Текст книги "Далекая страна"

Автор книги: Питер Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

X

Новый рой пуль просвистел над головами людей.

– Эти ребята, похоже, озверели. Сейчас я им задам, – рявкнул Нит, забыв всякую осторожность.

– Прекратите пальбу, идиоты! – прорычал он в микрофон. – Просто чудо, что вы еще не пристрелили никого из нас. Кончайте немедленно эту бодягу. Говорю вам, прекратите огонь!

– Сам заткнись, осел! – раздалось у него в наушниках. – Вокруг нас целая банда каких-то ублюдков. Мы пришили одного из них, и теперь его сородичи собираются расправиться с нами. Дьявольские отродья! Мы в лепешку расшибемся, но заставим их отступить. Я сам прижучил парочку этих чудовищ.

Короткий монолог прервался новым залпом.

– Они не опасны, – ворвалась в разговор Холланд, используя собственную коммуникационную систему. – Они просто хотели познакомиться с вами, а вы, кретины, перепугали их до смерти. Повторяю: они настроены дружелюбно.

– Кончай трепаться, крошка. Они пытались атаковать нас. Да и что за беда, даже если мы по ошибке уложили пару-другую этих тварей! Решила записаться в монахини и проповедовать слово Божие? Что скажет твой босс, когда узнает об этом?

По характерной интонации все трое безошибочно узнали Коллинса Брэнка, одного из водителей боевых роботов. Последнее время он только тем и занимался, что публично обвинял военных в излишней мягкотелости.

Холланд покраснела от злости, ее пальцы невольно сомкнулись вокруг приклада лазерного ружья.

– Мы еще посмотрим в настоящем деле, кто из нас чего стоит, – огрызнулся Нит. – Может быть, желаете проверить наши способности на собственной шкуре? Еще пара выстрелов – и я предоставлю вам такую возможность. Боюсь только, вам это не слишком понравится.

После его слов наступила короткая пауза. Даже у наемников хватило ума осознать серьезность этой угрозы. Большинство из них были, впрочем, достаточно бывалыми людьми, чтобы не понимать: против хорошо тренированных солдат без боевых машин у них не было ни малейших шансов воплотить в жизнь свою угрозу. Особенно когда речь шла о стычке в джунглях. – Ладно, ребята, не надо горячиться, – вступил в разговор невидимый собеседник. – Ясное дело, мы не станем стрелять в своих. А вы, кажется, уже успели наложить в штаны.

В наушниках раздался короткий смешок, и собеседник Нита отключился.

Чуть позднее по звукам, доносившимся до них со стороны зарослей, они поняли, что наемники возобновили движение в сторону лагеря.

Нит и Холланд не мешкая занялись раной Дакодо. Все солдаты и офицеры ЭУК обязательно носили с собой предписанный уставом набор лекарств и в случае необходимости могли оказать квалифицированную медицинскую помощь раненому товарищу. Правда, на этот раз им пришлось отказаться от применения обычных в таких случаях лекарств. Кровь аборигена оказалась ярко-желтого цвета, и можно было только гадать, как подействуют на него средства, предназначенные для человеческого организма. Не желая рисковать, они ограничились тем, что наложили на плечо аборигена тугую повязку.

Титатае лежал спокойно, закрыв глаза. Воспользовавшись удобным случаем, Холланд постаралась получше рассмотреть его. Мягкий пушок, переливавшийся всеми цветами радуги, покрывал большую часть тела аборигена, сменяясь лишь на голове и по бокам туловища крупными яркими перьями. Самое любопытное, однако, заключалось в том, что изменение окраски не имело никакой связи с условиями освещения и, по-видимому, зависело лишь от состояния здоровья или настроения Дакодо.

Отдавая себе полный отчет в серьезности положения, люди работали быстро и предельно осторожно, стараясь по возможности не причинять боль своему новому знакомому.

Краем глаза Холланд заметила, что Хорг покинул свое убежище и сейчас направляется в их сторону. По обыкновению он держал оружие наготове, спокойным взглядом бывалого солдата прощупывая окружавшие их заросли.

– У меня до сих пор руки чешутся врезать как следует этим подонкам, – проворчал он, опускаясь на траву рядом с товарищами.

– Не горячись, – предостерег его Нит, продолжая бинтовать плечо аборигена. – Что еще можно было ожидать от подобных болванов?

