он подробно объяснял функции каждой консольной станции, хотя большинство из них были очевидны с первого взгляда. Это было начало того, что обещало быть долгой экскурсией по электромагнитной пусковой установке. Она сосредоточила свое внимание на больших экранах на передней стене, по ним было видно,  что, за исключением самой бездействующей пусковой установки, база вернулась к нормальной деятельности.

– Фрэнк, знакомься – инспектор Трой.

Рыжеволосый мужчина лет тридцати пяти улыбался ей – красивое, искусственно загорелое лицо.

– Это Фрэнк Пенни, инспектор, Он отвечает за эту смену. Он же отвечал за смену, когда мы столкнулись с нашим маленьким сбоем.

– Это ты спасла тех парней на Венере?– сказал он с мальчишеским энтузиазмом, протягивая ей за руку. – Это было действительно что-то.

Когда они пожали друг другу руки, его улыбка стала шире, обнажив множество безупречно белых зубов. Фрэнк Пенни был блистателен. Она не могла не заметить его мощную грудь, вздымающуюся под тонкой рубашкой с короткими рукавами, мускулистые предплечья, крепкую хватку.

 – Пожать эту руку – действительно для меня большая честь. – Он не сводил с нее глаз, стараясь очаровать.

 Спарта высвободила свою руку. Ее интерес к нему был совсем не тем, на что он надеялся. Глядя на него, она вдыхала его слабый запах. Под духами после бритья и обычным человеческим потом чувствовался странный аромат, его формула непроизвольно всплыла в ее сознании – сложный стероид с необычными боковыми цепями. Неужели Пенни накачался адреналином? Ничто в нем не говорило о страхе или волнении, он казался довольно хладнокровным человеком.

– Мы собираемся осмотреть место где произошел сбой, Фрэнк, присоединяйся.

 – С удовольствием, если леди не возражает.

– Не говори глупостей, – сказал Ван Кессел, изображая разговор любезного босса с любимым сотрудником. – Давай наденем скафандры и отправимся туда.

Ван Кессел до отказа заполнил водительское сиденье лунного багги, а Спарта и Пенни втиснулись сзади. Они неслись рядом с массивной конструкцией пусковой установки, которая, казалось, бесконечно тянулась по ровному дну «Московского Моря». Ван Кессел не был хорошим водителем, баги так и стремился врезаться в одну из опор. И Спарте так и хотелось перехватить рычаги управления.

– Вся трасса построена из автономных секций, каждая длиной в десять метров и…

Спарта слушала, стараясь выглядеть заинтересованной, на самом же деле технические характеристики и принципы работы установки уже были в ее голове еще на Земле, но ей не хотелось, чтобы это стало известно ее собеседникам.

Ван Кессел остановил баги:

– Мы на месте. Именно здесь произошел сбой. Давайте выйдем.

Они запечатали свои шлемы. Ван Кессель включил насосы, чтобы засосать воздух из кабины в резервуары для хранения. И они выбрались на темно-серые обломки, покрывавшие дно кратера. Ван Кессель вскарабкался на одну из приземистых опор, остальные последовали за ним.

Спарта стояла на дорожке с двумя мужчинами. Было лунное утро и металл пусковой установки сверкал на солнце. Петли направляющих магнитов окружали их, отступая в даль в обе стороны, казалось, до бесконечности, сжимаясь, пока не превращались в сплошную яркую металлическую трубу и, наконец, не исчезли в яркой точке. Это было все равно, что смотреть сквозь только что почищенный ствол винтовки.

– Мы чертовски тщательно изучили этот фрагмент,  сказал Ван Кессель. Не знаю, что ты собираешься здесь найти.

Спарта в ответ, только кивнула:

– Подождите меня здесь, пожалуйста.

Она, оставив мужчин, прошлась по эстакаде сначала в одну сторону, затем в другую, осматривая ее с помощью чувств, которые поразили бы обоих инженеров. – никаких следов повреждений или вмешательства. С минуту стояла молча. Вдруг почувствовала странное ощущение, что-то вроде тошноты, сопровождавшейся неслышным чириканьем в голове. Она огляделась, но ничего необычного не увидела. Ощущение прошло так же быстро, как и появилось.

– Мистер Ван Кессел, вы не скрытный человек. Но вы ни разу не упомянули слово «преступление».

Он широко улыбнулся. – Я полагал, что ты сама придешь к такому выводу.

– Мне не нужно было лететь на Луну, чтобы прийти к такому выводу. Это было очевидно с самого начала.

– Я в этом сомневаюсь. – Вмешался  Пенни. Может у тебя есть факты неизвестные нам?

– Дело не в том, что запуск провалился, а в том как и самое главное где это произошло. Ведь сбой произошел именно там, где вы ничего не могли сделать,  не оставалось достаточной длины эстакады ни для того, чтобы разогнать шаттл до нужной скорости, ни для того чтобы остановить ее, не раздавив Лейланда смертельным ускорением.

