Текст книги "Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера)"

Автор книги: Поль Элюар

РОЗА ДЛЯ ВСЕХ (1934)

Поэтическая объективность

 
– это лишь бесконечная смена,
вечная вереница субъективных стихий,
и поэт, пока не изменится этот порядок,
им не хозяин, а раб
 
 
Битва бродяг и туристических справочников
Наперекор страху
Наперекор советам
Вдали от чувствительных берегов
Прочь бежать от здоровья морей
От надежды первого шага
От нечеловеческих красок
Ураганов с их влажными жестами
И большими пустыми телами
От лабиринта бездомных звезд
От океанов вина молока и мяса
От волн меха от волн покоя
От пляжа домашней постели
От кораблей и от их ремесла.
 

*

 
Утро разбилось в заснувших объятьях
Утро уже не вернется
Угасающий отблеск рыжих волос
Острые груди милые руки
В дрожи себя принесение в дар
Ничто не сравнится с несчастьем любить
Ничто не сравнится
Набежавшая пена
Оборви приговор что к губам подступает
Поднимается к сердцу
И рушится с первозданным
Ослепительным смехом.
 

*

 
Хрупкая скорбная и клеймом на плече
Отпечаток руки обладавшей ею.
 

*

 
Вдоль крепостного вала дряхлые оркестры
Нацеленные в день свинцовыми ушами
Подстерегают ласку молнию таят
Улыбка жнец опущенных голов
И запах звука
И взрывы времени для памяти поспевшие плоды.
 

*

 
Даже когда мы с тобой друг от друга вдали
Все нас роднит
 
 
Частица тебя обитает в голосе эха
И в зеркале
В комнате в городе
В каждом мужчине в женщине каждой
В моем одиночестве
И это всегда частица тебя
 
 
И это всегда частица меня
Мы разделили наследство
Свою долю ты мне завещала
Я свою завещаю тебе.
 

*

 
А твои дождевые руки на жадных главах
Благодатным цветеньем
Рисовали поляны где обнималась чета
влюбленых
 
 
Кольца ясной погоды ленивые весны
Хоровод искрящихся матерей
В подоткнутых платьях
Игольчатые кружева песчаные пряди
Грозу которая обнажает каждый нерв
тишины
Алмазную птицу в зубах кровати
И размашистым чувственным почерком
Я люблю
 

*

 
Сколько в воздухе снов
Сколько окон в бутонах
Сколько будущих женщин
Сколько грядущих детей
И справедливость чревата
Чудесами нежнейшими
Чистыми мыслями
 
 
А между тем
В этом мире счастливцы бичами свистят
 
 
Смех до потери рассудка
Плач до потери жизни
Глаза и рот что морщины
Благопристойности пятна
Мрак среди белого дня.
 

*

 
Гнев что мед иссякает
Пристанище пламени чахнет
Больше никто не летит на постыдную помощь
вчерашним виденьям
Совершенство лесов золотая кормушка солнца
Медали любви тающие на устах
Лица крохи желаний
Грядущие дети сегодняшний сон
Самые верные в мире слова
Все отмечено черными ранами
 
 
Даже она которой мне так не хватает.
 

При погашенном свете

когда почему-либо, чисто случайно, я, бывает, не выберу вдруг ни зеленой

лошадки, ни красного человечка, двух самых привычных и самых свирепых из

моих гипнотических тварей, я пользуюсь неизбежно другими своими виденьями,

чтобы запутать, и озарить, и со снами смешать последние мечты и иллюзии

своей молодости

Бузинное утро

 
Она в этом поле осталась
Что же она завещала мне в путь уходя
 
 
Все что я мог пожелать
И прежде всего доспехи выбранные в обломках
Чеканной зари
 
 
Доспехи под деревом
Прекрасное дерево
Его ветви ручьи под листвой
Пьют они из источников солнца
В них как жемчужины
Рыбы поют
Это прекрасное дерево
Мне в тоскливые дни заменяет
Аппарат мимолетных видений
Это дерево каждого дня
Превратило меня в господина
Всех желаний моих
 