– Дакодо – мой друг, – произнес Хорг таким тоном, что было трудно понять, шутит он или говорит серьезно.

Угрожающие нотки, прозвучавшие в его голосе, не ускользнули от внимания Нита.

– Они всего лишь наемники, – произнес он презрительно. – Хватаются за оружие и палят куда попало по поводу и без повода. Их уже не переделаешь. В душе они как малые дети. Зато надо отдать должное: когда дело касается боевых роботов, парни – настоящие профессионалы. Так что не суди их слишком строго. Все перемелется.

– Он мой друг, – упрямо повторил Хорг с таким нажимом, что на этот раз уже было невозможно ошибиться по поводу его намерений.

Нит мысленно выругался: лояльность по отношению к товарищам была пунктиком Хорга с того самого дня, когда он впервые присоединился к ударной элитной команде войск Дома Куриты.

Традиционно вся подготовка солдат ЭУК была подчинена именно этой цели – развить чувство беззаветной преданности своему отделению, батальону и правительству планеты. В кодексе чести ЭУК не было большей доблести, чем верность товарищам по оружию. В боевых условиях солдаты знали, что при любых обстоятельствах они могут безоговорочно положиться друг на друга. Каждый из них был готов не задумываясь пожертвовать собой ради спасения жизни своего товарища и твердо рассчитывал на адекватные действия с его стороны. Это в общем-то замечательное правило сейчас не на шутку обеспокоило Нита.

В сознании Хорга Дакодо стал полноправным членом их коллектива с той самой минуты, как согласился разделить их судьбу. Сейчас Дакодо был ранен, и Хорг жаждал отомстить за товарища. Нит слишком хорошо понимал, к чему может привести подобное стремление в их и без того нелегком положении.

Между тем Дакодо сделал попытку подняться на ноги. Неуклюжее тело плохо слушалось, и, чтобы не упасть, он вынужден был опереться на плечо Холланд. Температура тела аборигена оказалась необыкновенно высокой, и ощущение было такое, что ей под комбинезон сунули плошку с еще не остывшими углями.

– Пора идти, – сказал Нит, заглядывая в глаза чужаку. – Приближается ночь, и нам следует вернуться в лагерь засветло, чтобы не влипнуть еще в какую-нибудь историю. Одному Богу известно, какую байку могут сочинить эти ребята и насколько опасными они могут оказаться для нас. Мне бы очень не хотелось, чтобы нас в темноте пристрелили по ошибке.

Заключительный переход оказался долгим и утомительным. Быстро сгущавшиеся сумерки заставили людей двигаться с удвоенной осторожностью, да и раненый абориген, естественно, не мог передвигаться столь же быстро, как раньше.

Нит снова шагал впереди, внимательно наблюдая за тропинкой. Солнце почти скрылось за вершинами деревьев, когда маленькая группа вышла на равнину. За все время пути Дакодо не проронил ни слова, его силы убывали прямо на глазах. Он едва держался на ногах, когда они вышли на открытое пространство. Лагерь гудел, словно растревоженный улей. Наемники собрались рядом с корпусом корабля, и даже на расстоянии в несколько сотен метров нетрудно было рассмотреть, что вся компания возбуждена до предела. Солдаты ЭУК, как всегда, находились на своих боевых позициях, и, хотя внешне они никак не реагировали на приближение группы, Нит понимал, что он и его товарищи были обнаружены сразу, едва они вышли на опушку леса. Ниту лучше других было известно, насколько обманчивым было это подчеркнутое безразличие к происходящему. Ни один человек не поднялся из окопов, когда они медленно шли через весь лагерь к командному пункту. Лишь шо-са Такуда вышел им навстречу.

Такуда сразу обратил внимание на перевязанное плечо чужака, едва группа приблизилась на достаточно близкое расстояние. Он издал короткое приказание, и Сайтан Юр бегом направился к нему, держа в руке чемоданчик с медицинскими принадлежностями. Дакодо упал на землю, не дойдя всего нескольких метров до командного пункта. Не ожидая дополнительных указаний, Юр опустился рядом с ним на колени и, торопливо размотав бинты, осмотрел рану.

– Все понятно, – проворчал он себе под нос, бросив презрительный взгляд в сторону толпы наемников.

