Текст книги "Свидетель тени (ЛП)"

Автор книги: Пол Кемп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Ошеломленный юноша позволил руке, тайком подбиравшийся к поясу, бессильно повиснуть.

“Вот что мы сейчас сделаем”, сказал Кейл. “Ты слушаешь?”

Вор кивнул, но выглядел он будто вот-вот потеряет сознание.

“Я не знаю на кого ты работаешь, и меня это не заботит, но с сего момента этот дом под запретом. Понял?”

Еще один отчаянный кивок.

Кейл бросил ему последний многозначительный взгляд и освободил. Неудачливый вор плюхнулся на пол, хватая воздух.

“Давай, приходи в себя. Я собираюсь выставить тебя отсюда”.

“Но мое пальто”, запротестовал было паренек, “Холодно же…” и немедленно понял, что не стоило ему открывать рот.

Кейл посмотрел на него. Глаза парня опустились к полу. “Все, все понял” пробормотал он.

Медленно поднявшись на ноги, он вслед за Кейлом направился из комнаты приемов сквозь боковую дверь, открывавшуюся во внутренний двор. Порыв ледяного ветра времени Глубокой Зимы заставил застучать его зубы.

“Сквозь сады, налево. И чтоб я тебя больше не видел”.

Юноша кивнул, скрестил руки спасаясь от холода и бросился прочь.

Закрыв дверь и заперев ее на задвижку, Кейл поздравил себя с бескровным решением проблемы. Десять лет назад он бы отвел молодого вора в сады и прикончил бы его, просто на всякий случай. Я изменился, мысленно произнес он со слабой улыбкой. Тазиэнна может гордиться.

* * * * *

Прячась в высоком кустарнике, Аранискил мерил двух людей голодным взглядом. Высокий сказал что-то, и толкнул меньшего из дверей огромного дома. Звук, свет и жизнь сочились из открытой двери как кровь из раны. Аранискил зарычал, низко и угрожающе, и позади, отвечая ему хором донеслось тихое ворчание. Сила двух душ светила ему в глаза, искушая, подхлестывая аппетит. Душа высокого источала мощь, наполовину белую, наполовину тень, будто в войне сама с собой. Душа меньшего, пусть и слабенькая сероватая искра в сравнении, вызвала у демона предвкушающее урчание.

Пятнадцать бывших людей, скрывавшиеся в саду вместе с ним, ощутили его удовольствие и энергично зашевелились. “Накорми нас”, зашептали они. “Накорми”.

Аранискил повернулся к ним. Тихо, послал он мысль, и презренные твари попадали головами в грязный снег. Он глядел на них с презрением, как на всех людей. Господин Аранискила вселился в вожака этих людишек, этих Ночных Ножей, и объявил себя аватаром их бога. В результате недоумки буквально на уши становились, желая услужить. Ирсиллар принял их религиозный пыл и использовал его, изменяя их тела, извращая их разумы, пятная души пока они не стали инструментами, подходящими для его целей. И даже Аранискил не стал бы теперь питаться изувеченными черными огрызками, бывшими теперь их душами.

Дверь в дом захлопнулась. Звук заставил его развернуться. Высокий человек укрылся внутри, но тот, что пониже, остался. Тихо, вновь передал он искаженным людям. Как всегда они подчинились, беззвучно покачиваясь, полные голодного стремления к плоти, когтистые лапы их то сжимались то разжимались, хватая комки промороженной земли.

Терпение, подумал он. Скоро вы поедите.

Меньший человек, скрестив руки от холода, которого Аранискил в этом облике не ощущал, что-то бормоча направился к ним. Аранискил позволил голоду усилиться, наслаждаясь растущим предвкушением скорого его удовлетворения. Человек приблизился и прошел мимо, ничего не подозревая. Шагнув из кустов, Аранискил потянулся к нему.

Ошеломленный вскрик оборвался в самом начале. Мелькнул коготь Аранискила, разорвав человеку горло. В его сущность потянулась из раны кричащая душонка, и крылья демона забились в экстазе. Черная фигура Аранискила поглотила и переварила жизненную силу маленького человека.

“За Маска”, речитативом забормотали в грязь искаженные люди. “За Маска”.