*

 
А потом появляется женщина в ожерелье из алых
роз
Эти алые розы раскрываются словно ракушки
Разбиваются словно яйца
И горят словно спирт
 
 
Вечно под деревом
Будто неодолимый магнит
Приводит в отчаянье
Гонимое соками пламя
 
 
То хрупкая то всесильная
Моя одаренная благодетельница
С бредом своим и любовью
Ложится к моим ногам
И челноки ее глаз качают меня на волне
Моя улыбчивая покровительница
Прекрасная ясная под своею кольчугой
Забыв про железо про дерево и про алые розы
Мои желания лепит
И мечтает
Мечтает о чем
Обо мне
В пеленах ее глаз кто мечтает
Я
 

*

 
У нее проворные руки
Настоящие руки полольщицы
Иссеченные шрамами
Утомленные необходимостью
 
 
Вечно показывать на циферблате времен безжалостный
утренний час начала работы
Руки которым влюбленно держать
Букет алых роз без шипов
 
 
И этот галоп буйволиный
Все желанья мои
Эта женщина в солнечном свете
Этот сверкающий лес
Этот лоб без морщин
Виденье в корсаже расшитом обломками
Тысячью корабельных обломков на дробящихся пылью
волнах
Тысячью птиц молчаливых в ночи прекрасного дерева
 
 
А неплохо бы вспомнить и о других каких-нибудь
праздниках
Даже шествия карнавальные обезображенные
оголенные окровавленные кривлянием масок все
равно достигают порой предосудительной
безмятежности
И какой случайный прохожий на перекрестке учтивых
улыбок не остановится чтобы приветствовать
молнией взмаха неучтивое брюхо весны
 

*

 
Бельевая корзина замирает вдруг налету
И клонится венчиком белым к ее разбитым
коленям
Никакая грубая краска не посмела ей путь
преградить
И сквозь дырочку в кружеве
Исчезает корзина
Тропинкою плоти
 
 
Выпить
Большую кружку черного сна
Всю до последней капли.
 

То, что скажет обремененный невзгодами, всегда некстати

 
Зима вся в голых ветвях и застывшая точно покойник
Человек на скамейке на улице человек от толпы
убежавший
И одиночеством переполненный
Дайте место отчаянью самому заурядному
Зеркалам свинцовым отчаянья
Струям булыжным отчаянья
Монументам гниющим отчаянья
Дайте место забвенью добра
Дайте место воспоминаниям в жалких отрепьях
истины
Черному свету пожару вчерашнему
Волосам в лабиринте потерянным
Человек на скамье ошибся квартирой ключом этажом
Чтобы знать и сильнее любить
 
 
Где пейзаж начинается
И в котором часу
Где кончается женщина
Вечер на город ложится
И прохожего догоняет в постели
Прохожего голого
Которому снится не девичья грудь
А звезда кормилица ночи
Есть обломки печальней чем грош
Но из них вырывается звонкое солнце
В них танцует и медом струится небо
Есть пустынные стены где расцветают идиллии
Где треснувшая штукатурка
Баюкает смутные тени
Есть мятежный огонь огонь бегущий по жилам
Под волнами губ
Возьмите же руки взгляните в глаза
Приступом облик возьмите
 
 
За дворцами и за трущобами
За цистернами и за трубами
Перед лицом человека
На площадь которая машет пыльным плащом
И метет горячечным шлейфом
Вторгаются летние ясные дни
Прорастают на площади синие шпаги
Под закрытыми веками в шуме листвы
Зреет радости жатва
И цветками льна расколоты маски
И лица омыты
Красками прежних просторов
Это погожие дни былого
Со львами червонными в слитках с орлами чистой
воды
С громом гордости заполняющей жилы часов и минут
Кровью закованных зорь
С громом вполнеба
С королевским венцом охватившим тисками одинокое
зеркало
Одинокое сердце
Но все тише теперь и проникновенней звучит
посреди исчезнувших улиц
Эта песня до края залившая ночь
Песня заполнившая зренье и слух
И протянувшая руку видениям
Эта всеотрицающая любовь
Любовь которая бьется в заботах
Обливаясь слезами горючими
Эта мечта разбитая искалеченная смертная
Эта гармония в залежных землях
Это нищее племя
 
 
Нищее потому что всю свою жизнь
Чистого золота жаждало
И совершенства любви.
 