– Шальная пуля, – торопливо объяснил Нит, прервав свой доклад о событиях дня и бросив предостерегающий взгляд в сторону Хорга. – Нервы у всех натянуты до предела. Неудивительно, что парни потеряли голову.

Внимательно выслушав своего подчиненного, Такуда повернулся в сторону Хорга:

– Сами вы, надо полагать, не стреляли.

Это была скорее констатация факта, нежели вопрос. Шо-са сделал небольшую паузу, ожидая реакции солдата.

– Чего ради? – нехотя ответил Хорг.

Он стоял навытяжку, преданно глядя прямо в глаза своему командиру.

– Малый не собирался навредить мне и уж во всяком случае не намеревался бежать. Можно сказать, пострадал ни за что.

– Вы действовали совершенно правильно, гоу-со Сведен Хорг. Я доволен вами. Вам вменялось в обязанность при первой же возможности вступить в контакт с аборигенами. Убийство одного из них не дало бы нам ничего, кроме возможности исследовать его труп. Вам удалось доставить в лагерь живым одного из них. Объявляю вам благодарность.

– Я не знаю, чем могу помочь этому существу, – прервал его Юр. – Рана обработана, но, похоже, наши лекарства малопригодны для него. Боюсь, его песенка спета.

В быстро наступающих сумерках Холланд еще могла разобрать переливчатый, радужный цвет волос Дакодо. Постепенно яркие цвета блекли, сменяясь пепельно-бледной окраской. Глядя сверху вниз на беспомощно распростертое у ее ног тело, она почувствовала, как в ней закипает ярость. Кто знает, может быть, Хорг был прав, утверждая, что наемникам следует преподнести должный урок. Вост и Брэнк должны быть первыми, кому следовало вправить мозги. Она метнула недобрый взгляд на толпу веселящихся наемников.

– Попробуйте сделать ему инъекцию вот этого снадобья, – посоветовал Такуда, доставая из своей сумки коробки с ампулами, содержащими сильное стимулирующее средство. – Будем надеяться, что оно подействует. Вколите ему для начала одну ампулу и, если ничего не произойдет, колите одну за другой, пока он либо не очнется, либо не отдаст концы. Ничего лучшего я предложить не могу.

– Вам не следовало отдавать этот приказ, сэр, – запротестовал Бюсто, – Использование подобного препарата разрешено только для солдат и офицеров регулярной армии.

Пять других членов ЭУК, собравшихся сейчас вокруг тела аборигена, подняли глаза на своего товарища. То, что он сейчас сказал, выглядело абсолютно верно, но его слова заставляли их совершенно по-новому взглянуть на ситуацию, в которой все они оказались.

Никогда впредь им уже не придется иметь дело ни с верховным командованием армии Синдиката Драконов, ни с его законами.

– Действуйте, как я сказал, – повторил Такуда. – Я беру всю ответственность на себя. Но вы совершенно правы, гун-со Бюсто, подняв этот вопрос. Совершенно правы.

Кивком головы Такуда подал сигнал Юру.

– Выполняйте приказ.

– Это средство предназначено только для людей, – стоял на своем Бюсто. – Если мы потратим его на этого… это существо, что же останется для нас самих? Вы совершаете непоправимую ошибку, сэр.

Юр раскрыл коробку с ампулами и, наполнив шприц, всадил его прямо в открытую рану Дакодо. Выждав пару минут и убедившись, что лекарство не подействовало, он повторил попытку, и снова безрезультатно. Только после того, как была использована седьмая ампула, по телу аборигена пробежала слабая дрожь. Странный подшерсток, столь мало напоминающий человеческие волосы, снова засверкал радужными переливами. После восьмого укола абориген приоткрыл глаза.

– Теоде, – пробормотал он.

Холланд склонилась над телом аборигена.

– Скажите нам, что мы должны сделать, – взмолилась она. – Чем мы можем помочь вам?

Несколько неразборчивых слов сорвалось с языка Дакодо.

Из них Холланд разобрала только одно слово – «красный».

– Что он хочет этим сказать?

– Кажется, я знаю, – отозвался Хорг, постепенно выбрасывая на землю содержимое своего вещмешка и доставая из него пурпурный плод, подобранный в джунглях. – Но что я должен с ним делать?