Покончив с едой, Аранискил позволил высушенному телу упасть на дорожку. Ешьте, приказал он.

Радостно рыча, существа, бывшие когда-то людьми, вскочили на ноги, втянули труп в заросли и начали пожирать иссушенную плоть. Аранискил с удовольствием наблюдал за безмозглой суетой, позволяя им безумствовать, пока от тела не остались лишь ошметки одежды.

Пока они ели, он наслаждался сладостью человеческой души. Во всем мире только люди обладали такой утонченной, роскошной жизненной силой, способной удовлетворить вечный голод его рода. Ирсиллар, Аранискил и Гриив превратят этот город людей в скотобойню. Сегодняшнее пиршество будет только первым из многих.

В доме находилось еще много душ. Гораздо больше. Он чуял их сквозь стены, даже на таком расстоянии. Ощущал их присутствие в зимнем ветре. Аранискил не знал, почему повелитель избрал этот дом как цель, да по сути его это и не интересовало. Там была еда. И этого было достаточно.

Идем, обратился он к искаженным людям. Внутри еще пища.

Длинные пурпурные языки замелькали меж серых губ и острых клыков. Ему нравилось смотреть их предвкушающее заискивание. “Пища”, шипели они. “Пища”.

Глава 4. Пиршество душ

Довольный тем, что обошелся без излишней жестокости в отношении неудачливого воришки, Кейл вернулся по приемному коридору в гостиную. Пышные ковры из Тэя, с изображениями красных драконов в полете, – настоящий рай для усталых ног. Спокойная атмосфера комнаты искушала его скинуть обувь и плюхнуться в одно из роскошных кресел и уснуть, но он не поддался соблазну. Вместо этого, он прошелся по комнате, восхищаясь тематическими картинами маслом, украшавшими стены. На первой, на фоне сумрачного неба, эльфийские рыцари на гиппогрифах сражались с орогами, оседлавшими виверн. Каждая последующая работа отображала этапы воздушного сражения, и победу эльфов на последней картине. Кейл улыбался, двигаясь от одной картины к другой, завороженный тем, как умело художник воспроизвел битву. Тамалон нанял художника-полуэльфа, Селисту Перим, два года назад. С тех самых пор картины притягивали Кейла.

Не считая собственной, просто обставленной, спальни, эта гостиная была его любимой комнатой в Стормвезер. Редко используемая кем-либо в семье, ночью она казалось его собственным тайным убежищем – только он и эльфы. Когда укоры совести не давали ему уснуть, и не хотелось читать, он часто приходил сюда, поразмышлять, затеряться в незапятнанной “героике” войны, существовавшей только на полотнах.

Только слабый свет единственной свечи и тусклое сияние углей в камине освещали комнату; он опустился в любимое мягкое кресло, опустил ноги на подушечку и позволил себе момент наслаждения одиночеством.

Сейчас было бы самое время закурить. Если бы я курил. Он снова вспомнил о своем, не расстающемся с трубкой, друге Джаке и улыбнулся.

Удаленный шум бала прорывался из зала, сквозь неподалеку расположенные двойные двери, но здесь царила тишина, отстраненная от праздничной суматохи. Отблескивал язычок свечи на четырех комплектах церемониальной брони, стоявших молчаливым дозором в углах комнаты, на грудной пластине каждого доспеха была гравировка – скрещенные молот и меч, знак какого-то давно забытого благородного дома Селгаунта. Все в комнате отражало интерес его лорда к истории других людей, мест и времен.

Может быть, поэтому мне здесь так нравится, подумал он. Потому, что я тоже чужак.

В отличии от большинства в Совете Старшин, Тамалон не считал свой город столь сверкающим маяком культурного величия, что все другие просто не стоили изучения.

Хотя в гостиной это было наиболее явно, повсюду в Стормвезер можно было наткнуться на уникальные достопримечательности собранные со всех уголков Фаэруна. Библиотека была переполнена трактатами со всего континента, некоторые из которых были написаны на языках, которые не понимал даже Кейл. Селгаунт в целом он презирал, но любил Стормвезер.

Еще несколько мгновений покоя, и он заставил себя подняться. Поправил литые бронзовые статуэтки драконов, по недлинному коридору прошел до главной кухни и распахнул двери.