Измученный жаждой и по холоду изголодавшийся

 
Голубая жара небес
Прислонилась к вискам окна
 
 
Прекрасная линия перьев до горизонта
Благовонная взрослая роза мак и девственный факела
венчик
Сплетаются в кожу душистую женщин нагих
 
 
В дверях сверкают затворы
Нужно пройти невзирая на то что борьба принимает
ласковый оборот
Миновать холмы и соблазн луговых постелей
Пересыпанных солнцем
 
 
И дальше идти
 
 
Летние грозы как руки без пальцев
Как котята в мешке
Дым спиралями вьется предвещая тревожное лето
В ядовитой эмали
 
 
Многоликая жажда идет по следу туманов
К постоялым дворам верхом на волне
Раскаленных камней над охрипшими глотками
пьяниц.
 

ПЛОДОНОСНЫЕ ГЛАЗА (1936)

Посвящается Нуш

* * *

 
Нет невозможно
Знать меня лучше чем ты
 
 
В твои глаза мы падаем как в сон
С тобой вдвоем
Они меня огнями одарили
На зависть всем ночам
 
 
В твои глаза пускаюсь я как в путь
Они дают движениям дорог
Свободу от земного притяженья
 
 
В твоих глазах меняют облик свой
Все те кто открывает перед нами
Безмерность одиночества
 
 
Нет невозможно
Знать тебя лучше чем я.
 

ПЕРИЛА

К нынешнему времени

 
С незапамятных пор без песен
Цветы в упаковке цветы на продажу
Букет добродетелей тощих
 
 
Как ты ни мойся сам себя ты больше не видишь
Слаще дремать на остывшем пепле
Под укрытием будней
 
 
Больше выхода нет
Между домами мрак
В каждом окне таракан
Вывеской счастья смерть
 
 
Молодежь в чарующих позах
Старики в смердящих веригах
Все на одно лицо
Но люди желают проснуться
Хоть лоб и живот в морщинах
 
 
Их еще привлекает огонь
Несмотря ни на что вопреки нищете
О ужас они не хотят больше верить
В неподвижность крови своей.
 

Гонимый

 
Пылинкою больше иль меньше
На дряхлых плечах
Пряди слабости на усталом лбу
Забрызганы медом подмостки ворох высохших роз
Полчища мух повинуются
Черным знакам беды
Сочатся отчаяньем балки моста
Наведенного над пустотой
Каждой улицы каждого дома
Сумасбродства тупые нелепые
Которые скоро будут всеми заучены наизусть
Механические желанья бредовые танцы
Сожаление об утраченной ненависти
Томление по справедливости.
 

* * *

 
Черные тучи медленно катятся вспять
Погружается в мягкую землю лопата
Точно прохладная девушка в теплые
простыни
Наливается ночь луной
Все-таки сила по-прежнему на стороне
торжествующей жизни.
 

СВЕЖИЙ ВОЗДУХ

Быть

 
С поникшим лбом со знаменем повисшим
Влачу тебя когда я одинок
По черным комнатам
По улицам промозглым
И милостыню клянчу
 
 
Я не хочу я их не отпущу
Твои простые и загадочные руки
Родившиеся в зеркале ревнивых рук моих
 
 
Все прочее на свете безупречно
Все прочее на свете бесполезно
Как жизнь
 
 
В твоей тени колодец вырыть
 
 
В немую воду у твоих грудей
Как камень
Кануть.
 