– Разрежь его, Хорг, – предложила Холланд. – И втирай сок в рану Дакодо.

Хорг молча повиновался. Как абориген их и предупреждал, аромат плода оставлял желать лучшего. Жуткий запах заставил людей отшатнуться в сторону. Но воздействие сока плода на раненого аборигена было поистине удивительным. Едва жидкость заполнила зияющую рану, ее цвет изменился прямо на глазах.

– Да, – произнес Дакодо. – Да, да.

Люди вздохнули с облегчением. Особенно радовался Хорг, кажется, впервые после рокового выстрела в лесу. Он даже позволил себе улыбнуться, когда Кендал Пешт нетвердой походкой приблизился к их группе. Водитель боевого робота уставился на лежащего титатае.

– Вы тоже подстрелили такую же тварь, – заметил он. – Вам повезло. Мясо совсем неплохое, чем-то напоминает куриное. Останетесь довольны.

Не дожидаясь ответа, он лениво повернулся и побрел в сторону лагеря наемников.

Позднее, этой же ночью, Хорг, сидя у костра, рассматривал незнакомых зверей над головой гун-со. Ариаке Санае находилась рядом с ним. Хорг и раньше прибегал к ее помощи в разрешении собственных проблем, и сейчас он, не выбирая выражений, выразил ей свои чувства в адрес наемников.

Обдумав его слова, Санае повернулась и осторожно положила руку на плечо товарища.

– Может быть, ты и прав, Сведен Хорг, – произнесла она. – У тебя есть право отомстить, но будь осторожен. Время для мести еще не пришло.

XI

Широкие листья одной из разновидностей местного кустарника, которыми были покрыты хижины титатае, отражали мягкий свет звезд, струившийся сквозь кроны деревьев, со всех сторон обступивших небольшую поляну. В этот час деревня казалась вымершей, поскольку все ее жители собрались в единственном общественном здании поселка, предназначенном для кладки и высиживания яиц. Большую часть года здание пустовало, за исключением тех редких случаев, когда происходили заседания совета племени.

В центре длинного помещения находились одиннадцать членов совета во главе с вождем племени Тотито и шаманом Докаепи, духовным лидером титатае. Место, предназначенное для Дакодо, пустовало. Вдоль стен здания расположились рядовые члены общины в строгом соответствии с тем положением, которое они занимали в иерархии примитивного сообщества.

По традиции принятие любого важного решения требовало обязательного присутствия всех без исключения жителей поселка. Проект решения оглашался вождем племени, после чего заслушивалось мнение всех членов совета. По древнему обычаю первым получал слово самый молодой член совета, а завершал прения самый старший его участник. Фактически двенадцать старейшин, входившие в совет, и являлись самыми старыми членами племени независимо от их пола. В случае смерти одного из членов совета его место традиционно занимал следующий по старшинству соплеменник. Вместе с тем процедура избрания нового члена совета была строго регламентирована и не допускала отклонений от многовековых устоев. Так и сейчас титатае предстояло заслушать и утвердить очередной вердикт вождя.

При нормальных обстоятельствах смерть члена совета должны были засвидетельствовать все жители деревни. По древнему обычаю, когда тот или иной член совета чувствовал приближение смерти, он во всеуслышание объявлял об этом своим собратьям, после чего его торжественно препровождали в специальное помещение. С этого момента умирающий старейшина отказывался от пищи и вплоть до наступления смертного часа мог употреблять только воду. После смерти старейшины соплеменники относили его тело на кладбище, где и зарывали в землю вместе с предметами, сделанными им своими руками. Поскольку титатае не имели представления о частной собственности, подобные похороны никогда не бывали особенно пышными. Так или иначе, но любой усопший член совета находил свое последнее пристанище среди цветов и вечнозеленой растительности.

Религия племени не отличалась особой сложностью. Титатае признавали главенство незримой верховной силы, по образу и подобию которой были созданы и они сами. Что касается жизни после смерти, то на сей счет их представления выглядели довольно смутными. Титатае верили в загробную жизнь, но мало интересовались ее деталями. Им хватало повседневных забот. Существовало, правда, древнее поверье, что праведная жизнь в этом мире обеспечивала благополучие и по другую сторону бытия, что весьма благоприятно сказывалось на моральном климате первобытной общины. Членство в совете рассматривалось как служение своему племени и поэтому считалось особенно почетным.