Как он и подозревал, вся кухонная прислуга расселась, болтая и ужиная, вокруг выщербленного мясницкого стола. Как только он зашел, восемь молодых женщин – Брилла допускала до работы на кухне только женщин, – мгновенно замолчали. Кейл понимающе улыбнулся. Поскольку он дал Брилле полную свободу управлять кухней как ей заблагорассудится, он обычно появлялся только когда с пищей было что-то не так.

Восемь пар усталых, опасливых глаз уставились на него, беспокойно ожидая, когда он заговорит. Ни одна из них не сказала ни слова.

“Все в порядке”, заверил он их, но испуг на их лицах не уменьшился. Он переводил взгляд с одной на другую, и сообразил, что не знает имен большинства. Надо будет исправиться, сделал он себе заметку на память. Он всегда прилагал усилия, чтобы знать всех в доме, даже кухонную прислугу.

Когда, наконец, он заметил среди девушек знакомое лицо, он поймал ее взгляд.

“Айлин, где Брилла?” Айлин слегка вздрогнула, когда он произнес ее имя.

“В кладовых, мистер Кейл”, немедленно ответила она. Тоненькая, очень привлекательная девушка со светлыми волосами и ярко-зелеными глазами, Айлин работала уже с весны. “Мне позвать ее?”

“Сделай одолжение, Айлин”.

Она спрыгнула со стула и кинулась к дальней стороне кухни, к кладовым. Кайл моргнул, когда она со всей силы крикнула:

“Брилла! Брилла! Тебя зовет мистер Кейл! Брилла!”

Пока он ждал, прочие молодые женщины с трудом клевали из своих тарелок, тщательно избегая его взгляда. Должно быть, они считают его настоящим огром.

Спустя несколько минут, Брилла горделиво вплыла в кухню, сжимая в толстых пальцах одной руки мертвого цыпленка; перепуганную Айлин она тащила другой.

“Мистер Кейл”, кивком приветствовала она, толкая Айлин к ее стулу. “Иди, девочка, кушай. Говорю тебе, он не кусается”.

Айлин, залившись краской, уселась, а Брила вновь обратила свой кислый взгляд на Кейла.

“Надеюсь, это важно, мистер Кейл. Я как раз собиралась ощипывать цыплят на завтра”, и в качестве подтверждения продемонстрировала ему мертвого цыпленка.

Кейл едва подавил ухмылку. Ширина Бриллы почти не уступала ее росту, а ноги ее толщиной походили на деревья. Черные длинные волосы, зачесанные и завязанные сзади, дополняли картину, больше всего напоминавшую ему архетипичную женщину-дварфа, почтенную матрону, только без бороды.

Осторожнее, весело посоветовал он сам себе. Если она только узнает, что ты сравниваешь ее с дварфом, с тобой будет то же, что и с цыплятами.

В отличии от большинства прислуги, Брилла никогда не испытывала перед ним страха. За это он ее уважал, именно поэтому он оставил ее править кухней.

“Мистер Кейл?”

Он спрятал улыбку, и натянул бесстрастную маску дворецкого. “Я хотел поздравить вас”. Он скрестил руки за спиной и окинул кивком всех собравшихся на кухне. “Поздравить вас всех с хорошо проделанной работой. Лорд Аскеврен сообщил мне, что обед удостоился многочисленных комплиментов”. Выдержав драматическую паузу, он добавил, “особенно десертный торт”.

От этих слов Брилла просто просияла. Она самолично создала рецепт торта, и отбирала калимшанские ягоды. Она широко улыбнулась своей команде, которые тоже обменивались между собой усталыми улыбками.

“Вы слышали, дево…” Пронзительный крик прервал ее похвалу на полуслове. Бриза сдвинула брови. “Что это?” Еще один вопль.

Сначала Кейл решил, что крики – просто легкомысленные визги пустоголовых аристократок, но очередной полный ужаса вскрик, на сей раз мужской, заставил его распроститься с этой надеждой. Что-то случилось.

Неосознанно он принял боевую стойку, хотя оружия при нем не было. Девушки повскакивали со стульев.