ВЕСЫ (I – VII)

I

 
Обещают любовь и далекие страны
Сулят чудеса и волшебные ночи
И падают сказки в уши глухих
В бездну мертвых сердец.
 

II

 
Запретные женщины
Рожают детей
И тянется цепь
От щеки к лугам
От руки к ветвям
От воды к небесам саранчи
 

III

 
Простая глухая
Трава
В снегу появилась
Это было здоровье само
Был мой рот зачарован
Привкусом свежего ветра
Завяла трава
 

IV

 
Быть десятком тысяч из сотни тысяч
И никогда одним из десятка
Дремлет толпа в темноте
В двух шагах от себя самой
Перемешивается рассыпаясь.
 

V

 
Есть на свете одна только дверь
Я к тебе прихожу мы уходим вдвоем
Ты уходишь одна ты приходишь со мной.
 

VI

 
Из настоящей гавани корней
Уравновешенной
И чуткой
В обнимку листья в плаванье
Пускаются.
 
 
Прямолинейная птица острые крылья
Возвращается камнем инстинкта
К зерну полета.
 

VII

 
Пустыня раздолье для трав
И множество прочих краев
Чтобы знать что мы здесь.
 

Свежий воздух

 
Берег нетвердой рукой
Бросал под дождем
Трап туманов
И ты появлялась нагая
Словно трепетный мрамор
Окрашенный ясным утром
Сокровище под охраной огромных зверей
У которых под крыльями пряталось солнце
Для тебя
Мы зверей этих знали по не видели никогда
 
 
А за стенами наших ночей
За горизонтами поцелуев
Заразительный хохот гиен
Глодал одряхлевшие кости
Тех кто жил для себя одного
 
 
А нам были в радость солнце море и дождь
Было у нас у обоих море и солнце одно
Наше.
 

ЛЕГКАЯ

* * *

 
Ты встаешь и вода раскрывается
Ты ложишься н вода расцветает
 
 
Ты вода от пучин отведенная
Ты земля пустившая корни
Чтобы все стало прочным на ней
 
 
Ты пузырек тишины в огромной пустыне скрежета
Ты играешь ночные гимны на струнах радуги
Ты везде и дороги стали ненужными
 
 
Приносишь ты время в жертву
Вечной молодости костра
Который природу окутывает воссоздавая ее
 
 
Женщина ты на свет производишь тело себе
подобное
Тело твое
 
 
Ты извечное тождество.
 

* * *

 
Наша ночь свершена я держу твою руку не сплю
Я поддерживаю тебя изо всех моих сил
Я на скале высекаю звезду твоих сил
Глубокие борозды где прорастает доброта
твоей плоти
Я повторяю твой голос явный и скрытый
И еще над гордячкой смеюсь
Ты зовешь ее побирушкой
Над безумцами к ним ты полна уваженья
Над простаками ты омываешься в них
И у меня в голове которая постепенно
приходит в согласье с твоей головою и с ночью
Восхищенье растет незнакомкой в которую ты
превращаешься
Незнакомкой подобной тебе подобной всему
что люблю
И что неизменно ново.
 

СВОБОДНЫЕ РУКИ (1937)

I

 
Это она
 
 
На зеленой звезде газона это она
Это она в этом покинутом доме
Это она в этой улице мрачной
Это она на высоте пьедестала
Это она среди дикарей
Это она на этой молящей груди
Это она вон там на снегу
 
 
Всегда за стеной
Как на дне оврага.
 
 
Разбитое окно
 
 
За рамою ветер
Горизонт вертикальный
Льет небо в твою неумелую руку.
 
 
Роза-дерево
 
 
Щедрый год земля набухает
Небо выплеснулось в поля
На траве как живот округлой
Пламенеет цветами роса.
 