Сейчас племя собралось, чтобы услышать мнения старейшин относительно ситуации, не имеющей прецедента в истории титатае. Один из членов совета пропал без вести. Ничего подобного не происходило на памяти нескольких поколений. А принимая во внимание, что средняя продолжительность жизни титатае составляла около двухсот лет, это событие уже само по себе попадало в разряд чрезвычайных происшествий.

Когда возбуждение собравшихся достигло соответствующего уровня, Тотито вышел на середину круга и обратился к присутствующим с краткой речью.

Окинув взглядом лица старейшин, он остановил свой взор на единственном пустующем месте.

– Старейшина Дакодо, – произнес он твердым голосом, – пожалуйста, ответьте на призыв совета.

Выдержав небольшую паузу, он повторил свой призыв.

С небольшими перерывами он повторил эту фразу двенадцать раз, как того требовали традиции племени.

Число «двенадцать» занимало важное место в культуре титатае, восходя своими истоками к религии, многовековому опыту и даже анатомии аборигенов.

Ответа на его призыв, естественно, не последовало. Собственно, никто из присутствующих и не рассчитывал на это. Всем было прекрасно известно, что Дакодо попал в плен к людям, после чего от него не поступало никаких известий. Одновременно такая же или схожая судьба постигла еще одного члена племени, что еще больше способствовало распространению самых фантастических слухов и домыслов. Одним словом, членам совета было над чем подумать.

Двенадцать раз Тотито взывал к Дакодо, приглашая его занять свое место в совете. Двенадцать раз многозначительным взглядом он окидывал лица молчаливых старейшин. Когда же ритуал завершился, он сделал традиционное в таких случаях заявление:

– Поскольку пропавший член совета не откликнулся на наш призыв, с этого момента мы будем рассматривать его как принадлежащего прошлому. Не будем препятствовать жизни двигаться ее естественным путем.

– Я готова занять место нашего брата, – раздался голос одной из аборигенок. – Клянусь служить племени так же честно, как ему служил наш брат Дакодо, а до него служили Тека, Татади… – Как и положено по ритуалу, кандидатка добросовестно повторила имена всех двенадцати членов совета, занимавших вакантное ныне место.

Затем каждый старейшина по очереди приветствовал вновь избранного члена совета, кто до последнего момента скромно оставался за пределами почетного круга избранных.

– Добро пожаловать, Попае. Служи своему племени так же честно, как до тебя ему служил Дакодо, а до него Тека…

Каждый член совета слово в слово повторил ритуальное приветствие.

Уважение к традициям занимало особое место в жизни племени. Титатае не имели своей письменности, поэтому знание истории рода и его обычаев передавалось от поколения к поколению исключительно в виде легенд и преданий, которые сопровождали каждого члена племени от рождения до смерти.

Не имея возможности доверить свое прошлое бумаге, титатае были обязаны помнить его.

Когда Попае заняла свое место в кругу старейшин, совет продолжил обсуждение создавшейся ситуации.

Повестка дня, если в данном случае можно применить это слово, была объявлена Тотито задолго до начала собрания. Это было обязанностью вождя, занимавшего особое положение в совете старейшин. Позиция вождя внутри племени приблизительно соответствовала представлениям об исполнительной и законодательной власти у более цивилизованных общин. Одновременно он выступал и как арбитр, если мнения членов совета разделялись. В его обязанности также входило воплощение решений совета в жизнь, но, говоря современным языком, он был лишен права законодательной инициативы. В случае смерти вождя освободившаяся вакансия заполнялась наиболее уважаемым членом совета, способным сплотить и повести за собой соплеменников. Его назначение, по обычаю, утверждалось единогласным решением совета. Бывали случаи, когда должность вождя передавалась по наследству, хотя на сей счет и не существовало общепринятых правил. Сам Тотито занял это место после смерти своего деда, минуя родного отца, который не был даже членом совета.

Вопрос, который предстояло обсудить сегодня, впрочем, не укладывался в привычные рамки. В большинстве случаев общее собрание членов рода решало вопросы об отправке делегации к соседнему племени, перенесении деревни на новое место или, в исключительных случаях, о разделении племени на две части.