Громкие удары неожиданно зазвучали сквозь стены, всполошив их, и заставив нервно переговариваться. Тяжелый топот сапог и сердитые выкрики слились с криками испуга из пиршественного зала.

Острые уши Кейла, как ему казалось, уловили среди этой какофонии яростное животное рычание. Что за черт? Служанки, шумевшие рядом, не позволяли различить деталей.

“Замолчите”, приказал он.

Девять ртов захлопнулись мгновенно. Он подошел к двери кухни, приоткрыл ее немного и прислушался.

Удаленные, но отчетливые звуки – приказы, лязг железа и панические вопли – наполняли воздух. Там идет бой!

Неожиданно совсем рядом раздался удивленный вскрик, перешедший в вопль боли, и вслед за ним рычание, от которого волосы у него встали дыбом. Оно доносилось из гостиной.

Будто прочитав его мысли, Брилла нервно заметила: “Похоже в гостиной какой-то зверь”. Все как одна девушки ахнули и потеснее прижались друг к дружке.

Кейл закрыл дверь и повернулся к женщинам. “Спрячьтесь в травяной кладовке”, приказал он насколько мог спокойно. Судя по всему, источником звуков был большой зверь. “Заприте дверь, и не выходите, пока я не разрешу”.

Они глядели на него непонимающе, ошеломленно.

“Делайте что я сказал! Быстро!”

Это привело их в чувство.

“Да, да конечно”, сказала Брилла. “Мистер Кейл прав. Пойдем, девочки. Поторопитесь”.

Бросая тревожные взгляды через плечо на стену, сквозь которую доносились звуки сражения, Брилла быстро провела испуганных служанок через заднюю дверь к травяной кладовой. Кейл подождал, пока они не спрятались, затем выскочил из кухни и понесся к залу. Добравшись в гостиную, свою любимую комнату, он застыл на месте.

Крики, вопли и треск ломающейся посуды отчетливо громыхали из двойных дверей зала. На противоположной стороне, около арки, ведущей в коридор, смутно различимая в тусклом свете свечи виднелась двуногая фигура в разорванной одежде, склонившаяся над телом мертвого охранника. Мокрые, хлюпающие звуки насыщающегося животного наполняли уши Кейла. Когда он удивленно ахнул, существо оторвалось от обеда, всполошено распахнув глаза. В груди у Кейла екнуло. Он ожидал зверя, не… это.

Обрывки мяса прилипли к грязным клыкам и дюймовым когтям существа. Желтые глаза пылали на залитом кровью, хищном лице. Когда эти глаза обнаружили Кейла, они сузились в щелочки. Пурпурный язык, длиннее человеческого предплечья, высунулся из пасти и, облизав губы, подхватил последние клочки плоти, налипшие на лицо. Оно низко зарычало, издав звук яростный и безжалостный как у самого хищного животного, но необъяснимо человеческий. Оставив труп, оно шагнуло к нему. У Кейла встревожено сжался желудок.

В его разум, наконец, проникло понимание, что существо поедало погибшего стражника. Гхолы. Гхолы в доме! Он никогда прежде не встречал нежить, но достаточно слышал рассказов, чтобы сейчас распознать уродливое тело одного из них. Не удивительно, что рычание твари смутно напоминало человеческое.

Панические крики из зала становились все громче и отчетливее. Мужчины кричали, гхолы рычали – много гхолов! – а женщины в ужасе визжали. Кейл, однако, находился не в том положении, чтобы задумываться о происходящем в зале. Гхол крадучись направился к нему через гостиную.

Невольно он отступил на шаг. Попытался сообразить, есть ли при нем хоть какое-то оружие… оружия не было, и он проклял собственный идиотизм – как же можно было не взять из кухни хотя бы нож? Думать надо, прежде чем нестись куда-то.

Пробираясь между эклектичной коллекцией мебели, гхол все приближался. Он передвигался пригнувшись, сгорбившись – отвратительный, болезненно-серый хищник готовый к броску. Когтистые лапы напряглись, он облизал губы и задумчиво зарычал. Кейл мог бы поклясться, что гхол смотрит на него издевательски.

Он знает, что я безоружен, подумал Кейл, и понял, что хищный трупоед каким-то образом сохранил остатки разума.

Что тут, во имя Девяти Адов, происходит? Где стража?