 
Одинокий
 
 
Я бы мог в одиночестве жить
Без тебя
 
 
Это кто говорит
Это кто без тебя может жить
В одиночестве
Кто
 
 
Жить наперекор всему
Жить наперекор себе
 
 
Надвигается ночь
 
 
Как прозрачная глыба
Я растворяюсь в ночи.
 
 
Свобода
 
 
Свобода чуть-чуть голова кружится и спокойны
босые ноги
Свобода ты легче и проще
Чем весна в стыдливой прозрачности.
 

II

 
Погода какой она была 14 марта
 
 
Птиц заклинатель наперсник детей
Я ожидаю прихода весны
 
 
Земля нерешительна и прохладна
Иголки полудня
Шьют шелковый шлейф рассвета
 
 
И я свою молодость вижу
Среди мимолетных красок
Первых цветений
 
 
На побережьях зелени первой
Где вода становится светом.
 
 
Тучи в ладонях
 
 
Это отчаянье смутное
Неуловимый источник дождливая ночь
Вдалеке от клейкой листвы
Вдалеке от целебных слез
Этот презрительный вызов востока
Этот мертвенно-бледный рай
Это движение вспять
Недоверчивое изнуренное
К обрывкам воспоминаний
 
 
Чудо лекарство согласье подарок доверье.
 
 
Там где делают карандаши
 
 
Последняя ласточка
Плетет корзину
Чтобы свет дневной удержать
Последняя ласточка вычерчивает
Этот покинутый глаз
 
 
Вечер клюет
У деревни с ладони
Зерна теплого сна
 
 
Мысли спокойной вам ночи
 
 
И я тишину окликаю
Тихонько по имени.
 

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ХОД ВЕЩЕЙ (1938)

Посвящается Нуш

Ноябрь 1936

 
Взгляните как работают строители развалин
Размеренные цепкие богатые тупые
Как злобно эти нелюди изводят все живое
Как метко и старательно оплевывают душу
И в прах втоптать торопятся беспечные дворцы.
 

* * *

 
Ко всему привыкаешь
Только не к этим свинцовым птицам
Только не к злобе с какою они затмевают солнце
Только не к мысли им уступить.
 

* * *

 
Говорите про небо очистилось небо
Неважно что осень сейчас на дворе
Хозяева злятся
Мы про осень забыли
Мы про хозяев сумеем забыть.
 

* * *

 
Убывающий город океан вырастающий
из единственной капли спасенной воды
Из единственного алмаза отшлифованного зарей
Мадрид город привычный для тех кто страдал
Страдал от жуткого благоденствия которое нам
ненавистно
Для тех кто страдал
От нищеты без которой благоденствие это немыслимо.
 

*

 
Пусть рот к своей вернется правде
Дыханье и улыбка звенья вечной цепи
Пусть человек отринет прошлого нелепость
И к братьям обратит свое лицо как равный
 
 
И разуму даст вольных два крыла.
 

СТРАСТНО (I – VII)

I

 
Мне и вправду хотелось все изменить
 
 
На траве небосвода на улице
Среди тряпок домашних
Везде
Играла она будто в воду бросалась
И застывала потом в неподвижности
Ожидая когда я за ней затворю
Тяжелую дверь в невозможное.
 

II

 
Хохот после игры готовность к отплытию
И стол превращается в бабочку и улетает.
 

III

 
Она порвала свое платье
Она обняла
Новый и голый наряд.
 

IV

 
В осенних подвалах
Она становилась попеременно
То снежным цветком урагана
То угольком.
 

V

 
В городе дом
В доме земля
Женщина на земле
Ребенок зеркало око вода и огонь.
 

VI

 
Молодость ей давала
Силу жить одиноко
Я не сумел запереть свое сердце
В клетку ее груди.
 

VII

 
Ничего кроме ласкового лица
Ничего кроме ласкового птенца
На длинных насыпях где детей охватывает
усталость
 
 
У самого выхода из зимы
Когда облака как всегда
Начинают пылать
Когда воздух морозный алеет
 
 
Ничего кроме молодости исчезающей в беге
жизни.
 