– Верно, – с удовольствием согласился Пенни. – Если бы автоматика попыталась затормозить его, он был бы внутри этой штуки, как жук на лобовом стекле автомобиля.

– Я думал, что это саботаж, – сказал Ван Кессель, – но старые инженеры суеверны. Мы знаем, что рано или поздно все, что может пойти не так, пойдет не так. – Закон подлости.

– Да, и это здравое статистическое мышление. Вот почему я хочу увидеть все своими глазами. Давайте осмотрим загрузочную площадку.

Они спустились с пусковой эстакады и забрались в машину. Ван Кессель нажал на газ, и большеколесный багги развернулся и помчался галопом через Луну. Через несколько минут они были уже внутри ангара. Лишенный изящества стальной амбар, освещенный рядами люминесцентных голубых трубок, тянулся почти на полкилометра рядом с  эстакадой горизонтально, на нулевой отметке; лес стальных столбов поддерживал его плоскую крышу.

Пенни ушел в Центр управления, а болтливый Ван Кессел был рад продолжить играть роль гида:

– Пусковая установка может обрабатывать до одной капсулы или шаттла в секунду. Поскольку трасса состоит из автономных секций, каждый груз ускоряется независимо, даже если по ней едут сразу тридцать грузов.

Пол огромного сарая представлял собой систему магнитных дорожек, которые подавали запускаемые аппараты на стартовую позицию электромагнитной катапульты. Для людей было предусмотрено специальное герметичное помещение, с воздушными шлюзами и переходными рукавами.

Спарта и Ван Кессел уже находились в нем с открытыми шлемами, стоя перед большим окном. У края платформы выстроились, ожидающие отправления, шаттлы. Это место чем-то напоминало платформу метро.

Спарта по переходному рукаву проникла в шаттл, стоящий первым в очереди. Беглого взгляда хватило, чтобы убедиться что все шаттлы были однотипными – три противоперегрузочных кресла, пульт управления и все остальное.

– Как происходит посадка пассажиров?

– Номер шаттла сообщается пассажиру заранее, обычно за день до старта. – Говорил Ван Кессел, протягивая руку, помогая ей выбраться из переходного рукава. – Для предстартового контроля существуют помощники по запуску.

Спарта продолжила разговор, когда они оказались  в Центре управления запуском:

– Кто бы ни повредил шаттл, он мог знать за день до этого, что Клифф Лейланд будет в ней. Но он не смог бы это совершить без риска, что его заметит помощник по запуску. Ван Кессел, ты хорошо знаешь людей, которые были в день катастрофы помощниками?

– Пенни их должен лучше знать. Ведь это была его смена. Пенни, инспектору нужна кое-какая информация.

– Инспектор? – Фрэнк Пенни повернул к ней свое кресло, слегка проведя пальцами по волосам.

– Насколько я понимаю, у вас есть клиенты, ждущие начала работы пусковой установки?

– Еще бы. Вот смотрите список:

Он указал на плоский экран, заполненный именами и номерами грузов. Она взглянула на него и тут же запечатлела в памяти.

– Как видите, экономика базы Фарсайд зависит от тебя , инспектор, – небрежно заметил Пенни. – Мы все ждем, когда ты позволишь нам вернуться к нашей работе.

Спарта оглядела комнату. Все диспетчеры наблюдали за ней. Она повернулась к Ван Кесселю:

– Всему свое время. Ты можешь сделать для меня одну вещь.

– Что это такое?

– Мне нужен баги.

– Я с удовольствием отвезу тебя…

– Ничего страшного, я сама поведу машину. Меня учили.

Ван Кессел сообразил, что женщина, способная управлять венероходом, справится и с лунным баги. – Возьми тот, которым мы пользовались.

– Спасибо. Кстати, мистер Ван Кессел, я заметила один недочет. – Свободный доступ к ручному управлению на шаттле.

– Ручное управление? Это же на  чрезвычайный, аварийный случай.

– И  все-таки я бы над этим подумала.

– Это официальная рекомендация?

– Нет, делай, что считаешь нужным, это по твоей части. Как представитель Комитета Космического Контроля разрешаю возобновить эксплуатацию пусковой установки. – Она повернулась к двери.

– Инспектор, – замялся Ван  Кессел, – разве ты не собирались спросить Фрэнка о…?

– О том кто был помощником в день аварии?  Нет их имена мне известны. Понт Истрати, Марго Керт, Луиза Одоне. Я просто поинтересовалась хорошо ли ты их знаешь.

Ван Кессел смотрел, как Спарта покидает рубку управления. Выражение его лица было необычайно задумчивым. Обычно жизнерадостный Пенни угрюмо уставился на свой пульт.