Ответ пришел к нему мгновенно. Один из охранников лежал мертвым на полу гостиной; другие сражались в зале. Судя по крикам и ломающейся посуде, Джандеру и его людям приходилось нелегко.

Он подумал было броситься в кухню за оружием, но не решился на такой риск – он мог привести гхола к Брилле и девушкам.

Не отрывая взгляда от желтых глаз гхола, он отступил в сторону вдоль стены, пытаясь стать так, чтобы между ним и гхолом оказалась мебель. Того, казалось, усилия Кейла веселили. Легко шагнув в сторону, дабы отрезать путь, он помотал когтями в воздухе, наслаждаясь игрой со своей жертвой.

Оказавшись так близко, Кейл чуть не задохнулся от вони исходящей от существа, смердящего словно полусгнивший труп, разлагающийся на солнце. Ему пришлось дышать через рот, чтобы избежать рвоты. Когда между ними осталось только деревянное кресло с высокой спинкой, ему впервые удалось приглядеться к твари повнимательнее.

Паучья сеть пурпурных вен просвечивала сквозь серую, болезненную кожу. Капельки крови мертвого стражника все еще лоснились алым на впалых щеках, а клыкастая пасть и животные глаза предвещали Кейлу такой же конец. Остатки замаранной одежды обрывками свисали со сгорбленного, оскверненного тела. Когти – словно кинжалы, облепленные грязью и кровью – рефлексивно сжимались и разжимались. Странная отметина на плече блеснула на свету и привлекла внимание Кейла.

Он остановился, не в силах оторвать пораженного взгляда.

На плече гхола была татуировка, знакомый символ, два скрещенных кинжала занесены над треснувшим черепом. Волна слабости и головокружения вновь окатила Кейла. Стряхнув ее, он пригляделся к искаженной яростью морде гхола. Одежда когда-то могла быть любимым синим плащом человека, которого Кейл некогда знал.

“Крендик”, прошептал он изумленно, слова невольно вырвались из сжавшегося горла. Сглотнув желчь, он повторил громче. “Крендик?”

Гхол перестал рычать и выпрямился, будто услышанное от Кейла имя вернуло воспоминания об утерянной человеческой сущности. На один миг звериное сияние в желтых глазах угасло. Губы разгладились, утратив выражение животного голода, и показалось знакомое лицо. За кровью, вонью и изувеченным телом, Кейл отчетливо узнал лицо Крендика, бывшего собрата по Ночным Ножам.

“О боги”, выдохнул он. “Что с тобой случилось? Что сотворил Праведник?”

Крендик-гхол пригнулся, запрокинул голову и зарычал в потолок. Все следы человечности испарились. Встретив взгляд Кейла, он заговорчески сузил безумные глаза и прошипел, “Маассск”.

Кейл продолжал ошеломленно стоять. Маск? Он не мог ничего понять. Что Праведник пытается привлечь всех в гильдии к поклонению Маску, ему было известно, но как объяснить вот это?

“Пища”, тихо произнес Крендик, и струйка мутно-коричневой слюны выкатилась между грязных клыков. “Пища”.

В следующий миг гхол прыгнул.

Кейл толкнул кресло-качалку на Крендика, и мгновенно отскочил. Глаза его метались по гостиной в поисках оружия. Ничего! Кейл скользнул вправо.

Гибко перескочив опрокинувшееся кресло, Крендик хлестнул лапой.

Кейл отшатнулся, ненароком врезался в один из комплектов брони, – и чуть не споткнулся о пьедестал. Инстинктивно схватившись за доспех чтобы удержать равновесие, вместо этого он опрокинул и его. Размахивая руками, попытался устоять на ногах, а броня повалилась, и отдельные части зазвенели по полу.

Гхол бросился на него.

Крендик врезался в него как таран, яростно размахивая лапами. Сила столкновения отбросила Кейла к стене, и выбила воздух из его легких. Рычание оглушало его. Вонь разлагающейся плоти и смрадное дыхание заполоняли ноздри. Когти разрывали одежду, вновь и вновь впиваясь в его незащищенное тело.