 
Несколько слов которые до этого дня
почему-то считались запретными для меня
 
 
Слово кладбище
Впрочем другие если хотят пусть мечтают о нем
 
 
Слово домик
Его частенько встречаешь
В объявленьях газетных и в песнях
Все в морщинах точно старик обрядившийся юношей
На пальце наперсток пожилой попугай
 
 
Керосин
Это слово благодаря поучительнейшим примерам
Хорошо изучили пожары
 
 
Неврастения нет у этого слова ни совести ни стыда
Две черносмородинных тени под пустыми глазами
 
 
Слово креол упругая пробка на фоне атласном
 
 
Слово ванна его волокут
Распрекрасные кони безобразные как костыли
 
 
Вечером под абажуром слово аллея как женское имя
Укрощает оно зеркала и недвижная комната в них
замирает
 
 
Прядильщица слово в котором гамак и беседка
 
 
Олива заводская труба литавры мерцанья
Клавиатура многоголосого стада на просторной
равнине
 
 
Крепость напрасная хитрость
 
 
Яды красного дерева дверца
 
 
Этажерка резиновая гримаса
 
 
Топор в кости выигранное заблужденье
 
 
Гласная колокол гулкий
Рыдание оловянное хохот земли
 
 
Слово защелка молниеносность насилья
Мимолетная вен синева
 
 
Слово болид алой геранью в окне
Распахнутом в звонкое сердце
 
 
Слово широкоплечий глыба слоновой кости
Краюха окаменевшего хлеба влажные перья крыла
 
 
Слово расстроить мутное пойло
Лестница без дверей романтичная смерть.
 
 
Слово мальчик островок в океане
 
 
Лава черника сигара галун
Плавка цирк василек летаргия
 
 
Сколько их этих слов
 
 
Что меня никуда но вели
 
 
Слов чудесных как все остальные слова
Вот оно мое царство земное
Слова что сегодня пишу
Наперекор очевидности
И с великой заботою
Все сказать.
 

СБОРЩИЦА ЖАСМИНА (I – IV)

I

 
Ее лучезарная грудь погружалась в кусты
Синим лемехом ясного утра
Родником форштевнем зеленым
 

II

 
Ее руки почти неприметно
Опускались на ветки жасмина
Она работала на солнцепеке
Полунагая
С проворством звенящих льдинок
 

III

 
За пределами ее силуэта
Земля и небо дряхлели
 

IV

 
Она собирала звезды
Там где их не бывает
Без устали собирала
Брызги воды в костре.
 
 
Точность человеческого сердца
 
 
О точность человеческого сердца
 
 
Все краски красоты
Отточенные формы
И прочие уловки лишь затем
Чтобы идти прямолинейно к цели
 
 
Точность
Неумолимого движения сквозь толщи
Случайных поцелуев и речей
 
 
Устойчивость устоев
В умах мужчин и женщин
 
 
И странность очертаний облаков
Не выходящая за грани облаков.
 
 
Где я был?
 
 
Сумерки солнце уходит из комнаты
Нынче вечером я продаю своих коз
Я иду вслед за стадом
Переливчатых бликов
Деревья мои провожатые
Замыкаются
Приобретая надежность
 
 
Нынче вечером я воздвигаю необычайную
ночь
Мою собственную
Бесформенно-солнечную
Всю в круглых холмах под руками
крестьянок
Всю исполненную совершенства исполненную
забвенья
 
 
Неподвижна танцовщица отяжелела она
Я бы обнял ее
Но вокруг нее вертятся ветреные подруги
Извиваясь в линиях люстры
Я отмечу клеймом темноты крышу и потолок
Клеймом темноты и покоя отсутствия
и блаженства
Между ладонью и веками пройдет череда
наслаждений
Пока все не канет в пучину бездонного сна
Нынче вечером я разожгу огонь на снегу.
 