Разделение племени являлось, пожалуй, одной из наиболее серьезных и деликатных проблем. Титатае почти не занимались земледелием и совсем не знали скотоводства, восполняя свои потребности исключительно за счет сбора дикорастущих растений. Когда племя разрасталось настолько, что привычный ареал обитания уже не мог обеспечить его членов достаточным количеством еды, оно обычно делилось надвое. Однако подобное событие случалось не чаще, чем раз в три столетия, поскольку естественный прирост населения был минимальным. Ныне перед членами совета стояла не менее серьезная проблема. Речь шла о самом выживании племени.

Вопрос, заданный Тотито, сводился к тому, как должны поступить титатае перед лицом угрозы со стороны новой группы людей, появившихся через несколько столетий после прибытия легендарного племени первопроходцев. С самого начала стало ясно, что обсуждение будет долгим, а возможно, и бурным.

Попае в качестве вновь избранной участницы совета первой открыла дискуссию. Большую часть своей речи она посвятила историческому обзору, начиная с давних времен, не упустив при этом ни единой детали. Она подробно остановилась на том, как обитатели равнины под угрозой полного уничтожения были вынуждены из года в год менять место своего обитания, подчеркнув затруднительность прогресса в постоянно изменяющихся условиях. Выразив глубокое сожаление по поводу участи далеких предков титатае, ставших заложниками дикой природы, она особо остановилась на том, что вопреки всем трудностям им удалось сохранить свою религию и традиции, в результате чего заслужила шумное одобрение собрания.

Вторая часть ее речи касалась в целом истории появления людей на планете и, в частности, их общения с титатае. В отношении первых она не пожалела черной краски. Отдав должное памяти титатае, погибших от рук агрессоров, она не забыла упомянуть о том, что в конце концов даже люди поняли, что имеют дело с разумными существами. Не последнюю роль в этом событии сыграла способность обитателей леса изучить язык пришельцев и наладить с ними нормальные торговые взаимоотношения. К сожалению, постепенно изменился и взгляд людей на племя титатае. Убедившись, что те способны мыслить и понимать человеческую речь, они стали использовать титатае в своих корыстных целях.

Когда Попае наконец закончила, ее место занял Касто, следующий по старшинству член совета. Его речь не содержала ничего нового по сравнению с предыдущим оратором, а в ряде случаев он почти дословно повторил некоторые положения Попае. Впрочем, это вполне отвечало духу проведения подобных собраний. Зато третий оратор рискнул пойти несколько дальше своих предшественников. Основным тезисом выступавшего стало утверждение, что люди представляют прямую угрозу существованию титатае и, следовательно, против них надлежало принять некоторые меры. Более того, он настолько увлекся, что не исключил и прямое применение силы. Это было уже против всех правил заседаний совета и вызвало негодование большинства присутствующих. Но даже подобная реакция ничуть не остудила пыла оратора. Свою речь он закончил призывом к немедленной войне с людьми.

– У нас нет выбора. Если мы хотим жить, то должны незамедлительно напасть на врага. Более подходящего случая у нас не будет.

Наступила долгая пауза. Этот член совета был сравнительно молодым по сравнению с прочими членами совета. Он выражал взгляды нового поколения, и его призыв не остался неуслышанным.

Речи других членов совета были более сдержанны и осторожны. Старейшины отнюдь не горели желанием сражаться с людьми, учитывая их несомненное превосходство. Главный довод – у титатае не имелось ни оружия, ни надлежащей организации, чтобы противостоять пришельцам. Ораторы часто ссылались на осторожную позицию сопредельных племен в столь опасной ситуации. По их мнению, для того, чтобы племя могло выжить, следовало соблюдать предельную сдержанность.

Солнце стояло высоко в небе, когда последний оратор закончил свою речь. Критическая ситуация вынудила большинство старейшин избегать излишнего многословия. Учитывая то обстоятельство, что отправка делегации к соседним племенам требовала приблизительно около недели, все обсуждение заняло по местным понятиям сравнительно немного времени – около восемнадцати часов.

Когда последний из выступавших старейшин опустился на свое место, встал Тотито.

– Старейшины сказали свое слово, – объявил он. – Титатае следует избегать контактов с агрессорами и подыскать новую территорию для наших детей. Мы будем продолжать наблюдение за нашими врагами, но не желаем иметь с ними ничего общего.