Полуоглушенный и безоружный, он попытался подтянуть тварь вплотную и придушить голыми руками. Извивающийся гхол сбил его с ног, и оба покатились по усыпанному частями брони полу, словно клубок из перепутанных конечностей, клыков и когтей.

Всплеск адреналина подхлестнул Кейла, и, используя свое превосходство в размере и силе, он подмял под себя рычащее животное и пнул его коленом в живот. Тот завизжал от боли и хлестнул его по груди и плечам. Прошив дублет, когти снова вонзились в него. По рукам потекли теплые струйки крови. Гхол запустил зубы глубоко в бицепс Кейла, и замотал головой разрывая рану.

Сквозь боль Кейл ощутил, как деревенеют его мышцы. Рычание гхола удалялось, в глазах все плыло. Яд…

Если его тело не сумеет справиться с отравой, гхол сожрет его, парализованного, живьем. Он попытался ударить корчащуюся тварь, но непослушные мускулы оказались способны лишь на несколько жалких тычков. Сопротивляйся, прокляни тебя боги! Борись!

Гхол воспользовался его слабостью и вырвался. Освободившись, он сразу же стал с маниакальной яростью раздирать человека когтями. Кейл неуклюже поднялся на ноги, покачнувшись, отступил назад, пытаясь отводить удары руками. Гхол безжалостно атаковал. Теперь с отвратительных клыков нежити капала уже кровь Кейла. Рыча, царапаясь и кусаясь, Крендик разрывал его на части. Вонючая, коричневая слюна забрызгала лицо Кейла, заставляя его отступать. Он чувствовал, что слабеет; упрямо пытался сопротивляться, но знал, что это уже бесполезно. Слишком слаб. Скоро он совсем не сможет двигаться.

В отдалении он слышал, что хаос в зале перерос в безумный грохот. Казалось, будто разбивается каждая тарелка в Стормвезер, а на танцевальном полу сражается целая армия. Неожиданно его посетило видение – вся стража погибла, а бешенные гхолы пируют в свое удовольствие среди парализованных жертв. Тазиэнна! Тамалон! Шамур! Мысленным оком он видел свою семью, поедаемую заживо – как и самого себя.

Нет! Гнев заставил его кровь вспыхнуть. Водоворот ярости смыл прочь парализующий яд гхола как очищающий дождь.

“Нет!” крикнул он в лицо гхола, в его клыкастую пасть, разверзнувшуюся всего в нескольких дюймах от его собственного лица. Поймав его запястья, он раздвинул их.

“Нет!” Подтянув тварь к себе, он одновременно резко пнул гхола в грудь. Треснула кость, сопровождаемая визгом боли. Рефлексивно щелкнули челюсти, разбрызгивая коричневую слюну. Все еще удерживая его лапы, Кейл бросил гхола наземь, и прыгнул на него выставив колени. Снова ломаются кости; полные боли вопли не утихают.

Отпустив лапы, и не обращая внимания на оставляемые когтями все новые и новые царапины, он сомкнул обе руки на его горле. Кровь струилась с его боков, но он этого не замечал. Сейчас в нем жила длишь обжигающая ярость.

“Нет!” снова выкрикнул он. Задыхающийся гхол оставил в покое его бока и стал раздирать руки. Кейл терпел боль, лишь усиливая хватку.

Резко толкнув голову гхола, он со всей силы ударил его затылком о твердое дерево пола. Хруст. Глаза оглушенной твари на миг закатились.

“Нет!”

Язык вывалился из пасти, свисая промеж клыков. Кейл отпустил горло ровно настолько, чтобы врезать гхолу под нижнюю челюсть. Зажатый в рядах клыков, язык взорвался фонтаном вонючей, пурпурной крови. Гхол завизжал в агонии, отчаянно забился, но Кейл прижимал его к полу. Слюна сочилась между зубами, из языка продолжала литься кровь. В отчаянии существо хлестало по ребрам Кейла, но он продолжал давить.

“Нет!” Еще один удар головы об пол.

Гхол вопил и царапался как разозленный кот, однако Кейл давно уже перестал чувствовать боль.

“Нет!” Удар. Снова и снова он вбивал его голову в пол. “Клянусь…” Удар. Визги боли перешли в слабое поскуливание. “…всеми…” Удар.