СЛОВА НАПИСАННЫЕ КИСТЬЮ

Затерянный сад

Посвящается Лиз Деарм

 
Этот сад выходил на море
Грудью гвоздики
Шуму воды подражал
Шелестел голосами лесными
 
 
Сердце сада струило свежесть
Спокойно и щедро
А цветы поднимались мягко
К корням рассвета
 
 
Этот сад выходил на сушу
Был он спокойно ласков
И на каждом шагу из чащи
Выплескивались аллеи
 
 
Пестрая гамма просек
Вливалась в поток пейзажа
И солнце апрельского цвета
Плыло в зеленом небе.
 

Портрет

 
Бронею бархатной щека
Мазком воздушным нос морским
прибоем лоб
Горячей струйкой рот
Звенящими весами подбородок
И в завершенье росчерк птичьего
крыла
 
 
И вот рождаются огни
Слова над мягкими холмами
Ее зеленых глаз
 
 
И ясный день
Который вписан в контур головы.
 

ПАНОРАМА

I

 
Лодка и запах лимона в соленой воде
Подплывали к причалу спокойному грязному
 

II

 
Деревянная глотка изрыгала зеленое пламя
Утренняя трава
Песня умолкших фонтанов
 

III

 
В дрожащих ладонях бледного дома
Тосковали влюбленные
Пытка крупица пейзажа
 

IV

 
Кто она чтобы требовать ласки такой
 

V

 
Я умоляю вас взять приласкать мою голову
В ваших пустых руках томится мое ожидание
 

VI

 
Она себе платье скроила из камня
 

VII

 
Я от края до края огромные ваши глаза
обойду
 

VIII

 
Уменьшались в лазури шары
Лето брало разбег.
 

Слова написанные кистью

Посвящается Пабло Пикассо

 
Чтобы все понять
Даже
Дерево со взглядом ладьи
Дерево усладу ящерицы и плюща
Даже пламя даже слепого
 
 
Чтобы слить воедино
Крыло и росу день и ночь
Сердце и облако окно и бескрайний пейзаж
 
 
Чтобы стереть
Гримасу ничтожества
Которое завтра в золоте будет купаться
 
 
Чтобы отсечь
Смешное жеманство
Самовлюбленных колоссов
 
 
Чтобы увидеть как все на свете глаза отражаются
Во всех на свете глазах
 
 
Чтоб увидеть что все на свете глаза
Так же прекрасны
Как все что они словно море вбирают в себя
 
 
Чтобы люди смеялись радостно
От жары и от холода
От голода и от жажды
 
 
Чтобы слова
Были так же щедры
Как объятья
 
 
Чтобы соединить
Купальщицу и реку
Хрусталь и танцовщицу грозовую
Зарю и весну грудей
Желанье и детское благоразумье
 
 
Чтобы женщине
Задумчивой одинокой
Дать очертания ласк
О которых грезит она
 
 
Чтобы пустыня вздохнула в тени
Вместо того чтоб в тени моих дум
Дышала пустыня
 
 
Отдать
Свое
Благо
Отдать
Свое
Право.
 

ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ БЕДНЯКА

Мрак января

 
Мрак января дурная надежда пространства
В глубинах зрачка где заря как пустая бутылка.
 

Итог

 
Сам удивляясь тому что он пока еще жив
Он оставляет в лапах нужды
Суть своего бытия
 
 
Его мотыльки потускнели
Летние дни пожухли
Звезды его утонули
Мертвы его женщины дети мужчины
Потому что они его больше не видят
 
 
У него за плечами туман
Отныне ничей
Он погиб.
 

Плохое слово

 
Деньгам наличным стоит доверять
Как скрывшемуся солнцу
Деньгам наличным как земле безглазой
Как холоду где греются лишь черви
Деньгам наличным ибо и доверье
Ползет на брюхе по паркету к ним
 
 
Кровь даже и она из денег
И нету человека на земле
Который бы ни разу
Ни разу денег не держал в руках.
 

Последнее письмо