Когти полуживой твари едва впивались в его грудь и руки. Он бил вновь и вновь.

“… богами…”. Удар.

Голова раскололась как юлский орех. Месиво, хлынувшее из разбитого черепа, образовало вонючую лужицу на полу гостиной.

Полузадохнувшийся, ослабевший от потери крови Кейл, тяжко повалился на труп. Порыв ярости оставил его так же быстро, как пришел, оставив после себя лишь пустоту; он дрожал, и чувствовал полное истощение. Он почти не замечал, что весь покрыт кровью и гнилью. Втягивая легкими воздух, он пытался прийти в себя.

Отчаянные крики из пиршественного зала не давали ему времени для отдыха. Страшные звуки подняли его на ноги, и вновь разожгли огонь гнева. Тазиэнна! Чуть не поскользнувшись на мозгах гхола, он перепрыгнул труп и понесся к залу.

Очутившись в дверном проеме, он замер. Празднование дня рождения Перивела превратилось в хаотичную мешанину крови, криков и смерти. Кейл смотрел и ужасался.

Возле него валялся перевернутый дубовый стол, большинство обеденных кресел так же были повалены на пол. От свечей и пролитого лампового масла кое-где начали заниматься огоньки, грозящие перерасти в пожар. Кейл увидел горящие скатерти Шамур; дымились роскошные бархатные занавеси. Облачка черного дыма наполняли комнату, придавая общей картине вид какого-то сюрреалистического видения из ночного кошмара. Звуковое оформление дополняла жуткая какофония панических воплей, голодного рычания и сердитых возгласов. Кровяные пятна окрашивали все в красный цвет.

Среди этого хаоса рыскал по крайней мере десяток гхолов. Они наобум скакали в свалке, нападая на все, что оказывалось на их пути. Многие гости были уже парализованы. Кейл вздрогнул, увидев на них рваные раны. Гхолы поглощали отодранные клочья их тел, пока те стояли, беспомощные. Глаза его переходили от одной жертвы к другой, выискивая членов его семьи. Их он не увидел.

Среди блюд и мебели на полу валялись трупы, с иссушенными до неузнаваемости телами. Это не работа гхолов, понял Кейл, но у него не было времени на размышления.

Он увидел, что гхолы согнали большинство выживших гостей на дальнюю сторону зала, прочь от дверей, отрезав все возможные пути бегства. Хотя несколько человек пытались разбить большие освинцованные стекла, но, прекрасной работы металлические вкрапления, изображавшие драконов в полете и сражающихся людей, удерживали гостей в плену не хуже любой тюремной решетки. Снаружи издевательски манила безопасность двора и сада. Внутри продолжалась резня.

Кое-где в зале, группки окруженных аристократов сражались с гхолами как только могли. Мужчины прикрывали женщин своими телами, используя столовые ножи или тяжелые подносы в качестве импровизированного оружия и щитов. На глазах Кейла, гхол увернулся от жалкого клинка древнего аристократа, повалил его на пол и стал поедать. Беспомощные крики человека прекратились, когда гхол разорвал ему горло.

Три немолодых женщины, которых тот пытался защитить, завопили в ужасе и бросились врассыпную. За ними кинулись еще два гхола, прыгнули им на спины и начали собственный пир.

Кейл сбросил слабость и страх, лихорадочно вглядываясь сквозь дым в поисках семьи. Проклятье, да где они?

Наконец он нашел их, на другой стороне зала, защищенных остатками домашней стражи. Джандер Орвист и его люди в голубых униформах разместили их и множество гостей у дальней стены и сформировали полукруг, прикрывая их телами и сталью. У каждого стражника был длинный меч и прочный круглый щит. Они не пытались атаковать, но отбрасывали любого гхола, подбиравшегося близко.

Даже через дым Кейл различал Шамур и Тамалона. Они пытались вырваться из кольца, и броситься на защиту друзей, но Джандер лично преграждал им путь.

Правильно, подумал Кейл. Единственное безопасное место в зале было как раз там, где находились они, за спинами людей Джандера.

Он увидел, что Тамлин тоже стоит внутри кольца, неподалеку от родителей. Он был бледен от страха, но все же стоял возле периметра кольца, прикрывая двух молодых женщин. Вокс, гигантский волосатый страж Тамлина, добыл где-то широкий короткий меч, и теперь расположился среди охранников, глядя вокруг с мрачной гримасой. Многие стражники уже пострадали от когтей гхолов, и их униформы покрывали черные пятна крови. Твари похоже поняли, что стоит держаться подальше. Капитан Орвист выжидал удобного момента, чтобы броситься на прорыв к дверям.

Пока же гхолам вполне хватало для развлечения тех гостей, что оказались вне кольца людей Джандера. Аристократы Селгаунта сражались, кричали и умирали от когтей и клыков. Гхолы поглощали мягкую плоть благородных дам города. И все это отвратительное пиршество проходило на виду гостей, защищенных домашней охраной Аскевренов.

Несмотря на протесты лорда и леди Аскеврен, Джандер Орвист не позволял никому разрывать кольцо. Кейл вглядывался в лица позади стражей Джандера, он видел лорда и леди Фоксмантл, лорда и леди Талендар и прочих, но не находил Тазиэнну.

Джандер, только что вежливо пытавшийся удержать Тамалона, неожиданно отшвырнул лорда Аскеврена себе за спину, прокричал что-то своим людям и указал клинком на потолок. Глаза Кейла проследили направление его меча.

Все, что он смог увидеть, был черный дым.

Неожиданное движение среди стропил приковало его взгляд. Быстрая как стрела, гигантская тень с крыльями летучей мыши и длинными, когтистыми лапами, пикировала вниз с задымленного потолка на выстроившихся в ряд стражников.

“Берегись!” крикнул Кейл, понимая, что за грохотом его не услышат.

Толпа гостей тоже следила за поднятым клинком Джандера. Они отшатнулись, сбиваясь в кучу, от рвущейся к ним тени. Джандер встал перед Тамалоном, выставив меч. Два других стражника окружили Шамур. Вокс шагнул к Тамлину.

Едва различимая в дыму, тень проскочила мелькающую сталь людей Джандера. Несколько сообразительных стражников успели приготовить арбалеты и выстрелить, но болты прошили тело существа без какого-либо эффекта. Словно зимородок, тварь зависла над толпой и вырвала из нее молодого аристократа. Тот извивался и бился в когтистой хватке тени. Кейл не знал его имени. Существо висело над перепуганной толпой гостей, посверкивая желтыми глазами с черного овала лица. Несколько женщин упали в обморок. Многие мужчины сжались в страхе, даже кое-кто из стражников. Тем временем юноша в когтях тени вопил и отчаянно брыкался, но его удары бесполезно проходили сквозь существо.

Завороженный Кейл наблюдал, как тень, повисшая всего в нескольких локтях над толпой, приставляет коготь к груди извивающегося человека, и медленно разрывает его, дюйм за дюймом. Жертва вскрикнула, забилась в судорогах и умерла.

Кейл ожидал, что на паникующую толпу внизу посыпется кровавый дождь внутренностей, но из раны не вышло ничего, кроме белесого дымка, перемешанного серыми вихрями. Туман поплыл ко рту тени как обрезки железа к магниту, и существо жадно вобрало его в себя. Тело аристократа начало сжиматься, словно высосанные досуха глаза в глазницах. Челюсть отвисла в беззвучном крике.

Когда осталась только высушенная дочиста оболочка, существо бросило тело вниз, и начало разглядывать зал в поисках новой добычи.

Взгляд Кейла прошелся вокруг, теперь задерживаясь на множестве сухих трупов, устилавших пол. Тень уже неплохо насытилась. Неудивительно, что Джандер загнан в угол. Как могут стражники сражаться с подобным созданием? Надо немедленно найти Тазиэнну.

Но нигде в дыму Кейл не видел ее. Одним глазом он продолжал следить за тенью, которая все так же лениво описывала круги у потолка. Кейл искал Тазиэнну. Где же она, демоны все побери?

“Тазиэнна!” закричал он от двери, не думая о том, что может привлечь внимание гхолов. “Тази!”

Наконец он заметил ее сквозь дым, на другом конце зала. Она стояла возле подиума музыкантов, сражаясь с гхолом. Он играл с ней, так же как тот, в гостиной, играл с Кейлом.